Метаморфоз

Потяжелевшие веки приоткрываются, когда Гарри медленно приходит в себя, оказываясь в незнакомом помещении. Серые стены, каменный потолок.. Затылок чертовски болит, словно по нему ударили чем-то тяжелым. Там будет явно шишка — подумал юноша, когда повернув голову, он замер, чуть распахнув глаза. Малфой сидел у горящего камина на толстом, зелёном кресле, около которого стояла такое же второе кресло-близняшка с мягкой набивкой. Волосы идеально уложены, глаза устремлены прямо в огонь. Он молчаливо наблюдал, как горят бесконечные дрова, нервно постукивая по деревянному подлокотнику. — Малфой? — брюнет резко поднялся с места, но голова тут же дала о себе знать. Он зажмурился, медленно присаживаясь на второе кресло, тут же щупая карманы своей мантии, с лёгкой паникой понимая, что палочки у него в кармане нет. — Где мы? Драко даже не повернул голову в его сторону, но желваки на его щеках неприятно зашевелились. — Выручай-комната, — блондин поднимает глаза и, заметив недоверие, вытаскивает чужую палочку присутствующего, показывая ее Поттеру, покручивая в пальцах, а затем пряча обратно в карман собственной мантии. Злость вперемешку с непониманием ситуации и происходящего заставляет табуном покрыться мурашками. Гарри прекрасно знает Малфоя, и что просто так хорек не отдаст ему палочку, поэтому он поудобнее устраивается в кресле, скрещивает руки на груди, мельком замечая, что кольцо Малфоя всё ещё находится у него на пальце. Молчание решает прервать именно он. — Я не могу его снять. — Я знаю, кретин, — типичное, высокомерное фырканье. Гарри закатывает глаза, но продолжает: — Что за чёрная магия, Малфой? — уверенно произносит юноша, но что-то в затворах сознания заставляет его сказать ненавистную фамилию мягче, чем следовало. Мерзкое ощущение прокатило по позвоночнику, — я ощущаю её всем телом. Малфой переводит на него взгляд, секунду глядя на гриффинордца, как уголок криво изгибается в какой-то ломаной линии. Он мрачно бормочет себе что-то под нос, затем взмахивая своей палочкой. Гарри быстро смотрит на неё, тут же вспоминая, как эту же палочку он держал в своих руках; как этой же палочкой он убил Реддла. Как же много воды утекло с того года. Раздаётся странный звук, похожий на хлопок, но не такой, как бывает после Аппарации. Перед лицом тут же появляется толстый фолиант в чёрном? кожаном переплете, с такими же рунами, как и на кольце. Даже не прикасаясь к ней, ощущение холодка пробегает по пальцам, заставляя Поттера судорожно сглотнуть. Книга старая и такая же древняя.. опасная. Это ему совсем не нравится. — Посмотри, - произносит Малфой, не глядя в его сторону, но голос его звучит ужасно хрипло и как-то заглушенно. Не так, как минутой ранее. Гарри аккуратно приоткрывает тяжёлые, пожелтевшие от времени страницы, как магия тут же разделяет их на нужный фрагмент, и Поттер замирает, чуть расширяя веки. История стара как мир, а магия, чёрная и блёклая, всё ещё была угрожающей и живой. Неровные листки с рваными краями пахли пылью, чем-то старым, а кривые строки были написаны собственноручно. Юноша аккуратно провел по уголку страницы кончиком пальца, чуть морщась, когда жёсткая бумага слегка порезала палец. Он прикусил губу, открывая следующую страницу, как глаза сама зацепились за древний рисунок, от чего ладони тут же вспотели, когда в этом рисунке он узнал кольцо, которое в этот момент находились на нем самом. Вечный брак. Пальцы немного задрожали. Гарри принялся разглядывать следующие рисунки неизвестных существ из рядов анимагов, мифических тварей или других обитателей волшебного мира. Все они были не такими, каких показывал им Хагрид в далёком прошлом — уродливые, опасные и совершенно недоброжелательные на вид звери пугали, но не вызывали чувства восхищения. Поттер понятия не имел, что за звери были расписаны на страницах этой книги, но знал он точно — это не должно было попасть к нему в руки. Это не должно было его коснуться. Вопросы сыпались на него дождём, но, вздохнув и захлопнув том, он молча уставился на Малфоя, лихорадочно перебирая мысли в голове, искренне боясь услышать ответ. — Надев на себя этот перстень, ты обрёк нас на этот брак, — бледные желваки снова напряглись, и волшебник медленно встал с места, начиная делать прямые шаги по комнате туда и обратно. — Это реликвия. Артефакт рода Малфоев, Поттер. - Холодные глаза метнулись в сторону брюнета, и Гарри мог поклясться, с каким отвращением поглядел на него Малфой. — Когда преемник встречает человека, с которым должен прожить всю жизнь, с первого вздоха до последнего выдоха, носитель должен отдать его своей половине. Она сложная и непростая, заставляет носителя превращаться в мифических существ; усиливает силы, как магические, так и физические. Проще говоря, носитель кольца становится фамильяром, напарником, супругом… до скончания одного из них. От слова «супруг» к горлу подкатила тошнота. Поттер смотрел на Драко с примесью шока и ужаса, кидая взгляды на книгу. Он не должен был. Он не может. Им нельзя. Это же… Малфой. Драко Малфой и Гарри Поттер. Такого не должно быть. Нет, не сейчас. Пока он жив, такого не должно случиться. — Нельзя это отменить? — с надеждой, тихо, почти шёпотом. — Я не хотел надевать его, я правда хотел вернуть его, Малфой! — Гарри невольно повысил голос, к горлу подкатила паника. — Ты не поверишь мне, но тот словно само.. — Само? — Драко насмешливо уставился на гриффиндорца, кривя угол рта, не веря ни единому слову. — Да что за детское оправдание, Поттер? Ты всего лишь бедный мальчишка из мира магглов, который хотел присвоить себе чужую вещь! Ценность! Я знаю, о чем ты думал, бедняга Поттер. Ты хотел забрать его, хотел продать и жить до конца своих никчемных дней без забот! Да?! — он почти выплюнул слова, с презрением, с чистой злобой наблюдая за тем, как меняется выражение лица у очкастого выпендрежника. — Это нельзя отменить. Отрежь свой грязный палец, иди повесься.. — прошипел юноша и лицо его исказилось от злобы, как нахлынувшее смятение тут же изменило его лицо, а глаза стали потерянными, но все такими же холодными. — Черт.. черт.. Надо… надо закончить бракосочетания до десяти. Иначе… Иначе умру я, а потом — ты. И Гарри окаменел, тут же читая чужие мысли. Проклял самого себя несколько тысяч раз и отчаянно посмотрел на серые глаза цвета бушующего моря, ненавидя себя в этот миг за то, что обрёк их на это из-за какой-то грёбаной случайности. Он не знал, что подразумевал Малфой под «бракосочетанием», но ясно осознавал, что это что-то перевернёт в этот миг его жизнь с ног на голову. Страх резко ощутился прямо над грудиной. Драко подошёл медленно, переплетая свои пальцы за спиной, сжимая их до побеления костяшек. Посмотрел на колышущиеся дрова в камине, на носки черных лакированных туфель, а затнм на Поттера, щуря взгляд. Поттер, Поттер, Поттер… Вечная проблема. Отребье — обычный мусор. Чертов мальчик, который выжил и победил.. Драко вдруг начал вспоминать события поздней юности, совсем недалекие и такие близкие, что становится даже не по себе. Его убеждения, с которыми он вырос, были скомпрометированы и растоптаны в землю самым страшным образом. Каждый день был адом, а страх и ужас за мать он даже не хотел вспоминать. Это нельзя забыть, и он помнил — был свидетелем крушения всего того, во что верила его семья. Слишком многое они заплатили за ту войну, вынырнув из того Ада почти поверженными. И даже так, Драко всё ещё помнил, как воодушевлялся триумфом Темного Лорда; как мечтал о том, что его семью будут почитать при новом режиме, а его самого чествовать в Хогвартсе как важного и влиятельного сына правой руки того, кто убил бы их всех. Ох. Казалось бы, он помнил это как вчерашний день — что только он и его тогда ещё нормальный отец верили, что стоят на пороге власти и такого авторитета, какого они никогда не знали раньше; как Люциуса забирают из дома и заключают в далёкую, грозную, волшебную тюрьму, охраняемую дементорами; как мать начинают пытать и угрожать Поцелуями, если она не скажет правду. И, наверное, скорее всего именно с этого момента мир Драко начал распадаться. Многое тогда поменялось. От былого позёрства и глупой, растянутой манеры разговаривать не осталось и следа. Как не осталось и следа от его былого восхищения Тёмным Лордом. — Вставай, — резко и прямо. Гарри не послушался, а Драко не любил повторять дважды. Он за шкирку хватает гриффиндорца, одним движением кидая тяжёлое тело на холодный пол Выручай-комнаты. Создалось такое ощущение, что дрова тут же потухли, но они горели — настолько похолодало. Но хотелось жить. Хотелось спасти Нарциссу. Он облажался в тот вечер, забыв перстень в грёбаном туалете Миртл, проклиная весь этот мир здесь, и сейчас. Действия — противодействия. Ведь за каждым действием идут последствия. Поттер сопротивляется, резко замахиваясь рукой, в попытках ударить Малфоя, как резкое сокращение мышцей, словно они окаменели, и ощущение скованности сковали его, заставляя замереть. Легкие вмиг перестали набирать кислород — он замер, в панике широко распахивая веки, приоткрывая рот. Магия кольца. Он не мог сопротивляться. — Думаешь, у тебя получится? — в чужом голосе только зловещая насмешка. Яд, сочащийся прямо изнутри, поглощая все сознание. — Ты не смеешь поднять на меня руку, Поттер. Увы. Малфой резко валит их обоих на каменный пол, зажимая руки гриффиндорца коленями и скидывая мантию, начиная расстегивать рубашку. Видимо, эти чертовы наклонности воспитания давали о себе знать, когда он хотел сделать это аккуратно, чтобы не порвать ничего, но спустя долгие секунды попыток, бледные ладони тут же разорвали белоснежную ткань, откидывая ее в сторону, как тряпку. Гарри не может пошевелиться — ужас окатывает с головы до ног. Белые зубы тянутся к смугловатой шее, внезапно кусая до крови. Поттер вскрикивает, в жалких попытках сопротивления пытаясь отодвинуться, но ничего не получается. Малфой даже не пытался укусить его нежно или игриво: он больно кусал кожу, заставляя чувствовать боль и шипеть от жжения. Грубо водил пальцами по рёбрам, нащупывая старые шрамы с пожелавшими синяками, надавливая на них, чтобы Поттер кричал от боли, чтобы не забыться. — Малфой, не надо.. Драко не слышит. Находит бордовый галстук и, комкая его, запихивает другому в рот, крепко держа пальцами за подбородок. Поттеровский голос безумно раздражал — так было всегда. Он кусает шею, ключицы и соски, разворачивая к себе, пока не останавливается, чувствуя чужую кровь на языке. Это даёт новый толчок. Ощущение превосходства опьяняет, но не полностью, чтобы сделать безумный поступок. Он ставит новые синяки, болезненно щипая плечи и грудь, параллельно стягивая брюки, которые мешались самому процессу. Гарри жмурит глаза, не в силах сдерживаться. Он мычит и извивается, но Малфой лишь молчаливо смотрит, как в уголках глаз начинают появляться слезинки, поражённо понимая, что это его возбуждает. Черт возьми. Он больно сжимает в руках вставший член, и как-бы Поттер это не нравилось, тело говорило об обратном. Провёл большим пальцем по основанию, заставляя орган наливаться кровью, надавил на головку и сжимал яички, заставляя тело под собой судорожно мычать ещё громче. Бёдра Поттера инстинктивно поднимались навстречу к бледной руке, хотя сам Гарри уже не скрывая рыдал от бессилия. Соленая влага начала стекать по щекам, оставляя блестящие дорожки, с носа потекли сопли. Он ненавидел Малфоя так, как никогда, в этот роковой момент. Возбужденный и обессиленный юноша мог кончить в любую минуту, но слизеринец, поняв это, сразу убрал ладонь, с отвращением вытираясь о чужую плоть. Тело трясло, просило пика, но Малфой явно издевался над ним. Драко рывком перевалил брюнета на живот, надавливая на спину рукой, заставляя прогнуться. Гарри не оставалось ничего, кроме того, как сильнее сжать зубами галстук, готовясь к худшему. Послышался звук расстегивающегося ремня и молнии на брюках. Малфой спустил чужие штаны до колен и сжал упругую ягодицу одной рукой с такой силой, что на ней явно останется след. Переместил руки на талию, как вскоре Гарри с диким ужасом почувствовал, как у отверстия трётся довольно крупный, половой орган. Резко, без растяжки, входит до основания. Больно. Очень больно. С губ срывается крик, похожий на приглушённый всхлип. Он дергается, но не получается, когда Драко выдыхает, хватая под локти гриффиндорца, начиная двигаться. Нет-нет-нет. Ужасная пытка, разрывающая всё изнутри. И даже нельзя укусить себя, чтобы заменить одну боль на другую. Порвал, сука. Блондин делает резкие, неприятные и грубые толчки, как отбивной молоток, а потом меняет угол, и тело под ним резко вздрагивает, словно по нему прошлась волна тока. Нашёл. Драко самодовольно кривит губы и ухмыляется, понимая, что нашёл заветную точку, с новой силой долбясь в лихорадочно трясущееся тело. Гарри хрипло стонет, не открывая глаз, глотая собственное отвращение к самому себе, понимая, что с каждым толчком по простате его тело отвечает взаимностью слизеринцу. Рывки усиливаются под темп, а Малфой томно дышит, рвано заглушая новые вдохи выдохами. Это было насилие. Но Гарри поддался. Эрекция ужасно болела и хотелось поскорее закончить процесс, чтобы не испытывать этих пыток. Поясницу жгло, словно внутри разгорался пожар, но привыкнув к ощущениям, юноша сам начал насаживаться на влажный от крови член, пытаясь сдерживать голос. Серые глазки блестели в темноте, губы слегка приоткрыты, а затем всё остановилось, закружилось, хлопнуло и исчезло. Из глаз посыпались искры, вокруг заметались маленькие, волшебные искорки. Гарри кончил первым, а после него сразу и Малфой с хриплым звуком, изливаясь внутрь тёплого тела. Мгновение, и слышится звук застегивающейся пряжки ремня, стук каблуков по полу и тепло, которое несёт его в неизвестное направление. Следующим утром на зачёт по ЗоТИ, Гарри Поттер не явился. * Тем временем: Свет огня падал прямо на письменный стол, когда в один момент Минерва дернула рукой, капнув жирной кляксой на пергамент. Глаза ее сощурились под стёклами тонких очков, оглядываясь по сторонам, губы резко поджались. В груди появилось волнение. Внезапный и резкий прилив сильной магии вмиг ощутился в стенах Хогвартса, заставляя подняться с места. Перо в руке треснуло, и одним взмахом палочки она заставила исчезнуть его, глянув на Фоукса, который так же вопросительно посмотрел на хозяйку, превращаясь в пепел. Воздух в директорском кабинете вмиг накалился до предела. МакГонагалл сжала ладони в кулаки, быстрым шагом покидая помещение, стремительно направляясь в кабинет профессора по Зельеварению, несмотря на поздний час. — Северус? — лёгкий стук за дверью заставил мужчину средних лет поднять глаза и произнести отпирающие чары. — Добрый вечер, Северус. Надеюсь, я не помешала? Женщина беспокойно посмотрела на мужчину, кидая незаметные взгляды на стены, от которых так же исходила странная, холодная аура. Волнение начало достигать пика. — Добрый вечер, Минерва, — Снейп секунду глядел на неё, оставляя такое же безэмоциональное выражение лица, продолжая чтение. — Вас что-то беспокоит? МакГонагалл сделала шаг вперёд, соединяя руки на уровне пояса. — Да.. есть одно дело, — голубые, почти прозрачные глаза с мольбой посмотрели на человека напротив, и словно почувствовав это, Снейп тут же захлопнул книгу, внимательно глядя на гостью. — Вы тоже это почувствовали? Северус мгновение смотрел на неё, молча кивая, хмуря тёмные брови. Он зажег палочкой камин у кресла, махнув в сторону рукой, предлагая ей сесть. Минута молчания, предложенная чашка чая с бергамотом, и рассказ, с тихих слов о ритуале, про который знал профессор. Про магию, о которой стоило знать. Директриса молча слушала, изредка кивая, делая тихие глотки пряного чая, с каждым словом успокаиваясь, но кончики её пальцев продолжали предательски подрагивать. Глаза привычно сощурены, губы вновь поджаты. Ясное дело, что стоило беспокоиться о том, как слишком рано повзрослевшие дети приняли на свои плечи этот долг. Брак — иными словами. Каждый прекрасно знал о вражде двух факультетов, о тягостных отношениях мистера Поттера и мистера Малфоя, которые стояли на путях враждующих сторон. Война закончилась, время идёт своим чередом, но эти изменения неизбежны. Так же, как и неожиданны. Тёмный, отталкивающий, нежеланный брак уже существовал в стенах этого замка, и это нельзя было изменить. За окном стояла кромешная тьма, чай давно остыл, как спустя некоторое время, процессора поняли, что магия перестала разноситься в стенах замка и всё вернулось на круги своя. Северус кивнул ей на прощание, и когда дверь захлопнулась, мужчина поставил локти на стол, соединяя пальцы в замок. Все было слишком запутанно. Несносные мальчишки. * Гарри проснулся с тяготеющей болью в районе поясницы под тик часов, которые гордо стояли на прикроватной тумбочке, показывая одиннадцать часов утра. Глубокий вдох, и выдох. Он проспал зачёт по Защите. Серые стены, каменный потолок, и вдруг осознание произошедшего, что миновало прошлой ночью. Гарри вздрогнул, резко садясь на нагретую постель, игнорируя кольнущую по всему телу боль, поднимая правую руку. Глаза зацепились за место, на котором ещё вчера был так ненавистный ему перстень. Но сейчас, вместо кольца на безымянном пальце, одним кругом образовалась небольшая, немного сияющая, почти полупрозрачная татуировка в виде рун, на которых, если присмотреться, можно было заметить небольшого змея. Это была метка. Чертов след, которым Малфой пометил его. К глазам вмиг подступили слёзы, когда юноша стиснул челюсти, прикрывая на мгновение веки. Воспоминания хлынули одним потоком, заставляя вспомнить все ощущения и чувства вчерашнего дня. Он был в Аду, предоставив поездку самому себе. Вдох. Выдох. Глаза метнулись в сторону, замечая на полу что-то, что под стёклами очков оказалось его одеждой. Порванная рубашка, смятые брюки и грязная мантия, так безбожно валяющаяся в стороне. Повернул голову в другую сторону — у кровати оказывается вешалка с новой, идеально выглаженной рубашкой. Поттер морщится, не в силах смотреть на неё. Ноги аккуратно высовываются с тонкого одеяла, спускаясь вниз, чувствуя под пальцами холодную гладь камня. Гарри медленно встает, не сдерживая болезненный стон, как делая шаг, он словно в замедленном действии слышит звук, от которого внутри все переворачивается, когда он опускает голову вниз. Кровь. Капли крови вперемешку с белой, мерзкой субстанцией. В лёгких тут же перестало хватать кислорода. Ноги подкосило, и Гарри со шлепком упал, сжимая дрожащие ладони в кулаки, прямо до побеления костяшек. Его порвали. В него кончили. Его отымели, как какую-то грязную шлюху на холодном полу. Это было ужасно. Мерзко. Отвратительно. Грязно. И слава Мерлину, что его палочка лежала у деревянных часов, иначе юноша просто не смог бы подняться. Он был даже не в силах посмотреть на постель, в которой явно остались следы прошлой ночи. Нанося заживляющее, обезболивающее и очищающее по очереди, медленно но верно, стало чувстоваться, как становится лучше. Даже легче. И поэтому собрав волю в кулак, Гарри медленно встал, собирая вещи на полу шипя от каждого движения, начиная одеваться. Белоснежная рубашка колола глаза, как в то же время какой-то отдельный миг благодарности мелькнул в нем, но только лишь на мгновение. Выйдя в чертов коридор, брюнет прижался к стене, пытаясь сделать судорожный вздох. Ему хотелось закричать, расплакаться, или просто упасть. Но он просто не двигался, когда через несколько минут его настигли голоса, из-за которых сердце ушло в пятки. — Гарри! Гарри! — два силуэта, бежавших в его сторону. Девушка и парень. Рон.. и Гермиона. Их глаза полны беспокойства, когда они подбегают, и Поттеру ничего не остаётся, как смотреть на них, пытаясь сдерживать эмоции. — Друг, где ты был? — Рон шумно втягивает воздух, глядя на него беспокойно и быстро дыша. Гермиона держится за стену, выравнивая дыхание. Брюнет кивает, выдавливая из себя кривую улыбку. — Как.. вы меня нашли? — О, это Гермиона. Она решила проверить Карту, — довольно усмехнулся Рон, трепля по волосам девушку, но тут же становясь серьезнее и снова переводя взгляд на друга. — Так если серьезно, Гарри.. Твое имя появилось только пол часа назад. Где ты был? Гарри вздрогнул. Он стоял здесь пол часа? — Я.. Глаза Гермионы внимательно устремлены на него. Карие, прищуренные — они ищут намёк хоть на какую-то ложь. Ее совсем не провести. — Охренеть, Гарри, что это? — Что? Однако глаза Рона уже заинтересованно смотрят в область ниже челюсти, когда через секунду Уизли чуть краснеет, поджимая губы. Поттер хмурится, но затем касается кончиками пальцев до шеи, вздрагивая. Он ощутил следы от зубов, от которых кожа припухла. Запекшаяся кровь и неприятная боль. След укуса. Посмотрел на пальцы — они дрожали. Друзья вопросительно на него уставились, молча ожидая ответа. Лишь бы Гарри ответил, лишь бы Гарри ответил. Гребаный третий этаж потихоньку начинает наполняться людьми. Какого хрена это всегда происходит в ненужный момент — Поттер не знал, однако когда минуты начали слишком затягиваться, а друзья с каждой секундой становились серьёзнее, его охватило смятение, наравне со страхом того, о чем нельзя бы рассказывать. Они они ведь твои друзья. И словно по закону подлости, именно в этот момент мимо них проходит четверка слизеринцев, бросая быстрые взгляды на бордовые галстуки. Забини, Нотт, Паркинсон.. Малфой. Твою мать. Они даже не глядят на них, словно нарочито игнорируя, когда Гарри цепляется глазами за Драко, бледнея. Серые глаза останавливают взгляд на ярком укусе прямо у кадыка на шее, пока Поттер жалко пытается его спрятать, натягивая ворот выше. На малфоевском лице пролегает глубокая морщинка меж бровей, когда волосы начинают лезть в лицо, и он поправляет их, кривя рот. Но никто, — никто из них, — не успевает заметить тот момент, когда Грейнджер еле слышимо охает, цепляясь глазами за следы у двух врагов, так похожих на кольца. Ее губы приоткрываются, когда Гарри ловит ее взгляд, замирая на месте.