Метаморфоз

Всем от мала до велика известно, что главный атрибут Хэллоуина — оранжевая пышная тыква с глазами и устрашающей улыбкой, которая гордо красовалась у горящих факелов на каждом шагу у волшебных стен замка. Разнообразные овощи красных, оранжевых, жёлтых и чёрных цветов; мерцание десятков волшебных свечей, гирлянды в виде летучих мышей, скелеты у дверей и зловещая атмосфера праздника живых и мёртвых. В гостиной Гриффиндора так же творилась всеобщая суматоха, где ученики готовились к долгожданному мероприятию — костюмы, наряды и разные оборотные зелья, превращающие обычных учеников в сверхъественных существ. Кто-то наколдовывал себе ушки с хвостами, рожки и нимбы. Например, Лаванда взмахом палочки сделала себя на вечер феей, наколдовав розовые крылья за спиной; Парвати Патил преобразила себя в лепрекона, напялив зелёный костюм с цилиндром; Невилл стал пугалом… В замке по настоящему царила прекрасная атмосфера. Гарри сидел в спальне и задумчиво бросал взгляд в своё отражение, не понимая, чего можно ещё добавить. Рон со смешком посмотрел на острые уши товарища, вставая рядом и бормоча: — Да ладно, Гарри, ты классно выглядишь! — и Уизли совсем не лукавил. Острые ушки, длинные и тёмные волосы, падающие на стройные плечи в балахонистом костюме изумрудного цвета и аккуратные туфли с островатым носком — образ лесного эльфа определённо шёл Поттеру, очерчивая контур острых черт, показывая красоту дивных малахитовых глаз. Поттер смущённо кивает и, оглядев друга, так же подмечает, что костюм у лучшего друга не безуспешный. Рон выглядел довольно.. забавно. Маленькие, наколдованные, острые рожки чёрта, обычная спальная майка-алкоголичка и копыта с волосатым хвостом, которые заканчивали образ и вправду выглядели неплохо — просто и оригинально. Юноша мельком смотрит на настенные часы, прикусывая губу. Часы показывают без десяти семь, и все ученики Хогвартса уже отсчитывают минуты до начала долгожданного бала в Большом зале. Друзья покидают спальню, направляясь в гостиную, где уже расположились все гриффиндорцы в разных, пёстрых, ярких костюмах. Словно не Хеллоуин, а самый настоящий канун Рождества. Гарри через мгновение замечает Гермиону в конце помещения, где девушка разговаривает с Долгопупсом с… тыквой на голове. — Гермиона!  — Рон несколькими шагами преодолевает расстояние между ними, подходя к компании и, притягивая к себе кучу взглядов, а так же и внимание блондинки-Браун, он задорно ухмыляется. — Мальчики! Вы.. хорошо выглядите, — смущенно произносит девушка, расплываясь в широкой улыбке. Сама же Грейнджер была в немного свободном, светло-коричневое костюме, на предплечье которого можно было заметить знак «охотника за привидениями». Чёрные берцы и непонятно-огромный рюкзак за спиной с разным оборудованием. Конечно, ненастоящим, но почти волшебным. Гарри осмотрел подругу и улыбнулся, заметив то, как она аккуратно уложила каштановые волосы в пышный хвостик. Гермиона сегодня выглядела замечательно. — Думаю, можно уже потихоньку выдвигаться на Цокольный этаж, — произнес юноша, и все одобрительно закивали, двинувшись вслед за эльфом. * Драко смотрел, как Забини в очередной раз менял бабочку на шее, потому что ему, видите ли, не нравилось, как сочетаются красный, синий и желтый с его тёмной кожей. Нотт осматривал свои клыки у зеркала, а Панси аккуратными пальчиками поправляла макияж. В Слизерине всё так же кипело, потому что даже не смотря на зелёный факультет, все змеи так же, как и остальные студенты, готовились к празднику. Малфой даже не успел заметить, как все его однокашники начали радостно обсуждать планы на вечер, делясь конфетами и смеясь, когда кто-то рассказывал шутку, пропитанную чёрным юмором. Драко ничего не оставалось, как устало закатывать глаза и смотреть на то, как летают птицы за окном спальни. Он считал это глупым. Глупым-глупым-глупым. Но даже так, сегодня вся их компания решила перевоплотиться в вампиров. Красные зрачки, наколдованные клыки и чёрные плащи с костюмами, чтобы соответствовать персонажам мыльных опер для сопливых дам. И даже в таком случае, сейчас Драко сидел на своей кровати, держа прямую осанку и отстранённый вид, чтобы к нему снова не подошли задавать тупые вопросы по типу: «а тебе не кажется, что зелёный смотрелся лучше?» — Блейз уже начинал потихоньку раздражать. Но сам же Драко был в угольно-чёрном костюме-тройке, с белыми перчатками и с такой же белой «бабочкой» у воротника. Волосы идеально уложены назад, подчёркивая острые скулы и тонкие черты лица; вид напряжённый, но уверенный. Паркинсон уже не раз за сегодняшний вечер одарила его неприличными комплиментами, игриво оголяя бедро под мини-платьем. Юноша вздохнул, поджимая губы. Впрочем, он и не спорил с тем, что выглядел безупречно. Так же безупречно, как и всегда. Большой зал освещён светом сотен свечей, которые отдают тепло и светят многочисленным количеством всевозможных цветов и оттенков. Пол начищен до блеска, переливаясь волшебными искорками. Изящный декор украшает стены помещения, в котором доминируют приглушённые, тёмные тона. Призраки замка летают у потолков, пугая учеников. Висит волшебная паутина, а если посмотреть наверх, то можно увидеть заколдованный потолок, через который можно разглядеть звезды. Тысячи небесных тел, которые сияли ярче, чем обычно. Было очень.. очень красиво. Столы смущённо расположились у стен, а на них гордо стояли тарелки с различными вкусностями и напитками. Фуршет, пунш и тирамису по праздникам оставались правилом. Аромат был прекрасный. Вечер обещал задаться незабываем. — Тебе принести выпить? — Тео по дружески закидывает руку на плечо Драко, даже не напрягаясь, услышав резкий голос друга, и быстро кивая головой. — Тогда я сейчас. Малфой всеми фибрами тела чувствует, как на него обрушивается шквал всесторонних взглядов. Может, люди и не в открытую обсуждали, проклиная его всем чем можно, но это и не нужно было слышать. Он просто знал. Нетрудно было замечать презирающие и чисто ненавидящие взгляды в свою сторону, натыкаться на «случайные» толчки, слышать тихое — «Пожиратель». Вампир держит спину ровно и снова ищет взглядом место, где можно было бы просто посидеть и не слышать всего этого шума вокруг. Он натыкался взглядом на людей и поражался тем, что каждый ему попавшийся образ становился все страшнее и страшнее (и это — если начинать с обычных крылышек и свиных пятачков). Совсем не бальная музыка не успокаивала, а наоборот как-то тянула танцевать, шуметь и двигаться. Но не Драко. Он фыркал, замечая в словах песни какие-нибудь сопливые слова, а потом смотрел, как танцуют ученики, вытворяя несуразные движения в такт песне. — Держи, Малфой, — кучерявый парень подмигивает блондину и чокает свой стакан об тот, который придерживался крепкими и бледными пальцами, тихо произнося: «За удачный вечер». Запах пунша терпкий и приятный. На вкус сладковат и заметно расслабляет. Странно не знать, что именно добавили туда домашние эльфы, но это явно стоит того, чтобы пойти и взять второй бокал светло-голубого напитка с маленькими пузырьками. Да и кстати, об эльфах… Один такой стоял у гриффиндорского стола, держа в руке такой же напиток, что-то бурно обсуждая в кругу рыжего чёрта и грязнокровки в светлом комбинезоне. Заучка была маггловским персонажем и даже не спрашивайте, откуда Драко знал об этом. Но Поттер… Тёмный изумрудный костюм с кучей ремешков и шнурков прятал фигуру, но при этом делал его каким-то образом похожим на Северуса Снейпа. Торчали острые уши, смотрящие наверх, а в руках он держал обкусанный по сторонам убогий маффин. И да, на удивление, Мальчик-который-Выжил сегодня был без своих убогих, круглых линз. Драко невольно отметил, что шрамолобый выскочка выглядит не так отравно, как в обычные дни. А потом.. А потом он обратил внимание на волосы. У Поттера были длинные и угольно-чёрные волосы, которые доходили чуть ли не до лопаток. Локоны красивые и уложенные, прямые, отливающие аконитовым светом. Слизеринец невольно вспоминает отца. Вздрагивает. Сжимает в руке тонкое стекло, понимая, что если хоть немного надавит на него, то оно попросту лопнет. Взгляд случайно падает на безымянный палец правой руки, в которой и находился полупустой сосуд. Он даже не помнит, как появилась метка, но это уже не так важно, ведь теперь перстень уже никак не вернуть. Он проявится у наследника.. Наследника. Забытый, глупо непродуманный ход событий, который повлечёт за собой конец рода Малфоев. Наверное. И из-за чего? Как никак, но мужчины не могут рожать. Драко хмурит брови, делая большой глоток и со стуком ставя бокал на стол, медленно приближаясь к дальним сидениям в тени. — Как проводишь вечер? — Забини появляется минут через тридцать после начала, и, к удивлению, он абсолютно трезв. — Я хотел подкатить к Джиневре, но она ушла с Браун в другую сторону, — печальный вздох слизеринца дал понять, что он потерпел поражение. — Уизли? — Малфой сморщил от отвращения острый, аристократический нос, с раздражением уставившись на толпу, невольно замечая рыжие макушки. — Эй, я знаю тебе не нравятся… — Предатели крови, — резко обрубает того блондин. — Но ты же понимаешь, что после Войны древние устои многих чистокровных пошатнулись? — чуть тише прошипел Блейз, нахмурив аккуратные брови. — Сколько семей отказываются придерживаться той самой политики, по которой и соединил их Тёмный Лорд. Драко, пойми, я.. — Блейз пытается расслабить и без этого напряжённую обстановку, но не успевает, так как Драко резко встаёт и, не смотря на друга, говорит очень медленно и тихо: — Забей, Блейз. Делай, что хочешь, — после чего, не оборачиваясь, блондин идёт вглубь, собираясь выпить ещё пару бокалов пунша. * Гермиона стояла с Гарри на балконе, вдыхая вечерний воздух и наслаждаясь желанной тишиной. Лёгкий ветерок веял её кудрявые локоны по плечам, длинные ресницы слегка подрагивали. Она была довольная, немного выпившая, но вполне в хорошем настрое, чтобы назвать этот вечер удачным. Но вот у Мальчика-Который-Выжил были свои намерения на этот счёт. Нехотя его взгляд постоянно приковывала широкая спина прилизанного хорька, который явился на Бал в костюме вампира. С этими клыками, белой бабочкой, красными зрачками и бледной кожей. Хотя что уж там, кожа у него всегда была светлая. Даже полупрозрачная, с синеватыми венками и слоновым оттенком. Брюнет на автомате тянул руку к «кольцу», ощупывая его на разные изменения, которые могли вполне произойти. Магия друидов? Какой бред. — Гарри.. — тихо произнесла девушка, поджав тонкие губы в плотную линию. — Знаешь, ты так и не рассказал мне, в чем дело, — подруга замечает пальцы, которые легонько касаются рун. — Я знаю, что это не моё дело, но мне кажется, что тебе тяжело это хранить. И девушка, нежно взяв друга за руку, сжала её, внимательно заглядывая в зелёные глаза, которые стали похожи на Запретный лес. Такие же запретные и скрывающие то, что происходит в самой глубине впадин. Она часто вспоминает, как увидела пару дней назад такую же метку у Драко. Все, кажется, кто присутствовал в тот момент, очень удивились. И дело даже не в этих метках (их увидела только девушка), а в том, что после этого заживления, он опять сделал равнодушное выражение лица, продолжая со своей компанией идти вперёд. Боже. Рон тогда взбушевался, а Гарри… Гарри сглотнув комок в горле, полностью избегал щекотливые вопросы на тему Малфоя. — Это было странно, — Грейнджер неожиданно сжала руку друга сильнее, хмуря брови. Поттер не чувствовал какой-то напряженности, делясь внутренними переживаниями по поводу этой темы. С каждым новым фактом Гермиона крепче сжимала его ладонь, сильнее сгибая и без этого хмурые брови с пролегающей между ними морщинкой, которая забавно делало её похожей на какого-нибудь профессора. Гарри улыбнулся своим мыслям и прыснул, забывая, что сейчас вообще-то идёт важный разговор о его жизни. И, если честно говоря, то о его браке. Он не помнил, через сколько перестал говорить. Это закончилось само — быстро и без переживаний на сердце. — Знаешь, я.. я сильно поражена, — голос девушки отдавал хрипотой после долгого молчания. Она положила голову на его плечо, смотря на огромное озеро. — Древние ритуалы, которые идут таким образом… в них, всегда много каких-то скрытых нюансов. Понимаешь? — Я знаю, знаю Герм. — Гарри робко улыбнулся подруге, хотя этого она и не видела. — Мы не контактируем, но… я точно знаю, что мы с ним ещё поговорим на эту тему. Просто не скоро. Не сейчас. Татуировка будто бы не сильно заколола, но после нескольких секунд дискомфорт прекратился. Юноша закрыл глаза и, прижавшись щекой к голове подруги, вдохнул цветочный запах от её шампуня. Гарри успел множество раз пожалеть о том, что вообще связался с Малфоем в этом году. Карта Мародёров покоилась в его спальне, но он так же разочарованно вздыхал, вспоминая моменты, когда думал, что это для благих целей. Плата оказалась слишком высока и теперь они оба находятся под влиянием силы друидов. Под влиянием тех, кого даже нет в живых. Абсурд. Так же ему постоянно казалось, что кольцо всегда покалывает, но не так, чтобы сильно, как иногда бывает, даже несмотря на то, что метка на нём красуется лишь несколько дней. Это успокаивало в определённые моменты, но страх перед неизвестным пугал ещё сильнее. И это не тот страх, который он чувствовал каждой клеточкой тела, когда сражался за жизнь близких ему людей. План всегда был продуман, и, как никак, Поттер всегда был на шаг впереди. Но сейчас.. Он знал, что это только начало. Грейнджер резко вздрогнула, широко распахнув глаза. — Я помогу тебе! Я обещаю, Гарри. Я найду тебе ритуал для того, чтобы отменить это… проклятие! — она крепко держит его за руки, отчаянно глядя на смугловатое лицо, пытаясь прочитать хоть какую-нибудь эмоцию. — Мы с Роном любим тебя. Слышишь? Любим и беспокоимся за тебя, Гарри. Мы не хотим, чтобы всё, что ты сделал для нас всех, пошло под откос для тебя. Гарри вздрагивает. Странное тепло растекается в груди от понимания того, что самые близкие люди на его стороне. И, если честно, Гарри сравнивает их с родителями (в какой-то степени), но не выдерживая, он сжимает зубы до боли в челюсти, начиная тихо плакать. Не нравится ему всё это. Грёбанная чувствительность. Эмоции, которые не поддаются ничему, а так же запрет на рукоприкладство к супругу. Будь он проклят. А Гермиона… он благодарен ей. Искренне благодарен. Сумерки сгущаются, музыка становится спокойней, а за дверью слышатся пьяные голоса восьмикурсников и хихиканье тёмноволосой слизеринки, которой не стоило слышать то, что говорили друг другу два близких человека.

* На часах без половины десятого. Музыка стала спокойной, мероприятие приобрело умиротворённые оттенки, успокаивая возбуждённых учеников. Начинался последний медленный танец этого бала, и к одинокому стулу у окна подошла симпатичная девушка на высоком, чёрном каблуке, в ослепительно-чёрном платье из сиюящего шелка. Панси Паркинсон имела успешную родословную, привлекательную внешность, хорошую фигуру и лисью хитрость, благодаря которой она добивалась всего того, чего не мог добиться честный человек. Она знала, что является идеальной кандидаткой на роль невесты красивого, богатого и чистокровного мага. Но каждый раз терпя своё личное поражение, она разочаровывалась в себе всё больше и больше, каждый раз обещала самой себе стать лучше. Темные локоны падали на её светлую, молочную кожу, а чёлка прикрывала тёмные глаза, которые нехорошо блестели под освещением свечей. На ней было маленькое, чёрное платье и белые перчатки, как у других в их компании. Глаза такие же красные, как и у блондина напротив, а на шее красуется фиктивный «укус». — Потанцуем? — она отбрасывает закрученный локон за спину, предлагая руку молодому человеку. — Не отказывай даме в просьбе, — её пухлые губы, накрашенные тёмной помадой, расплываются в хитрой улыбке. Драко смотрит на неё снизу вверх, поднимаясь с места и направляясь к танцевальной стороне Большого зала. Оркестр домашних эльфов заиграл Бетховена, после чего танец начал набирать обороты. Парвати наслаждалась минутами с Захарией, улыбаясь ему белоснежной улыбкой; Симус со своей девушкой влюбленно смотрели друг на друга, получая ревнивые взгляды Уизли; а Невилл Долгопупс пригласил Полумну, надевшую в этот вечер прекрасный наряд в виде единорога. Это было почти ожидаемо. И было так много пар, и столько людей танцевало, а внимание приковывала пара со Слизерина в костюмах кровожадных, красивых и белоснежных вампиров с алыми зрачками. Панси улыбалась. Наверное, почти искренне, но Драко не верил ей. Не хотел. Даже не пытался. Он только заметил, как к руке, державшей ладонь дамы, был прикован ее же взгляд. Он сжал желваки, опустив взгляд. Только этого не хватало. — Новая? — Не твоего ума дело, — обрубил. — Неужели? — Панси наигранно распахнула карие глаза, обрамлённые чёрными и густыми от туши ресницами, растянув губы в кривой ухмылке. Блондин напрягся, но оставил напускное безразличие к её словам. — А ты.. случаем не с тем Поттером обручился? Драко вздрогнул. Он в этот же момент отпустил ее ладони, резко разворачиваясь, чтобы уйти, но нет. Слизеринская паучиха хватает его за пиджак, дергая на себя со всей силы и, схватив за бабочку, вжимается губами в Драко, намертво вцепившись в него. Девушка пытается углубиться и просунуть язык, но так и безуспешно. Большая, большая клоунада. Блондин резко отталкивает Паркинсон от себя, приковывая ещё большее внимание от учеников. Вдох-выдох. И резкий хлопок по лицу. Девушка, музыка и люди вокруг замирают. Брюнетка поднимает свой взгляд на юношу, прижимаясь ладонью к щеке, шокировано глядя на то, как с каждой секундой в серых глазах проявляется всё большая и большая ненависть к ней самой. Драко же молчит. Его лицо бледнеет, но он ни капли не жалеет, что ударил её. Чувствуются взгляды одноклассников, так же как и других факультетов. Забини с Ноттом ошарашено бегают от одного друга к другому взглядом, после чего Паркинсон с красной от удара щекой быстрым шагом и со слезами на глазах бежит на каблуках из Цокольного этажа. Через несколько секунд на другой стороне зала, у фуршетов, чей-то голос громко вскрикивает. Толпа окружает упавшее тело, и перед тем, как бездыханного отнесут к Мадам Помфри, Драко даже не глядя чувствует, что это Поттер. * Раздумья снова летали по помещению, пугая Малфоя-младшего очередными мыслями о том, о чём нельзя думать. Иногда даже казалось, что беспокойная полоса этих препятствий преследовала его во сне, принимая образы жутких сновидений, воспоминаний и времён, которые уже давным-давно прошли в его жизни. Он пытался не замечать ноющей боли в груди воспалённого сердца, раны которого не затягиваются, заставляя думать о прошлом и перестать верить в настоящее. Юноша просто водил пальцами по растрескавшейся краске на подоконнике, наблюдая, как ветер разносит опавшие листья по берегу у озера, запевая странную мелодию. Он медленно вдыхал желанный кислород в легкие, пытаясь трезво оценивать всю ситуацию, в которую он попал. Но.. это казалось невозможным. Слишком трудно и, вроде, одновременно так легко. Хотелось стать птицей, чтобы улететь так далеко, чтобы его никто не нашёл. Чувствовать, как прохладный воздух треплет затылок, и не думать ни о чём. Насовсем. Он все ещё вспоминал светлые (можно ли их так назвать?) времена, когда был всего лишь малолетним пижоном с привилегиями в своём окружении, с великими планами на будущее, которое, вроде бы, уже было распланировано. Иногда даже хотелось вернуть ту уверенность в положении, когда он был сыном всё ещё превосходных Нарциссы и Люциуса Малфой; когда его мало беспокоило беззаботное будущее и такие мелкие проблемы, с которыми сталкиваются остальные. Но понимание приходило с каждым разом, когда являлся этот гриффиндорский мальчишка в своих круглых очках. Убеждения, нравы и принципы, которые ему вдолбили с самого детства сыпались песком, когда Мальчик-Который-Выжил появился в его жизни. И только сейчас бывший Пожиратель понимал, насколько были неправы все, кто его до этого окружал. Неправильные, злые, высокомерные и по-настоящему плохие люди, которые окружали мальчика с момента его рождения. Конечно, он любил мать, любил отца. Но это была и есть такая разная любовь, что теперь понимания этого чувства делятся, как клетки в огромном организме. И без разницы, что это не совсем хороший пример. Воспоминания хлынули волной, заставляя сознание помутнеть, а здравый рассудок катиться прочь. Это было по-настоящему нечестно. Осознание всех ошибок и действий, но принятие так и оставалось невыполнимым действием. Ненависть сжирала изнутри не потому, что люди окружали его и считались правыми, а он нет, а лишь по одной простой причине: саморазрушение из-за страхов. И вот сейчас, он, Драко-Люциус Малфой-младший, всё ещё чистокровный и сильный волшебник в своем роду. Преемник отцовского наследия с присущими ему качествами благородного и высокопочтенного аристократа теряется в догадках и мечтах о том, как всё могло бы быть по-другому. Хочется отбросить всё и стать тем, кем бы хотелось. Но Драко даже не знал, чего ему желать. Этой ночью, ему снова снился мальчик с изумрудными глазами, которые говорили ему, что каждый заслуживает прощения …и, нового шанса.