Метаморфоз

Пахло едкой сыростью, пылью и чем-то терпким, как горелая трава. Было темно, темно до одури. В гробовой тишине было слышно лишь тяжёлое дыхание двух учеников и крик Филча за дверью, который с каждом разом всё утихал и утихал. Гарри быстро вытер рукавом кофты выступившие капельки пота на лбу от напряжения, тяжело выдохнув, будто бы окунувшись в бочку с водой. А затем он вспомнил, с кем он и в какой ситуации находится, поэтому резко поднявшись, юноша сжал палочку в руках до побеления костяшек, встав в атакующую позицию. – Малфой, – голос немного хриплый, что хочется откашляться, но он терпит и внимательно ожидает. Вышеупомянутый сидел, почти неслышимо дыша и пряча лицо в руках, вжимаясь короткими ногтями в волосы. Палочка лежала у самих ног, и сделав пару рваных вдохов и выдохов, Драко поднял на него голову, тихо произнося. – Я вышел прогуляться, кретин. Гарри опешил, нахмурившись. Чувство собственной правоты било по вискам, поэтому, ослабив хватку на пару секунд, он снова вжался в палочку с новой силой, скрипнув зубами и посмотрев прямо в серые глаза, которые, к слову, никак не реагировали на него. – Что за тупое оправдание? – он невольно повысил голос, разрезав тишину, и даже Драко немного вздрогнул от неожиданности. – Почему это, Поттер? – голос блондина был таким спокойным и расслабленным, совсем не искаженным как в памяти мальчика-героя. Это заставило Гарри тяжело сглотнуть, все ещё удерживая в пальцах палочку. – Я помню, как ты ходил так же пару лет назад, в шестом. Помнишь? Драко удивился. Помнит? Конечно помнит. Как же забыть те ночи и страшные вопли, которые снились ему после отчего дома? Где властвовал Он — Темный Лорд. Убивал, насиловал и пытал. Ха. А ещё Малфой так же прекрасно помнит, как и насиловали Нарциссу, когда Пожирателям вдруг становилось скучно, а Люциусу, ожидаемо, наплевать. Она кричала и её истошные, нечеловеческие крики разносились по всему мэнору, вплоть до глубоких подземелий. Тогда ему должны были поставить метку. Чёрную, узорчатую и до боли ненавистную, мешающую ему жить. Он постарался выдавить из себя кривую ухмылку, а затем медленно приподнявшись под поттеровский взгляд, он поднял палочку, положив ее на ближайший стол, кивая зеленоглазому мальчику, мол, бери. Гарри не поверил. Задумчиво бросал взгляд от палочки к Малфою и обратно, совсем не понимая. – Я не буду лгать, – цитируя Амбридж, произнёс Малфой. Гарри на автомате дёрнул той рукой, на которой красовался яркий шрам, и именно в этот момент Драко быстрым сильным движением валит его на пол, бёдрами стискивая его тело. Он нависает сверху, держа одной рукой правое запястье упавшего, а второй давит на грудь, чтобы он не смог подняться. Гарри быстро дышит. Видит равнодушно-презрительный взгляд над собой, пытаясь не показать собственное удивление и страх, который вдруг напал на него. Он не должен бояться. Это всего лишь Малфой. Всего лишь хорёк, которого он знает с самого первого курса. Ничего страшно. Правда? – Отпусти меня, – кряхтит Гарри, в жалких попытках вырваться, с сожалением понимая, что он в разы слабее и меньше, поэтому даже дёргаться и тратить силы было бессмысленно. Малфой был сильнее. – Хватит следить за мной, Поттер, – выплёвывает слизеринец, высокомерно глядя на него, растягивая губы в малфоевском тоне. Слишком знакомый жест. – Что?.. Гарри был уверен. Чёрт возьми, он был с точностью до наоборот уверен, что его не замечали. На уроках, в коридоре, столовой и везде. Везде он искал Малфоя, используя Карту Мародёров, и он точно знал, что никто его не заметит. Даже друзья. Даже сам Малфой. – Думаешь, я такой идиот? – Драко с отвращением скривил рот, согнув брови. – Я не попадаюсь на одну и ту же ошибку дважды. Он продолжал оскорблять, говорить до скрежета в зубах все факты, которые выдавали гриффиндорца с потрохами, и Гарри понимал. Понимал, что оказался глупее, чем являлся на самом деле. Поэтому он даже не заметил, что почти сразу расслабился под тяжелым, дрожащим телом, и заметив это, Малфой так же резко встал, с отвращением отряхиваясь. Он взял палочку со стола и, перед тем, как выйти, не смотря на Поттера, добавил: – Я жалею о содеянном несколько лет назад и после. Хватит видеть во мне Пожирателя, Поттер. А потом дверь резко захлопнулась, и Гарри остался один, тяжело дыша, пытаясь переварить услышанное. * Гарри выругался себе под нос, когда опять рассеяно разлил чай. Он снова неохотно принялся ковырять ложкой по содержимому тарелки. Стало скучно. Затем взгляд мельком заметил белобрысую макушку, идущего к слизеринскому столу, и внезапно стало… стыдно. Да, стыдно перед Малфоем. И вроде надо было извиниться и зарыть топор войны, а вроде он понимал, что уже поздно, что им обоим на самом деле это не нужно. Слишком глубокие порезы они наносили друг другу в течении стольких лет. – Ты опять хмурый, Гарри. Все в порядке? – Гермиона обеспокоено посмотрела на Поттера, положив руку поверх его ладони, крепко сжав её в руке. – Гермиона, всё в порядке, – Гарри попытался улыбнуться, но по её выражению лица понял, что это безуспешно. Она поджала губы, сухо кивнув. – Друг, ты вялый уже всю неделю, – Рон с набитым ртом жевал яблоко, закидывая левую руку на плечо Гарри, чуть потряхивая его. Дожевав фрукт, он продолжил: – может, после уроков в Хогсмид? Выпьем сливочного пива, может, огневиски… – Рональд! – резко выдала Гермиона, дав резкий подзатыльник Уизли. Яблоко вылетело из его рта, со шлепком упав на пол. Но вместе того, чтобы давать очередные нотации, Гермиона вдруг захихикала, а ее смех подловили и Гарри с Роном, смотря друг на друга и разражаясь громким хохотом. В принципе, это была неплохая идея. Они не были в «Трёх Мётлах» с самого возвращения в школу, учитывая тот факт, что прошло уже больше месяца, а значит, что им можно, и они полноправно заслужили, правда? * Вечером небо значительно темнело, и под конец октября становилось довольно сумрачно, но красиво. В тёплом пабе было как всегда много волшебников и волшебниц, подозрительных магов и сквибов, но каждый, абсолютно каждый здоровался с Мальчиком-Который-Выжил-И-Победил. Стены были украшены оранжевыми и чёрными завитушками, конфетти и кучей всяких маленьких чудовищ, как подготовительные украшения к празднованию Дня Мертвых. Пара работниц заведения носила на голове ведьмовской колпак, а в еду добавляли маленьких, чёрных, волшебных призраков, чтобы те пугали посетителей во время еды. Было весело, шумно, и пахло алкоголем. Шёл третий час, как они находились в заведении — Рон напился в стельку, что даже кожа приобрела цвет его волос, держа в руке кубок с огневиски; Гермиона медленно пила глинтвейн, заедая всё пирожными с малиной, пока Гарри держался, чувствуя себя изрядно выпившим — мысли летали с одного конца зала до другого, заполняя собой все пространство. Язык путался, а с каждым новым посетителем их стол наполнялся всё новой и новой выпивкой с угощениями, как комплименты от посетителей, которым скорее было интересно приходить, чтобы поглазеть на Гарри, игнорируя столпотворение и толпу, занявшей все места. – Гер-р-м-миона.. – запинался гриффиндорец, обращаясь к девушке. Все плыло, становилось мутным и странным. Во рту появился кислый привкус. – Ты-ы.. Гарри искренне надеялся, что подруга сможет его понять, то и дело жмуря глаза. Казалось, словно рот наполнен ватой, а сам он не мог соединить и слова, поджимая губы, вливая в себя больше горячительного, пока в один момент Грейнджер не встала, хлопая по столу. – Ребята, нам надо собираться, – произнесла она, быстро накидывая шарф на шею. В отличии от парней, голос ее был трезв как стеклышко, пока глаза лукаво блестели. Гарри кинул на ее взгляд, начиная кивать головой подобно болванчику. Рон лишь поднял большой палец вверх, вновь теряя сознание. * Драко находился в заброшенном туалете на седьмом этаже, где обычно ревела плакса Миртл. Свет был приглушен, пахло той же сыростью и плесенью, как обычно пахло в Хогвартсе. В помещении было влажно, тепло, а иногда Малфою казалось, что он может потерять сознание из-за давящего ощущения липкого воздуха, но он не терял его. Мысли и воспоминания снова с волной накрывали юношу, пока он сидел и глядел в потолок, пытаясь выровнять дыхание. Такой блеклый, с потрескавшейся краской, он не знал, что делать… Убить. Мысль тут же эхом разнеслась по голове, Драко сразу распахнул глаза, развернулся и со всей силы ударил по зеркалу. Звон. Шуршание осколков под ногами и боль. Саднящая, зудящая и нескончаемая. И, к сожалению, болит совсем не рука. Он просто её не чувствует. Что-то, что называют сердцем, находящееся в области грудной клетки, от мысли, что он такой никчемный и слабый, что даже не может противостоять Люциусу. Родному отцу. Помочь матери. Спасти её. Только спасти. Он медленно скатывается по стене, вставая на колени, так громко крича в пустоту, пока горло не начинает саднить, словно туда влили свинец. Слёзы смешиваются с кровью, а солёная влага попадает на плоть, заставляя чувствовать небольшое покалывание с жжением. Драко игнорирует руку, приставив кулаки к холодному, белому кафелю, совсем тихо, навзрыд рыдая, уткнувшись носом в пол. Черт. Черт-черт-черт. Туалет на седьмом этаже разрывается от звуков отчаяния. Тишина эхом бьёт по всему помещению, голос начинает хрипеть, и блондину кажется, что он больше не справляется. Наверное, однажды он так же, как и его родители сойдёт с ума и перестанет думать, чувствовать, надеяться, желать… И сейчас эта мысль не казалась ему такой пугающей или дикой. Малфой был готов радоваться надвигающемуся безумию, как другу. Лишь бы вынырнуть из этой суровой реальности куда-нибудь ещё. Он был готов. Но не хотел этого. На самом деле не хотел. – Драко? – чужой голос заставляет разум сразу же отрезветь. Нет. Только не он. Слишком знакомый, раздирающий и такой же самодовольный голос. Только с жалостью и даже каким-то.. беспокойством. Ха. – Отъебись, Поттер, – Драко вытирает лицо целой рукой и тяжело дышит, не зная, что можно сказать такого, чтобы этот очкастый выпендрежник оставил его в покое. Слова так и не находятся. – Проваливай. А Гарри стоит в немом шоке, удивленно рассматривая сотни зеркальных осколков, смешанных с кровью. Оглядывает загрязнённую спину в темном свитере и штаны, испачканные багровыми пятнами. Миртл всё ещё нет, вода всё так же течёт по незакрученным умывальникам, а напротив него стоит Малфой. Мокрый, бледный — его плечи дрожали. Что за.. Поттер делает судорожный вдох, сжимая ладонь в кулак. В горле стоит ком, а он даже не знает, как ответить. Что-то крутится на языке, голос в пьяной голове явно говорит ему: «не делай этого». Но.. Гарри никогда не врал себе. Он вздыхает, стискивая челюсть, тут же опираясь о стену спиной, тихо спрашивая, опуская взгляд: – Ты это сделал? Молчание. Конечно. – Тебе стоит исцелиться. Он поднимает голову, встречая мрачный, резкий взгляд серых глаз из полуопущенных ресниц. Конечно. Это же Малфой. Ничего удивительного. Но Гарри снова пытается: – Малфой, – юноша делает неуверенный, но слишком резкий шаг вперёд, чуть не поскальзываясь на месте. Глаза Драко тут же встречаются с ним, заставляя стиснуть челюсть, когда слизеринец целой рукой убрал с лица влажные серые пряди. О. Черт. Совсем белое, почти прозрачное лицо с красными пятнами от припёкшей крови немного подрагивает, а губы опять сжаты в тонюсенькую, резкую полосу. Глаза с лопнувшими капиллярами не отводят взгляда, но несмотря на потерянный вид, в них всё так же можно было прочитать именно то, к чему так привык Поттер за все эти семь лет — чистое презрение и та же гадкая, искренняя ненависть к самому Гарри. Стало даже смешно. Он хочет помочь Малфою? О, Мерлин, кажется, Гарри начинает сходить с ума. Поттер не совсем в ясном уме, откровенно говоря, а ещё он пялится на Драко, пока они оба молчат. Ничего особого, но.. они так никогда не делали. Не смотрели друг на друга, без попытки прикончить. Что-то даже не сходилось, и Гарри понял, что может, это градус в крови мешает ему иррационально мыслить. Впрочем, сейчас это уже не казалось таким ужасным. Гриффиндорец только заметил, что в этот раз Драко в обычной, домашней одежде для удобства, которая так же была в нескольких местах влажной от крови и воды, которая расплескалась по всему полу туалета. Бледные руки были неестественно расслаблены, а пальцы иногда подрагивали, но не более. Гарри вздохнул, ещё замечая, что платиновые волосы уже не были так идеально уложены, как обычно. И даже эта мелочь делала Малфоя в какой-то степени.. моложе, словно ему все ещё пятнадцать. А потом… потом Гарри заметил его рост. Слишком высокий и слишком неправильный для Драко. Он всегда был белобрысым хорьком и не более, со своей вечной свитой и шестерками в виде Крэбба и Гойла, но.. сейчас же на него смотрел высокий юноша, гораздо выше него, с большими, серебряными глазами, обрамлёнными чёрными и длинными ресницами. Кожа идеальная, без рубцов или пятен, свежая и чистая, словно у ребёнка. Гарри мысленно поразился с самого себя, тут же снимая очки и потирая переносицу пальцами. Да какого... – Ты так и будешь стоять здесь? – словно по щелку Гарри тут же отвернулся, разрывная зрительный контакт. Он посмотрел на свою клетчатую рубашку, будто бы там появилось невидимое пятно. Не время. Не сейчас. – Слушай, я.. я правда хотел найти тебя, чтобы… – Поттер громко вздыхает, сковывая руки в замок. К слову, даже так видно, как он пытается скрыть легкую дрожь в пальцах. - Извиниться. Гарри едва взял себя в руки, чтобы посмотреть в лицо Драко. То же равнодушие и безэмоцинальность. За маской, конечно. Восемь лет знать друг друга и не заметить легкого удивления промелькнувшего в серых глазах? Нет. Гарри видел. Он чувствовал. Он знал. – За всё это начало учебного года, – в горле словно появился ком. Не сейчас. – Я думал, что делаю правильное дело, когда начинал преследовать тебя, но… – К сути, Поттер, – выбивает из колеи хриплый голос. Гарри поднимает взгляд на слизеринца со стекающей линией крови по бледной руке. Он вздыхает. – Извини меня за всё это. Извини, Малфой. А затем проходит несколько минут в тишине. Гарри даже не дергается, когда Драко вытаскивает палочку из кармана и шепчет какое-то заживляющее на руку. Зрелище было не из лучших: маленькие осколки, которые своими острыми концами вошли в мясо, царапали еле видневшиеся косточки правой руки. Все смешалось в одну кровавую кашу — зачем он делал это, почему? Ответов юноша не знал. Он отвернулся, когда Малфой зашипел от боли. Когда в помещении наступила глухая тишина, он тихо произнёс: – Что ты делал той ночью? Драко усмехнулся и его смешок отразился в стенах туалета. – Проветривался, Поттер. Одним движением он наложил на себя Очичающее, проводя ладонью по волосам. Взгляд вверх, вниз, а затем на отражение в разбитом зеркале. Гарри вздрогнул, когда силуэт быстрым шагом прошёл мимо него. Впрочем, Поттер уже не впервые видел уходящего Малфоя, толком не понимая, как теперь реагировать на всё происходящее. Он прикусил губу, бросая быстрый взгляд к тому месту, где стоял Драко, тут же отворачиваясь. Но.. ..что-то блеснуло. Гарри прищурил глаза, он двумя шагами преодолел расстояние, замечая тяжёлый, серебряный перстень. Не может быть. Малфой не мог оставить семейную реликвию в туалете, в котором повыбивал все зеркала. От абсурдности ситуации захотелось усмехнуться, как вздохнув, юноша взял в руки кольцо, приближая его к лицу. Тяжёлое, с узором скрученной змеи и маленькими камешками алого цвета, обвивающих всё кольцо.. Да. Определённо почерк Малфоев. Хотя смущало даже не то, что последователи Слизерина использовали красный цвет в фамильной ценности, а скорее то, что посерёдке, в окружении тех же рубинов, было место — для чёрного, гладкого камешка, от которого чувствовалась сильная и странная магия. Пульсирующая, чертовски холодная. Старая и опасная. И она потянула Поттера на себя, словно знала, что он найдёт его. Гарри резко стискивает челюсть, пряча перстень в карман. Плакса Миртл ещё не вернулась. * Небо окрасилось в серый, мутный цвет, когда наступило следующее утро очередного учебного дня. Мокрая трава изумрудного цвета ковром покрывала всю территорию замка вплоть до Запретного Леса, пока тёплый и живой Хогвартс оживал в тот момент, когда ученики торопились в столовую, чтобы увидеть «ужасающие» декорации к празднику мертвых. Поттер в этот момент уже подсел к однокурсникам, чувствуя легкое головокружение после вчерашнего вечера. Было совсем неудивительным, когда Рон тут же уселся с ним, мучаясь от похмелья. Гермиона усмехнулась. – Я чувствую себя так, словно меня пожевала стая соплохвостов.. - протянул Уизли, с силой начиная тереть своё лицо. – Никто не просил тебя выпивать в два раза больше, чем нужно, - укоризненно ответила Гермиона, накалывая на зубцы сосиски. В отличии от них, она выглядела гораздо лучше. По крайней мере, девушка выспалась. Наверное. – Гарри, куда ты пропал вчера? Я искала тебя после отбоя. Поттер тут же подавился тыквенным соком, нервозно проводя ладонью по волосам. Черт. Прошлой ночью, увы, он так и не смог уснуть, вернувшись к двум ночи в спальню, глядя в потолок до самого утра. К слову, все тот в момент спали, а Гермиона умело пользовалась званием старосты, поэтому вряд ли обманывать ее было хорошим вариантом. Но мог ли он сказать о Малфое, который выглядел вчера просто невероятно паршиво? О том, что слизеринец вчера разбил все зеркала в чертовом туалете Миртл? Юноша прикусил язык, не зная ответа. Впрочем, сейчас Грейнджер уже интересовало другое: – Вы слышали, что Лаванда начала встречаться с Симусом? – в следующий миг послышался голос Парвати, сидевшей побоку от Уизли. Рон тут же выпучил глаза, потеряв былую сонливость, широко распахнутыми глазами переводя взгляд на друзей. – Симус встречается с Лавандой? – тут же переспросил он, как Патил брезгливо посмотрела на него, когда из его рта вылетел кусочек омлета. Они с Кэти встали, тут же покидая стол. – Нет, ну вы слышали? Как возможно? Он же идиот! Гарри молча вскинул брови к верху, вздыхая. Он перевел взгляд на Гермиону, в лице которой не было ничего, кроме мрачного упрёка. Все, что касалось Лаванды и Рона — раздражало ее в тот же момент. – А разве ты нет? – она тут же продолжила поедать содержимое тарелки, делая равнодушный вид. Рыжий скривил рот, закатывая глаза. – Кстати, – девушка тут же оживилась, быстро кидая взгляды на парней, – скоро бал в честь Хэллоуина. В кого вы переоденетесь? Гарри переглянулся с Роном, как тот с небрежном видом потянулся. – Без понятия, если честно. Я сделаю рожки и просто повеселюсь. Вы? Хэллуин. Гарри помнит дни, когда праздновали День Мертвых в Литтл-Уинингтоне. Дурацкие наряды, попрошайничество конфет у соседей и запугивание детей — ничего такого, что можно было назвать веселым. Впрочем, может он так говорил только потому, что сам не праздновал, находясь все время в чердаке. Он не терял ничего, если быть честным. Дурацкий праздник с непримечательным названием. Однако сейчас, все хорошенько обдумав.. Он был бы не против начать встречать этот день. В Хогвартсе все отличалось от маленького городка, в котором он вырос. Ничего такого, что было в их дворе среди кучи детей, которых он не знал. День Мертвых — праздник, но не тот, в котором нужно выпрашивать сладости. Здесь было все просто и легко, а в Хогвартсе его встречали впервые. Именно после войны, как напоминание о том, через что они прошли. И может, не все догадывались о настоящем значении этого мероприятия, но многие понимали, для чего директор решила устроить этот бал. Гермиона понимающе посмотрела на него, ободряюще улыбнувшись уголком губ. – Без понятия, если честно. Он тут же по привычке спрятал ладони в карманы мантии, в миг замирая. Что за.. Пальцы быстро ощупали прохладный, тяжёлый металл. Кажется, он забыл вытащить его прошлой ночью, оставив в мантии. Гарри тут же вспомнил, как нашёл его, понимая, что Малфой, вероятно, ищет фамильную ценность, но самого слизеринца пока не было в Большом Зале, словно по воле судьбы. Он вздохнул, вставая из-за стола. – Ты куда? – тут же спросил Рон. – Подожду вас в гостиной, – промямлил Поттер, не вынимая ладони с карманов. Он сразу пошёл к выходу, ощущая, как горит спина из-за взглядов, провожающих его. Гермиона ещё спросит, где он пропадал — эти Гарри знал точно. Выходя в коридор, юноша тут же прошёл к широкому подоконнику, хмуря брови и глядя на учеников, подобных муравьям, которые спешили на первые уроки. Взгляд то и дело искал знакомую белоснежную макушку, хотя с ростом Малфоя это не имело особого значения. Он бы все равно его нашёл. Впрочем, когда прошла первая, вторая, а затем и третья минута, Поттер вновь ощутил в кармане знакомый холод, пробежавший по пальцам. Вчерашнее его удивило, но не то, чтобы сильно. Малфой и вправду выглядел паршиво с того самого момента, как начался учебный год. Скорее поразило то, что этот хорёк остался таким же высокомерным и ядовитым, словно война не изменила его, но в глубине души Гарри знал, что это не так. Война затронуло каждого, и Драко — в том числе. Он одним движением вытащил перстень с мантии, преподнося его к лицу, слегка покручивая и ощупывая. В его руке оно выглядело совсем странно, словно не вписываясь с его огрубевшими, уродливыми пальцами. Тяжёлое, из светлого серебра оно было таким же, как и в прошлую ночь — красивым, наверное. Поттер тут же усмехнулся мыслям, опираясь спиной о стену, вздыхая. Может оно было не фамильной ценностью? Малфой не мог забыть такую важную вещь в туалете. На раковине. У разбитого зеркала. Не там, где Гарри. Юноша ещё раз просмотрел узор змеи на металле, еще раз хмурясь. В глазе змеи был зелёный камешек. Определённо. Но не успел он приглядеться, как в следующий миг чьё-то плечо резко задело его, когда перестань словно в замедленном действии взлетел вверх, пролетая над головой Поттера, тут же устремляясь вниз. Гарри тут же распахнул глаза. Губы сжались в тонкую полоску, когда ноги сами вдруг подкосились вниз, а руки потянулись вперёд, чтобы устремиться к кольцу. Он оттолкнулся подошвой от стены позади себя, уже кончиками пальцев чувствуя прохладный металл, как в следующую секунду все его тело окружило приятное тепло, а рука похолодела. Потеряв координацию, юноша тут же упал, ударяясь лицом о холодные плиты. Щека тут же наполнилась резкой болью и юноша застонал, пытаясь подняться с места. Кто-то из учеников, внезапно окруживших его, подал ему руку, как схватившись за неё, знакомый голос прорвал все, что было перед глазами, все закрутилось и завертелось, а затем — лицо. Знакомое, бледное, со взглядом серых, иступленных глаз. И кольцо, вдруг оказавшееся на его пальце. * Широкая спина Малфоя быстро маячит спереди, сворачивая в разные коридоры замка, словно зная все проходы наизусть. Гарри так и не понял, что произошло, когда Драко тихо прошептал ему, чтобы тот шёл за ним, вдруг слушаясь и повеленуясь. Они шли уже долгие минуты, как свернув в очередной коридор, сильная ладонь резко ухватила его за запястье, тут же болезненно впечатывая в стену. – Что ты наделал?! – Поттер вздрагивает, когда Малфой резко повышает голос, глядя на него разъярёнными, широко распахнутыми глазами. Он открывает рот, чтобы что либо сказать, как рука Малфоя внезапно хватает его за горло, приподнимая юношу вверх одним резким движением. – Блядский гриффиндорец! – Малфой.. Гарри шокировано чувствует давящую ладонь слизеринца на своей шее, дёргая ногами из стороны в сторону. Руки тут же судорожно хватают чужую ладонь на горле, пытаясь ослабить цепкую хватку, в попытках освободиться. Не получается. Не получается, черт. Малфой смотрит на него — краснеющий от ярости, без капли равнодушия, с кривящимся ртом, подобно злобному оскалу. Что произошло? Хватка настолько сильная, что в глазах уже начинает темнеть. Чертов хорёк оказывается сильнее, чем когда-либо, как помнил Поттер. Внутри зарождается паника — он сейчас задохнётся. – М-Малфой.. – Заткнись, заткнись, Поттер! Драко тяжело и быстро дышит сквозь ноздри, чуть ли не рыча отпуская Поттера на холодный пол, тут же ударяя стену кулаком. Гарри падает на пол, хватаясь за горло, лихорадочно вдыхая в себя кислород, чувствуя, как трясутся руки. Чертов Малфой. Чертов слизеринец. – Какого хрена это было? – задыхаясь, просипел юноша, поднимая глаза на Драко. Прижавшись к стене, тот дышал — как-то хрипло, задушенно, игнорируя вопрос. Поттер тут же раскрыл рот для следующего вопроса, как моментальный пинок в живот резкой болью пронёсся по всему телу, жестко задевая органы. Гриффиндорец тут же схватился за живот, чувствуя как накапливается влага в глазах, пытаясь контролировать позыв рвоты. – Несчастный урод.. – раздался сверху хриплый голос. – Что же ты натворил.. Очередной удар проносится прямо по челюсти, когда Драко тут же хватает Гарри за волосы, вбивая коленом прямо по лицу. Тут же в глазах все искрится, когда перед ними проносится десяток звёздочек. Рот заливает кровью. Гарри мычит, закрывая лицо руками. – Твою мать.. Но не успевает он и докончить, как Малфой резко сгибается пополам, тут же падая на колени, пытаясь втянуть воздух. Глаза широко распахнуты, рот округлился, но Гарри лишь непонимающе смотрит, пытаясь понять, в чем дело. А затем.. ..резкий крик срывается с его губ. Словно действие Круциатуса, разрывающее изнутри, из него вырывается лишь отчаянный крик. Так плохо. Так больно, словно разрывает. Нет. Нет-нет-нет. «Не теряй сознание» — говорит голос в голове. Но единственное, что видит Поттер перед тем, как отключится — это Малфой. И полный ненависти его же взгляд.