Отвергнутый

После обеда Питер наконец выбрался из башни, чувствуя себя совершенно опустошённым — и физически, и морально. Его голова раскалывалась от мыслей, которые словно каруселью крутились в его сознании. Он старался держать лицо, пока прощался с остальными, но напряжение стало почти невыносимым, когда Люк, улыбаясь, подошёл и неожиданно его обнял. — Был рад познакомиться, Питер, — сказал он с тёплой улыбкой, которая в другой ситуации могла бы показаться искренней. Но для Питера эти объятия были словно холодный липкий капкан. Всё в этом прикосновении вызывало у него дискомфорт, начиная от того, как Люк, казалось, чересчур долго удерживал его в своих объятиях, и заканчивая чутьём, которое вновь сработало с новой силой. Громко, назойливо, не давая покоя. — "Да что с тобой не так?!" — мысленно взмолился Питер, стиснув зубы, когда Люк, наконец, отстранился, всё ещё с той же обманчиво-приветливой улыбкой на лице. — Увидимся ещё, — добавил Люк, прежде чем вернуться к разговору с Тони. Питер лишь коротко кивнул, поспешно бросив прощания остальным. Стараясь не выдавать своё состояние, он спустился на лифте, пересёк просторный холл и, выйдя на улицу, только тогда осознал, что больше не может сдерживаться. Воздух был прохладным и свежим, но вместо облегчения он ощутил, как желудок сворачивается тугим узлом. Преодолевая неприятные спазмы, он еле добрался до ближайшей каменной урны с мусором, стоявшей неподалёку от входа в башню. И там его накрыло. Сгибаясь пополам, он резко вырвал всё, что съел за обедом. А потом, кажется, весь завтрак. Его руки упёрлись в холодный край урны, а глаза наполнились слезами, которые он не мог контролировать. Это была смесь тошноты, физической слабости и какого-то внутреннего опустошения. — "Чёрт, неужели настолько всё плохо?" — подумал он, вытирая рукавом дрожащей руки уголки губ. Но даже сейчас паучье чутьё не унималось. Оно всё ещё было там, навязчивым, давящим фоном в сознании. Будто предупреждая, что в этой башне он оставил нечто, что могло причинить ему ещё больше вреда, чем он готов был себе признать. Питер всё ещё стоял у урны, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Руки его слегка дрожали, а тошнота не отпускала. Он чувствовал, как желудок продолжает судорожно сжиматься, но, похоже, ничего больше не вырвется. От всего этого неприятного ощущения хотелось просто исчезнуть, спрятаться. В голове всё ещё крутились слова Люка, его спокойный, почти обманчиво доброжелательный взгляд, который почему-то не покидал Питера. Кажется, это было то, что его настораживало больше всего. Не успел Питер глубоко вдохнуть, как почувствовал чьи-то шаги за спиной. Ещё до того, как он успел обернуться, его плечо слегка похлопали. Питер вздрогнул, инстинктивно поджался, не ожидая, что кто-то будет следить за его реакцией. Однако, когда он услышал знакомый голос, всё немного облегчило напряжение. — Знаешь, я ожидал многого, но рвотные позывы — это просто лучшее, что могло быть, — раздался насмешливый тон Харли, который явно пытался скрыть своё весёлое настроение. Питер поднял взгляд и увидел его. Харли стоял, с одним локтем упёртым в бока, а его лицо было покрыто лёгкой улыбкой, чуть шире, чем обычно. Тонкая насмешка в его голосе была заметна, но не злая — скорее, дружеская. Но Питер всё равно не мог не почувствовать, как его щеки покраснели от смущения. — Харли... — еле выдохнул Питер, пытаясь собраться с мыслями. Он быстро вытер рот тыльной стороной руки, ощущая, как горло немного пересохло. — Просто... Не смей никому рассказывать. Харли скинул с себя свою игривую маску и сказал, будто понимает, что ситуация не такая простая. — Расслабься, бро, — Харли отступил шаг назад, обнажая свою фирменную улыбку, но на этот раз она была мягче, меньше похожа на глупую шутку. Он сделал паузу, оглядывая Питера, словно он знал, как тот себя чувствует. — Я не буду бегать и рассказывать Тони, если тебе это так важно. Серьёзно, не переживай. У меня есть и свои секреты. Питер почувствовал, как плечи расслабляются. Отношения с Харли всегда были простыми, без лишней серьёзности. Этот парень никогда не заставлял его чувствовать себя неловко, а, наоборот, помогал найти выход из сложных ситуаций. Но сейчас было как-то особенно приятно, что он оказался рядом. — Просто... — Питер сделал ещё один глубокий вдох, глядя на пол, где его отражение слабо проступало в лужах, оставшихся после дождя. — Что-то с этим парнем не так, понимаешь? Люк... не знаю, мне не нравится, как он на меня смотрит. Как будто... как будто он что-то скрывает. Да ещё и моё чутьё с тех пор как сюда пришёл разрывается.. Харли молчал, внимательно слушая. В его глазах появилась искренняя озабоченность, хотя он и не любил показывать это. Харли, как всегда, сохранял лёгкость в общении, но было видно, что он осознаёт всю серьёзность ситуации. Его взгляд стал более глубоким, он тоже начал смотреть на Питера с таким же вниманием, как раньше на людей, которых он давно знал. — Я тоже заметил это, — сказал Харли, скрестив руки на груди. Его голос стал чуть серьёзнее. — Не знаю, что именно, но... этот Люк какой-то чересчур. Слишком идеальный. Слишком безупречный. Всё у него хорошо. Ты прав — что-то не так. Питер посмотрел на него, и его сердце немного успокоилось. Он не был один в своих ощущениях. Харли тоже чувствовал, что здесь что-то скрывается. Они оба, хоть и немного разные в подходах, но оба не доверяли этому юноше. — Ты тоже это видишь? — удивлённо произнёс Питер, но в его голосе не было обвинений, скорее, благодарность за то, что его восприятие оказалось не ошибочным. — Ну, конечно, — Харли усмехнулся, но тут же снова серьёзно посмотрел на Питера. — Я бы даже сказал, что он просто слишком... удобный. Знаешь, когда человек всё делает правильно, но ты чувствуешь, что что-то не так? Вот это с ним. Питер кивнул, его глаза стали более сосредоточенными. Он чувствовал, что у него теперь есть союзник в этом деле. Меньше всего ему хотелось чувствовать себя одиноким и глупым. Его интуиция подсказывала, что что-то здесь не так, но он не знал, что с этим делать. — Спасибо, Харли, — сказал Питер с облегчением, хоть и не выдал того, как сильно это ему помогло. — Правда, я не знаю, что делать с этим всем. Это не просто... Вроде и не могу никому рассказать, и вообще — мне просто плохо. — Да, я понимаю, — Харли покачал головой. — Мы ещё всё выясним. Но знаешь, если хочешь... могу на следующее утро принести пару бутылок энергии и, может, немного видеоигр для отвлечения. Ты не один. Мы с тобой. Питер улыбнулся. Он всё ещё был обеспокоен происходящим, но этот жест от Харли — простое предложение помощи — придавал ему силы. — Может быть, ты и прав, — сказал он, слабо улыбнувшись. — Просто нужно отдохнуть, а потом... разобраться. Но завтра уроки, я не смогу. — Ну хорошо. Тогда на сегодня — никаких Люков, никаких разборок. Пойдём лучше за водой, а то ты выглядишь, как будто вот-вот упадёшь. Питер кивнул, благодарно посмотрев на Харли, и они направились в сторону ближайшего кафе, чтобы хоть немного расслабиться, прежде чем вернуться к мысли о том, что делать с этим странным, и, кажется, опасным парнем по имени Люк.

***

Питер вернулся домой в сумерках, когда улицы Нью-Йорка начинали наполняться мягким золотистым светом от уличных фонарей, а небо над городом приобретало насыщенно-синий оттенок. Он чувствовал, что весь день прошёл как в тумане. Гуляя по улицам, он всё больше отдалялся от башни Старка, стараясь избавиться от навязчивых мыслей о Люке и всем, что с ним связано. В голове продолжали крутиться сцены из мастерской, его сомнения и странное чувство тревоги, которое так и не покидало его с того момента, как он встретил этого юношу. Он неспешно прогуливался вдоль парка, не думая о том, куда идут его шаги. Временами ловил себя на том, что терялся в мыслях, повторяя события того дня снова и снова. Питер всегда был склонен к самоанализу, но теперь его мысли словно вели его по кругу. Всё, что он знал, — это то, что Люк был какой-то… не такой. Всё у него было на виду, он казался слишком совершенным, почти искусственным, ему все доверяли. Питер не мог понять, что именно было не так, но его интуиция, которая редко его подводила, говорила ему, что что-то здесь не клеится. Вечером, когда Питер, наконец, вернулся домой, он почувствовал, как напряжение в теле немного спадает. Долгий день на ногах, переполненный мыслями и неуверенностью, наконец подошёл к концу. Он снял рюкзак, бросил его в угол и плюхнулся на кровать, всё ещё ощущая неприятный привкус в горле, который не уходил с ним целый день. Тогда в телефоне загорелся новый месседж от Харли. Harley: « Не переживай так. Я буду за ним присматривать, а ты не напрягайся. А то такими темпами и свои внутренности выблюешь. Просто отдохни, а завтра я тебе всё расскажу, если что-то случится.» Питер хмуро посмотрел на сообщение. Он знал, что Харли всегда был таким — слегка хулиганистым, но в нужный момент поддерживающим. Он решил, что лучше следовать его совету. Хоть он и не мог избавиться от беспокойства, хотя бы сейчас у него было время для себя. Он откинулся на подушки и выключил свет, надеясь, что ночь принесёт ему хоть немного покоя и сможет дать ответы на вопросы, которые не оставляли его на протяжении всего дня. И хоть Питер не знал, что именно готовит ему следующий день, одно он точно знал — пора было хотя бы немного расслабиться.

***

Дни шли, и всё возвращалось в привычное русло, хотя в голове Питера всё оставалось на своих местах. Каждое утро начиналось с погружения в учёбу, каждый вечер — в одиночестве, когда он возвращался домой после долгих часов размышлений о Люке, мстителях и их странном поведении. Он не мог избавиться от мысли, что всё, что происходило с ним за последние недели, было каким-то странным недоразумением. Как и прежде, Питер продолжал получать от Харли сообщения и звонки, хотя ничего нового в них не было. Харли по-прежнему не скрывал, что Люк вызывает у него нервный тик и напряжение, которое проявляется в странных язвительных замечаниях. Каждый раз, когда Питер читал сообщения, он ощущал, как его зубы невольно сжимаются. Хотя Харли и пытался шуточно описывать его день с Люком, каждый его рассказ о том, как этот юноша всё больше восхищает Мстителей, становился всё более раздражающим для Питера. Его паучье чутьё снова и снова настороженно настигало его, хотя он упорно пытался игнорировать его сигналы. — Он идеален во всём, Пит. Ты не представляешь, как все его любят. Даже Баки Барнс и Стив Роджерс в восторге от него! Я знаком с мистером Старком с детства, но не получал такого внимания, тебя они обладали тоже, но не настолько же!— говорил Харли в одном из звонков, и Питер невольно замер, прижимая телефон к уху, ощущая, как кровь приливает к лицу от обиды. Он уже знал, что Люк настолько хорош, что заставлял людей отказываться от своих привычных оценок и восхищаться им. Даже Стив, всегда столь сдержанный и серьёзный, признавал, что тренировки с Люком не были лишены интереса и удивляли его на каждом шагу. Но что раздражало Питера больше всего, так это то, что сам он не был частью этого восхищения. Он, Питер Паркер, который прошёл через столько всего с Мстителями, всегда оказывался на заднем плане, даже несмотря на то, что он всегда был рядом, помогал и сражался бок о бок с ними. Люк появился в их жизни всего несколько недель назад, и уже стал центральной фигурой, по которой строятся их разговоры и планы. Каждое утро, просыпаясь и обрабатывая сообщения от Харли, Питер знал, что день снова будет таким же. Вроде бы ему и не было стыдно или обидно, но не получая ни одного сообщения от Мстителей — за исключением тех, что касались Люка — он ощущал, как его место среди них постепенно сокращается. И хотя сам Питер никогда не был склонен к зависти, он всё же не мог не чувствовать, что этот "идеальный" Люк вытеснял его, как бы того он ни хотел. — "Глупое чувство", — думал Питер. Но оно не исчезало. А пока Харли продолжал с раздражением писать о том, как идеально Люк одевается, как быстро находит общий язык с каждым из Мстителей, Питер только мрачно вздыхал. Его отношения с Люком так и не становились проще, а его чувства по отношению к юноше становились лишь более запутанными. Прошло уже несколько дней, и Питер, устав от неопределенности, решил всё-таки сделать шаг. Время от времени он вспоминал, как Мистер Старк всегда был рядом, когда Питер нуждался в советах или поддержке, и как раньше Питер чувствовал себя частью команды. Но теперь всё изменилось, и эта пропасть между ним и остальными Мстителями с каждым днём становилась всё более ощутимой. У него был свободный день, и Питер, несмотря на всю свою неуверенность, решил написать. Он не знал, чего именно он ожидал от этого сообщения — может быть, встречи, может быть, объяснений. Просто хотел почувствовать себя нужным.

«Привет, Мистер Старк. У меня послезавтра свободный день. Хотел бы прийти, если это возможно. Напишите, если будет время».

Он отправил сообщение утром, надеясь на быстрый ответ, но ответа не последовало. Прошёл день — тишина. И ещё день, и снова ничто. Питер, хотя и понимал, что Тони, возможно, был занят своими делами или проектами, всё же не мог избавиться от ощущения, что он был забыт. Это чувство давило на него. Вечером, на второй день, он стоял перед башней Старка, решив, что, возможно, ему просто нужно взять ситуацию в свои руки. Не его вина, что сообщение не заметили. Он всё-таки написал! Не было смысла сидеть дома и переживать. Он пришёл туда, как будто ничего не случилось, с теми же надеждами на встречу. Подойдя к входу, Питер задержался на секунду. Ему было немного неловко, но это чувство было знакомо. Он всегда приходил сюда с улыбкой, всегда чувствовал себя дома среди этих людей. Но теперь всё было иначе. Он вздохнул, откинул эти мысли и решил, что не имеет смысла останавливаться. В конце концов, он всё равно не собирался сидеть в одиночестве, ожидая ответа. Сара на ресепшене встретила его с доброй улыбкой, но её приветствие как-то не пробудило прежних тёплых чувств. Он кивнул и быстро шагнул в лифт, почти не обращая внимания на неё. Питер почувствовал, как его сердце пропускает удар, когда дверь лифта открылась. Чутьё почему-то снова начало давать о себе знать. — Пятница, в башне что-то происходит? — спросил он, когда лифт начал свой путь наверх. — Все в гостиной, Питер, — ответила Пятница своим спокойным голосом, и Питер почувствовал, как на его плечи села тяжесть. Он не был уверен, что готов снова увидеть всех их в сборе, особенно в такой обстановке. Он всё ещё не мог избавиться от этого ощущения, что что-то изменилось, и не знал, как к этому относиться. Когда лифт с лёгким звуком открылся на нужном этаже, Питер сделал шаг и застыл. В гостиной сидели все Мстители, удобно устроившиеся на диванах и креслах, поглощённые экраном телевизора. Кто-то хихикал, кто-то улыбался, а кто-то был полностью поглощён фильмом. Всё как прежде — или почти как прежде. Питер почувствовал, как его грудь сжалась, а сердце будто пропустило несколько ударов. Сейчас он так мечтал о таких вечерах, когда всё казалось проще. Когда они были семьей, и каждый вечер был полон веселья и шуток. А теперь… он стоял здесь, как незваный гость, и ему в тот момент захотелось просто исчезнуть, растаяв, как вода на жаре. Идею с кино-вечером в их жизнь привнёс он и Тони. Мистер Старк так дорожил этими моментами, что всегда говорил: "Без всех не будем!" Если кто-то отсутствует, никакого фильма. И вот теперь — вечер, который они придумали вместе, и его больше не приглашают. В ту же секунду, когда Питер подумал о том, чтобы тихо уйти, его заметила Ванда. С доброй улыбкой она произнесла: — Добро пожаловать, Питер! И, как по цепочке, остальные тоже обратили на него внимание. Ребята, кто сидел на креслах, кто устроился на диванах, все подняли глаза. Казалось, что они и не заметили его появления, пока Ванда не сказала. Но в тот момент, когда все посмотрели на него, Питер почувствовал, как его ноги стали тяжёлыми. Уходить было уже неловко. Что бы он ни подумал, они уже видели его. Оставалось только продолжать, даже если боль от того, что ему не дали знать о кино-вечере, не проходила. — Ты не ожидал меня? — Питер нервно выдавил улыбку, обращаясь к Тони, стоявшему рядом с диваном. — Нет, — ответил Тони, слегка смущённо приподняв бровь, — Я думал, ты сам решишь, когда захочешь приехать. Мы всё-таки редко тебя видим в башне в последнее время. Питер, чувствуя, как обида проползает по его телу, постарался не показать своего внутреннего состояния. Тони ведь сам просил Питера выделить всё своё время на учёбу! Он знал, что должен сказать что-то, чтобы не вызвать неловкость. — Я писал тебе вчера, что собираюсь приехать, но ты, наверное, не увидел, — сказал Питер с максимально спокойным тоном, стараясь скрыть свою растерянность. Тони только кивнул, извиняясь: — Наверное, не заметил. Я сейчас почти не ношу телефон с собой. — Он немного понизил голос, когда в этот момент Пятница в динамиках сказала: — Босс, я сообщала вам вчера, что Питер писал вам. Вы сказали, что посмотрите позже. Питер почувствовал, как обида нарастает, но он быстро взял себя в руки. В его груди словно что-то затянулось, но внешне он оставался спокойным. Он не хотел создавать лишнего напряжения. — Я просто пришёл забрать свою тетрадь с физики, забыл её в прошлый раз. Не хотел мешать вашему вечеру, — сказал Питер, не дождавшись ответа, направляясь в свою комнату. Дверь за ним закрылась с мягким щелчком, и именно в этот момент Питер почувствовал, как чуть не задохнулся. Комната его не была такой, какой он её оставил. Он столкнулся с тем, что интерьер изменился: на стенах висели музыкальные пластинки, а в углу стояли три гитары. Стены были перекрашены в тёмные цвета, и Питер вдруг осознал, что он не узнаёт своё пространство. Это место, которое когда-то было его убежищем, теперь казалось чужим. Он остановился, не веря своим глазам. Тёмные оттенки и необычные предметы — всё это не подходило ему. Это было не его стиль. Это был другой Питер. Питер, которого он не знал, а комната, которую он увидел, была абсолютно чужой. Неужели?...