точка невозврата.

            Глубокий вдох…        Раз… Два… Три…        С каждым разом становится все сложнее предотвратить паническую атаку, которая все больше разрушает тебя, забирает последние капли здравого смысла… Резать тонкую, бугроватую от шрамов, бледную кожу в тысячный раз становится недостаточно — боль уже не такая сильная как раньше. Вырывать уже в который раз волосы тоже не помогает. Болевой порог вырос до самого высокого небоскрёба в Сеуле.               А может, сделать рану еще глубже…?              А может, пора оборвать свою никчемную жизнь к чертовом матери?       Раз… Два… Три…              Хриплый, уставший от жизни крик проносится по ванной комнате и отдаёт громким эхо. Парень, свернувшись в клубок, начал ронять горькие слезы. Тем временем алые струи свежей крови пачкают старую серую майку, уже скоро доходя до холодного неумытого кафеля, и подключаясь уже к засохшей луже свернувшейся крови. Слишком больно.             Ему плохо… Ему нужна помощь…

***

      Школа. Если бы в детском возрасте Хосоку сказали, что больше всего на свете он будет бояться школы — он бы засмеялся. Теперь же — заплакал. Из-за постоянной травли, насмешек, тыканий пальцем на его шрамы или же на местами выпавшие волосы на затылке. Сколько бы школ Чон не сменил — агрессия в его сторону отнюдь не пропадает.               Как бы он смог ответить на все оскорбления и провокации? «Извините, я просто ненормальный?»       Или же: «Я ебанутый, оставьте меня в покое.»              Но Хосок боялся проронить хотя бы одно слово. Он бы хотел стать невидимым на фоне всех учащихся. Он просто хотел хоть каплю спокойствия, прожить хотя бы одну неделю без всего этого. А ещё лучше просто скорее окончить это адское место.        Я разве многого прошу?              Как оказалось — для задир, или же просто идиотов, это реально что-то недосягаемое. Как же это, просто отстать от лёгкой мишени? А за счёт кого им тогда самоутверждаться?       Немыслимо и абсурдно. Хосок мечтал дать отпор, но, к сожалению, ослабленное тело и организм так не считали. Поэтому единственное, что ему оставалось, это избивать всех тех идиотов в собственных мыслях и прятать все свои болячки в глубь подсознания, а шрамы под одежды с длинными рукавами.       

8:20

             До начала первого урока осталось каких-то десять минут. Хосок стоит у входа в школу, сильно сжимая ремешки рюкзака.Страшно… Хочется сбежать, но ноги отказываются идти назад. Утренний ветер небрежно подул в затылок, испортив аккуратную укладку парня, оголяя луковицы. Руки быстро среагировали и зачесали все на свое место.       

Щелчок

             Кто-то толкает его в плечо, заставляя тело пошатнуться и сразу вернуться в эту ничтожную реальность. Брюнет увидел перед собой парня, чьи плечи были привлекательно широки, а тело было крепким и подкачанным. Этот блондин повернулся к Хосоку на миг, а ему стало не по себе.              «О нет…»              Он предвидел. Он почувствовал, что этот ученик не даст ему покоя. Чёрные, бездонные глаза, и крайне неприятное, даже скорее «сучье» выражение лица встретило новенького. Тёмные, даже скорее чёрные вьющиеся волосы парня напротив приятно развивал ветер, играясь с кончиками. Он то и дело поджимал губы, на которые, скорее всего, совсем недавно был нанесён блеск. Будто бы тот незнакомец, с одной стороны такой завораживающий, а с другой - такой грозный, хотел крикнуть, а то и избить несчастного Хосока, совсем без суда и следствия. Стало страшно. Эта тишина убивала, напряжение нарастало. Но кто-то позволил себе её прервать.        — Йо, Джин, пойдём уже, — нервно процедил парень с мятного цвета волосами, оттягивая того самого Джина за собой. А после они исчезли за дверьми, теряясь в толпе школьников.              «Вот так просто..?»       Не верится…       

Математика.

             Хосок не тот всезнающий человек, которым он бы хотел стать. Он не слишком хорошо знает математику, а если и попадался какой-то не сверхсложный пример, на который брюнет и знал ответ, то все равно смелости не хватало. Для кого-то это было бы просто, но Хосок слишком боялся общества, большое количество пар глаз в свою сторону, перешептываний. Каждый раз он до тошноты повторял одну фразу: «Это же совсем не сложно — не показываться, молчать как мышь в углу. Это не сложно».              Конечно не сложно, когда ты находишься в нормальном и достойном обществе понимающих людей. Но, к сожалению, на данный момент, как и во все предыдущие годы, его окружали только приматы, у которых, как могло показаться, скоро откажет последняя клетка мозга. Досадно. Но удастся пережить. …Или же нет?              В голове Хосока сейчас не было ни намека на математику и о разговорах учителя о каких-то новых формулах, которые, конечно же не пригодятся в будущем. В мыслях уже который раз мелькал момент с тем Джином. Он так резко заставил Чона отойти от слишком тревожных мыслей. Да, было страшно, но не так сильно хотелось лечь на землю и биться в конвульсиях от того, что тебя снова окутала паническая атака. Он так резко привёл Хосока в чувства, что аж стало не по себе. Одно лишь движение, никаких игр с ножом, с падающими на пол комками волос.        «Как?» — повторялось раз за разом. «Почему при таком выражении лица он не сказал ни слова? Не дал в лицо, не плюнул?»              Все это было странно и в своей мере непонятно…       

***

             Обед. Как жаль только, что даже мельчайший кусок не хотел лезть в горло от слова совсем. Почему? Хосок мог дать несколько ответов, только это никак не поможет делу. Да, желудок начинал завывать при виде разнообразия еды, жадно просил хозяина покормить. Не сейчас, а может и не сегодня. На подносе кимчи, фаршированный желтый и красный перец с луком, средняя порция риса, небольшое количество салата, а на чайной ложке расположилась таблетка рыбного жира. Забота.              Хосок отделился ото всех, и тихо, словно мышка, забился в самом углу обширного помещения. Он боялся даже голову поднять, чтобы рассмотреть, как же выглядит каждая деталь недавно отремонтированной столовой. Его иногда интересовало, как выглядят какие-либо детали инрерьера, это в каком-то роде захватывало; школьники, как они сидят и общаются в компашках, но смелости даже прокрутить взглядом по всей доступной территории не хватало.              Брюнет продолжал сидеть, ведь времени ещё оставалось вдоволь. Хорошо же это или плохо? Сложно ответить. Он решил достать свой небольшой скетчбук, чтобы нарисовать что-нибудь простенькое и в меру быстрое. Рука, словно перышко, начала свой танец. Хосок в этот момент будто бы отключился от реальности, и его тело полностью его подчинило. Рука начала осторожно, одним контуром вырисовывать очертания лица, как казалось, совсем знакомого. Потом, резким движением перешла к плечам, таким нестандартно широким, но могучим. Портрет остался без глаз, добавляя загадочности. Ещё немного штриховки и Хосок пришёл в сознание, а значит, закончил. Нет, он умел рисовать глаза, и это выходило лучше всего остального, но таков был его стиль. Маленькая роспись в правом нижнем углу, и скетчбук закрылся.              Закат. Время уходить (убегать)              Брюнет спешил убежать из школы, применяя быстрый бег. Из-за того ли это, что ему стоило как можно быстрее появиться на работе, так как за опоздания парень карал сам себя? Или же из-за всех этих токсичный школьников, от которых хотелось поскорее убежать. Бег, в котором Хосока окутала купа мыслей, окутали частые взгляды со стороны.       Забавно…              Парень старался не концентрироваться на них. Возможно, половина из учащихся придет домой и будет проводить время до ночи, переписываясь со сверстниками, или же пытаясь подкатить к кому-нибудь, чтобы перепихнуться? А может кто-то будет играть в онлайн игры, крича на всю квартиру из-за поражения? Или все-таки плакать под очередную дораму, которая в очередной раз повторяет тот же самый сюжет, как и во всех предыдущих?              Только подходя к месту своей работы, Хосок осознал, что первый школьный день можно посчитать удачным. Он мягко улыбнулся, ни капли не скрывая своих положительных эмоций.              — Мелкий! — послышался крик, припоминающий крик маленькой девочки, которая зовет своего оппу. — Ты улыбаешься?              Чон Хосок повернулся на оклик. Ему махал и улыбался во все тридцать два его коллега — Пак Чимин. Маленькая ладошка с короткими пухлыми пальчиками все это время ему махала. Пак Чимин был одет словно дворецкий: облегающие черные штаны, с лакированными ботинками, белая рубашка с аккуратно заправленым галстуком, и с рукавами; светло-рыжие волосы были до тошноты уложены, даже будто бы зализаны.              Хосок без слов подошел к старшему, на зло растрепав его волосы, над которыми, вероятно, Чимин мучился два часа. Паку это не понравилось от слова совсем.              — Ну мелкий! — воскликнул тот, обиженно надуваясь, и сразу же принимаясь восстанавливать свое совершенное искусство на голове. — Ты сегодня тоже до закрытия? — заходя в дорогущий по виду ресторан, Чимин следовал за Хосоком в раздевалку.              — Чимин-а, что за глупые вопросы… Конечно до конца. — брюнет аккуратно повесил пиджак от школьной формы, начиная понемногу оголять все черты своего болезненно-бледного тела, заставляя рыжего краснеть и бубнеть.              — Вот почему тебя любят гости! Хочу такое же красивое тело, как и у тебя! — Хосока это расстроило. Его друг совсем не понимал, через что проходит Чон, и смеет такое говорить. Далее Чимин подпрыгнул, что немного испугало Хосока. Этот мальчишка невыносим. — Давай тебе сделаем легкий макияж! Все обалдеют!              Господи упаси… Этого Хосок боялся больше всего.              — Хосок-и, я не подведу! Я научился рисовать новый тип стрелок… — неловкая пауза. — Ты будешь как айдол из телевизора…              Вздох. Над ним тихо проходит всхлип старшего, что вел себя словно ребенок. Чон уже проклинал их дружбу с Чимином.              — Ладно, только давай быстро…       

***

      — Вау, Хосок, ты сегодня блистаешь… — хвалил брюнета парень, сидящий за лакированным, и однозначно дорогим рабочим столом. Иногда Хосок думал, сколько же нулей шефу пришлось отдать. — Сегодня будет много денег, я предполагаю.              Ким Намджун. Управляющий рестораном. У них с Хосоком хорошие отношения, поэтому шеф позволил Чону быть на «ты».              — Я постараюсь… — неуверенно протянул брюнет. — Я за работу.              — Без проблем. Сегодня я хочу видеть тебя целую ночь на зале, — подмигнул шеф, чьи волосы были цвета баклажана, а глаза его были будто наполнены огнем: так он был восхищен образом своего подопечного. Или же больше его интересовало количество чаевых, что парню сегодня оставят?              Пока что на зале сидело человек пять. К сожалению, или же к счастью, у Хосока не было столика. Но расслабляться не стоило: это еще начало рабочей смены. Чимин что-то увлеченно рассказывал, но Хосок будто перестал слышать. Он уже наверное в тысячный раз осматривал место, в котором работал. И каждый раз его удивляло то, как Намджун его принял? Школьника, который выглядел настолько потрепанно, что его бы сочли за бездомного, да еще бы с ногами выгнали отсюда.              Ресторан «Дэгурия» выделялся своим величественным стилем барроко, или как говорит шеф — «Эстетическим великолепием». Преобладают в ресторане цвета, такие как: «молочный дуб», некоторые детали были выполнены в цвете «белого кристалла», а более незаметные обычному глазу элементы — в персиковом цвете; основа выполнена в цвете «темной вишни». Мебель выполнена из бархатной ткани с изысканной резьбой. Местами висели картины, которые были репродукцией давних картин, когда-то давно популярных художников. Намджун всегда увиливал от вопросов по типу «сколько денег понадобилось для создания такого прекрасного, такого эстетического заведения». Он только загадочно улыбался, очаровывая всех вокруг. Неважно, сколько он потратил — он уже давно окупил все расходы.              

23:59

      Дверь ресторана не спеша открывается. Эти клиенты должны быть Хосока, поэтому парень поспешил ко входу, чтобы встретить гостей, по пути поправляя волосы, которые разлетелись кто куда.              — Добрый вечер, рад видеть вас в ресторане… — парень вежливо поклонился, а когда поднял голову, то потерял дар речи: перед ним стоял тот черноволосый парень из школы и какая-то девушка, которая еле стояла на ногах, поэтому она уцепилась за руку парня. Гость внимательно рассматривал Хосока, не подавая ни малейшей эмоции. И он, конечно же заметил, как он напряженно глотает слюну, как его хрупкие ручонки начинают трястись. Чон также не отрывал взгляда от Джина. Хосок заметил что-то странное в глазах парня, с которым учится; это ощущение было чуждо. Он пытался вспомнить, что он говорил секунду назад. И как он должен себя вести в этой ситуации. Он начал бояться, только чего конкретно — непонятно. Брюнет не придумал ничего лучше, как жестом руки пригласить их к столику. Девушка плелась, что явно не нравилось черноволосому, поэтому приказным тоном он отрезал: «Живо пошла в туалет. Приведи себя в порядок.»              Чимин все это время наблюдал за ситуацией. Поэтому, когда он услышал приказ гостя своей подруге, он подбежал к ним, чтобы сопроводить данную особу до женской комнаты. Тело ее жутко тряслось. Она будто пыталась что-то сказать, но из-за алкогольного опьянения ей давалось это слабо. Чимин, почувствовав себя главным альтруистом этой вселенной, решил позаботиться о ней как следует.              Между Хосоком и Джином повисла тишина. Официант просто не знал, что сказать. Он осознал, что все это время Ким рассматривал его легкий макияж, и в тот же момент стыд покрыл его до ниточки. Но тут гость открыто сам решил заговорить, вроде как даже облегчая эту трудную задачу.              — Ты так и будешь тут стоять или же предложишь мне что-нибудь? — черноволосый закинул руку на дорогостоящее кресло, в конце сексуально облизывая губы из-за того, что пересохли.              — Да, — неуверенно пробубнел Чон. — Что Вас интересует: алкоголь, вторые блюда, перекусы?              — Коньяк. Chivas Regal 12 YO. Двойной. Один кусочек льда. Для дамы ничего. Как видишь, она уже и так изрядно набухалась, — неожиданно для Хосока Джин улыбнулся. Причем эта улыбка была настоящей, это чувствовалось.              — А… Вам исполнилось 19 лет? — неуверенно спросил официант. Джин уверенно протянул паспорт, на этот раз ухмыляясь. Хосок отдал его не сразу. Ему в глаза сразу бросилась фотография, на которой тот выглядел как модель какого-то сверхпопулярного журнала. Это заворожило его, и даже не на секунду, а дольше. Только потом брюнет проверил дату рождения. Наконец Хосок мягко улыбнулся, и уже спросил о способе оплаты, на что получил ответ: «Когда принесешь, тогда и договоримся».              Официант, приняв свой заказ, поспешил к бару, чувствуя явный взгляд на своих бедрах, что его очень смутило. Около бара его ждал Намджун, будто переживая.              — Все нормально? Выглядишь как-то потрепанно.              Брюнет отмахнулся, озаряя приятеля улыбкой, и уверенно попросил у бармена виски. Меньше, чем через минуту, Хосок направлялся к своему столику, а Джин все время наблюдал за парнем, от чего уже становилось не по себе. Чон поставил два рокса на стол, который покрывала утонченная скатерть. В первом было само виски, во втором кусочек льда со специальными щипцами.              — Вы будете платить картой или наличными? — снова спросил брюнет, на что получил сто тысяч вон наличными, и неожиданный для него вопрос, от слова совсем.              — Может потрахаемся?