FATUM

      — Кто это был? — спросил капитан, провожая взглядом Зика.       Я так и застыла, положив руки на стол — единственную опору для человека, усердно всё херившего.       Мари также стояла в дверях, с сомнениями и обеспокоенностью от сложившейся ситуации.       Она считала, мои родные погибли, а Леви знал точно, что их тут быть и вовсе не может.       — Это был… поклонник, — я расправила плечи и уверенно посмотрела им в глаза. — Очень решительный и умеющий убеждать, а Нине не следует быть такой доверчивой и тщательнее запомнить сведения о нас. Сейчас всё обошлось, но все мы знаем, какие бывают воздыхатели и их намерения.       — Я с ней поговорю, — ответила Мари, покачав головой, — ты права, беспечность здесь лишняя. Хорошо, что всё в порядке, — она слабо улыбнулась уголками губ. — Для вас приготовлены два номера, отдохните, как следует, перед миссией.       С её уходом напряжение в комнате только возросло.       Погода испортилась. Тяжёлые тучи сгущались над столицей и надо мной, погружая уходящий день во мрак и ненастье, а меня делая на шаг ближе к виселице.       — Поклонник, говоришь? — Леви хитро осклабился. — Что же ты ему ответила?       — Что окончательно и бесповоротно, а главное, невзаимно влюблена в капитана Леви, конечно, — я прижала руку к сердцу, изображая муки неразделённой любви. И серьёзно добавила, — хочу отдохнуть, пойдём уже в номер.       Он собирался сказать что-то ещё, но я скорее прошмыгнула из комнаты, прихватив сумку.       Всем своим существом ощущаю, что запустила обратный отсчёт, раз начала высмеивать свои же чувства. Расплата, словно смерть, тень или близкий друг, движется где-то совсем рядом, поджидая лучшего момента.       Гостиница встретила свежестью, ненавязчивым запахом, отдалённо напоминающим киви, и мягкими пастельными оттенками. Одноместные номера были небольшими, но уютными, вмещающими всё необходимое для ночлега.       Покидав вещи то тут, то там, я легла на кровать, раскинув руки. Свеча тускло горела, изредка шипя; огонь становился выше, мерцал, а иногда и размашисто колебался от движений или потоков проникающего через окно воздуха.       Спать не хотелось. Да и как тут уснёшь? Воображение играло с моими нервами, изводило, подкидывая картинки мучительной смерти, публичной казни. Или Эрвин, будучи верховным палачом, перерезал горло, приговаривая: «Ты это заслужила», с наслаждением глядя, как растёт кровавое пятно и жизнь меня покидает. Иногда добавлялся его жуткий смех. Чем дольше я лежала, тем мучительнее становилась моя погибель, приобретала какие-то излишне свирепые и безжалостные оттенки.       Сплошные накручивания, которые остановила лишь теплившаяся надежда, что Леви никогда так и не встретится с Зиком.       Я переживала и из-за миссии. Боялась встретиться с титанами, боялась, что погибнет кто-либо из разведки, боялась, что в подвале окажется что-то, к чему не буду готова. Страх был буквально везде. Он жил во мне, подобно паразиту, которого чёрта с два так просто уничтожишь.       Выйдя на маленький балкончик, не в силах находиться на одном месте и позволяя холоду коснуться, я делала маленькие шаги в сторону успокоения. Ни звёзд, ни луны — света взять неоткуда. Всё закрыто. Дверь ветхая, а у замка нет сердцевины.       — Нервничаешь?       Я повернула голову и встретилась взглядами с капитаном. Он бесшумно сидел на своём балкончике.       — А ты не нервничал в свою первую вылазку?       — Нервничал. Но не за себя, — после паузы ответил Леви, помрачнев.       — Я тоже переживаю не только о себе, — зачем-то уточнила, наблюдая за маленькими светящимися очагами в домах. — Просто дурные мысли, которые никак не выходит прогнать.       Мы провели несколько минут в тишине, сверля глазами друг друга, после чего капитан сказал:       — Ладно. У меня есть настойка, тебе будет кстати. Дверь в номер открыта, я не запирал.       — Зачем тебе это?       Какая забота и щедрость.       — Чтобы завтра, засыпая, ты не свалилась с лошади, — проворчал он.       — Обоснованно, — хмыкнув, я принялась перелезать через невысокую перегородку, разделяющую наши балконы.       — Что бы я не сказал, ты поступаешь по-своему, — констатировал мужчина, глядя на мои старания. Юбка за что-то зацепилась, и я чуть не пробороздила носом пол. — Осторожнее, — руки Леви обвили меня за талию; он приподнял выше, перенося, так, что мне пришлось прижаться к нему и обнять, и аккуратно поставил рядом с собой. — Не зря мне показалось, что ты сумасшедшая при первой встрече.       — Я была напугана, — сказала ему в свою защиту.       Ответа не последовало.       В комнате Леви достал рюмки и настойку. Я пила всего раз такой напиток, отдавая предпочтение шампанскому, и хорошо помнила его крепость.       — Чего стоишь? — спросил мужчина, указывая на стулья и стол. Затем он ухмыльнулся. — Или, может, сядем на кровать?       Чувствую, как вспыхнул румянец на щеках. Да и всё лицо будто паром обдало.       — Не могу понять, ты хочешь, чтобы я уснула или нет, — в заигрывающей манере ответила ему.       Не смутишь, капитан.       После пары пропущенных стопок, всё ещё находясь в тишине, несущей какую-то недосказанность, мысли начали вербализовываться.       — Леви, может, у вас есть что-то по типу библиотеки? Где я могла бы найти информацию, как попасть домой.       Мужчина задумчиво вертел посудину.       — Книги проходят цензуру, это всё, что я знаю, — кратко ответил он.       Возникло ощущение, что тема тому не по душе.       — А Хистория? Я могла бы спросить…       — Она сейчас в приюте, — остановил капитан. — Тебе хочется вернуться так сильно?       — Я…       И замолкла. Так пусто стало вмиг.       — Сложный вопрос? — с нечитаемым лицом произнёс Леви.       — Сложно понять, почему ты спрашиваешь, когда ответ очевиден.       Он снял накидку и поправил водолазку мягкого серого цвета, контрастирующую с волосами. Тонкая ткань подчеркивала рельефы его предплечий и плеч. Весь вид Аккермана, эта мрачная, но такая притягательная эстетика заставляли судорожно сглотнуть.       — В итоге это станет для тебя просто ещё одним, но не самым приятным, путешествием. Понимаю, — в его голосе слышалось завидное спокойствие.       Я и сама всё чаще задумывалась об этом. После изменений, которые произошли во мне, как я могу занять прежнее место, вернувшись?       С недавних пор меня почти трясёт от мысли, что и там, и здесь я лишняя. Ощущение, что и вовсе меня не должно существовать.       — Брось, не делай вид, что тебе не всё равно. Если меня не станет в вашей реальности, уверена, ты обрадуешься первым, — одна моя часть действительно так считала, а другая хотела, чтобы он опроверг эти слова.       Но Леви опять молчал.       Не соглашался, не отрицал.       Я выпила еще одну рюмку, осушив содержимое одним махом.       — Не налегай, — интонацией строгого родителя, сказал Леви.       — Хорошо, заботливый капитан, — с иронией в голосе ответила ему.       Мужчина придвинул свой стул ближе ко мне и сказал:       — Посмотри на меня.       Но тело словно услышало обратный приказ.       Скованность.       Он поднял мой подбородок, и я увидела лёгкую улыбку на лице Леви. Второй раз адресованную мне.       — Думаешь, я забочусь о тебе исключительно с позиции капитана? — он вглядывался в моё лицо, а после взял за руку. Леви тяжело вздохнул, будто делая выбор у себя в голове. Это выглядело как что-то чертовски сложное. Затем он продолжил: — Когда всё это закончится, мне хочется быть с тобой вместе.       Казалось бы, трудно произносить такие слова. Но поверить в них ещё труднее, как и ответить, даже если и самой этого хочется.       — Под «всё» ты имеешь ввиду миссию?       — Да.       — И тебя не пугает, что я могу исчезнуть из вашего времени?       — В целом — нет, — он ответил, крепче прижав мою ладонь. — Если это будет твоё искреннее решение, я поддержу.       — Ты правда хочешь, чтобы я стала твоей девушкой?       — Да, — Леви закатил глаза на череду моих вопросов. — Я хочу, чтобы ты была моей. Даже если это продлится недолго, предотвращая твоей следующий вопрос.       Вскочив со стула, я чуть пошатнулась от резкости, или же от внезапного понимания.       У этой истории не может быть хорошего финала.       Леви никогда не простит мне предательство.       Я уже разочаровалась в себе, а ему это только предстоит.       Сильнее страха, что случится, когда он узнает, было только желание побыть с ним рядом сейчас, пока могу. Почувствовать эту щемящую грудь радость от его прикосновений.       Леви подхватил меня на руки и отнёс на кровать, усаживая.       — Я… очень этого хочу, — шёпотом ответила ему. — Но пообещай мне одну вещь, — Леви вопросительно посмотрел мне в глаза, — что бы не случилось, пообещай, что не станешь судить, пока не узнаешь правду. Иногда вещи не те, чем кажутся. Пообещай, что ты не будешь делать выводы, не докопавшись до истины.       — Элиза, — он отодвинул прядь волос, — ты хочешь мне что-нибудь рассказать?       — Нет, — я завертела головой, — это так, просто. Волнение сказывается.       Крепко обняв и запоминая его запах, как что-то до безумия родное, но и ускользающее, я пыталась запечатлеть эти чувства. Чтобы его тепло всегда было со мной. Чтобы он жил где-то во мне.       — Не уходи. Останься, — мычаще произнес Леви.       Мы спали в обнимку. На слишком маленькой для нас обоих кровати, в одежде, но храня внутри крупицы призрачных надежд на счастье.