FATUM

      Один раз моргнуть — всё, что потребовалось, чтобы перед моими глазами праздник внезапно превратился в зелень и ничего кроме неё. Громадных деревьев слишком много, справа и слева, что снизу ветви, что вверх уходят, пряча небо. Я и не знала, что на нашей планете такие растут. Наверняка, они есть в книге рекордов Гиннесса. Сижу на дереве, прижимаясь и боясь пошевелиться. Страх высоты преследует меня добрые десять лет — если я продолжу смотреть вниз, то в глазах всё совсем расплывётся, и я свалюсь. А страх неизвестности, когда уже произошло что-то невозможное, устроил настоящий степ внутри, беря тревогу себе в партнёрши.       Чёртов Коул! Да, спасибо за незабываемый подарочек, хренов шутник. Истерическая волна понемногу зарождалась в животе, руки начало трясти, и я сильнее вцепилась за ветку. Где я могу сейчас быть?       И ведь непохоже, что неподалёку есть люди. Зелёным махинам не было конца и края. А ещё напрягала тишина. Хоть бы белка проскочила! Так нет, я словно единственное живое существо здесь. По ощущениям, с момента моего перемещения прошло минут пять, а я мгновенно протрезвела от этой хероты.       Туфля соскочила с ноги и полетела вниз.       — Да чтоб тебя! — не сдержалась. И пусть, ещё пять таких смутных минут и кричать буду уже на всю.       Краем глаза заметила шевеление в метрах двадцати слева. Нечто также смотрело за туфлей. Оно начало двигаться ко мне, и тогда я осознала, что здесь гигантские не только деревья, но и люди.       Наверное, я сошла с ума. Перебрала с алкоголем и теперь ловлю галлюцинации. Не менялась ночь на день вот так, по щелчку пальцев злой феи, превратившей мою карету в тыкву, и не существовало таких людей, как этот — больше пяти метров ростом.       Пытаюсь закрыть рот от удивления и прийти в себя (хотя бы постараться). Ничего себе! Настоящий великан, с двумя руками и ногами… И совершенно голый, с одним только карикатурным телом и полным отсутствием возможности понять, мужчина это или женщина. Но выглядел он доброжелательно — улыбался во все тридцать два зуба.       Надо попытаться представиться и попросить помощи. Может, он не один здесь, и мне придут на выручку.       — Эм… здравствуйте! — я махнула рукой в приветственном жесте.       Ответа не последовало, а расстояние между нами сокращалось. Чего он хочет? Не отвечает на международный язык, лишь глупо приоткрывает рот, как от жажды, так что в уголках рта скапливается слюна. В душе бегали тени сомнения — вдруг он не с благими намерениями подходит? Даже широкая улыбка начала казаться оскалом.       — Как вас зовут? — ещё одна попытка наладить контакт. И снова ответ повис где-то в воздухе.       Вижу, как гигантский человек тянет руку ко мне, напрягаюсь и отодвигаюсь в сторону. Это ещё что?       — Не трогайте! — выходит даже жалко.       Со второй попытки великану таки удаётся схватить меня, иначе это грубое сжатие и не назовёшь. Дышать стало тяжелее, а опасность жгутом сдавливала горло.       — Отпустите! — то ли крик, то ли всхлип. — Вы... вы делаете мне больно. Дайте мне объяснить всё!       Он не реагировал на мои слова. Только всё ближе подносил к своему лицу, которое начинало казаться самым уродливым, что я видела. Закрываю глаза, не в силах сопротивляться мощи этой руки. Будь что будет? Да, смешно, насколько же я слабая духом, раз пускаю жизнь на самотёк так просто.       А вообще, было ли когда-нибудь по-другому? Пытаюсь вспомнить момент, где я проявила себя, где сыграла важную роль в своей собственной жизни. Звучит комично и больно. И ведь меня это устраивало — плыть по течению. Хотя, не стоит кривить душой, это течение было весьма благоприятным.       Боже, я даже здесь оправдываю свою моральную недееспособность.       А ведь так всегда и бывает, что в один день себе можешь помочь только ты сам. Протяну ли я руку помощи себе же?       Ответом кричу, что есть мочи.       Кусаю гиганта за пальцы, сдерживая подступающую тошноту. Освободить руки не удаётся, а ногами пинаю только воздух. Я уже так близко к его рту.       Ко рту!       Понимание происходящего вспышкой озаряет сознание. Эта тварь хочет меня сожрать! Почему я не подумала об этом раньше?       «И что бы ты изменила?» — ехидно отвечает голос где-то в затылке.       Неужели так должна закончиться моя жизнь? В двадцать один год, неизвестно где, съеденной непонятно кем. Глупые мысли, словно знание, кто мой убийца и где моя могила, всё меняло. Отвожу взгляд в сторону и закрываю глаза, чтобы последним увиденным не был рот этого чудовища.       Кричу.       Кричу громче.       Никогда жажда жизни не была во мне сильнее. А я сама никогда не была беспомощнее.       То, что произошло далее, я называю своим вторым рождением. Как окажется позже, совсем в другом времени, а спасителем был вовсе не прекрасный принц.       Тогда я резко почувствовала расслабление грубого объятия и ощущение собственного полёта.       И мысль, посетившую даже пятки: «Я буду жить!».       Раскрываю глаза и вижу, как падает навзничь тот великан. От его шеи в обе стороны брызжет кровь. Моя же в этот момент холодеет, ведь тот, кто его убил, может быть ещё более жестоким.       Чьи-то руки подхватывают меня, и я удивляюсь, как не заметила человека, или же, каким быстрым он может быть. Поднимаю голову и рассматриваю лицо: передо мной был молодой мужчина, лет двадцати семи-тридцати с тёмными, как смоль, волосами и стальными глазами. Сталь проявилась в лучшем своём виде: и цветом и твёрдостью. При других обстоятельствах эта смесь показалась бы мне совершенно потрясающей, но не сейчас. От мужчины веяло абсолютной эмоциональной холодностью к обстановке. Руки спасителя были горячими, и это чувство тепла на коже возвращало меня к жизни, но то, каким взглядом он смотрел при этом, давало возможность усомниться — не наступила ли зима уже сейчас?       Пытаюсь выдавить из себя хоть слово, но получается только шипение. Мужчина не сводил глаз. Он каким-то чудом мог летать, видимо, с помощью неизвестного мне устройства на его теле. Так мы оказались высоко на одной из массивных веток. Отстранив от себя, он посадил меня около ствола дерева и осматривал с ног до головы, что я из себя представляю.       А вид был бы не так уж и плох, если бы не трёпка чуть ранее.       Мужчина почему-то поморщился и спросил:       — Как ты оказалась за пределами стен? — он стоял, скрестив руки на груди, и выглядел не особо заинтересованным в ситуации. Кажется, скорее он испытывал отвращение и раздражение.       Но почему? Из-за меня?       Слишком многое случилось за этот малый промежуток времени. Слёзы норовили вырваться наружу от облегчения, что теперь все будет в порядке… Но будет ли? И не рано ли я испытываю облегчение? От мужчины волнами исходили сила и опасность.       Нервное перенапряжение взяло верх над моей головой и дало волю эмоциям.       — Каких еще стен? Что это был за великан? Почему он хотел меня съесть, и как ты так просто убил его? — на одном дыхании протараторила я, подскочив к мужчине и взяв его за руку выше кисти. — Почему ты выглядишь таким спокойным?       — Убери руку, — он так тихо ответил, что сначала показалось, будто и вовсе послышалось, и я отпустила скорее интуитивно. — Впредь не прикасайся ко мне, если хочешь и дальше иметь все десять пальцев.       Тело начало бить мелкой дрожью, и я почувствовала, как капелька пота стекает по спине.       — Отвечай. Как ты оказалась за стенами? — мужчина отчеканил каждое слово.       Очень страшно молчать, ведь он мог убить меня даже проще, чем того великана, а ответить неправильно и разозлить ещё страшнее. Я легонько кивала головой, как китайский болванчик, словно за этим последует успокоение, и шептала, что всё в порядке, призывая себя же взять в руки.       — Сумасшедшая, — констатировал незнакомец. — Если не хотелось жить, могла помереть и внутри стен. Или у тебя закончились идеи, как это можно сделать?       От откровенной насмешливости становилось дурно. И всё же, его слова переворачивали что-то внутри, и вместо страха проснулась забытая на время злость.       — Разве не видно, что я сама ничего не понимаю и напугана происходящим? — на ровной линии, которой должна была бы проводиться речь, появлялись зазубрины — так выдавалась дрожь от произносимого. — Не обязательно вести себя как бесчувственный придурок, — понижая голос на последних словах, я добавила скорее в воздух, чем ему.       — Что ты сейчас сказала? — мужчина развернулся и посмотрел в упор так, что сомнений не оставалось: он услышал.