FATUM

      Быть в центре внимания всегда приятно. Сколько себя помню, любые выступления, где фокус направлен на меня, подсвечивая линии кожи и кружа в волосах, в их спиралях купаясь, вызывали удовлетворение, что арахисовой пастой таяло на кончике языка, и какое-то с трудом обоснованное превосходство. Хоть и ненадолго — а достаточно никогда не бывало, но они всё же имели место.       Мне исполнился двадцать один год, и вечеринка по этому поводу только набирала обороты, разгонялась, рискуя стать болидом. Крыша центрального небоскрёба была для этого вечера по-девичьи празднично украшена. До звёзд — лишь руку протяни — уверенно поймаешь сияние пальцами, но сейчас у большинства пальцы были заняты бокалом, что предвещало скорый тост. Не знаю, насколько искренний, ведь половина людей мне не знакомы, как ветер нежно колышет крону дерева, так и их лица — мою память. Это было так подходяще для праздников в 2350 году. Люди, испытывающие эмоциональный голод, прилетали на радость и искренний смех словно мотыльки, а утолив жажду растворялись так же быстро.       Жизнь для меня только начиналась, я дышала полной грудью и знала, каким будет моё «завтра». Я вижу своих друзей — Милу и Софию — танцующих с моей мамой, которая в их компании походила на старшую сестру. Они улыбались мне и приглашали к себе. Позже я обязательно присоединюсь.       Поднимаюсь на сцену и чувствую необыкновенную лёгкость. То ли воздушное платье белого, как первый снег в ноябре, цвета давало ощущение невесомости в этой реальности, то ли атмосфера торжества с декорациями, воздушными шарами, кремового цвета розами и играющим Эдом Шираном — поднимали меня. Выше и выше. И я не хотела завтра спускаться.        — Приветствую каждого из вас! — начала я. Музыка стала тише, а взгляды гостей устремились на меня. Вижу улыбки, восхищение, у кого-то нетерпение. Пока не останавливаюсь на колючем, пронизывающим солнечное сплетение, взоре бывшего парня. А он улыбался, если эту усмешку, конечно, можно было так назвать. И для чего только он здесь? — Спасибо, что разделяете со мной эту тёплую чудесную августовскую ночь. Сегодня я стала совершеннолетней, и все закрытые, но такие желанные, двери теперь для меня распахнулись. От этого осознания и радостно и грустно одновременно. Сейчас я в бесконечной благодарности к своей семье, друзьям и просто случайным пришедшим в мою жизнь. Каждый внёс свою часть… Оставил след. А теперь я хочу, чтобы все мы как следует расслабились и отдохнули! Начинаем же!       В этот момент танцевальный коллектив впорхнул на сцену, зажигая и распаляя воздух вокруг, увлекая в пляс. Волна оживления коснулась всех пришедших и утянула за собой. Шампанское лилось рекой, и, кажется, со мной сегодня решил выпить каждый. Поздравления становились свободней и честней, а время убегало за полночь. В этот миг весь остальной мир был запредельно далеко от меня, и всё разом остановилось: в развязном танце подруги с моим братом, в матери, смахивающей с глаз непрошенные слёзы радости, в разбитом кем-то бокале и заливистом смехе совсем рядом, в мерцании звёзд вроде бы так близко, но и так далеко.       Получив очередную порцию подарков, я направилась к столику дать отдохнуть ногам, затёкшим от высокой шпильки. Выдохнула про себя и поправила волосы, мелкими локонами спускающиеся почти до поясницы. На пальце красовалось новое кольцо с квадратным бриллиантом в центре — подарок отца, всегда считающего, что я не для меньшего, чем роскошь: от безделушек в одежде и новейших гаджетов, до лучшего образовательного учреждения, которое было им заранее для меня выбрано. И мне было не тесно находиться в этой золотой клетке. Я понимала, как повезло родиться с возможностями за плечами.       Появившаяся вблизи тень вырвала из размышлений. Передо мной стоял обладатель той самой усмешки и рассматривал. Некстати вспомнилось, какие тёплые у него руки. Внутри всё съёжилось.       — Ты всё хорошеешь, — просто сказал Коул.       Так просто, что брови немедленно поползли наверх. Словно не было расставания, переглядываний полгода с неизменным молчанием от обоих. Как же мы умудрились похерить годы не только отношений, но и дружбы. И из-за чего? Причину мы так и не нашли, лишь мялись, теребя руки, зная исход и придумывая чушь, в которую ни один из нас не поверит. Но галочку «расстались по-человечески» поставили. Смех и только.       — А я и забыла, как трогательно ты поздравляешь, — голос хрипел. Я старалась не смотреть в его сторону, но глаза всё предавали и скользили по расстёгнутой на верхних пуговицах рубашке.       — А я и забыл, как ты язвительна.       Он развернул ладонями моё лицо на себя.       — У меня есть для тебя особенный подарок, — в руках Коула я заметила странный, никогда не виденный ранее, предмет. Он был треугольной формы, с выемкой в виде полумесяца в центре, а вот определить материал не получалось. Фигура отталкивала, и такой «подарок» начинал казаться неуместной забавой. Внутри поднималось раздражение вперемешку с непонятно почему нарастающей тревогой. — Думаю, ты никогда его не забудешь.       — Что это?       В этом далеко не трезвом состоянии мне совершенно не хотелось каких-нибудь ребусов. Голова от короткого общения с ним разболелась. Стоило скорее закончить разговор и вернуться к гостям. Будто прочитав мои мысли, парень отошёл на расстояние вытянутой руки, крутя диковинную вещицу пальцами.       — Твоя судьба. Сможешь вернуться, когда отыщешь его близнеца. Будь осторожна и прости меня со временем за этот поступок, если получится.       Мои вопросы, едва успевшие зародиться в голове, так и не достигли адресата. Просто застряли в воздухе не понятно какой действительности — той, где я только что наслаждалась своей молодостью и праздновала взросление, или той, где я оказалась спустя мгновение, как Коул вложил мне этот загадочный подарок в ладонь.