Искушение тьмы

      Лужайка перед фабрикой, обычно пустынная и неприметная, преобразилась до неузнаваемости. Длинные столы, покрытые белоснежными льняными скатертями, выстроились ровными рядами, словно рота солдат на параде. Солнечные зайчики скользили по серебряным подносам, превращали составленные в несколько уровней пирамиды бокалов в сверкающие замки из хрусталя. Гермиона стояла посреди этого великолепия, сжимая в руках длинный свиток пергамента. Ее взгляд метался от одного края лужайки к другому, выискивая малейшие недочеты.              — Тинки! — воскликнула она, заметив, как неуклюже домовик балансирует с подносом канапе. — Осторожнее! Если хоть одно упадет, клянусь, я…              Она осеклась, поймав себя на том, что ее голос звучит точь-в-точь как у Вальбурги Блэк. Гермиона глубоко вдохнула, словно пытаясь втянуть в себя спокойствие из воздуха, напитанного ароматом прогретой травы. «Соберись, — приказала мысленно. — Ты не она. Ты здесь ради дела».              Гермиона и сама не могла точно сказать, когда организация приема превратилась для нее в навязчивую идею. Казалось бы, это всего лишь прикрытие — Волдеморт поручил ей заняться подготовкой банкета почти в шутку, проверяя, справится ли она с чем-то настолько тривиальным. Но с каждым днем Гермиона все глубже погружалась в детали, просыпалась среди ночи от мысли о неправильно подобранных цветах или расстановке столов. Что это — ее извечное стремление быть лучшей во всем, въевшееся в кровь за годы учебы? Или… где-то в глубине души она жаждала увидеть искру одобрения в этих холодных красных глазах, услышать, как его бесстрастный голос произнесет «неплохо»?              Боковым зрением она видела Вальбургу, которая придирчиво рассматривала бокалы на свет. Ее тонкие пальцы держали хрусталь так брезгливо, словно она подняла его не с накрытого стола, а из мусорного ведра.              — Мерлиновы кальсоны, неужели эти тугоумные эльфы не способны отличить чистый бокал от грязного? — пробормотала Вальбурга, не слишком заботясь о том, что ее могут услышать.              Гермиона стиснула зубы, подавляя желание огрызнуться. Вместо этого повернулась к группе эльфов, расставляющих цветочные композиции.              — Пожалуйста, убедитесь, что все пучки полевых цветов одинакового размера, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал мягко. — И не забудьте добавить веточки лаванды, как мы обсуждали.              Эльфы закивали, их большие уши трепетали от усердия. Гермиона подняла взгляд на фасад фабрики. Над входом развевалось огромное черное полотнище, серебряная вышивка на нем складывалась в слова «Эликсир жизни». Сквозь ткань, будто по волшебству, прорастали живые орхидеи, их нежные белые цветки водопадом струились вниз на длинных цветоносах.              Неподалеку, на небольшом возвышении, расположилась группа музыкантов. Их строгие черные фраки резко контрастировали с причудливыми инструментами в руках. То, что на первый взгляд казалось обычным оркестровым набором, при ближайшем рассмотрении поражало воображение: например, флейта с крошечными стрекозиными крылышками, трепещущими в такт дыханию, или арфа, чьи полупрозрачные струны мерцали разными цветами при каждом прикосновении. Музыканты настраивали свои инструменты, и даже эти короткие пассажи заставляли воздух вокруг вибрировать от магии.              Заслушавшись, Гермиона не сразу заметила группу мужчин, появившихся под аркой. Четверка ее «коллег» — Пожирателей смерти — приближалась неспешной, но уверенной походкой. Тео шел впереди, в мантии, накинутой поверх строгого костюма. По бокам от него, словно верные оруженосцы, шагали Регулус и Барти, а чуть позади — Рабастан. В черных формальных мантиях они были похожи на стаю гордых воронов.              — Ну ты и вышагиваешь, Фишер, — хохотнул Рабастан, поигрывая запонкой на рукаве. — Прямо владелец всея Британии. Того и гляди, корону напялишь.              Тео обернулся, вскинув бровь:       — А ты, Лестрейндж, сегодня смирись. Я здесь и царь, и бог, и звезда номер один. Твоя задача — послушно кивать и выполнять указания. И желательно, чтобы все это происходило в режиме тишины, — он ухмыльнулся.              Регулус фыркнул, пряча улыбку:       — Не перестарайся, Тео. А то как бы не пришлось нам потом отскребать тебя от этого воображаемого трона, когда вернется его законный владелец.              Компания приблизилась к Гермионе, которая наблюдала за их пикировкой с легкой полуулыбкой. За месяцы, проведенные бок о бок, она успела досконально изучить каждого из них. Регулус, с его природным аристократизмом и спокойной уверенностью, мог очаровать кого угодно одной лишь улыбкой. Барти — вечно на взводе, непредсказуемый как шальной бладжер, но при этом удивительно преданный тем, кого считал своими. А вот Рабастан… Этот всегда играл свою партию, высокомерный и себе на уме. Поначалу он смотрел на Гермиону как на досадное недоразумение — с той особой снисходительностью, которую приберегают для неизбежного, но неприятного соседства. Впрочем, в последнее время даже он стал более сносным. Видимо, смирился с тем, что она никуда не денется, да и ее положение в ближнем кругу Лорда становилось все прочнее.              Барти, поравнявшись с ней, неожиданно обвил рукой ее талию:       — Может, поспорим, кто сегодня затмит всех — ты или эта роскошная поляна? — шутливо вскинул брови.              Гермиона почувствовала, как ее щеки вспыхнули, но быстро взяла себя в руки. Она действительно постаралась с нарядом — лаконичное черное платье показывало ногу в разрезе при ходьбе и было на китайский манер отделано серебряной нитью, которая мерцала в вечерних лучах. Волосы Гермиона собрала наверх в изящный пучок и скрепила деревянной заколкой. Она демонстративно закатила глаза и шутливо ударила Крауча в плечо:       — Придержи язык, Барти. Еще одно сравнение меня с декором, и я прокляну тебя так, что будешь весь вечер икать мыльными пузырями вместо остроумных реплик.              Тот отпрянул с притворным испугом:       — Ух, какие мы грозные! Тео, твоя помощница — настоящий дракон в юбке.              Тео усмехнулся и покачал головой:       — Потому Темный Лорд и выбрал Гермиону. Кто еще сможет держать в узде такое сборище, как наше?              Гермиона почувствовала, как тревога, сжимавшая ее в тиски с самого утра, начала ослаблять свою хватку. Эта странная, почти дружеская атмосфера, царившая между ними, была обманчивой, но сейчас позволяла ненадолго выскользнуть из водоворота забот.              — Ладно, джентльмены, — сказала она. — Если вы закончили восхищаться моими талантами, может, займетесь делом? Гости вот-вот начнут прибывать.              Регулус кивнул:       — Верно. Нам стоит проверить охранные чары еще раз.              — А мне нужно убедиться, что винный погреб отработает свое без сюрпризов, — подмигнул Рабастан.              Тео медленно повернулся, окидывая взглядом поляну. Его медовые глаза внимательно скользили по безупречно расставленным столам, мерцающим бокалам и колышущимся на ветру декоративным лентам. Позади них Регулус, Барти и Рабастан направились к Вальбурге Блэк. Даже издалека было видно, как Регулус принял нарочито высокомерное выражение лица под взглядом матери. Барти, напротив, источал очарование, целуя руку хозяйки вечера с изысканной галантностью. Рабастан же, поклонившись с видимым уважением, отошел чуть в сторону, но в его глазах читалась насмешка.              Повернувшись обратно к Тео, Гермиона сделала глубокий вдох. Ее пальцы нервно теребили пергамент со списком, но голос прозвучал почти небрежно:       — Как думаешь, ему понравится?              Тео на мгновение задумался, его взгляд стал отстраненным. Пожал плечами.              — Если он и будет здесь сегодня, то инкогнито, сама понимаешь, — отозвался, понизив голос. — Так что я бы на твоем месте больше беспокоился о том, чтобы шампанское не закончилось раньше времени.              Его глаза блеснули озорством, когда он наклонился ближе к Гермионе:       — Удивишься, как увидишь, что министерские чиновники умеют праздновать куда хлеще, чем Пожиратели смерти.              Гермиона невольно фыркнула, представив себе чопорных работников Министерства комплекции Фаджа и Амбридж, отплясывающих канкан на столах. Но смешок быстро застрял в горле, когда она вернулась из фантазий к реальности.              — Я прослежу, чтобы шампанское лилось рекой, — сказала она.              Тео одобрительно кивнул, на мгновение встретившись с ее взглядом. Где-то вдалеке послышался звук аппарации, а внезапный порыв ветра пронесся по поляне, заставив хрусталь легонько зазвенеть. Начали прибывать первые гости. Гермиона расправила плечи и заняла свое место в линии встречающих, рядом с Тео, Вальбургой и Регулусом. Мышцы ее лица непривычно напряглись, когда она натянула на него приветливую улыбку.               Гости будто соревновались в роскоши нарядов. Шелка и бархат струились в лучах заката, драгоценности переливались всеми цветами радуги — казалось, волшебники собрались не на открытие промышленного предприятия, а на бал во дворце. Дамы в длинных волочащихся по траве платьях, мужчины в безупречно скроенных костюмах — каждый стремился показать, что такое событие достойно их лучших парадных облачений.              Вальбурга, стоявшая справа от Гермионы, излучала царственное величие. Ее идеально уложенные темные волосы отливали красным под вечерним солнцем, а тяжелые изумрудные серьги качались при каждом кивке гостям. Краем глаза Гермиона заметила Ориона Блэка, который будто бы не разделял энтузиазма своей жены. Он держался в стороне, небрежно облокотившись на один из столов, как случайный зритель. С явным интересом он разглядывал лишь фонтан с шампанским. Указательным пальцем лениво поглаживал хрустальный бокал, словно в нетерпении наполнить его.              Гермиона почувствовала, как Тео слегка толкнул ее локтем. Она проследила за его взглядом и увидела приближающихся Гринграссов.              — Крепись, — прошептал Тео уголком рта. — Помни, мы все здесь одна большая счастливая семья.              Гермиона едва удержалась от того, чтобы закатить глаза, но вместо этого расправила плечи и шагнула вперед.              — Добрый вечер, мистер и миссис Гринграсс, — произнесла она медово-сладким голосом. — Филипп, рада видеть тебя.              Гринграссы напоминали стайку настороженных птиц, готовых вспорхнуть при малейшей опасности. Миссис Гринграсс крепко держала под руку своего сына. Филипп неловко переминался с ноги на ногу. Мистер Гринграсс стоял чуть впереди, словно готовый в любой момент закрыть собой семью.              — Мисс Селвин, — кивнул мистер Гринграсс. Его голос звучал сдержанно, но без явной враждебности. — Благодарим за приглашение.              — Мы рады, что вы смогли присоединиться к нам, — добавил Тео, подходя ближе. — Надеюсь, вы оценили наши усилия по обеспечению безопасности мероприятия.              Гермиона не знала, о чем с Гринграссами говорил Волдеморт после инцидента с Фенриром, но было очевидно, что они по-прежнему относятся настороженно к своим новым «друзьям», однако все же пришли.              «С него бы сталось убедить их, что во всем произошедшем на их приеме виноват только Фенрир», — подумала Гермиона. Эта мысль вызвала у нее смесь восхищения и отвращения. Волдеморт умел лепить чужое мнение, как скульптор — глину, и результат всегда был пугающе совершенным. Миссис Гринграсс окинула взглядом поляну, задержавшись на нескольких замаскированных под гостей охранниках.              — Да, мы… заметили, — произнесла она сухо.              Гермиона почувствовала, как напряжение нарастает, и поспешила сменить тему:       — Филипп, я слышала, ты отлично проявил себя на последних экзаменах в Хогвартсе. Особенно по зельям, не так ли?              Мальчик вздрогнул, услышав свое имя, но в его глазах появился интерес:       — Да, мэм. Профессор Слагхорн сказал, что у меня есть талант.              — Что ж, возможно, через несколько лет мы увидим тебя здесь в качестве специалиста, — Гермиона очень старалась, чтобы ее улыбка выглядела естественнее, чем у Долорес Амбридж.              Мистер Гринграсс кашлянул:       — Пожалуй, мы пойдем. Не будем задерживать остальных гостей.              Когда Гринграссы отошли, Гермиона почувствовала, как невидимые тиски, сжимавшие ее ребра, немного ослабли. Тео наклонился к ее уху:       — Неплохо справилась. Но помни, мы только начали распутывать этот клубок светских змей.              Гермиона кивнула, готовясь к новой волне прибывающих гостей. Не успела она перевести дух, как к ним приблизилось семейство Фарли. Вальбурга Блэк, почуяв аромат сливок общества, вытянулась струной.              — Ах, мистер и миссис Фарли! — воскликнула она. Ее голос звучал медово, но с легкой ноткой превосходства. — Как чудесно, что вы смогли присоединиться к нам.              Гермиона наблюдала, как Вальбурга обменивалась любезностями со старшими Фарли, но ее собственное внимание быстро переключилось на маленькую фигурку, стоящую чуть позади. Джемма, одетая в изящную мантию пастельно-голубого цвета, выглядела совсем иначе, чем в тот день, когда случайно врезалась в Гермиону в кафе. Ее волосы были аккуратно уложены, а на детском личике застыло выражение серьезности, которое выглядело на нем почти комичным.        Гермиона слегка наклонилась, чтобы оказаться чуть ближе к девочке:       — Здравствуй, Джемма. Рада тебя видеть.              Джемма чинно кивнула:       — Здравствуйте, мисс Селвин.              Но несмотря на попытку казаться взрослой, в глазах девочки стояло любопытство. Она огляделась по сторонам и, убедившись, что родители увлечены разговором с Вальбургой, придвинулась к Гермионе:       — А Лоис будет? — прошептала с надеждой в голосе.              — Да, Лоис с отцом скоро прибудут. — Гермиона заговорщически подмигнула. — А у меня есть кое-что специально для тебя.              Глаза Джеммы расширились от предвкушения.              — Видишь тот стол? — Гермиона указала на небольшой столик, чуть в стороне от основного фуршета. — Там ты найдешь шоколадных лягушек и другие сладости. На этот раз не дай им улизнуть.              Лицо Джеммы осветилось неподдельным восторгом:       — Правда? Все это… для меня?              — Конечно. Только не забудь поделиться с Лоисом, когда он придет.              Джемма энергично закивала, явно с трудом сдерживая желание немедленно броситься к столу со сладостями. Глядя на её сияющее лицо, Гермиона подумала с легкой грустью, что хоть для кого-то вечер будет полон волшебства, а не политических интриг.              В этот момент миссис Фарли обратила внимание на дочь:       — Джемма, дорогая, не докучай мисс Селвин.              — Ничего страшного, — заверила Гермиона с улыбкой. — Мы просто обсуждали угощения.              Джемма, бросив последний восхищенный взгляд на Гермиону, послушно вернулась к родителям. Поток гостей не прекращался. Гермиона приветствовала одну за другой группы волшебников и ведьм, чьи лица казались смутно знакомыми, но имена ускользали. Она улыбалась, кивала, обменивалась любезностями, стараясь не выдать своего незнания. Рядом с ней Тео явно был в своей стихии. Он без запинки называл каждого гостя по имени, интересовался их делами, упоминал общих знакомых.              «Мистер Бэгшот, как поживает ваша сестра Батильда? Все еще работает над новой книгой?» «Мадам Боунс, надеюсь, ваша племянница Сьюзан растет не по дням, а по часам?» «О, мистер Огден! Ваш огневиски, как всегда, украшение нашего стола».              Гермиона не могла не восхититься тем, как легко Тео ориентировался в этом море лиц и имен. Она чувствовала себя немного неловко, осознавая, сколько еще нужно выучить, чтобы по-настоящему влиться в этот круг.              Джаред Селвин появился словно из ниоткуда, его тяжелая мантия цвета морской волны элегантно колыхнулась, когда он склонился к руке Вальбурги.              — Мадам Блэк, — произнес он бархатистым голосом, — вы, как всегда, ослепительны.              Гермиона едва удержалась от изумленного взгляда — кто бы мог подумать, что суровый глава «их» семейства способен на такой обольстительный тон. Глаза Вальбурги на мгновение блеснули от удовольствия, прежде чем она ответила холодным кивком. Но внимание Гермионы быстро переключилось на маленькую фигурку, выглядывающую из-за мантии Селвина. Лоис, ее «младший брат», вертел головой по сторонам, явно впечатленный размахом праздника. Его глаза расширились, стоило ему увидеть Гермиону, и он тут же вырвался из-под руки отца, подбегая к ней.              — Гермиона! — воскликнул он, обнимая ее за ноги. — Ты такая красивая! Прямо как принцесса Мулан!              Гермиона приобняла его за плечи. Еще один мужчина оценил ее наряд. Его искренность была таким разительным контрастом с чопорностью окружающих, что она почувствовала, как лицо расплывается в широкой улыбке.              — Спасибо, мой маленький дракон, — подмигнула ему сверху. — Уверена, ты будешь самым завидным кавалером на этом празднике.              Лоис просиял, гордо расправив плечи в своей миниатюрной парадной мантии. Селвин, наблюдавший эту сцену, слегка нахмурился.              — Лоис, — произнес он строго, — не забывай о манерах.              — Ничего страшного, отец, — возразила Гермиона. Она склонилась ближе к Лоису и прошептала:       — Видишь тот стол? Там ты найдешь шоколадных лягушек. Только будь осторожен — они очень прыгучие.              Глаза Лоиса загорелись от восторга. Он бросил быстрый взгляд на отца, словно спрашивая разрешения, и, получив едва заметный кивок, помчался к указанному столу. Гермиона проследила за ним и увидела, как Джемма Фарли, присев на корточки, уже пыталась поймать одну из лягушек, прыгающих по траве. Ее мантия помялась, а на лице застыло выражение сосредоточенной решимости.              — Джемма! — воскликнул Лоис, подбегая к девочке. — Давай ловить их вместе! Спорим, я поймаю лягушку быстрее тебя!              Гермиона не могла сдержать улыбки, наблюдая, как двое детей, забыв о чопорности праздника, с хохотом гоняются за шоколадными лягушками. Повернувшись обратно к Селвину, она заметила, как тот поджал губы, явно недовольный поведением сына. Но прежде чем он успел что-то сказать, Гермиона произнесла:       — Не волнуйтесь, отец. Я прослежу, чтобы они не испортили свои наряды — чистящими чарами все легко поправить.              — Что ж, надеюсь, ты не забудешь о своих обязанностях хозяйки, — кивнул Селвин, произнеся последнее слово с нажимом.              Его лицо снова приняло бесстрастное выражение, когда он повернулся к Тео и протянул ему руку. Скользнул по нему взглядом, и Гермиона отметила, что явная враждебность и подозрительность из того почти ушли.              «Ну еще бы, — подумала она, вспомнив недавний ужин с Темным Лордом. — Теперь сомнений относительно чести его драгоценной дочурки у него явно не осталось».              Но в его глазах также явственно стоял отголосок той ревности, которую Гермиона так часто замечала у старших Пожирателей по отношению к молодому «американцу». Селвин бы наверняка предпочел, чтобы Темный Лорд выбрал его для такой ответственной должности директора, а не какого-то полукровку из-за океана.              Наблюдая за тем, как уверенно держится Тео, как легко он общается с гостями, Гермиона не могла не признать очевидного: фигуры были несравнимы. Даже притворяясь полукровкой, Тео сумел поставить себя так, что Лорд ценил его и прислушивался к его советам. Эта мысль вызвала у Гермионы неожиданный укол… зависти? Она поймала себя на этом и прикусила губу, вспоминая собственные взаимодействия с Волдемортом. С ней он разве что бесконечно дискутировал, но никогда не воспринимал ее слова всерьез и не менял из-за них планы.              «Почему? — пронеслось в ее голове. — Я ничуть не глупее Тео. Я так же хорошо разбираюсь в стратегии, в магии. Почему он не слушает меня?»              Гермиона тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Сейчас не время отвлекаться на глупую ревность к тому, как Волдеморт относится к Тео. Она здесь не для того, чтобы завоевывать его одобрение.              Селвин отошел к группе министерских чиновников. И тут же серия хлопков аппарации прокатилась по поляне, слившись в единый громовой раскат. Гермиона почувствовала, как во рту мгновенно пересохло. Она бросила быстрый взгляд на бокалы с шампанским, мерцающие на ближайшем столе, и подавила желание схватить один. Тео выпрямился, словно натянутая струна. Его глаза сузились, сделав взгляд еще острее.              — Похоже, главное блюдо прибыло, — пробормотал он едва слышно.              Из-за угла фабрики показалась процессия. Во главе шла женщина, чья осанка однозначно выдавала ее положение. Милисента Багнольд, министр магии, двигалась с той особой грацией, которую дарят годы хождения по политическому канату. Ее каштановые волосы, уложенные в высокий пучок, были чуть припорошены инеем седины. Бордовый костюм в клеточку больше напоминал рабочую униформу, чем праздничный наряд. «Как будто она только что вышла с очередного совещания», — подумала Гермиона, разглядывая эту историческую фигуру с жадностью и подмечая каждую деталь.              За министром, словно хвост за кометой, тянулась вереница чиновников. Их лица казались смутно знакомыми — наверняка Гермиона видела их на страницах «Ежедневного пророка» в своем прошлом… или будущем.              — Признаться, я до последнего сомневалась, что она придет, — прошептала Гермиона, придвинувшись к Тео.              — Ты недооцениваешь силу политического любопытства, — усмехнулся он в ответ. — Багнольд не могла пропустить возможность лично оценить, что за зверь готов выбраться из нашей норы.              Гермиона почувствовала, как Вальбурга Блэк, стоявшая рядом, едва заметно напряглась. Губы сжались, а пальцы бесконтрольно забарабанили по бедру. По мере приближения Багнольд воздух, казалось, начал потрескивать.              «Ты справишься, — сказала Гермиона себе. — В конце концов, ты уже встречалась с министрами магии. Пусть и в другом времени. Вряд ли она вреднее Скримджера».              Милисента Багнольд остановилась в нескольких шагах от них, окинув взглядом собравшихся. Гермионе показалось, что цепкие глаза на мгновение задержались на ней, и по коже пробежали мурашки. Вальбурга Блэк шагнула вперед:              — Мадам министр, какая честь для нас приветствовать вас на этом скромном празднике. Надеюсь, вы найдете наше мероприятие достойным вашего высокого положения.              Багнольд, казалось, пропустила любезности мимо ушей. Ее взгляд скользнул по празднично украшенной поляне, задержавшись на вывеске «Эликсир жизни».              — Давайте без реверансов, мадам Блэк, — произнесла она, возвращая внимание к хозяйке. — Фабрика зелий такого масштаба — это не просто бизнес. Это событие, которое может изменить расстановку сил в нашем мире.              Вальбурга слегка напряглась, но сохранила улыбку:       — Уверяю вас, мы учли все возможные…              — Я здесь не для заверений, — перебила ее Багнольд. — Я хочу лично убедиться, что все под контролем. Безопасность, качество, соответствие стандартам — вот что меня интересует.              Тео шагнул вперед, ловко вклиниваясь в разговор:       — Мадам министр, позвольте мне лично провести для вас экскурсию по фабрике. Я покажу вам каждый уголок, объясню все процессы и меры безопасности. Уверен, вы останетесь довольны.              Багнольд окинула Тео оценивающим взглядом:       — А вы, молодой человек?..              — Теодор Фишер, мэм. Соучредитель и директор фабрики.              — Что ж, мистер Фишер, я принимаю ваше предложение. Надеюсь, вы сможете дать мне детальные ответы.              Во время этого разговора Гермиона скользила взглядом по свите министра. Ее язык пересох, словно бумага, когда она заметила знакомую фигуру. Доркас Медоуз, облаченная в строгий костюм мужского кроя, стояла среди телохранителей Багнольд. Ее заплетенные в косички черные волосы были аккуратно убраны назад в хвост, открывая острые скулы и пронзительный взгляд. Этот взгляд исподлобья сейчас был направлен прямо на Гермиону.              В глазах Доркас читалось узнавание, смешанное с чем-то похожим на презрение. Гермиона мысленно выругалась. Конечно, Доркас их опознала — после той неудачной попытки пленения и ее побега из поместья Лестрейнджей трудно было ожидать чего-то другого. Она прекрасно понимала, из чьего стана и Гермиона, и Тео. Гермиона отчаянно надеялась, что он тоже заметил присутствие Доркас. Им нужно было срочно обсудить эту неожиданную сложность.              «Только бы Белла появилась как можно позже», — пронеслось в голове Гермионы. Столкновение Беллатрисы и Доркас могло превратить этот вечер из напряженного в катастрофический. Гермиона сделала глубокий вдох, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Доркас и знала, что каждое ее движение теперь под наблюдением.              Воздух пронзила вспышка. Гермиона моргнула, на мгновение ослепленная ярким светом. Повернув голову, увидела группу репортеров, которые, словно стая голодных пираний, окружили мадам Багнольд и Вальбургу Блэк, как только те закончили беседу и пожали друг другу руки. Колдокамеры щелкали без остановки, запечатлевая каждый жест, каждую улыбку.              — Мадам министр, как вы прокомментируете открытие фабрики? — выкрикнул один из журналистов, его перо само собой строчило в блокноте.              — Мадам Блэк, это правда, что «Эликсир жизни» планирует экспорт зелий в Европу? — донесся голос другого.              Гермиона поморщилась. Она знала, что и сама неизбежно попадет на эти снимки. Возможно, уже завтра ее лицо будет красоваться на первых полосах «Ежедневного пророка».              «К черту, — подумала она, чувствуя странную смесь отчаяния и облегчения. — Будущее уже изменено безвозвратно. В нашей реальности никакой фабрики зелий не было».              Эта мысль, парадоксальным образом, принесла ей некоторое успокоение. Они с Тео уже так глубоко влезли в прошлое, что беспокоиться о сохранении инкогнито было бессмысленно.              — Мисс Селвин, — раздался голос Вальбурги, вырывая Гермиону из ее переживаний. Даже сейчас, в центре внимания прессы, хозяйка вечера умудрялась сохранять безупречную осанку и властный тон. — Не могли бы вы показать сопровождающим мадам министра стол с напитками? Я уверена, им придется по вкусу наш выбор вин.              Гермиона кивнула, благодарная за возможность отвлечься от навязчивого внимания репортеров:       — Конечно, мадам Блэк.              Она повернулась к свите министра, старательно избегая смотреть прямо на Доркас. Краем глаза она заметила, как один из фотографов навел объектив в ее сторону. Прекрасно, очередное фото для истории.              — Прошу за мной, господа, — произнесла она вслух, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и гостеприимно. — У нас есть прекрасный выбор эльфийского вина. Мне не терпится узнать, как вы его оцените.              Направляясь к столам с напитками, Гермиона чувствовала, как напряжение опутывает ее тело. Вспышки колдокамер, присутствие Доркас, шепотки гостей — все это создавало атмосферу, в которой каждый шаг казался шагом по минному полю.              — …А правда, что фабрика…              — …Интересно, кто ее спонсирует?..              Гермиона чувствовала, как взгляд Доркас Медоуз прожигает дыру в ее затылке. Она почти физически ощущала, как бывшая пленница мысленно составляет рапорт для Ордена Феникса. «Ну что ж, — подумала Гермиона с мрачным весельем, — хоть кто-то сегодня занят полезным делом».              Она как раз собиралась предложить гостям бутылки эльфийского вина урожая 1945 года — «Прекрасный год, не правда ли? Столько… перемен», — когда напряженный воздух вокруг загустел окончательно.              — Рад, что вы присоединились к нашему кругу, мадам министр.              Этот голос… Гермиона замерла. Глубокий, с звенящими высокими тонами, он пробирался под кожу, заставляя внутренности сжиматься от необъяснимого трепета. Звуки стихли, будто кто-то накинул на всю поляну покрывало тишины. Она обернулась, чувствуя себя попавшей на едва движущуюся ленту кинофильма. Даже музыканты, секунду назад наполнявшие зал воздушными мелодиями, замерли с поднятыми смычками.              Лорд Волдеморт собственной персоной. В безупречно сидящем смокинге, с идеально зачесанными назад темными волосами. Он выглядел так, словно сошел с обложки журнала «Самый опасный холостяк года». Гермиона поймала себя на абсурдной мысли, что Том Реддл, должно быть, заключил сделку с дьяволом — или с кем-то похуже, — чтобы затмевать собой любого из присутствующих чистокровных лордов.              Алые глаза, не моргая, впились в министра магии. Отблески свечей плясали в них, словно в глубине этих рубиновых омутов кто-то разжег неугасимый костер. Милисента Багнольд на мгновение потеряла дар речи. Ее рука, державшая бокал с шампанским, дрогнула. Гермиона заметила, как Доркас Медоуз передвинулась ближе к министру, а ее ладонь скользнула к карману, где, несомненно, была спрятана волшебная палочка.              Гермиона ошеломленно наблюдала за разворачивающейся сценой. Тео был уверен, что Темный Лорд появится под чужой личиной, скрытый чарами или оборотным зельем. Но вот он здесь — во всем своем пугающем великолепии, словно бросая вызов самой реальности. Зачем? Что за игру он ведет? Ее недавние тревоги о стычке между Беллой и Доркас теперь казались детской забавой. На доску вышли куда более серьезные фигуры, и Гермиона чувствовала, что стала свидетельницей начала какой-то грандиозной партии.       Волдеморт, казалось, не обратил на удивление окружающих никакого внимания. Он сделал шаг, и толпа расступилась перед ним, будто стая мелкой рыбешки перед акулой.              — Ах, как же приятно наконец-то встретиться с настоящим хозяином этого… шоу марионеток, — произнесла Багнольд, обретя дар речи. Ее губы скривились так, словно она только что укусила дольку кислого лимона. — Здравствуй, Том.