Искушение тьмы

      Гермионе вдруг показалось, что воздух в танцевальном зале сгустился, превратившись в зыбучие миазмы, сквозь которые с трудом пробивались отблески огней канделябров. Звуки музыки и голосов приглушились, точно она очутилась под толщей воды, а извивающиеся силуэты танцоров превратились в мутные тени, кружащиеся в густом тумане.              Гермиона, едва дыша, разглядывала такие родные черты Тео, теперь подмечая детали, выдающие в нем Волдеморта. Вблизи его лицо казалось высеченным из мрамора — столь же совершенное и величественное. Губы, изогнутые в насмешливой ухмылке, были в чем-то привычны, но неуловимо чужды ее другу. Внимательный взгляд не мог не заметить в них намека на более низменную, опасную сущность, скрытую под этой безупречной маской. А в ореховых глазах плясали алые отблески, словно пламя, готовое в любой момент разгореться пожаром. Его взгляд стал пугающим, обжигающе-жарким. Даже зрачки Тео на миг утратили четкость, расплываясь в кроваво-красных сполохах. Эта явно хищная суть, скрывающаяся за знакомыми чертами, заставляла сердце сжиматься.              — Вы побледнели, — заключил Волдеморт; его голос звучал на удивление мягко, но Гермиона не могла не уловить в нем насмешливые нотки. — Вспоминаете, не сказали ли что-то лишнее?              Она сглотнула, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями. Нужно было взять себя в руки — раз он ее еще не убил, значит, она себя не успела выдать. Разговор с ним она прокрутит в голове чуть позже, чтобы спокойно все обдумать и не выпустить сейчас наружу неосторожные мысли.              — Я просто боюсь, что могла проявить недостаточно почтительности, милорд, — пробормотала Гермиона, нарочито опуская взгляд. Волдеморт издал тихий смешок, от которого по ее спине пробежали мурашки. Его тембр был определенно чужд Тео.              — Я не против, если вы продолжите проявлять недостаток почтительности, — усмехнулся он одним уголком губ, которые — черт! — она теперь видела прямо перед собой.              Гермиона почувствовала, как ее щеки заливает краска; она не могла понять, то ли от смущения, то ли от волнения. Возможно, и от того и от другого. Ей казалось, что Волдеморт видит ее насквозь, читает ее мысли и чувства, как открытую книгу. Его пронзительный взгляд, способный высечь искру из самого камня, обжигал, и Гермиона ненавидела себя за то, что ее тянет к этому чудовищу, но ничего не могла с собой поделать. Внутри разгоралось пламя то ли страха, то ли… волнующего, запретного трепета.              Она сделала глубокий вдох и снова подняла глаза на Волдеморта. В его лице не было ни капли Тео, как она могла обманываться ранее? Лишь иллюзия, ширма, за которой пряталось истинное обличье лорда тьмы. Эти движения, наполненные змеиной грацией, самодовольное высокомерие… Все выдавало в облике юноши величайшего темного мага современности. И при этом Гермиона не могла отвести взгляд, завороженная опасным притяжением и огоньками, что плясали в его глазах.              — Не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — пробормотала она, пытаясь собраться с мыслями. Волдеморт усмехнулся, склоняясь ближе, подавляя ее своим присутствием, подобно дыму, затуманивающему зрение и разум. Зрачки расширились, поглощая радужку и утопая в алом сиянии. От него веяло древней, первобытной магической силой — столь же грубой, как и неистощимой.              — Я знаю в этом поместье некоторые места, где нечасто появляются люди, — теперь его горячее дыхание обжигало щеку.              — Нет! — Гермиона вскинула на него испуганный взгляд, как только до нее дошло, чего он хочет.              Волдеморт нахмурился. Его глаза сузились, и в них начала разгораться ярость.              — Нет? — переспросил он, явно недовольный ее реакцией.              — Не тогда, когда вы в этом теле, — Гермиона помотала головой, нервно вцепившись в его рукав. Она с трудом могла представить себе, как бы это выглядело — она, целующая человека с внешностью Тео, такого знакомого и родного ей. Чувствующая его пальцы, скользящие под одеждой. Нет, это было слишком. Она не могла.              Волдеморт умолк, переваривая ответ. На ничего не выражающем лице не дрогнул ни единый мускул. Только глубокая морщинка залегла между бровей, пока он соображал, как ему поступить дальше. Гермиона затаила дыхание, сама боясь сделать лишнее движение, которое потревожит хищника.              — Почему? — спросил он. — Вы же знаете, что под этой оболочкой я.              — Я… — она запнулась, пока подбирала слова, чтобы выразить свою мысль. — Я просто не могу… не могу представить себя с вами, когда вы выглядите как Теодор Фишер. Хочу видеть именно вас перед собой. — Гермиона сжала губы в тонкую линию. — Уверена, если бы дозу оборотного с волосом Фишера выпила я, вы бы тоже ответили однозначно.              Смех, прозвучавший в ответ, походил на сухой шелест.              — Вы правы, — признал Волдеморт после секундной заминки. Гермиона затрепетала, когда его рука вознеслась к ее лицу со змеиной плавностью. Жесткие подушечки пальцев скользнули по щеке, посылая по телу волны странного, запретного жара. — И я предпочитаю видеть вас такой. Без всяких масок и притворства.              Его пальцы двинулись вниз, очерчивая контур ее губ. Прикосновения Тео никогда не вызывали в ней таких чувств, и от этого она испытывала крайний раздрай в душе. Гермиона сглотнула, пытаясь совладать с собой. Она не могла отрицать, что близость именно Волдеморта будоражит ее, заставляя сердце биться быстрее. Оказывается, его внешность не играла совершенно никакой роли. Гермиона решила перевести тему разговора.              — Почему вы вообще здесь… в таком обличии? — спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. Волдеморт усмехнулся.              — Вы были правы, когда сказали во время нашего прошлого разговора, что страх неэффективен, — протянул он, не сводя с нее пристального взгляда. — Сейчас, решившись на этот эксперимент, я вижу, насколько разительно отличается поведение моих людей в моем присутствии и в мое отсутствие. Насколько выверенными становятся слова, которые они произносят лорду Волдеморту, и как спокойно они могут говорить о сокровенном с кем-то дружелюбным вроде Теодора Фишера. Я уже и позабыл про склонность людей размякать. Так что, определенно, это интересный опыт.              Гермиона слушала его, затаив дыхание. Волдеморт ужасно цинично использовал образ Тео и доверие к нему, чтобы получить информацию, но в то же время она не могла не восхищаться его проницательностью и умением манипулировать людьми.              — Вы хотите узнать, о чем говорят ваши последователи, когда вас нет рядом, — медленно произнесла она, вглядываясь в его лицо.              — Верно, — кивнул Волдеморт. — Мне интересно, насколько искренни они бывают, когда думают, что я не слышу. Какие планы строят за моей спиной, какие секреты доверяют друг другу.              Его взгляд стал задумчивым, и Гермиона почувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Она понимала, что Волдеморт не остановится ни перед чем, чтобы получить нужную ему информацию, и она невольно оказалась втянута в эту опасную игру — теперь только Гермиона знает, кто скрывается под миловидной личиной.              — И что же вы узнали? — тихо спросила она.              — Пока не так много, как хотелось бы, — признался он. — Но кое-что интересное уже услышал, — он раздраженно качнул головой в сторону Люциуса.              Внезапно их разговор был прерван голосом, раздавшимся сбоку.       — Тео, Гермиона, и вы здесь! — воскликнул Регулус Блэк, подходя к ним.              В черном смокинге и с аккуратно уложенными волнистыми волосами, Регулус выглядел куда более официально, чем обычно. Но что-то в его облике настораживало Гермиону — жесткая складка у губ и усталый взгляд.              — Все в порядке? — спросила она.              — Да… Наверно, да, — Регулус вздохнул. — Но ты была права, Гермиона.              — В чем? — Гермиона нахмурилась, чувствуя, как внутри нарастает тревога.              — Темный Лорд недавно просил у меня Кикимера, я рассказывал вам, — Регулус понизил голос, чтобы его могли слышать только Гермиона и «Тео». Волдеморт заинтересованно склонил голову набок при упоминании себя. — И мой эльф до сих пор не вернулся. Я его звал, приказывал явиться, но он не откликается. Темный Лорд от моего вопроса лишь уклонился, сменил тему. Я беспокоюсь… А вдруг и правда что-то случилось. И мое доверие к…              Гермиона резко схватила Регулуса за локоть, прерывая его. Она понимала, что Волдеморт внимательно слушает каждое слово, и не могла позволить Регулусу сказать что-то лишнее.              — Знаешь, Регулус, — быстро произнесла она, меняя тему. — Уверена, Кикимер в порядке и беспокоиться не о чем. Я хотела показать тебе кое-что интересное. Думаю, тебе понравится — я тут видела квиддичные награды сына Гринграссов…              Не дожидаясь ответа, Гермиона повела Регулуса прочь от Волдеморта, подальше от опасных ушей. Да, не особо изящно, и она чувствовала озадаченный взгляд, что сверлил ее спину.              Стоило им немного отойти, как Гермиона едва не столкнулась с Селвином. Тот стоял прямо на их пути, пристально глядя на нее. Сколько же он видел и слышал? Судя по поджатым губам и слишком крепко сжимающей бокал руке, флирт со стороны лже-Фишера явно не прошел мимо него.              — Отец. Я думала, вы обсуждаете дела с хозяевами… — Гермиона попыталась сгладить неловкость ситуации.              — Я заметил, что думала, — процедил Селвин сквозь стиснутые зубы. Его взгляд метнулся к «Тео». — Я вызову наглого юнца на дуэль!              Гермиона вскинула брови, обдумывая абсурдность ситуации. Селвин получил ложное подтверждение своим опасениям, но он не догадывается, какой большой слой льда скрывается под выступающим айсбергом. Гермиона понимала, что Волдеморт вряд ли оценит, если она сейчас расскажет Селвину правду о личности «Тео». Поэтому осторожно пробормотала:       — Только не сегодня. Я позже объясню. Но так было нужно.              — Как же, — фыркнул Селвин, который явно не поверил ее словам.              — Сегодня и правда не стоит, — неожиданно вмешался Регулус. Гермиона удивленно повернулась к нему — на его поддержку она точно не рассчитывала. Но Регулус сейчас наблюдал, как Тео подходит к его родителям, и его взгляд был задумчивым. — У нас здесь дело, которое Темный Лорд велел не провалить. А Фишер какой-то сегодня странный, тебе не кажется?              Гермиона вздохнула.              — Есть немного, — признала она. Регулус, в отличие от нее, успел заметить что-то необычное в поведении Тео за такой короткий разговор. Это только добавляло поводов для самобичеваний.              Она снова потянула Регулуса за собой, надеясь, что Селвин бросит свои мысли о кровной мести. Или она останется сиротой. Нужно было как можно скорее разобраться в происходящем и понять, что задумал Волдеморт, пока ситуация не вышла из-под контроля.              Из-за колонны вдруг вынырнул Барти Крауч, о котором и их общем грязном деле Гермиона уже успела позабыть.              — Вот вы где, — воскликнул он, заметив их. — Хорошо, что вы оба здесь. Реджи, иди отвлеки миссис Гринграсс, как ты умеешь. Гермиона, к тебе тоже есть просьба.              Регулус саркастично отдал честь.              — Есть, командир, — он бросил быстрый взгляд на Гермиону и Барти, а затем растворился в толпе гостей.              — Он с нами? — поинтересовалась Гермиона, глядя вслед Регулусу.              — Да, я попросил прикрыть спину, — кивнул Барти. Его взгляд скользнул по залу, и он прищурился, рассматривая людей у дальнего стола. — Хм, и Фишер здесь? Он вроде не собирался.              В этот момент в центр зала вышли танцовщицы, грациозно кружась под звуки музыки. Их длинные юбки развевались, открывая стройные ноги, а блестящие корсажи подчеркивали изящные изгибы фигур. Движения девушек были плавными и соблазнительными, они тут же притянули взгляды гостей. Красавицы словно парили в воздухе, окутанные мерцающими вуалями. Танцовщицы отрезали Блэков, разговаривающих с «Тео», от остальных, создавая вокруг них своеобразный барьер.              — Кстати, я видела тут… — начала Гермиона, собираясь предупредить Барти о присутствии его отца.              — Найди младшего Гринграсса и выведи его в сад, — прервал ее тот. — По этому коридору до поворота, потом вторая дверь слева — черный ход на улицу. Справишься?              Гермиона нахмурилась, чувствуя нарастающее беспокойство.              — Ты хочешь поговорить с ним и убедить присоединиться к Лорду? — спросила она настороженно.              — Ага, вроде того, — легко отозвался Барти. Он поднял со стола виноградину и закинул ее в рот, подмигнув Гермионе. — Давай, очаруй мальчика, такой красотке это будет легко.              Гермиона поджала губы, не зная, как реагировать. Она понимала, что Барти действует по приказу Волдеморта, и ей нужно достойно сыграть свою роль, но перспектива склонить юного Гринграсса на сторону Темного Лорда совсем не нравилась. Это шло вразрез с ее истинными целями и могло изменить будущее. Однако Гермиона также понимала, что раз она вызвалась помочь Барти, то нужно изображать готовность следовать его линии. Поэтому лишь кивнула.              — Хорошо, я все сделаю, — ответила она. — Просто поговорю с ним.              Барти, который был явно не в курсе ее моральных терзаний, пожал плечами и склонился к закускам, высматривая следующую жертву. Гермиона еще раз окинула взглядом зал, отмечая, как ловко Регулус ведет беседу с миссис Гринграсс, отвлекая ее от остальных гостей. Она надеялась, что ей удастся так же незаметно выманить младшего Гринграсса из-под опеки матери и поговорить с ним наедине. Вздохнув, она решительно двинулась в указанном Барти направлении.              Гермиона размышляла, как лучше затащить Филиппа Гринграсса в сад. Она аккуратно обогнула танцующих девушек, которые сейчас были центром внимания большинства присутствующих. Это хорошо — никто не заметит их с Филиппом исчезновение.              Взгляд Гермионы зацепился за нечто знакомое — вихрастые черные волосы и широкую спину. Сердце на мгновение пропустило удар — ей показалось, что она видит призрак. Но пробившийся через музыку смех, похожий на собачий лай, сбросил наваждение. Рядом с человеком, которого она на секунду со спины приняла за своего лучшего друга, стоял молодой Сириус Блэк.              Сириус выглядел так же, как Гермиона его помнила — высокий, стройный, с безупречной осанкой и дерзким блеском в серых глазах. Его темные кудри были небрежно растрепаны, а на губах играла насмешливая усмешка. Черная бабочка поверх белой рубашки висела развязанной. Он что-то оживленно обсуждал с парнем, стоявшим рядом с ним, а Гермиона жадно разглядывала Джеймса Поттера — такого же взлохмаченного и самоуверенного, каким она его видела месяц назад.              Совершенно непонятно, что они делают здесь, среди гостей Гринграссов. Ведь эта семья, хоть и нейтральная, но оставалась слизеринцами, а Мародеры всегда были их заклятыми врагами. Сначала Крауч, теперь Сириус и Джеймс… Это настораживало — слишком много членов Ордена. Хотя на вид они казались спокойными и расслабленно разговаривали о чем-то своем.              Она поспешно проскользнула мимо, радуясь, что в боевых столкновениях с Пожирателями они не видели ее лица. Встреча и так была бы неловкой — ведь Джеймс и Сириус не знали ее, а она была слишком хорошо знакома с ними. В других обстоятельствах она очень хотела бы пообщаться с молодыми версиями этих замечательных мужчин.              Когда Гермиона подошла к Филиппу, тот оторвался от созерцания танца и окинул ее заинтересованным взглядом, на мгновение задержавшись на ее декольте. Гермиона мысленно вздохнула, понимая, что именно ей придется использовать, чтобы выманить юношу.              — Филипп, — мягко произнесла она и одарила его очаровательной улыбкой. — Тут одна симпатичная девушка жаждет с тобой познакомиться. Не хочешь пойти с ней поговорить?              Глаза Филиппа загорелись любопытством, и он тут же кивнул.              — Конечно, — ответил, с готовностью подставляя Гермионе локоть. — А кто эта девушка? Она красивая?              Гермиона улыбнулась, стараясь держаться непринужденно.              — Ну, я бы сказала, что она довольно привлекательная, — ответила уклончиво. — Но ты сам сможешь оценить, когда познакомишься с ней.              Филипп самодовольно усмехнулся и зачесал светлые кудри назад пятерней.              — Ну, я уж точно смогу оценить, — заявил он. — У меня есть неплохой опыт общения с девушками.              Гермиона едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Она прекрасно знала, что мальчишки часто бахвалятся своими «подвигами» в области амурных дел, хотя в действительности их опыт весьма ограничен.              — Ну что ж, тогда тебе стоит поторопиться, — сказала она, подталкивая Филиппа к дверям. — Прекрасная незнакомка ждет не дождется.              В коридоре музыка стала тише. Барти удачно выбрал маршрут — никто не встретился им, а свет был приглушенным. Хозяева явно не рассчитывали, что здесь будут бродить гости.              — Сюда, — указала Гермиона, опознав нужную дверь.              Она первой спустилась по каменной лестнице, ведущей в сад, Филипп следовал за ней по пятам. В ночном воздухе витал аромат роз и жасмина, окутывая их пряным облаком. Темнота скрадывала очертания клумб и беседок, лишь кое-где поблескивали огоньки светлячков.              — Так где же эта девушка, о которой вы говорили? — с любопытством спросил Филипп, оглядываясь по сторонам.              Гермиона прикусила губу, ощущая нарастающее беспокойство. Ей бы не хотелось обманывать этого юношу, но выбора не оставалось.              — Боюсь, я слегка приукрасила ситуацию, — произнесла она, стараясь придать голосу виноватые нотки. — На самом деле я хотела поговорить с тобой наедине.              Филипп расплылся в самодовольной ухмылке:              — Вот оно как… Не смогли устоять перед моим очарованием, мисс Селвин?              Он попытался обнять Гермиону за талию, но она ловко вывернулась из его цепких рук.              — Прошу, держи дистанцию, — холодно бросила она, отступая на шаг. — Я вовсе не это имела в виду.              Филипп нахмурился, но тут же снова расплылся в кривой усмешке.              — Ну давайте, не стесняйтесь. Я уже понял, кто эта прекрасная незнакомка, которая от меня без ума…              Он попытался вновь притянуть Гермиону к себе, когда из зарослей рядом с беседкой раздался оглушительный рев:              — Сюрпри-и-из!              Из кустов вышел не кто иной, как Фенрир Сивый.