Искушение тьмы

      Карета во дворе Лестрейнджей казалась в темноте большой надутой тыквой, которая лишь благодаря магии чрезмерно расторопного домовика созрела раньше сезона. Ее содержимое, однако, было куда дороже сладкой пряной мякоти и куда более твердым. Сквозь узорчатые стекла окон виднелся порванный в бою бархатный занавес. Хорошо, что на бордовом не заметно крови.              Северус Снейп методично обходил экипаж, бесшумно ступая по каменным плитам. Он водил палочкой и бормотал едва слышно выявляющие заклинания. Его сосредоточенность была почти ощутимой, а дуновение ветра доносило горький полынный запах его магии. Наконец он остановился у заднего колеса, а палочка на кончике вспыхнула алым.              — Обнаружил сигнальные чары — их не успели активировать, — констатировал Снейп.              Антонин Долохов, внимательно наблюдавший за проверкой, кивнул с одобрительной усмешкой:       — Молодец, Северус. Нужно ликвидировать все, что может стать неприятным сюрпризом.              Снейп склонил голову, с плохо замаскированным удовольствием принимая похвалу. Пока Гермиона наблюдала за его работой, она испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, ей претила мысль о том, что Пожиратели присваивают чужое имущество с ее, Гермионы, помощью. Где-то в глубине души она надеялась, что сейчас сработает какая-нибудь хитрая защита и перенесет карету прямо к законным владельцам. Но по мере того как Снейп распутывал последние чары, эта надежда таяла. И в то же время она не могла не восхищаться его мастерством.              Северус Снейп был талантлив не только в зельеварении, но и во многих магических науках. Вспоминая предстоящий ему жизненный путь, Гермиона искренне сожалела о его непростой судьбе и сложных выборах. В юные годы Северусу явно всего лишь не хватило поддержки и понимания, что в конечном счете подтолкнуло его к Пожирателям смерти в поисках цели и ощущения сопричастности.              Гермиона считала, что осуждать Снейпа за его выбор было бы крайне несправедливо. В конце концов, немало представителей доблестного Ордена Феникса в школьные годы отнюдь не проявляли к нему терпимости и дружелюбия. Они лишь издевались над его внешностью, не пытаясь вглядеться под неброскую, неказистую оболочку.              При иных обстоятельствах, не будь сейчас войны и могущественной фигуры Волдеморта, к которой он примкнул, его жизнь могла сложиться совсем по-другому. Зная об этом, возможно, Гермиона способна помочь и не дать его таланту пропасть втуне на службе у Темного Лорда. Если бы еще Северус не сопротивлялся так отчаянно любой ее попытке сблизиться с ним и стать его другом. Ведь он, благодаря своим талантам, умениям и упорству, способен вырасти в крупную и уважаемую фигуру без Волдеморта за плечом, и она отчаянно желала показать ему это. Такой путь отвратить его от тьмы был бы куда предпочтительные, чем сомнительные идеи Тео с подставами и ядами.              — Как насчет того, чтобы отметить нашу общую победу? — весело предложил Регулус, обращаясь к Беллатрисе.              Та расхохоталась в ответ — резко и с оттенком безумия. Она и выглядела таковой, со взъерошенными после боя волосами и с прорехами на мантии. Валькирия, которая наслаждается дикой силой.              — Ничего не жалко для героя дня! — она приобняла кузена за плечи. — Пойдемте все в дом, поднимем бокалы!              Беллатриса энергичным шагом направилась к входу в особняк Лестрейнджей, увлекая за собой Регулуса. Барти задорно подмигнул Гермионе, проходя мимо. Она изобразила в ответ радостную улыбку, хоть на душе и скребли кошки. Азарт недавней схватки потихоньку испарялся, уступая место усталости. Ей необходимо было в спокойной обстановке проанализировать случившееся, понять, как сегодняшние события повлияли на окружающую реальность и ее планы. Она не могла по-настоящему разделить радость Пожирателей по поводу одержанной победы, но ради конспирации стоило изобразить воодушевление, дабы не вызвать лишних подозрений.              Поэтому Гермиона последовала за остальными в особняк, решив, что выпить в частично приятной компании — не такая уж плохая затея после пережитых сегодня потрясений. Возможно, алкоголь даже поможет ненадолго притупить беспокойство и тревожные мысли, крутящиеся в голове.              В гостиной царила необычайно легкая атмосфера, а настроение у всех было приподнятым. За пыльными портьерами висело черное полотно весенней ночи. Пожиратели расположились в удобных креслах и на диванах, обитых темной кожей. По комнате сновал домовик, расставляя подносы с закусками, которые он сообразил на скорую руку — накрошенным сыром с пиалкой меда в центре, выложенными аккуратными рядами рулетиками из копченого мяса, масляно блестящей рыбной нарезкой.              Родольфус вошел, левитируя перед собой несколько бутылок красного вина — их темные покатые бока отражали пляшущие блики камина. Беллатриса развалилась на диване, закинув сапоги в засохших брызгах грязи прямо на подлокотник. Гермиона пристроилась в глубоком кресле у камина, где потрескивали поленья. Тепло огня приятно согревало руки, одеревеневшие от промозглого ветра на высоте.              Даже нелюдимый Снейп на этот раз присоединился к остальным, вместо того чтобы по обыкновению удалиться в свою лабораторию. Он застыл у книжного шкафа с бокалом темно-рубинового вина и внимательно слушал Рабастана, который с жаром, разгоряченным алкоголем, рассказывал ему о битве с аврорами. Тео и Барти, устроившись в углу на мягком диване, вдохновенно обсуждали стратегию и тактику воздушного боя, выделяя особо удачные приемы и маневры.              Гермиона почувствовала, что от терпкого вина, уютной атмосферы вечера и ощущения легкой эйфории после окончания боя, ставшего испытанием для ее нервов, ее начинает клонить в сон. Тревожные мысли, казалось, отступили, дав дорогу расслабленности и ленивому умиротворению. Она уже почти задремала в кресле, убаюканная теплом и гомоном голосов, как вдруг услышала собственное имя в чужом разговоре. Это вырвало ее из состояния полудремы, заставив навострить уши.              — Да ладно тебе, Белла! — Регулус смущенно уклонился от руки Беллатрисы, отбиваясь от ее попытки в очередной раз взъерошить его волосы и запечатлеть поцелуй на его лбу. — Если бы не Гермиона, у нас бы ничего не вышло. Это она первой заметила настоящую карету с золотом. А потом вызвала подмогу, когда я, признаться честно, кинулся в бой совершенно безрассудно. Она меня прикрыла. Если кого и стоит благодарить за победу, так это ее!              Гермиона вздрогнула от неприятной неожиданности, услышав, как Регулус приписывает ей в заслуги успех всей операции. Непроизвольно выпрямилась в кресле, встречаясь глазами с Беллатрисой. Та пристально смотрела на нее, и от этого цепкого взгляда по спине Гермионы пробежал холодок.              — Какая же ты молодец, — с сарказмом протянула Беллатриса. — Я заметила во время боя голубое свечение, но и не догадалась бы, что это послание о помощи. Какое это было заклинание?              — Заклинание Патронуса, возможно? — тихо предположил Снейп.              — Интересно, — Белла провела пальцем по губам в напускной задумчивости. — Сложнейшие чары, доступные далеко не каждому волшебнику. Насколько мне известно, такой способ передачи сообщений используют между собой члены Ордена Феникса…              За ее последними словами в воздухе повисло тягостное молчание. Казалось, даже потрескивание поленьев в камине на миг стихло. Все взгляды устремились на Гермиону, которая лихорадочно соображала, как выкрутиться из ситуации.              — Я и не знала, что это заклинание считается у вас предосудительным, — с вызовом произнесла она, расправляя плечи и в упор глядя на Беллатрису. — Оно очень полезно в бою против дементоров, а также при необходимости экстренной связи. Меня вызывать Патронуса обучил один друг еще в юности.              Она сделала многозначительную паузу, прежде чем добавить:       — Вы тоже наверняка достаточно сильный маг, чтобы суметь вызвать Патронуса, не так ли, мадам Лестрейндж?              Последняя фраза подействовала на Беллатрису, как красная тряпка на быка. Она подскочила с дивана, ее глаза опасно сверкнули, а рука метнулась к декольте, где была спрятана палочка. Однако прежде чем Белла успела что-либо предпринять, Регулус успокаивающе положил ладонь ей на предплечье, останавливая резкое движение.              — Не вижу повода для споров, — вмешался Тео.              Гермиона обернулась на его голос и отметила, что он каким-то образом оказался прямо позади ее кресла.              — В Америке заклинание Патронуса не относится к чему-то сверхъестественному, — продолжил Тео, оперевшись на спинку. — Некоторые могут вызвать его даже без палочки. Оно весьма полезно, чтобы отогнать от себя нечисть вроде Скрытника, коих в лесах развелось сверх всякой меры.              Барти издал восторженный возглас:       — Так ты и сам умеешь вызывать Патронуса?              В ответ Тео лишь пожал плечами и взмахнул палочкой:       — Экспекто Патронум!              По комнате проскакал серебристый горностай, озаряя своим мерцающим сиянием темные углы гостиной. Зверек сделал круг и остановился возле Беллатрисы, встав на задние лапки. Та поначалу отшатнулась от него с нескрываемым отвращением на лице, но застыла на месте, когда волна магии Патронуса коснулась ее колена. Гермиона прекрасно знала, какое чувство сейчас испытывает Белла — прикосновение чистейшего, дистиллированного счастья. Зрелище концентрированной магии завораживало, а тепло от Патронуса грело куда лучше, чем угасающий камин, заставляя сердца присутствующих стучать в такт с пульсацией голубоватого света.              Беллатриса несмело коснулась магического зверька самыми кончиками пальцев, а секундой позже тот растаял в воздухе. Опустившуюся на гостиную благодатную тишину нарушил чуть насмешливый голос от входных дверей.              — Что ж, Белла, вряд ли ты будешь настаивать, что в наши ряды пробрались сразу два шпиона Ордена Феникса. Умение вызывать Патронуса не уникальное и, я бы сказал, даже похвальное.              По ногам скользнул сквозняк, и Гермиона медленно повернула голову к входу, только чтобы увидеть Волдеморта, который прислонился плечом к косяку и явно уже какое-то время наблюдал за сценой. Рядом с чистой магией Патронуса тьма, обычно возвещающая о его появлении заблаговременно, словно втянула свои щупальца и затаилась. На его лице застыла странная задумчивость, но вот прошло мгновение, и он стряхнул лишние эмоции, а его аура постепенно наполнила комнату, заменяя звенящую чистоту на что-то густое и терпкое.              — Насколько я знаю, для этого необходимо воспроизвести лучшее воспоминание, вызывающее максимальный эмоциональный отклик, — произнес он, а его взгляд буквально прикипел к Гермионе. — О чем же вы думаете? Утолите мое любопытство.              Хотя его тон казался мягким, Гермиона не обманывалась — это не было вежливым вопросом, а, скорее, приказом. Тео, впрочем, среагировал быстрее и ответил, пока она подбирала слова.              — Мое лучшее воспоминание, милорд, это момент, когда вы оценили по достоинству мои таланты и позволили поступить к вам на службу.              Гермиона затаила дыхание — в устах Тео это не прозвучало подобострастной лестью, коей должно было. В его голосе, расслабленном выпитым и теплой магией защитника, явственно читалась легкая усмешка. Волдеморт, однако, несмотря на ее опасения, не разозлился, а едва заметно улыбнулся и, одарив Тео взглядом вскользь, обернулся к ней:       — Принято. Мисс Селвин?              — Мне запомнился один вечер, — она вступила в эту странную игру, а голос предательски охрип. Ей пришлось прочистить горло, прежде чем продолжить: — Мы с вами беседовали в библиотеке. Вы спешили, но все же были так благородны, что уделили мне внимание. И помогли понять, чего я на самом деле хочу.              — Вот как, — его губы ехидно изогнулись. — Что же вы остановились? Не желаете продолжить? — он сделал в воздухе неопределенный жест, будто предлагал ей поделиться со всеми подробностями того вечера, а в его глазах появился какой-то жадный огонек.              — Желаю, — коротко ответила Гермиона совсем на другой вопрос и умолкла. Он сверлил ее взглядом несколько долгих секунд, затем неожиданно произнес:       — Отлично.              Гермиона недоуменно вскинула брови. Остальные Пожиратели только переводили взгляд между ней и Волдемортом, явно потеряв нить беседы. Пальцы Тео сжимали спинку ее кресла в сантиметрах от плеча, продавливая обшивку.              — Теперь я знаю, с каким выражением лица вы лжете, — усмехнулся Волдеморт, впрочем, беззлобно. — В следующий раз придумайте что-то более правдоподобное. Вопрос, конечно, был слишком личным для публики, но мне понравилось ваше маленькое шоу.              Гермиона смогла дышать, только когда его мантия взметнулась в дверях и растворилась во тьме. Медленно запрокинув голову, она посмотрела на Тео, глаза которого наполнялись облегчением. Он несмело ей улыбнулся, и она вернула улыбку. Наверняка он сейчас испытывал то же, что и она, пускай не с такой бурей эмоций внутри — будто они прошли по лезвию ножа.              

***

      — И что это было?              Взгляд Тео поверх бокала, обращенный к ней, был наполнен скепсисом. Пожиратели разошлись: Барти, Регулус и Рабастан решили продолжить в каком-то кабаке, Белла и Родольфус испарились куда-то в направлении хозяйского этажа. Гермиона только надеялась, что адреналин победы всколыхнет чувства между супругами и Белла в ближайшие дни будет чуть более сносной. Антонин и Северус удалились в его лабораторию сотворить какой-то эксперимент, и лишь вера в профессионализм мастера зелий даже под градусом позволяла предположить, что тот не завершится взрывом. Осталась только она в кресле у камина и Тео, который в нарочито-расслабленной позе развалился на диване.              — «Мое лучшее воспоминание, милорд, как я поступил к вам на службу», — кривляясь, передразнила Гермиона. — Спасибо, что не кинулся целовать край его мантии. Я тоже импровизировала.              — Что угодно, лишь бы они забыли про тему Патронусов, — Тео запрокинул голову на спинку и уставился в потолок, лениво рассматривая блики, отбрасываемые пламенем камина.              Гермионе не нравилось обманывать друга, но и как рассказать ему правду — она не знала. Она понимала, что их с Волдемортом странные отношения не удастся хранить в тайне вечность. Кто-то что-то заметит, поползут слухи и шепотки. И ей было не так важно, какие выводы сделают остальные Пожиратели, пускай считают ее шлюхой, которая добивается повышения через постель. Но она не хотела себе представлять, что подумает Тео и какова будет его реакция.              Окажись с ней сейчас любой другой из ее друзей, из членов Ордена — и ее бы нарекли предательницей, позабывшей об их миссии, о том, что сделал Волдеморт с ними всеми. Даже не став разбираться, почему она совершила такой выбор и что чувствует по этому поводу сама, не вникая в раздирающие ее эмоции. Но Тео, которому на дело света было по большей части плевать и который отправился сюда только ради нее… Она не хотела думать, как больно сделают ему открывшиеся подробности.              Не заметив ее молчаливых терзаний и того, как нервно она прокатывает бокал между вспотевших ладоней, Тео обратился к подернутому сетью трещин потолку:       — Помнишь о расследовании, что мне поручил Темный Лорд?              — Да, — хрипло ответила Гермиона, а перед глазами слишком явно встала сцена в темницах и как Волдеморт вжимал ее в решетку своей тяжестью. Она сглотнула последние капли вина и отставила опустевший бокал на столик.              — Я почти сложил головоломку. Мне остается только последний фрагмент, чтобы подтвердить мои выводы.              — Ты… разобрался, как Доркас смогла проникнуть в поместье, минуя защитные чары? За один день?              Гермиона подалась вперед, на самый краешек кресла, едва сдерживая любопытство. Взмахом палочки установила на комнату заглушающие чары — в чужом поместье не стоит забывать о безопасности. Тео тоже приподнялся и сел ровно на диване. Оглядев гостиную, приманил к себе опустевший серебряный поднос из-под закусок, забросил в рот последний кусочек мяса с него и расположил на журнальном столике между собой и Гермионой. Повел палочкой, накладывая какие-то хитрые чары, и серебро подернулось инеем, а над подносом заклубился туман. Гермиона с интересом наблюдала за его манипуляциями.              — Это простейшая версия Омута памяти, — пояснил Тео. — Моих чар хватит на одно воспоминание. Покажи мне тот момент, когда вы с Барти поймали Доркас Медоуз в лесу.              Гермиона сосредоточилась, возвращаясь во вчерашний день — по ощущениям с этих событий прошла минимум неделя, столько всего случилось. Коснулась палочкой виска и вытянула воспоминание о том вечере. Серебристая нить упала на поднос и закружилась, обретая объем и форму, а следом туман поглотил всю комнату. Мгновенье — и они с Тео сидят не в гостиной, а на залитой лунным светом поляне. Она даже почти почувствовала голым коленом касание травы, которую шевелил ветерок, и тут же рефлекторно пригнулась, когда вспышка заклятия промелькнула над головой.              Тео же поднялся на ноги, не обращая внимания на проходящие сквозь него цветные всполохи, и приблизился к Доркас, которая в боевой стойке в каком-то метре от них яростно швыряла в Барти проклятия. Гермиона тоже подошла и замерла рядом с Тео, разглядывая уже известный ей бой с нового ракурса. Все происходило будто чуть медленнее, чем она помнила, а может, она сейчас могла сконцентрироваться не на лихорадочных мыслях, как незаметно атаковать Барти во время боя, а на Медоуз.              Даже темный цвет ее кожи не скрывал синяков на лице и запекшейся на губе крови. Гермиона почувствовала укол сострадания, разглядывая избитую женщину. Конечно, за время войны с Волдемортом она повидала и много худшее, но образ Доркас сейчас слишком явно всколыхнул ее собственные воспоминания о том, как она так же оказалась пленницей в Малфой-манор. Всю ту боль, через которую она прошла, и ощущение отчаяния, что поглощает, когда не знаешь, закончится ли кошмар. Получится ли вырваться из него, или единственным избавлением станет смерть. Она бы не пожелала испытать эти эмоции и злейшему врагу, а тем более — отважному бойцу из Ордена. Поэтому ее вдвойне поражала смелость Доркас — та ради мужа пришла в логово зверя, не зная, сумеет ли вырваться из него.              Фантомная Доркас перед ней вскинула палочку, и белый свет ослепил, а ударная волна бросила наземь Гермиону и Барти из воспоминания. Реальная же Гермиона, как и Тео, осталась стоять, только прикрыла глаза ладонью. Метким заклятием Барти накинул на Доркас путы, и тут внезапно Тео взмахнул палочкой. Мир вокруг них застыл, а веревка, протянувшаяся с кончика палочки Барти, задеревенела в воздухе.              — Вот. Это тот момент, в который все на самом деле и началось. Видишь? — спросил Тео, указывая на Доркас. Гермиона пожала плечами.              — Наверно, она была не готова, что Барти так быстро оправится от ее заклятия, вот и пропустила его атаку.       — Нет. Посмотри на нее внимательнее, ничего не замечаешь? — в голосе Тео звучало предвкушение, будто он уже разгадал загадку и теперь ждал, когда Гермиона тоже пошевелит извилинами и догонит его мысль. Взглянув на него подозрительно, она нахмурилась и обошла Доркас по кругу, изучая ту. Потом ахнула.              — У нее нет ссадин на лице! И мантия целая. Она выглядит совсем не так, как несколько секунд назад. Ее подменил кто-то под обороткой? Это уже не Доркас Медоуз?              Гермиона подняла на Тео вопросительный взгляд. Он удовлетворенно кивнул.              — Мыслишь в правильном направлении. Только все проще и одновременно сложнее.              Он поднял палочку, и воспоминание вновь ожило, ускорилось. Вот они проходят через дыру в заборе, а Доркас цепляется за торчащий прут подолом мантии, и та расходится по шву. Вот Беллатриса подскакивает к Доркас и бьет ее по лицу. Гермиона невольно коснулась губ, глядя на кровь, которая заблестела на подбородке Доркас. Покачала головой.              — Быть не может…              — То, что мы об этом не слышали, не значит, будто это невозможно, — возразил Тео. — Ты же видишь, на что все указывает.              — Мы бы знали, если бы люди Дамблдора…              — А с чего ему говорить об этом? Даже спустя десятилетия. Раскрывать такие стратегические преимущества?              В молчании они досмотрели до момента побега Доркас и яркой вспышки в конце коридора темницы. Тео вновь поднял палочку.              — А следом… Часом ранее.              И вот они стоят над бессознательным Торнтоном, который раскинулся на полу. Долохов склоняется к нему и приводит в чувство, а тот рассказывает, как Доркас появилась в темнице из воздуха.              — Портал? Могли активировать портал прямо в камере? — спросил Барти. Воспоминание растаяло.              — Не портал, — прошептала Гермиона очевидный ответ, когда они с Тео вновь оказались посреди гостиной Лестрейнджей. Медленно опустилась на диван, нервно комкая ткань мантии. Туман над подносом растаял, и тот вновь превратился в обычную, хоть и дорогую, утварь. — Маховик времени. У нее был маховик времени.              — Верно, — Тео плюхнулся на диван рядом и дотянулся до остатков сыра на тарелке. — Не было никакого потерянного портала, не было взлома чар за счет вербены. Пожиратели буквально сами привели Доркас в свой штаб.              — И она пошла на это мероприятие, уже зная, что все получится, — медленно озвучила Гермиона, восстанавливая цепочку событий. — Оригинальная Доркас дождалась свою вторую версию в лесу и подменила ее во время боя с Барти. Доркас номер два увела Дерека из леса, пока Барти вязал свои бесполезные узлы из веревок. А Доркас номер один в итоге, оказавшись в поместье, воспользовалась маховиком и попала в подземелье на час раньше, когда никто не ожидал проникновения, а мы спокойно обсуждали планы в гостиной.              — Да, — подтвердил Тео, дожевывая сыр. Он выглядел явно довольным собой и тем, как он разгадал загадку. — Она сотворила петлю, уже увидев ее результат. Красиво и умно́. Думаю, даже Темный Лорд оценит, правда, после этого наверняка еще сильнее возжелает привлечь ее на свою сторону.              — Стой, — Гермиона вскинула на него взгляд. — Ты собираешься рассказать ему?..              — Его наверняка впечатлит решение такой задачи, это упрочнит мое положение его любимчика, — Тео пожал плечами. — Кто бы еще в подобном разобрался? Уж точно не Барти, да и Антонин вряд ли.              — Только тот, кто сам пользуется маховиком направо и налево, — фыркнула Гермиона. — Нет, ты не можешь рассказать ему об этом!              — Почему? — нахмурился Тео. — Ничего не указывает на то, что я догадался из-за наличия собственного маховика времени.              — Не поэтому. Задумайся — мы не знали о том, что у Ордена есть маховик! У нас не было никакой информации ни о том, что Доркас играла со временем, ни о подобном относительно Пожирателей. Это явно было тайной, о которой не знал Темный Лорд. Иначе он бы тоже решил использовать такое преимущество!              — Но до сих пор не использовал, — возразил Тео. — Значит, он справедливо опасается вмешиваться в материю времени. Это достаточно сложно, и я могу его понять — маховики сейчас овеяны таким количеством страхов и домыслов, из-за которых мало кто решается их использовать. Взять хотя бы замшелое правило, будто нельзя встречаться со своей прошлой версией из-за того, что непременно произойдет что-то ужасное. Глупости! Как видишь, Доркас, которая прекрасно знала о наличии у себя маховика, не приняла свой дубликат за врага под оборотным зельем или иллюзию, продумала ситуацию заранее и смогла обернуть ее на пользу дела.              — Да, Волдеморт может опасаться чего-то подобного. Или же из-за того, что прошлое все равно нельзя изменить — по крайней мере, с такой версией, которая отматывает время лишь на три часа, — он не видит преимуществ в маховике. Но сейчас ты преподнесешь ему их прямо на блюдечке! Готовый алгоритм использования маховика, чтобы дублировать себя во времени и оказаться в двух местах сразу. Проникнуть туда, где тебя еще недавно никто не ждал. Как думаешь, насколько быстро после того, как ты закончишь рассказ, Темный Лорд раздобудет маховик и придумает способы его использовать?              Тео откинулся на спинку дивана, скрестив руки на груди. Постучал пальцами по предплечью в раздумьях.              — Да, такое возможно. В прошлой версии реальности не было ни пленения Дерека Медоуза, не случилось и этой ситуации с маховиком в поместье. И точно не было меня, который раскрыл эту махинацию.              — Поэтому, если ты расскажешь Волдеморту о маховике у Ордена, это сильно изменит события. А мы и так уже достаточно напортачили, — вздохнула Гермиона.              — Да, например, кто-то давеча помог Пожирателям захватить югославское золото, — хмыкнул Тео критично. — Тебе бы стоило произнести себе самой подобную речь.              — Прекрати, — Гермиона приложила ладони к запылавшим щекам, чтобы немного их охладить. — Мне и так стыдно.              — Не кори себя, — отмахнулся Тео. — Мы придумаем, как вывернуть это нам на пользу. Так же, как и с маховиком.              — Если мы не можем озвучить Темному Лорду правду, нужно придумать альтернативную версию, — кивнула Гермиона.              — И желательно от кого-нибудь избавиться одним махом, — плотоядно усмехнулся Тео. Гермиона возмущенно указала на него пальцем.              — Только не думай опять подставить Снейпа!              — Не-е-ет, — протянул Тео и откинулся на спинку дивана, закладывая руки за голову. Мечтательно уставился в потолок. — У меня есть и другие замечательные идеи.              Гермиона лишь закатила глаза — у нее было свое мнение относительно «замечательных идей» Тео, о которых он говорил таким вдохновенным тоном.