Искушение тьмы

      Гермиона разглядывала низкую темную дверь, с овальным закруглением сверху и коваными поперечинами, что удерживали доски вместе. Наконец, собравшись с духом, она постучала. Тишина была ей ответом. Гермиона настойчиво постучала еще раз, крепче сжимая во вспотевшей ладони хрустальный пузырек.              Донеслось недовольное «Да?». Она толкнула дверь и вошла.              Перед ней предстала уже знакомая полутемная лаборатория с давящими сводчатыми потолками. Вдоль стен выстроились стеллажи, уставленные склянками с ингредиентами, колбами и ретортами. В воздухе витал едкий запах трав и пар от кипящего зелья. У огромного чугунного котла стоял Снейп и помешивал варево длинной лопаткой. Лицо его выражало крайнюю степень раздражения от незваного вторжения.              — Что вам нужно? — резко бросил он, не прерывая размеренных движений. — Я работаю.              Гермиона сглотнула и протянула ему пузырек. Она волновалась так, словно вновь стала школьницей, которая пытается впечатлить сурового профессора.              — Я сварила одно зелье, и мне хотелось с вами посоветоваться. Получить заключение эксперта.              Снейп с подозрением покосился на пузырек, однако не спешил брать его. Гермиона так и замерла с протянутой рукой.              — Что это такое? — спросил он холодно.              — Модифицированный мной Костерост. Я соединила его с Рябиновым отваром, чтобы ускорить заживление и убрать неприятные побочные эффекты.              Закончив с перемешиванием, Снейп отложил лопаточку и только потом осторожно вытащил склянку из протянутой руки Гермионы. Встряхнул, разглядывая на свет.              — И как вам удалось стабилизировать хвосты ящериц? Они не выносят рябины на энергетическом уровне.              — Да, мне это долгое время не удавалось, — поделилась Гермиона. — Зелье взрывалось раз за разом, пока мне в голову не пришла чудесная идея. Использовать вместо ящериц устриц!              — Простите? — Снейп поднял бровь, а в его взгляде появилась заинтересованность. — Не слышал, чтобы кто-то использовал в зельеварении устриц.              — А зря, — вдохновенно ответила Гермиона, припоминая слова Волдеморта, которые и натолкнули ее на эту свежую идею. — Как и ящерицы, они обладают поразительной способностью к регенерации, восстанавливают свою плоть быстрее любого другого живого существа. Однако они куда мягче и нежнее. То, что нужно для лечебного зелья, не так ли?              — Вы испытали его? — Снейп поставил пузырек на стол и обратил взгляд к Гермионе.              — Пока нет. Костей я, к счастью, не ломала…              — Только не говорите, что обычно испытываете экспериментальные зелья на себе, — фыркнул Снейп недоверчиво. Обошел стол и склонился к нижней полке стеллажа. Теперь Гермиона заметила там клетку с несколькими белыми комками. Открыв дверцу, Снейп бережно достал одну мышь и взгромоздил на стол.              — Чего вы ждете? — удивился он, пока Гермиона разглядывала зверька с непониманием.              — Вы предлагаете мне сломать ему лапу? — поразились она.              — А вы хотите, чтобы этим занимался я? — закатил глаза Снейп. — Ваше же зелье.              Признав его правоту, Гермиона вздохнула и направила на зверька палочку. Произнесла, стараясь звучать равнодушно:       — Брахис.              Мышь запищала и закрутилась на столе. Оперлась на переднюю лапу, но тут же поджала ее. Гермиона стряхнула с себя оцепенение и схватила пузырек. Пока Снейп держал вырывающегося грызуна, она влила тому, оглушительно пищащему, каплю зелья с пипетки в открытый рот. Мышь замерла, а изогнутая под болезненным углом лапка выпрямилась и приобрела нормальные очертания. Снейп опустил зверька на столешницу, и тот кинулся наутек, опираясь на все четыре конечности. У самой кромки Гермиона подхватила его чарами левитации и приманила к себе.              — Выглядит здоровой, — заключила она.              — Конечно, испытаний на мыши маловато, — задумчиво протянул Снейп. — Но эффект мне нравится. Заживление произошло куда быстрее обычного и с виду безболезненно. Если на людях действует так же, то это настоящий прорыв в колдомедицине.              — Я могу оставить вам образец, испытаете при возможности, — Гермиона вложила пузырек с почти нетронутым зельем в его ладонь. Та оказалась сухой и прохладной. — Если вам интересно, можем как-нибудь обсудить рецепт. А вы над чем сейчас работаете?              — Это… — Снейп несколько секунд колебался, потом все же прошел к котлу с кипящим в нем болотного цвета зельем. Было видно, что ему хочется поделиться своими мыслями хоть с кем-то. — Одна из разработок Темного Лорда. Зелье, которое влияет на сознание, вытаскивая из памяти сильные эмоционально окрашенные воспоминания. В основном негативно окрашенные. Вот сейчас как раз завершающая стадия. Не вдыхайте глубоко.              С этими словами он влил в котел гной бубонтюбера из маленького пузырька. От зелья пошел белый пар, оно посветлело, а затем успокоилось. Поверхность стала идеально ровной, словно грань драгоценного камня. Изумруда.              — Я называю его «зелье-дементор», — закончил Снейп удовлетворенно, пока у Гермионы мороз полз вдоль позвоночника.              

***

      Она вышла из лаборатории Снейпа, довольная плодотворной беседой. Подозрительный зельевар явно больше не считал, что она где-то видела его старый учебник, он оценил ее модифицированный рецепт и проявил неподдельное любопытство. Они проговорили около часа, обсуждая новые подходы к зельеварению и необходимость менять старое и заскорузлое. Снейп оказался на удивление приятным собеседником, когда не плевался ядом и чувствовал, что напротив сидит ровня ему.              Гермиона направилась к лестнице, чтобы подняться наверх. Но вдруг она услышала полный боли крик, донесшийся откуда-то сбоку. Замерла на месте, вся обратившись в слух. Крик повторился, на этот раз более отчетливо. Он явно шел из подвала.              Гермиона нахмурилась и осторожно двинулась на звук. Дойдя до одной из дверей, она прильнула ухом к дереву. Оттуда определенно доносился чей-то сдавленный голос. Гермиона заколебалась: ей очень хотелось узнать, что там происходит, но в то же время она понимала, что это может быть опасно. С другой стороны, она — одна из Пожирателей, находится на их общей базе, и никто не запрещал ей спускаться в подвал. Она осторожно потянула на себя холодное металлическое кольцо. Дверь скрипнула едва слышно.              За ней оказался длинный коридор. По одну сторону шли решетки. Гермиону передернуло, когда она осознала — это тюремные камеры. Капли воды сочились по каменным стенам, придавая месту ауру средневековой заброшенности. В полумраке едва можно было разглядеть очертания скудной обстановки клетушек — грязный соломенный тюфяк в углу, ржавое ведро. Никаких признаков человеческого присутствия, только голые каменные стены да кованые решетки. Серая мышь скользнула под ногами, за ней прошелестела змея, и Гермиона переступила ногами, стараясь отодвинуться подальше.              Проводив погоню взглядом, она поежилась от сырого холода и поспешила пройти вперед. Ей было не по себе от мысли, что здесь держат людей, как зверей в клетках. Неужели в каждом особняке холеных аристократов есть свои темницы? Хотелось поскорее уйти из мрачного пропитанного болью места, однако вместо этого Гермиона тихо направилась к открытой камере в конце коридора. Оттуда снова донесся крик; чрезвычайно громкий, он заставил ее вздрогнуть.              Подойдя ближе, она заглянула внутрь и увидела сквозь решетку мужчину, прикованного цепями к стене. По его изможденному, покрытому щетиной лицу текла кровь из носа. Она вгляделась в некогда интеллигентные черты и едва не ахнула от узнавания.              В этот момент лязгнула дверь, и из камеры вышел Антонин Долохов. Рукава его мантии были закатаны, в одной руке он держал волшебную палочку, другая была перепачкана кровью.              Увидев Гермиону, Долохов остановился, окинул ее взглядом с ног до головы.              — Что ты здесь делаешь? — спросил настороженно.              Гермиона постаралась сохранить спокойствие.              — Я слышала крик и решила проверить, все ли в порядке, — ответила ровным голосом.              Долохов скривил губы в подобии усмешки.              — И какой вывод ты сделала? — обманчиво мягко поинтересовался он.              — Что… Видимо, все под вашим контролем, — заключила она. — Однако я не понимаю. Этот мужчина, он же маггл. Вы думаете, он владеет какими-то секретами? Можно напоить его сывороткой правды или применить легилименцию…              Долохов окинул ее долгим взглядом, затем аккуратно взял за локоть и указал на коридор, откуда она пришла.              — Пойдем. Я не против выпить чаю после физической работы. Составишь мне компанию.              Гермиона старалась не думать о том, что рука, сжимающая ее локоть, покрыта кровью. Она успела бросить лишь один взгляд в закрывшуюся клетку. Дерек Медоуз обессиленно повис на цепях — все, что она увидела, прежде чем они скрылись за поворотом.              Вслед за Долоховым она поднялась на первый этаж, на кухню. Он кратким жестом отогнал эльфа от массивной медной мойки, вымыл руки под потоком воды, аккуратно вычищая под ногтями. Гермиона пристроилась с краю за длинным грубо сколоченным столом и огляделась.              Кухня оказалась просторной, с высоким потолком. Кирпичные стены были украшены медными подсвечниками, половину дальней занимала массивная печь. Над весело трещащим очагом висел гигантский чан, в котором что-то булькало и пузырилось. У другой стены выстроился длинный стол, за ним и сидела Гермиона. Рядом с ней эльфы нарезали овощи, их собратья суетились у огромной медной раковины. Они мыли посуду, помешивали варево в котлах.              Один эльф, закутанный в старое вафельное полотенце, подбежал к Долохову.              — Как обычно, господин? — пропищал он.              Долохов кивнул, и минуту спустя эльф поставил перед Гермионой поднос с фарфоровым чайником и двумя чашками. Ароматный пар поднимался из носика. Долохов сел напротив на стул и разлил чай по чашкам. Гермиона молча наблюдала за ним, ожидая, когда он заговорит.              — Милорд пророчит тебе перспективное будущее, — начал Долохов, отпивая чай. — Не будь так, я бы с тобой сейчас не разговаривал.              — Приятно слышать, — ответила Гермиона, скрыв свои истинные эмоции за поднесенной к губам чашкой.              — Потому я начну вводить тебя в курс наших дел, — продолжил Долохов деловито. — Сам вижу, ты сообразительная и целеустремленная, — хмыкнул одобрительно. — Это хорошие качества. Ты далеко пойдешь, если будешь исполнять приказы и не станешь лезть на рожон, как недавно. Хотя твои действия и оказались кстати.              Он глотнул чая и откинулся на спинку стула, разглядывая Гермиону в упор. Та кивнула. Она понимала намек — ей предстояло ходить по краю, но возможности это открывало немалые. Это было то, чего она давно ждала. Осторожно, стараясь не выдать лишней осведомленности, она попыталась вернуть разговор к прежней теме.              — Так этот маггл… Он имеет какое-то значение в нашем противостоянии? Вряд ли он владеет информацией, тогда бы вы использовали названные мной способы ее извлечения.              — Сообразительная, говорю же, — довольно усмехнулся Антонин. — Ты права, он не просто так оказался у нас в подвале. Это муж одной особы из охраны министра, — пояснил он. — Милорд давно присматривается к ней, хочет завербовать на нашу сторону. Но стерва упряма как ослица.              Он с отвращением скривил губы и постучал пальцем по столу.              — Вот мы и решили надавить на нее через мужа. Пусть помучается, глядя, как он страдает. Я засек, что она отслеживает его состояние с помощью магии. Вот я сегодня и решил немного поторопить эту упрямицу.              Он откинулся на спинку стула и залпом допил чай.              — Милорд уверен, что она скоро сорвется. Придет умолять нас отпустить мужа. Такие предсказуемые создания, эти люди, — презрительно бросил Антонин. Гермиона сдержала омерзение, кивнув в ответ.              — Но разве наши противники не знают, что мы захватили ее мужа? — уточнила осторожно. — Наверняка они будут готовы к шантажу.              Долохов недовольно поморщился.              — Фишер так же считает, — проворчал он. — Но послушай, что я тебе скажу… Иногда самый надежный путь — идти напролом. Эти орденцы слишком доверяют своим людям. Предположим, они догадываются о наших планах. Но не смогут поверить, что Медоуз предаст их ради мужа. Они будут уверены в ее верности до последнего.              Долохов усмехнулся и потер руки.              — А когда она все-таки сдастся, это станет для них ударом! Подорвет доверие внутри Ордена. И мы воспользуемся этим, чтобы расшатать их структуру.              Гермиона понятливо кивнула, хотя ей было жаль Доркас, которую втягивали в эту грязную игру. Долохов внимательно наблюдал за Гермионой, пока та допивала чай.              — Похоже, Лорд в тебе не ошибся, — наконец заключил он довольно. — Ты адекватно восприняла полученную информацию. Значит, стирать тебе память об этом разговоре не придется.              Гермиона рассмеялась, полагая, что это шутка. Но, увидев серьезное выражение лица Долохова, осеклась.              — Я ценю оказанное доверие и постараюсь его оправдать, — ответила напряженно. — Надеюсь, со временем вы поймете, что можете положиться на меня в важных делах.              — Приятно иметь дело с людьми, которые знают, что к чему в этом мире, — кивнул Долохов, вставая из-за стола.              Гермиона смогла облегченно выдохнуть, только когда он вышел.              

***      

      Гермиона поднималась по лестнице в старом многоквартирном доме. За окнами сгущались сумерки вечернего Лондона, превращая стекла в витраж из переливов индиго и золота.              Она достала из сумочки небольшой блокнот в кожаном переплете. Раскрыла на последней странице — Тео зачаровал ту для их личной переписки. Но ее короткое сообщение так и осталось без ответа. Гермиона вздохнула и убрала блокнот обратно. Единственная надежда — что Тео после перемещения в прошлое занял ту же квартиру, где жил в их времени. Она прекрасно представляла его тоску по знакомому, ибо испытывала такую же. Иначе она не знала, где его искать в огромном городе.              Оказавшись в нужном подъезде, Гермиона с удивлением отметила, что обстановка здесь выглядит куда лучше, чем она помнила — ступени были вымощены светлым мрамором, а перила отполированы до блеска. На подоконниках стояли горшки с цветами, придавая уютный вид. Поднявшись на третий этаж, Гермиона увидела аккуратную деревянную дверь. На ней красовались латунные цифры квартиры и декоративный молоточек того же металла. Полотно было недавно выкрашено в насыщенный синий цвет.              Приблизившись, Гермиона с облегчением увидела едва заметное свечение защитных чар. Значит, Тео действительно здесь! Она постучала, и чары на миг вспыхнули ярче, опознавая ее магию. От того, что он включил ее в защиту своего дома, тут же стало тепло на душе.               Гермиона прислушалась — изнутри не доносилось ни звука. Дернула ручку — дверь щелкнула, поддаваясь. Она вошла, вглядываясь в полумрак знакомой прихожей.              Только переступив порог, Гермиона насторожилась: в воздухе витал едкий кислый запах. Она ускорила шаг и практически влетела в гостиную. Сквозь клубы зеленого дыма едва просматривался силуэт Тео, склонившегося над столом, на котором кипел котел. Гермиона метнулась к окну и распахнула его настежь. Затем взмахнула палочкой, выгоняя едкие испарения наружу.              Комната наполнилась свежим воздухом. Тео закашлялся и благодарно кивнул ей, не отходя от стола.              — Прости за этот беспорядок, — смущенно пробормотал он. — Обычно у меня пахнет получше. Кажется, я переборщил с дозировкой желчи.              — Да ты чуть себя не убил! — воскликнула Гермиона.              Его голос звучал непривычно сдавленно. Приглядевшись, она заметила, что глаза Тео покраснели, а веки опухли. Она сделала к нему шаг, и под ногами что-то звякнуло. Гермиона опустила взгляд — по полу покатилась бутылка дорогого маггловского виски, сменяя зеленую этикетку дутым стеклом. Тео явно был пьян в стельку и держался на ногах только благодаря опоре о стол.              — Что случилось? — мягко спросила Гермиона. — Зачем ты вообще начал варить зелье, когда едва на ногах стоишь?              Она аккуратно взяла его под руку и подвела к креслу. Тео тяжело опустился в него и запрокинул голову на спинку, уставился в потолок.              — Я все испортил, — хрипло выдавил он. — Я хотел спасти тебя, думал, буду таким героем… Но я только напортачил.              — Перестань, — отмахнулась Гермиона. — Мы найдем способ все исправить. Не вини себя. Если кто и виноват, то это я — я первая вмешалась в события.              — Я уже нашел, — Тео поднял голову, и теперь его болезненный взгляд впился в нее. — Я все исправлю, тебе не придется марать руки.              — О чем ты?.. — Гермиона посмотрела на него вопросительно.              Пока он молчал, медленно обвела взглядом обстановку. Ветер колыхал белые полупрозрачные шторы у окна, на фоне которых котел, кипящий прямо на полированном дубовом столе, выделялся особенно четко. Гермиона повела носом, прислушиваясь к отвратительному запаху, с которым обоняние уже успело немного свыкнуться.              — Это… «Яд болотной жабы»? Ты варил яд? Но зачем?              Во взгляде Тео промелькнула тщательно скрываемая боль.              — Я взял фамилию Фишер в честь великого шахматиста, которым восхищался в детстве, — сказал он. — И сейчас я хочу использовать его известный прием — «жертва качества».              — Что ты имеешь в виду? — настороженно спросила Гермиона.              — Я могу избавиться от двух проблем одним ходом, — пояснил Тео. — Пожертвовать одной фигурой, чтобы вывести из игры другую.              — Ты о ком? — Гермиона нахмурилась. — Не надо никого травить, мы найдем другой выход!              Тео покачал головой и печально усмехнулся:              — Это будет оптимальным выходом. Требуется устранить Снейпа, чтобы он не передал Лорду содержание пророчества — это раз. Также мне нужно исправить ошибку, из-за которой у Пожирателей появился рычаг воздействия на Доркас Медоуз — это два. Я уберу маггла, отравив его, и обставлю все так, чтобы подозрение пало на Снейпа — он как раз недавно варил этот яд. Мне нужно только…              Пошатнувшись, Тео с трудом поднялся на ноги. Гермиона решительно шагнула ему наперерез и загородила собой котел с зельем.              — Никаких жертв! Я уже вошла в контакт со Снейпом. Скоро мы найдем способ помочь и Дереку Медоузу — я видела, где его держат.              — Нельзя помочь всем, — Тео качнул головой и взял Гермиону за плечо, будто хотел убрать с дороги. Но только сжал ее руку через тонкий плащ. — Ты, как всегда, идеалистка.              — Тео, ты же не такой! — возразила она. — Я прекрасно знаю — ты сам не хочешь никого убивать, иначе бы не надирался до такого состояния. Снейп был твоим учителем, твоим любимым деканом! Я не верю, что ты на самом деле желаешь ему мучительной смерти.              — Это то, кто я есть, Гермиона. Я пойду на все, чтобы заполучить то, чего хочу. Четкий расчет, долгая подготовка… А затем я посылаю все к чертям и просто иду ва-банк!              — Да, но это не плохо! — заспорила с ним Гермиона. — Ты не такой черствый и эгоистичный, каким хочешь казаться.              — А какой я, по твоему мнению? — мрачно усмехнулся он. — Может, ты просто мало меня знаешь и склонна видеть во мне лучшее. Того, кем я не являюсь.              — Я знаю тебя как никто другой. Ты скрываешь все лучшее в себе, чтобы люди не сделали тебе больно, — горячо ответила Гермиона. — Ты благороден, решителен и бесстрашен, иначе тебе бы не удалось подобраться к Волдеморту в такие сжатые сроки. И то, что ты сейчас здесь, в прошлом, чтобы изменить мир, говорит лучше всяких слов.              — Я здесь не за этим, — его голос странно надломился. — Я здесь из-за тебя.              А в следующую секунду он потянул Гермиону на себя, прижался губами к ее губам. Она замерла, явственно ощутив резкий алкогольный вкус, когда язык Тео попытался разомкнуть ее губы, скользнул по зубам. Его пальцы зарылись в ее волосы, другая рука до боли сжала плечо. Гермиона поняла, что она не дышит, настолько замерла от шока. Когда Тео медленно отстранился, она могла лишь смотреть на него широко распахнутыми глазами.              — Я… — Гермиона сделала шаг назад, и он разомкнул хватку. Она совершенно не представляла, что сказать. Взгляд Тео жадно бегал по ее лицу, ловя реакцию, и постепенно наполнялся колющим сердце непониманием. — Я такого не ожидала…              Его губы дрогнули. Он поднял руку и зачесал пальцами назад упавшие на лицо пряди.              — Как ты могла этого не ожидать? — прошептал он. — Ты сама шла навстречу. Я же видел, как ты смотрела на меня тогда, в дуэльном зале. Как ты сжимала мою руку под столом на ужине у моей семьи.              — Это… было дружеским жестом. Я хотела поддержать тебя. Я волновалась за тебя.              Гермиона помотала головой, словно пыталась отогнать дурацкий сон. Таким теперь казалось происходящее. Они с Тео дружили столько лет, что этот поцелуй, его слова сейчас выглядели очередной затянувшейся шуткой. Губы все еще ощущали его слюну с привкусом виски, и Гермионе очень хотелось их вытереть, но она сдержалась.              — Ты смотрела на меня совсем не дружеским взглядом! — Тео явно начинал злиться, его грудь вздымалась тяжело, пока он подбирал слова. — Ты… ты давала мне надежду! Ты не могла не понимать, ради чего — ради кого — я пошел в прошлое. Бросил все, бросил свою жизнь!              — Тео, я… — Гермиона протянула руку, чтобы захватить его плечо, но он резко дернул им, сбрасывая ее ладонь. — Я не хотела тебя расстраивать. И вообще, я замужем за Роном…              — И где же твой Рон? — со злой ухмылкой спросил Тео и пробежался глазами по комнате, будто действительно пытался отыскать Рона. — Где он был, когда ты нуждалась в моральной поддержке из-за смерти Гарри? — вновь вперил в Гермиону колючий взгляд, положив руки в карманы. — Что он сделал, когда ты рассказала ему о своем плане? И рассказала ли вообще?              — Тео… — Гермиона предприняла попытку остановить поток слов, о которых он наверняка пожалеет на следующий день, но та оказалась безуспешной.              — То есть тот, кто тебя любит… — Тео сделал паузу и, с трудом подняв руку, направил указательный палец на Гермиону, — тебе кажется, что любит… Он не отправился с тобой сюда. И ты сама ушла, молча, зная, что никогда его не увидишь! А твой, как ты считаешь, друг… Я, — усмехнулся, ткнув пальцем себя в грудь, — бросился за тобой. Ты вообще умеешь смотреть по сторонам?              — Тео, многие чувства могут толкать на совершенно безрассудные поступки — сопереживание, отвращение к несправедливости, любовь к друзьям. Я думала, что между нами именно она. Я люблю тебя, но как друга, и так было всегда, — возразила Гермиона, изучая такие казалось бы родные черты.              Она чувствовала себя чрезвычайно противоречиво: с одной стороны, Тео обижать не хотелось, но с другой — дать ему то, чего он желал, она была не способна. Даже мысль о том, чего он хотел, стала внезапным откровением и вызвала шок. Она-то всегда ощущала себя рядом с ним спокойно и надежно, как за спиной старшего брата, с которым без задних мыслей можно шутить, дурачиться и обниматься. Никакого трепета и желания большего она от его прикосновений не испытывала. А он, выходит, воспринимал все иначе.              — Я… никогда не думала о тебе… в таком плане, — закончила она растерянно.              Тео только покачал головой и раздраженно поджал губы. Его глаза блестели от подогретых алкоголем эмоций.              — Проваливай, — процедил он.              — Что?.. — Гермионе на какой-то миг показалось, будто она ослышалась. Но Тео шагнул ближе — его высокий силуэт практически заслонял догорающий за окном свет, погружал комнату во тьму.              — Я сказал, вон из моей квартиры.              Он ударил ладонью по дверному косяку, и Гермиона попятилась, спиной выходя в прихожую.              — Тео, я не хочу тебя терять, — произнесла она с болью. — Когда ты протрезвеешь, мы поговорим…              — Видеть тебя не хочу! — прорычал он ей вслед.              Гермиона решила, что и правда разговор на сегодня стоит завершить, поскольку они зашли в тупик. Она кинулась вниз по лестнице, на ходу вытирая внезапные слезы, только синяя дверь громко хлопнула позади.