Искушение тьмы

      Взгляд Беллатрисы, наполненный презрением, обошел фигуру Гермионы будто в поиске, за что бы уцепиться. Ее губы скривились в едкой усмешке, а брови изогнулись домиком, без слов озвучивая вопрос: «Откуда ты выкопала этот жалкий наряд, девчонка?»       Гермиона стиснула зубы, глотая подступившее раздражение. Ее простая одежда — свободные брюки и облегающая майка — была вполне подходящей для тренировки, давала свободу движений. В конце концов, она пришла сюда не ради дефиле по подиуму в очередном эпатажном наряде. Ее целью было покрутиться на тренировке среди Пожирателей, продемонстрировать новичковую неловкость, но в то же время наличие потенциала. А то еще немного, и ее соратники начнут сомневаться, откуда у необученной девушки такие дуэльные навыки. Заодно она посмотрит на окружающих и их способности.       Еще раз глянув на Беллатрису, Гермиона поняла, что та тоже явилась сегодня сюда отнюдь не ради тренировки. Ее наряд, казалось, был рассчитан исключительно на то, чтобы приковать к себе восхищенные взгляды присутствующих. Глубокое декольте платья демонстрировало белоснежную кожу и вызывающие полукружья груди, а ложбинку между ними подчеркивал тяжелый металлический кулон в виде змеи. Казалось, Беллатриса была готова сражать не только проклятиями, но и этими формами, выставленными напоказ.       Гермиона лишь вздохнула про себя — как бы она ни хотела маскироваться под высокородную чистокровную даму, но до такого падать была не намерена. Ей плевать, что Беллатриса думает о ее внешнем виде, сейчас ее интересовало лишь одно — зарекомендовать себя и со временем влиться в боевую группу Пожирателей. Так она окажется способна влиять на их операции и минимизировать ущерб, а также первой получать всю информацию о планах Волдеморта. Тео больше обеспечивал поддержку с тыла, чем был на передовой, и здесь они могли друг друга дополнить.       Тренировочный зал был обустроен в просторном подвале особняка Лестрейнджей. Массивные каменные колонны подпирали высокие сводчатые потолки. Дневной свет сюда не проникал — его заменяло призрачное голубоватое сияние магических фонарей, что свисали сверху на толстых черных цепях. Оно напоминало Гермионе таинственную атмосферу Выручай-комнаты, модифицированной для занятий Отряда Дамблдора.       Когда-то зал, должно быть, выглядел роскошно, но годы запустения оставили свой след. Стены посерели и обшарпались, колонны покрылись трещинами, а пол выцвел, словно старый пергамент, да и чистоты он был сомнительной. В дальнем углу чернели следы давнего пожара. Вдоль стен стояли источенные проклятиями деревянные манекены, валялись обломки разбитых кукол, которые напоминали руины после сражения. В воздухе висел едва уловимый запах гари.       Несмотря на запустение, зал производил впечатление своими размерами — ряды колонн уходили вдаль, теряясь во мраке, и создавали иллюзию бесконечного пространства, готового поглотить любые магические разряды. Это место хорошо подходило для тренировок, хоть и нуждалось в ремонте.       Гермиона краем глаза наблюдала за Тео. Он стремительно уворачивался от ярких вспышек проклятий, что посылали одновременно Барти и Рабастан. Двигался легко и грациозно, прятался за манекенами и колоннами, даже не удосуживаясь закрываться щитами, точно ручей огибал препятствия.       В какой-то момент он резко развернулся и бросил быстрый взгляд на Гермиону, будто проверяя, наблюдает ли она за ним. Их глаза встретились на долю секунды. Гермиона поспешно отвела взор, делая вид, что ее куда больше интересует тренировка Регулуса. Она боялась: кто-то заметит подобные обмены взглядами и заподозрит об их с Тео давнем знакомстве.       Впрочем, не обращать на него внимания стоило большого труда — хотелось разглядеть его получше, убедиться, что с ним все в порядке. Последний раз они разговаривали после чудесного спасения из той битвы, едва не ставшей для Гермионы роковой. Теперь, когда он был незримо рядом, но в то же время недосягаемо далеко, она как никогда чувствовала свое одиночество. Но они не могли рисковать: пока никто не должен знать, что она и Тео — друзья, это поставит их обоих под удар.       Она переключилась на Регулуса — тот сосредоточенно повторял пассы палочкой, хмуря брови. Рядом с ним в воздухе то и дело вспыхивали фиолетовые искры; падая, они оставляли подпалины на каменном полу.       Антонин Долохов прохаживался по краю зала и с деланным равнодушием наблюдал за тренировкой, иногда вставляя комментарии и поправляя движения. Его худое лицо напоминало высеченную из камня маску, а темные глубоко посаженные глаза внимательно подмечали малейшие детали. Долохов остановил Регулуса и показал ему нужное движение запястья — резкое, почти рывком. Фиолетовая вспышка вырвалась мощнее. Долохов довольно кивнул и пошел дальше, заложив руки за спину.       На другой стороне зала Гермиона заметила группку Пожирателей, которых она пока не знала ни в лицо, ни по именам. Один из них, высокий широкоплечий брюнет с крючковатым носом, с интересом разглядывал ее, перешептываясь со своими товарищами. Рядом с ним стоял худой блондин с длинными прядями, упавшими на глаза. Он то и дело откидывал волосы со лба нетерпеливым жестом. Третий, плотный лысоватый мужчина лет сорока, посматривал на Гермиону исподлобья, постукивая палочкой по ладони.       Она заинтересованно разглядывала их в ответ. Нужно как можно быстрее запомнить всех Пожирателей, чтобы разобраться в их иерархии и взаимосвязях. Эти трое явно были новичками, как и она сама. Гермиона старалась держаться уверенно, хотя чувствовала себя здесь лишней, терпеливо ждала, когда на нее, наконец, обратят внимание и включат в тренировку.       — Чего бездельничаешь? — раздался рядом недовольный голос Беллатрисы, от которого Гермиона едва не вздрогнула всем телом.       Обернувшись, она столкнулась с презрительным взглядом черных глаз. Губы Беллатрисы скривились в едкой усмешке.       — Я… не знаю, что делать, — пробормотала Гермиона неуверенно.       — Конечно, не знаешь, — хмыкнула Беллатриса. — Поищем твои слабые места.       Не успела Гермиона опомниться, как та молниеносно выхватила оружие из декольте и послала в нее алый луч оглушающего заклятия. Гермиона инстинктивно выбросила руку с палочкой вперед, выкрикнув: «Протего!» Полупрозрачный магический щит едва успел возникнуть перед ней, отражая вспышку проклятия. Она шокировано уставилась на Беллатрису.       Та лишь усмехнулась в ответ:       — Реакция неплохая. Посмотрим ближе.       И она снова атаковала, на этот раз серией проклятий. Гермиона едва успевала отражать их, палочка скользила в моментально вспотевшей ладони. Беллатриса явно не собиралась щадить ее. Ее палочка мелькала, как клинок, нанося один удар за другим. Беллатриса двигалась резко и прытко, уворачиваясь от ответного огня, ее волосы развевались черным знаменем, а глаза полыхали азартом битвы. Казалось, она купалась в поединке, демонстрируя всю мощь своего мастерства. При этом не щадила дорогого наряда — подол ее платья метался волнами, обнажая стройные ноги в изящных туфлях на каблуках, что скользили по грубому камню, стачивая набойки.       Гермионе оставалось лишь сжать зубы и выстоять под этим натиском, надеясь, что первая тренировка не станет для нее последней. Впрочем, несмотря на внезапность нападения, она чувствовала себя гораздо спокойнее, чем в недавнем бою с Орденцами. Там от исхода зависела ее жизнь. А здесь она знала — Беллатриса вряд ли будет пытаться убить свою соратницу на тренировке, хотя, признаться честно, до боли знакомая фигура Лестрейндж напротив вовсе не способствовала нервному равновесию.       Гермиона полностью погрузилась в поединок, но при этом больше сил отнимал самоконтроль, чтобы не выдать истинного уровня мастерства. Сейчас она вынуждена была играть роль не слишком опытной дуэлянтки — позволяла себе лишь слабые ответные выпады, посылала в Беллатрису простейшие разоружающие и оглушающие чары. Двигалась Гермиона неуклюже, будто не до конца владела своим телом. Порой она опускала палочку, давая атакам прорвать защиту и заставить ее пошатнуться. В глубине сознания Гермиона изумлялась, что тренируется сейчас с той, против которой боролась столько лет.       Внезапно Беллатриса резко бросилась вперед и упала на одно колено, безжалостно сминая платье. Ее заклятие ударило Гермиону в грудь, заставив отлететь назад и жестко стукнуться о каменную колонну. В глазах заплясали искры.       Гермиона попыталась подняться, но тело онемело от удара. Она изобразила бо́льший шок, чем испытала на самом деле. И тут заметила, что все Пожиратели перестали тренироваться и с интересом наблюдали за их с Беллой поединком. Тео и Регулус обеспокоенно смотрели в ее сторону, новенькие Пожиратели перешептывались возбужденно. Гермиона изобразила смущение тем, что ее одолели.       — Защищаешься ты не совсем провально, — снисходительно бросила Беллатриса, не пытаясь помочь ей подняться. Она была явно довольна собой. — Но совершенно не умеешь атаковать.       Гермиона с пристыженным видом кивнула. Встала на ноги, поправляя задравшуюся майку.       — Гермиона, ты потренируешься с Рабастаном, — распорядился Антонин. — Уделяй больше внимания наступлению.       Тот скривился, явно недовольный таким раскладом. Подойдя ближе, окинул Гермиону презрительным взглядом.       — Ну что ж, посмотрим на ту, которая якобы спасла меня от Ордена Феникса, — с сарказмом произнес он. — Хотя на самом деле ты лишь помешала мне их добить.       Гермиона поджала губы. Его неблагодарность и высокомерие злили ее. Впрочем, невысокое признание ее навыков играло ей на руку.       — Приступим, — с вызовом произнесла она, вставая в боевую стойку.       Рабастан усмехнулся и взмахнул палочкой, посылая в нее первое заклятие. Гермиона легко отразила то. По сравнению с Беллатрисой этот бой был разминочной прогулкой, и она не собиралась слишком подыгрывать.       Через полминуты Рабастан уже не усмехался. Лицо его покрылось испариной от напряжения. Гермиона успешно отражала его атаки, работая вполсилы. Рабастан едва успевал блокировать ее заклятия, палочка дрожала в его руке. Он явно не ожидал от нее такого напора.       В перерыве между атаками Гермиона бросила быстрый взгляд на Антонина Долохова. Тот внимательно наблюдал за поединком. Его темные глаза смотрели оценивающе, но по ним было сложно понять его мысли. Гермиона постаралась сконцентрироваться на том, чтобы не атаковать слишком сильно, но и не показывать расслабленности. Она усилила напор, заставив Рабастана отступить к стене. Его грудь тяжело вздымалась, лицо было красным от натуги. Наконец, Антонин махнул рукой, чтобы они прекратили, и кивнул ей, как показалось, одобрительно.       Гермиона взмахом палочки наколдовала себе стакан воды. В процессе отдыха от поединка она наблюдала за происходящим в зале. Ее внимание не могла не привлечь дуэль между Беллатрисой и Тео.       Они сражались яростно, вспышки молний срывались с палочек. Беллатриса атаковала безжалостно, вкладывая в каждое заклятие всю мощь. Тео едва успевал уворачиваться и прикрываться, отступая под ее напором рассекающей океан акулы, его темные волосы прилипли к мокрому от пота лбу. Теперь Гермиона поняла, что с ней Беллатриса явно сдерживалась, а вот сейчас она будто поставила цель размазать Тео по полу, уничтожить, сломить. Ее глаза полыхали яростным огнем, губы кривились в оскале.       Но Тео держался стойко, каким-то чудом уходил от ее проклятий. Все вокруг замерли, наблюдая за сражением. Гермиона волновалась за Тео, но понимала — он опытный боец и сумеет выстоять. Хотя при взгляде на разъяренную Беллатрису уверенность в этом падала. Она теснила Тео к стене, ее атаки сыпались одна за другой. Казалось, она вот-вот одержит верх.       Но тут Тео резким взмахом палочки поднял в воздух стол, до того незаметно стоявший у стены. Тот взметнулся, беспощадно раскидав скопившееся на нем барахло, и завис между Тео и Беллатрисой, закрывая ей обзор. Белла на секунду растерялась от неожиданного хода. И в этот момент Тео выскочил из-за стола сбоку и послал в нее оглушающее заклятие.       Беллатриса резко крутанулась, уходя от него, и запнулась каблуком о свою же ногу, полетела на пол. Тяжело дыша, Тео опустил палочку. Вокруг раздались удивленные возгласы и аплодисменты. Гермиона тоже не смогла сдержать улыбку. Хитрый ход Тео произвел впечатление на всех, кроме Беллы, которая раздосадованно сверлила его взглядом снизу вверх. Кружева платья разметались по каменному полу.       Тео подошел к ней и протянул руку, но она только выплюнула ругательство сквозь зубы и поднялась сама, злая как черт. Выражение ее лица говорило, что в следующий раз противнику придется нелегко.       — Если не любишь проигрывать, то выход здесь один, — донесся от входа холодный голос. — Не проигрывай. Ибо зачем делать то, что тебе не по душе?       В этом риторическом вопросе слышалась явная издевка — Волдеморт прекрасно понимал: жить так, как хочется, и делать, что хочется, может позволить себе только он. Гермиона задумалась над фразой «не по душе», но даже в сильном опьянении не спросила бы, у каждой ли части своей души он интересуется, любит она что-то или нет. Волдеморт прошел в распахнутые двери, и огромный зал тут же будто съежился, давя каменным мешком. Все вокруг застыли и склонили головы. Гермиона лишь видела краем глаза подол черной мантии, что прошуршал по полу мимо нее.       Волдеморт направился к Антонину. Тот сделал жест, чтобы остальные продолжали тренировку, и заговорил с хозяином тихо. Пожиратели неуверенно вернулись к делу. Гермиона предложила Рабастану отработать щиты по очереди. Тот, казалось, потерял всю свою язвительность при виде Волдеморта и только кивнул в знак согласия.       Сама Гермиона не могла не бросать на Темного Лорда заинтересованные взгляды, пока тот слушал Антонина с отсутствующим выражением лица, никак не проявляя своих эмоций, если они вообще имелись. Глаза его тем временем остановились на Пожирателях в углу зала, которых Гермиона посчитала новичками. Если бы он так разглядывал ее, словно оценивая сочность плоти на глаз, ей бы стало сильно не по себе.       Стоило этой мысли возникнуть в голове, как его взгляд, небрежно скользивший по фигурам, остановился — уперся в Гермиону почти физически ощутимо. Палочка дрогнула в руке, и она едва не пропустила атаку Рабастана. Изо всех сил постаралась сконцентрироваться на тренировке, а не на этой бетонной тяжести, которая легла на грудь, мешая нормально дышать. Гермиона поджала губы — ну что она в самом деле? Нужно привыкать к его присутствию, и уж точно гнать из головы мысли о ее истинных целях. Слишком опасно было свободно думать рядом с этим человеком.       Впрочем, долго уговаривать себя ей не пришлось — Антонин дал сигнал закончить тренировку.       — Блэквуд, Аштон, Торнтон, ко мне, — подозвал он. Посмотрел на Гермиону и добавил с некоторым колебанием: — И Селвин.       Она приблизилась к застывшей темной фигуре. Волдеморт стоял не шевелясь, лишь чуть склонил голову набок, будто пытался сбросить упавшую на лоб прядь волнистых волос, да передумал в процессе. Теперь она заметила палочку в его руке — та выглядела естественным продолжением длинных белых пальцев. Вторая ладонь прошлась по дереву, чуть поглаживая его, словно любимого питомца. Гермиона едва сумела отвести глаза, чтобы сконцентрироваться где-то на его подбородке — для этого приходилось чуть задирать голову.       Волдеморт окинул взглядом собравшихся Пожирателей и заговорил негромко, но уверенно:       — Я рад приветствовать новых сторонников нашего дела. Вы молоды и полны энергии, это ценный ресурс. Наша цель — построить лучший мир, где каждый займет подобающее ему место. Я надеюсь, что новые таланты внесут весомый вклад в наше общее будущее.       Он звучал убедительно, и Пожиратели слушали затаив дыхание, будто Волдеморт открывал им какую-то истину, а не говорил банальные слова. Гермиона попыталась изобразить то же, не поднимая, однако, взгляда, чтобы не попасть в капкан пламени его глаз. Исходящая от него энергия и так утягивала своим потоком.       — Я стремлюсь раскрывать потенциал каждого и применять его там, где он может принести наибольшую пользу, — продолжил Волдеморт. — Поэтому я хочу лично оценить боевые навыки наших новичков. Это поможет определить, стоит ли им сосредоточиться на совершенствовании в данной сфере или лучше направить свои таланты в другие области.       Его слова звучали так, будто ему действительно было дело до каждого, будто он беспокоился об их судьбе, как заботливый отец. Если бы Гермиона не знала, что за человек перед ней, то действительно могла бы поверить его фальшивому участию.       Она даже не заметила, как вокруг них образовалось свободное пространство — Пожиратели поспешно отошли, очистив центр зала. Новобранцы выглядели напряженными и слегка напуганными предстоящей проверкой. Блэквуд с вызовом вертел палочку в пальцах, демонстрируя нарочитую храбрость. Аштон озадаченно озирался по сторонам, будто до конца не верил, что Темный Лорд собирается лично с ними сражаться. Торнтон полез было за палочкой, но пальцы дрожали, и он никак не мог попасть в карман мантии. Гермиона же не испытывала никаких эмоций, словно она была зрителем, а не актером разворачивающейся сцены, смотрела со стороны. Что угодно, лишь бы не думать, что она делает и с кем.       Волдеморт и Гермиона с тремя новобранцами встали лицом к лицу по разные стороны импровизированной арены. Темный Лорд поприветствовал противников, едва склонив голову. Гермиона вежливо поклонилась в ответ, заметив уголком глаза, как ее соседи поспешили повторить движение.       Началась дуэль. Волдеморт двигался лениво, как большой кот, которому нет никакого дела до мельтешения окружающих. Он словно играл с противниками, позволяя им атаковать, а его палочка порхала, будто сама собой отражала заклятия одно за другим. Казалось, он владеет какой-то удивительной силой, которая обволакивала его коконом и позволяла практически без усилий выстоять под градом чар. Спокойствие Волдеморта на контрасте с напряженностью новичков только подчеркивало его превосходство. Гермиона не могла не любоваться завораживающим зрелищем, пока машинально отправляла оглушающие чары.       Новички в хаотичном порядке посылали заклятия — их действия были нескоординированными, они мешали друг другу. Гермиона понимала, что лишь сообща у них был бы шанс, однако сейчас каждый работал в одиночку. Волдеморт легко блокировал и уклонялся от атак, его движения были текучи и грациозны. Он играл с новобранцами, как с мышами. Блэквуд отправлял одно заклятие за другим, не глядя на соседей, и очередное из его оглушающих попало в Торнтона, тот рухнул на пол. Следующая алая вспышка срикошетила от щита Волдеморта в самого Блэквуда, он осел с глухим хрипом.       Волдеморт поморщился чуть разочарованно — похоже, новички впечатления на него не производили. Аштон, который действовал спокойнее товарищей, постоянно перемещался, теперь его заклятия летели откуда-то из-за правого плеча Гермионы. Она отслеживала его положение, чтобы случайно не задеть, как вдруг до нее дошло, что он, напротив, старается держать ее на линии огня, прикрываясь живым щитом. Чтобы проверить свою догадку, она двинулась чуть вбок, и Аштон сместился вслед за ней.       Кажется, Волдеморт тоже понял маневр, а его губы изогнулись в недоброй улыбке.       — Во время сражения мы должны прикрывать друг друга, а не ставить под удар, — произнес он, обращаясь к остальным Пожирателям, которые застыли в отдалении и наблюдали за боем. У него явно не было никаких проблем с тем, чтобы блокировать атаки невербально и одновременно говорить. — Мы же одна большая семья, — произнес он с фальшивым укором в голосе и едва заметно качнул головой, глядя на Гермиону. — А потому будет всем уроком. Круцио!       Она едва успела отшатнуться от красного луча и только потом поняла, что Волдеморт подавал ей знак уйти. Заклятие пронеслось мимо нее и ударило прямиком в Аштона, пробив его щит. Алые всполохи разошлись по его груди, и тот упал, а наполненный болью вопль огласил гулкий зал. Его пальцы скрючились, царапая пол, а сам он забился в судорогах. Гермиона, не раздумывая, атаковала вновь — тело будто действовало на инстинктах. Фиолетовое пламя вспыхнуло у Волдеморта под ногами, и он, заметив это краем глаза, резко сдвинулся.       С потерей им концентрации и Круциатус спал, а Аштон обмяк на полу. Волдеморт недовольно сузил глаза, рассматривая его — он явно остался не удовлетворен прерванным наказанием. Раздраженно дернул палочкой и обратил, наконец, внимание на Гермиону, которая так и застыла чуть сбоку от него с поднятым оружием, не решаясь продолжать.       — Оставьте нас.       Ему даже не пришлось повышать голос — тихая команда заставила всех Пожирателей моментально засуетиться и покинуть зал. Гермиона слышала лишь шорох их шагов. Повернувшись, увидела настороженный взгляд Тео, который вышел последним. С трудом удержалась от того, чтобы шумно сглотнуть — в тренировочном зале осталась только она и три бессознательных тела на полу, помимо застывшего ледяной статуей Волдеморта.       — Я ошибался в вас, — произнес он. Чуть склонив голову набок, он с интересом смотрел на Гермиону. — Я посчитал, что вы испытываете сочувствие к врагам, но нет. Вы испытываете его ко всем убогим. Мерзкое, абсолютно лишнее чувство — оно вас однажды сведет в могилу.       Гермиона только опустила взгляд и возразила негромко:       — Я лишь выполняла задачу. Вы не давали команды закончить.       Тихие шаги приблизились — теперь Волдеморт был в каком-то метре от нее. А в следующий миг острый кончик его палочки подцепил ее подбородок, заставляя поднять голову.       — Где вы научились сражаться? — спросил он вкрадчиво. — Вы же были на домашнем обучении. А двигаетесь вовсе не как светская дама, которая от скуки взяла в руки палочку. Я бы даже сказал, что куда лучше остальных незадачливых противников.       — Вы узнавали обо мне у отца? — голос дрогнул даже не нарочно. Вопрос, к которому Гермиона готовилась, однако вовсе не от этого человека, все равно сбил ее на секунду.       — Я привык владеть информацией обо всем, что меня окружает, — с усмешкой ответил Волдеморт. — Так где вы этому научились?       В следующий миг он без предупреждения толкнулся в ее сознание. Сконцентрировавшись, Гермиона впустила в свои мысли тщательно отредактированное воспоминание — вот она с Чжоу и Луной практикуется в Выручай-комнате, перестроенной под дуэльный зал. На них никаких символов Хогвартса, только обычная одежда свободной формы, рядом никого приметного, кого Волдеморт мог бы узнать — ни растрепанных Поттеровских вихров, ни огненной шевелюры Уизли.       — У нас с соседскими девочками было что-то вроде клуба по интересам, — ответила Гермиона ровно. — Только мы там не вышивали. Я всегда считала, что женщины должны уметь за себя постоять.       — Вот как, — давление из сознания пропало. Палочка Волдеморта прочертила кривую по ее шее, рассылая вокруг мурашки. Стукнула по ключице, торчащей из-под майки, и ушла. — Приятно знать, что молодые леди интересуются не только поиском богатых женихов. Однако женская слабость все равно вас портит, — выдохнул он раздраженно.       Двинулся вокруг Гермионы. Она испытала облегчение от того, что он покинул ее сознание, которое тут же заменилось на шевеление волос на затылке — Темный Лорд за спиной не способствовал спокойствию.       — Прошу прощения?.. — осторожно спросила она.       — Эмоции, — зло выплюнул Волдеморт. Появившись с другой стороны, он окинул ее взглядом с ног до головы. — Эмпатия. Жалость ко всем сирым и убогим. Вы говорили, что изучали Темные искусства. Однако сможете ли их применить, если не вынесли даже вида заслуженного этим ничтожеством Круциатуса?       — При необходимости — смогу, — Гермиона старалась добавить в голос твердости.       — Сомневаюсь, — Волдеморт качнул головой. Он внимательно изучал ее лицо, ловя малейшее движение мышц. Следующее слово вышло мягким, почти мурлыкающим: — Продемонстрируйте.       — Прямо сейчас? — Гермиона озадаченно повела плечами и оглянулась. В зале не было никого, кроме нее, Волдеморта и трех бесчувственных новичков. Впрочем, с него бы сталось попросить применить темную магию по отношению к человеку без сознания.       — Сейчас, — выдохнул Волдеморт вкрадчиво. — Я хочу посмотреть, на что вы способны. Вы сражаетесь уверенно, но слишком… стерильно. Однако у вас есть потенциал. И если вы готовы перешагнуть через свои внутренние барьеры, то я рассмотрю вариант со временем включить вас в ударную группу. Если же нет… Бумаги тоже кому-то надо возить.       — Что вы хотите, чтобы я продемонстрировала? — Гермиона долго не колебалась. Это был шанс, которого она давно ждала, и упускать такой нельзя.       — Мне не требуются изыски, мне нужно видеть ваше несокрушимое намерение, — ответил Волдеморт. — Поэтому, думаю, Круциатус подойдет идеально — это концентрированное намерение причинить боль. Я люблю непростительные за это — они легко выявляют человеческую суть, смывая всю наносную шелуху.       Его палочка прошлась по ее щеке и подцепила прядь светлых волос, затем раздраженно отбросила прочь. Гермиона метнулась неуверенным взглядом к лежащим на полу Пожирателям.       — Но… на ком?..       — Попробуйте на мне, — его голос звучал равнодушно и абсолютно не соответствовал произнесенным словам. Гермиона вскинула на него ошарашенный взгляд. — О, прошу вас, не переживайте, — улыбка искривила его губы. — Я не позволю вам в меня попасть, вы не способны причинить мне вреда, даже если будете стараться изо всех сил. Но вашу заботу о своем Лорде я оценил.       — Я не понимаю, — нахмурилась Гермиона. Взвесила палочку в руке. Что это, какая-то проверка или провокация? — А если я все же попаду в вас? Вы хотите пойти на такой риск?       — Если-если-если, — усмехнулся он. — Вы не готовы к тому, чтобы применять Темные искусства, раз рассуждаете на тему возможностей.       — Я готова!..       — Нет, — оборвал он раздраженно. — Вы слишком высокого мнения о себе. Считаете, что это ниже вас, не так благородно, как вам бы хотелось видеть свой образ. Однако это худший вид лжи — ложь самой себе. Признайтесь! Признайте правду — у вас кишка тонка сейчас поднять палочку и сказать нужное слово. И даже когда вы его произнесете, это не окажет на меня никакого эффекта.       — Потому что я не хочу, даже потенциально, причинять боль своему господину, — попробовала оправдаться Гермиона, но Волдеморт не слушал.       — Вы должны уметь включиться в бой в любую секунду! Ожидать нападения с любой стороны, даже от своих, — он раздраженно махнул рукой на Аштона, который еще недавно пытался ей закрыться. — И не испытывать никаких сантиментов. Вы должны быть готовы причинить боль и возжелать смерти! Кто бы перед вами ни был. Убрать любого, кто встанет на вашем пути, вне зависимости от того, кто это — командир, друг, родственник или жених. Весь мир вокруг вас порочен, он шаткий и гнилой, и ничто не достойно того, чтобы остановить вас.       Слушая эти речи, Гермиона явно прочувствовала, кто перед ней — сумасшедший фанатик, который ненавидит все человечество. Всех, кроме своей сиятельной персоны, он считает врагами и готов втоптать в грязь. У него отсутствуют чувства к любому человеку на этой земле, только ненависть и желание использовать. И он погрузит мир в такие потоки крови своими жадными до власти действиями… И она сейчас больше всего на свете хотела, чтобы он заткнулся. Перестал произносить эти отравляющие душу слова, он будто топтал все то светлое, что она в себе носила. Гермиона едва заметила, как подняла палочку.       — Круцио!       Красное заполонило поле зрения, а цепкие пальцы перехватили ее запястье за долю секунды до того, как она направила палочку в его грудь. Вспышка ушла в никуда, а в следующий миг Волдеморт толкнул ее, и спина жестко врезалась в одну из колонн. Гермиона резко вздохнула. Рука с палочкой оказалась зажата в его руке где-то высоко наверху. Гермиона инстинктивно забилась, пытаясь освободиться — она чувствовала себя бабочкой, пригвожденной к каменной подушке. Но острый кончик палочки Волдеморта, впившийся в горло, отрезвил, ограничивая движения. Она замерла.       — Надо же. — Она видела его лицо перед собой так близко, а красные глаза, могла поклясться, смотрели на нее с неожиданной экзальтацией. Довольство исказило черты Волдеморта, смывая все наносное и человеческое, оставляя лишь жадную воронку, которая пила сейчас ее эмоции. — Оказывается, стоит только захотеть. Не знаю, радоваться ли, что вы настолько сильно возжелали причинить мне боль.       Она буквально услышала звук захлопнувшейся мышеловки. Сквозь свои тяжелые вздохи заметила, что его грудь тоже вздымается рвано. Пошевелила кистью, которая начала неметь в его хватке. Кажется, это движение привело Волдеморта в чувство. Отпустив ее, он сделал шаг назад, и Гермиона едва удержалась, чтобы не сползти по колонне прямо на пол. Она так и не поняла, прошла она проверку или же с треском провалила ее, позволив яду его речей проникнуть внутрь.       Послышались шаги — они казались настолько отдаленными и чужими, будто доносились из другой реальности. Волдеморт нехотя повернул голову.       — Да, Фишер?..       — Мой лорд, я хотел обсудить недавнюю операцию, — лицо Тео ничего не выражало, а глаза скользнули по Гермионе без видимого интереса. — Вы планируете продолжить двигаться в том же направлении?       — Определенно, — кивнул Волдеморт, — мы добились промежуточного успеха.       — Милорд, — Тео на секунду замялся, подбирая слова. — Я подозреваю, что на предыдущем направлении произойдет… смена течения. Вы же понимаете, что теперь наш план очевиден Ордену, они просто заменят слабое звено…       — Пойдем, обсудим наедине, — Волдеморт, поморщившись, бросил взгляд на зашевелившегося на полу Блэквуда. На Гермиону он вовсе не смотрел, будто она внезапно стала для него объектом безынтересным. — Я понимаю твои опасения, хоть и не разделяю. Однако я еще ни разу не пожалел, что выслушал тебя, — легкая улыбка тронула его губы. — Ты действительно хорош в играх разума.       Теперь уже Гермиона настороженно смотрела, как Тео и Волдеморт бок о бок удаляются на выход из зала.