Без права на взаимность

Я тот, Кто не боится адских умыслов, Кто может наказать тебя кинжалом, И чья рука не дрогнет пред убийством… © Лермонтов М. Ю., Испанцы

От лица Наследника Империи Зейндэна Ауриса Лэнтэра, в будущем III Возвращаясь домой от Эверса, я был в состоянии, которое можно было бы счесть близким к пересечению возможной границы адекватности сознания. Не каждый день приходится принимать такие решения судьбоносного для всей вселенной масштаба, как насильственный переход власти в самой могущественной Империи мира. Я только что вступил в заговор с моим лучшим другом и наставником, с моим в настоящий момент единственным соратником, а честнее говоря, сообщником, чтобы добровольно лишиться половины семьи — отца и жены, ради получения заветного места на престоле. Я всегда жаждал власти, в самых своих сокровенных снах видя себя во главе войск под руководством подчиненного мне Эверса, я видел себя коронованным, занимая принадлежащее мне по праву рождения место в этом мире. Я мечтал о власти, я вожделел её так, как немногие вожделеют недоступного партнера для брака, секса или выигрыша в казино. Я сходил с ума, думая о том, что я лично мог бы в данный момент сделать для возвышения моей в перспективе Империи. О, насколько я мог бы расширить её границы, как бы я распространил влияние Мордрэйда на территории, выходящие за рамки нынешних Дальних Рубежей, заручившись всего-то поддержкой Первого Генерала, моего Министра Войн. А нынешний Император — мой отец решил в итоге бездарно встать на путь мира, установив который, мы не смогли бы ярче и вкуснее накормить Демонов Ночи страданиями отсталых цивилизаций. Я не мог допустить вечного мира, наступи который, и тогда даже спустя много веков или тысячелетий после перспективной смерти моего отца, я бы уже не смог восстановить исходное равновесие в отношениях с Демонами Ночи, достигнутое Мордрэйдом к текущему моменту. Я отчетливо понимал, что хочу продолжить политику завоеваний, ту политику захватчиков и поработителей, которой наша Империя славилась в последние примерно четыре тысячи лет, с тех самых пор, как пост Первого Генерала занял мой наставник и друг, генерал Эверс. Насколько я понимал сложившуюся в современной политике Мордрэйда ситуацию, мой отец прекрасно чувствовал мои политические притязания, ибо жажду власти скрывать очень трудно. Даже официально назначив меня своим преемником, он сделал всё возможное, чтобы его единственный сын вырос тем, кто не смог бы единолично управлять огромной Империей. Первый шаг он сделал в тот самый момент, когда я стоял на пороге выбора своего дальнейшего пути после школы. Меня всегда привлекали два взаимоисключающих образования. Первое и основное притягивающее меня как магнитом возможное направление обучения: поступить в Военную Академию, став не просто пилотом, а военным политиком, именно такое образование я мог получить, поступив на курс, которым руководил лично Министр Войн, уже отлично знакомый мне на тот момент Первый Генерал Эдмонд Эверс, бывший частым гостем в нашем доме. Несмотря на разделяющую нас огромную разницу в возрасте, с Эверсом мне было общаться намного проще и, да что уж греха таить, банально интересней, чем с окружающими меня ровесниками-выпускниками из лучших аристократических семей Империи, к общению с которыми меня подталкивал отец. Эверс был тем, на кого всегда было просто ориентироваться, он мог своим энтузиазмом увлечь любого, его огромный жизненный и военный опыт скрывали много тайн и интересных историй. К тому же, из всех, кого я когда-либо знал, что в юношеский период своей жизни, что в настоящий момент, он был неисправимым оптимистом. При этом, его оптимизм не был наигранный или надуманным. Эверс всегда жил руководствуясь девизом «хочу — значит, получу», он шел наикратчайшей дорогой к достижению любых поставленных целей и задач и всегда добивался желаемого. В его карьере не было промахов, к тому же, он был самым преданным интересам Империи и правящей семьи индивидуумом военного мира. Несмотря на его зачастую излишнюю болтливость и общительность, я с раннего детства понял, что он — тот, кто в случае необходимости отлично умеет держать язык за зубами. Застав меня как-то в мои неполные четырнадцать лет с сигаретой в зубах, он, хмыкнув, лишь посоветовал сменить марку на более приличную и, в отличие от многих других, пекущихся о здоровье потенциального наследника Империи, меня отцу не заложил, понимая, что мне сильно влетело бы. Мой отец был достаточно авторитарным родителем, и части карманных денег меня однозначно бы лишили, а возможно, на какой-то срок и вообще прикрыли доступ к счетам. С возрастом я понял, что попав в какую-нибудь не особо приятную, а то и однозначно непристойную ситуацию, я могу всегда обратиться к нему за помощью или советом. Эдмонд всегда приходил на помощь, будь то веселая ночь, когда меня с моими несовершеннолетними приятелями нужно было вызволить из борделя, куда нас, опираясь на наш внешне достаточно взрослый вид пропустили, не проверив наши документы, или когда я банально завис в космическом пространстве на своем поврежденном астероидом космокаре, не зная, что делать дальше. Аналогичных примеров его помощи было немало, их было великое множество, по молодости я умел попадать в сложные ситуации, думая, что мое имя в Империи решит их все, и плевал я на законы, что оказывалось не всегда уместным в действительности. В общем, в итоге я понял, что на Эверса и его лояльность правящей фамилии Империи я всегда смогу положиться. Так он стал для меня ближе собственного отца, он стал моим наставником жизненного пути, о чем я ни разу не пожалел. Он учил меня, как избегать сложных и двусмысленных ситуаций, как получить желаемое, даже если условия тому не благоприятствовали, и как заставить окружающих воспринимать себя не просто как сына Императора, а как отдельную самостоятельную, имеющую мнение по различным вопросам личность. Со временем, когда я стал достаточно взрослым, он взял меня под свое незримое крыло, и спустя годы его покровительство плавно перетекло в нашу с ним многовековую дружбу, основывающуюся в том числе на моей благодарности за его помощь мне в те годы, когда я был просто нескладным долговязым подростком. Возможно, я видел в нем частичку того влияния, которое, как мне бы хотелось, оказывал бы на меня мой отец. Но моему отцу было не до воспитания наследника. И, хотя спустя годы, я примерно понял, с чем это связано, все равно, Эверс оставался для меня тем, к кому я в любой момент, в любую минуту могу постучать в дверь с моими проблемами, и он их решит, и притом максимально быстро. Я знал, что поступив на военную службу, под руководством Министра Войн смог бы многого добиться, стать политически более независимой фигурой нашей могущественной Империи. Но именно этот возможный путь моего развития и не устраивал отца. Вторым направлением для возможного образования, которое привлекало меня хоть и меньше, чем военная карьера, но было мне интересно до чесотки в мозговых окончаниях, была, как ни странно, медицина. Учитывая тот факт, что благодаря помощи Демонов мы, мордрэйдцы, никогда ничем не болели, то, что называлось медициной у нас, с точки зрения остальных цивилизаций таковым вовсе не было. Что ж, в итоге так сложилось, что поддавшись на уговоры отца, которому на тот момент даже советы Эверса были не нужны и не интересны, я все же выбрал именно медицину. В итоге я получил диплом по направлению «Основы содержания в неволе представителей отсталых цивилизаций» — некое странное направление в науке, занимающееся содержанием рабов, с уклоном в психологию отсталых. Как рационально многократно пояснял мне отец, это направление в жизни для меня намного важнее и практичней, оно даст мне возможность понимать, что происходит в головах порабощенных и тех, кто в перспективе должен склонить перед нами колени, а военные — они у нас и так в ассортименте. Не могу сказать, что мне совсем не по душе было выбранное мной образование, мне с раннего детства нравилось играть судьбами окружающих, а знание психологии и слабых мест остальных цивилизаций было весьма и весьма уместным для того, кого ни к каким серьезным межпланетным делам и переговорам не допускали. Хотя и было очевидно, что отец советовал мне эту специальность просто потому, что он не намеревался отправиться в Запретные Земли, поскольку не собирался умирать в ближайшее время. И я банально уступил мнению старшего в семье, выбора у меня особо не было, с Первым Лицом Государства не спорят. Однако, спустя годы я начал понимать, что власть Императора цивилизации военных и завоевателей должна прочно опираться исключительно на лояльного персоне Императора Министра Войн. И если условно можно было сказать, что коммерческая и промышленная составляющая экономики находились в непосредственном подчинении у Первого Лица Государства — моего отца, то со временем мне стало очевидно, что всеми военными и иными деяниями, происходящими в космосе управляет исключительно Первый Генерал. И возникни вдруг у Эдмонда Эверса яркое желание совершить военный переворот для смены власти — сила была бы на его стороне. Отцу сказочно повезло, что Эверс был ему не просто предан, он свято болел за интересы Империи, а для переворота и того, чтобы прибрать полностью власть в свои руки, был достаточно, как бы это банально не прозвучало, попросту ленив. Генерал предпочитал занимать свое первое место строго в мире военных, установив в нашем космофлоте некое подобие культа своей личности, чтобы иметь достаточно времени на светские развлечения. И если я, в случае необходимости, был готов сто процентов времени тратить исключительно на значимые для Империи дела, то Эверс каким-то образом, всем на зависть жил полной жизнью во всех смыслах этого слова. И ради получения абсолютной власти от подобного веселого времяпровождения он отказаться был совершенно не готов. Идеальная кандидатура для Министра Войн, официально по политическим меркам считающегося вторым лицом Империи, по положению и могуществу оставлявшего меня, первого претендента на трон, далеко позади. Единственно возможный союзник для меня в сложившейся ситуации, которому на данный момент я мог безоговорочно доверять. Благодаря давнему союзу мордрэйдцев и всемогущих Демонов наша раса обрела бессмертие. Мы не умирали от старости, внешне замирая на возрасте около сорока лет (чуть больше или меньше, чисто внешне — строго по нашему выбору). И только очень слабые духом мордрэйдцы, добровольно отказавшиеся от заключения договора с личным Демоном, в возрасте тысяч около двадцати лет выглядели дряхлыми стариками, такова была месть Демонов за отказ от сотрудничества. Умереть мордрэйдец мог или по доброй воле, не вынеся каких-либо тягот бытия, решив добровольно уйти из жизни, что случалось крайне редко, или в военных действиях, от полученных травм или от несчастного случая. Население наше в связи с этим не особо стремилось к воспроизводству последующих поколений, дети рождались у мордрэйдцев крайне редко, по сравнению со смертными цивилизациями. Жить в столице полной семьей, не имея собственного Демона, невозможно, это противоречит законам нашей Империи. Единственное исключение делалось для членов семьи первого лица государства. Но какая же это мука, жить с пониманием, что ты обделен высшей и необходимой демонической поддержкой, когда даже у самого мелкого банкира и то был свой, пусть и не Высший, но все-таки Демон. Однако, в запрете проживания в столице для тех, у кого Демона не было была и ещё пара других интересных моментов. В наш мир для заключения с нами договоров на крови спускаются лишь Демоны, а демоницам в мир живых путь закрыт, и приходили Демоны лишь к мужчинам. Так и возник странный парадокс — женщины на столичной планете жить не могут и точка. Закон этот принял в стародавние времена мой далекий предок Старейшина Аурис, так сильно прогневила его дочь, похитив у него одно из ценных колец с Лэнтариумом, переданное ему лично Главой Демонов. На любой другой планете Империи — пожалуйста, а в столицу — ни ногой, если только для участия в особых торжественных мероприятиях, для заключения брачного союза или прощания с покойными. Соответственно, так исторически сложилось, что большинство мордрэйдских женщин традиционно жили на Эстории — Планете Матерей, что позволяло нам в глазах непосвященных отсталых цивилизаций выглядеть загадочной однополой расой. Любопытствующие отсталые все головы себе сломали, пытаясь понять, как именно однополые мордрэйдцы воспроизводят себе подобных. Однако, кое в чем отсталые слегка были правы. Мы настолько ушли вперед в науке, что наши женщины естественным путем практически не рожали, подобное вообще считалось глупостью и пережитком устаревшей жизненной философии. Супруги сдавали генетический материал, и здоровые детишки рождались в инкубаторах. В теории, хотя это не поощрялось в аристократической среде, воспроизвести ребенка в инкубаторе можно было и от однополого союза, однако подобное было огромной редкостью. Также давно уже стало возможным выбирать пол ребенка, чем активно пользовались мои соотечественники, почти все семьи выбирали наследников-мальчиков. Самая престижная карьера в Мордрэйде — карьера военного, все предсказуемо хотели высокого положения своим детям, тогда как женщины традиционно планировали свой жизненный путь в сферах искусства, культуры и тому подобного, а после вступления в брак их карьера заканчивалась. В итоге, женщин было всего около десяти процентов от общего населения планеты, чем наши дамы научились отлично пользоваться, выбор возможных кандидатов в мужья просто зашкаливал, и любая, даже самая некрасивая дама обязательно выходила замуж уж если не по любви или душевной симпатии, то по правильно сделанному расчету. Браки мордрэйдцев с женщинами были своего рода «гостевыми» — муж навещал жену, или она на короткий срок прилетала к нему, либо они вдвоем должны были переехать в провинцию. Исключение, как ни странно делалось лишь для тех, кто вступал в брак с представителями отсталых цивилизаций, этим в Мордрэйде жить разрешалось, а при согласии супруга отсталые мужского пола могли даже работать, ибо они смертные и долго не протянут. Хотя такие браки и не порицались, но особо распространены не были и не афишировались. Если кому-то приглянулся представитель отсталой цивилизации, то мои соотечественники, особо не церемонясь, просто похищали понравившегося, не наделяя его или её никакими гражданскими правами. Как там Эверс говорил: бесправные послушные существа, живут мало, надоесть не успевают. Еще одна причина, по которой мои соотечественники предпочитали или брак с мужчиной, или отношения с похищенными отсталыми была в том, что большинство мордрэйдских женщин являлись обладательницами отвратительного деспотичного характера, мужчины их злобности и общения с прекрасным полом не выдерживали больше нескольких дней, потому большинство с удовольствием принимало тот факт, что дамам сердца в столице не место. Самая милая и добрая мордрэйдская дама могла по злобности характера легко и непринужденно поставить на место даже моего приятеля генерала Эверса, носившего почетное звание Зла во плоти. Однако, супружеские отношения не всегда удавалось поддерживать исключительно на расстоянии, поскольку законная супруга, к сожалению, имеет определенные права в браке, и вполне в состоянии настаивать на совместном проживании семьи, если дети достигли десятилетнего возраста, до достижения которого все дети проживали с матерями строго на Эстории и воспитанием детей занимались именно наши дамы. Ввиду того, что большинству мордрейдцев было все равно с партнером какого пола спать, а души наши любили свободу, значительное распространение в столице получили даже не столько однополые браки, подразумевающие множество взаимных обязательств, а особые партнерства, когда партнерский договор прописывал условия совместного проживания. Измена в браке в эти годы не каралась, но общественно сильно порицалась, как и разводы, не уверен — живи просто совместно, или заключай договор о партнерстве, когда каждый делает, что хочет. И если женщины на партнерство не соглашались никогда, то многих мужчин этот вариант вполне устраивал. Поэтому, когда навязанная мне отцом моя дорогая женушка захотела совместного проживания, а формально жить в столице у меня необходимости не было, мой папаша решил строптивого наследничка отправить в провинцию вместе с ней, приглядевшись повнимательней к моему старшему сыну, который меньше, чем через год достигал возраста совершеннолетия, и которому я, как распоследний идиот, помня о своих несбывшихся мечтах, совершив огромную ошибку, разрешил обучение в Военной Академии. Теплых отношений у меня не сложилось со старшеньким ровно настолько, как и у моего отца со мной. Мой сын по жадности до власти был точной копией меня самого, то есть по факту был основным моим конкурентом, что в настоящее время представляло собой не менее сложную проблему. Я был уверен: оставшись на попечении дедушки, сынок окончательно выйдет из-под моего контроля. В последние годы я очень сильно жалел, что поддавшись на уговоры отца, позволил втянуть меня в брак с совершенно не привлекающей меня женщиной, с которой у нас даже общих тем для разговора не было, помимо двух совместных детей. Но тем не менее я сам лично не был сторонником измен в браке. Я искренне завидовал Эверсу и его совершенно свободному образу жизни. Как он сказал про своего гостя: «ормондишка, послушненький»… Я бы тоже завел себе такого. О, как же красивы ормондские аристократы! Просто смотреть на них — уже удовольствие! Идеально очерченные лица, вкусные губы (я не пробовал их на вкус, но уверен, что именно так), глазки с длинными и прекрасными ресницами. Пусть я повторюсь, но в них прекрасно всё, и они сами прекрасны внешне. Их поведение весьма забавно, они смешные на взгляд любого мордрэйдца: немного суетливые, доверчивые, наивные, зацикленные на своем внешнем виде… Решено, избавлюсь от женушки, заведу себе такую домашнюю зверушку. И в этот момент от приятных размышлений об открывающихся передо мной перспективах свободы меня отвлекает входящий вызов. Отец. Как там Эверс мне посоветовал, быть пару недель вежливым, послушным и предупредительным сыном, что ж, стоит воспользоваться его советом. — Приветствую Повелителя, — в моем голосе звучит искреннее почтение, не зря же я психологию много лет изучал, ха! — Здравствуй, сын. Звоню тебе, чтобы с тобой первым поделиться радостной новостью. Моя избранница, прекрасно знакомая тебе Дама Эвелин наконец-то дала мне свое согласие на официальное заключение брачного союза, дело за малым: составление брачного контракта, чем и занимаются наши юристы в настоящее время. Свадьба состоится ровно через месяц, сынок! — Папаша так и искрится от счастья, давно не видел его в столь приподнятом настроении. Да, не долго ты убивался по моей безвременно умершей матушке, дорогой папочка. Но я чувствую, что сюрпризы на сегодня ещё не закончились. — Мои искренние поздравления Вам и Даме Эвелин, отец. Могу ли я помочь в организации Вашего торжества или оказать какое-то иное содействие? — Поинтересовался я исключительно из вежливости, соблюдая этикет. Всегда подобными мероприятиями протокольная служба занимается, не буду же я, в самом деле, заморачиваться банкетным меню или украшением тронного зала, это не тот уровень обязанностей, которые стоит на себя брать Наследнику Империи. — Сынок, настало время нам с тобой поговорить откровенно. Разговор у меня к тебе будет весьма серьезным. Традиционные семейные ценности в последнее время в нашей Империи пришли в упадок. Высшая аристократия встала на путь ведения совершенно аморального образа жизни, как я уже неоднократно упоминал в наших с тобой задушевных беседах. И я решил подать пример, преподнести урок нашей аристократии, проводя как можно больше времени с дорогой супругой после заключения нашего брака, чаще посещая Эсторию. Дама Эвелин, к моей великой радости, также как и я — сторонница прочных семейных отношений и настроена подарить мне ещё как минимум одного сына и дочь. Вот же, Эверс — великий провидец, вовремя мы приступили к реализации нашего плана. Нужно срочно, завершив с папочкой разговор, как можно быстрее придать сообщнику ускорения, не время расслабляться. Только братика мне для полного счастья не хватало! Но вслух я, как послушный и почтительный сын говорю, конечно, совершенно другое. — Империя будет рада вашему семейному счастью. Я тоже, отец, буду счастлив стать старшим братом для… — Подожди, сынок, я ещё не все сказал, хотя не скрою, мне очень приятна твоя реакция на новости о расширении нашей семьи. — Папаша мою реакцию принимает за искренность, совсем, видимо, за дурака меня считает, старый хрыч! Но такой подставы я даже не ожидал, услышав его последующие новости. — Я принял ещё одно важное решение. Ты совершенно забыл о своей семье, ты почти не уделяешь своей драгоценной супруге внимания, нельзя столь пренебрежительно относиться к матери твоих детей. Я уже устал быть между вами связующим звеном и выслушивать от неё постоянные жалобы на твое равнодушие. Конечно, я отлично помню твои аргументы, что государственные дела отнимают у тебя много времени, не позволяя тебе выполнять в полной мере свои обязанности главы семьи. И поэтому, Зейндэн, я принял непростое решение. Скоро твоему младшему сыну исполнится десять лет. На свадебную церемонию он прибудет в столицу вместе со своей матерью. И после свадьбы, Зейндэн, я назначаю тебя управляющим и Наместником Лэнтэрэйда, ты воссоединишься со своей супругой и переедешь на Лэнтэрэйд. У тебя сразу появится больше времени для своей семьи, ведь отпадет необходимость перелетов с планеты на планету, и чтобы не разрушать твою семейную идиллию, я освобожу тебя от обязанности лично присутствовать как на внеочередных, так и на еженедельных Советах. Семья — превыше всего, сынок, я только не так давно это понял. — Но, отец, я, как признанный тобой наследник, должен быть постоянно в курсе всего, что происходит в нашей Империи! — Да мать твою, похоже, что перспектива престолонаследия в ближайшее время испарится как дым. Ладно, ссылка в провинцию, но мне, похоже, решили дать отставку авансом. Как же сложно держать себя в руках, не сорваться с места и не полететь сломя голову, чтобы лично сломать шею этой мерзкой суке — моей драгоценной жёнушке, подтолкнувшей отца к мысли о моей ссылке. — Сынок, в наше время технического прогресса ты вполне сможешь принимать участие в Советах по видеосвязи, я уважаю твою искреннюю заботу о судьбе Империи. Но, как я уже неоднократно говорил, я не вижу лучшей кандидатуры наместника Лэнтэрэйда, чем ты. Лэнтариум по-особому реагирует на твое присутствие, в те дни, когда ты находишься на инспекции шахт, добыча лучших планетарных экземпляров увеличивается на треть. У Империи просто нет выбора. Лэнтариум — наше главное сокровище, достояние нашей Империи. — В голосе отца зазвучали жесткие нотки, он смотрит мне прямо в глаза с неприятным прищуром. — В любом случае, сынок, я уже всё решил. И сразу после свадьбы я подпишу Указ о твоем назначении Наместником, предоставив тебе неограниченные полномочия на Лэнтэрэйде. А сейчас я искренне советую тебе связаться с Дамой Айрэн, твоей супругой, и донести до неё приятные новости, как о моей предстоящей брачной церемонии, так и вашем последующем скорейшем воссоединении. Семейные ценности, сынок, должны быть на первом месте у любого порядочного мужчины. — Хорошо, отец, я сделаю так, как ты скажешь. — Продолжаю разыгрывать из себя послушного сына, и папаша вроде слегка успокаивается, видимо, ожидал от меня меньшей покорности. — Однако, дай мне время. Как ты и сам мне только что напомнил, моему младшему сыну скоро исполнится десять лет, ему пора начать обучение в школе второй ступени. А самая лучшая школа для мальчиков, как ты и сам знаешь — Имперская школа, находится в столице. Я должен подумать, как без ущерба для образования моего сына решить вопрос с переездом. — О, сынок, я уже все за тебя решил. — Да что ж это такое, за меня уже, похоже, распланировали всю мою жизнь на перспективу! — В учебные дни я с удовольствием приму обоих внуков, как старшего, так и младшего в своих чертогах. А в те дни, когда я буду навещать свою супругу, твой старший сын вполне в состоянии присмотреть за младшим, ему ведь на днях исполнится двадцать один год, и он станет совершенно взрослым мужчиной. В выходные же малыш будет навещать родителей. Всем удобно. И твоя супруга сможет претендовать на твое внимание в удовлетворяющих её объёмах. Разве это не радость, когда всё в семье счастливы? У меня нет цензурных слов, за меня решили всё, притом таким образом, что в выигрыше оказываются все, кроме меня. Чтобы громогласно не выразиться вслух неподобающими для почтительного сына и наследника выражениями, я продолжаю вежливо улыбаться дорогому папочке. Пожалуй, я сам, своими руками уже готов прервать твой жизненный путь, не доверяя твою судьбу дорогому Эверсу, вдруг он еще ностальгически решит тебя пожалеть, вспоминая прошлую дружбу. Всё же больше четырех тысяч лет вместе плечом к плечу. — Спасибо за заботу и поддержку, Ваше Величество. Я и моя супруга по достоинству оценили Ваше предложение, искренне благодарим Вас от имени всей нашей семьи. — Делаю вежливый поклон, скрывая эмоции на моем лице. — Всё ради блага и процветания родной Империи! — Я очень доволен тем, как прошел наш разговор, сын мой. Ещё не всё потеряно в твоем воспитании. Кстати, я буду весьма доволен также тем, что ты выйдешь из-под влияния моего Министра Войн. Мне не нравится, что в последнее время вы с ним слишком тесно общаетесь. В последние годы Эдмонд меня частенько расстраивает. — О, вы ошибаетесь, я с последнего Совета не имел чести видеть генерала Эверса. Однако, не понимаю, отец, чем он так тебе насолил, что умудрился вызвать твое недовольство. Он тысячелетиями верой и правдой служит Империи. — Надо поточнее разузнать, что уж они там с Эверсом не поделили. Ну да, любвеобильный генерал притащил в дом очередного гостя, но с другой стороны, сидит этот несчастный в доме, никуда в общество его не таскают, собственно, никому он и не мешает, да я даже не уверен, что о его существовании мало кто осведомлен. Да и по борделям Эверс давненько уже не гуляет. — Я уже говорил тебе, что на первом месте для любого мужчины, и уж тем более аристократа должны стоять семейные ценности! Разве Эверс похож на того, с кого можно брать пример? Он сослужит мне отличную службу, продолжив укреплять наши Дальние Рубежи, как наместник самой крупной военной базы. Дама Эвелин совершенно права в своем суждении о нашем дорогом генерале. Открою тебе большую тайну, в настоящее время моя невеста уже подыскивает ему подходящую кандидатуру для скорейшего заключения брака, чтобы ему одному не было грустно и тоскливо без женской руки на отдаленной от столицы и бентонских притонов планете. — Мда, папаша сегодня явно в ударе, но на этом он не остановился. — Дама Эвелин, искренне заботясь о перспективных подданных, даже подала мне неплохую мысль, почему бы торжественный день нашего с ней бракосочетания не совместить с такой же радостью для моего дорогого друга и верноподданного, отметив двойное бракосочетание. Осталось лишь правильно подобрать кандидатуру. Генерал у нас, сам понимаешь, обладает сложным характером и ему нужна жесткая рука. Есть пара дам, которые с радостью скрасят его жизнь, наставляя его на путь семейного взаимопонимания, уважения и верности. Так что, как видишь, сынок, после заключения моего брака в Империи пройдут серьезные кадровые перестановки. Всё на благо Империи. — А Эверс в курсе, что… — В этот момент мне стало искренне забавно, неужели наивный папаша на полном серьезе полагает, что генерал из тех, кого можно просто вот так, не спросив его мнения, насильно женить, даже не поинтересовавшись его мнением относительно кандидатуры невесты? — Зейндэн, ты должен помнить, что у рода Эверсов есть определенные обязанности перед Империей. Род роан не должен угаснуть, Эдмонду давно пора подарить миру наследников. Поэтому, как Первое Лицо Государства, я прекрасно понимаю, что как истинный военный, генерал никогда не ослушается приказа. А свадьба — мой приказ. Я все сказал, сын, иди же, не трать зря время, порадуй свою уважаемую супругу. — На этой веселой ноте Его Величество отключает связь. Под нами с генералом горят стулья, к которым мы, расслабившись, задами приросли. А над головой не просто сгущаются тучи, а настоящая гроза на подходе, с молниями и градом. Вот ещё, даже и не собираюсь «радовать» Айрэн, в первую очередь, надо дорогого друга порадовать, что светит ему в ближайшее время официальный брак со скорейшим обзаведением потомством. Вызываю Эверса. — О, приветствую, Повелитель, вовремя ты позвонил, а я как раз решил на экскурсию на Лэнтэрэйд смотаться, — как всегда излишне оптимистичный генерал весело мне подмигивает. — Всё веселишься, друг ты мой блудливый? — С Эдмондом хотя бы можно в выражениях не стесняться, душу отвести после разговора с любимым родителем. — Но не долго тебе осталось веселиться и свободе радоваться, имел финальную беседу с дорогим папочкой, в которой тебе и твоему образу жизни уделили немало времени. — Вот же друг мой задумчивый, опять на меня ушат плохих новостей выльешь, всё настроение испортить мне пытаешься второй день подряд, да гиблое это дело. — Эверс традиционно уверен в себе, но ничего, это не надолго. — Ну, давай, уж сразу всё расскажи, одной фразой, не тяни ормондишку за яйца. — Я рад слышать, что ты в таком боевом настроении. Одной фразой, говоришь, ну изволь. Ровно через месяц в один день состоятся две церемонии бракосочетания — моего отца и твоя, и обе с целью укрепить семейные ценности Мордрэйда и потомством обзавестись поскорее, после которых счастливый новобрачный в твоем лице незамедлительно валит в провинцию с драгоценной супругой укреплять Дальние Рубежи. — Смотрю на Эверса и вижу, что улыбочка начинает медленно сползать с его лица, сменяясь озадаченным выражением. — Уложился я в одну фразу, друг мой? Всё, как я тебе и предсказывал, только развиваются события слишком быстро. Так что, заканчивай поскорее уже с этой экскурсией, действовать надо, переходить от теории к практике, пока не стало слишком поздно. — Я услышал то, что я услышал? Я ни на какую свадьбу не подписывался… — Без тебя тебя женили. Папаша сказал — приказ. А невесту попорядочней и позлобней тебе по доброте душевной лично Дама Эвелин подбирает, чтобы ты в отказ не пошел. Не захочешь же ты с супругой Повелителя спорить, отказываясь поддержать укрепление семейных ценностей в Мордрэйдской Империи. Что, выкусил, непобедимый вояка? — Обломится твой папашка, мой дорогой пессимистично настроенный друг, — на лицо Эверса вновь возвращается традиционная улыбка оптимиста. — Неувязочка у него, понимаешь ли, в рассуждениях небольшая имеется. Так же, как у меня всегда припрятан козырь в рукаве. — Готов поспорить с тобой на что угодно, мой друг, что козыри все твои однозначно будут биты аргументами о чести и порядочности, предоставленными Дамой Эвелин моему отцу, — да даже у меня папашу переспорить не вышло, а у тебя и подавно такой номер не пройдет. — Так на что спорим? Иногда мы с Эверсом заключаем разнообразные пари, ставки в которых неимоверно высоки. Правда, процентах в семидесяти мой дорогой наставник обычно побеждает, но уж не в этот раз. — Уверен, что оно того стоит, Зейндэн? Я лишь согласно киваю головой, раз Эверс сомневается, стоит ли затевать спор, значит, он до конца не уверен в своей правоте. — Ну, ты сам это выбрал. Что ж, предлагаю следующие условия пари. В случае моего выигрыша ты, мой дорогой и щедрый друг, а мой выигрыш, ещё раз повторю, неминуем, даришь мне после окончания нашего с тобой мероприятия за долгую и верную службу Империи военный крейсер, выполненный по новейшей технологии, из тех, у которых есть душа. Такой, чтобы эту душу я мог сам посредством коммуникатора в случае необходимости в этот борт внедрить. И крейсер этот в иерархии нашего космофлота официально займет положение Имперского Борта Номер 2. Как тебе такая ставка? — Принято. Хоть ставка и высока, но я так подозреваю, что ждешь ты от меня некой благодарности в случае успешного решения моей небольшой проблемки. Полагаю, что стоимость крейсера, пусть и самого дорогого из мордрэйдских — не такая уж высокая плата за то, чтобы занять престол. И зная тебя, дело тут вовсе не в крейсере, как таковом, а в магии звучания названия «Имперский Борт Номер 2». Сделав тебе такой подарочек, я автоматически признаю тебя вторым лицом в Империи публично. Правильно я тебя понял, друг бы мой почти бескорыстный? — Я по праву горжусь своим учеником, — Эверс смеется и хлопает мне в ладоши, как будто я — звезда сцены, исполнившая лучший номер из когда-либо им увиденных. — Всё верно. А что же ты хочешь в случае моего проигрыша? Интересуюсь исключительно из вежливости, ибо в правоте своей полностью уверен. — Твою коллекцию антиквариата. Полностью и целиком. — И тут я понимаю, что, видимо, проиграл. — Да хоть и картины мои в придачу! Ну что, спорим? — Генерал открыто смеется мне в лицо. Но я уже не могу отступить и забрать назад своё слово, сам ведь эту игру затеял. — Тебе, мой будущий Повелитель, — тут Эверс становится совершенно серьезным, — нужно в ближайшее время, вот прямо начиная с сегодняшнего дня, не откладывая, взяться за изучение основ законодательства нашей Империи, ибо нихрена ты в нашем брачном законодательстве не разбираешься, как и не научился до сих пор понимать, уж прости мне мою откровенность, женщин. Ты не умеешь их слушать и чувствовать, что они на самом деле хотят сказать теми или иными словами, и как слова эти можно использовать и истолковать в свою пользу. — Поподробней с этого момента… — И тут я понимаю, что спор уже выходит за рамки веселой, пусть и дорогостоящей шуточки. — Слушай внимательно старшего товарища и набирайся опыта. Итак, предположим Дама Эвелин с позволения нашего Императора официально сватает мне невесту. Конечно, при этом в мой адрес будет сказано очень много разных слов, мне подробно объяснят, что семейные ценности у нас в Империи вдруг стали с каких-то хренов превыше всего. Мне прочитают мораль, ткнут меня носом в отсутствие семьи и толпы сопливых орущих ребятишек и, обязательно упомянут, что верность супругу — краеугольный камень полноценной семьи. Думаешь, я буду спорить? О, нет, ты глубоко ошибаешься, дорогой мой друг. Я низко поклонюсь нашей будущей, как я догадываюсь риконтэссе, и соглашусь с каждым её словом, признав её полную и безоговорочную правоту. На миг в зале повиснет молчание, и, выдержав паузу, я, предварительно нижайше испросив позволения продолжить, выражу ей искреннюю благодарность за заботу обо мне, а дальше я расскажу достопочтенной Даме Эвелин о том, что моё сердце уже давно занято. Увы и ах, и новый брак для меня противоречит не только мордрэйдским брачным законам, но и в принципе невозможен. — Эверс замолкает и лукаво усмехается. — Хорошо, признаю пробелы в своем образовании. Только, Эдмонд, сверни свое словесное недержание и объясни по существу. Коротко, четко и ясно. — Брак невозможен для меня, поскольку у меня есть официальный партнер. — Эверс уже почти разве что не ржет мне в лицо, скотина двуличная. — Вранье. Был бы ты в браке, все бы знали. Да и не таскал бы ты всех этих подобранных в космосе отсталых к себе в кровать. — Разве я сказал, что у меня есть супруга или супруг, или, что я состою в браке? Я всего лишь сказал, что у меня есть официальный партнер. Ты, кстати, когда дома у меня на днях был, его шажочки даже слышал. Я его тебе официально не представил, малыш усталый был, спал сладким сном. — Откровенно потешается генерал. — Эверс, не доводи меня. Все утаскиваемые в Мордрэйд пилотишки признаны в Ормонде погибшими. — Именно, друг мой, в Ормонде. А Ормондские законы для нас — ничто. Проще говоря, берёшь пилотишку, признаешь его личность по определенной процедуре и заключаешь с ним официальное партнерство, условием которого будет его отказ от ормондского гражданства. Имей в виду, у меня для каждого в дом притащенного гостя всегда оформленное подтверждение его личности почти готово, как и партнерский договор. И вот как только твой батюшка лишь одним словом намекнёт, что мне грозит официальный брак, то всего-навсего мне надо приложить к комму с открытым договором пальчик милого ормондишки. И всё. Мое сердце официально занято. А партнер-ормондец в Мордрэйде существо настолько же бесправное что с договором, что и без него. Но, имея официального партнера в наличии, в брак я вступить не смогу, не буду же я в попирать моральные и нравственные устои семейных ценностей, лишая любимое существо своего общества, изменяя ему. Единственно возможный брак для того, кто состоит в партнерстве — брак с этим же индивидуумом. — Ааа… — Глаза открой, посмотри по сторонам, да все военные так делают. Нужны три свидетеля, подтверждающие его личность в Мордрэйде и дело сделано. Да и ты, друг мой любезный, сам лично подтвердить сможешь, что я его не в подвале на цепи держу, а в своей собственной комфортабельной спальне. Так что обженить меня не выйдет. — Но сейчас-то у тебя договора с этим ормондцем нет? — Я коварно усмехаюсь. — А мне ещё невест пока никто не подсовывал. — Парирует нагло Эверс. — Папочка ждать долго не будет, со дня на день жди весточки от Повелителя или его Дамы. — А я и откладывать не буду, как вернусь с Лэнтэрэйда, так и предложу милому мальчику договор подписать. Уверяю тебя, он счастлив до ушей будет, главное, чтоб на радостях не помер от избытка чувств. А с тебя, мой будущий Повелитель — новый Борт Номер 2 Империи Мордрэйд со всеми вытекающими. Не родился ещё тот, кто меня переиграет. Да и подстраховаться никогда не помешает. Я ж тебе уже лет сто твержу, бесправные и удобные они — ормондишки. — В чем смысл тогда с ним договор подписывать, если до свадьбы своей и твоей папаша мой не дотянет? — А чем мне этот договор помешать может? У него по договору этому прав никаких, будет жить со мной, как и жил до этого. Надоест мне Даниэль — так я в любой момент ему шею сверну, и никто не заплачет. А в настоящий брак вступать и спиногрызов заводить я не собираюсь. — Что ж ты меня не научил приёмчику такому гениальному, когда папаша мне женушку мою разлюбезную подсовывал? — Тоже мне, друг называется, мог бы и подсказать, как брачного ига избежать официально можно было. — Не действует это правило для членов императорской фамилии. Не дозволено вам партнерства заключать. Только браки официальные, хоть с мордрэйдцами, хоть с ормондцами, да хоть с трисбергцами, коль фантазия извращенная ящера двухметрового в постель просит. А партнерства — нельзя. В общем всё, Зейндэн, я уже к Лэнтэрэйду подлетаю, пора делом заняться. А тебе как твой наставник, искренне рекомендую посетить библиотеку, в знаниях — сила! — И с радостным оскалом, уже предвкушая получение нового крейсера, мой друг и сообщник разорвал связь. Который раз я задумался о том, что основная ошибка моего отца — вовсе не то, как он решил отодвинуть меня от власти, а то, как он решил подвинуть старину Эверса с теплого насиженного местечка. Похоже, что генерал из тех, у кого всегда в рукаве припрятаны козыри на любой случай. И, пожалуй, приобретя Эдмонда в сообщники, надо на перспективу учесть, что не стоит лишний раз пытаться задеть его интересы, даже будучи Первым Лицом Империи, себе дороже выйдет. Приняв какое-либо решение, я никогда не отступал и не забирал свое слово назад. Что ж, моя дорогая женушка и мой нежно почитаемый папочка, вы сами подтолкнули меня к решительному шагу. Мне с вами не по пути, я выбрал себе иного союзника. Того, который не склонен проигрывать.