Я могу объяснить своё влечение к тебе

Деревья над головами Масхии и Мустафы что-то агрессивно шептали им. Возможно, это из-за ветра, что довольно быстро поднялся и налетел на сад. Птицы почему-то стали петь тише, а солнце со временем спряталось за тучи. — Наверное, сегодня пойдёт дождь, — заметил шехзаде. — Почему вы так решили, паша? — Ветер поднялся, да и солнце спряталось…похоже, нам пора возвращаться. — Вам виднее. Пойдёмте во дворец, а то и отец волноваться будет, — Масхия ярко улыбнулась, а Мустафа хмыкнул и растянул губы в лёгкой улыбке. Весь путь ко дворцу девушка продолжала без умолку что-то тараторить, пока шехзаде, делая вид, что слушает её, был погружён в собственные мысли. Он всё молчал и изредка покачивал головой, то с чем-то соглашаясь, то что-то отрицая. В прочем Масхия не обращала на вид Мустафы никакого внимания. Слушает он её, не слушает — какая разница, главное — она может высказаться. Да и самому Мустафе она не особо мешала. Они дошли до входа в сад. Как только они подошли к розам к ним подбежали служанки Масхии. Они подбежали и неглубоко присели. «Шехзаде…» — в полголоса сказали они. Тут-то улыбка Масхии сменилась испугом. Девушка побледнела и сделала книксен, не поднимая глаз. — Шехзаде… Помилуйте, я не знала кто передо мной…-- дрожащим голосом сказала она. Мустафа громко засмеялся. Громко и добродушно, давая понять, что он не обиделся. В это время на террасе сидел Мехмет. У него болел живот, ведь течка уже проходила, а проходит она, как правило с дикой болью. Он, хромая, подошёл к поручням. Омега огляделся, услышав до боли знакомый смех и увидел, как Мустафа говорит с незнакомой ему девушкой. Он так и застыл в недоумении. Как его альфа может вообще смотреть даже на кого-то, кроме него? Итак, Мехмет настроен на скандал, но сейчас не то положение скандалить, поэтому нужно что? Правильно! Послать лёгкий намёк на то, чтобы эта курица сдрыснула от Мустафы куда подальше. Те двое так и продолжали стоять и о чём-то говорить, как вдруг альфа почувствовал тонкий аромат, который доносил до него ветер. Аромат роз. Уже не просто знакомый, а родной запах роз. Мустафа повернул голову и расплавился в яркой улыбке, когда увидел идущего в красивом кафтане своего братика. Когда же он подошёл ближе — Масхия поклонилась ему в знак приветствия. Мехмет тоже слегка поклонился. Он просто горел ненавистью, но старался не показывать этого. Он лишь иногда морщил лицо, когда Масхия говорила. — Масхия-хатун, это Мехмет-султан, мой будущий супруг, иншааллах, — Мустафа провёл ладонью по плечу омеги, но тот дал понять, что не хочет прикосновений, на что альфа ухмыльнулся. До него дошло, что омежка немного в шоке от поведения своего будущего мужа. — Мехмет-султан, говорят вы очень умны и остроумны, я вижу — это правда! — Благодарю. Мой брат вас наверное, утомил? — Мехмет язвительно улыбнулся, но улыбка скрылась, а глаза округлились, когда Масхия начала говорить. — Да что вы! Шехзаде очень приятный собеседник! Вам ОЧЕНЬ повезло, что шехзаде Мустафа выбрал именно вас из тысячи красавиц гарема! Мехмет взял своего альфу за локоть и прислонился ближе, прижимаясь головой к его плечу, а затем растянул на лице улыбку. — Не сомневайтесь — ему тоже со мной ОЧЕНЬ повезло. Я так рад, что нашу связь ничем не прервать! — Шехзаде, с вашего позволения…- Масхия ещё раз улыбнулась и удалилась. Как только она ушла Мустафа развернул к себе омегу и крепко обнял. — Мустафа, кто, а вернее ЧТО это было? — Мехмет не смог сдержаться. — Хех. ты ревнуешь? — Я НЕ ревную, ревность — это знак сомнения, а сомнений в тебе у меня нет. Мустафа нежно потёрся носом о нос омеги и уже в губы тихо ппроизнёс: — И в чём у тебя не осталось сомнений? — В том что ты — тот ещё кобель, дорогой мой! — омега развернулся и быстро зашагал назад, но его прервал голос альфы. — Мехмет! Ты.? — Прости, подавитель не будет долго действовать, мне нужно вернуться вовремя, — крикнул омега, но столь печальный вид альфы смог его разжаловать, поэтому омега закатил глаза и подбежал к альфе, затянув его в страстный поцелуй. Но он долго не продлился, — Прости, мне пора…- омега ещё раз чмокнул Мустафу в щеку и, одарив его по дороге улыбкой, поспешил во дворец.