Секс с обязательствами

      От чего именно я проснулся, так сразу и не понял — то ли от ударившего по глазам полуденного солнца, то ли от запаха какой-то бурды, что доносился снизу, то ли просто потому, что спать двенадцать часов в сутки — непозволительная роскошь и то ещё чудо божье, если ты работаешь ликвидатором. Но проснулся. Хотя подойдёт скорее «встал», с проснуться уже сложнее. То ли события последних дней тому виной, то ли то, что одна злобная черная ведьма с бородой, кажется, смогла таки меня укатать, но факт остаётся фактом — кофе мне требуется едва ли не внутривенно.       Потянулся, безразлично огляделся, пытаясь спросонок всё же уяснить, где я нахожусь. Ну да, вот прямо тут, в уже привычной мне лачуге с наполовину облезлыми стенами — ни разу не моя элитная коробочка! Но прочих недостатков уже почти и не замечаю — привык. Нормальная лачуга. Особенно когда она чистая, без пятен от крови и мозгов по всем стенам. Не то чтобы меня, опытного маршала и вообще хищника, хоть немного пугает кровь, однако же… ну пусть будет «неприлично». Я кот, я эстет, а по дому, понимаешь ли, чужие мозги размазаны! Некрасиво, фу.       Ну, были размазаны несколько дней назад, пока Тэйн не вызвонил каких-то подозрительных приятелей, с которыми напрочь отказался меня знакомить. Утащил меня в мой же дом, а когда вернул обратно на полюбившуюся мне лежанку, в доме не было и следа наших недавних приключений. Трупов не было тоже… зато в котле в подвале что-то подозрительно булькало, но уточнять я не стал. Меньше знаешь — крепче спишь и всё такое.       Ладно, спать, пожалуй, уже хватит. Надо заняться чем-нибудь поинтереснее.       Сходив в душ и дежурно своровав у Тэйна парочку шмоток, с обречённым вздохом полез в комм, где по обыкновению нашлось с полдюжины сообщений: от дневной смены, от Чарли и Юми (ух ты, мы снова разговариваем?), от Люка и, разумеется, от Киро. Последний, правда, не доставал меня с постылой работой, а прислал фото: малыш Рэн радостно скалил молочные клычки и демонстрировал рисунок — жутковатую пятнистую помесь кота с плюшевым медведем. «ААЕК» — гордо гласили кривенькие печатные буквы.       — Какой кошмар, — пробормотал я, растроганно улыбаясь. И фотку, разумеется, запостил у себя на странице — мол, зацените, племянник нарисовал мой портретик, всем завидовать! Хм… а что, не так уж и страшненько. Для такого мелкого ребёнка вообще шедевр. На всяких там выставках современного искусства я видал и похуже, притом за какие-то совершенно неприличные деньги.       Полистал фотографии друзей в ленте Инстанта, окинул задумчивым взглядом стопку книжек по чёрной магии, что высилась на комоде. Как ни странно, книжки в основном мои, а не Тэйна; тот всякий раз жутко кривит морду и громогласно вопрошает, как я могу читать эту нудь по доброй воле. Ну кому нудь, а кому и новый интересный клубочек! Сейчас, впрочем, читать неохота. А чего охота… ну, это тот ещё фундаментальный вопрос мироздания.       — Хочу что-нибудь, — ворчливо поведал я пустой комнате. И, сунув комм в кармашек толстовки, решительно потащился вниз. Чего тут сидеть скучать? Тэйн у себя в лавчонке, да и Кларисса, до этого дрыхнущая у меня под боком, наверняка крутится где-то внизу.       Тэйн и впрямь обнаружился внизу, да не где-нибудь, а аж за витриной, степенно расставляющий очередной миллион своих странных банок. Признаться честно, я даже залюбовался широкими плечами под футболкой, да и — чего греха таить — ладной задницей в видавших виды джинсах. Стараясь ступать как можно тише, подкрался к нему, обхватил руками со спины. Тэйн предсказуемо даже не вздрогнул — Хаосом клянусь, моя черная ведьма чует, что я намыливаюсь к нему, стоит мне только разлепить глаза, лёжа в нашей постели.       В нашей. Постели. Аж думать о таком стрёмно, так и хочется до последнего ругаться с самим собой, что постель вовсе никакая не общая, да и не постель, а так, скорее коврик на полу. Хоть и более чем комфортный.       — Выспался? — спросил Тэйн, чуть повернув ко мне голову. Руку одну опустил и устроил её поверх моей. — Кофе под стазисом на кухне. И жратва. Яичницу тебе оставил. И бекон.       — Не хочу бекон, — пробурчал я, заставив Тэйна скептически хмыкнуть — ты-то, мол, и от жратвы нос воротишь, да не, бред какой-то.       — А что хочешь?       — Что-нибудь… — Провёл ладонями сверху вниз, по-хозяйски ощупывая всё своё весьма впечатляющее добро; зубами прихватил загривок — пока что легонько, скорее дразня, чем всерьёз нарываясь. — Что-нибудь посущественнее.       — Три часа дня, — укорил Тэйн нарочито скучающим тоном, — рабочий день в разгаре, имей совесть.       — Зачем мне иметь совесть, когда я могу иметь тебя?       — Уймись, котан.       — А ты уйми меня!       Лица Тэйна я не видел, но как-то сразу понял, что он весьма красноречиво закатил глаза. После чего отставил-таки очередную склянку, развернулся в моих объятиях и почти сразу вцепился мне в талию своими ручищами. А потом и в задницу — я даже ойкнул, когда те самые ручищи ощутимо сжались на моих ягодицах. Ну и выдохнул шумно, ощущая, как накатывает первая, лёгкая ещё волна возбуждения.        Мой ведьмак равнодушным тоже не остался. Ну или просто решил порадовать прекрасного меня — впился поцелуем в мои губы, царапая мне лицо этой своей дурацкой щетиной. Подтолкнув к витрине, вжал поясницей в столешницу и спустился губами к шее, чтобы тут же больно укусить. Ну то есть не так чтоб очень больно, но след точно останется, и на работу я потащусь с отпечатком его зубов.       — Эй, ну вот давай без этого, а?       — Эй, — передразнил он меня, — а давай я сам буду решать, что мне делать со своим котиком? Он так и напрашивается.       — Я не твой котик!       — Разве? А кто вчера сложился на кровати булкой и разводил рулады на пару с Клариссой?       — Это моя кровать, — нахально заявил я, — моя Кларисса, и злая ведьма тоже моя. Что хочу, то и делаю!       — А тапком по жопе не хочешь? — протянул Тэйн, угрожающе насупившись. Однако меня не так просто наебать. Он почти засмеялся. Да, я всё видел.       — Не смеши меня, человек, ты не посмеешь. — Гордо задрал нос кверху, присел было на краешек витрины, но тут же ненароком (ладно, ладно — абсолютно нарочно) смахнул с неё какое-то орудие пыток, смутно напоминающее ножницы. Кайф! Ну какой же кот не любит ронять вещи? Запретное удовольствие почище дерьмовых сериалов. — О-ой, я тако-ой неловкий. Один момент, сейчас подниму!       Состроил виноватую морду и нырнул под витрину, да только поднимать ничего не стал. Цепко ухватил Тэйна за ремень, дёрнул на себя (разумеется, не встретив особого сопротивления), глянул снизу вверх и насмешливо улыбнулся. Ага, почти готовенький.       — Поиграешь с котиком? — вкрадчиво предложил я, хотя по чужим глазам, голодным и алчным, уже видел, что наши игрища — вопрос решённый. — И не ври, будто не думал об этом раньше, грязный ты извращенец.       — Думал, — кивнул он с усмешкой. Устроил лапищу в моих волосах, растрепал их, сжал пряди на затылке. — А что, если сюда кто-то войдет? Ну там клиенты, или очередные наемные убийцы.       — О, готов поспорить, за такое зрелище они щедро заплатят, — заверил я, неспешно принимаясь за ремень. — Ну а что? Ты привлекателен, я так и вовсе божественен… Боги, Салазар, да мы ж озолотимся!       — Отличный план для стартапа, — отозвался Тэйн, ласково потрепав меня по щеке. — Был бы, если бы я позволил всяким блядям на тебя глазеть. Так что это вряд ли.       — Ну кто бы, блин, сомневался!       Ремень я ему всё же расстегнул и даже успел дёрнуть за язычок молнии (Тэйн, само собой, сопротивляться даже не подумал). А вот сделать то, что взбрело мне в башку — то бишь как следует отсосать своему ведьмаку, чтобы весь день только о моем рте и думал, — не успел. Пальцы в волосах вдруг сжались сильнее, а потом меня резко потянули назад, отрывая от такого увлекательного занятия.       — Эй!..       — Ну, я же сказала, что он не занят! — услышал я звонкий девичий голосок под звук открывающейся двери. — Приветик! Скучал по мне?       — Блядь… — зашипел Тэйн, похоже, по неизвестной мне девице совершенно не скучавший. Ну или явно не ожидавший ее визита. — Энви, а комм тебе только чтобы в Инстанте сидеть?       — Ой, вы поглядите на него, отвлекли от старательного нихуянеделанья! — фыркнула эта явно бесстрашная нахалка. Я изумлённо (и малость ревниво) вздёрнул брови. — Не говнись, Тэйн, ты по мне скучал. И вообще, веди себя прилично, я тут, между прочим, со своей дамой!       — С кем? — Теперь, кажется, Тэйн изумился не меньше меня.       — А что, думал, ты единственный гейский гей в нашем чёрном-пречёрном семействе? Ну как бы нет. Ой, всё, не делай это своё лицо лица! Пошли пожрём, обед уже прошёл давно.       — Мы принесли десерт… — робко прибавила, по-видимому, та самая «дама».       А я, заслышав её голос, так и подскочил на месте. И от души въебался макушкой о прилавок.       — Ебёна мать!       Воцарилась немая пауза. А затем послышался шумный вдох, и я, конечно же, заранее знал, что меня унюхают на раз-два.       — Алек?!       — Да чего сразу Алек? — мученически простонал я, спрятав лицо в ладонях.       — Ради Хаоса, я вообще хочу знать, что ты там делаешь?       — Нет.       А я определённо не хочу отсюда вылезать. Никогда. Ни в коем случае. Потому что да, моя младшая сестра только что застукала меня в крайне интригующей позе с моим, да помогут нам все боги, парнем. И я к такому повороту совсем, нисколечко не готов. А та малолетняя шпана с конфетным голосочком — это, по-видимому, её девушка. Девушка. У моей крошечной сестрёнки есть личная жизнь. Да что за на хрен?! К такому я готов ещё меньше!       Немая пауза снова заглянула на огонёк — и завершилась тяжёлым и очень красноречивым вздохом Тэйна. Его ладонь ещё раз напоследок прошлась по волосам, на этот раз почти невесомо, пальцы перед глазами ловко дёрнули язычок молнии обратно, после чего послышался его усталый голос:       — Сорок третья… Вылезай, котан, нас спалили.       Делать нечего, пришлось и впрямь вылезать. Хотя я предпочёл бы, чтобы прямо под моими ногами оказался какой хитровыебанный люк в подвал, из которого я потом мог бы счастливо свалить в неизвестном направлении. Но люка нет. Зато имеется дражайшая сестрёнка, которая каким-то неведомым мне чудом оказалась подружкой Тэйновой… кстати, понятия не имею, кого именно.       — Знакомься, Алек, — словно прочитав мои мысли, грёбаный ведьмак махнул рукой в сторону белобрысой, до смешного миловидной девчонки с откровенно сидской физиономией, — Энви, моя головная боль и кара господня за многочисленные прегрешения.       Крошечная девочка-подменыш одарила меня до жути тэйновским взглядом — колким, внимательным и недобрым. А затем похабно присвистнула.       — Бля, какой! Чем тебя мой батя опоил, что ты на него повёлся?       — Мать Тьма, да не моё оно! — сварливо выдал Тэйн, оценив мою некультурно отвисшую челюсть. — Сто процентов! Всегда терпеть не мог спиногрызов.       — Да, это у нас семейное, — деловито кивнула Энви, всё ещё глазея на меня — теперь уже как-то плотоядно. — Впрочем, нет, этот парень — генетический джекпот, я хочу от него десять детей.       — Энви, что за извращенские фантазии? Это же мой брат! — негодующе воскликнула Мел, вся розовая от смущения, что делало её даже красивее, чем обычно. Отчего-то я и не сомневался, что кроткий застенчивый котёночек очарует зоошизика Тэйна за три секунды — в конце концов, она ведь вся в меня. Вон, ей уже и порядковый номер присвоили. Но вот что Мел о моей личной злой ведьме подумает? Почему-то я волнуюсь на этот счёт куда больше, чем следовало.       Да и сам я не уверен, что мне нравится эта наглая языкастая девица, которая метит мне не то в невестки, не то в падчерицы…       Так, стоп, что?..       — Тот самый брат, который трахнул другого твоего брата? — с искренним интересом уточнила Энви, отвлекая меня от поистине пугающих раздумий о степени нашего потенциального родства. — О, детка, я ведь не осуждаю, они оба горячие как пекло…       — Саймон — её брат, не мой! Мы не родня, он Грэм, а я… — машинально пустился в объяснения. А затем, осёкшись, сощурился на подозрительно потупившуюся сестрицу и скрестил руки на груди. — Погоди-ка, то есть Саймон с ней уже знаком, а Алек обойдётся? Вот так, значит? Ну да, ну да, пошёл ты на хер, Алек!       — Боги, братик, ты такая королева драмы! — Мел закатила глаза и, сунув своей злобно хихикающей подружке пакет с чем-то вкусно и сладенько пахнущим, подошла ближе. Я, хоть и кипел от возмущения, машинально протянул руку, чтобы погладить мягкие тёмные волосы, прикоснуться к нежной щеке. Моё. Мой прайд. — Энви — Алек, Алек — Энви; мы вместе учились в школе, теперь вместе же едем в Магистерию; я от неё без ума, она от меня, надеюсь, тоже. Всё, доволен?       — Нет, — огрызнулся я, в самое мурчало раненый тем жестоким фактом, что моя сестра посмела вырасти и больше не рассказывает мне всё-всё на свете. Ночной кошмар любого старшего брата.       — Эй, ты меня со своим мужем тоже не знакомил, и что-то я не возмущаюсь…       — Что?!       — Что? — переспросила она, изящно пожав узкими плечиками. И обличительно ткнула в свежий укус на моей шее, как в неопровержимое доказательство. — Братик, бедняга весь пожёван, как кошачья игрушка, ты в его шмотках, и от вас ужасно несёт друг другом. Это называется «пара». Вы женаты.       — Только свадьбу зажали, — ехидно ввернула Энви, но под острым вглядом моей сестры напустила на себя покорный вид. Мел же, укоризненно покачав головой, по-кошачьи потёрлась лбом о мою ладонь (я так и стоял с протянутой рукой, безмолвно охуевая). И, глянув мне через плечо, виновато улыбнулась.       — Простите, мистер Тэйн. Я Мелисса, сестра Алека, и я даже не знаю, за кого из этих двоих мне стыдно сильнее.       Тэйн смог наконец отмереть — перестал сверлить меня взглядом (клык кошачий ставлю, эта вредная скотина прямо сейчас мысленно расчленяет доселе незнакомого ему бедолагу Саймона), красноречиво закатил глаза и отошёл уже от долбаной витрины.       — Познакомиться, конечно, приятно, но с мистерами — сразу за дверь. Просто Тэйн, — сообщил он. — Блюю дальше, чем вижу со всей этой пафосной херни. А ты, — он глянул на Энви, — марш на кухню, посуда не мыта, тарелки по цветам не расставлены.       — Какое ужасное упущение! — картинно всплеснула руками Энви. — Что, и даже шампусика нет? Ужас какой, вот и веди свою будущую жену с родителями знакомиться!       — Брак придумали извращенцы, — бросил Тэйн, прежде чем пойти к двери, чтобы перевернуть табличку на «Закрыто». — Эй, котан, ещё немного, и тебе придется меня содержать.       — Что угодно для моей любимой жёнушки, — съязвил я, заставив себя отмереть и кое-как усмирив отчаянное желание съебать куда подальше… в Морнуот, например. А толку-то? От этого нигде не спрячешься. — Могу даже колечко красивое подарить, чтоб всё чинно и благопристойно.       — Ну, если ты настаиваешь…       Я не выдержал и рассмеялся — Тэйн такой Тэйн, отец мой Хаос! Что бы он тут ни говорил о браке, но пометить меня рвётся не хуже иного оборотня, будь то зубная карта на всю шею или дурацкая побрякушка на палец.       — Вали давай, злая ведьма, — пихнул его в спину, подгоняя следом за моей сестрой и неуёмным подменышем. — Некогда прохлаждаться, у нас котята голодают!       Ладно, с «котятами» я, пожалуй, погорячился. По крайней мере, с тэйновой не-дочуркой — если Мел с удивлением и даже некоторым трепетом разглядывала нехитрую обстановку, то её сидская подружка явно чувствовала себя как дома. Едва мы оказались на кухне, тут же полезла по ящикам, безошибочно отыскала именно тот, в котором Тэйн хранил выпивку, и извлекла оттуда бутылку весьма недурственного винишка. Понятия не имею, откуда оно вообще взялось в доме Тэйна, который иначе как кислой пакостью всякое вино не называет, но факт остаётся фактом — то, с чем можно встретить более-менее приличных гостей, в этом доме вполне себе водится. Даже обидно стало — я-то по невнимательности всерьёз полагал что ничего слабее вэйданской рисовой водки в этом доме не найти.       Следом за вином на стол отправились бокалы, уже без всяких неожиданностей — простые и явно купленные на распродаже в какой-то захудалой лавчонке. Тэйн от своей дочурки не отстал и тоже принялся хозяйничать. Правда, вопреки всем законам гостеприимства, сначала выставил передо мной еду и кружку с кофе, и лишь после этого принялся копошиться в холодильнике под понукания Энви. Мел, глядя на всё это, округляла глаза, но всё же едва заметно ухмылялась. И вот даже телепатом быть не нужно, чтобы понять, о чём именно она сейчас размышляет.       Ну да, у нас тут с Тэйном уже вовсю семейная жизнь (жуть какая!), общий быт, а меня кормят завтраками настолько обыденно, что впору идти и в документах печать о браке ставить. Так, для галочки.       Пугает до оторопи. Но и приятно тоже до неё же. И это мне! Свободному, сильному и независимому коту!       — Он классный, — тихим шепотом сообщила мне Мел, пока Тэйн вовсю ругался с Энви о том, в какие тарелки раскладывать салат — в одну алюминиевую миску, как и полагалось в доме двух недо-холостяков, или все же стоит выставить на стол аж целые четыре тарелки.       — Он невыносимый, — так же тихо буркнул я, зажевав последний ломтик бекона. Ну, предпоследний; другой у меня отжала Кларисса, прежде чем с довольным тарахтением усесться на колени к моей сестрице. — Ума не приложу, что я вообще нашёл в этом мужлане?       — Ну, он горячий, умеет готовить, любит котиков и явно боготворит землю, по которой ты ходишь, — перечислила Мел деловито, с безжалостной практичностью, что так свойственна омегам. — Ты был обречён, братик. Расслабься и получай удовольствие.       — А что мне ещё остаётся?.. Да твою ж мать, Тэйн, хорош выделываться! Гони нормальные тарелки, сделай вид, что мы в приличном обществе! — Возмущённо покачал головой и, допив кофе, подорвался на поиски худо-бедно пристойной посуды. Эти двое тут явно не торопятся, а я, в конце концов, альфа, кормить котяток — мой базовый инстинкт. — Без меня никуда, ни-ку-да. Хочешь сделать хорошо — сделай сам. Как не офигеть от своей прекрасности?..       — Он всегда ведёт себя как манерный засранец? — весело фыркнула Энви. Ну никакого уважения!       — Он кот, — лаконично отозвался Тэйн, — так что да.       — Я само совершенство, — заявил я, одарив эту парочку темномагических гопников самым надменным взглядом из моей обширной коллекции. — А ещё я буквально могу слопать на обед вас, так что требую больше почтения. И еды.       — Да ты только что жрал! — возмутилась Энви. — Эй, старик, бросай ты его на хер, разоришься же!       — Он кот, — всё так же невозмутимо повторил Тэйн, — куда я от него денусь?       Никуда ты от меня не денешься, человек. В конце концов, я тебя не отпускал!       Не без моей благосклонной помощи тарелки были найдены, стол — накрыт, а спустя полчаса все, включая меня и Тэйна, были накормлены и счастливы. Даже Кларисса, кажется, осталась довольна этим нашим завтракообедом и чинно вылизывала лапку, глядя на всех присутствующих чуть менее свысока, чем обычно.       Странно, удивительно и даже дико — вот так посиживать за обеденным столом в жутковатом подвале не менее жутковатой ведьминской лавчонки и вполне себе осознавать, что находишься в кругу семьи. Не то чтобы я совсем был таковой лишен — у меня всегда был Киро, его младший братец Кори и их мать Сора, благодаря которым я не чувствовал себя таким одиноким. Но сейчас… сейчас это что-то совсем другое. И, кажется, я ничего не имею против.       Правда, в качестве следующего места для приёма гостей я бы предпочёл скорее свою чудесную коробочку… Да ладно, Алек, кому ты врёшь — тебе тут нравится, и Мел явно понравилось тоже. По крайней мере, проглазела она всё с таким тщанием, будто собирается стать не медиком, а самым настоящим следаком. Или это в ней говорит самое обычное кошачье любопытство?.. Впрочем, немудрено — Мел пошла в меня. Вон, даже отыскала себе персональную злую ведьму, в которой от Тэйна куда больше, чем должно быть у посторонней девчонки из Железного Чертога.       В общем, ничего так обед вышел, мне и впрямь понравилось. А вот недобро-задумчивый взгляд, которым меня то и дело одаривал один вечно хмурый тип, — как-то не особо. Поэтому, в добровольно-принудительном порядке спровадив девчонок на мной же вызванном такси, я вернулся обратно в кухню, где Тэйн степенно намывал посуду — и впрямь жёнушка, чтоб его. И решил напасть на него первым:       — И когда ты собирался сказать, что у тебя есть дочь?       — И когда ты собирался сказать, что мы женаты? — не остался в долгу Тэйн.       — Я не!.. — В избытке чувств всплеснул руками, тут же вытянул их по швам — не из-за чего так беситься, и точка. — Боги, Салазар, мы не женаты, это просто… ну, странные кошачьи штуки. А ты вообще-то человек! И, помнится, сам не желал иметь дело с моими меховыми заёбами, так что давай просто сделаем вид, будто моя сестра тут не болтала о том, чего в силу малолетства и неопытности просто не понимает.       — Уймись, котан, — заявил мне этот нахал. Да с таким видом, будто его и впрямь всё вот это ни разу не трогает. — Имел я в виду все эти браки и прочую сопливую хренотень. Хочешь кольцо — будет тебе кольцо. Не хочешь — просто пизди и дальше мои шмотки. То что ты мной пахнешь, меня вполне устраивает.       — Ой, да ну тебя, — фыркнул я раздражённо, не найдясь с пристойным ответом. Тэйн, само собой, не впечатлился, закатил глаза и по привычке потянул ко мне лапищи, но тут уж я заартачился и упёрся ладонями ему в грудь. — Нет, Салазар, нет, и даже, блин, не мечтай! Мне пора.       О, вот теперь он реально недоволен — того гляди монобровью обзаведётся. Что моей чёрной ведьме не по нраву, так это ограничение доступа к моей заднице и прочим частям тела. Не то чтобы у меня есть выбор: на часах-то начало шестого, а я ещё и близко не при параде!       — Правда пора, — вздохнул я, ловко вывернувшись из чужой хватки. — Мне на дежурство, сам ведь знаешь. Вернусь к завтраку… Наверное.       — Смотри у меня, Сазерленд. Не вернёшься — приду и верну сам.       — Ой, всё!       Четверть часа спустя я уже неспешно катил из наших ебеней в сторону центра, однако смурная физиономия Тэйна отчего-то так и стояла перед глазами. Вот вроде и не поссорились даже, а всё равно чувствую себя как-то по-дурацки. Ну что поделаешь, я морально не готов ко всем этим сложным разговорам о статусе наших отношений! Не успел, понимаешь ли, толком переварить то, что с кем-то встречаюсь, а меня уже без меня женили!       В глубине души я понимаю: сестрица не так уж и не права, и в глазах любого оборотня мы с Тэйном — супружеская пара. Очевидно, ему это до фонаря, но мне — да, блин, как оборотню — что-то малость неуютно от такого форсирования событий. Никогда не видел себя в роли скучного женатика, никогда не думал, что обзаведусь парой; ну вот не создан я для семейной жизни…       Хотя откуда мне вообще знать, что это за штука такая — семейная жизнь? Мой папаша — одиозный грейморский уголовник, которого я знаю разве что по фото; отчим, гореть ему в аду, никогда не давал забыть, что я в его семье паршивая приёмная овечка в пятнистой шкуре; ну а маменька — стереотипная шлюховатая кошка, охотно плодящая детей, но не желающая ими заниматься.       Семья у меня появилась много позже, когда я окончил Магистерию и, вернувшись на Запад нищим стажёром, снял комнату у доброй вэйданской женщины. Матери-одиночки, которая прожила не самую лёгкую жизнь, много работала и при этом изо всех сил старалась воспитать своих сыновей достойными людьми. Тот ещё подвиг, честно говоря. Киро был ну очень трудным подростком, Кори прожил много лет в рабстве у фейри, толком не повзрослев, и его психику собирала по кусочкам целая вереница психиатров… Я там пришёлся очень кстати: парочке мелких засранцев был нужен присмотр и какая-никакая отцовская фигура, а их матери — помощь и поддержка. Как из всего этого родилась любовь? Ну, трудно сказать. Просто так получилось. У мамы Соры бездонное сердце, а я… ну, я ведь всё-таки альфа. Мы генетически запрограммированы на опеку, заботу и агрессивную защиту, и до встречи с моей маленькой вэйданской семьёй мне просто некому было всё это дать. Нечем было заполнить ту бездонную дыру, что я носил в груди вместо сердца.       Но прошли годы, Кори из болезненного малыша вырос в ушлого языкастого парня, Сора — наконец-то! — нашла достойного мужчину. Киро, мой лучший друг, брат во всём, кроме имени, женился и завёл мелкого крыжовника. А что я? Я изо всех сил старался быть хорошим другом и братом, усердно подавляя всякие гадкие эмоции — ревность, зависть, панический страх снова стать забытым, брошенным и ненужным. И гнетущее, медленно изматывающее одиночество, что одолевало всякий раз, стоило мне вернуться с очередной весёлой гулянки в мой дом — красивый, модный, стерильно-чистый. Холодный и пустой, прямо как я сам…       — Больше нет, — задумчиво возразил я самому себе, побарабанив пальцами по рулю.       И впрямь — больше нет. В обычной своей манере, неспешной и безжалостной, Салазар Тэйн влез в мою жизнь, вольготно устроился и явно не собирается отсюда никуда сваливать. А даже если б и собрался, то кто ему вообще позволит? Эта хмурая небритая рожа принадлежит мне! Правило кошачьей лапки непреложно, нерушимо и!..       Мысль свою я так и не додумал, да и до штаба не доехал: диспетчер связался со мной раньше. В Вестерн Хилл опять грохнули какого-то травоядного бедолагу, на сей раз из лебединого клана. Выругался себе под нос — вот ведь славное дежурство, не успел заступить, а уже тусоваться с копами! — да развернул кар в сторону западного шоссе.       Мигалки полицейского кэба я заметил издалека, а вот копов что-то не видно. Подозрительно сощурился и, держа руку на кобуре, выбрался из салона. Сдаётся мне, это неспроста…       Тело я приметил, а вот осмотреть… да что там, даже подойти не успел. Меня отвлёк запах крови и пуль, что незримой пеленой окутал миленькую полянку на окраине густого леса. Дельце дурно пахнет, притом в самом буквальном смысле.       — Эй, есть кто живой? — чуть нервно окликнул я. — Поиграйте с котиком, раз уж позвали!       Ответом мне был лишь щебет птичек где-то вдалеке. Может, доблестная полиция заметила подозреваемого и бросилась в погоню?.. Ну да, за убийцей оборотня — и по лесочку. Там-то их и сожрут на ужин…       Вот же блядь. Только не говорите мне, что трупов сегодня будет больше одного. Я же заманаюсь писать грёбаные отчёты!       Где-то в густых зарослях леса, там, где гикори тесно переплелись с западными соснами, послышался шум. Пистолет я взвёл машинально, в обход разума; лишь затем до меня дошло, что неведомый обитатель здешних кустиков сделал то же самое. Но было поздно.       Увернулся вовремя, пулю поймал не в голову — в плечо. Серебро вошло в плоть, как раскалённый нож в масло. Боль адская. Страдать, правда, было некогда — стрелков оказалось двое, и оба шмаляли будь здоров. Если б не моя кошачья вёрткость — быть бы мне решетом. А так всего-то минус плечо, минус нога… и всё огнём горит, ёб их мать. До чего ж больно.       Отстреливаться не пытался — нет времени, да и шансов тут никаких. Так, пальнул разок-другой, чтоб выиграть немного драгоценного времени. Сдавленно рыча сквозь зубы, неуклюже грохнулся на переднее сиденье; с третьей попытки попал ключом в зажигание; пригнулся, когда лобовое стекло брызнуло осколками. Мой «Сезар»! Вот суки, на святое покусились!       Да чтоб тебя, Алек. Мёртвому коту тачка без надобности. Скажи спасибо, что в колесо не попали.       Очень зря, кстати…       …в сознании держался, но всё больше урывками; в основном на упрямстве и на боязни в кого-нибудь вмазаться. До города я не доеду, сто процентов. Интоксикация уже даёт о себе знать, и кровь я теряю с каждой секундой — одна пуля вошла в бедро, вторая и вовсе пробила плечевую артерию. Херовенько. Будь это разрывные патроны, я бы уже сдох… хотя и так долго не протяну. Нужен детокс, нужно переливание… в больницу попасть, в конце концов.       Надо остановиться. Позвонить Киро, Люку; хотя бы доползти до багажника с аптечкой, пока ещё есть шанс это сделать. Один хрен я уже не в состоянии следить за дорогой.       Едва сполз на обочину, как меня нагнал полицейский кэб… нет, к счастью, совсем не тот, что остался на пустыре рядом с трупом. Патрульный. Блядь, в жизни бы не подумал, что буду радоваться копам. Радовался, правда, осторожно. И пистолет покрепче стиснул.       — Сэр, вы превысили… Ох, твою ж мать!       — День добрый, офицер, — хрипло отозвался я, здоровой рукой толкнув дверцу. Славный, должно быть, видок. Оглядеть себя как следует не могу, но одежда наполовину мокрая от крови, и даже сиденье подо мной подозрительно хлюпает. — М-маршал Сазерленд, пара… нормальный... ну вы поняли.       — С-сэр, что с вами?..       — Ты серьёзно, Гарольд?! Вызывай парамедиков, чего сэркаешь? — рявкнула на офицера напарница — совсем ещё девчонка, худенькая и с нелепой чёлочкой. — Живее! Ещё немного, и он…       — …и я труп, — закончил я за неё, кое-как ворочая языком. Боль немного отступила, но по опыту могу сказать — это не к добру.       Вслепую нашарил на панели нужную кнопку и всё так же невнятно промямлил:       — Багажник. Аптечка.       — Да, сэр, одну секунду.       Под моим полудохлым руководством девушка нашла инъектор и нужные ампулы — обезболивающее, нейтрализатор, местный коагулянт. Шустро обколола меня всей этой дрянью… Повело меня ещё сильнее, но теперь хотя бы есть шансы дотянуть до больницы.       — Спасибо, — промямлил я, сфокусировав на девушке плывущий взгляд. Посмотрел на блестящий значок, недовольно скривился. Смит? О, какая пошлость. Ей совсем не к лицу. — Маршал Вернер на быстром наборе. Цифра два… если тебя не затруднит…       Девушка понятливо кивнула, потянулась к моему пиджаку. Я же, не чувствуя в себе сил продолжать нашу светскую беседу, утомлённо прикрыл глаза и откинул голову назад.       «Не вернёшься — приду и верну сам», — прозвучало вдруг в голове. Было бы не так хуево, я бы даже посмеялся.       Этот уж точно вернёт. Даже с того света достанет.