Секс с обязательствами

      У гражданских зачастую очень странные представления о работе полиции, или телохранителей, или вот охотников. Ну типа не успел ты притащиться на работу, а уже погоня, перестрелка или всё сразу. На деле же мы вынуждены прозябать над бумажками точно так же, как простые клерки. А то и больше.       Простым охотникам в этом плане проще: они просто выполняют переписанные на них ордера, ведут несложные расследования и помогают ликвидаторам с теми, что посложнее. Работы не сказать чтоб мало, но ответственности — да, минимум. Все шишки — ликвидатору. Накосячил где-нибудь — полбеды, но если спалился — всё, полгода будут выносить мозг из-за ерунды.       Нет, сам-то я во всём предпочитаю чистоту и порядок, ко мне вообще нигде и ни в чём не придерёшься… однако ж то и дело вынужден прикрывать одну рогатую пакость и две мохнатые жопы! Благо Эл и Маки, наша белобрысая вампирская парочка, никогда особо не мотали мне нервы, а уж с появлением Люка и вовсе присмирели. Остальные тоже, но покой мне по-прежнему только снится: что пакостную натуру сидхе, что неуёмный нрав хаоситов исправит только могила.       — И вот он я, — протянул я с порога, торжествующе помахивая двумя плотно набитыми пакетами. И тут же в замешательстве прибавил: — Эй, а где все?       — Белобрысых не видал, и Люк куда-то отошёл. Юми в морге, скоро будет, а Киро выгуливает щеночков, — пробурчал Чарли, напряжённо глядя в монитор. И тут же хлопнул себя по лбу здоровенной ручищей. — Ой, блин, после него ж моя очередь их натаскивать…       А, это он про Подрика и Роксану — двух мелких пакостников, что в охотники метят. У кого щеночки, у кого котятки, у кого «эти два неуёмных пиздюка, ох, Мать Тьма, Алек, они меня доконают!»       — Не ври, Данбар, ты их обожаешь, — засмеялся я, плюхнув пакеты на пустой стол. Да, когда штат почти полностью состоит из сверхов, в офисе обязан быть отдельный стол для еды. — Налетай! Мама Сора строго-настрого запретила нам работать на пустой желудок!       — Ну до чего ж, блин, прекрасная женщина! — с надрывом пробасил Чарли, мигом бросив всё и закопавшись в ближайший пакет и среди уймы коробочек безошибочно отыскав свою любимую лапшу со свининой. — Давно пора на ней жениться.       — Она помолвлена, а ты — самый законченный холостяк из всех, кого я знаю. Ну, пожалуй, кроме Юми-чин. Но та кому угодно прикурить даст.       Чарли смерил меня недобро-подозрительным взглядом, которого я до конца не понял, но затем усмехнулся и с умным видом выдал:       — Говорю же, коты и чувство меры живут в разных вселенных. Куда ты столько жратвы натащил?       — Я сегодня шесть ликвидаций провёл, — напомнил ему как ни в чём ни бывало, левой рукой вбив пароль на персоналке. — Ты ж знаешь, я после этого всегда голодный. Да ещё и обед пропустил!       — Бля, Алек, ты такой отбитый иногда, — он поморщился, однако ему и самому мысль о шести простреленных головах ничуть не убавила аппетита. — Кто б мог подумать, что под этими нелепыми костюмчиками прячется хладнокровный психопат!       — Тебе никто не поверит, — пропел я чуть злорадно, просматривая краткую сводку обновлений по делам. Вроде ничего срочного. — Даже не пытайся разрушить мой идеальный образ.       — О, барсик, я бы не посмел, — в тон мне отозвался Чарли. — Просто мне тут кое-что покоя не даёт.       — Что именно?       — С кем ты спутался, Алек?       Я едва не открыл рот, чтобы ответить, мол, ты его не знаешь. Однако тут же осёкся и укоризненно погрозил пальцем.       — Чарльз Данбар, кто именно учил тебя технике ведения допросов? Я! Я, прекрасный! Кстати, у тебя по-прежнему выходит так себе.       — Да и хер с ним, я по жизни плохой коп, — буркнул Чарли, внезапно отставив коробку. — Бро, всё это совсем не круто. Киро велел тебя не доёбывать, но… ты сам на себя не похож, ладно? Алло, эй, вы там, позовите Алека! Когда ты вообще с нами тусовался в последний раз? Пропадаешь всё где-то, звонки игноришь, и… и от тебя воняет! Фу! Серьёзно, Алек, кинуть своих друзей, свою стаю, ради человека?       Первой реакцией была не злость — смущение. И изумление. И даже лёгкая доля панического ужаса. С ума спятить… пока Чарли не начал нести всю эту чушь, я и не замечал, насколько запах Тэйна в меня въелся, впечатался так, что уже ничем не смыть и не замаскировать.       А тут и злость подоспела, да. На Тэйна, на Чарли, но больше всего — на себя.       Ты и впрямь проебался, Алек. Не потому, что увлёкся новой игрушкой и разок-другой забыл повидаться с друзьями. Не потому, что блядский ведьмак обкончал тебя столько раз — за все девять жизней не отмоешь…       …а потому, Алек, что ты за того ведьмака собственному другу навалять готов.       Этот самый друг, впрочем, перешёл всякие границы.       — Эй, маршал Данбар, а ты не слишком ли чёрный для таких пассажей? — едко изумился я. — Вот что я не люблю в оборотнях, так это их расистское дерьмо. Да, я сплю с человеком, нет, подробности тебя не касаются…       — В оборотнях? А ты сам кто, мать твою кошку?!       — Островок адекватности в бескрайнем море ебанутости, — огрызнулся я, резким ударом по кнопке вырубив персоналку. Какая уж тут работа, после такого-то представления? Срочное ещё днём разгрёб, ордера выполнил, а остальное терпит. Да, даже мои родственнички, забившиеся под невесть какую корягу.       — Это я-то ебанутый? — обиженно выпалил Чарли. — Правда, Алек? Ну я-то хоть с человеком не встречаюсь!       Я от столь возмутительных заявлений так и подорвался с места. Был бы котом, ещё б и хвост распушил до размеров небольшого брёвнышка.       — Я ни с кем не встречаюсь, ясно? У нас с ним просто секс!       У Чарли почему-то сделался такой вид, будто я ему сказал, что смертельно болен и со дня на день откину лапки.       — Бро, — выдавил он наконец, — если ты на четвёртом десятке вдруг сменял буфера на члены, да ещё и ударился в моногамию с, внимание, че-ло-веком, то… Блядь, Алек, у меня для тебя плохие новости…       — Оставь их при себе, маршал пёсик, — оборвал я, усилием воли запихнув поглубже все возражения, оправдания и прочие «ты не понимаешь, это другое». — И заруби себе на носу: мы обсудили мою личную жизнь на год вперёд. Да, своей рыжей сообщнице тоже передай.       Не слушая дальнейших возражений и попыток меня остановить, я подхватил со стола комм, перекинул через плечо пиджак и направился к выходу на служебную стоянку.       Нет, что это, блядь, вообще было?!       Ладно, признаю — друзей я и впрямь забросил. Исправлюсь, схожу с ними куда-нибудь — а то ведь жизни не дадут. И это ещё один Чарли был, он добрый малый и вообще простой как четвертак. У Юми же и язык в сто раз поганее, и уважения к моему альфа-статусу на порядок меньше. Трепетная омежка — стереотип почище манерного гея.       И обязательно, что ли, на всё лепить эти мерзкие ярлыки? Мы с Тэйном не какая-то отвратительно слащавая парочка вроде Киро с его вампирским боссом. Вообще ни разу! Мы просто… просто…       Просто трахаемся? Если честно, язык не повернётся сказать это ему в лицо. Не после всего, что между нами было, и нет, это я не про то, как он меня отымел во все щели. Но когда чувак тебя буквально по кусочкам собирает и на себе твою огромную тушу утаскивает — это как-то сложно игнорировать. Всё же психопат я больше на словах, чем на деле.       Нет, для меня-то с моим кошачьим воспитанием всё довольно просто — Тэйн мне помог, Тэйн мне нравится, с Тэйном забавно, приятно, интересно. Кто он? Правильно — друг. Пока ещё не часть прайда, как Киро или Саймон, но довольно близок к этому. Секс у нас с Тэйном отличный, это да, но для нас, кошек, это вообще не повод зваться парочкой. Почему не друзьями-то?       Вот только хрен его знает, что сам Тэйн по этому поводу думает. По этой каменной глыбе попробуй пойми — интересен я ему как человек или только как котик на передержке?       Честно говоря, я вовсе не уверен, что хочу знать.       Хаос, но зря я, конечно, вот так сбежал от Данбара… в смысле, там же столько еды осталось! И непременно нашлась бы пара-тройка порций моей любимой рисовой лапши с морепродуктами.       Аж живот свело. Ну хоть обратно возвращайся, честное слово!       Нет уж, обойдусь как-нибудь. Приму душ, соображу что-нибудь на скорую руку и пойду доставать свою злую ведьму. Или наоборот. Ему вроде нравится моя стряпня и…       Стоп. Стоп!       Ладно, вот сейчас и впрямь вышло стрёмно. Семейно так, фу. Но как-то… само собой, что ли?       Не успел толком осмыслить весь ужас своего положения (слава Хаосу, пока ещё не семейного) — уже был дома. Вышел из кара, да так и замер возле открытой дверцы. Показалось?..       Не показалось. Кровью тянет. Кровью и чужаками.       Держа руку на кобуре, я захлопнул дверцу и быстрым шагом направился к крыльцу. Стрелять в меня больше не станут — не после грандиозного провала двух братцев-мерзавцев, — но это не значит, что можно расслабиться и ждать незваных гостей.       Вкусный запах свежего мяса идёт от коробки, что стоит на террасе, по левую сторону от входной двери. Красивая такая коробочка. Беленькая, с пышным алым бантом. Я даже немного заинтригован, право слово. Подошёл ближе, носком ботинка откинул крышку и… едва не отпрянул назад. И аппетит тоже немного унялся. Нет, я, конечно, люблю разнообразие в еде, но не до такой же степени!       — Перебор, да? — послышался за спиной приятный мужской голос. — Я про бантик.       — Да, вышло немного вульгарно, — согласился я, обернувшись и смерив незнакомца пытливым взглядом.       Незнакомец. Как бы ни ненавидел я своих братьев, сводных и единоутробных, а в лицо знаю всех. Ну, всех, кто родился и живёт в Алькасаре. Дельное уточнение, ведь изредка папаше Джексону случалось и гастролировать.       Этот тип — явно залётный. Одет просто, но явно не дёшево; старается сойти за местного, но хрен что получается. Русые волосы выгорели от частого пребывания на солнце, стрижка модельная, бородёнка модная — не так чтобы она его сильно красит, просто делает немного старше. Выглядит он лет на двадцать пять; готов все свои платочки поставить — ему не больше тридцати. Лицо не так чтобы красивое, но приятное, загорелое и молодое. И хитрющее. Улыбается эдак мило и вкрадчиво — иной лисе не снилось, а глаза шныряют туда-сюда. Эталонный прощелыга, хоть ложечки иди пересчитывай.       В общем, я бы с этим парнем в карты играть не сел. И в койку бы тоже не лёг: такому горло лучше не подставлять, даже когда его трахаешь.       Но больше всего мне не понравилось то, как он на меня уставился. Как кот — на самую вкусную птичку в его жизни.       — Значит, вот он наш Алек, — протянул этот тип таким тоном, будто мы с ним закадычные друзья, ни больше ни меньше. — Когда мне говорили, что ты самый горячий котик во всём Алькасаре, я не верил. Похоже, зря.       — Серьёзно? — выдал я, не скрывая отвращения. — Сначала грёбаный бантик, теперь вот это? Мальчик мой, я даже не знаю, как тебя зовут, а ты уже упал в моих глазах ниже плинтуса.       Быть мальчиком, пусть даже и моим, этому горе-пикаперу не понравилось, однако он проглотил не морщась. Засиял улыбочкой, досадливо хлопнул себя по лбу:       — Во я дурак! Мы ж не знакомы. Я Арни! Аарон… Аарон Армстронг. Новый вожак прайда и твой… ну как там… сводный брат. Не родной, и сейчас я этому рад вдвойне!       Я бы тоже, может, порадовался — симпатичный парень с приятным глазу размахом плеч, прелестно улыбается, глядит с подобающим прекрасному мне восхищением и вовсю катит шары. Туповат немножко, ну так мне с ним не мою диссертацию обсуждать…       Да только я его насквозь вижу: прощелыга каких мало, ни разу не глуп и явно от меня что-то хочет. Ну, помимо очевидного. И вообще… не верю, что говорю это, но на фиг надо, моя злая ведьма в сто раз горячее. Главное, Тэйну это не озвучивать, а то он и так больно наглый.       — Сказал бы, что рад встрече, Арни, да не имею привычки столь нагло лгать, — улыбнулся ему одними уголками губ. — Тем более когда ты притащил сюда половину своего так называемого прайда.       Ну, не половину, конечно. Но дюжина знакомых рыл, маячащих чуть поодаль от нас, как-то не вдохновляет.       А вот две девицы, подошедшие к моему очередному братцу и молчаливо замершие у него за спиной, вдохновляют очень даже. Роскошные ведь дамы! Знойные как адское пекло красотки с кожей цвета карамели и просто умопомрачительными формами. Южанки, ясное дело. Черноглазые, смазливые, но жутко стервозные. Одна — миниатюрная брюнетка с толстенной чёрной косой, другая — высокая кучерявая блондинка. Может, крашеная, но скорее всего просто метиска.       — Не преувеличивай, Алек, я просто привёл несколько свидетелей! По протоколу! — весело отмахнулся Аарон. И, заметив мой интерес, прибавил: — Это мои прекрасные сёстры — Камари и Эйо. Буду рад, если вы… поладите, но сначала следует соблюсти протокол.       Поладим, да? Я бы и рад, но сдаётся мне, что его прекрасные сёстры будут сверху. Спасибо, бр-ратец, мне одного Тэйна выше крыши.       — Честно, Аарон? Плевать я хотел на протокол, — скрестил руки на груди, даже не пытаясь изображать радушие. — За подарочек спасибо, конечно; претензий больше не имею и вообще эти два недоумка мне без голов больше нравятся. Но на этом всё! Какого Хаоса ты притащился сюда со своей свитой? Ты, может, не в курсе, но я никакой не Армстронг.       — Я в курсе, — возразил он, сделав пару шагов вперёд. «Прекрасные сёстры» двинулись было в ногу с ним, но тут же замерли, стоило Аарону чуть приподнять левую ладонь. — Алек, протокол был нарушен много лет назад: ты убил альфу и его наследников, а значит, ты — вожак прайда Армстронг.       Я изумлённо моргнул пару раз. А затем, запрокинув голову назад, громко расхохотался.       — Поверь, — выдохнул, кое-как унявшись, — они так не думают.       — Они просто обижены твоим пренебрежением, — проникновенно начал Аарон. Руку к груди прижал, и взгляд такой щенячий — Юми с её лисьими ужимочками не снилось. — Между вами много дурных воспоминаний, однако многие из них раскаялись и теперь считают, что ты будешь хорошим вожаком!       Армстронги принялись… кивать. Ну, не прям все, но многие из них.       Даже не удивился. Я ведь всё это время не просто так любовался постылыми родственниками и их новым юным папочкой, а старательно, по крохам собирал информацию о происходящем.       Что ж, самое время выпустить кота из переноски.       — Ну ещё бы! Наверное, сразу и подумали, как ты притащил сюда свой полукровный столичный зад и решил устроить тут львятник.       Ага, сдулся, да? Куда тебе, сопляку, со мной тягаться в скрытности и хитрожопости — я десять лет отмазывал Киро Хаттари от анальных кар Управления.       — Это было грубо, Алек, — наконец заявил Аарон, чуть надувшись. Очаровашка! На девочках лет двадцати наверняка работает безотказно. — Я такой же полукровка, как и ты…       — А значит, должен знать, как насрано в головах у всех этих чистокровных кусков меха, — перебил я чуть насмешливо. Родня недовольно заворчала; я отчётливо расслышал «ишь, краля» и «вот же пидор злопамятный». — И потому-то, мой сладкий львёночек, ты притащил с собой этих… прекрасных дам, — почтительно раскланялся, смерив его сестёр неподдельно восхищённым взором. — Моё почтение, беты вы тоже прекрасные! То-то львы вечно прячутся за своих женщин…       — Ну знаешь ли!..       — Знаю, Арни. Много чего знаю. Полукровку вальнуть сложно — по себе скажу! Сложно, но можно. Зато две молодые сильные львицы выпотрошат любого Армстронга и даже маникюр не испортят. Отличный план, Арни! Надёжный, сука, как гномские часы! Но дальше-то что? Эдак Армстронги очень быстро закончатся, знаешь ли.       Надо отдать парню должное — удар он держит отменно. Выпрямился, приосанился, снова растянул радостный оскал на всю рожу.       — Достаточно, Алек. Все тебе подтвердят: вон тех двоих я убил в честной схватке и обезглавил самолично, — он чуть брезгливо махнул в мою сторону — вернее, туда, где стояла коробка с безвкусным бантом на крышке. — Я ведь не воевать пришёл! У нас патовая ситуация, понимаешь?       — Не-а, — соврал не моргнув глазом.       — Согласно протоколу мы оба — вожаки, и мнения в прайде разделились, так почему бы нам с тобой не… как это… ай, блядь, Алек, не силён я в буквоедстве, Магистерию не кончал. Станем парой, вот и вся проблема.       На сей раз я не заржал, только выдавил из себя нервный смешок. Что он вообще о себе возомнил? Нет, подарочек-то, может, и славный, но не до такой степени, чтобы упасть и трахаться.       — Аарон, это не так работает, — со вздохом начал я, потерев висок. От этого парада абсурда даже голова заболела. — Во-первых, ты кто вообще такой, чтобы набиваться мне в пары? Обо что ты башкой ударился, что решил, будто я тобой вообще заинтересуюсь? Пока у тебя из достоинств — приятная наружность да две очаровательные сестрицы по три центнера весом. Во-вторых, где тут мой интерес? Я не желаю быть вожаком, хочешь, дарственную тебе выпишу на этих придурков?       — Алек, это не так работает, — передразнил он. — Будь моей парой, а все проблемы я возьму на себя… Я имею в виду, ты ведь и так занят! Твои братья и сёстры говорят, ты у нас важная киса, поддерживаешь порядок во всём Западном пределе.       Я с сомнением покосился на своих родственничков, не веря, что они и впрямь могут говорить обо мне хорошо. Затем снова перевёл взгляд на внезапно образовавшегося женишка.       — Слушай, у нас два варианта. Первый — я тебя убиваю и спокойно иду ужинать. Звучит славненько, но придётся убить и твоих сестёр. Мне их жаль. Да и бумажной волокиты не оберёшься — я важная киса, ты сам сказал.       — А второй? — сухо уточнил Аарон, уже не пытаясь изображать капитана футбольной команды в присутствии сисястой чирлидерши.       — А второй — бери своих меховух и проваливай отсюда, пока я реально не разозлился. Потому что какой, к Хаосу, протокол, когда я ни на что не претендую? Боги, да о чём речь-то, я даже не сын Джексона!       — Да теперь-то это не важно, Алек, — проворчал вдруг мой сводный братец Гектор. Если я не путаю его со Стюартом, конечно. Много лет прошло, они теперь все на одно лицо. — Ты был нашим братом, рос вместе с нами. Ты — Армстронг, и тебе от нас не спрятаться, просто взяв фамилию своей мамаши.       — Мягко стелешь, дорогой братец, но, на твою беду, я гораздо больше, чем просто фамилия, — огрызнулся я, состроив надменную физиономию. — Привыкай жить в львятнике, туда и дорожка.       — Как будто что-то плохое, — усмехнулся Аарон. — Что насчёт варианта, где я тебя убиваю? К счастью для тебя, барсик, мне не хотелось бы…       — …портить такую красоту, — скучающе закончил я за него. И повернулся к двери. — Мальчик мой, ты банален до зубовного скрежета. Иди дозревай, а? Дамы, доброй ночи!..       — Не смей поворачиваться ко мне спиной!       Вот это уже больше похоже на свирепого альфу, к которому поворачиваться спиной и впрямь не стоит. Ну, если только у тебя на поясе не висит девятимиллиметровый ствол, который ты за секунду выхватишь и взведёшь. В любое время суток, из любого положения.       Стоим почти вплотную, со стороны поди смахивает на обжимания. Аарон обнажил клыки, ухватил меня за грудки когтистой лапой, злобно сверкает глазами. Меня окутал сложный, ни с чем не сравнимый запах крупного кота — сладость и мускус, смерть и коварство. Я сам пахну ничуть не хуже, наверное.       Значит, сопляк всё же пума. И альфа, да ещё какой. Он очень силён — должно быть, благодаря его львиной крови. Сильный, крупный, выносливый. Я — чуть помельче, но тоже сильный, высокий, очень быстрый, привык валить более крупных соперников. Да только… не уверен, что смог бы победить в честной схватке.       Но то в честной! На беду Ааарона Армстронга, я гораздо умнее него. Очень умный. И очень подлый. И бессовестный совершенно.       — Давай пропустим беседу про блеф? — бесстрастно предложил я, уткнув дуло пистолета ему под горло. — Я сегодня шестерых таких ухарей пристрелил и даже не поморщился.       — Вряд ли они были настолько симпатичными, — самодовольно заметил Аарон. Должен признать, у него есть яйца: буквально нюхом чую, что вся ситуация его заводит. Бесит тоже, пугает самую малость, но заводит изрядно. — Алек, радость моя, мы так дела не решаем. Не с человеческим оружием. Твои братья за это поплатились головами, помнишь?       — Убить тебя голыми руками? — насмешливо изумился я. И выдохнул ему прямо в лицо: — Малыш Арни, ты пока не заслужил такой чести.       Мой невесть какой по счёту не-братец зло оскалился, но тут же состряпал под это дело очередную гадкую улыбочку. И, отпустив мою рубашку, примирительно вскинул руки.       — Понял, поторопился. Мои извинения, альфа, — выдал он, потихоньку отступая и жестом же веля напряжённым сестрицам последовать его примеру. — Мы уходим, Алек, но я ещё вернусь. Смотри, как бы потом тебе не пришлось за мной бегать!       — Мечтай про себя, Арни, — бросил я пренебрежительно.       Спиной, однако, больше не поворачивался — ждал, пока блядские кошаки отойдут на безопасное расстояние. Даром что на доме висит защита, которая на них не среагировала только потому, что вредить они мне не хотят. Пока что.       А вот нервов в любом случае помотают изрядно. Вожак Армстронгов — вожак всего многочисленного клана пум. Хочешь не хочешь, Алек, а раз назвался важной кисой — будешь разбираться со всеми прочими.       Захлопнув за собой дверь, прислонился к ней же. Устало выдохнул, потихоньку сполз вниз. Грохнул пистолет на пол рядом с собой, тут же обеими руками вцепился себе в волосы, нещадно портя то, что осталось от причёски.       Не знаю, сколько я так просидел. Просто сил не было встать и что-то делать. Блядский Хаос, да когда же они оставят меня в покое?! Не хочу я, не буду, не нужны мне их разборки. И сами они не нужны. Но куда там: вот мне уже четвёртый десяток пошёл, а папаша Джексон с его легионом разномастных выблядков продолжает портить мне жизнь! Да, даже из могилы.       Я никогда не должен был сюда возвращаться. Ирбису не место на Западе.       Но вот что: теперь я отсюда никуда не уйду. Ни за что. Засунь-ка и проверни свои угрозы, дорогой братец — это ты понаехал со своими страпонессами из невесть какой южной дыры, а я у себя, блин, дома! У меня тут отличная работа, славная уютная коробочка, связи и репутация, а ещё — вся моя ебанутая разношёрстная семья и…       Тэйн.       Даже забавно, как быстро я наловчился распознавать его шаги, удивительно лёгкие для такого громилы. Порядочные люди так тихо не ходят, да. Но кому они, в общем-то, нужны? С ними скучно.       Пистолет я с пола поднял, но только для того, чтобы бросить его на столик в прихожей. На кой он теперь? Если вдруг я захочу грохнуть Тэйна, то непременно сделаю это голыми руками. С уважением, да.       Возможно, ему даже понравится.       Дверь я открыл до того, как он успел постучать. Тэйн замер в нелепой позе, занеся кулак. Нахмурился, бросил беглый взгляд за мою спину, будто… обстановку оценивал? Ай ладно, в другой раз поинтересуюсь об этих его замашках.       В другой руке у него два бумажных пакета из ближайшего маркета, а возле моего эффектного, сияющего чистотой «Сезара» этакой черной глыбой замер непритязательный и надёжный «Скрагар». Странно, столько раз уже у него бывал, а это чудо гномского машиностроения не видел и искренне думал, что моя злая ведьма передвигается исключительно пешком. Ну или на метле.       Впрочем, я вокруг дома особо не бродил — не до того было как-то.       — Ну здра-авствуй, Тэйн! Какими ветрами? — протянул я, честно стараясь держать лицо. Настроение отвратное, но к чему его портить ещё и ему?       — Ты не пришёл, — нахмурившись ещё сильнее, проговорил он. — У тебя все нормально?       — По-твоему, у меня развлечений других нет, кроме как донимать злую ведьму по соседству? Охуенное самомнение, дорогуша! — чуть едко изумился я.       Хотя сам же и собирался прямиком к нему. И потому, слегка растеряв запал, передёрнул плечами да почти извиняющимся тоном прибавил:       — Слушай, сам не верю, что говорю это, но я… не в настроении. Прости, не хочу тебя покалечить ненароком. Хотя на ужин можешь остаться. Не люблю есть один.       Не дожидаясь ответа, повернулся и пошёл внутрь своей коробочки. Дверь, правда, оставил открытой: согласен Тэйн на ужин без десерта или нет — его выбор.       Что ж, «десерт» для Тэйна, очевидно, не является такой уж необходимостью — он немедля вошёл, закрыл за собой дверь и даже цепочку задвинул. Да с таким видом, будто каждый день это делает.       — Я тоже… разлюбил с недавних пор, — отозвался он в ответ на мой удивлённый взгляд. Ну, насколько я вообще в состоянии сейчас удивляться. — Я принёс бухла, твои дурацкие овощи и кое-что по мелочи. Надеюсь, твой гриль работает.       Он поставил пакеты на пол, снова огляделся, свёл брови на переносице, остановил взгляд на столике, где я бросил пистолет.       — Похоже, я не первый твой гость за сегодня?       — Точно, — не стал отрицать я. — Притащился новоиспечённый вожак Армстронгов, приволок с собой свиту и головы моих неудачливых братцев. Вон, на террасе коробочка стоит.       — Это тех, которые тебя подстрелили?       Быстро соображает. Мне это в нём нравится, ну, помимо всего прочего.       — Ага. На два Армстронга меньше — и впрямь отличный повод выпить.       — Что он хотел?       — Ебаться и дружить, — подумав, констатировал я с нервным смешком. — Если серьёзно, то по вашим человечьим меркам он типа… жениться позвал — мол, мы все тут нелюди толерантные, а спорный вопрос о статусе вожака давно пора уладить… О Хаос, нет, Тэйн, не спрашивай! Не сегодня. Это очень долгая история, и вряд ли ты принёс достаточно выпивки, чтобы я её осилил.       — Хм.       — И всё? Ты в своём репертуаре.       — Ну ещё бы, — фыркнул он и наконец приблизился.       Сильные руки легли на талию, притянули ближе, чужие губы коснулись шеи, но так, будто бы в знак приветствия. Потом ещё раз и ещё, и я уже подумывал отказаться от своих планов про отсутствие десерта… но потом на сгибе шеи сжались зубы. Ощутимо так. Проходить будет несколько часов, а я только недавно наслушался нытья о недопустимости отношений с человеком…       Ну и наплевать. Мне — нормально.       — Плевать мне на истории. Но если тебя кто-то тронет…       — Что, убьёшь его, меня, себя? — насмешливо фыркнул я.       Надеюсь, вышло искренне. Потому как от взгляда этих его глаз, от звука его голоса не юморить охота, а скорее сбежать куда-нибудь. Разумеется, если бы я был какой-нибудь трепетной ланью. А я уж точно не лань.       — Его — точно, дальше — по ситуации.       Губы сами собой расползлись в довольной усмешке. О-о, так моя злая чёрная ведьма ревнует меня к этому кретину с юга!.. И у меня на это определённо не должно быть такой реакции. Что этот человек себе позволяет? Это он моя вещь, а не наоборот! Видел бы нас Чарли!..       Тут уж я осёкся и мысленно влепил себе хорошую оплеуху. Алек Сазерленд, ты большой и взрослый кот, тебе тридцать шесть — то есть мнение друзей о твоей личной жизни тебя не должно ебать уж лет двадцать как. Ревнует и ревнует. Ты сам далеко не любитель делиться, уважай этот заёб и у других.       — Я бы спросил, как именно ты будешь убивать меня, — обернувшись к нему, выдохнул я жарко. И тут же, враз поскучнев, прибавил: — Но что ты мне, блядь, сделаешь? Я кот! Я неприкосновенен! И голоден, кстати, так что гони сюда своё съедобное подношение.       Тэйн красноречиво закатил глаза, всучил мне один из пакетов и безошибочно направился в сторону кухни. Так, будто уже не единожды здесь бывал и вообще едва ли не хозяин моей коробочки.       Жутковато, не стану врать.       — Пиво — мне, тебе вина взял, — пояснил Тэйн, когда я стал разбирать пакеты и поморщился при виде упаковки противного пойла.       — Мало мне Чарли, который тащит в мою кошачью коробочку эту гадость, — фыркнул я, негодующе качая головой. Чарли-то хотя бы ко мне целоваться не лезет после вот этого всего!       Повертел в руках бутылку — холодную, явно хорошенько отлежавшуюся в холодильнике, а то и в морозилке, — глянул на этикетку, вздёрнул брови в замешательстве.       — Сладкий шерри «Мора Креспо», пятнадцать лет выдержки, подавать при температуре не выше десяти градусов, — произнёс вслух. И подозрительно, даже чуть опасливо покосился на Тэйна, по-прежнему хранящего невозмутимость бетонной стены. — Ладно, мужик, спасибо за моё любимое винишко, но теперь твоё сталкерство даже меня прошибло. Как ты вообще смог это узнать?!       Тэйн от моего вопроса аж задумался. Покусал губу, глянул на меня внимательно, после чего всё с тем же невозмутимым лицом ответил:       — Ты был в «Бэсс» на прошлой неделе, а там находится одна из лучших алкогольных лавок. Учитывая твои костюмы за кучу талеров, в местечке похуже ты ничего брать бы не стал, там же купил мне «Инглис». Узнать у продавщицы, какой алкоголь покупает самый красивый котик в её жизни, было несложно. Кстати, она в восторге от твоих платочков.       Так ты считаешь, я красивый?..       И откуда знаешь, где я был?..       И что ты вообще доебался до моих платочков?..       Ох, Алек, столько вопросов — и ни один вслух не задать. Без толку, да и твоя злая ведьма и так уже слишком много о себе воображает.       — Всё тебе мои платочки покоя не дают, — поддел его в итоге. — Завидуешь небось.       — Коробочке на твоей террасе я завидую, — Тэйн заинтересованно покосился на террасу за окном. — Платочкам — нет.       — Та-ак я тебе и поверил! А братцев можешь забирать, не жалко, — поморщившись, махнул рукой в ту же сторону. — Всё равно они страшненькие были, даже над камином не повесить.       Тэйн в ответ только пожал плечами, помог разобрать оставшиеся продукты. Часть отправилась в холодильник, из второй было решено приготовить ужин. Я взялся за овощи, только лук нагло спихнул своей черной ведьме, ибо зачем раздражать свой нос, когда есть чужой?.. Тэйну же досталось разбираться с мясом. А то я уже за себя не ручаюсь.       Ну, неплохо, в общем. Почти идиллия. И даже о дурной родне почти забылось, разве только интересно, что с передаренными головами сделает Тэйн. Суп, что ли, варить собрался? Хотя ладно, кому я вру — наверняка скудные мозги братцев отправятся в очередное адовое пойло, о назначении которого мне лучше не знать.       В общем, кому суп из родни, а меня и мясо вполне устраивает. На гриле, в умеренном количестве специй, которые Тэйн, ворча, отыскал в одном из множества ящичков моей кухни. Потом, пока мариновалось мясо, он пил пиво, я тянул вино — вкусное, сладкое, сто пятьдесят талеров, как-никак! Признаться, я не ожидал, что Тэйн ради меня будет тратиться на что-то подобное. Нет, умом то я понимал, что моя злая ведьма совсем даже не бедствует — больше чем уверен, что только за законную часть своей работы он зарабатывает достаточно.       Про незаконную и говорить не стоит: иллюзий насчёт добропорядочного образа жизни своего ведьмака я не питал.       Добропорядочные не знают о каждом твоём шаге, твоих вкусах, обходят западные леса стороной и не тащат к себе в дом раненых оборотней.       Мы расположились на террасе — не там, где украшала интерьер пресловутая коробка с мерзким бантом, а на заднем дворе, где по центру расположилась жаровня, в которой сейчас потрескивают дрова. Тэйн раскладывал на решетке мясо, я лениво поглядывал в сторону леса, силясь вспомнить, когда гулял там в своём зверином обличье. Получается, что почти два месяца назад, если не считать того дня, когда меня подстрелили.       — Даже не думай, — глянув не меня, отчеканил Тэйн.       — О чём это ты?       — Ты знаешь о чём. Ковриком на чьем-нибудь полу стать приспичило?       — Довожу до твоего сведения, ёбаный ты контрол-фрик, — начал я, кое-как справившись с возмущением, — что я не твой домашний любимец и гуляю где хочу. Откуда ты вообще к нам такой бессмертный заявился?       — В смысле? — невозмутимо уточнил Тэйн.       — Брось, из тебя законопослушный зельевар как из меня лепрекон. Колись, я же всё равно прознаю!       — Из меня отличный зельевар, — отозвался он. — Лучший в Алькасаре, полиция не даст соврать. И нет, не прознаешь.       Передо мной выставили тарелку, в бокал полилось вино, не до края, а сколько положено. Вот только мне сейчас не есть и пить охота, а как следует вдарить по этой небритой морде — чтобы не думал, будто я неразумный котеночек. Я как минимум ликвидатор и опасная меховая тварь, и всяким ведьмакам лучше бы уяснить это накрепко.       Тэйн, впрочем, тоже не пальцем делан — глянул на меня внимательно, что-то такое в моем лице увидел и всё же произнёс:       — Хорошо, Александр, давай поиграем в этот клубочек. У меня есть база всех твоих дел за последний месяц. Я знаю, во сколько ты ложишься и встаёшь, когда и куда ходишь со своим рогатым дружком, где ты оформлял страховку на свою машину. А ещё — что на твоем доме сейчас три уровня защиты, из-за которой сюда даже комары не летят, — он отпил своё пиво, ухмыльнулся так, что меня вдруг передёрнуло. — И тут уж как — либо я маньяк, который планирует слепить из тебя инсталляцию на зависть ёбаному Флористу, либо кто-то еще. Распутывай, котик.       Тут, признаюсь, мне стало по-настоящему стрёмно — Тэйн умеет нагнать жути, если захочет, да и… раз он знает такие мелочи, то что ещё ему про меня известно? Дерьмо.       Однако заострить на этом внимание я себе не позволил. Не сейчас, Алек. Смотри, какой клубочек!       — Ох, Тэйн, поверь моему опыту — маньяк из тебя разве что сексуальный, и то не ахти, — протянул я пренебрежительно, хотя внутри жутко обрадовался новой занимательной игре. Я же кот, я любопытен! Ничто меня не исправит, даже криповый ведьмак-сталкер по соседству. — А это значит, ты мог бы не выделываться и выдать банальную чушатину в стиле: «О-о-о, котик, если я расскажу, мне придётся тебя убить!» Если ты понимаешь, о чём я.       — Понятия не имею.       Негодующе покачал головой — кому ты, мол, заливаешь?       — Дорогуша, я ведь оборотень! Сверхчувствительность! И да, не только к твоему стояку, но и к любым попыткам меня наебать. Нервишки-то шалят, да?       Тут я чуть слукавил: выучка такого рода у меня, конечно, есть, но мало какой оборотень по точности сравнится даже с плохоньким полиграфом. А ещё Тэйна жуть как трудно читать. Пресловутая каменная рожа, сердцебиение что у клятого вампира, нервы как стальной трос. Правда, есть один нюансик, что заставляет его самоконтроль несколько сбоить. Я.       Твою ж мать, лестно даже. Чуть-чуть.       — А клубочек славный, недели на две хватит. Спасибо, Салазар, ты такой душка, — прибавил я, когда он скроил эту свою суперхмурую рожу — не то решил запугать, не то приготовился отпираться, Хаос его знает. — И уж ты, как мой личный сталкер, должен бы знать, что защиту мне наворотил мой долбанутый вампирский шеф. Так и так, кот у меня один!       — Хм-м.       — Не хмыкай, жадина. Люку я без надобности, он по уши в крыжовниках.       — Всегда знал, что он плохо кончит, — хмыкнул Тэйн, снова отпив пива.       Задумчиво посмотрел куда-то вдаль, покусал нижнюю губу. То ли нервно, то ли ещё как, но мне вдруг захотелось сделать то же самое. Покусать, в смысле. Или поцеловать, это уж как пойдёт.       Он перевёл взгляд на нож, лежащий подле тарелок, взял его, повертел в пальцах.       — Хочешь подсказку, Алистер?       От этого вопроса, от звука этого имени, пришла уже моя очередь кусать губы, потому что нет, ни хрена я не понимаю, и да, мне страшно, Тэйн — страшный, а я вполне могу обойтись без…       — Да.       Старательно давя вспыхнувшую внутри панику, стал смотреть, как он тянется за моей рукой, сжимая в пальцах кухонный нож. Предплечье обожгло болью, когда острие проткнуло кожу, неглубоко вошло в плоть, принялось выводить какие-то узоры…       …цифры. Тэйн выцарапывал на моей коже цифры, мгновенно окрасившиеся красным.       Семь, десять, десять, семь.       И всё?       Ох, злая ведьма, пора бы уже запомнить — ни боль, ни кровь меня не пугают. Отнюдь.       Медленно прошёлся языком по заживающим порезам, собирая кровь — не пропадать же добру? Зажмурился, сглотнул, облизал губы, особо не трудясь скрыть удовольствие. К чему? Тэйн меня и не таким видел. Глянул на загадочный шифр — порезы почти закрылись, теперь больше напоминая царапины; затем на Тэйна — тот следил за мной не отрываясь, точно голодный кот за беззаботно щебечущей птичкой…       Нет, так не пойдёт. Кот здесь один, и это я.       — Спасибо, Салазар, — любезно произнёс я, точно он не руку мне ножом покромсал, а, не знаю, винишка подлил. — Я запомню, но запомни и ты кое-что.       Неспешно поднялся, обогнул стол, чтобы оказаться поближе. Присел на краешек для пущего удобства, склонился к его уху и негромко произнёс:       — Назовёшь меня этим именем ещё хоть раз — вырву твой язык и сожру, — отстранился, заглянул в непривычно тёмные глаза, чтобы уяснил — это не пустая угроза. И тут же, не удержавшись, подмигнул. — Поверь, для меня это будет большой потерей.       Мимоходом погладив его по щеке, поднялся и принялся собирать посуду.       Забавный вечерок. Я даже не прочь повторить как-нибудь.       Тэйн решил от меня не отставать и принялся помогать с посудой. Даже не лапал почти, пока мы на пару прибирались и возвращали чистоту моей коробочке. За задницу меня, правда, пару раз всё же схватили, потерлись об неё же через разделявшие нас слои ткани. А потом, когда последняя тарелка заняла своё место на полке, чужие пальцы сдавили моё запястье.       На мгновение я подумал было, что мы всё же потрахаемся вопреки моему прежнему решению. (И я бы даже почти не делал вид, что я против!) Но Тэйн вдруг потащил меня в мою же гостиную, уронил нас обоих на диван, глазами отыскал пульт от визора, схватил его и нажал на кнопку включения,       — О, у нас новое развлечение, будем трахаться под порнуху? — поинтересовался я. Честно сказать, на такое продолжение вечера я не рассчитывал. — Да брось, чего мы там не видели?       — Хм, а ничего так идейка, — отметил Тэйн в ответ, устроился поудобнее и закинул руку мне на плечи. — Но нет. Разве что тебя возбуждают плохие сериалы.       — А то как же! — охотно заверил я. — О-о-о, это ж «Ликвидация»! Моя прелесть! Оставь, оставь, обожаю это дерьмо!       Сериальчик, кстати, весьма хорош… ну, пока думаешь, что смотришь чёрную комедию. Увы, вся эта нелепая чушь снималась на полном серьёзе и заявлялась аж как целый триллер. С элементами, блин, драмы. А оттого выглядит ещё раз в десять смешнее.       — Это что, труп? — в очередной раз возмутился я. — Вы, блядь, утопленника видели хоть на картинке? А кровь? У этого, что ли, бутылка с кетчупом в руках взорвалась? Наймите уже нормального консультанта! И гримёра! И… да вообще всех!       — Нормальный туда не пойдёт, — с усмешкой заметил Тэйн, позабавленный не то моей любимой чёрной комедией, не то моим же праведным гневом. — Не удивлюсь, если алкоголь у актёров всамделишный, такую чушь нести. Кстати, вы реально столько бухаете?       — Ага, конечно, под кофе и пончики. И отношения выясняем по полчаса, пока в лесочке с фигурной лужайкой потерпевшего дожирают… Да в смысле шоггот утопил?! Шоггот! Утопил! Вы реально там бухаете?       — Херня полная, — поддержал он. — Шоггот не топит, шоггот ест, это все знают. От жертвы и ботинок бы не осталось: эти твари же жрут ещё больше тебя, котик.       — Ха-ха, блин, — я закатил глаза и, устав сидеть, плюхнул голову ему на колени. — Фу, нет, они опять отношения выясняют. Верните злобного шоггота, я не для этого за свет плачу!       — Ага, щас! Насрать им на шоггота, у них подружки героя ещё ни разу за серию не было. О, а вот и она, — рука Тэйна легла на мою макушку, пальцы запутались в кудрях, принялись перебирать их, распутывая или же запутывая — сразу и не поймёшь. — Что ж ты страшная такая, ни жопы, ни сисек, мозгоёбство одно!       — Ну, вдруг она сосёт хорошо?       Я охотно подставился под ласку. Честно пытался подавить рвущееся из меня мурчание, но потом забил — мы уже трахались незнамо сколько раз, ночевали в одной постели, лечили-калечили друг друга, завтракали и ужинали вместе. Чего сейчас стесняться? Тэйну на мои кошачьи замашки явно плевать, а если даже и нет, то ему они скорее нравятся.       — Ласковый котик, — тихо хмыкнул Тэйн, но почти сразу же вернул всё внимание дурацкому сериалу. — Сосёт она разве что у режиссера. Нет, серьёзно, мужик, лучше б ты шефу своему дал!       — Удваиваю. И это было бы лучшее, что они сделали за весь сериал!       Тэйн на это серьёзно кивнул, а потом засмеялся. И я вместе с ним, ощущая, как меня наконец отпускает. От братцев, от всей моей шибанутой семейки, от разговора с Чарли, который невесть зачем мне забивал голову всей той херней. Потому что нет, тысячу раз нет, мы с Тэйном не встречаемся…       Просто я сейчас валяюсь на его коленях, в его же футболке, под дерьмовый процедурал, а его рука гладит меня по волосам, по челюсти, шее, лезет под воротник той самой футболки, гладит мою грудь, сжимает сосок. Как будто так и надо, как будто мы каждый день это делаем, настолько бездумно он меня ласкает. И меня вся эта хрень, кажется, с ума сводит, потому что…       …ну да, потому что ни с кем другим я не стал бы обжиматься в гостиной на диванчике, будто мне снова лет шестнадцать. Не по статусу. И тем более не полез бы ему отсасывать под звуки унылых диалогов, которые не иначе как первоклассник писал. И уж подавно бы не позволил потерявшему страх человеку отволочь меня в спальню. В мою же спальню, куда не ступала ничья лапка кроме моей!       Само собой, Тэйн меня всё-таки трахнул. Дважды. И вряд ли бы на этом дело закончилось, но я взбунтовался: самым жестоким образом выгнал его в душ одного и заставил менять постельное бельё. Ну а чем не страшная кара? Любой кот знает: пододеяльник — зло, простыня — враг!       А когда я сам худо-бедно отмылся, как следует высушился и выполз из ванной — обнаружил, что мою злую ведьму уже срубило.       — Блядский Хаос, неужели я его всё-таки укатал? — проворчал я. Негромко, а то ну его на фиг, проснётся ещё. Не готов я к третьему раунду. Морально.       Прилёг рядом, повернулся на бок, уставился на Тэйна чуть подозрительно. Спит? Вроде да. Дышит мерно, и даже не пытается из двух бровей сделать одну, как он это любит.       Тихо усмехнувшись, кончиком пальца провёл по переносью, где и сейчас виднеется едва заметная морщинка.       А он симпатичный, ну, когда не пытается отпустить нелепую бороду и не корчит эти свои жуткие рожи. Красивый даже. Не то чтобы я раньше не замечал, но поначалу-то вроде смотришь — невзрачный мужик чуть за тридцать, блёкло-русые волосы, непонятного цвета глаза, неопрятная щетина и кошмарная фланелевая рубашка; весь такой перебрал пару-тройку двигателей и чешет за пивом в ближайший маркет. Но приглядишься — не-а, не похож на местного забулдыгу. Черты лица правильные, мужественные, даже малость породистые. Взгляд живой, цепкий, опасно пристальный. Хищный. Даже меня, парня с верхних этажей пищевой пирамиды, до костей продирает.       Лицо в нём, впрочем, не самое примечательное. Да, трижды да, я падкий на симпатичных качков! А Тэйн к тому же выглядит на порядок лучше тех кретинов, что частенько подкатывают ко мне в качалке.       Только вот Тэйн — ни хрена никакой не качок. И близко нет.       Не надо быть самым умным котиком на клятом Западе, чтобы догадаться, кто он такой; и тут бы стоило, наверное, напугаться хоть для приличия, но… Но мне, по большому счёту, наплевать. Вот что реально пугает.       Недаром Чарли говорит, что я отбитый. Может, не зря у него для меня плохие новости?..       — Мы не встречаемся, — упрямо пробормотал я — одними губами, чтобы Тэйн не проснулся от моего нытья.       Не встречаемся, потому что никому из нас это на фиг не нужно. На кой Хаос? И так нормально.       Страдальчески вздохнул, зачем-то натянул на Тэйна одеяло — хотя чего стараться, в конце июля да со мной под боком замёрзнуть ну никак не выйдет. Даже если это западный июль, ленивый, капризный и вялый, как я в восемь утра. Сам притиснулся к нему поближе, провёл ладонью по плечу. Ну что?! Я кот, я люблю трогать то, что мне нравится! Погладил его по колючей щеке, осторожно коснулся волос, встрёпанных и ещё немного влажных после душа…       Тэйн глаз не разлепил, однако чуть завозился. А потом руку мою ловко поймал, перекинул себе за пояс, заставляя меня притиснуться совсем вплотную. И свою лапищу, конечно же, по-хозяйски мне на спину уложил, прошёлся сверху вниз да устроил на заднице, будто так и надо.       — Котан, спи давай, — проворчал он невнятно, будто бы толком и не проснувшись, — чего суетишься?       — Сожрать тебя примериваюсь.       — Утром сожрёшь. Спать.       Я вздорно фыркнул, однако же обнял его покрепче, устроился удобнее, ткнулся губами в чуть влажную макушку. Что ты мне в бухло подливаешь, клятый ведьмак? Как иначе бы ты, грёбаный центнер мышц и дурного характера, нагло завалился на мою лежанку, выселил мою любимую подушку и вписался на её место так, словно всегда тут и был?       А и ладно, что теперь сокрушаться? Удобно мне. Хорошо.       И в гробу вампирском я видал всех, кто пытается меня убедить в обратном.