Le poids du monde

Was I stupid to love you? Was I reckless to help? Was it obvious to everybody else That I’d fallen for a lie? Ночь была тяжелой для обоих мужчин, словно тяготы их страхов и тревог непрерывно поедали их изнутри. Они едва осмеливались уснуть, опасаясь вновь встретиться с мрачной тенью опасности, которая висела над ними. Но они были вместе. И это казалось самым важным. Не было долгих разговоров, не было нужды в словах — только молчание и редкие прикосновения, когда пальцы невзначай сцеплялись. И этого было достаточно, чтобы немного усмирить их беспокойные сердца. Конечно, их тревоги не исчезли, но в минуты тишины и близости они находили краткий покой. Их души, словно две блуждающие звезды, наконец-то нашли приют друг в друге. С первыми лучами рассвета, что проникли в комнату сквозь щели занавесок, Габриэль был погружен в свои мысли. Его пальцы нежно касались ладони Джордана, большой палец рассеянно скользил по его коже. Он не хотел покидать это тихое убежище, которое они создали вдвоем, эту маленькую вселенную, где, казалось, время остановилось, а мир не мог их коснуться. Он знал, что как только они встанут, все страхи снова вернутся. Повернув голову, он посмотрел на Джордана. Тот, наконец, заснул после часов беспокойного ворочания. Но даже во сне его не отпускал страх: Джордан часто просыпался, словно опасаясь, что Габриэль исчезнет, если он позволит себе заснуть глубже. И каждый раз, как он начинал двигаться во сне, Габриэль мягко брал его за руку, притягивал ближе, пока его дыхание вновь не становилось спокойным. Джордан словно был пойман между двумя мирами — его страхи и реальность сплелись так плотно, что он больше не мог различить, где кончается один и начинается другой. Габриэль не получал новостей от полиции, и это беспокоило его. Не было ли это плохим знаком? В его голове звучали мысли: если новостей нет, значит, виновник так и не найден.  Он почувствовал, как Джордан двинулся рядом с ним, его мысли блуждали по событиям вечера, когда он увидел коробку с таблетками, разлетевшуюся по комнате. Лендормин. Имя лекарства било в сознание, заставляя его содрогнуться. Джордан держал в руках слишком много таблеток, намного больше, чем могло бы быть оправдано терапевтической дозой.  Как долго он это принимает? Габриэль старался отогнать эти мысли, но понимал — он не мог позволить Джордану продолжать играть с такими вещами. Он знал, насколько разрушительным может быть злоупотребление седативными препаратами. Джордан не заслуживал подобного будущего. Габриэль видел слишком много людей, чьи жизни рушились под гнётом зависимости, и он был полон решимости не допустить, чтобы Джордан пошёл по тому же пути. Он взглянул на мужчину рядом с собой и, чувствуя, как в груди крепнет решимость, пообещал себе, что будет сражаться за него. За их будущее. Джордан заслуживал жизни, свободной от боли, и Габриэль готов был сделать всё возможное, чтобы уберечь его от того, что могло бы разрушить его. Глаза Джордана медленно открылись, и первое, что он увидел, был мягкий взгляд Габриэля, который приветствовал его теплой улыбкой. — Я здесь. Джордан кивнул, позволив своей руке скользнуть по талии старшего, прежде чем притянуть его к себе. Вздох облегчения вырвался у него, когда он почувствовал, как тепло Габриэля наполняет его. Габриэль ответил на объятие, его рука ласково скользнула по шее Джордана, и он оставил легкий поцелуй на его коже. — Ты готов? Джордан вздохнул глубже, на мгновение задумавшись. — Готов ли я встретиться с внешним миром? Нет. Лучше я останусь здесь, с тобой. Габриэль тихо засмеялся. — Я знаю, Джордан, я тоже. Однако двое мужчин в конце концов встали и направились на кухню. — Хочешь кофе? Габриэль кивнул, смеясь.  — Я не против, нам это понадобится.  — И не говори. Габриэль наблюдал, как мужчина готовит им напитки, мягко улыбаясь, прежде чем подойти и обнять его сзади, нежно коснувшись губами кожи его спины и обвить руками его талию. Он мог различить улыбку на лице Джордана, его рука легла поверх руки Габриэля. — Сахар? Габриэль отрицательно покачал головой, наконец отпуская его, чтобы Джордан мог разлить кофе по чашкам. Они сели вместе за стол, Габриэль отпил кофе и удовлетворенно вздохнул. Они не осмеливались заговорить друг с другом, предпочитая оставаться в этой успокоительной тишине, которая установилась между ними.  Но Габриэль все равно в конце концов нарушает эту тишину.  — Спасибо, Джордан.  Мужчина посмотрел на него.  — За что?  — За все. За твое терпение ко мне, за твою поддержку.  Габриэль поставил свою чашу на стол, затем посмотрел в глаза Джордану. — С тех пор как ты рядом, даже несмотря на все, через что мы прошли и через что, несомненно, еще придётся пройти, я чувствую себя лучше. Рядом с тобой я больше не боюсь так сильно. Джордан улыбнулся, его рука скользнула в руку Габриэля, которую он поднес к губам, нежно целуя его пальцы. — Не благодари меня, — прошептал он, едва касаясь губами кожи. — Ты оказываешь на меня такое же воздействие. Твоя улыбка — это всё, что нужно, чтобы вытянуть меня из самых мрачных мыслей. Габриэль почувствовал, как его щеки краснеют.  — Я не знаю, что бы я делал без тебя. Слова Джордана наполнили сердце Габриэля, казалось, залечивая каждую открытую рану в нем. Он улыбнулся, положив голову на плечо младшего, который продолжал осыпать его руку поцелуями, крепко держа ее в своей. Тишина, которая их окружила, не была тягостной. Напротив, она казалась спасительной, как редкий момент покоя, которым они наконец могли насладиться.  — У нас сегодня новые дебаты. Джордан улыбнулся, кивая, услышав голос Габриэля. — Я не забыл. — Ты готов? Джордан засмеялся.  — Честно? Совсем нет. На этот раз я вообще не подготовился. Габриэль сел прямо, его глаза блестели, когда он смотрел на Джордана с лёгкой усмешкой. — Не волнуйся, я тоже.  — И всё же тебе каждый раз удаётся загнать меня в угол, — с улыбкой признался Джордан, мягко притягивая Габриэля к себе ближе. — Даже когда ты не готов. Габриэль наклонился к Джордану, ухмыляясь. — Уверен, тебе это даже нравится. Джордан, с улыбкой, провел рукой по его талии, затем осторожно усадил Габриэля себе на колени и крепко обнял. — Конечно нравится. Ты такой секси, когда злишься. Габриэль обнял его за шею и легко поцеловал в губы. — Так вот о чем ты думаешь во время наших дебатов? Оба рассмеялись, рука Джордана рассеянно гладила талию Габриэля. — О, если бы ты знал, о чём ещё я думаю в эти моменты. — Тебе должно быть стыдно. — Никогда. Джордан улыбнулся, притягивая мужчину ближе и целуя его. Он удовлетворенно вздохнул, когда почувствовал его губы на своих, его свободная рука скользнула к затылку Габриэля. Джордан был уверен, что мог бы целовать его бесконечно, если бы только Габриэль позволил. Вкус его губ был для него словно наркотик.  Он никогда не устанет слышать его вздохи и тихие стоны, когда он прикусывает губу, и его щеки краснеют.  Он никогда не устанет от ощущения его тела напротив своего, от тепла, которое оно излучало. Габриэль был его светом.  Тем, кто вытащил его из тьмы. Когда всё это началось? Даже они сами не смогут ответить на этот вопрос. Джордан никогда не мог достаточно отблагодарить его. Неужели разногласия породили такую напряжённую атмосферу между двумя мужчинами? Их губы разошлись, но лица остались рядом, дыхания смешивались в тишине. — Габриэль, я.. Я люблю тебя. Но прежде чем он успел сказать это вслух, звонок телефона прервал тишину, заставив их обоих вздрогнуть. Габриэль посмотрел на экран и увидел номер. — Я должен ответить. Джордан кивнул, позволяя мужчине подняться с колен. — Алло? Джордан вздохнул.  Я так сильно люблю тебя, Габриэль. Через несколько минут Габриэль вернулся, его лицо выражало серьёзность. — Мне нужно идти. У полиции есть новости по поводу произошедшего, а позже у меня встреча. Джордан кивнул, поднимаясь, но без сожаления — он знал, что это важно. — Увидимся вечером. Габриэль подошёл ближе, прижался к его губам в коротком, но тёплом поцелуе, вызывая у Джордана непроизвольную улыбку. — Ты сегодня останешься у меня? Габриэль посмотрел на него, кивнув. — Если ты не против. — Ты никогда меня не побеспокоишь. Джордан наблюдал, как мужчина улыбается, прежде чем уйти. — Тогда до вечера, Габриэль.

***

День промчался, как вспышка света. Ощущение предстоящих дебатов постепенно проникало в кровь, заставляя сердце биться быстрее. К сожалению, новостей от полиции не было. Да, нашли улики, но они не привели к виновному. Единственное, что полиция могла сказать с уверенностью — тот, кто это сделал, знал место хорошо.  И это только еще больше напугало Габриэля. Чтобы заглушить беспокойство, он с головой погрузился в работу, разбираясь с документами, которые уже давно пылились на его столе, проводя ряд встреч и телефонных переговоров. Однако даже в самых серьёзных моментах мысли ускользали к Джордану. Что он сейчас делает? Как проходит его день? Улыбка невольно коснулась губ Габриэля — рядом с этим человеком он чувствовал себя по-настоящему счастливым, и давно не испытывал ничего подобного. — Габриэль, пора ехать, — голос его помощника вывел его из задумчивости. Он вздрогнул, кивнув и поспешив за ним. Сердце начинало учащённо биться от мысли о том, что скоро он снова увидит Джордана. Путь до места дебатов казался бесконечным. Габриэль смотрел в окно, следя взглядом за сменяющимися пейзажами, и его мысли всё время возвращались к Джордану. Наконец машина остановилась перед зданием. Он поспешно выбрался из машины, игнорируя вспышки камер журналистов — его мысли были только о том, чтобы скорее встретить Джордана. Но его нигде не было видно. Габриэль шёл по коридорам, искал взглядом знакомое лицо, но напрасно. Даже когда его готовили к съёмке, мысли оставались где-то далеко. Он постоянно проверял телефон, надеясь увидеть хоть какое-то сообщение от того, кто занимал всё его существо. — Габриэль, тебе на площадку через две минуты, — сообщил кто-то, и он кивнул, следуя за ними. Тревога нарастала. Джордан должен был уже быть здесь. И вдруг его телефон завибрировал в кармане. Он достал его, увидел сообщение с неизвестного номера. +33 6 44 87 29 46: 1 вложение. Габриэль нахмурился, медленно нажимая на аудиофайл. Увеличив громкость, он поднёс телефон к уху. Неизвестный голос произнёс несколько слов, но Габриэль не узнал его. Затем заговорил другой человек. И этот голос он узнал сразу. Марин Ле Пен. Замешательство и тревога охватили его с новой силой. — Ты серьезно? Ты даже не собираешься опровергнуть этот слух? Голос Джордана заговорил, и у Габриэля скрутило живот. —  Зачем мне это делать? Это никак не повлияет на меня, и это весело.  — Джордан, не хочешь ли ты сказать мне, что действительно воспринял это пари всерьез. Джордан рассмеялся, и этот смех заморозил кровь Габриэля своей холодностью.  Пари? — Ты прекрасно знаешь, что никогда не стоит бросать мне вызов. Я же говорил тебе, что я более чем способен заставить его упасть в мои объятия. Нет. — Не думаешь, что ты зашёл слишком далеко? — Ты имеешь в виду тот факт, что меня не привлекают мужчины? Честно говоря, Марин, удовлетворение от того, что такой важный человек полностью зависит от меня, берет верх над отвращением, которое я испытываю каждый раз, когда прикасаюсь к нему. Телефон выпал из рук Габриэля и с глухим стуком ударился о пол. В висках застучала кровь, сердце колотилось, как в агонии, разбиваясь от услышанных слов. Нет.  Нет.   Нет.   Это невозможно. Мир вокруг начал вращаться, у Габриэля закружилась голова, и он машинально схватился за грудь, пытаясь унять боль.  Ему было так больно, так плохо. Ему казалось, что кто-то безжалостно сжимает его сердце. Он не мог осознать, что только что услышал. «...отвращение, которое я испытываю каждый раз, когда прикасаюсь к нему». Его дыхание участилось. "..я же говорил тебе, что я более чем способен заставить его упасть в мои объятия". Габриэль не хотел в это верить.  Это не могло быть правдой. — На съёмочную площадку через тридцать секунд! — раздался голос. Он поднял голову, его взгляд тут же упал на человека, который только что раздавил его сердце. Он двигался прямо к нему.  Он мне все объяснит.  Это, должно быть, недоразумение. Габриэль полностью застыл, его рот открылся для шепота, когда Джордан подошел к нему. — Джор- Он автоматически оборвал себя в предложении. Джордан просто прошел мимо него, как будто его не существовало. Он даже не взглянул на него ни разу. Словно Габриэль был всего лишь пустотой. Это невозможно. Он стоял, ошеломлённый, не в силах пошевелиться, и только звук удаляющихся шагов Джордана бил по его сердцу, как молот.  Он чувствовал себя опустошенным. Я действительно настолько глуп. Как я мог быть обманут таким образом. Голоса его команды тонули в пустоте, их слова звучали далёким эхом. Он не мог пойти на съёмочную площадку. Не мог снова видеть Джордана. Его руки дрожали, он был в оцепенении.  — Габриэль, ты что там стоишь? Мы начинаем! Он почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза, его ноги сами по себе двинулись назад в направлении выхода. — Я... Мне жаль. Он повернулся и почти побежал к выходу, игнорируя все крики и призывы вернуться. Он предал меня. Он никогда не был искренним. Джрдан был звездой, взорвавшейся рядом с Габриэлем, обрекшей его на бесконечное скитание по вселенной с разбитым сердцем и огромной пустотой внутри. Он открыл брешь отчаяния, позволив всем демонам Габриэля прийти и атаковать его одновременно. Джордан использовал его уязвимость, сделал его игрушкой в своей жестокой игре. Слёзы затуманили его взгляд, его плечи опустились, как будто тяжесть всего мира упала на его голову. Ему следовало поступать так, как он делал всегда.  Ему никогда не следовало доверять Джордану Барделле.  Он никогда не должен был влюбляться в него. Я ненавижу тебя, Джордан Барделла, как и всегда должен был. И я буду ненавидеть тебя до конца своих дней. Конец.