Le poids du monde

Габриэль сел в постели, его волосы были взлохмачены, а голову пронзала мучительная боль. Он не помнил вчерашнего вечера и удивился, что не проснулся лежащим на столе, так как последнее, что он помнил, — заполнение каких-то бумаг. В животе заурчало, а запах еды заполнил комнату. — Чёрт. Он встал с кровати, поморщившись от боли. Открыв дверь в свою комнату, Габриэль был поражен ароматом, пропитавшим весь дом. Он зевнул, провел рукой по волосам и направился на кухню. Но, дойдя до нее, остановился как вкопанный при виде неожиданного зрелища. — Какого хрена? На центральном острове кухни стоял поднос с фруктами и блинами, которые, судя по запаху, были еще теплыми. Габриэль протер глаза, пытаясь понять, что происходит. Он медленно приближался, рассматривая поднос, и пытался вспомнить хоть что-то, чтобы объяснить ситуацию. Погруженный в мысли, он не услышал шагов за спиной и подпрыгнул, услышав голос: — Вы проснулись. Габриэль резко обернулся и оказался лицом к лицу с обнаженным торсом Джордана Барделлы, который держал в руке полотенце, вытирая волосы. — Господин Барделла! Габриэль не мог сдержать удивления, увидев мужчину здесь, да еще и в таком виде. Он быстро обернулся, снова став спиной к Джордану. Тот засмеялся. — Что случилось? Габриэль чувствовал, как его разум перегревается от множества вопросов, проносящихся в голове. Какого черта он здесь делает? Несколько раз открывая рот, он не мог произнести ни одного полного предложения. — Я... что вы здесь делаете? Джордан улыбнулся, приблизившись к нему сзади, и положил руки на центральный остров, заперев Габриэля в своих объятиях. Габриэль сглотнул, чувствуя тепло его груди у своей спины, и услышал шепот: — Не смущайтесь, я вас не съем. Джордан рассмеялся, встал и обошел остров, чтобы налить себе стакан сока, бросив на Габриэля взгляд и улыбнувшись. — Вас обслужить? Габриэль был встревожен и возмущен. Он нахмурился и скрестил руки. — Сначала ответьте, что вы делаете в моем доме и, самое главное... я сплю или вы только что приняли душ в моей ванной?! Джордан с трудом сдерживал смех, и Габриэль это видел, что раздражало его еще больше. — Вам стоит поблагодарить меня, а не кричать с утра пораньше. Вы часто напиваетесь до такой степени, что открываете двери незнакомым мужчинам посреди ночи? Габриэль нахмурился, вспоминая, как опустошал бутылку вина. Ему хотелось биться головой о стену каждый раз, когда он оказывался пьяным перед этим мужчиной, что, на его взгляд, происходило слишком часто. — Вопрос в том, что вы делали возле моего дома в столь поздний час? — Я принес вам еды, к которой вы так и не притронулись. Он осторожно пододвинул поднос к Габриэлю, опираясь на стол. — Поэтому я собираюсь убедиться, что на этот раз вы поели как следует, поскольку, судя по всему, вы не едите нормально, когда за вами никто не присматривает. Он улыбнулся, наслаждаясь замешательством и негодованием мужчины. — А вам, кажется, нравится эксгибиционизм. У вас привычка ходить полуголым? Габриэль посмотрел на его грудь. Почему он надел штаны, но не футболку? Джордан улыбнулся, наклонив голову набок. — Только когда знаю, что у меня есть зрители, которым понравится шоу. Габриэль закатил глаза, схватил виноградину с подноса и съел её, урчание в животе взяло верх над его гордостью. — Значит, вы спали здесь. — Конечно, мы спали вместе, вы провели ночь, приклеившись ко мне. Габриэль чуть не подавился виноградом, закашлявшись и чувствуя, как его лицо краснеет от смущения. Джордан несколько мгновений смотрел на него, а затем громко рассмеялся, запечатлев лицо министра в памяти. — Шучу, Атталь, расслабьтесь. Я спал на диване. Он кивнул на диван, и Габриэль проследил за его жестом. Там действительно было идеально сложенное одеяло и подушка сверху. — Это совершенно не смешно. Джордан весело рассмеялся. — Напротив, лично мне это показалось очень смешным. Габриэль что-то пробормотал, не удостоив его ответом, занятый утолением голода. Еда была действительно вкусной. Он увидел, как Джордан схватил рубашку со спинки стула, быстро надел её и застегнул. Габриэль не мог не заметить изысканности, с которой этот человек одевался. Ему пришлось заставить себя отвести взгляд, проклиная себя внутренне. Джордан взял куртку и взглянул на Габриэля. — Мне нужно идти, но я уверен, что мы скоро увидимся снова. Габриэль кивнул, нервно поджав губы, пока Джордан шел к двери. — Господин Барделла. Джордан остановился, повернув голову, но не глядя на него. — Спасибо за... помощь и за прошлую ночь. Габриэлю пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы произнести эти слова, не из гордости или высокомерия, а потому что поблагодарить человека означало признать реальность случившегося и принять, что, возможно, ему действительно нужна помощь. Джордан молчал несколько секунд, обдумывая ответ. — Не благодарите меня за это. Габриэль кивнул, хотя не был уверен, что мужчина мог это видеть. — И еще, господин Атталь. Джордан слегка улыбнулся, думая о том, как дикий человек прошлой ночи теперь избегал его взгляда. Если бы он знал, что сделал, ему следовало бы вернуться в больницу. — Постарайтесь быть трезвым в следующий раз, когда мы будем одни. Вы действительно испытываете мои лимиты. Затем он ушел, не видя смущенного выражения на лице премьер-министра. Предложение имело смысл в голове Джордана, поскольку он был единственным, кто помнил события предыдущего дня.

***

Габриэль вздохнул, сглотнул и постучал в офис президента, держа в дрожащих пальцах стопку файлов, которые явно не были заполнены. Он пытался наверстать упущенное, но работа была слишком важной, и Габриэль даже задавался вопросом, не дал ли он ему намеренно непосильную нагрузку. Дверь перед ним открылась, президент оглядел его с ног до головы, прежде чем отступить в сторону, давая знак войти. — Доброе утро. Он вошел в кабинет, мужчина закрыл за ним дверь, снова взглянув на Габриэля. — Привет, Габриэль. Президент подошел к своему столу, оперся на его угол и, протянув руку, взял стопку файлов из рук Габриэля. Он начал читать, нахмурился, а затем отправил стопку бумаги в угол комнаты. — Ты издеваешься? Габриэль чувствовал, как внутри него нарастает напряжение, пытаясь придумать связную ложь. — Я пытался сделать всё, но, честно говоря, я слишком устал. Я только что выписался из больницы и... Его прервал саркастический смех президента. — Не оправдывайся больницей, Габриэль. У нас не было возможности поговорить об этом, но, честно говоря, это полная чушь. Он приблизился, положил руку ему на плечо и сжал его сильнее. — Ты гордишься своим спектаклем? Ты так сильно мечтаешь о Джордане Барделле? Габриэль нахмурился, не понимая, на что намекает мужчина. — О чём вы? — О, пожалуйста, не делай из меня идиота. С тобой всё было в порядке, и, как назло, ты потерял сознание в присутствии Джордана Барделлы, который потом ждал почти два дня, пока ты очнулся. Габриэль видел, как в глазах мужчины нарастает гнев. — Так ты выигрываешь свои дебаты? Ты подставил ему свою задницу, чтобы победить? Ты мне отвратителен. Габриэль почувствовал, как его сердце сжалось, услышав эти слова из уст человека, которым он так восхищался на протяжении многих лет. Он почувствовал боль, сильную боль. — Но что вы говорите? Я никому не подставлял свою задницу и не подставлю. Я думал, вы знаете, насколько я серьёзен на работе, я не позволю вам говорить мне такие вещи. Он почувствовал, как рука мужчины скользнула к его талии, притягивая его ближе, словно полностью игнорируя его слова. — Если ты так легко отдаёшь свою задницу, может, я тоже смогу насладиться ею. Если ты уже собираешься быть шлюхой, ты мог бы сделать это с тем, кто действительно может помочь тебе подняться по карьерной лестнице. Габриэль не мог описать отвращение, которое он сейчас испытывал к президенту. Его слова действовали как кинжалы в сердце, его действия вызывали тошноту.  Он не мог этого выносить.  Он не мог этого больше выносить.

***

Джордан зависал в своем телефоне, что он и делал почти каждый раз, когда у него было свободное время. Он отпил глоток своего напитка, вкус алкоголя напомнил ему о вчерашней сцене, заставив его слегка улыбнуться. Внезапный, едва слышный стук в дверь заставил его оторвать взгляд от экрана. Он встал, нахмурившись, и направился к двери. Кто может прийти в это время? И кто стучит так тихо, что это почти не слышно? Он открыл дверь, открывшееся ему зрелище заставило его глаза расшириться. Перед ним стоял Габриэль, прислонившись к дверному косяку. И он был далеко не в лучшем состоянии. Габриэль посмотрел на него, выглядя одновременно смущенным и отчаянным, травмы были видны на большей части его тела. Его челюсть и губа были рассечены, на лице начали проступать первые синяки, и он не осмеливался представить себе состояние остального тела, поскольку уже видел множество синяков на руках. Его рубашка была полностью мятой, в нескольких местах запятнана кровью, галстук висел на шее, полностью ослабленный. Говоря о шее, он мог различить огромную красную отметину вдоль нее, которая, по всей видимости, была следом удушения.  Джордан не успел как следует разглядеть его, как Габриэль наклонился вперёд. Джордан едва успел подхватить его.  — Габриэль, что случилось? Старший не ответил ему, он изо всех сил вцепился в футболку мужчины и просто пробормотал дрожащим голосом:  — Мне... мне жаль. Джордан обнял его немного крепче. Его сердце замерло, когда он услышал, как мужчина снова извинился.  — Габриэль, поговори со мной. Кто это с тобой сделал? Джордан изо всех сил старался контролировать свой голос, понимая, что сейчас не время для злости. Но гнев бурлил в нём, готовый вырваться наружу. Он знал, кто был ответственен за это. У него не было подтверждения, но он знал это в глубине души. И теперь, когда Габриэль был здесь, в таком состоянии, Джордан не собирался отпускать его без ответа. Он должен был знать правду, и поклялся не позволить Габриэлю уйти, пока не узнает, что произошло.