Объявлено убийство

— Какие планы на законные выходные?  Миттернахт каким-то образом смог выбить семь дней отпуска, во время которых его будет заменять Грэм, поскольку начал чувствовать, что слишком перегружен. Камилла спросила и поставила две чашки кофе, посматривая на Миттера, которого она только недавно забрала из дома. Он грубо взъерошивает светлые волосы, что сразу усиливает запах костра на квадратный метр. Иногда можно было позабыть, что он тоже вампир, поскольку маленькое количество сна, который ему вовсе не нужен, влияет на него отрицательно, и тем более похмелье, которого в мертвом организме быть не может, почему-то сейчас очень ярко видится на его лице. Марвуд всегда считала, что он слишком много думает и от этого идут все проблемы. — Агх, не знаю, пока что мне плевать. Мне плохо и я все еще пьян.  Камилла хмыкнула, видя его подавленное состояние, которое он почему-то надеялся удавить чашкой кофе, а не кровью. Ну, каждому свое. Девушка села за стол, удовлетворенно вдыхая аромат напитка, и рылась в телефоне, не ища ничего конкретного. Сын Миллс: Привет! “Мероприятие” прошло хорошо, как я понял?  Сын Миллс: Если ты понимаешь о чем я. Сын Миллс:😉 Глаза Марвуд расширились, заметив этот странный уродский смайлик и какой-то неясный подтекст. Было бы так просто написать что-то вроде “Как ты понял? Мама хромает?” ради веселья. Но Камилла с мужеством сдержалась. Камилла: О чем это ты? Не понимаю. Сын Миллс: Мама пришла и застукала меня за чтением комикса, хотя было очень-очень поздно. И знаешь что сделала? Камилла: Что? Сын Миллс: Ничего! Девушка уставилась в телефон, пока шестеренки в ее голове с трудом крутились. Она явно не успевает за мыслями ребенка.  Камилла: И…? Сын Миллс: Будь это обычный день, то мама бы пришла в бешенство и запретила бы мне их читать неделю, а то и две. Но она просто попросила меня ложиться спать! Она была в отличном настроении, хоть и какая-то уставшая.  — Что за мерзкая улыбка на твоем лице? Только не говори, что ты переписываешься с Мэром. — С чего бы мне с ней переписываться?  Парень фыркнул, хватая банан из корзинки и оглядывая сестру таким взглядом, будто слышал это тысячу раз прежде и это не подлежит обсуждению. — Ну, даже не знаю. Чтобы писать ей какие-нибудь пошлые и грязные смски?  Марвуд закинула голову назад, громко смеясь с его предположения. — Умолкни уже, жертва похмелья! Я переписывалась с Генри.  Миттер тупо застыл с набитым ртом, обдумывая ее слова, будто не веря в то, что это действительно происходит. На самом деле, он посчитал это странным еще вчера, когда она первый раз об этом заявила. Действительно пожалела мальчика потому что он похож на него? Скорее всего. Раз. Два. Ну, три. Но она продолжает с ним общаться, и, кажется, не собирается переставать. Марвуд моргнул, переставая думать, возвращая глаза к сестре.  — О чем? — Он поделился тем, что его мамуля вернулась в отличном настроении. Марвуд пропела последнее слово, довольно смотря на скрутившееся лицо парня.  — Пф. Даже не знаю почему.  Марвуд помотал головой, явно не заинтересованный в половой жизни ни Камиллы, ни тем более Мэра, и удовлетворенно сделал глоток кофе, вдруг застыв, когда услышал шепот около своего уха. — Потому что я ее хорошенько… — О НЕТ!  Он завопил, как маленький ребенок, сразу же сжав оба уха ладонями, будто это поможет ему ничего не слышать, и разгневанно покосился на Камиллу, с легкой усмешкой убирающую чашки в раковину. Когда они переместились в гостиную, развалившись на диванах, между ними на долгое время повисло молчание. Камилла уставилась в телевизор, смотря какой-то ужастик, явно испытывая удовольствие от просмотра кровавой сцены с визгами. Миттер лежал на боку, размышляя то о своих делах, то о делах сестры, то обо все сразу. — Камилла? — М? — Миллс ничего не спрашивала о нашей… сущности?  — Нет. С чего бы? — Я часто думаю о том, как людям, наверное, с нами сложно сближаться. Не думаешь, что это страшновато? Ну, будь я человеком, то вряд ли захотел бы переспать с вампиром, — он пробормотал, уткнувшись щекой в подушку, и оценил реакцию сестры, ни на секунду не выглядя согласной. — Тем более гибридом. Вдруг ты бы ее убила? Или Мэра ни на секунду даже не колышет это? Марвуд фыркнула, ненадолго отвлекаясь от телевизора. — Мадам во время моих угроз клыками и глазами заявляла, что и не такое видела, в чем я ну уж очень сомневаюсь… Но она знает, что мы не люди, но не знает кто именно. Слова “вампир и оборотень” на самом деле никогда не выскакивали из моего рта. И уж тем более не знает, что мы пьем кровь людей. Иначе она бы уже отрубила мне голову, увидев хотя бы в километре от ее сына. — Серьезно? Хм, я почему то думал, что она знает, ну или хотя бы догадывается, — Марвуд уставился в потолок, вновь принимая молчание в ответ. Его мучали и другие вопросы, а тот, что он только что задал, был лишь подводкой. — И что думаешь делать дальше?  Он не смотрел на сестру, но боковым зрением заметил, что ее глаза неодобрительно сузились.  — К чему ты клонишь?  — Ни к чему, просто интересуюсь. Я бы не спрашивал, если бы ты не начала общаться с ее сыном. — Ответ раз в день на пару смс не заставляет меня мучиться от головной боли. Он не тупой и ненавязчивый, так что пока это так, то я в порядке. Он заметил, что она так и не ответила на вопрос, и то, как ее голос значительно понизился, побудило Миттера хорошо обдумать следующие слова. Эти темы всегда были тяжелыми, и будь ее воля, парень уверен, она никогда бы не поднимала их к обсуждению. — И все же, какие у тебя на нее планы?  — Миттер, это был просто секс. Ты что как маленький? Или у меня впервые так и ты еще не привык? Какие у меня могут быть на нее планы?  — Не впервые, но ты никогда не завышала планку так силь… Ой, ладно-ладно, я понял. Не вскипятись. — Если ты думаешь, что у нее на меня другие планы, кроме секса, то ты дурачок, Миттер. Серьезно. И как ты только выжил с такой наивной душой? Я слишком тебя берегу. — У Руби были другие планы, учитывая ее продолжающийся интерес. Почему тогда ты исключаешь такой же исход с Миллс, от которой, к слову, не сможешь отделаться как от Лукас. Может, не я наивный, а просто ты забываешь о существовании у людей… Миттер замолк, заслужив в свой адрес невероятно острый взгляд, явно призывающий захлопнуть рот. У сестры начинает портиться настроение, поэтому он прекратил все разговоры. По крайней мере, на сегодня.  Все это напрягало его, особенно потому что она еще недавно превратилась в гибрида и они по хорошему не разобрались с этим. Смешанные две совершенно разные сущности в одном теле могут привести непонятно к чему. Он уяснил, что ее агрессия теперь проявляется чаще, гипноз самосовершенствовался, а доза потребления крови возросла. Но это не могло быть все, а за отсутствием среди их знакомых оборотней, он не мог даже предположить что еще могло бы произойти. Парень не говорил с ней о своих опасениях, поскольку она ничего не воспримет всерьез, но он чувствовал, что однажды это им обернется боком. И ситуация с Мэром по-прежнему казалась вполне не предвещающей ничего хорошего, поскольку сейчас ему кажется, что Миллс лишь “отскок” от неприятной ситуации с Эдвиной, значительно подкосившей ее, а общение с Генри временное увлечение, и как только Камилла насытится всем, что ей сможет дать Миллс, та ей быстро наскучит и она исчезнет, как сделала с Руби, даже с Эдвиной, и так было и будет всю жизнь, как бы брату не хотелось, чтобы она наконец остепенилась. Именно поэтому Миттер задавал все эти вопросы, ведь если Мэр, пусть ему и не верится, привяжется к Марвуд, то все закончится очень печально. И он точно не хочет знать как выглядит без того холодная и злобная Миллс с разбитым сердцем. Но, скорее всего, Камилла права, и Мэр лишь преследовала такую же цель, как и она, а он как и всегда представляет самое плохое и слишком много фантазирует. Сестра всегда ругала его за пессимизм и болтливость. — Слушай, ты все таки не хочешь обсудить Эдви… — МИТТЕР!  — Все-все, я молчу. Обещаю. Попытаться все же стоило.

__________________________

— Камилла, ты далеко от центра?  Она узнала эту интонацию брата и недовольно прижала к уху телефон. Во-первых, рядом с ним кто-то посторонний, во-вторых, ему что-то нужно. — Да, я очень дал... — Отлично! Приезжай в участок. Сегодня награждение особо отличившихся сотрудников. Ты в списке. — Не нужны мне награды, Миттер. Небось какая-нибудь медаль? Ты что, смеешься надо мной? И вообще, ты разве не в отпуске?  Она практически слышала как он закатил глаза. — Приезжай! Тут куча людей из Министерства. Скоро все начнется, и ни я, ни Грэм, не знаем как отчитываться если тебя здесь не будет! Марвуд разочарованно стукнула ладонью по рулю, к сожалению, просто вынужденная сделать как он сказал, никогда по-настоящему не умея игнорировать его просьбы.  И на самом деле она была в центре. Спустя 15 минут вампирша подъехала, хмыкнув от того, что Миллс тоже там и она не изменяет своим традициям. Все также специально дерьмово паркуется на два места. Она с кислым выражением лица шла по длинным коридорам, не зная где именно происходит это невероятно важное награждение. Исследуя каждую комнату она натыкалась на пустоту. Но через пару минут блужданий Камилла открыла дверь, увидев, что Руби Лукас стоит в обнимку с Эммой Свон в совершенно безлюдном помещении, где обычно сотрудники разогревают еду. — О, не хотела помешать.  Марвуд безэмоционально проговорила, поспешно отворачиваясь от девушек. — Нет, ты весьма вовремя, — Свон ответила резким голосом, таким, каким Камилла ни разу его не слышала, все еще прижимая к себе Лукас. — Твой черед. Камилла непонимающе нахмурилась, смотря как Эмма отпускает Руби, а та стоит спиной, проделывая какие-то манипуляции с лицом. По хныканью девушка быстро поняла что тут происходит и что предстоит разобрать. Блондинка вышла, напоследок недовольным взглядом оценив брюнетку и захлопнула дверь, но не отошла от нее. Камилла точно это знала и слышала. Продолжая слышать тихие сопливые звуки и жалкие выдохи, Марвуд поджала губы. Обязательно ли людям быть такими чувствительными? — Руби, посмотри на меня.  — С чего бы мне это делать?  Вампирша усмехнулась в ответ ее неубедительному протесту, который звучал, как сдавленный писк котенка. Поэтому она сама подошла поближе, развернув Лукас к себе. Ее тушь безобразно размазалась, стекая на бледные щеки. Глаза распухли и покраснели, так, будто она ревела час без перерыва. — По какому поводу водопад? — Тебя это не касается. Продолжай игнорировать мое существование! Камилла недовольно сжала челюсть, и увидев, что Руби собирается отойти, резко перекрыла ей проход своими руками, поставив их по обе стороны стола, возвышаясь над девушкой.  — Я обещала что-то?  — Выпусти меня!  Руби воскликнула, на последнем издыхании сдерживая дрожь и вновь подступающие слезы. — Обещала?  Марвуд опасно понизила голос и приблизила лицо к девушке.  — Нет.  — Мы встречаемся? — Нет!  Лукас закричала, ударив Марвуд в грудь, и сразу опешила, увидев как расширились от бешенства зеленые глаза. Вампирше действительно захотелось вытряхнуть ее на месте. — Тогда какого черта ты разводишь драму и выставляешь все так, будто тебя использовали? Или, может, я тебя заставила? Твои ноги раздвигались разве не по твоей инициативе? И я ни разу не дала повода думать, что между нами что-то большее, о чем ты, боже, если мы переспали почти сразу же как познакомились? Так что заткнись, блять, и перестань строить из себя бедняжку несчастную. Поняла меня? — Я никого из себя не строю! Ты просто исчезла, не сказав ни слова, не отвечала ни один звонок и смс, ничего не объяснила! Неужели так сложно понять, что ты мне нравишься? Или это преступление с моей стороны?! Хотя бы парой слов разъяснить почему все так резко прекратилось? Камилла зашипела, понимая как громко Лукас орет, и схватила ее за щеки, желая закончить этот поток слез и соплей, но с раздражением осознавая, что даже ее злости не хватает чтобы девушка умолкла и перестала трястись. Поэтому применила гипноз. — Успокойся и больше не реви из за меня, говори всем, что ты в порядке, — Лукас замерла, стеклянными глазами воспринимая приказ, которому ее заставили подчиниться. — Вот и прекрасно.  — Вы, патологоанат Лукас, и вы, детектив Марвуд, совсем потеряли совесть? Как вы смеете зажиматься здесь, когда за стеной люди из Министерства? И тем более Я? Мадам Мэр с распахнутыми от раздражения глазами стояла на пороге, из за ее спины высовывалась голоса Свон, которая, видимо, не смогла ее остановить. Марвуд вздохнула, как мученик, оттолкнув от себя подбородок Руби, будто она собака, неправильно выполнившая команду. — Мы уже закончили. Руби? — Да, я в порядке.  Камилла кивнула и быстро проскочила мимо Мэра, подходя к соседней двери и зашла внутрь. Все, по крайней мере, тридцать голов повернулись к ней. Увидев, что сбоку стоял Миттер, махая рукой, она неторопливо прошла к нему. — Нахрена я вообще приехала, Миттер? Она прошипела брату на ухо, рассматривая скучную подготовку к награждению. — Потому что я так сказала. Камилла вздрогнула, резко повернув голову влево. Миллс стояла прямо позади нее, в привычной холодной манере сложив руки у низа пиджака. — Вопрос тот же - нахрена я здесь?  — Ты все еще тут работаешь. Или вместо этого предпочитаешь загородные вечеринки? Может, обжимки с Лукас? О, выбери уже что-то одно. Камилла недоуменно задрала бровь, слушая ее язвительный тон, в котором будто был подтекст. Загородная вечеринка - ночь с Миллс. Ты больше предпочитаешь вечеринки или обжимки с Лукас? Выбери что-то одно. Но настроение точно не улучшилось когда Миттер также возмущенно посмотрел на сестру, не понимая откуда Мэр знает контекст ее взаимоотношений с Руби. Ее зажали с двух сторон. — Пф, просто отличн… — Тш-ш-ш-ш! Закрой рот хоть на минуту, Марвуд, ради Бога.  Марвуд закатила глаза, все же начиная вслушиваться в нудные речи. Наконец, спустя десять минут все же начали награждать сотрудников. Она не запомнила названия ни одной медали или значка. Увидев, что вышла Руби, Камилла решила послушать. — Руби Лукас, вы, бесспорно, незаменимый сотрудник. Вы с нами уже несколько лет, но никогда не перестаете поражать своим умом и проницательностью. Я с гордостью вручаю вам почетную грамоту, надеясь, что вы будете стремиться к новым… открытиям.  Многие люди захихикали, видимо, с этого каламбура, поскольку Руби - Патологоанат. Камилла застыла, даже ни на секунду не дрогнув от этой шуткой. Когда глаза Лукас перевелись на нее, она перестала улыбаться, неловко поджав губы. Миттер ткнул ее в ребра, заставив посмотреть на себя и подарил ей самый многозначительный взгляд, на который только был способен. Он все еще не доволен тем, как она обходится с Руби. И, конечно же, он точно слышал каждую часть их разговора на повышенных тонах. — Камилла Марвуд? Хм? Она здесь?  — О да, я здесь.  Миттер с Миллс одновременно закатили глаза, услышав такую неважную интонацию, будто она сделала великое одолжение приехав сюда. Камилла вышла и пожала руку незнакомому мужчине, не удосужившись улыбнуться в ответ.  — Вы новый сотрудник, не так ли? Но я был весьма удивлен количеством добрых дел, которые вы успели сделать. И поэтому нам пришлось сделать особую медаль, которой мы еще никому не вручали. — Правда? И какую же?  — Камилла Марвуд, я с гордостью награждаю вас медалью “За отвагу в пожаре”. Вы спасли много мирных, к тому же, еще и одного из наших сотрудников… Эмму Свон? — Мужчина перевел взгляд на безэмоциональную блондинку, все еще обнимающую Руби, с улыбкой кивнув ей, и вновь протянул руку. — Так держать, вы молодчина! Марвуд вытерпела то, что на нее повесили несуразную тяжелую медаль, аплодисменты толпы, а потом и вспышки камер, и когда все убедились, что этот трогательный момент запечатлен, она ушла обратно в сторону Миттера, стоящего с насмешливой улыбкой. — Камилла, ты такая отважная. Горжусь. — Смотри не захлебнись от переизбытка гордости. Миттер фыркнул, прикрыв рот ладонью. Он точно понимал ее раздражение, ведь она действительно могла не приезжать, а просто потом забрать медаль. Но Миллс сказала ему, что необязательность присутствия Камилле не нужно рассказывать. Он не знал почему, но предпочел согласиться. Когда вызвали Миттера, шефа, который тоже должен толкнуть какую-то речь, Марвуд злобно хмыкнула, увидев как он растерялся, уходя туда, но все же взял себя в руки и начал говорить какими-то типичными фразами.  Спустя еще пять минут Марвуд, совершенно не приспособленная к долговременному стоянию на месте и созерцанию чего-либо, скучающе задрала подбородок к потолку, начиная считать сколько раз моргает лампа и решила делать это до тех пор пока весь Ад не закончится. Миллс стояла со скрещенными руками, тоже не особо впечатленная однотипными фразами для награждения сотрудников, что, по ее мнению, просто возмутительно. По крайней мере, она всегда старается говорить красноречивее, даже если ей абсолютно плевать кто и кого спас. Переводя взгляд на спину Марвуд, она скользнула глазами вниз, быстро оценив ее задницу, довольно соблазнительно выглядящую в этих, удивительно, не черных джинсах, и подумала о том, что у нее не было времени, чтобы как следует ухватиться за нее. И Мэр вообще не могла припомнить чтобы девушка когда-либо носила не брюки.  — Что ты делаешь сегодня вечером?  Камилла дважды моргнула, слыша хриплый голос и чувствуя дыхание на своем затылке. — Двести двадцать… Ах, сбилась. Что ты спросила? Марвуд повернулась назад, видя на ее лице выражение крайней степени замешательство, поскольку женщина поняла что она на вполне серьезно считала моргание лампы. — Уже не уверена что хочу знать. Камилла фыркнула, вновь облокотившись плечом к стене. — Не припомню, чтобы у меня были какие-то важные… — Прекрасно, значит, не придется ничего отменять. Потому что ты должна быть ровно в 20:00 в моем офисе и ни минутой позже. Девушка нахмурилась, ведь ее только что бесцеремонно перебили, чего никому кроме Миттера не дозволено. Но у нас же тут Мэр, которая считает что все позволено.  — И зачем?  — Нужно обсудить кое-что по работе.  — Да по какой еще… — Марвуд возмутилась, повернувшись вполоборота, но когда увидела как женщина сжала челюсть, теряя терпение, она сдалась, не в настроении для споров. — Ладно, ладно. А то будто вот-вот пар из ушей вылетит. Миллс задрала бровь, не тронутая ее сарказмом, и дождалась пока девушка вновь отвернется, позволив себе еле заметную ухмылку. 

__________________________

Камилла прибыла в офис ровно в 19:55, заметив, что он уже значительно опустел. Поднимаясь на верхний этаж, она все сильнее убеждалась в том, что у сотрудников рабочий день закончился, либо же сегодня какой-то праздник, о котором она не ведает? Подходя к внушительным дверям Мэра, конечно, с золотистой табличкой и выгравированным именем, она остановилась, смотря на свои часы. Принципиально дождавшись пока стрелки остановятся на 20:01, она зашла, предпочитая не стучать. Зачем, если она единственный возможный посетитель? — Пунктуальность, как и вежливость, не твое. Но не то чтобы я сильно удивилась. Марвуд хмыкнула, смотря на Реджину, склонившуюся над своим столом с весьма важным видом, окруженная кучей каких-то бумаг. По правде, их было действительно слишком много. Пугающе много. Камилла ненадолго задумалась о том как у женщины не взрывается голова, если уж терпеливый Миттер не выдержал загруз бумажной работы, то каково ей? — Ну, что будем обсуждать?  Миллс лишь на секунду оторвала глаза от бумаг, посмотрев сквозь Камиллу, будто она была фоновым элементом в интерьере. — Сядь пока, я еще не закончила. Девушка плюхнулась на диван, закинув ногу на ногу, несколько минут просто смотря вглубь горящего камина. Только она собиралась обернуться и спросить сколько ей, черт побери, еще ждать, Миллс с идеальной осанкой прошагала к двери, закрывая ее на ключ. Обернувшись, оглядела ничего не понимающую Камиллу, но после в глазах девушки вспыхнуло такое явное осознание, побудившее Мэра усмехнуться. — Не прошло и недели, мадам Мэр, — Марвуд медленно склонила голову, смотря на насмешливые карие глаза. — Ну, признаюсь, хитро заманила. Никакого обсуждения ты и не планировала. — Ну, почему же, планировала. Например, обсудить, что тебя давно пора уволить. Твои постоянные прогулы, то, как ты пренебрегаешь выполнением своих обязанностей… И то, что ты оставила это на моем теле. Миллс медленно подняла ногу и поставила каблук рядом с бедром девушки, скользя ладонями снизу-вверх, поднимая юбку все выше и с невероятным чувством превосходства оглядывая завороженный взгляд, такой сильный, будто помимо нее сейчас не существует никого на свете.  Из легких Марвуд вылетел весь кислород, когда она поняла что на ней черные чулки, соблазнительно обтягивающие стройные ноги Миллс. В ее рту скопилось слишком много слюны, когда юбка задралась еще выше и там показался прозрачный кружевной пояс, обволакивающий плоский живот женщины, к которому были прицеплены тонкие кожаные ремешки, держащие натянутые чулки.  Она удовлетворенно выдохнула, но не знала что ее возбуждало больше. Задранная юбка или отчетливые синие следы от грубого сжимания ног Мэра той ночью? — Ты явно довольна собой, не так ли? — М-м-м… и я с удовольствием сделаю эти следы еще ярче. Марвуд ухмыльнулась, не отрывая глаз от черных трусиков, и потянулась рукой, собираясь проверить ткань на ощупь. — А-а! — Миллс хмыкнула, покачав пальцем, резко ткнув Марвуд каблуком в грудь и прижав обратно к спинке дивана. — Не думай, что можешь тянуться ко мне своими ручонками когда только вздумается. Ноздри Камиллы вздрогнули от жгучего ожидания, будто ее держали на поводке. Каблук Миллс пошевелился так, будто должен был прорыть в груди дыру. И ее юбка все еще была задрана, так что сдерживать свои руки было с каждой секундой все сложнее. — Думаю, я здесь именно потому что ты хочешь чтобы мои ручонки к тебе протянулись. — Ты сделала правильный вывод - именно потому что я хочу, — женщина расплылась в улыбке, видя раздражение Камиллы. — Ляг на спину.  — Ты… — Живо и молча.  Марвуд почти взорвалась от наглости, с которой с ней обращались, но думала, что было бы лицемерно спорить, учитывая сколько слюны сейчас в ее рту, и послушно легла на спину. Миллс медленно передвигалась на коленях и натягивала руками юбку, отчего красная шелковая рубашка стянулась в районе бюста, что делало все это еще более невыносимым. Куда не посмотри - идеально. Но даже при такой увлеченности ее телом Камилла заметила как надменно на нее смотрят потемневшие карие глаза, поэтому не удержалась от вопроса, не забыв проглотить слюну, чтобы не звучать как сопливый подросток, впервые увидевший женское что-либо. — Сейчас я, видимо, буду прислуживать вам, мадам Мэр? — Очевидно, иначе тебя бы здесь не было. И будь добра справиться на этим хотя бы на удовлетворительно. Реджина точно знала, что она справилась на отлично еще той ночью, но не могла удержаться от поддразнивания, которое Марвуд, как она и планировала, приняла за самый настоящий вызов, поскольку как только женщина приблизилась к рту, нависая сверху, Камилла сразу впилась в ее трусики, напряженным языком проводя по всей длине.  Женщина удовлетворительно вздохнула, закинув голову назад. Камилла, к ее сожалению, была права. Даже недели не прошло, но Мэр постоянно думала о ночи и вспоминала ее слишком часто. Долгое отсутствие половой жизни сказывалось на ней неприлично плохо. Но в ней было слишком много гордости, именно поэтому Мэр предстала в таком виде, чтобы Камилла сама стремилась поскорее прикоснуться к ней, не подумав упрекнуть женщину в отчаянности и острой нуждаемости. Выбор белья сыграл как надо. Когда напряжение между ног стало слишком невыносимым, а ткань превратилась в неприятную преграду, Миллс приподняла бедра. — Сними. Марвуд даже не думала тратить время, поэтому разорвала их, прикусывая блеклые синие следы синяков, находящиеся прямо около ее горячего нутра. Не давая женщине времени для возмущений, сделала поспешный вдох, прежде чем нырнуть между ног. Уже знакомый вкус и запах ванили окутал нос Марвуд, и она поймала себя на насмешливой мысли о том, что превращается в сладкоежку.  Вампирша никогда не закрывает глаза, что не лишать себя видения, в котором Миллс отчаянно вздыхает и прикусывает губы. Прижимаясь к ней лицом и ощупывая гладкие чулки, она чувствует, как подбородок и губы безнадежно влажнеют, пока она доставляет ей удовольствие языком. Реджина задыхается, когда Камилла наконец приблизилась к ее клитору. — Да, да, вот так, прямо здесь. Марвуд извивается и начинает облизывать ее быстрыми, короткими движениями, постоянно меняя угол наклона головы, задействуя для силы и шею, и челюсть, но ни на секунду не останавливается, слушая каждый звук, вылетающий из уст женщины, даже самый тихий. — Блять!  Марвуд схватила ее за задницу, которая, судя по мату, все еще болит, еще сильнее прижимаясь губами к текущим складкам. Миллс простонала, схватившись за волосы Марвуд, и прижала к себе, начиная отчаянно дергать бедрами. Она хнычет каждый раз, когда Камилла становится менее грубой в своих движениях, и хнычет еще больше, когда все же получает это.  Движения Миллс становятся все яростнее, и вампирша понимает, что она близка к завершению. Полностью оседлав, Мэр вдавливает ее голову в диван, позволяя себе двигаться как только заблагорассудится, будто ее рот - игрушка из секс-шопа, на которой можно скакать как угодно, и полностью размазывает себя по ее лицу. Замерев с гулким стоном, Реджина открывает рот, хватаясь за воздух, какое-то время не слезая с ее лица, продолжая двигать бедрами вперед и назад, чтобы продлить удовольствие. — По-моему, я справилась лучше, чем удовлетворительно. Миллс опустила голову вниз, услышав ее задыхающийся голос и посмотрела на лицо Марвуд. Боже, оно полностью испорчено ею.  — Не будем заходить вперед, тем более, у тебя еще много работы здесь. Камилла опешила, взглянув на Мэра, величаво возвышающейся над ее лицом самым что ни на есть завораживающим и мокрым местом. Марвуд не думала, что когда-либо добровольно согласится на большой объем работы.  Но кто бы ей сказал, что это бывает так. Через час непрерывных криков и стонов офис, наконец, погрузился в тишину, прерывающуюся лишь треском огня. Марвуд уткнулась животом в бедра Миллс и положила голову на нее, пытаясь не подавиться воздухом, который она хватала с невероятной скоростью. Она всегда была довольна своей выносливостью, но эта женщина, черт возьми, сведет ее в могилу. Особенно после того, как ее несколько раз трахнули пальцами, а под конец практически приказали вновь отлизать, не беспокоясь о том, что она вот-вот задохнется.  Реджина лежала на спине, тяжело дыша, будто ее легкие больше не способны поддерживать жизнеспособность организма после такого марафона. Она осмотрела свои чулки, во многих местах разорванные, как и ремешки, которые треснули в тот момент, когда Марвуд в порыве страсти не подумала головой и ухватилась за них. Камилла заметила куда смотрят ее глаза, усмехнувшись в пульсирующую точку на шее. — Расстроилась из за этой потери?  — То, как ты взяла меня сзади, превалирует над этим пустяком. Ты сделаешь это еще. Марвуд приподнялась на локтях, рассмеявшись от приказного тона, и взглянула на женщину, чья голова покоится на подушках, отдыхая после долго напряжения.  Казалось, что она даже не заметила что сболтнула, все еще отходя от всех тех оргазмов. — Это приглашение иметь тебя на постоянной основе?  — Кажется, я именно это и сказала… — Мэр слабо пробормотала, и услышав хихиканье у своего уха, добавила. — Тупица.  Камилла не знала в чем дело - то ли это ее личный фетиш, то ли дело конкретно в этой женщине. Марвуд очень нравилось видеть ее в разрушенном виде, учитывая, что на публике она всегда резка, холодна и отстранена. Ее многие боятся, что она самолично видела каждый раз, когда просто стояла рядом. Услужливые глаза, бледные лица и трясущиеся голоса - вот во что превращались люди, когда видели ее. Но теперь ее чулки порваны, ремешки оторваны, а тушь превратилась в безобразную размазню. Сейчас она бы ни за что не сказала, что женщина, лежащая под ней - Мэр целого Лос-Анджелеса. Но единственное, что осталось невредимым - ее бордовая помада, поскольку они ни разу не поцеловались. — О чем ты думаешь?  — О том, насколько грязно ты выглядишь. Мне нравится. Миллс приподняла голову, задумчиво вглядываясь глаза Камиллы, и то, как пара прядей шоколадных волос прижимается ко лбу от пота.  — Видимся строго раз в неделю и не больше. Я назначаю все встречи. Пока ты спишь со мной, то не спишь ни с кем другим, поскольку не желаю чтобы твой язык, облизывающий непонятно какую грязь, потом прикасался ко мне, — она протянула руку, вцепившись большим пальцем в ее подбородок. — Я тоже придерживаюсь этих требований. Устраивает? Камилла выпучила губы, изображая глубокие раздумья. — Уверена, что тебе хватит одного раза в неделю? — хватка на ее подбородке значительно огрубела. — Устраивает.

_______________________

Негласный сексуальный договор медленно, но верно, длительностью уже около шести недель, обрастал трещинами, которые казались такими мелкими, что обе их тихонько игнорировали. Встречи, проходящие в офисе Мэра, в какой-то момент стали учащаться, что в любом случае ставит под угрозу возможность сохранения секрета и нарушает требование, установленное самой Реджиной. Это произошло на одной из недель, когда Камилла увидела смс, и фыркнула, кажется, в бесчисленный раз, увидев как она записана в контактах. Она не переименовывала номер со времен их “борьбы” Мадам сука: Сегодня в 19:00. Камилла: Мы встречались четыре дня назад, а это будет уже второй раз за неделю. Увидев, что женщина что-то печатает, а потом стирает, поскольку точки пропадают, Марвуд усмехается, думая насколько же гневное слово она могла написать, что предпочла его убрать. Мэр очень не любила объясняться и еще больше ей не нравилось, когда вампирша начинает умничать. Мадам сука: Неужели у тебя имеются дела поважнее?  Камилла: Не-а. Мадам сука: Тогда притащи свою задницу вовремя и больше не заставляй меня тратить свое драгоценное время на написание огромных сообщений. Мадам сука: Пожалуйста. К слову о пожалуйста, которое она время от времени стала добавлять после строгих смс, что, казалось, невозможно услышать из ее уст по отношению к вампирше, но помимо этого она заметила, что женщина стала более разговорчивой. Поскольку обычно они молча одевались и Камилла уходила так, будто ничего не произошло. Не то чтобы ее это не устраивало. Но одну из встреч они лежали на привычном кожаном диване, прижимаясь к друг другу вспотевшими телами. Камилла наслаждалась затянувшимся удовольствием, проплывающем по ее затекшим бедрам и прижимала рукой живот Миллс, лежащей на спине и рвано дышащей ей в ухо.  — И все же, кто ты?   Мэр неожиданно выпалила, потому что все то время, что они трахались, неоднократно думала о том как можно так долго держать бешеный темп, после которого она прихрамывает еще пару дней, и даже не хотеть перерыв. Миллс просила и не один раз. А один раз даже умоляла. — М? — Марвуд промычала, будто не расслышала, продолжая рисовать вымышленные узоры на ее животе. — Только не говори, что все это время вела секс-операцию по моему разоблачению. Это уже слишком даже по моим меркам. Услышав громкий смех, Камилла резко открыла глаза, совершенно не ожидая этого звука, и слегка отодвинулась, чтобы увидеть как Миллс закидывает затылок назад, не в силах остановиться. Марвуд неловко моргнула, поскольку слышать от нее ужимки, стоны, приказы и усмешки - это одно, но настоящий и искренний смех… это впервые. — Какая же ты идиотка. Ты можешь хоть иногда не доставать меня своими бредовыми фразами? — Не собираюсь лишать себя хорошего секса и смотреть как ты с испуганными визгами кидаешься в меня теми яблоками, крича чтобы я больше не подходила иначе ты вызовешь полицию. Реджина усмехнулась с такого красочного развития событий, думая о том почему она сказала это настолько четко. Уже были прецеденты? — Ты достаточно пугаешь меня одним только своим существованием. Я хочу слышать ответ. Услышав лишь молчание, Миллс нетерпеливо перевернулась на живот, ткнулась носом в ее челюсть и облизала до самого уха, стараясь снова привлечь внимание.   — Хоти дальше, я же не запрещаю. Это не помешает нам заниматься сексом. Вампирша не раскрывает подробностей о своей сущности лишь по этой самой причине - она не знает как Миллс отреагирует, как бы она не строила из себя каменную Леди, а не потому что ей доставило бы это какие-то прочие неприятности. К тому же, Миллс по каким-то до сих пор неведомым причинам не поддается ее гипнозу. И вот это уже огромная проблема. Ну и почему из всего окружения именно она, самая сложная, влиятельная и умная, не в ее подчинении? Это действительно щекотало нервы. Миттер, все же, не беспочвенно высказывал беспокойство. — Не помешает? Я могу быстро это исправить и секс у тебя будет лишь во снах. Ты, кстати, спишь? Камилла засмеялась, подметив как она невзначай попыталась узнать хотя бы одну подробность о ее сущности. — Так себе блефуешь.  — Действительно думаешь что мне сложно найти тебе замену, Камилла? Миллс подняла голову с плеча и увидела как четко задралась ее бровь, с раздражением понимая, что именно так она и думает.  — Не сложно, просто не найдешь достойную, что ты, вероятно, так и не смогла до моего появления, учитывая какой ты нетерпеливой была во время первых встреч. Мэр с неожиданности фыркнула, закатывая глаза на невероятно самоуверенный голос. Еще больше ее поражало, что она даже не ухмыляется, не улыбается и не ерничает, как обычно любит делать. Показывая тем самым, что это абсолютно серьезно, и, вообще будто бы самое очевидное что можно сказать. — Мне бы очень хотелось заткнуть твой наглый рот, но, к сожалению, пока что ты права. Но я обязательно дождусь пока ты в чем-нибудь облажаешься.  Камилла гортанно захихикала, не убежденная тем, что это произойдет, заставив Реджину еще раз раздраженно выдохнуть, от того что она выставила все так, будто Марвуд - ее единственное спасение.  Миллс прожигала в ее лбу дыры, но в конечном итоге смирилась, что наглость неотъемлемая часть Марвуд, и если бы не она, то, скорее всего, они бы вообще не переспали в том доме, где последней каплей стала до ужаса противная, пропитанная самолюбием фраза, конечно, от Камиллы. Иначе кто бы еще мог заявить, что мадам Мэру уж очень понравилось, когда ее в грязном переулке прижали к машине? Всем хватает ума, чтобы даже не думать о таком, а Марвуд хватает наглости, чтобы говорить не подумав. — Сколько тебе лет? Камилла поджала губы и медлительно анализировала насколько не утаивание этой информации ей повредит.  — М-м-м… а на сколько выгляжу? — Камилла, напомни мне разговаривать с тобой перед сексом. После ты совершенно непригодна, и, к слову, невероятно раздуваешься от собственного эго. Вампирша рассмеялась, чувствуя, как Мэр с усмешкой прикусывает ее шею. Ей нравилось когда она становится игривой, чего в ней выявить без секса было просто невозможно.  — Чуть меньше трехсот. — СКОЛЬКО?!  Когда женщина резко вскочила на локтях, с ошарашенными глазами смотря на нее, как на сумасшедшую, в сочетании с испорченным макияжем это еще сильнее развеселило Марвуд. Миллс, видимо, совершенно забыла о той старой фотографии, подлинность которой была оспорена и поставлена под сомнение вампиршей.  — Я… — Да как из тебя ещё песок не сыпется? Ты застала 17 и 18 век, тебе нет никаких оправданий! Даже не думай выпалить что-то вроде того, что ты молода душой, у тебя ее нет!  Камилла закатила глаза на ее излишнюю эмоциональность, но не могла винить, ведь узнать, что ты занимаешься сексом с почти трехсотлетним кем-то, было, мягко говоря, странно. Но было бы еще хуже, если бы она все же узнала, что фактически Камилла… живой труп. Каламбур. Марвуд подумала об этом, расплываясь в ухмылке, как дура, ведь можно было бы говорить Реджине, что она в каком то смысле некрофилка, и, вероятно, сразу получить смачный удар по лицу.  — К счастью, люди были больше обеспокоены вспышками Чумы и бесчисленными войнами по всему миру, не особо ведая о других опасностях, ходящих среди них. Это было отвратительно неспокойные времена. Нам с Миттером никогда не было покоя, время от времени нужно было чуть ли не под выстрелами артиллерии сбегать. Ох, ну и звон же в ушах стоял. Франция, Пруссия, Англия, Россия, Османская империя… М-м-м, да, кажется, мы успели сменить все ведущие державы тех времен… надо спросить у Миттера, я всего и не помню. Миллс ошарашенно замерла и пялилась на нее практически неприлично, с приоткрытым ртом, который то и дело, что открывался или захлопывался по мере рассказа, даже не зная что сказать в ответ на этот безумный поток информации.  Но Камилла спокойно смотрела в потолок, снисходительно предаваясь воспоминаниям, ни на секунду не задумываясь о том как это странно.  — Агх… ты… ты, черт возьми, шутишь надо мной? Вампирша фыркнула, впервые слыша, как женщина заикается. — Ну, не суть и важно. Это давно в прошлом. Миллс, все еще не отходя от шока, просто не могла успокоиться. Ее волосы, казалось, вот-вот встанут дыбом. Ей на секунду захотелось затряхнуть Марвуд, особенно потому что она говорила так непринужденно, будто они обсуждали погоду. — Ты видела все войны… Ты сбегала при артиллерийском обстреле… Ты пережила ГРЕБАНУЮ ЧУМ… — Тш, довольно! Лежи спокойно.  Камилла громко засмеялась, услышав как женщина начинает истерить, в действительности осознавая, что вампирша пережила и войны, и заболевание, косившее десятки миллионов людей и животных по всему миру, и много чего другого.  Реджина зашипела, когда ее бесцеремонно и грубо прижали обратно к груди, не давая даже пошевелить головой, но все же забыла о своем недовольстве, когда ее ягодицы начали гладить успокаивающими движениями. Камилла подумала о том, что скрыть информацию о своей сущности было чертовски правильно, судя по результату того, как вампирша только что аккуратно прощупала почву. И Миллс выглядела так, будто способно упасть в обморок, хотя это был лишь на сантиметр приподнятый занавес. К “Я - гибрид вампира и оборотня” женщина абсолютно не готова, и, скорее всего, не будет готова никогда, как и любой человек. Камилла это понимала, особо не переживая, ведь за 250 с лишним лет к такому неизбежно привыкаешь, хочешь ты того или нет.

_______________________

Появлению второй трещины в договоре поспособствовал Генри, когда вернулся домой после двухнедельного отдыха в загородном доме Зелины, который он обожал всем сердцем, ведь там есть все, начиная от горок с батутом, заканчивая закрытым бассейном и качелями. Он всегда приезжал туда во время зимних каникул. Генри Миллс в течении нескольких дней подмечал неладное, собирая каждую мелкую деталь, которая его не устраивала и не вписывалась в общую картину. И с каждым разом его интерес рос лишь сильнее, как и замешательство. Первая странность - не то чтобы он совсем не рад, но он считал, что она пугающе зачастила возвращаться домой намного раньше обычного. А обычно - это непредсказуемая череда опозданий, вечных обещаний, которые она редко выполняла и с этим Генри уже смирился давно, например, что большинство фильмов он смотрит один, вместе они никуда не ходят, ведь днем Мэр на работе, а ночью нужно спать. В большинстве случаев мальчик даже не дожидался ее, делая уроки, засыпая в обнимку с комиксами. Когда она приходила в двенадцать или одиннадцать вечера, это считалось “Ого, как рано!” Но его мать стала возвращаться стабильно не позже десяти. Несколько раз в девять, что шокировало Генри так сильно, что он стоял посреди прихожей, как вкопанный, будто на пороге чужая женщина, чудом обошедшая сигнализацию и охрану.  Вторая диковатость - Мать напрочь забыла о упоминаниях работы, хотя еще совсем недавно это было так. Она перестала вообще рассказывать ему тяготы своих обязанностей, которыми часто и прикрывала свои невыполненные обещания, вместо этого постоянно интересуясь его школой, не появились ли друзья или знакомыми, и, о Боже, то, что заставило мальчика почти поседеть - предложила отвести его на секцию футбола, который всю жизнь считала бесполезной тратой времени и пугающе калечащим видом спорта. Генри шокировано обдумывал причину ее изменившегося мнения весь день. И все равно остался без ответа. Третья аномалия, после которой его терпение лопнуло, произошла когда он вдруг заметил, что она стала время от времени отвлекаться на телефон во время завтрака. Это была канистра бензина, брошенная в огонь. Серьезно. Хотя бы потому что его мать всегда твердила о вреде гаджетов, особо смертельным грехом считалось как раз таки уткнуться в телефон во время еды. И она это сделала. Несколько раз сейчас и вчера, позавчера, позапозавчера, позапозапозавчера… Генри застыл, понимая, что она в самом деле стала делать так постоянно.  Всё, довольно. — Почему ты смотришь в телефон во время завтрака? Когда мальчик неожиданно подошел из за спины, Миллс дернулась, резко убирая телефон и стараясь не подавать виду как ее напрягли его глаза, переполненные выражением “Я тебя поймал за руку и ты сейчас мне все расскажешь!” — Это по работе. — Ты никогда так не делала даже по работе. — Неправда. — И из за работы ты вообще никогда не улыбаешься. — Не выдумывай, Генри, и ешь, иначе скоро остыне…  — Мама! Что с тобой происходит?! Генри выпучил глаза, хлопнув себя по бедрам. Он взрывается от интереса уже несколько дней. Миллс ущипнула себя за ключицу, пытаясь вернуть самообладание и контроль. Чертова Марвуд со своими абсолютно тупыми сообщениями! Да, во всем виновата именно она - вот во что хотелось верить Реджине, которая уже тысячу раз за секунду пожалела о том, что просто не смогла проигнорировать парочку соблазнительных обещаний и предложений для предстоящих встреч.  Что хуже всего, она думала, что Камилла будет той, кто подпортит секретность договора и поставит его под угрозу, но даже Миттер ни о чем не подозревал до сих пор.  Это Миллс целиком и полностью. Сначала увеличила количество встреч, нарушив собственное правило, а теперь глупо спалилась перед девятилетним мальчиком, забыв о том, что, вообще то, сама всегда запрещает ему сидеть в телефоне по утрам. Позор, иначе это назвать она не могла.  — Я переписываюсь с Камиллой. Ты был прав, она приемлема... в дружбе. Женщина настолько аккуратно произнесла, будто у мальчика был гранатомет в руках. Нахмуренные брови медленно поднимаются. Сморщенная переносица разглаживается. Глаза стремительно меняются в своем выражении. Наконец, он застыл, резко просияв. Женщина перестала задерживать дыхание, встретив положительную реакцию. — Отлично! Теперь я могу не скрывать то, что мы с ней общаемся уже больше месяца. Ха-ха, я первее с ней подружился! — Что?! — Ну и когда она придет в гости? Может, завтра? О, блин, у меня завтра футбол. Хм, может… — Что ты сказал, Генри? Как понять вы общаетесь? Мальчик лишь пожал плечами, будто не замечая в каком шоке его мать и не понимая с чего бы так возмущаться. Ну, конечно, он же не знал, что они с Марвуд трахаются, как кролики, и Мэр даже предположить не могла, что в крепкую, что она знала не понаслышке, хватку Камиллы попался и другой Миллс. Черт возьми. — Только переписываемся. Я дал ей свой номер тогда на площадке. Помнишь, мы дрались мечами? Вот. Миллс стиснула челюсть, мысленно давая себе обещание высказать недовольство Марвуд, которая, видимо, не нашла и минутки, чтобы вспомнить о таком важном факте, как общение с ее сыном. Без ее разрешения. Хотя, женщина подумала, и пришла к выводу - да когда она вообще спрашивала разрешение?! Не спросила даже тогда, когда приперлась в офис без приглашения в двенадцать дня, говоря, что Миллс просто обязана сейчас наклониться, упереться в стол и… о, женщине было неудобно вспоминать об этом даже в собственных мыслях. И еще более неловко от того, что ее недолго пришлось уговаривать. — О чем вы общаетесь? — Ай, о всяком, — мальчик махнул рукой, очевидно не понимая почему она так беспокоится, и сел за стол, выпивая сок. — О моей школе, животных или фильмах. Иногда она дает мне советы, если я попрошу. Глаза Реджины распахнулись, услышав последнюю фразу. Какими советами она могла забить ему голову? Могла ли женщина представить, что эти советы адекватны? Не особо, учитывая несерьезность Камиллы и острый язык, который может приемлем во время их “встреч”, но за их пределами, в разговорах, становится совершенно несносным. — Какие еще… советы? Глаза Генри уткнулись в одну точку, было видно, что он пытается вспомнить, чтобы сказать более точно. — Ну, например… Помнишь как тренер похвалил меня и сказал тебе, что я стал лучше в нападении? Камилла рассказала мне какой тактики лучше всего придерживаться, сказала каждый раз приходить за пятнадцать минут до начала и как отработать: прием, удар, движение, — мальчик, по видимому, точно цитировал ее слова. — Ну или то, что Стив перестал ко мне цепляться потому что… — Что? Кто к тебе цеплялся? Как его имя, еще раз? Я запишу и… — Нет-нет-нет! Хватит! Ты достаточно напугала моих одноклассников, так, что со мной никто там не общается! Миллс закрыла рот, медленно делая вдох и выдох. Значит, Камилла утаила еще и то, что ее сына обижают. Это отличные новости.  — И что она тебе посоветовала? Небось ударить? — Эм, нет… — Генри так странно нахмурился, что женщине стало на секунду жаль, что она так подумала про Марвуд. — Она сказала, что Стив типичный сопляк-задира, и… — Миллс закатила глаза, уже вычленяя неподобающее слово, которое раньше мальчик точно не знал. — И сказала мне каждый раз делать ему какие-то комплименты. — Что? — женщина усмехнулась, не веря своим ушам. — Камилла сказала, что он просто не уверен в себе и считает меня угрозой. Если я стану делать ему комплименты, то Стиву станет просто… ну, типо, неудобно? Не думал, что сработает, но сработало! Ты бы видела как он каждый раз хмурился и краснел, когда я говорил, что у него классный рисунок на футболке, что он замечательно играет… Генри фыркнул с откровенной издевкой. Такого смеха она от сына еще не слышала. Но теперь, видимо, не нужно гадать, почему это вообще появилось и благодаря кому. — И теперь он твой друг?  — Ага! И еще несколько друзей появилось когда я с ним разобрался. Миллс уставилась на довольное лицо сына, который просто продолжил есть как ни в чем не бывало. Мэр, как бы не была рада за него, просто не могла успокоиться от такого количества информации, резко свалившегося на нее, как снежная лавина. — Мама, позови Камиллу в гости.  — Это еще зачем? — Ну вы же дружите! И я с ней дружу! Что в этом такого? Просто освободись немного пораньше! Он нетерпеливо восклицал с забитым омлетом ртом. Миллс вцепилась в собственное колено, понимая, что для него, конечно, ничего такого. Реджина не особо была против, особенно теперь зная, что Камилла не раз помогла ее сыну в проблемах, о которых женщина даже не подозревала. Но она не знала как Марвуд отреагирует на такое предложение, ведь они то с ней не друзья. Они просто спят и болтают после секса, никогда не встречаясь за пределами офиса, а теперь она позовет ее в свой дом, они встретятся не ради секса, и более того дома будет сын, который будет закидывать ее вопросами весь вечер и точно пристанет со своими комиксами, умоляя почитать вместе с ним? Это слишком неуместно.  — Пожа-а-а-алуйста? Мама? Мама! Мальчик резко ворвался в поток ее мыслей. — Я предложу. Но это не значит, что она действительно… — Отлично! Значит, ждем ее послезавтра в 20:00. Супер. Просто отлично. Я обязан показать ей коллекцию комиксов, солдатиков, как пинаю мяч, а еще… Мэр замерла, не в силах ничего сказать, молча слушая как Генри разговаривает сам с собой. Она не была такой воодушевленной, ведь предложить прийти в гости предстоит именно ей.

_______________________

— Есть особые планы на завтра? Марвуд сразу заметила, что в голосе мэра не было ни строгости, ни соблазнительности. Обычно что-то одно из этих зол она выбирала для приглашения в офис. Она звучала как-то сжато, будто вовсе не хочет говорить. — Время?  — 20:00.  — Отлич… — В моем доме.  — Где-где?  Мучительный вздох по ту сторону трубки окончательно заинтересовал Камиллу.  — Генри каким-то неведомым образом узнал что мы общаемся, поэтому угрожал мне, что если я не приглашу тебя в гости, то произойдет непоправимое.  — Ой, да неужели? Прямо угрожал?  — Да. Я понятия не имею откуда у него пистолет и две гранаты, так что мне просто приходится это делать чтобы выжить. Марвуд рассмеялась с ее серьезного пренебрежительного тона.  — Но ты, естественно, не должна соглашаться. В наш уговор это не входит, так что я просто скажу ему, что ты уехала в командиров… — Я приду.  — Придешь?  — Да, это я и сказала ровно три секунды назад. И вновь затяжное молчание в ответ.  — Я не собираюсь спать с тобой. Ты что, не поняла? Это не "встреча" и в нее не перейдет. Через трубку сквозило замешательством со стороны Мэра, но она говорила так, будто это Марвуд не осознает очевидных логических цепочек. — А ты мне на кой черт? Я собираюсь тусоваться с пацаном.  Мэр фыркнула, совершенно не убежденная, напоследок назвав Камиллу идиоткой, кажется, уже в тысячный раз и повесила трубку. Время приблизилось к 19:55, когда Марвуд вернулась с тонной пакетов, и, совершенно случайно, самый огромный приходился на магазин игрушек. Сбросив все в прихожей, она в случайном порядке вытаскивала вещи, и если считала, что не подходит, то вышвыривала обратно. Решив, что надевать пиджак, рубашку и брюки неразумно, она выбрала более свободные вещи. Когда Камилла схватила нужный пакет, убедившись что все нужное взяла, она открыла входную дверь, увидев Миттера с замершим кулаком в воздухе. — Эм… Привет? — Миттернахт застыл, оглядывая бардак в прихожей. — Ты куда-то уходишь? — Да. Что хотел?  — Я хотел спросить можно ли мне переночевать у тебя сегодня? Я, наконец, нашел дом, но сейчас там все заставлено коробками и документы буду оформлять только… — Конечно, оставайся. Виски в мини-баре, еды в холодильнике нет, кровь в кладовке. И не смей пользоваться черной мочалкой. Она моя. Марвуд быстро пододвинулся, выпуская выходящую из дома сестру, не понимая что ему кажется более странным. То, какую непривычную одежду она носит, или то, что она куда-то торопится, чего не бывает никогда, ведь торопиться значит бояться опоздать, а ей пунктуальность никогда не грозила. — Что за огромный пакет? И куда ты… — Не слышу тебя, Митти.  Она не обернулась, махая ему рукой, сжимающей ключи от Порш, и быстро ушла за пределы видимости. Через 10 секунд он услышал рев мотора этой сумасшедшей машины, и понял, что она уехала. Когда стрелка настенных часов показала 20:05, Генри нетерпеливо выдохнул. — Мама, позвони Камилле, она что-то задерживается. Узнай где она.  Миллс задрала бровь, отказав сыну, пусть и была недовольна опозданием также. Когда время подошло к 20:20, Генри стал заметно нервничать и расстраиваться.   Мэр помотала головой, опираясь рукой на кухонный стол, полностью готовый к приему неучтивого гостя. И вкусное красное вино, и яблочный сидр, в случае отказа от вина. Еда, приготовленная самой Реджиной.  И стоило ли вообще это делать? Нет. Можно винить Камиллу? Нет. Она не обязана приходить изначально, хотя обещать, все же, не стоило. — Видимо, у нее появились дела поважнее, Генри. Не стоит расстраиваться, возможно, в другой… Когда в доме громко прозвенел звонок, мальчик вскочил со стула так быстро, что женщина даже не успела сообразить что произошло. Следуя за ним, она уперлась руками в бедра, сзади смотря как он быстро толкает дверь.  — Заждались, Миллсы?