Объявлено убийство

— Половина восьмого, Камилла! Руби застонала, пряча голову под пышную подушку, как страус, в надежде скинуть с себя паразита. — Вот именно. Тебе к девяти на работу, так что вставай. Марвуд хмыкнула в ответ на бурчание из-под постельного белья, подозрительно похожее на матерные слова. Она рывком отшвырнула одеяло, отчего Лукас раздраженно закряхтела, пытаясь поджать ноги под себя. В доме было холодно, поскольку Марвуд ненавидит любое тепло. Именно поэтому от отопления здесь ни следа — она самолично выключила все батареи. Камилла оглядела лучи солнечного света, озаряющие голую задницу Руби и маленькие мурашки, резко покрывшие большинство участков ее бледной кожи. Заметив, что в комнате повисло молчание, гостья все же подняла голову, сжимая глаза. — К слову, я обычно сплю до восьми! — Ага, я запомню. А теперь вставай, — Марвуд осталась непреклонна, скрестив руки на груди. — Когда ты успела одеться? Ты вообще спала? — увидев нетерпеливо задравшуюся бровь, девушка хитро состроила глаза, водя пальцами по пустующей половине. — Я знаю одно дело, для которого нужны двое. Чтобы еще немного поваляться в кровати. — Нет. — Ну, на нет и суда нет! Руби раздраженно воскликнула, плюхаясь обратно на спину и кладя подушку на голову. Марвуд закатила глаза, и быстро подойдя к ней, схватила за бедра, ущипнув ее за ягодицы. Лукас с визгом задергалась, разражаясь смехом и пытаясь отбиться ногами, что было эффективно также, как отгонять комаров соломинкой. Камилла перевернула ее на спину, выкидывая подушку. Ее лицо выглядело очаровательно, что неудивительно, ведь внешность у Руби действительно эффектная, это стал бы отрицать разве что слепой. Ее щеки уже успели раскраснеться, а черные волосы распушиться, раскинувшись на белом постельном белье. Марвуд чмокнула ее, оттягивая нижнюю губу, а Лукас ни секунды не сопротивлялась, сразу же обхватывая ее затылок руками. Но Камилла отстранилась также быстро, как и начала все это. — Только не говори, что заварив все это теперь ты просто уйдешь?! — Собирайся, Руби. У меня есть и другие дела. Или по-твоему я просто так в пять утра встала, а сон мне вовсе не нужен? — Марвуд безразлично проговорила, уже будучи спиной к девушке. Сейчас ей не было дела до надутых губ Лукас, как и щенячьих глаз, будто ее пнули и выставили за дверь. Спустя сорок минут Лукас вышла на кухню, садясь за обеденный стол. Она молча взяла кружку кофе, который для нее сделала Камилла. — Все еще дуешься? — Не-а. Марвуд задрала бровь, услышав ее раздраженный тон. — Вот и славно. Допивай и я отвезу тебя на работу. — Ого, спасибо за одолжение. Хорошо хоть мелочь мне не бросила сразу после секса. Руби пробормотала в кружку, косясь на нее сердитыми глазами. Она не знала что ее злит больше — то, что Марвуд торопится выставить ее за дверь или мысли о том, что это было всего на один раз? Может, и то и то. В любом случае, это все было с подачи Камиллы. Она не собиралась просто пить с ней вино и купаться в бассейне. Руби не дура и знала это. Ну, черт возьми, можно было хотя бы в кино сходить! Проходя мимо, Камилла встала за ее спиной, схватив за челюсть, не сильно, но настолько чтобы девушка умолкла. Приподняв ее подбородок вверх, она сверху-вниз осмотрела голубые глаза, сразу же потерявшие весь напыщенный негатив, который сразу потух после прямого зрительного контакта. — Не советую так говорить со мной, Руби Лукас. Если я разозлюсь, смелость тебе ничем не поможет. Проведя ногтем большого пальца по ее подбородку, Марвуд увидела как Руби нервно и молча сглотнула. Отпустив, она еле ощутимо провела пальцем по ее горлу, отходя в сторону. Лукас выпила кофе почти залпом. — Мне нужно в полицейский участок. — Зачем? — Марвуд не смотрела на нее, предпочитая оглядывать кожаный руль. — Эмма вышла на работу, хотела повидать ее. А еще Грэм хотел дать мне дело, очередные трупы, трупы, трупы… И все с какими то ужасными ранами. Камилла ехала быстро и почти не слушала Лукас, но услышав про раны, навострила уши, мельком оглядывая ее. — Что за ужасные раны? — Марвуд обеспокоенно спросила, попутно пытаясь припомнить не прикончила ли она кого-нибудь. Вроде бы нет. — У одного из мужчин живот полностью… м-м-м, как бы описать…. он будто петарду проглотил. Камилла резко повернула голову, оглядывая Лукас, которая, кажется, заметила ее шок, слегка сводя брови. — О, да не беспокойся, там просто… — Что там? — Я еще не знаю! Грэм мне расскажет в участке, — Лукас немного помолчала, оценивая настойчивость Камиллы. — Почему тебя это так интересует, а? — Это вы, мисс патологоанат, привыкли к этому. Я — нет. Руби фыркнула, поправляя волосы. Заметив, что они уже подъезжают к месту, она отстегнула ремень. — Ну, я пойду, спасибо, — Руби пробормотала, открывая дверь, но тут же обернулась. — Теперь ты не захочешь со мной тусоваться, да? — Посмотрим. Кстати, я с тобой. Лукас нервно улыбнулась, пожав плечами, и аккуратно закрыла дверь. Они обе вошли в участок. Камилла видела, что Руби сразу бросилась к Эмме, но потом поумерила радость, просто прыгая рядом. Блондинка все еще плохо ходит. Марвуд помахала ей рукой, а Грэму просто кивнула, быстро и почти незаметно. — Что за… — Миттер недовольно взглянул на открывшуюся дверь, но увидев кто является злостным нарушителем субординации, сразу замолчал. Раз уж она мэра не слушается… — Не ожидал увидеть тебя сегодня. — Я и не собиралась, пока Лукас не рассказала о трупе с разорванным животом. Марвуд нахмурился, смотря на сестру, свалившуюся на его кожаный диван с заметным недовольством. — Причем тут вообще Лукас? Ты… ох, — блондин закатил глаза, поджимая губы. Ухмылка Камиллы вообще не помогала. — Только не говори что ты с ней спала. — Не скажу. А теперь к делу — разорванный… — Камилла! — Что? Это она меня поцеловала. — Я надеюсь, что ее шея не обмотана каким-либо дерьмовым шарфом из твоей богатой коллекции? Ну, те самые, на «особый» случай твоего недержания? — Тш-ш-ш! Марвуд жестом закрыла ему рот, поворачивая голову к двери. Они оба прислушались. — По предварительной оценке… о господи, — они слышали волнующийся голос Грэма. — У него не хватает печени и почек. Камилла серьезно взглянула на брата, который с каждой секундой становился все бледнее. — Мы должны выяснить любую информацию как можно быстрее. Было ли это животное? Нож? Дробовик? Или что либо еще! — Да, да, конечно… Руби пробормотала в ответ на восклики Грэма. Он всегда становился таким чувствительным и эмоциональным лишь когда боялся. Когда голоса затихли, а информация перестала быть ценной, лишь шепот других сотрудников, они молча оглядели друг друга. Только вот эмоции у них были разные. У Миттера на лице неописуемое волнение, поскольку он догадывался чем все это может обернуться. У Камиллы неподдельная агрессия и презрение, такой степени, что она почти почувствовала тошноту. — Я знала, что эти твари плодятся, как крысы. Но не думала столкнуться с ними так быстро здесь. — Думаешь, это… может маньяк-каннибал? Камилла фыркнула, в язвительной манере вскинув брови. — О, эта работа и люди на тебя сильно влияют, братец. Ты стал мыслить также, как и они. Тупо. Узколобо. Слепо. — Но… — Это был оборотень. Ты это знаешь, я это знаю. Только вот наша доблестная полиция не знает. Представляю сколько трупов скоро прибавится, — Марвуд резко встала с дивана, поправляя свой черный пиджак. Миттер подался вперед, видимо, пытаясь обсудить план действий. — Я найду. А потом мы с тобой разберемся с этим. — А если там стая?! — он дернул ее за руку, разворачивая к себе, после переходя на шипение, чтобы их разговор не стал публичным. — Хотя что я говорю? Там точно стая! Камилла, кажется, недолго думала. Она молча и поразительно спокойно повернулась к календарю, не меняясь в лице. — И полнолуние через пару дней. Эти паразиты удивительно сильны в это время… Миттер закинул голову, раздраженно пнув деревянный стол, отчего тот дал небольшую трещину. Когда стационарный телефон затрезвонил, они оба отвращенно прикрыли уши. Мерзкое звучание, видимо, именно поэтому Миттер так быстро всегда отвечает на звонки. — Шеф Марвуд. Слушаю. Камилла повернула голову, услышав знакомый голос. Она и Миттер одновременно закатили глаза. — Да, мисс Миллс, я уже в курсе… да, прямо в центре города… — он выдохнул, слушая гневные восклики мэра. Марвуд посмотрела в потолок, благодарно сложив руки, ведь не стать шефом — ее лучшее решение. Увидев ее язвительные сценки, Миттер сжал челюсть. — Что? Назначить Камиллу на это дело? Она замахала руками, молча изображая больной припадок. — Боюсь, это невозможно, ей нездоровится… нет, не у психиатра…. жаль? Да, мне тоже, он бы не помешал…. температура высокая, недавно отгул взяла… Марвуд закатила глаза, слушая их разговоры, и повернулась спиной, лишь бы не увидеть ухмылку брата. Миллс бы самой психиатр не помешал! — Я понял, все будет сделано. Миттернахт с выдохом положил трубку, несколько секунд просто молча смотря в стену. — Здорово она тебе мозги делает. И часто так? — В основном Грэму. — Ты еще не знаешь что эта стерва вчера натворила. Его лицо вмиг стало заинтересованным. — М? — Пока я развлекалась с Руби… то есть, пила вино и купалась в бассейне, — Марвуд исправилась, заметив как голубые глаза заблестели недовольством. — Она позвонила мне и сказала немедленно приехать в ее офис. Что я, собственно, сделала через час. — Еще бы на следующий день приехала. — И вот стою я прямо перед ней, а она мне пихает бумажку с анализами нашей крови…. — видя как она скорчила лицо, пытаясь скопировать мимику Миллс и ее хриплый голос, он загоготал, прикрывая рот кулаком. — Вы с Миттером серьезно больны, вам нужна помощь врачей! Я не могу допустить вас до работы… Заметив, что брат начинает смеяться все громче, Камилла замолчала, недоуменно оглядывая его слишком сильные приступы смеха. — Да, она тоже сказала мне об этом вчерашним днем… по телефону. — ЧТО?! — Я заверил ее, что все в порядке и это ошибка. Потом сходил в больницу и загипнотизировал врачей, чтобы они дали нормальное заключение. Ну, теперь мы знаем, что кровь сдавать нельзя. Здорово, правда? Марвуд сжал губы, чтобы смех умер в груди, но тот все же вырвался, когда парень увидел дернувшийся глаз сестры. — Какого ЧЕРТА… — Тш! Тише! — Я вообще то занята была! — Что было дальше? Ты ушла? — Почти… Агх. Она показала мне фото. — Какое? — улыбка мгновенно сошла с его бледных губ. — Где мы с семейством Аргинтари. Припоминаешь таких, братец? 1890 год. Ах, как молоды мы были! Миттер сглотнул, слушая ядовитый тон сестры, понижая свой собственный до шепота. — Что ты ей сказала? — А что в это время заявляют на такое? Клевета и фотошоп! Что мне еще надо было сказать? Да, это мы 134 года назад тусовались на балу? Кстати, секрет молодости в том, что мы иссушаем тушки беззащитных людей. Миттернахт закрыл глаза, усиленно потирая переносицу. Сестра была также недовольна как и он. — Стоило тебе принять то приглашение для встречи в неформальной обстановке. Вдруг ты соблазнила бы ее и дело с концом. — Что ты сказал?! — Камилла засмеялась, ошарашенно прижимая руку к груди. — Неужели мой мальчик вырос? — Заткнись, я в отчаянии…. серьезно, нужно что-то делать. Может, сменишь тактику? — Слишком поздно. Вряд ли она простит «кому» ее сыночка. — Может, все же попытаешься, а? Ну, знаешь, включи свое обаяние и… — Заняться с ней сексом? Что у тебя за желания такие? Хотя, если забыть какая она сука, я бы… — НЕТ! Господи, Камилла! — он зашипел, ударив кулаком по столу. — Сгладить острые углы ваших ссор, вот что я хотел сказать! Ну хотя бы немного притупить… — Вчера я кричала что она стерва и пусть удалит мой номер, а потом буду подлизываться? Тогда она точно подумает, что мне нужен психиатр. — Хотя бы пообещай, что рассмотришь эту идею. — Ладно…. а теперь, прошу меня простить, я ретируюсь. Мне нужно найти несколько шавок. Я позвоню когда нужна будет помощь. — Будь осторожна, Камилла. — Всегда, Миттер.

Вечер

Миллс терпеливо смотрела на Сидни, который не смел смотреть в ее темно-карие глаза. Так безответно и сильно влюблен, что ее почти тошнило от этого. Всегда прибежит на помощь, даже если женщина будет оскорблять его с самого порога. Миллс не понимала как можно так не уважать себя. — Что ты пытаешься сказать, Сидни? У меня нет целой вечности. Меня дома ждет сын. — Да, извините. Вы, конечно, приказали перестать следить за Камиллой, но я решил, что это не помешает… — увидев, как губы женщины медленно превращаются в ухмылку, он с новой уверенностью продолжил. — И я кое-что нашел. Видимо, любовный интерес. — Что? Она выхватила конверт из его рук, начиная нетерпеливо вскрывать его. — Но будьте готовы к тому что увидите… кхм-кхм. Кстати, на обратной стороне адрес. Мэр задрала бровь, медленно доставая фотографию. Ее губы вмиг опустились вниз, согнувшись от отвращения. Она молчала, заставляя Сидни нервно покачиваться из стороны в сторону. — Видимо, она совсем ничего не стесняется, да? Он приглушенно усмехнулся, пытаясь разрядить обстановку и как всегда не следит за своим ртом. Увидев испепеляющий взгляд от Реджины, Сидни сразу замолчал. Мэр не знала как описать насколько омерзительны эти фото. Камилла сидит в нижнем белье, вальяжно закинув ногу на ногу, а Руби Лукас развалилась с широко раздвинутыми ногами и рукой, прижимающейся ко рту. Одной рукой Марвуд ублажает девчонку, а другой… держит телефон. Миллс не видела ее лицо, но что-то ей подсказывало, что на нем злобная ухмылка. — Когда это было? — Вчера, мадам Мэр. Миллс раздраженно вздохнула, даже не удивленная, вышвыривая фото в шкафчик обратной стороной. Чтобы не наткнуться на них в следующий раз. — Почему вы недовольны? Разве это не способ манипулировать ею? — Не будь идиотом. Лукас не любовный интерес. Ты лишь испортил мне глаза, и, кажется, меня скоро вырвет. И теперь я знаю причину ее вчерашнего опоздания, хотя совсем не хотела этого. — Но… — Ты свободен. Уходи. И больше не смей подсовывать мне такую дрянь. Он поджал губы, молча выходя из кабинета. Все сорок минут езды к дому она выполняла механические отточенные движения и думала. Много думала. Например, про свою недавно обретенную одержимость Марвуд. Она решила, что это пора прекращать и смириться с тем, что они просто умные мошенники и к тому же богатые. Такими были многие люди у власти и это неудивительно. У Миллс ничего против них кроме личной неприязни, истеричных воплей психбольного и фотографии столетней давности. Ну и чем ей это поможет? Какой бред. — Лишь зря время потратила… — она прошептала, резко выруливая и подъезжая к своему дому. Открывая дверь ключом, она зашла в прихожую, скидывая каблуки с ног. Зелина забрала его из школы и присматривала за ним весь день, но поскольку ее срочно вызвали на работу, она уехала около получаса назад. — Генри, я дома! — она повысила голос, чтобы мальчик мог услышать ее со второго этажа. Ответа нет. Обычно она слышала «Иду!» и последующий топот ног. — Только не говори что Зелина опять накупила конфет и сейчас ты пытаешься спрятать фантики? Генри Дэниел Миллс! Миллс нахмурилась и скинула пальто, поднимаясь на второй этаж в комнату сына. Когда она открыла дверь, ее сразу окатило завыванием ветра и холодом. Окно разбито.

Полицейский участок

— Найди моего СЫНА! Сколько можно ждать?! — Миллс зарычала, смотря на Грэма. — Мисс Миллс, вы пришли пять минут назад… — он оборонительно выставил руки, оглядывая других сотрудников. — Сейчас нам скинут записи с камер видеонаблюдения. Пожалуйста, проявите терпение и не поддавайтесь панике. С Генри все будет хорошо, я обещаю! Она закатила глаза, поворачиваясь спиной. Тупые дежурные фразы никак не могли помочь ее состоянию. Что за напасть? Почему опять Генри? Сейчас похищение, а тогда… тогда. Миллс выцепила глазами Миттера, стоящего в стороне и оглядывающего всех и каждого. А потом что-то печатал в своем телефоне. Она толкнула его в грудь, сразу встречая недоуменные вытаращенные глаза. — Если это твоя сестра, я убью ее. И тебя тоже. Миллс прорычала, царапая его грудь ногтями. Миттер промолчал, смотря на ее разгневанные глаза. Иметь дело с мэром — одно дело. А вот с матерью, у которого украли сына — совсем другое. Он задавался вопросом как Камилла не прогибается под ее взглядом. Миллс довольно… устрашающая. — Это не Камилла. — Она однажды причинила вред моему сыну, что ей стоит сделать это вновь? — То, что это было бы слишком очевидно. И месяца не прошло. Миллс злобно хмыкнула, понимая, что он буквально подтвердил то, что она способна на такое. — Есть! Мисс Миллс? Услышав голос Грэма, она подскочила к компьютеру, оттолкнув его в сторону. Они смотрели как с заднего двора выбегают двое мужчин. Один держит Генри, отчаянно дергающегося в его руках, а другой бежит впереди, осматриваясь по сторонам. — Серая газель… движется в сторону… на отслеживание пути уйдет несколько часов… преступников как минимум трое… Миллс отошла от компьютера, закрыв глаза. В ушах пронзительно зазвенело, что она слышала Грэма отрывками. Она выдохнула, резко присев в кресло. Ее сердце стучало так сильно, что казалось, вот-вот остановится и перестанет работать. Ее бедный Генри. Снова пострадал. Кто эти мужчины? Ее грудь болезненно сжалась, когда она увидела как грубо этот мерзкий бандит тащит ее ребенка. — Мадам Мэр, не отключайтесь. Она услышала голос Миттера, нечетко осмотрев его лицо и вдруг заметила, что полицейских здесь стало в разы меньше. Остался только Грэм и Марвуд. Она сильно увязла в собственных мыслях. — Какого черта тебе надо? — ее голос прозвучал так хрипло, будто она не использовала его несколько дней. Миттер лишь наклонил голову, осматривая ее уязвимое положение с нечитаемым взглядом. И ничего не ответил. — Реджина, успокойся! Они точно знают чей это сын. С ним все будет хорошо. Скорее всего, будет выкуп. Как всегда бывает. — Вдруг он уже… — ее голос на секунду сорвался, она сжала челюсть до скрипа, чтобы заглушить всхлип. — Нет, все будет хорошо! Не думай об этом! — Грэм присел на корточки перед ней, осматривая ее тем самым «щенячьим» взглядом. — Что за спор, а драки нет? Что за срочное дело, Миттер? Миллс резко повернула голову, смотря на Камиллу, которая мельком осмотрела ее с поднятой бровью. Мэр гневно выдохнула, понимая как слабо и жалобно сейчас выглядит. — Генри пропал, — Миттер повернул голову и негромко произнес. Реджина пристально вглядывалась в то, как ее глаза слегка расширились, а брови поползли вверх. После она сразу нахмурилась, смотря на Мэра. — Что значит пропал? — Выбили окно и утащили в серую газельку. Но скоро мы их найдем, — Грэм твердо заявил, после отходя, чтобы ответить на телефонный звонок одного из сотрудников. — То есть, сына Мэра так легко украсть? Серьезно? — Ну ты же смогла проникнуть в мой дом! Реджина взревела, вскакивая со своего места и быстрыми шагами подходя к девушке. Карие глаза слезились от ярости и волнения, впиваясь в холодные зеленые. — Думаю, не будь кое-кому плевать, ты бы усилила охрану в тот же день. — На что-то намекаешь? Миттер вклинился между ними, отодвигая женщин друг от друга. Но рты, к сожалению, он им закрыть не мог. — Ты плохо справляешься с ролью матери и имеешь много врагов, мадам Мэр. Кто кроме тебя виноват в пропаже Генри? Реджина открыла рот от гнева и шока. Камилла усмехнулась, но женщина видела, что это не злорадство и радость. Это презрение. Оскалившись, она ударила Камиллу кулаком по лицу, смотря, как она отшатнулась назад, наклонившись держась за окровавленный нос. Ее зеленые глаза вдруг стали значительно светлее. — Все! Довольно! — Миттер закричал и схватил Камиллу, утягивая в свой кабинет, что с виду давалось ему с трудом. — Эй, Реджина? Что случилось? Она вздохнула, пытаясь подчинить себе трясущиеся руки. — Что нибудь узнал? — В процессе. Мы все еще отслеживаем путь. Реджина сжала голову, молча садясь обратно в кресло. Увидев, что Грэм хочет подойти, она махнула рукой. Он отошел. Прошло пять минут. Десять. Пятнадцать. Двадцать. Чем больше она смотрела на Грэма и его выражение лица, тем быстрее убеждалась в том, что нет хороших новостей. На поиск одной лишь газели уйдут часы. Потом, по ее мнению, они найдут ее брошенной. Внутри никого. И опять долгие дни, мучительное ожидание и ночные кошмары, которые непременно будут ей сниться. Реджина выдохнула, решаясь на отчаянный шаг. Постучав в кабинет, она зашла вовнутрь, оглядывая агрессивный взгляд Камиллы и обеспокоенного Миттера, который перегородил ей путь. — Я хочу поговорить с ней. — Ну, хорошо. — Наедине. Миттер взглянул на сестру. Увидев короткий кивок, он послал ей взгляд, понятный только им двоим, и удалился, тихо закрыв дверь. К удивлению, Камилла молчала и не говорила ничего, что могло бы вновь спровоцировать Реджину. Лишь выжигала ее глазами. Девушка развалилась на кожаном диване, постукивая пальцами по боковой части. Миллс увидела в ее руке стакан с алкоголем. — Где бутылка? Марвуд молча указала на стеклянный шкаф. Мэр достала бутылку, наполовину полную, и села на тот же диван, оставляя между ними немного места. Реджина сделала несколько глотков чистого и крепкого бурбона, сильно сощурившись от яростного привкуса в глотке. Это омерзительно крепкое пойло слегка отрезвило ее, как бы странно это не звучало. Теперь она не витала в мыслях. Она повернула голову, смотря на Камиллу и не могла четко понять эмоции, спрятанные в ее глазах. Это был какой-то особо ясный взгляд, будто насквозь нее. Что-то ранее невиданное Реджиной. — Ты знаешь, что я люблю своего сына? Миллс негромко произнесла, впервые нарушив тишину. — Да. — Полиция в конечном итоге найдет его, но это будет долго. Я не могу столько ждать, надеясь на них. Я просто не выдержу. — Думаешь меня это волнует? Зачем ты мне это говоришь? Марвуд оглядела стеклянные карие глаза, вдруг посветлевшие от стресса, медленно и верно превращающиеся во что-то уязвимое и слабое. Когда взгляд Мэра изменился на что-то совершенно новое, Камилла все поняла. — Я прошу тебя о помощи. — Что? — Марвуд неловко усмехнулась, не веря своим ушам. — Помоги. Мне. Найти. Генри. Каждое слово выходило из Миллс с яростным рычанием, будто они приносят физическую боль. Камилла встала с дивана, но Мэр схватила ее за руку, не давая сделать ни шага. — Пожалуйста.