Solitaire (перевод книги)

Глава 9

На следующий день ПАПА ОТВОЗИТ меня в школу в 6:55 утра. Я в трансе. В машине он говорит: "Может быть, если ты поймаешь их на месте преступления, то получишь награду сообщества." Я не знаю, что такое награда сообщества, но мне кажется, что я последний в мире человек, у которого есть шансы получить ее. В зале Зельда, ее старосты, назначенные помощники и даже старина Кент, и я единственная, кто пришел в школьной форме. На улице буквально темень. Отопление в школе еще не включили. Я благодарю себя за то, что надела две пары колготок этим утром. Зельда, одетая в леггинсы, кроссовки для бега и оверсайз толстовку Superdry, берет инициативу в свои руки: "Хорошо, ребята. Сегодня мы их поймаем, да? У каждого в школе есть отдельная зона. Прочешите свои зоны и позвоните мне, если что-нибудь увидите. С пятницы в школе ничего не происходило, так что есть шанс, что они и сегодня не появятся. Но мы будем наблюдать до тех пор, пока не почувствуем, что школа в безопасности, независимо от того, поймаем мы в итоге кого-нибудь или нет. Встретимся в холле в восемь". И зачем я вообще пришла сюда? Старосты начинают переговариваться между собой, и Зельда разговаривает с каждым по отдельности, прежде чем отослать их в неосвещенные, неотапливаемые глубины школы. Когда она подходит ко мне, то протягивает листок бумаги и говорит: "Тори, ты патрулируешь IT-классы. Вот мой номер телефона." Я киваю ей и собираюсь уйти. - Э-эм, Тори? - Да? - Ты выглядишь слегка... - Она не заканчивает фразу. Сейчас 7:00 утра. Она может отвалить. Я ухожу и по пути выкидываю листок в мусорку. Я останавливаюсь, увидев Кента, зловеще стоящего у входа в холл. - Почему я? - спрашиваю я его, но он только поднимает брови и улыбается, на что я закатываю глаза и ухожу. Странно бродить по школе вот так. Везде так тихо. Безмятежно. Нет циркуляции воздуха. Я словно хожу по стоп-кадру. IT-классы находится в блоке С, на втором этаже. Есть всего шесть компьютерных классов: С11, С12, С13, С14, С15 и С16. Привычного жужжания в отделе нет. Все компьютеры выключены. Я открываю С11, заглядываю внутрь и повторяю это с С12, С13 и С14, прежде чем сдаться и сесть на вращающийся стул внутри С14. Что, по мнению Кента, он делает, вовлекая меня в это? Как будто я собираюсь участвовать в каком-то "патрулирование". Я ударяю ногой по полу и кружусь. Мир бушует вокруг меня. Я не знаю, как долго я это делаю, но когда останавливаюсь, чтобы посмотреть на время, часы мелькают волнами у меня перед глазами. Когда они успокаиваются, на них виднеется 7:16 утра. Я задаюсь вопросом, что я здесь делаю, как минимум в шестнадцатый раз. Именно в этот момент я слышу отдаленный звук звяканья при загрузке Windows. Я встаю со стула и выхожу в коридор. Смотрю в одну сторону. Смотрю в другую. Коридор с обеих сторон погружается в темноту, но из открытой двери С13 пробивается туманное голубоватое свечение. Я крадусь по коридору и вхожу внутрь. Интерактивная доска включена, проектор весело жужжит, на экране отображается рабочий стол Windows. Я стою перед доской, смотрю на нее. Обои для рабочего стола представляют собой скошенное зеленое поле под голубым небом. Чем пристальнее я смотрю, тем шире, кажется, становится экран, все шире и шире, пока фальшивый пиксельный мир не вторгается в мой собственный. Компьютер, подключенный к экрану, жужжит. Дверь в комнату закрывается сама по себе, как будто я в "Скуби-Ду". Я подбегаю и хватаюсь за ручку, но она заперта, и на секунду я просто смотрю на себя в дверное окошко. Ради бога, кто-то запер меня в IT-классе. Отступив назад, я вижу, как меняется изображение доски в отражениях пустых мониторов. Я поворачиваюсь на месте. Зеленое поле исчезло. На его месте появилась пустая страница Microsoft Word с курсором, который то включается, то выключается. Я пытаюсь ударить по клавиатуре компьютера, подключенного к доске, и бешено гоняю мышь по столу. Ничего не происходит. Я начинаю потеть. Мой мозг не принимает эту ситуацию. В голову мне приходят только два варианта. Первый: Это глупая шутка какого-то моего знакомого. Второй: Solitaire. И в этот момент на белом экране появляется текст. Внимание, оперативная группа, Пожалуйста, воздержитесь от паники и тревоги. Пауза. - Что? SOLITAIRE – это дружелюбная организация, занимающаяся соседским дозором, которая оказывает помощь подросткам, выявляя наиболее распространенные причины подростковой тревожности. Мы на вашей стороне. Вам не следует бояться каких-либо действий, которые мы предпримем/не предпримем против вас. Мы надеемся, что вы поддержите будущие действия SOLITAIRE и поймете, что школа не должна быть местом серьезности, стресса и изоляции. Кто-то намеренно пытается вывести старост из себя. Поскольку я не староста, я предпочитаю не нервничать. Я не знаю, что я чувствую по этому поводу, но это определенно не паника. Мы оставляем вам видео, которое, как мы надеемся, скрасит ваше утро. SOLITAIRE  Терпение убивает Страница с текстом остается на экране в течение нескольких секунд, прежде чем перед ней появилось окно проигрывателя Windows Media. Курсор приближается к кнопке воспроизведения, и начинается просмотр видео. Видеозапись немного размытая, но можно разглядеть две фигуры на сцене, одну за пианино, другую со скрипкой в руках. Скрипач подносит свой инструмент к подбородку и поднимает смычок, и они вместе начинают играть. Только после первых восьми тактов и приближения камеры, я поняла, что музыкантам не может быть и больше восьми лет. Я не знаю, что это за музыкальное произведение. Да это и не имеет значения. Потому что иногда, когда я слышу музыку, я ничего не могу поделать, кроме как сидеть и просто слушать. Иногда утром включается радио, и звучит песня, и она такая красивая, что я просто не могу оторваться, пока она не закончится. Иногда я смотрю фильм, и в нем даже нет грустной сцены, но музыка такая грустная, что я не могу удержаться от слез. Это один из таких случаев. В конце концов, видео заканчивается, а я просто продолжаю стоять. Думаю, Solitaire считает, что это интеллектуально и глубоко. Заставляет нас смотреть это видео и пишет с таким красноречием, как люди, которые считают, что они забавные, потому что используют "таким образом" в школьных эссе. Отчасти это заставляет меня смеяться, а отчасти вызывает желание пристрелить их. Факт остается фактом: дверь в С13 по-прежнему заперта, и я по-прежнему в ловушке. Я хочу закричать, но не могу. Я не знаю, что делать. Я не знаю, что делать. Я выбросила номер Зельды, как идиотка. Я больше никого здесь не знаю. Я не могу позвонить Бекки. Она бы не пришла сюда. Папа на работе. Мама еще в пижаме. Чарли придет в школу только через сорок пять минут. Есть только один человек, который мог бы мне помочь. Есть только один человек, который мне поверит. Я достаю свой телефон из кармана пиджака. - Алло? - Прежде чем я скажу что-нибудь еще, у меня есть вопрос. - Тори!? Боже мой, ты действительно позвонила мне! - Ты реальный человек? Я рассматривала возможность того, что Майкл Холден – плод моего воображения. Вероятно, это потому, что я не могу понять, как человек с таким характером, как у него, может выжить в этом дерьмовом мире, а также потому, что я не могу понять, как кто-то с таким характером, как у него, может проявлять какой-то интерес к такой мизантропичной, пессимистичной сволочи, как я. Вчера в обеденный перерыв я нашла его номер в своем шкафчике. Он был написан на одном из тех розовых стикеров Solitaire с нарисованной стрелкой, только теперь он добавил свой номер телефона и смайлик. Я знала, что это Майкл. Кто еще это мог быть? Наступает долгая пауза, прежде чем он говорит: "Я обещаю… я клянусь… что я абсолютно реальный человек. Здесь. На Земле. Живу и дышу." Он ждет, что я что-нибудь скажу, но я молчу, и он продолжает: "И я могу понять, почему ты спрашиваешь меня об этом, так что я не обижаюсь или что-то в этом роде." - Хорошо. Спасибо что... э-э-э..... прояснил это. Я начинаю объяснять самым нелепым образом, на который только способна, что я заперта в IT-классе. - Тебе повезло, что именно сегодня я решил прийти на помощь, - говорит он. - Я знал, что произойдет что-то подобное. Вот почему я должен был оставить тебе свой номер телефона. Ты сама по себе представляешь опасность. И тут появляется он, небрежно прогуливаясь мимо, с телефоном, прижатым к уху, даже не подозревая, что я нахожусь всего в нескольких метрах от него. Я несколько раз стучу рукой по дверному окошку. Майкл делает несколько шагов назад, нехарактерно хмурится и смотрит на меня. Затем он ухмыляется, кладет трубку и энергично машет рукой. - Тори! Эй! - Вытащи меня, - говорю я, прикладывая руку к окошку. - Ты уверена, что она заперта? - Нет, я просто забыла, как открывать дверь. - Я открою ее, если сначала ты кое-что сделаешь для меня. Я еще несколько раз ударяю по окошку, как будто он какой-то зверь и я пытаюсь напугать его: "У меня просто нет времени на это..." - Только одну вещь. Я пристально смотрю на него, надеясь, что этого взгляда достаточно, чтобы парализовать, а то и убить его. Он пожимает плечами, хотя я не знаю, почему. "Улыбнись." Я медленно качаю головой: "Что с тобой не так? Ты не понимаешь, что со мной только что произошло." - Если ты докажешь мне, что способна улыбаться, я поверю, что ты человек, и выпущу тебя. - Он совершенно серьезен. Моя рука опускается. Я не могу улыбаться меньше, чем сейчас: "Я ненавижу тебя." - Нет, не ненавидишь. -Просто выпусти меня. - Ты спросила меня, реальный ли я человек. - Он поправляет очки, и его голос внезапно становится тихим. Это нервирует. - А тебе в голову не приходило, что я могу не верить в то, что ты реальный человек? Поэтому я улыбаюсь. Не знаю, как это в итоге выглядит, но я двигаю мышцами щек и слегка приподнимаю уголки рта, придавая губам форму полумесяца. Реакция Майкла показывает, что он, собственно, и не ожидал, что я это сделаю. Я тут же жалею, что поддалась. Его глаза широко раскрываются, а его собственная улыбка исчезает. - Черт возьми, - говорит он. - Тебе действительно было нелегко. Я не обращаю на это внимания: "Ладно. Мы оба настоящие. Открывай замок." И он открыл. Мы смотрим друг на друга, а потом я начинаю протискиваться мимо него, но он встает передо мной, уперев руки в дверной косяк. - Что? - У меня будет нервный срыв. Этот парень. Боже мой. - Почему тебя заперли в IT-классе? - спрашивает он. У него такие большие глаза. Он… он обеспокоен? - Что там произошло? Я отвожу взгляд в сторону. На самом деле я не хочу смотреть ему в глаза: "Solitaire взломал доску. Отправил сообщение старостам. И видео." Майкл задыхается, как в мультфильме. Он убирает руки с дверного косяка и кладет их мне на плечи. Я отшатываюсь назад. - Что там было написано? - спрашивает он, наполовину изумленный, наполовину испуганный. - Что это было за видео? В любой другой ситуации, я не думаю, что стала бы утруждать себя рассказом. В смысле, кого это волнует, верно? - Иди посмотри сам, - бормочу я. Я возвращаюсь в комнату, и он обходит меня, направляясь к проектору. - Это просто какая-то глупость, - говорю я, разваливаясь на вращающемся стуле рядом с ним. - И вообще-то ты все равно ничего не сможешь сделать на этом компьютере..." Но Майкл совершенно нормально двигает мышкой, направляя курсор к документу Word. Он читает все сообщение вслух. - Терпение убивает, - бормочет он. - Терпение убивает. Затем он настаивает, чтобы мы посмотрели видео, на что я соглашаюсь, в основном только потому, что в первый раз оно показалось мне милым. Когда оно заканчивается, он спрашивает: "Ты подумала, что это просто какая-то глупость?" Наступает пауза. - Я умею играть на скрипке, - говорю я. - Серьезно? - Э-э, да. Ну, больше нет. Я перестала заниматься несколько лет назад. Майкл бросает на меня странный взгляд. Но потом это проходит, и внезапно он оживляется: "Знаешь, я готов поспорить, что они взломали всю школу. Это просто потрясающе." Прежде чем я успеваю возразить, он открывает Internet Explorer и вводит solitaire.co.uk . Открывается блог Solitaire. С новым текстовым сообщением в верхней части экрана. Майкл дышит так громко, что я его слышу. 00:30, 11 января Любители Solitaire. Первая Solitaire встреча состоится в субботу, 22 января, в 20:00, в третьем доме от речного моста. Приглашаются все желающие. Когда я поднимаю взгляд на Майкла, он аккуратно фотографирует сообщение на свой телефон. - Это золото, - говорит он. - Это лучшее открытие, которое я сделал за весь день. - Сейчас только половина восьмого, - говорю я. - Важно каждый день делать много открытий. - Он встает. - Это то, что отличает один день от другого. Если это утверждение верно, это многое объясняет в моей жизни. - Ты выглядишь такой испуганной. - Майкл садится на стул рядом со мной и наклоняется вперед так, что его лицо оказывается на одной линии с моим. - Мы добились прогресса. Радуйся! - Прогресса? Прогресса в чем?" Он хмурится: "Расследование по делу Solitaire. Мы сделали значительный шаг вперед." -А. - Ты по-прежнему не кажешься заинтересованной. - Ты можешь себе представить, чтобы я была чем-то заинтересована? - Да, вообще-то, могу. Я смотрю на его глупое самодовольное лицо. Он начинает постукивать пальцами по столу. - В любом случае, - говорит он, - мы идем на их встречу.  Я об этом не подумала: "Э-э-э… мы идем?" - Э-э, да. Это в следующую субботу. Я потащу тебя туда, если понадобится. - Почему ты хочешь пойти? Какой в этом смысл?  Он широко раскрывает глаза: "Тебе не любопытно?" Он бредит. Он бредит больше, чем я, а это уже о чем-то говорит. - Эм, послушай, - говорю я. - Это совершенно нормально - тусоваться вместе, если хочешь. Но меня не интересует Solitaire, и, честно говоря, я не хочу в это ввязываться. Так что, э-э, да. Прости. Он пристально смотрит на меня: "Интересно." Я ничего не говорю. - Они заперли тебя в этой комнате, - говорит он, - и тебе все равно. Почему бы не рассмотреть это с другой стороны: они – злобная преступная организация, а ты – Шерлок Холмс. Я буду Джоном Ватсоном. Но мы должны быть Шерлоком и Ватсоном в исполнении Бенедикта Камбербэтча и Мартина Фримена, потому что BBC Шерлок бесконечно лучше всех других экранизаций. Я уставилась на него. - Это единственная экранизация, в которой броманс передан правильно. - Да ты фанатка, - шепчу я с притворным ужасом. Еще одна пауза, во время которой я внезапно задаюсь вопросом, прав ли фандом Шерлока, и действительно ли между Шерлоком Холмсом и Джоном Ватсоном существует сексуальное напряжение. В конце концов, мы встаем и уходим. Или, по крайней мере, я ухожу. И он следует за мной, закрывая за собой дверь. Я впервые замечаю, что на нем только рубашка, галстук и брюки, ни свитера, ни пиджака. - А тебе не холодно? - Я говорю. Он моргает, глядя на меня. У него огромные очки. Волосы у него такие аккуратные, что кажутся сделанными из камня: "Не холодно, а что?" Мы идем по коридору, и когда мы почти доходим до конца, я замечаю, что Майкл больше не идет за мной. Я оборачиваюсь. Он остановился прямо перед дверью С16 и открыл ее. Он хмурится. На его лице это выглядит немного странно. - Что? - спрашиваю я. Ему требуется больше времени, чем следовало бы, чтобы ответить: "Ничего, - говорит он. - Я думал, что здесь что-то будет, но ничего нет". Прежде чем я успеваю спросить, о чем, черт возьми, он говорит, кто-то позади меня кричит: "Тори!" Я оборачиваюсь. Зельда направляется ко мне с выражением лица, от которого у нее когда-нибудь появятся преждевременные морщины: "Тори! Ты что-нибудь нашла?" Я думаю, соврать мне или нет. - Нет, мы ничего не нашли. Извините. - Что значит "мы"? Я поворачиваюсь к Майклу. Или к тому месту, где только что стоял Майкл. Но его там нет. Только тогда я задумываюсь, что же на самом деле заставило его прийти в школу в половине восьмого утра.