Solitaire (перевод книги)

Глава 4

Я ОПАЗДЫВАЮ, ПОТОМУ что мама подумала, что я сказала восемь. Я сказала семь тридцать. Как можно перепутать восемь с семью тридцатью? - У кого сегодня день рождения? - спрашивает она, когда мы садимся в машину. - Ни у кого. Мы просто встретимся. - У тебя достаточно денег? Я могу тебе дать. - У меня есть пятнадцать фунтов. - Бекки там будет? - Да. - А Лорен и Эвелин? - Возможно. Когда я разговариваю со своими родителями, мой голос не кажется таким уж сварливым. Обычно, когда я разговариваю, мой голос звучит довольно жизнерадостно. У меня это хорошо получается. Сегодня вторник. Эвелин организовала что-то в духе "начало учебного года" в Пицца Экспресс. На самом деле я не хочу идти, но думаю, что важно приложить усилия. Социальные условности и все такое. Я здороваюсь с людьми, которые замечают мое появление, и сажусь в конце стола. Я чуть не умираю, когда замечаю, что Лукас тоже здесь. Я уже знаю, что мне будет трудно придумать, что ему сказать. Остаток вчерашнего дня и весь сегодняшний день я успешно избегала его именно по этой причине. Очевидно, Эвелин, Лорен и Бекки воспользовались возможностью, чтобы сделать его "парнем" в нашей группе. Иметь парня в своей социальной группе - это все равно, что иметь дом с бассейном, или дизайнерскую кофту с логотипом, или Феррари. Это просто делает тебя более значимым. Ко мне спешит официант, я заказываю диетический лимонад и смотрю вдоль длинного стола. Все люди болтают, смеются и улыбаются, и мне становится немного грустно, как будто я наблюдаю за ними через грязное окно. - Да, но большинство девушек, которые переходят в Трухэм, переходят только потому, что хотят быть в окружении парней, - Бекки, сидящая рядом со мной, обращается к Лукасу, который сидит напротив нас, - Так много привлекающих внимание шлюх. - Честно говоря, - говорит он, - девушек из Трухэма в основном боготворят. Лукас ловит мой взгляд и улыбается своей неловкой улыбкой. На нем забавная гавайская рубашка в обтяжку, с поднятым воротником и слегка закатанными рукавами. Он не выглядит так неловко, как вчера, — на самом деле, он выглядит даже стильно. Я не думала, что он окажется таким. Таким парнем, который носит гавайские рубашки. Таким парнем-хипстером. Я делаю вывод, что у него определенно есть блог. - Только потому, что парни в школах для мальчиков сексуально обделены, - говорит Эвелин, сидящая рядом с Лукасом, размахивая руками, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. - Я уже говорила это раньше и повторю еще раз. Школы для учащихся одного пола наносят ущерб человечеству. Количество девочек в нашей школе, которые социально безграмотны, просто потому что никогда не разговаривали ни с кем из парней... - ...подруга, это уже слишком, - заключает Лорен, сидящая по другую сторону от Эвелин. - Мне нравится форма девочек из Трухэма, - вздыхает Бекки. - Они все так хорошо смотрятся в этих галстуках. - Она рассеянно указывает на свою шею. - Например, тонкие полоски смотрятся намного приятнее, чем толстые." - Это не настоящая жизнь, - говорит Лукас, кивая головой. - В реальной жизни есть мальчики и девочки. Не только те или иные. - Но этот галстук, - говорит Бекки. - Я имею в виду, я даже не знаю. Они все кивают и начинают говорить о чем-то другом. Я продолжаю делать то, что у меня получается лучше всего. Наблюдать. Рядом с Лорен сидит парень и разговаривает с девочками на противоположном конце стола. Его зовут Бен Хоуп. Бен Хоуп - парень из Хиггса. И под парнем я подразумеваю того парня из шестого класса, в которого влюблена каждая девчонка в школе. Всегда есть такой парень. Высокий и стройный. Узкие брюки и облегающие рубашки. Обычно он выпрямляет свои темно-каштановые волосы, и, клянусь Богом, они не поддаются гравитации, потому что развеваются в виде организованного вихря, но когда он не выпрямляет их, они кудрявые, и он выглядит таким милым, что хочется тебе умереть. Он всегда выглядит безмятежным. Он катается на скейтбордист. Лично мне он не "нравится". Я просто пытаюсь выразить его совершенство. Я действительно думаю, что многие люди очень красивы, а может быть, даже еще красивее, когда сами не осознают этого. Однако, в конечном счете, красота мало что дает вам как личности, кроме того, что повышает твое эго и увеличивает чувство тщеславия. Бен Хоуп замечает, что я смотрю на него. Мне нужно контролировать свой взгляд. Лукас обращается ко мне. Я думаю, он пытается вовлечь меня в этот разговор, что в некотором роде мило, но в то же время раздражает и не является необходимым. "Тори, тебе нравится Бруно Марс?" - Что? Он колеблется, и Бекки вмешивается: "Тори. Бруно Марс. Ну давай же. Он потрясающий, правда?" - Что? - Эта. Песня. Что. Сейчас. Играет. Она. Тебе. Нравится? Я даже не заметила, что в ресторане играет музыка. Это "Grenade" Бруно Марса. Я быстро анализирую песню. - Я думаю... вряд ли кто-то захочет ловить гранату ради кого-то. Или бросаться под поезд ради кого-то. Это очень контрпродуктивно. - Затем, тише, чтобы никто не услышал. - Если бы ты захотел сделать что-то из этого, то только ради себя самого. Лорен хлопает ладонью по столу: "Именно то, что я сказала." Бекки смеется надо мной и говорит: "Тебе она не нравится попросту потому, что входит в Топ-40." Эвелин делает шаг вперед. Ее личная специализация - критиковать все, что связано с мейнстримом преобладающее направление в какой-либо области для определённого отрезка времени. "Музыкальные чарты, - говорит она, - наполнены заавтонюненными девушками, которые становятся знаменитыми только потому, что носят обтягивающие шорты и топы-бандо, и рэперами, которые ничего не умеют делать, кроме как быстро говорить". Если быть до конца честной, я не так уж и сильно люблю музыку. Мне нравятся только отдельные песни. Я нахожу одну песню, которая мне действительно нравится, и слушаю ее около двадцати миллиардов раз, пока не начинаю ее ненавидеть и не разрушаю ее для себя. На данный момент это "Message in a Bottle" от The Police, и к воскресенью я уже больше никогда не захочу ее услышать. Я идиотка. - Если это такое дерьмо, то почему оно попадает в чарты? - спрашивает Бекки. Эвелин проводит рукой по волосам: "Потому что мы живем в коммерциализированном мире, где каждый покупает музыку только потому, что это сделал кто-то другой". Как только она заканчивает говорить, я замечаю, что за нашим столиком воцарилась тишина. Я оборачиваюсь и чувствую легкий сердечный приступ. Майкл Холден влетел в ресторан. Я сразу поняла, что он направляется ко мне. Он ухмыляется, как маньяк, не сводя глаз с этого конца стола. Все головы поворачиваются, когда он пододвигает стул и устраивается поудобнее во главе стола между мной и Лукасом. Все уставились на него, затем пробормотали что-то, затем пожали плечами, а затем продолжили есть, предполагая, что его, должно быть, пригласил кто-то другой. Все, кроме меня, Бекки, Лукаса, Лорен и Эвелин. - Мне нужно тебе кое-что сказать, - говорит он мне с горящими глазами. - Мне абсолютно необходимо тебе кое-что сказать. Лорен говорит: "Ты ходишь в нашу школу!" Майкл протягивает Лорен руку для рукопожатия. Я не могу понять, саркастичен он или нет: "Майкл Холден, 13-й класс. Приятно познакомиться...?" - Лорен Ромилли. 12-й класс, - Лорен, ошеломленная, берет его за руку и пожимает. - Э—э-э, я тоже рада с тобой познакомиться. - Без обид, - говорит Эвелин, - но, типо, что ты здесь делаешь? Майкл пристально смотрит на нее, пока она не осознает, что ей нужно представиться. - Я... Эвелин Фоули? - говорит она. Майкл пожимает плечами: "Уверена? Звучишь неуверенно." Эвелин не любит, когда ее подкалываю. Он подмигивает ей: "Мне нужно было поговорить с Тори." Повисло долгое и тягостное молчание, прежде чем Бекки произносит: "И... э-э-э..... откуда ты знаешь Тори?" - Мы с Тори случайно встретились в разгар наших расследований Solitaire. Она наклоняет голову набок. Она смотрит на меня: "Вы занимались расследованием?" - Э-э, нет, - отвечаю я. - Итак...? - Я просто следовал за теми стикерами. - Что? - Я шел по следу наклеенных стикеров. Они привели к блогу Solitaire. - А-а... это круто... Я люблю Бекки, но иногда она ведет себя как дурочка. Это просто выводит меня из себя, потому что, ради бога, она же поступила в среднюю школу. Она получила десять "отлично" на выпускных экзаменах. Тем временем Майкл накладывает себе оставшиеся закуски. Свободной рукой он неопределенно указывает на Бекки: "Ты Бекки Аллен?" Бекки медленно поворачивается к Майклу: "Ты экстрасенс?" - Просто довольно способный Facebook-сталкер. Вам всем повезло, что я не серийный убийца. - Его палец, все еще согнутый, тянется к Лукасу. - И Лукас Райан. Мы уже встречались. - Он улыбается ему так широко, что это кажется снисходительным. - Я должен поблагодарить тебя. Ты тот, кто привел меня к этой девушке. Лукас кивает. - Мне нравится твоя рубашка, - говорит Майкл, и его глаза слегка остекленели. - Спасибо, - говорит Лукас, явно не имея этого в виду. Я начинаю задаваться вопросом, знал ли Лукас Майкла в Трухэме. Судя по реакции Ника и Чарли, скорее всего, знал. Возможно, он на самом деле не хочет общаться с Майклом Холденом. Это почти заставляет меня пожалеть Майкла Холдена. Во второй раз. Майкл смотрит мимо Бекки: "А как тебя зовут?" На мгновение я не совсем понимаю, с кем он разговаривает. Затем я вижу Риту. Она выглядывает из-за спины Бекки. - Э-э, Рита. Рита Сенгупта. - Она смеется. Я не уверена, почему она смеется, но она все равно смеется. Рита, наверное, единственная девушка, с которой я вежлива, не считая Бекки, Лорен и Эвелин. Она тусуется с Лорен, но ты, как правило, ее не замечаешь. Она единственная девушка из всех, кого я знаю, которая умеет укладывать пикси-кроп. Майкл сияет, как рождественское утро: "Рита! Это потрясающее имя. ‘Прекрасная Рита’!" К тому времени, как я понимаю, что он имеет в виду песню The Beatles, разговор уже зашел о другом. Удивительно, что я вообще ее узнаю. Я ненавижу The Beatles. - Так ты и Тори просто…встретились? И начали разговаривать? - спрашивает Бекки. - Это кажется маловероятным. Это забавно, поскольку это правда. - Да, - говорит Майкл. - Маловероятно, да. Но именно это и произошло. Он снова смотрит прямо на меня, как бы невзначай игнорируя всю группу. Я не могу выразить словами, насколько неуютно я себя сейчас чувствую. Это хуже, чем выпускной экзамен по драматургии. - В общем, Тори, я хочу тебе кое-что сказать. Я моргаю, оперши голову на руки. Лорен, Бекки, Эвелин, Лукас и Рита внимательно слушают. Майкл оглядывает каждое лицо поверх своих больших очков. - Но... Я, э-э, не могу вспомнить, что это именно. Лукас усмехается: "Ты проследил за ней до самого ресторана, чтобы что-то сказать, а теперь ты даже не можешь вспомнить, что именно?" На этот раз Майкл улавливает интонацию Лукаса: "Прошу прощения за память как сито. Я чувствую, что заслуживаю похвалы за то, что приложил усилия и пришел сюда." - Почему ты не мог просто отправить ей сообщение на Facebook? - Facebook предназначен для таких мелочей, как то, что люди едят на вынос и сколько всего "смешного" у них было накануне вечером со своими ‘подружками’. Лукас качает головой: "Я просто не понимаю, почему ты на самом деле пришел сюда, а потом забыл. Ты бы не забыл, будь это действительно что-то важное." - Напротив, скорее всего, с большей вероятностью ты забудешь самое важное из всего. Бекки перебивает: "Так вы с Тори теперь друзья?" Майкл продолжает рассматривать Лукаса, прежде чем обратиться к Бекки: "Это потрясающий вопрос. - Затем он поворачивается ко мне. - Что ты об этом думаешь? Мы теперь друзья?" Я искренне не могу придумать ответа, потому что, на мой взгляд, это определенно ни "да", но и ни "нет" тоже. - Как мы можем быть друзьями, если ты ничего обо мне не знаешь? - говорю я. Он задумчиво постукивает пальцем по подбородку: "Давай посмотрим. Я знаю, что тебя зовут Виктория Спринг. Ты в 12-ом классе. В твоем Facebook указано, что ты родились пятого апреля. Ты интроверт с пессимистским комплексом. На тебе довольно простая одежда- джемпер, джинсы - тебе не нравятся украшения и подобная суета. Ты не заботишься о том, чтобы наряжаться для людей. Ты заказала пиццу "Маргарита" - ты придирчивый едок. Ты редко обновляешь свой Facebook — тебе неинтересна социальная активность. Но вчера ты, как и я, следовала за стикерами. Ты любопытна. - Он наклоняется ко мне. - Тебе нравится вести себя так, как будто тебя ничего не волнует, и если ты будешь продолжать в том же духе, то утонешь в пропасти, которую сама себе вообразила." Он останавливается. Его улыбка исчезает, оставляя лишь тень. - Господи, приятель, да ты просто сталкер! Лорен пытается рассмеяться, но никто не присоединяется к ней. - Нет, - говорит Майкл. - Я просто внимателен. - Как будто ты в нее влюбился или что-то в этом духе,- говорит Эвелин. Майкл улыбается понимающей улыбкой: "Я полагаю, что это немного похоже на это." - Но ты же гей, не так ли? - спрашивает Лорен, вечно не боясь говорить о том, что думают другие. - Типо, я слышала, что ты гей. - О, ты слышала обо мне? - Он откидывается на спинку стула. - Интригующе. - Но ты? - спрашивает Лукас, безуспешно пытаясь придать своему голосу непринужденность. Майкл машет рукой: "Некоторые люди так говорят. - Затем он улыбается и указывает на него пальцем. - Никогда не знаешь, может быть, я влюблен в тебя." Лукас немедленно краснеет. - Ты гей! - пищит Бекки. - У Тори есть лучший друг-гей! Я. Ревную. Иногда мне неловко дружить с Бекки. - Мне нужно в туалет, - говорю я, хотя на самом деле это не так, встаю из-за стола и оказываюсь в туалете ресторана, смотрю на себя в зеркало, пока P!nk просит меня поднять бокал. Я стою тут слишком долго. Дамы постарше бросают на меня проницательные взгляды, когда вразвалочку входят в кабинку и выходят из нее. Я не знаю, что делаю, правда. Я просто продолжаю думать о том, что сказал Майкл. Тону в своей бездне. Я не знаю. Почему это так важно? Почему меня это беспокоит? Господи Иисусе, зачем я вообще пришла сегодня вечером? Я продолжаю смотреть в зеркало и представляю себе голос, напоминающий мне быть веселой, болтливой и счастливой, как все нормальные люди. Когда голос напомнил мне об этом, я начала относиться к происходящему позитивнее, несмотря на то, что любой остаточный энтузиазм по поводу встречи с Лукасом снова улетучился. Я думаю, это из-за той гавайской рубашки. Я возвращаюсь в ресторан.