Золотая молодежь Коктебеля

— Рената, чёрт бы тебя побрал, не молчи, — он метался по палубе, словно дикий зверь, запертый в клетке. Его движения были резкими и нервными, иногда он спотыкался, а металлический скрип корабельных канатов только подчеркивал его беспокойство. Я сидела на белом кожаном диване, обхватив бокал шампанского, который оказался каким-то образом снова полупустым. Алкоголизм близок.  Мелкие пузырьки весело скакали по стенкам стекла, их легкий треск был единственным звуком, который нарушал гул океана и крики Левского. Мой взгляд был устремлен в даль, на темно-синюю бесконечность моря.  — Ричард, если я молчу, — наконец вырвалось из моих уст, — это значит, что тебе бесполезно что-то объяснять.  Я произнесла это с усталой интонацией, моя рука дрожала, когда я поставила бокал на столик, его поверхность была покрыта темным лаком, отражавшим солнечные лучи.  Он посмотрел на меня с таким острым взглядом, что казалось, будто он мог бы пробить насквозь. Его рука нервно скользнула по густым темным волосам, которые теперь были несколько неаккуратны. Расстегивая пуговицу на своем поло, он делал это с особым напряжением, его пальцы скользнули по ткани, оставляя чуть заметные складки на ее поверхности. Он всегда так делал, когда не знал, как справиться с собой. Он сломался.  — Ты слаба, — произнес он, и в его голосе была явная нотка презрения. Словно нож, эти слова резали воздух и причиняли боль. Я почувствовала, как в груди нарастает ледяной комок, и нервные дрожи прокатились по моим плечам. — Ты глуп, — вырвалось из меня с явной ядовитой интонацией. Я наблюдала, как пузырьки в бокале шампанского исчезают один за другим. — Мы сейчас катаемся на чертовой яхте и делаем вид, что вчера ничего не произошло, как будто всё это было просто дурным сном. А тебе стоит понять, что в Уилтшир мне дорога закрыта, как и тебе.  Его молчание было глухим и тяжёлым, подобно звукам, доносящимся из-под воды. Правда резала больно. Я чувствовала, как нарастающая боль превращается в глухое отчаяние. Палуба под ногами качалась, создавая ощущение, что земля уходит из-под ног. В каждом колебании я ощущала непрекращающийся конфликт, который не знала, как разрешить. Океан вокруг был спокойным и беспристрастным, его бесконечная синь контрастировала с нашими бурями, которые бушевали в душах.

***

Обстановка в машине была натянутой, как струна, готовая вот-вот порваться. Артём крепко сжимал руль, его лицо было каменным, напряжённым, будто он просчитывал каждое движение на дороге. Мышцы челюсти выдавали скрытую злость, которую он мастерски удерживал под контролем. Киса, полусидя-полулёжа на заднем сидении, выглядел так, будто в любой момент мог расползтись, как мокрая тряпка. Он судорожно хватал воздух, пытаясь справиться с жгучим похмельем, а его лицо блестело от пота. Вся его энергия уходила на борьбу с собственным телом, и каждый раз, когда машина чуть дергалась, он непроизвольно вздрагивал.  Рената, сидя рядом с Артёмом, казалась абсолютно отстранённой от происходящего. Её пальцы быстро скользили по экрану телефона, пока она бездумно листала ленту соцсетей. Снаружи мелькали однообразные серые пейзажи, но она явно не обращала на них внимания. Когда машина свернула с главной дороги и подъехала к кондитерской с вывеской "Кудиновы", Рената, не отрываясь от телефона, только слегка подняла одну бровь, когда Артём выключил двигатель. — Ри, сходи возьми своему дружку матчу, чтобы вывести хоть каплю токсинов, а мне американо, пожалуйста. — Голос Артёма был сухим, и хотя его слова звучали как просьба, в них чувствовалось требование, от которого не отвертишься. Рената коротко кивнула, никак не реагируя на тон брата, и, не глядя на него, открыла дверь. Её лёгкая фигура скользнула наружу, а дверь захлопнулась с едва слышным хлопком. Тишина в машине стала почти осязаемой. Артём, устремив взгляд в зеркало заднего вида, пристально посмотрел на Кису. В его глазах плескался холодный расчёт, и в них больше не было брата, только человек, готовый к разговору без сантиментов. — Слушай внимательно, Иван, — его голос прозвучал неожиданно резко, словно нож, воткнутый в мягкий материал. Киса вздрогнул, хотя пытался скрыть своё напряжение. — Бля, не грузи меня этим идиотским именем, я Киса, — Ваня с трудом поднял голову, чтобы встретиться с Артёмом взглядом. Он пытался сохранить свою обычную браваду, но его голос не поддавался. — Хоть кот, мне без разницы. Запоминай: если я узнаю, что ты толкаешь моей сестре дурь... — Артём замер, внимательно следя за реакцией Кисы. — Тебе никто не поможет. Слова Артёма звучали с ледяным спокойствием, но в каждой фразе было больше, чем угроза. Это было обещание. Киса заметно напрягся.  — Чё? Она чё юзает? И вообще что за доебы, я чё на барыгу похож? — Ваня попытался защититься, его голос стал выше на тон, как у человека, загнанного в угол. — Ты похож на обдолбыша с золотой ложкой в заднице, которому всё сходит с рук только потому, что ты родился в правильной семье. — Артём продолжал буравить соседа взглядом, его голос был ледяным, каждый слог отмерен и точен. — Заруби себе на носу или на хвосте, котяра: если я хоть раз увижу или услышу мама уже не поможет.  — Ты типа чё, фанат угрожать малолеткам? — Киса был явно дезориентирован, но он решил перейти в стадию нападения.  Как раз в этот момент вернулась Рената. Дверь машины открылась с лёгким звоном, и в салон снова проник запах моря и кофе. Она подала Артёму его американо, а затем протянула Кисе стакан с матчей.  — Держи, Кис, — спокойно сказала она, словно и не подозревая о том, что в её отсутствие только что произошёл накалённый диалог. — Спасибо, дорогая, — Артём мгновенно сменил тон, его лицо расслабилось, и он натянул на себя обычную маску. — Спасибо, — буркнул Киса, нервно приняв стакан. Его рука слегка дрожала, когда он поднёс его к губам. Густая зелёная жидкость показалась ему противной, но от неё и вправду становилось легче.  Фаркаш сделал глоток своего кофе и, бросив последний, острый взгляд на Кису, завёл двигатель. Киса, глядя в окно и сжимая в руках стакан с зелёной жижей, лихорадочно обдумывал происходящее. Теперь у него было слишком много вопросов к Ренате, и этот разговор точно предстоял.

***

В тишине, которую нарушал только звук сервировки и лёгкий жужжание кондиционера, Рита и Рената наслаждались моментом спокойствия после отмененного занятия с французского. Они сидели за своим любимым столом, Макеева, подхватывая детали рассказа, сосредоточенно слушала, опираясь на стол, украшенный изящными фарфоровыми тарелками и серебряными столовыми приборами. — Так и чё, Киса реально так обдолбался? — спросила Рита, глядя на Ренату с явным недоумением. Её карие глаза распахнулись, а тонкие пальцы нервно барабанили по ножу, словно она обдумывала услышанное. — Судя по всему, да, — Рената кивнула, отпивая кофе. Её лицо выдавало усталость — утренний макияж слегка размазался, добавив лицу драматичную выразительность. Она устало потерла переносицу, словно пытаясь избавиться от головной боли. — Странно, — протянула Рита, задумчиво перемешивая салат. — Мы столько лет знакомы, и только единичные случаи, когда он был действительно обдолбанным. Это случилось, когда... В этот момент дверь резко распахнулась, и на ланчкорт вошёл Миша. Он с небрежным скрипом передвинул стул и сел напротив девушек. Звук звонкой ложки, упавшей с его подноса, нарушил тишину. Миша театрально улыбнулся, но его глаза блестели от чего-то не совсем искреннего. — Что за дурацкая традиция прервать обед, - пробубнила про себя Фаркаш оглядывая непрошеного гостя. — Девочки, вы сегодня так чудесно выглядите, — заявил он, его голос звучал громко и неуместно среди тишины. Он выглядел вполне уверенно, но его улыбка была натянутой. — Булгаков, если твоя неуравновешенная подружка ещё раз сюда подойдет, я ей вырву волосы, — с натянутой улыбкой произнесла Маргарита, держа нож так, будто действительно могла воспользоваться им для угрозы. — Ритусь, ну зачем ты так, — протянул он, улыбаясь, но в его глазах проскользнула тень беспокойства. Он лениво наклонился вперёд, стараясь выглядеть расслабленным, но его руки, сжимающие край стола, выдавали напряжение. Его манеры были заученными и поверхностными.  — Слишком много внимания к нашей скромной компании от тебя. Или Анжелка поводок спустила? — продолжала парировать Макеева, её тон был колким, как выпад в фехтовании.  — Ударила в самое сердце, дорогая, — драматично произнёс он, схватившись за грудь, как будто его ранили словом. Его лицо выражало обидную игру эмоций, которая была явно переиграна. — Ближе к делу, дорогой, — уже устав от его театральных уловок, откинулась на спинку кресла Рита. Золотистые браслеты на её запястье звенели при каждом движении, их звон резонировал с её нетерпением. — Точно, у меня же была миссия. А то вы меня очаровали, вот я и забыл. Рената, Ричард передает пламенный привет и ждёт, когда ты ответишь на его записку, — сказал он обращаясь к новенькой, не снимая своей улыбки. Его слова звучали как затянувшаяся мелодия, от которой никто не был в восторге. Рената, едва услышав его слова, на секунду замерла, а затем подняла чашку к губам. Она молчала, но её глаза потемнели от скрытого раздражения. — Передай ему, чтобы горел в аду вместе с его запиской, — ответила, холоднокровно и решительно. Её глаза сверлили его, как будто они могли пробить броню его уверенности. Миша приподнял бровь, но не утратил своей напускной жизнерадостности. — Булгаков, если это всё, можешь быть свободным, — махнула рукой Рита в сторону, её жест был отстранённым, но в то же время наполненным легким презрением. Браслеты на её запястье вновь зазвенели, создавая мелодию, отражающую её нетерпение. — Нет, не закончил, — Левченко выпрямился, его улыбка потускнела. Он не отрывал взгляда от Ренаты, словно пытаясь её прощупать. — Чем ты так зацепила его? Рената, почувствовав его настойчивость, вздохнула, поставила чашку на блюдце и посмотрела прямо в глаза Булгакову. — Отсутствием лишней хромосомы, — произнесла она с пренебрежительным холодом. Лицо её оставалось безмятежным, но в глазах мелькнуло презрение.— В отличие от него. Её слова повисли в воздухе, создавая тяжелую паузу, в которой только шум морского бриза за окном напоминал о внешнем мире. Левченко, несмотря на резкость ответа, не отрывал от неё взгляда. В его глазах была заметна настойчивость, не уступающая её собственному раздражению. — Я ведь всё равно узнаю, что у вас там случилось, — сказал Миша, его тон был твёрдым и решительным, как будто он был уверен в своём праве знать всё. — Всё, Булгаков, — отрезала Рита, её голос был резким и уверенным, как острие ножа. — Узнаешь — приходи. А пока не отвлекай нас от трапезы. И свою истеричку к нам не подпускай. Её слова были ясны и однозначны, и звучали так, словно на этом разговор был завершён. Левченко, понимая, что дальнейшие попытки будут бесполезны, собрался с мыслями, встал из-за стола натянул свою фирменную улыбку и на последок бросил: — Приятного аппетита, извините, что побеспокоил. А ты Ритусь подумай ещё раз над моим предложением.  С его уходом атмосфера слегка потеплела. Рената, не скрывая своего облегчения, взяла чашку с кофе и сделала глоток. Макеева и Рита обменялись взглядами, которые говорили о понимании и поддержке.  — Удивительно, как он может быть таким настойчивым, — заметила Рита, её голос был более спокойным и мягким. — Это ты ещё с его братом не знакома, судя по всему у них это семейное, - сощурила нос девушка при воспоминании.  — Я и не знала, что у него есть брат пока ты не сказала об этом, - начала аккуратно поднимать интересующую тему Макеева.  — Ричард старше Мише на год, просто они от разных браков отца. Мы учились раньше в одном пансионе, вот как то так, — коротко пояснила Рената, отворачивая взгляд, давая понять, что не намерена углубляться в подробности. Хотя Макеева и выглядела как дурочка, но ей точно не была. Увидев, что подруга больше не намерена продолжать разговор, она без колебаний сменила тему, на что-то более легкое и приятное. Это изменение оказалось удачным: подруга расслабилась, и на её лице появилась искренняя улыбка, что ясно дало понять Рите, что её решение было правильным, а у семейки Левских есть ещё один скелет в шкафу.  — Ой, у меня же сейчас технология и дизайн, если я опоздаю, эта грымза меня убьёт! — резко вскочила с места Маргарита. — А у меня математика, так что мне нужно в крыло возле парковки, — глянув расписание начала лениво собираться Фаркаш. — Всё, дорогая, до встречи! — чмокнув подругу в щеку, быстро убежала на своих высоких каблуках Макеева. Остались только два вопроса: как ей удаётся так быстро передвигаться на таких каблуках и что она сделала Вере Иполитовне, чтобы та не свернула ей шею её за столь ярое нарушение дресс-кода. С этими мыслями Рената добрела до уборной, стараясь не обращать внимания на гулкое эхо своих шагов по коридору. Войдя в помещение, она поставила сумочку на низкий столик, стоящий у стены, и, ослабив галстук формы, потянулась к раковине. С глубоким вздохом она оперлась на край раковины, глядя в зеркало, но её взгляд был сосредоточен на какой-то неопределённой точке за стеклом, не видя своего отражения. Она включила кран и потекла холодная вода, наполняя раковину. Рената набрала воду в ладони и обрызгала лицо двумя быстрыми движениями. Холодок воды ощутимо освежил кожу, и дыхание стало легче. Однако в голове всё ещё сохранялся неприятный шум, как помехи на экране телевизора, который иногда воспроизводил её тревожные мысли и навязчивые воспоминания. Этот внутренний шум мешал сосредоточиться, и Рената вздохнула, снова опираясь на раковину, пытаясь привести свои мысли в порядок. Рука невольно зашарила в полуоткрытой сумочке, и, к счастью, маленький флакон оказался на месте. Рената, стараясь сохранить спокойствие, быстро осмотрела кабинку на наличие посторонних и, убедившись, что она одна, достала флакон. Она осторожно открутила крышечку и высыпала белый порошок на маленькую лопаточку, которая была прикручена к крышечке волшебной баночки. Пальцы дрожали от напряжения, но она справилась, поднеся лопатку к носу. Слегка вдохнув порошок, Рената почувствовала, как лёгкий холодок распространяется по её ноздрям. Тревога начала растворяться, и на мгновение она смогла почувствовать ясность в голове, будто какая-то мозаика, долгие минуты враждебно разрозненная, наконец-то собралась в единую картину. Быстро поправив макияж, Рената взглянула в зеркало. Перед ней снова была привычная, заряженная Рената Фаркаш с искорками в глазах и уверенностью в облике. Она снова выглядела так как подобает. Закинув сумку на плече и взяв ноутбук в руки она была готова жить дальше.  Выходя из уборной, Рената неожиданно столкнулась с человеком, который, похоже, даже не заметил её. В результате удара она потеряла равновесие, и сумка с её вещами разлетелась по полу. Девушка, не ощущая ничего, в панике принялась за быстрое собирание разбросанных предметов. Сначала она схватила свой ноутбук, который упал на пол, затем принялась за остальные вещи. Несколько книг, ручек и личных мелочей валялись вокруг неё, и, нервно дёргая каждую вещь, она старалась не упустить ничего важного. — Ну конечно, это ты, Фаркаш, — недовольно произнес Киса, поднимаясь с пола. — Бля, Кисунь, — огрызнулась она. — Потеряйся и смотри, куда идёшь. — Вот твои шмотки, — с усмешкой протянул Киса косметичку, не забыв прихватить одну маленькую штучку, которую держал в руке. — Можешь не благодарить. Рената выпрямилась, закинув голову вверх, чтобы хоть как-то соответствовать росту соседа: — Да что ты, а ты мог бы и спасибо сказать за то, что я твою угашенную задницу к себе домой привезла, - её голос был едва сдержанным, но в нём чувствовалась нотка победы. — А я чё, блять, тебя просил? — шипел Кислов, принимая позицию «лучшая защита — нападение». — Слезно умолял, — с ехидной улыбкой ответила Рената, разворачиваясь на пятках с лёгким щелчком каблуков и, не оборачиваясь, грациозно пошла в сторону выхода, оставляя за собой ощущение завершённого конфликта. — Кис, ты чё на людей бросаешься? — из тени наблюдавший Хэнкин, приподнял бровь и сделал шаг назад, отстраняясь от происходящего. Его взгляд был обеспокоенным, а руки сложены на груди в жесте недовольства. — Да так проверить кое-что нужно было, — сжимая в руке свою добычу, Ваня лукаво улыбался, наблюдая за реакцией окружающих. Его пальцы нежно поглаживали предмет, как будто это был драгоценный трофей. — Как Фаркаш стоит на ногах? — скептически выгнув бровь и глянув на удаляющуюся девушку, спросил Боря. Его взгляд был полон сомнения, а рот кривился в усмешке, в то время как он качал головой, оценивая пиздеж друга.  — Да так, одна мысль интересная, — ответил Киса, задумчиво вертя в руках бутылёк, с его угловатым корпусом, будто это было нечто большее, чем просто предмет. Его глаза были сосредоточены, а взгляд скрывал загадочные раздумья. — Братан, отъебись от неё, — хлопнув по плечу друга с лёгким ударом, сказал Хэнк, повернувшись на пятки и направляясь в сторону класса. Его шаги были уверенными, а движение головы — усталым, как будто он хотел быстрее покинуть это место. — А чё, Хэнкалина, в тихаря передергиваешь на её фотки? — ядовито бросил Кислов, наблюдая за удаляющимся другом, и скрестив руки на груди. Его голос был наполнен язвительной иронией, а глаза метали искры недовольства.  — Не хочу, чтобы ты, мудак, потом страдал, — обернулся парень, откидывая волосы с лица и с тяжёлым вздохом добавил, глядя на Кислова с разочарованием. Его выражение лица было полным усталости и тревоги, как будто он уже видел, что последует дальше.

***

— Фаркаш, чудо ты моё ненаглядное! Как я рад тебя видеть! — Зуев подскочил со своего места, не сдерживая радости, раскрыл руки для объятий, чуть не опрокинув стул позади. Его лицо расплылось в широкой, тёплой улыбке. — Гендос, ну ты как был молодцом, так и остался, — Артём с той же искренней улыбкой крепко пожал его руку, хлопнув по плечу. В его глазах мелькала теплота старой дружбы. — А вот детище твоё, смотрю, цветёт и пахнет, — он окинул взглядом уютный интерьер ресторана, присвистнув от восхищения. — Ах ты подлец, ничего от твоего глаза не укроется! — Зуев с лукавой улыбкой погрозил ему пальцем, усаживаясь обратно на кожаный диван, который слегка заскрипел под ним. Он продолжал улыбаться, глаза сияли. — Ну, рассказывай, как устроился. Хотя нет, лучше начни с того, что вас с сестрёнкой занесло в наши края, — Гена легко махнул рукой официанту, и уже через мгновение перед ними поставили дымящиеся чашки кофе и аппетитные десерты. Зуев нетерпеливо подтянул к себе чашку. Артём, сев напротив, устало откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул, глядя в чашку, словно пытался там найти ответ на свои проблемы. — Ох, Геныч, даже не спрашивай. Вынужденная ссылка из-за чудесной сестры, — он отмахнулся, словно не желая углубляться в детали. — Фаркаш, с тобой всегда всё покрыто завесой загадочности, — усмехнулся Зуев, скрестив руки на груди и чуть прищурив глаза, но вскоре его выражение смягчилось, и он добавил с ностальгией: — Но Ренатка, конечно, вымахала красавицей! В последний раз видел её вот такой, — он приподнял руку на уровень пояса, изображая, какой маленькой она была, когда он её видел в последний раз. Артём, слегка усмехнувшись, опустил взгляд на стол и тяжело вздохнул: — И не говори. От её женихов проблем — пруд пруди.  Зуев кивнул, уже зная, о чём идёт речь, но, с хитринкой в глазах, решил сменить тему: — Кстати, старина, а что там с Аленкой твоей? — он слегка наклонился вперёд, сделав вид, что его это действительно волнует. Артём усмехнулся и, покачав головой, поправил друга: — С Алинкой. Мы расстались. Кудрявый приподнял брови, разыгрывая удивление: — Да что ты! Как так? — он картинно развёл руками, но его насмешливый взгляд выдавал, что он уже знал исход этих отношений. — Не надо тут, — Артём, не сдержавшись, перебил его, улыбнувшись. — Ты её на дух не переносил, старый лис, — его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалось облегчение, что друг не станет притворяться. Гена, поняв, что его разоблачили, рассмеялся и отмахнулся: — Ладно, ладно, — с усмешкой он сделал глоток кофе. — Никогда она мне особо не нравилась, — его лицо скривилось в гримасе, словно он вспомнил что-то неприятное. Артём, наклонившись к чашке, тихо хмыкнул: — Та никому она особо не нравилась, — подытожил он, отпив горячего кофе и глядя на друга поверх чашки. Зуев, постукивая пальцами по столу, вдруг остановился и щёлкнул пальцами, пытаясь вспомнить: — Как это блять сейчас модно-то её назвать? — он нахмурился, погружённый в размышления. — Голддиллерша, вот! — Голддигерша, — с улыбкой поправил Артём, глядя на друга с лёгкой иронией. — Во-во, с языка снял! — Зуев откинулся на диван, смеясь, а его глаза весело блестели, как будто он только что разгадал какую-то личную шутку. — Мы тебе девчонку на раз-два найдём, — ухмыльнулся, крутя ложку в руках и с ленивой уверенностью бросив взгляд на собеседника. — От греха подальше, Гендосина, — Артём махнул рукой, как будто отмахиваясь от неприятной мысли. — Я уже, вон, "честь" имел познакомиться с дочерью Бабича, — проговорил с сарказмом, кривясь, словно вспоминая что-то особо неприятное. — Да что ты! — театрально хлопнул в ладоши Зуев. — Ну, она барышня такая... — он развёл руками, словно пытаясь подобрать слово. — Ебанутая она, — продолжил предложение друга Фаркаш.   — Опять с языка снял! — рассмеялся парень, хлопнув ладонью по столу, отчего пустая кружка со звоном качнулась. — Да и тем более, за ней Мел бегает, — сказал по отцовски с ноткой беспокойства.  — Кто? — нахмурился блондин, явно пытаясь припомнить. — Мел. Ну, Егор Меленин, — Гена достал сигарету, чиркнул зажигалкой и, глубоко затянувшись, выдохнул дым опираясь на спинку дивана.  — Почему у всех детей клички? — озадаченно покачал головой Артём , потирая виски, словно в попытке разобраться в происходящем. — Ри тут недавно домой притащила сына Ларисы, а он заявляет, что он теперь кот какой-то, — добавил с некой долей раздражения, вспоминая утреннего гостя.  — Быстро он, сученок, — буркнул Гена, усмехаясь, едва заметно кивая, будто это его ничуть не удивляло. — Что? — Фаркаш прищурился, уже заподозрив неладное. — А? — слегка напрягся, отвёл взгляд, как будто прикидывая, как вывернуться. — Что быстро он? — не сдался брат Ренаты, теперь уже с большим интересом. — Да малые были у меня на покере недавно, — Гена развёл руками, будто оправдываясь. — И он знаешь, как-то противился, Ренатка ему вообще не нравилась, прям сука бесился. Но... — он вдруг замолчал, хитро прищурившись, словно собирался выдать тайну. — Видно, молодежь — искра, буря, безумие! — он картинно взмахнул руками, изобразив театральный жест. — Эффект "Кисы", грубо говоря, — добавил с заговорщицкой улыбкой, подмигнув. — Гендос, какой нахер эффект? — подался вперёд, нахмурившись. Его голос звучал жёстко. — Она его обдолбанного притащила, мать Тереза, блять.  — Снова за своё взялся, что ли…—  с ноткой беспокойства сказал Зуев, задумчиво вертя в руках ложку.  — Чего? — переспросил Артём резко повернул голову, вопросительно подняв бровь.  — Та Киса, он же мне как младший брат, понимаешь? Проблемный парень. Бати у него нет, а у Лары мужики меняются постоянно, — Гена сделал паузу, задумчиво подбирая слова. — Вот и шалит иногда. Ты к нему не будь так строг. — Я тебя услышал, - коротко кивнул Артём, но как только он открыл рот перед ним появилась новая фигура.  Высокий парень в черной кожанке уверенно шагает по заведению, будто он дома. Шлем в одной руке, как будто это его личный трофей. Его запах — резкий, слишком сильный одеколон Артём ощущутил задолго до его появления, словно навязчивая тень, что сразу раздражает. Это дурной тон — так заявлять о себе прежде, чем войти в чью-то личную зону.  Бледное лицо, почти мертвенно-белое, а тонкие губы изогнуты в хищном оскале, как будто он наслаждается своей дерзостью. Его холодные глаза, полные насмешки, бегают по персоналу, словно оценивая, кто будет его следующей жертвой для игры. — Хозяина мне вашего позови, — заявил вошедший, лениво окидывая взглядом работников, словно они не заслуживали его внимания. — Та едрен батон, — простонал Гена, потирая виски, бросив короткий взгляд на Артёма, как бы прося его о терпении. Он знал, что сейчас будет. — Пошевеливай булочками, сладкая, — нахально бросил Рауль, обратившись к девушке-администратору. В зале на мгновение повисла неловкая тишина, нарушенная лишь тихим шепотом гостей. Гена сжал челюсти, чувствуя, как раздражение нарастает. Владелец заведения, с тяжёлым выдохом, встал из-за стола, жестом успокаивая администраторшу, мол, всё под контролем, хотя сам уже начинал сомневаться в этом. Медленно направившись к Кудинову, он остановился, сложив руки на груди. — Зуев, как же я рад тебя видеть! — Рауль Кудинов расплылся в сладкой, фальшивой улыбке, потирая шлем в руках, словно собирался пустить его в дело. Его движения были плавными, как у хищника, выжидающего момента. — Во-первых, какого хрена ты здесь делаешь? — холодно, без приветствия и намёка на дружелюбие спросил Зуев. Его голос прозвучал так, будто он готов был выгнать Кудинова силой, если потребуется. — Что, не рад мне? — Кудинов картинно изогнул бровь, его голос был полон насмешки. Он сделал шаг вперёд, немного склонив голову, будто пытался изучить реакцию Зуева. Но в глазах его всё ещё блестело то же хищное любопытство. — Рауль, во-вторых блять, прояви хотя бы каплю уважения к моим сотрудникам, — Зуев шагнул ближе, глаза сузились. — А в-третьих, съебись нахуй отсюда. Рауль ухмыльнулся, будто наслаждаясь напряжённостью момента. Он медленно провёл рукой по шлему, не сводя взгляда с парня, словно пытался поддеть его. — Геночка, ну что ты как маленький, — Кудинов небрежно отмахнулся от Зуева, не принимая его угрозы всерьёз. Его взгляд внезапно переключился на Артёма, и губы растянулись в ещё более широкой, самодовольной улыбке. — Не представишь нас? — Он медленно наклонился вперёд, словно подбираясь к очередной жертве. — Артём, это Рауль Кудинов. Рауль, это Артём Фаркаш. Всё? — быстро и без капли энтузиазма выпалил Гена, словно хотел поскорее избавиться от этого момента. — А, мэрский щенок, — с усмешкой бросил Артём, вспоминая рассказы о скандальном наследнике, которых ходило предостаточно. — Чё ты сказал? — моментально напрягся Кудинов, его голос стал резким, почти шипящим. — У мэрского сынка проблемы со слухом? — Артём повернулся к Гене с нарочито удивлённым видом, будто это был совершенно невинный вопрос. Гена тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что ситуация накаляется. — Кудинов, ты забыл, зачем сюда приперся? — сделав глубокий вдох и пытаясь вернуть разговор в нужное русло, снова спросил Гена, чуть сдвинув брови. — Хочу на вечерок арендовать твою покерную каморку, — заявил Рауль с таким видом, словно просил что-то столь обыденное, как чашку кофе. — Ещё что ты, блять, хочешь? — фыркнул Гена, с трудом сдерживая раздражение. — А покровительство мэра ты не хочешь? — ухмыльнулся Рауль, его лицо расплылось в хищной улыбке, словно он только что нашёл идеальную зацепку. — Вот как станет мэром, так я и поговорю, — парировал Гена, перекрестив руки на груди. — А от тебя только сука проблемы. Или, может, напомнить тебе, как ты к моей официантке лез, а потом на бармена накинулся? И это всё в один чёртов вечер, блять, — его голос стал громче, напряжение чувствовалось в каждом слове. Рауль усмехнулся, явно не впечатлённый вспышкой Гены, и чуть наклонил голову, словно издеваясь: — Ой, да ладно тебе, Геночка, — его голос был густым и липким, словно он наслаждался каждым словом. — Неужели ты ещё об этом помнишь? Твоя девчонка сама флиртовала, да и бармен не был против небольшой встряски. Ты же знаешь, я просто люблю нащупывать границы. Это не более чем... шутка. Артём, глядя за непрошеным гостем не двигался с места. Его голос оставался холодным и резким, как заточенное лезвие. — Мы поняли, что юморист ты херовый. Тебя попросили уйти, что неясного? — его голос пронзил тишину, как ледяной ветер. Рауль, сев на стол стоящий рядом, засмеялся так громко, что его смех эхом разнёсся по залу. Казалось, он наслаждается тем, как далеко он может зайти. — Без году неделя, а он уже команды раздаёт, — фраза была пропитана сарказмом. — Заявился без приглашения, перепугал персонал, прервал нашу встречу, а теперь тут ещё и права качаешь, — Фаркаш сверлил Рауля, будто пытаясь прочесть его мысли. Рауль медленно потёр подбородок, его улыбка становилась всё шире, превращаясь в хищный оскал. Он сделал шаг вперёд, наклонив голову набок, будто размышляя над чем-то. — Ричард мне говорил про аппетиты вашей семейки, — голос Кудинова стал глубже, словно в нём звучала скрытая угроза. — Я думал, приукрашивает, — его глаза блестели насмешкой, пока он говорил. Артём сжал кулаки, плечи напряглись, но он остался на месте, словно выжидал. — Раз знаешь аппетиты, тогда стоит обходить стороной, — его голос был низким, почти шипящим, и в нём звучала явная угроза. Кудинов только усмехнулся, не отступая. Его взгляд стал ещё более хищным, и он медленно склонился чуть ближе к Артёму, как бы наслаждаясь напряжённостью между ними. — Знаешь, я имел честь познакомиться с твоей сестрицей, — он сказал это так, будто наслаждается каждым словом, зная, что его слова разожгут огонь. — Такая же хамоватая, как и ты. И сказала почти слово в слово. Гена, заметив, как лицо Артёма стало жёстким, а кулаки напряглись так, что пальцы побелели, вмешался: — Рауль... — голос Зуева был настойчивым, он пытался успокоить обстановку, но Рауль, словно не слыша его, продолжал. — Но мне нравятся буйные, непокорные нравы. Есть в этом что-то... животное, — Рауль произнёс это с мерзким, почти похотливым тоном, и его глаза горели провокацией. Артём резко встал, стул заскрипел, толкнувшись назад, и его кулаки были уже на полпути к лицу Рауля. — Послушай сюда... — не поддаваясь волне агрессии прошипел холодно Артём.  Но прежде чем он успел закончить, Гена встал между ними, вытянув руку, чтобы удержать Артёма. — Так, Рауль, — его голос стал жёстче. — Мне кажется, тебе пора. Рауль остановился, медленно отступая, но при этом его глаза не отрывались от Артёма, в них светилась ухмылка, как у человека, который был уверен, что одержал свою маленькую победу. — Ну что ж, — он усмехнулся, выправляя кожаную куртку и отправляясь к двери. — До скорого, Геночка, а ты Тёмочка передавай сестрице приветик, — сказал он, бросив последний взгляд на Артёма, прежде чем выйти.   Дверь заведения Зуева с глухим звуком захлопнулась за ним, оставив в комнате только гнетущую тишину и напряжение, которое, казалось, всё ещё висело в воздухе. Рауль вышел из здания с видом человека, который только что получил желаемое, несмотря на очевидное напряжение в комнате. Его хищная улыбка вновь заиграла на лице, когда он направился к припаркованной у тротуара машине. В глазах блеснуло удовлетворение — как у игрока, который сделал успешную ставку и теперь наблюдает, как разворачивается партия. Оперевшись на свой байк, он вынул телефон и набрал короткий номер. Через несколько секунд на том конце провода раздался низкий, хриплый голос. — Ну что? Как прошло? Рауль усмехнулся, приподняв уголок рта. — Как и ожидалось. Артём завелся, только при упоминании своей драгоценной сестренки. Ты прав, эта семейка с ебанцой. Стоит надавить чуть сильнее — и они начнут трещать по швам. — Не переиграй. Артём — не тот, кто станет сидеть сложа руки. Он начнёт копать. И если он узнает слишком много, твоя игра может закончиться быстро и плохо для тебя. — Не переживай, — ответил Рауль, лениво подкуривая сигарету. — Он может копать, сколько хочет. Но с такими связями, как у нас, он далеко не продвинется. В конце концов, вся эта история — не про него. На той стороне линии повисла пауза, прежде чем голос продолжил. — Рауль, с моими связями. Не забывайся. А что там Рената? Ты сказал что-то, чтобы её зацепить? Рауль хищно оскалился. — Ещё как. О, она теперь точно на прицеле. Фаркаш завёлся, как только я упомянул её имя. Они и вправду близки. А если мы начнём давить на сестру, брат потеряет голову. — Не увлекайся. Мы играем в долгую. Наши цели выше простых провокаций, Рауль. Нам нужна их сеть, их связи, а мне нужна Рената целой и невредимой. Не забывай об этом и не смей её пальцем трогать.  Рауль кивнул, будто собеседник мог видеть его. — Да, да, я понял. Всё под контролем. — Надеюсь, это так. Не забывай, что один звонок и твой шлюх бизнес сгорит с тобой. Не подведи. — Не подведу, — тихо произнёс Рауль, после чего услышал гудки. Он надел шлем и с ревом тронулся с места. Удовлетворённая улыбка не сходила с его лица. Внутри него клокотало чувство триумфа. Рауль был уверен: Артём Фаркаш вскоре сделает именно то, что он хотел. А дальше — лишь вопрос времени, когда его тщательно выстроенная сеть трещин покроется глубокими разломами. Тем временем, у Рауля в кармане лежала ещё одна «козырная карта» — та самая информация, которая могла перевернуть игру с ног на голову. Но когда и как её использовать — решал только он и кость в горле от которой он тоже скоро избавится.  Рауль знал: война ещё не началась, но он был готов к ней.

***

Вечерний перекур уже стал своеобразной традицией, хоть что-то в этом доме радовало. Умиротворение окутывало балкон, где вечерний воздух наполнялся запахом моря и сигаретного дыма. Фаркаш сидела, прислонившись к перилам, наслаждаясь привычным щелчком зажигалки, а потом делая первую затяжку, чувствуя, как дым мягко стелется по горлу. Но что-то сегодня было не так. Назойливый сосед, который всегда выходил на балкон в это время, словно растворился. В его комнате даже не горел свет — тёмное окно смотрело на неё, как безжизненная глазница. Это отсутствие было не привычно, и в воздухе повисло странное напряжение. Тем временем, Фаркаш не подозревала, что он был там, в полутени своей комнаты. Киса, укрывшись от глаз, держал в руках флакончик, который выкрал у неё сегодня. Взгляд его скользнул к балкону, где она, как всегда, наслаждалась вечерней тишиной, не подозревая о его присутствии. Фаркаш не так проста как кажется, вот это он уже понял.