Золотая молодежь Коктебеля

— Почему я? — удивлённо спросил он, внимательно глядя на меня сидящую за рулём. Его голос прозвучал хрипло, словно в нём смешались недоумение и лёгкая растерянность. — Потому что ты хороший, даже тогда, когда на тебя не смотрят, — не задумываясь ответила я, не отрывая глаз от дороги, мои пальцы крепко сжимают руль от переживаний, я пытаюсь сделать спокойный голос, заставить себя поверить, что моя жизнь не катится к черту. Сквозь открытое окно врывался холодный воздух, смешанный с запахом моря и бензина. Асфальт блестит под тусклым светом фар, словно предупреждая о чём-то тревожном, о том, что впереди может скрываться что-то большее. Зима здесь и в правду была блядской. Автомобиль движется так быстро, что создается впечатление будто мы стремимся сбежать от чего-то невидимого, но неизбежного. — Дорога, которая может привести нас всех в ад, — пробормотал он себе под нос, наблюдая, за морем в зеркале заднего вида.

***

Раздевалка бурлила после интенсивной тренировки. Воздух был пропитан смесью пота и адреналина, а гул голосов накатывал, как морской прибой — то усиливаясь, то затихая. Периодические хлопки по плечам, смех и разговоры перемежались с тяжелым дыханием — так всегда бывало перед большими играми. Матч с «Виватом» — одним из самых сильных соперников — приближался неумолимо, как шторм, и это ощущение захватывало всех. Напряжение было ощутимым, будто каждый игрок ожидал своей очереди вступить в бой. Киса видел что тренерский штаб не сводит глаз с Дани постоянно довольно улыбаясь. Внутри у него всё кипело. Это для Кисы было неприемлемо. Он уже жалел о том дурацком споре, который они заключили с Соколом. Время поджимало, а капитанское место могло улететь у него из под носа. Нужно было действовать. В голове всплыли слова тренера: «Ты капитан, и твоя задача — наладить отношения с командой». Это раздражало. Киса выдохнул, резко поднялся с места и направился к центру раздевалки. Его кроссовки громко стучали по кафельному полу, заставляя обернуться нескольких парней. В центре стоял, видавший не одну игру стол, на который обычно бросали сумки, кроссовки и разбирали стратегию. Не раздумывая, Киса ловко запрыгнул на него. Ещё недавно этот стол был на уровне глаз, теперь же он возвышался над всем остальным, как на трибуне. Он свистнул — резко и громко, прервав все разговоры. В раздевалке моментально воцарилась тишина. — Алё, пацаны! — начал он, медленно окинув всех взглядом. Голос его был хрипловат, но мощен, как рокот грома. — Вы чё, заснули? Мы, блять, с вами «Виват» к херам собачим разнесём! Реакция не заставила себя ждать. Ребята подхватили его заряд, громкие одобрительные возгласы и улюлюканья заполнили пространство. Кто-то хлопал по скамейке, кто-то махал руками. Вокруг него начали подниматься волны боевого настроя. Киса довольно усмехнулся, его план сработал, хотя взгляд, скользнувший в сторону Дани, заставил нахмуриться. Даня сидел с угрюмым лицом, не участвуя в общем энтузиазме. Казалось, он уже что-то понимал о планах Кисы или просто был раздражён. Впрочем, это не сбивало капитана. — Но одно дело блять победить, — продолжил Киса, прищурив глаза, — а другое дело их разъебать! Нормально зарядиться перед таким разгромом! В честь этого я устраиваю вечеринку у себя в эти выходные. Только для вас! Подруг берите, друзей. И готовьтесь — будет разъёб! Живем коротко, но ярко. На этот раз реакция команды была взрывной. Все знали, что вечеринки Кисы — это не просто тусовки. Это были события, которые обсуждали неделями. В «Роял Расселе» все знали: если Киса зовёт, то это будет ярко и с размахом присущему Кислову. — Всю инфу кину в группу, — с ухмылкой проложил Киса, спрыгивая со стола он отсалютовал всем услышав очередную волну крика.   Он подхватил свою сумку, ещё раз оглядел раздевалку и направился к выходу. За его спиной продолжался гул обсуждений. Парни уже начали строить планы на выходные, обмениваться мыслями о вечеринке. Но это была лишь часть его плана. Самое важное начнётся позже. Он свой ход сделал. 

***

Цокот каблуков Ренаты Фаркаш раздавался эхом по пустому школьному коридору, и каждый её шаг был резким, быстрым, словно она старалась убежать от чего-то или кого-то. Сумка, болтавшаяся на плече, неприятно ударяла её по боку, но девушка не обращала на это внимания — пальцы уверенно стучали по экрану телефона, пока она печатала сообщение. Лицо её было сосредоточенным, взгляд рассеянным, и, кажется, она полностью погрузилась в свои мысли, не замечая ничего вокруг. Внезапно её отвлёк резкий окрик: — Рената, постой! — раздался знакомый голос. Хэнкин уже с десяток шагов шёл за ней, пытаясь догнать. Рената замерла, резко остановившись. Её пальцы зависли над экраном, она на мгновение напряглась, но затем, медленно обернувшись, увидела Бориса. Её лицо осветилось неловкой улыбкой, которая больше выражала удивление, чем радость. — Прости, Борь, завтыкала, — она пожала плечами и взглянула на него, словно пытаясь оправдаться за свою невнимательность. Её глаза быстро пробежали по его фигуре — волосы всё ещё мокрые после плавания, слегка взъерошенные, а лицо выражало ту же неловкость, что и её. — Та ничего страшного, — Борис натянуто улыбнулся, запустив руку в мокрые волосы, как будто пытался их хоть как-то уложить. Рука у него явно нервничала, всё время возвращаясь к голове, словно это был его способ справляться с волнением. Рената покачала головой и снова уткнулась в телефон. — Погоди минутку, — она пролистала список контактов, нахмурившись. — Я сейчас водителю наберу, и продолжим. Ты ведь явно подошёл не просто узнать, как у меня дела, да? — усмехнувшись, она бросила на него хитрый взгляд, параллельно прокручивая в уме, где же в списке Сергей или Светлана. Борис, смутившись, вдруг замахал руками, как будто пытался её остановить. — Стой, стой, стой! — затараторил он, делая шаг ближе, но затем остановился, словно сомневался в своих словах. — То есть да... нет... — его лицо побледнело от смущения, он начал неловко теребить пуговицу на рубашке, будто она могла помочь ему собраться с мыслями. Рената медленно подняла голову от телефона и внимательно посмотрела на него, прищурив глаза. — Что? — спросила она, не понимая, что он пытается сказать. Её взгляд был изучающим, она пыталась разгадать его намерения. — Я... ну... подошёл с просьбой, — Борис нервно почесал затылок, не зная, куда девать глаза. Его пальцы продолжали беспокойно мять пуговицу, которую он чуть не оторвал. — Но, честно, мне действительно интересны твои дела, — добавил он, и его голос стал чуть тише, но в нём зазвучала искренняя теплота. Рената внимательно рассматривала его. Она давно привыкла к его добродушному, даже немного наивному поведению. Борис Хэнкин, сын генерала Константина Анатольевича, был, пожалуй, самым искренним и светлым человеком в их школе. Он всегда казался чуть отстранённым от интриг и сплетен, которые кружили в стенах школы. Каждый раз, когда они пересекались — будь то совместные проекты или редкие обеды в школьной столовой, — Рената ощущала с ним удивительное спокойствие. Он был как оазис доброты в этом бурном мире. Она оглядела его с головы до ног — взлохмаченные волосы, слегка красные от стеснения щеки, неловкость в движениях, — и поняла, что ему, как всегда, сложно что-то попросить. — Ладно, — она кивнула, улыбнувшись. — Давай я тогда наберу и поговорим, — произнесла Рената, снова взглянув на экран телефона, но в её голосе звучало сомнение. — Не надо, — Борис быстро перебил её, делая шаг вперёд, словно пытаясь её остановить. Его голос был чуть резче, чем обычно. — Я тебя сам отвезу, — добавил он поспешно, едва не запинаясь. Рената остановилась, прищурила глаза и с интересом посмотрела на него, как будто только сейчас заметила его волнение. — Ты в порядке? — спросила она, её голос был мягким, но в глазах появилась нотка беспокойства. — Ты выглядишь... нервным. — С чего ты взяла? — Борис напрягся, его лицо стало серьёзным, а брови нахмурились. Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. — Борь, — Рената не смогла сдержать улыбку. — Ты пуговицу почти оторвал. Борис резко посмотрел на свои руки и смущённо убрал их от рубашки. Его лицо стало красным, и он попытался сделать вид, что ничего не произошло. — Ты ведь уже закончила занятия? — спросил он, переводя тему, пытаясь восстановить контроль над разговором. Рената кивнула, и Борис, заметно расслабившись, предложил: — Тогда поехали, у Кудиновых пообедаем, — он улыбнулся, теперь уже чуть увереннее, хотя его глаза всё ещё выражали напряжение, словно он боялся, что она заметит что-то ещё. Дорога к ресторану прошла в молчании. Рената, сидя рядом с Борисом в машине, ощущала его беспокойство и размышляла, что могло быть причиной. Когда они прибыли, официант сразу проводил их к столику, который, судя по всему, был уже закреплен за постоянным клиентом.  — Ну, теперь я точно заинтригована, — Рената окинула Бориса заинтересованным взглядом, открывая меню. — Что случилось? Хэнк скомканно потеребил край пиджака, стараясь не встречаться с ней взглядом.  — Нет... то есть да, — пробормотал он, словно теряясь в собственных мыслях. Рената, видя, как он всё больше мямлит, решила пошутить, чтобы разрядить обстановку: — Ради всего святого, Хэнк, выдохни уже. Мы ведь не на допросе. Он попытался улыбнуться, но всё равно выглядел неуверенно. — Я просто немного переживаю и мне неловко напрягать тебя, — признался Борис, нервно посмотрев на блондинку, словно ожидал, что она рассмеётся или скажет что-то саркастичное. — Всё нормально, — спокойно ответила она, убрав волосы за ухо. — Я ведь даже ещё не услышала твою просьбу, а ты уже волнуешься. Официант вернулся с заказом, и парень мгновенно замолчал. Он уткнулся в свою тарелку, избегая разговора, пока они ели. Рената с интересом наблюдала за ним, подмечая, как он старался сосредоточиться на еде, но явно не мог найти себе места. — Земля вызывает Хэнка, — с легким смехом сказала она, щелкнув пальцами у его лица. — Да, прости, — смутился Борис, опустив глаза в тарелку. — Я просто не могу это блять выговорить. — Борь, — Рената склонила голову набок, её голос стал мягче. — Если не хочешь об этом говорить, давай просто пообедаем. Не будем торопиться. Борис сжал руки в кулаки, набрав воздуха в грудь, и вдруг выпалил: — Мне нравится одна девочка с нашего потока, но я не знаю, как привлечь её внимание. Рената чуть не поперхнулась своим напитком, удивлённая его откровенностью. Она поставила чашку и посмотрела на Бориса, широко раскрыв глаза: — Ого, вот это да... неожиданно. А почему ты обратился именно ко мне? Нескромный вопросик. Борис нервно хмыкнул: — Ну, я ведь не буду обсуждать такие вещи с плейбоем Кисой или Соколом, который не отстает. А Мел блять вообще пропащий вариант, а Костер разнесёт всё по кампусу через пять минут. Рената задумалась на мгновение и кивнула, соглашаясь: — Оправдано.  — Так что ты думаешь? — Борис с надеждой посмотрел на неё, теребя край салфетки. — Конечно, помогу, — улыбнулась она, — но кто она? — Я не могу сказать, — быстро ответил Борис, его щеки снова порозовели. — Ну, я надеюсь, что это не из серии "я тебе симпатична, и ты вот таким методом", — поддразнила его Рената, приподняв бровь. — Ни в коем случае! — поспешил перебить Борис, чуть покраснев ещё больше. — При всём желании, но я по сравнению с твоей фанбазой не конкурентоспособен. Рената засмеялась, окидывая его слегка скептическим взглядом: — Очень смешно. Ну ладно, подружка у нас, видимо, инкогнито. В этот момент её телефон начал разрываться от звонков. Боря кивнул на него, явно заметив: — Слушай, может, тебе лучше ответить? Он вот-вот взорвётся. Рената взглянула на экран, на котором высвечивалось множество пропущенных вызовов. Слегка раздражённо она скинула звонок. — Неважно, — сказала она, перевернув телефон экраном вниз.  — Что-то случилось? — спросил парень, уже с ноткой беспокойства в голосе. Рената вздохнула и покачала головой: — Нет, просто кто-то слишком назойливый никак не может угомониться. — Киса? — усмехнулся Хэнкин, чувствуя, как с его плеч будто спадает груз. Его откровенность, хоть и далась нелегко, немного расслабила его. — Честно говоря, лучше бы он, — Рената поморщилась и, выключив телефон, положила его в сумку, вновь сосредоточив внимание на Борисе. Борис замер на мгновение, пережёвывая кусок еды, а затем аккуратно отложил вилку на край тарелки. Его взгляд скользнул к сумке Ренаты, будто обдумывая, стоит ли дальше лезть в её личные дела. Однако он быстро отмахнулся от этой мысли, не желая ворошить то, что её раздражает. — Значит, лучше бы это был Киса, — улыбнулся он, пытаясь немного смягчить обстановку, хотя внутри всё ещё чувствовал лёгкую неловкость от своего недавнего признания. — Мм-хм, — Рената поднесла чашку к губам и посмотрела на Бориса с прищуром. — Но мы сейчас говорим не о моём телефоне. Ты уж извини, но я не могу помочь тебе, если не знаю, кто эта девушка. Ты хоть какие-то подсказки дашь? Борис замялся, его глаза забегали по залу, как будто он искал выход из ситуации. Он вновь схватил салфетку и начал нервно её мять, его лицо было сосредоточено, будто он решал важную задачу. — Она... — Борис сделал глубокий вдох, стараясь подобрать правильные слова, — она умная. Очень умная, и... уверенная в себе.  Рената подняла бровь, её взгляд становился всё более заинтригованным. Она наклонилась чуть ближе к нему, пытаясь уловить, не намекает ли он на кого-то конкретного. — Хорошо, это уже что-то, — медленно сказала она, глядя на его выражение лица. — И как ты планируешь привлечь её внимание? Может, у тебя есть какие-то идеи? — Вот в этом-то сука и проблема, — вздохнул блондин, теребя край рубашки. — Я не знаю, что делать. С ней сложно... Она не похожа на других, и я не хочу показаться дураком перед ней. Рената задумчиво постучала пальцем по столу, её взгляд слегка смягчился, когда она увидела, насколько Борису сложно было это всё признать. — Ну, для начала, может, перестанешь так нервничать? Это точно не поможет, — посоветовала она с лёгкой улыбкой. — А дальше... Думаю, тебе нужно быть собой. Ты ведь не хочешь строить что-то на фальши, верно? А ну и дергать за косички тоже не стоит.  Борис кивнул, но всё ещё выглядел растерянным. — Да, но… что, если этого недостаточно?  Рената посмотрела на него внимательно, стараясь понять, что именно его так беспокоит. Ей стало жаль Бориса — обычно он не показывал своих слабостей, а сейчас явно чувствовал себя уязвимым. — Слушай, Боря, — начала она мягко, протягивая руку и касаясь его руки на столе, чтобы привлечь его внимание. — Если эта девушка действительно стоит того, чтобы ты так волновался, значит, ей важен настоящий ты, а не какой-то образ. Не думай, что нужно стать кем-то другим, чтобы произвести впечатление. Борис посмотрел на её руку, потом на Ренату. Её слова явно произвели на него впечатление, но в его глазах всё ещё оставалась тень сомнения. — Я... просто не уверен, — тихо сказал он. — Она может быть слишком... недосягаемой. Рената откинулась на спинку стула, слегка покачав головой. — Ну, теперь ты точно заинтриговал меня, — с улыбкой сказала она. — Кого ты там себе присмотрел? А главное — чем она тебя так захватила? — Я... — Хэнк покраснел, явно понимая, что не сможет увильнуть от её вопросов. — Она просто особенная. Парень замолчал, его щеки еще больше покраснели, и он уткнулся взглядом в стол, словно находил в его узоре что-то исключительно интересное. Рената внимательно посмотрела на него, её губы тронула лёгкая улыбка. Ей было любопытно, кто же смог так завоевать его внимание, но в то же время она не хотела давить на Хэнкина слишком сильно. — Особенная, значит, — проговорила она задумчиво, наклонив голову в сторону. — И как же эта "особенность" проявляется? — Она... — Боря замялся, отчаянно перебирая слова в голове. — Она всегда такая уверенная, немного взбалмошная, но словно знает, что делает и зачем. Её не интересует мнение других, она... — он пожал плечами, выдохнув сдавленно. — У неё своя волна. Фаркаш приподняла бровь, удивлённо слушая его описание. Это звучало… знакомо. Очень знакомо. Её взгляд невольно смягчился. — Похоже, ты не шутишь, — произнесла она, откидываясь на спинку стула. — Ты действительно втрескался . — Да, — парень, не поднимая взгляда, его голос стал тише. — Просто, блять, я боюсь, что она никогда не посмотрит на меня так, как я на неё. Девушка сделала паузу, её мысли неожиданно заскользили в другом направлении. Она понимала Бориса больше, чем ожидала. И хотя раньше она воспринимала его робость как милую черту, сейчас её сердце кольнуло чувство, которое она не могла точно объяснить. Хэнк был ей дорог — как друг.  Она наклонилась к нему ближе, её голос стал чуть более серьёзным. — Боря, — мягко начала она, — ты недооцениваешь себя. Ты намного лучше, чем думаешь. Если эта девушка действительно такая умная и уверенная, как ты говоришь, она заметит тебя. Не бойся быть собой — это твоё самое сильное качество. Он, наконец, поднял на неё глаза, его взгляд был полон неуверенности, но в нём мелькнула искорка надежды. — Ты правда так думаешь? — спросил он почти шёпотом. Рената кивнула, улыбаясь чуть шире. — Конечно, думаю. Ты хороший человек, Хэнк. И если ты кому-то по-настоящему нравишься, то это будет именно за то, какой ты есть, а не за то, кем ты пытаешься быть, - сделав небольшую паузу Фаркаш продолжила. — Давай для начала отправь букетик своей Джульетте, думаю адрес ты её знаешь.  Робко кивнув, Боря открыл рот для следующего вопроса, но Рената была судя по всему быстрее.  — Если ты не знаешь, какие цветы ей по душе, прошерсти её инсту, если ты конечно ещё этого не сделал, - от этой фразы парень снова залился краской. —У нас вроде все девчонки ведут инсту.  Её слова, казалось, помогли ему успокоиться, хотя напряжение всё ещё чувствовалось. Они продолжили обед, хотя разговор потёк в более лёгком ключе, касаясь учебы и последних новостей. Рената старалась поддерживать атмосферу непринуждённости, но её мысли то и дело возвращались к странному ощущению, которое оставил этот разговор. Когда они вышли из ресторана, прохладный вечерний воздух сразу обдал Ренату, заставив её плотнее запахнуть пальто. Она взглянула на Бориса — в его лице, хоть и чуть расслабленном, всё ещё оставалась тень тревоги. Что-то тёплое, но тревожное разлилось внутри неё, словно интуиция подсказывала, что друг скрывает больше, чем сказал. — Спасибо, что выслушала меня, — начал Боря, снова по привычке теребя рукав пиджака. Его голос был тихим, словно он до сих пор сомневался, что правильно поступил, открыв ей свои мысли. — Хэнк, для этого и нужны друзья, правда? — с улыбкой, полной тепла и поддержки, Рената распахнула руки, приглашая его к объятиям. Борис нерешительно шагнул вперёд, но затем крепко обнял её, почувствовав ту самую уверенность, которая всегда исходила от Ренаты. — Так точно, капитан, — пошутил он, чуть сильнее сжав её в объятиях, как будто его тревоги на секунду отступили. Когда они разомкнули объятия, Рената взглянула на него уже с чуть лукавым огоньком в глазах. — Я всегда готова помочь и немного поработать купидоном, — подмигнула она, пытаясь снять остатки напряжения. — Я знаю, — пробормотал Борис с благодарностью, избегая её взгляда. Он знал, что она действительно поможет, но всё равно чувствовал себя неловко. Рената посмотрела на его смущённое лицо и не могла удержаться от новой подколки: — Может, хоть на зимнем балу увижу твою ненаглядную? — её голос прозвучал с лёгким задором, но внутри она почему-то чувствовала, что разговор вскоре примет более серьёзный оборот. — Надеюсь, — Борис выдавил кривоватую улыбку, но внезапно стал серьёзнее. Он явно подбирал слова, решаясь на что-то, что давно хотел сказать. — Слушай, Ри, будь поосторожнее с Кисой и Соколом. Я не знаю, что у них в головах, но они явно что-то мутят. Его слова заставили Ренату замереть. Она подняла бровь, явно удивлённая столь резким переходом от лёгкой болтовни к предостережению. — Что ты имеешь в виду? — она нахмурилась, пристально глядя на друга, пытаясь уловить, насколько серьёзно он это говорит. Борис вздохнул и покачал головой, словно сам не знал, как лучше объяснить. — Честно, сам не понимаю до конца. Просто знаю, что у них какой-то спор. Может я себя накручиваю, — Борис нахмурился, его взгляд стал более серьёзным. — Просто будь с ними осторожнее, ладно? Рената задумалась, чувствуя, как внутри неё начали бурлить мысли. Ей уже не раз казалось, что между Кисой и Даней какое-то дурацкое соперничество, но она не придавала этому значения. А теперь Хэнк подтолкнул её к тому, чтобы взглянуть на ситуацию с другого ракурса. Она могла быть пешкой в их игре.  — Буду иметь в виду, — кивнула она, мельком глянув на Бориса, но уже с тяжёлыми мыслями. Когда они подошли к машине Бориса, он заботливо открыл дверь своего автомобиля и снова посмотрел на неё с вопросом: — Тебя точно подкинуть не нужно? Рената улыбнулась, хоть её мысли оставались где-то далеко. — Не стоит, скоро приедет водитель, — она махнула рукой, будто стараясь разогнать собственные тревожные догадки. — Давай я подожду с тобой, — предложил Борис, вытаскивая телефон, явно не спешив уезжать. — Да ладно тебе, можешь уже лететь выбирать цветы для своей Джульетты, — хихикнула Рената, стараясь вернуть легкость в разговор. Ей не хотелось обременять друга, да и мысли сейчас были заняты совсем другим. Когда они попрощались, Рената ещё долго стояла на месте, наблюдая, как машина уезжает вдаль, исчезая за поворотом. Вечерний ветер пробежал по улице, принося с собой странное ощущение беспокойства. Она подумала о словах Бори, о его предупреждении, и где-то глубоко внутри что-то колыхнулось. Возможно, он был прав, и ей стоит внимательнее присмотреться к тем, кто её окружает. Холодный ветер шевелил волосы Ренаты и она инстинктивно потянулась к карману за сигаретами, не замечая, как глубоко погрузилась в свои мысли. Сигарета уже была зажата между губ, когда к ней вдруг приблизился Рауль, его тёмная фигура словно вышла из ниоткуда. Он легко выдернул сигарету из её рук и затянулся, оставив её в растерянности. — Малышка Ри, а тебе не говорили, что курить вредно? — голос Рауля прозвучал мягко, но с явной насмешкой, которая всегда сводила Ренату с ума. — Рауль, — произнесла она с раздражением, её голос прозвучал холодно, как и ледяной взгляд, который она бросила на него. Он ухмыльнулся, чуть склонив голову набок, словно оценивал её реакцию. — Как мило, что ты помнишь моё имя, — его улыбка была неприкрыто наглой. — А вот ты, кажется, забыла о вежливости. Рената нахмурилась, её терпение было на пределе. — Будет очень мило, если ты избавишь меня от своего присутствия, — сказала она, скрестив руки на груди. Фаркаш выглядела уверенно, но внутри начала подниматься волна раздражения. Рауль не спешил уходить. Он сделал шаг ближе, его фигура почти касалась её тени на земле. Его глаза сверкнули в сумраке. — Не лишай меня удовольствия пообщаться с юной мисс Уилтшир, — его голос стал тихим, почти бархатным, но с явным намёком. Рената вскинула бровь. — Пообщайся с мистером Уилтшир, — холодно бросила она. — Ты же с ним знаком. Рауль усмехнулся, затягиваясь её сигаретой, и выдохнул дым прямо в лицо блондинки. — Ну раз уж ты сама о нём заговорила, может, ответишь ему? — его тон был более игривым, но в глазах мелькнуло что-то тёмное, неясное. Рената не собиралась поддаваться на его провокации тяжело вздохнув и сжав зубы. она пыталась успокоить себя в душе, что сейчас приедет водитель.  — Если у вас такие милые отношения, я тебе следующий гербарий переадресую, — она не отводила взгляда, отвечая на его выпад с вызовом. Рауль лишь усмехнулся, но его лицо слегка напряглось. Он протянул руку и неожиданно взял её за подбородок, его пальцы грубо обхватили её лицо, словно он пытался что-то рассмотреть. — Как вы всё-таки похожи с братцем, — произнёс он с усмешкой, пристально разглядывая её черты. Рената отшатнулась, качнув головой, чтобы избавиться от его рук. Её взгляд потемнел. — Руки убери, — прошипела она, её голос был полон сдержанного гнева. Рауль лишь ухмыльнулся шире. — А если нет? Ты снова пригрозишь своим папочкой, крошка? — он сделал шаг назад, но его голос продолжал резать воздух, как кинжал. И тут внезапно раздался другой голос — резкий, глубокий, полный угрозы: — Тебе начну угрожать я, блять, — голос Кисы был низким и грозным, его шаги тяжело звучали по асфальту, приближаясь к ним. Иван Кислов вышел из тени, его фигура выделялась в полумраке. Он сменил школьную форму на чёрные спортвки и худи, но неизменный капитанский бомбер был всё так же накинут на плечи, как символ его уверенности. Его широкие плечи и напряжённая поза сразу привлекли внимание.  — Ого, ты уже и Кисуню приручила, — усмехнулся Рауль, на мгновение отступив назад. — Быстро ты... Иван остановился прямо перед Ренатой, его глаза метали молнии. Он медленно, сдержанно выдохнул. — Кудя, сука, если ты не исчезнешь отсюда в течение трёх секунд, я с удовольствием снесу тебе кабину, — его голос был напряжённый, как струна, готовая лопнуть. Рената стояла рядом, чувствуя, как Киса напрягается всё сильнее. Его руки были сжаты в кулаки, и каждый его мускул был готов к действию. Рауль, видя это, не спешил покидать сцену, хотя в его глазах мелькнуло что-то похожее на беспокойство. — Как ты его сделала таким ручным, малышка Ри? — Раз, — прошипел Иван, сдерживая злость. Его тело напряглось ещё больше, и Рената заметила, как он сжал плечи, готовый к столкновению. — Или решила пойти по стопам своей матушки? — его слова были ядом, вылетающим с ухмылкой. Её раздражение достигло своего пика, и она выдохнула: — Съебись нахер отсюда, — её голос прозвучал резко и холодно, как удар. Рауль остановился на мгновение, но его ухмылка не исчезла. Он бросил последний взгляд на Ренату и Кислова, затем медленно поднял руки в знак капитуляции. — Всё, всё, улетаю, детки, вы такие нервные, ужас, — сказал он, отступая. — Я ж за сигареткой подошёл. Киса продолжал следить за каждым его движением, и только когда Рауль окончательно исчез из виду, он расслабился. Его кулаки медленно разжались, но гнев всё ещё был виден на его лице. Он повернулся к Ренате, его дыхание было резким, как будто после бега. — Фаркаш, чё тебе от него надо? — стиснув зубы, он наконец выдохнул, его взгляд был полон раздражения, но больше заботы, чем злости. Рената взглянула на него, сжав губы. — Мне? — её голос был наполнен сарказмом. — Гонишь? Рената вздохнула, нервно заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. Её мысли ещё не остыли от встречи с Раулем, но она заметила, как напряжение Кисы тоже влияло на её состояние. Он был словно натянутый лук, готовый выстрелить в любой момент. Ещё и предупреждение Бори всплывало в голове как надоедливая поп-ап реклама.  — Гонишь тут только ты хуйню. Ты ж вроде не тупая пизда..— Киса замолчал, с трудом подбирая слова. — Я понимаю, что ты ещё не прохавала, но Рауль блять может быть настоящим психом, а если он начинает к тебе лезть, ходи оглядывайся, — он стиснул кулаки, как будто боролся с самим собой. Рената покачала головой, не желая поддаваться страху. — Да я прекрасно понимаю, что он неадекватен, но, Киса, — она посмотрела ему прямо в глаза, — если я стану бояться каждого такого, то никогда не выйду из дома. — Ты всё таки тупая, — прорычал, сжимая кулаки ещё сильнее, но затем немного смягчился. — Или может ты хочешь что бы он тебя трахнул? Рената на секунду замерла, не ожидая такого поворота. Она бросила на него долгий взгляд, пытаясь понять, что за эмоции скрываются за его напряжённым лицом. Киса тяжело выдохнул, когда подъехала машина. Все слова, которые он хотел сказать, вдруг застряли у него в горле. Его кулаки всё ещё были сжаты, но с каждым мгновением напряжение спадало, и он чувствовал, как злость уступает место растерянности. — Рената Аркадьевна, извините за ожидание, — внезапно вмешался водитель, спешно открывая перед ней пассажирскую дверь.  — Всё в порядке, спасибо, — с лёгкой улыбкой ответила она, и Кисе показалось, что в её голосе появилась чуть заметная усталость. Она бросила на него последний взгляд и добавила, с натянутой улыбкой: — Хорошего вечера, Киса. Когда Рената посмотрела на него в последний раз перед тем, как сесть в машину, он осознал, что переусердствовал. Её взгляд был спокойным, но в нём читалось недоумение, словно она пыталась понять, почему он так остро реагирует. Он попытался что-то сказать, почувствовав, как его язык словно прирос к нёбу, но успел выдавить только:  — Фаркаш, я не хотел... Но дверь машины уже закрылась, заглушив его слова. Майбах медленно отъехал от тротуара, оставив Ивана одного на улице. Он смотрел вслед уезжающей машине, чувствуя, как напряжение внутри него нарастает снова, словно сжатая пружина, готовая разжаться.  — Сука, — тихо прошептал он себе под нос, ударяя кулаком по ближайшему столбу. Это не облегчило его состояния, наоборот, только усилило чувство беспомощности. Он знал, что перегнул палку, но ничего не мог с собой поделать. Слова, которые он хотел сказать, застряли где-то глубоко внутри, спрятавшись за злобой и отчаянием, а спор с Орлом стоял где-то комом в горле.  Скурив сигарету, Киса уставился на пустую улицу, чувствуя, как в нём медленно разливается глухая боль. Бросив окурок на асфальт, он резко развернулся и направился в сторону входа в заведение. Внутри, за столиком в углу, его уже ждала Рита, нервно постукивая пальцами по столешнице. Когда она увидела, как он зашёл, сжав челюсть и с трудом сдерживая раздражение, её недовольство лишь усилилось. Она была готова его встречать с претензиями. — Кис, ну кому нужна была эта встреча? — начала она с притворной возмущённостью. — Я пилатес отменила ради этого. Киса не ответил сразу, он рухнул на стул напротив, схватил бутылку воды и жадно сделал несколько больших глотков, как будто пытался смыть с себя весь негатив, что накопился за вечер. — Проебался, — коротко бросил он, взглянув в сторону, его плечи были напряжены, и он буквально излучал подавленность. — Знаю, не бухти только. Она лишь закатила глаза, не собираясь сразу отпускать ситуацию. Её взгляд скользнул по его мрачному лицу, и она снова прищурилась. — Я надеюсь, у тебя есть веская причина и для того, чтобы заставить меня отменить планы, и для того, чтобы врываться сюда с таким лицом, как будто тебя через мясорубку пропустили, — её голос был наполнен притворной язвительностью. — А то не дай бог, подумаю, что ты влюбился в меня. Или, может, это свидание? — Хера с два, — прыснул Кислов, откидываясь на спинку стула и потерев лоб, будто бы пытался справиться с накатившей головной болью. — Только в твоих снах, Ритусик.  Рита, наконец, слегка смягчилась, увидев, что он и правда был чем-то обеспокоен. — О, ну смотри-ка, уже на шутки отвечаешь, значит, хоть немного расслабился, — сказала она, откинувшись на стуле и скрестив руки на груди. — А то весь такой злой напыщенный индюшара залетел.  — Змея ты, Ритка, - уже более расслаблено в привычной манере сказал Киса развалившись на кресле.  — От удава слышу, — с язвительной улыбкой ответила.  — Давай, выкладывай, что случилось, — девушка отпила свой коктейль и приняла более серьёзный вид. — А то мой ненаглядный братец так рвался присоединится, что я подумала, может ты мне что-то важное сообщить хочешь. — Костёр как обычно, — он помолчал на мгновение, подбирая слова. — Мне нужна твоя помощь. Эти слова прозвучали для Риты как гром среди ясного неба. Она широко раскрыла глаза, прежде чем рассмеяться, но в её смехе было больше удивления, чем насмешки. — Ахринеть, я дожила до этого момента! Ты просишь меня о помощи? Может, я ещё услышу от тебя "пожалуйста" или "извини за опоздание"? — она саркастически изогнула бровь, явно наслаждаясь ситуацией. — Ну ты тоже, Ритусь, не ахуевай, — приподняв бровь оголил клыки в улыбке.  — Да, что-то я размечтался. Это разве что в параллельной вселенной произойдёт, — Рита фыркнула, но с определенной теплотой.  Их отношения с Кисой всегда были странными, но по-своему уникальными. Они никогда не изображали из себя лучших друзей, не обменивались сентиментальностями, однако всегда держались рядом, когда этого требовала ситуация. Их разговоры были полны язвительности, от которых посторонний мог бы запросто обидеться. Но это был их своеобразный язык — смесь взаимопонимания и колкой иронии, который они оба прекрасно улавливали. Рита не раз спасала Кисе шкуру, разруливая его проблемы с многочисленными фанатками, отсекая особо назойливых или успокаивая тех, кто не хотел уходить с первого раза. В свою очередь Киса всегда был рядом, когда ей требовалась его помощь — без лишних слов и без ожидания благодарности. Он мог спокойно влезть в конфликт ради неё, и Рита это ценила, хотя и никогда не говорила вслух. Их взаимная поддержка была не явной, но прочной.  Такой динамики, казалось, им обоим хватало. — На рождество жди губозакаточную машинку под ёлку, - с явной издевкой хмыкнул Киса.  — Тогда жди абонемент на прохождение тестов на венерические букеты, - хихикнула, но потом быстро сменив свой смех на серьезный тон спросила:— Так что там у тебя? Киса на мгновение задумался, разглядывая свой напиток, как будто собираясь с мыслями. — Мне нужно, чтобы Фаркаш в меня влюбилась, — наконец выдавил он. — И ты единственная, кто может в этом помочь. Рита молча смотрела на него, пытаясь понять, шутит он или говорит серьёзно. Но, увидев его серьёзное лицо, она положила бокал на стол. — Ты не шутишь…

***

— Даниил, как тебе наши новые соседи? — спросил глава семейства Сокол, разрезая сочный стейк на идеально ровные кусочки. Его голос звучал спокойно, но в нём угадывалось скрытое ожидание ответа. Даня, не проявляя особого энтузиазма, отвёл взгляд от тарелки, где лежал почти нетронутый ужин. — Вполне нормальные ребята, — он слегка пожал плечами, опуская вилку. — С Артёмом немного общался, а с Ренатой у нас в школе есть несколько общих дисциплин. — Неожиданно, — отец приподнял брови, его рука застыла с вилкой на полпути ко рту. — И какие же? — Его тон стал более заинтересованным. — Химия, высшая математика, программное обеспечение... — Даня нахмурился, вспоминая, медленно проводя рукой по подбородку. Глава семьи наклонился вперёд, едва заметная улыбка тронула его губы. — Не глупа девчонка, — сказал он с каким-то особым удовольствием, смакуя слова, будто они были не менее вкусны, чем его стейк. Мать, сидевшая напротив, оживлённо подхватила разговор, опираясь на локоть и чуть подавшись вперёд: — Ох, Артём просто прелесть! Такой галантный и эрудированный парень, прям как Аркаша в молодости. — В её голосе звучала ностальгия и лёгкая нотка восхищения. Даня закатил глаза и поджал губы, убирая нож и вилку в сторону. — Мам, ты преувеличиваешь, как по мне, — произнёс он сдержанно, стараясь не выглядеть слишком раздражённым, но в его голосе чувствовалось недовольство. Он уже привык к этим разговорам, где его сравнивали с другими, и это начинало тяготить. — Мать дело говорит, — вставил отец, делая глоток красного вина и бросив на сына укоризненный взгляд. — Бери пример. Он, между прочим, до травмы играл в хоккей на международном уровне. А ты всё никак не можешь место капитана получить. Даня почувствовал, как раздражение подступает к горлу комом, но он глубоко вздохнул, стараясь не показать это. Он ненавидел эти разговоры, где его достижения постоянно мерились чужими успехами. — Я в процессе, — наконец, коротко ответил он, чуть склонив голову, но продолжая смотреть на отца, в глазах которого плескался намёк на разочарование. — Да уж, породистых щенков Аркаша воспитал, — усмехнулся Василий, его взгляд неожиданно стал ледяным. — Сразу видно, что взяли они лучшее от Фаркашей. В комнате повисло напряжение. Даня не знал, как реагировать на это замечание, не то комплимент, не то издёвку. — Вась, ну ты о детях же говоришь, — с ноткой возмущения возразила Татьяна, аккуратно складывая салфетку на колени. Её голос был мягким, но в нём ощущалась скрытая тревога. Отец лишь пожал плечами, словно всё было предельно ясно. — А в чём я не прав? Там от Симы только внешность, — безразлично проговорил он, продолжая кромсать свой стейк с кровью. Его слова были холодны, как нож, который он методично втыкал в мясо. Тишину вновь нарушила мать, её взгляд был прикован к сыну. Она попыталась смягчить напряжение, затянув привычную шарманку: — Данечка, а ты не хочешь пригласить Ренату на ужин? Она очень хорошая и перспективная девушка. — В её голосе звучала та же нотка, которую Даня слышал раз за разом. Он устал от постоянных обсуждений его капитанского места и теперь ещё от предложений «наладить отношения» с дочерью влиятельных соседей. Даня слегка нахмурился, но ответил ровно, словно заглушая в себе бурю эмоций: — Мам, мы уже столько раз это обсуждали... — Ты не понял, — вновь вмешался отец, его голос стал более твёрдым и властным. — Нам нужно иметь с ними хорошие отношения, у винодельни сейчас не лучшее время. — В этих словах было больше приказа, чем просьбы. — Милый, папа просто просит, чтобы ты попытался наладить с ней общение, — ласково, почти умоляюще добавила Татьяна, погладив его по руке. В её тоне ощущалась лёгкая мольба. Даня уже начал терять терпение, но старался держать себя в руках. — Ты же Сокол, — отец улыбнулся с некой гордостью, наклонившись ближе к сыну. — Чего тебе стоит два раза ей улыбнуться и сводить куда-то? — В его голосе прозвучала уверенность, как будто всё, что нужно, — это лишь небольшое усилие, и мир вокруг изменится по его воле. — Да мы с ней нормально общаемся, — Даня, пытаясь сохранять спокойствие, откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — Просто не такие уж мы друзья, чтобы вместе ужинать. — Вот в том-то и дело! — воскликнул отец, ободряюще кивнув сыну. — Надо это исправить. Ты же понимаешь, что дружба с такими людьми — это не просто приятные разговоры, это перспектива. Их связи могут открыть для нас любые двери. Все в плюсе. — И что мне делать? Улыбаться и притворяться, что я в восторге от неё? — Даня едва сдерживал сарказм, который начал просачиваться в его голос. — Не обязательно притворяться, — пожала плечами мать. — Я знаю, что Рената замечательная девушка. К тому же, с твоими талантами, тебе и не нужно делать вид. Ты — умный, перспективный парень. Почему бы не наладить отношения, которые могут быть полезны в будущем? Даня глубоко вздохнул, чувствуя нарастающее давление. Ему не хотелось заводить дружбу по указке родителей, тем более с кем-то вроде Ренаты, которая сама была непростой натурой. Не то чтобы она его раздражала, но он был обязан её очаровать, что бы выиграть спор, а теперь ещё и не разочаровать родителей. — Послушай, ты ведь знаешь, что мы не пытаемся тобой командовать, — добавила мать мягче, кладя вилку на стол. — Мы просто хотим, чтобы ты увидел возможности там, где они есть и помог нам, когда это нужно. Отец снова заговорил, не дав Дане времени на размышления: — Ты же знаешь, что такие знакомства могут помочь не только сейчас, но и в дальнейшем. Фаркаши — это не просто соседи. Они — двери в закрытое общество, не просто элиту, а там где всё решается. Так что, будь умнее, сын. Даня опустил взгляд на свои руки. Он понимал, что разговоры об ужинах и сближении с Ренатой — это только часть более масштабного плана родителей, которые всегда стремились вписать его в какую-то авантюру, где он судя по всему всего лишь жалкая пешка. — Ладно, я подумаю, — наконец вымолвил он, чтобы прекратить нарастающее давление. — Вот это уже дело, — отец удовлетворённо кивнул. — Только не разочаруй нас. — Милый, ты же знаешь, мы просто хотим для тебя лучшего, — подбодрила его мама, её улыбка была искренней, но Даня чувствовал, что он снова попадает в их игру, где правила были заранее определены. Когда он снова взглянул на свою тарелку, ему показалось, что стейк стал пресным, и все его старания как будто обесценились. Он не был уверен, что ему удастся угодить всем, но внутренний голос подсказывал, что единственным способом избежать конфликта было следовать тому, что от него ждут. После ужина, когда семья разошлась по своим делам, Даня остался наедине с мыслями. Он понимал, что его жизнь стала полем для манипуляций, и ему нужно было найти способ не потерять себя в этом. С этими размышлениями он решил, что ему как никогда нужна девчонка. Родители будут счастливы, место капитана будет у него, Кислов унижен ну и как вишенка на торте симпатичная девушка под боком.