Золотая молодежь Коктебеля

Я верчусь в кровати уже второй час, и усталость смешивается с ужасом. Смешанные с алкоголем успокоительные таблетки не дали никакого эффекта. Каждый раз, когда я закрываю глаза, передо мной снова и снова встаёт картина: он мучается в агонии, а я держу в руках старый дуэльный пистолет, словно парализованная, не в силах помочь.  Шум распахнутого окна от шквала бури заставляет меня подскочить, и сердце колотится так, будто вот-вот выскочит из груди. Паранойя заползает в голову. Я уже скурила две упаковки сигарет, и дрожь в руках не даёт покоя, но всё равно продолжаю искать новую пачку в сумке. Когда нахожу её, расправляюсь с упаковкой и иду на балкон. Холодный ветер проникает сквозь одежду, и мне становится зябко до дрожи, но возвращаться в комнату не хочется.  Зажигалка отказывается работать из-за ветра, и я провожу много минут в борьбе с ней, совершая десятки попыток. Наконец, огонь появляется, но всё так же тошно, как и от привкуса никотина. Я заворожённо смотрю на бушующее море, где волны разбиваются о скалы, и ощущаю, как внутреннее волнение возрастает, накрывая меня с головой. Из этого сумеречного хаоса меня выводит знакомый голос соседа. Его присутствие, как светлый маяк, пробивается сквозь туман моих мыслей. — Не спится? — его голос звучит устало, он кашляет от холода, ветра и, вероятно, не от первой пачки сигарет.  — Я не могу закрыть глаза, — отвечаю я, не в силах даже взглянуть на него. — Я вижу его повсюду. Мы в дерьме, — вырывается из меня, когда я закуриваю новую сигарету. — Я не дам тебе утонуть, — его слова звучат уверенно и обнадеживающие, как обещание, в которое мне бы хотелось верить. Но я знаю, что это ложь, пусть даже он искренен. — Мы уже на дне. Как и он, — говорю я, не в силах даже произнести его имя.

***

Привычный запах одеколона брата, смешанный с ароматом свеже обжаренного кофе и изысканных блюд, окутывал Ренату, когда Артём привычным жестом снял пальто с её плеч передав его работнику и подал ей локоть. Цокот её каблуков, четкий и ритмичный, заполнил коридоры заведения, создавая резкий контраст с приглушённым шёпотом и стуком посуды, слышащимися из зала. — Ты знаешь, здесь неплохо, — сказал Артём, осматриваясь по сторонам и глядя на сестру. Его глаза оценивали обстановку: изысканная мебель, тёмные деревянные панели и элегантные светильники, создающие уютный свет. Всё это подчеркивало атмосферу утончённого комфорта. — И очень вкусно я тебе скажу, — улыбнулась Рената, её настроение заметно улучшилось с приездом брата. Его появление принесло свежую энергию и избавило её от ощущений одиночества, которые она испытывала последние недели. — Там этот пижон тоже будет? — хмурясь, спросил Артём, поправляя ворот своей рубашки, который после пальто лежал не так. Его лицо выражало недовольство, когда он боролся с непослушным воротником. — Ты ещё с остальными не знаком, — ответила Рената с ухмылкой, наблюдая за его беспомощными попытками. Сжалившись, она аккуратно поправила синий воротник, стоя у дверей в зал. Через стеклянные двери был виден зал, уже заполненный группами семей и гостей, которые уютно расположились за столами. Когда дверь открылась, Рената вошла первой, и Артём, следуя за ней, подхватил её снова под локоть, поддерживая вежливую манеру. Платиновое дуо Фаркашей моментально привлекло внимание. Все взгляды в зале сосредоточились на них, как только они переступили порог. — А что, можно было с парнем своим прийти? — Бабич выпрямилась, её взгляд был внимательным и оценивающим, впитывая каждую деталь внешности Артёма. Её недовольство и удивление были очевидны. — Добрый вечер, извините за небольшую задержку, — произнёс Артём с натянутой улыбкой. — С кем ещё не знаком, я Артём Фаркаш, а это моя младшая сестра Рената, — он вежливо пробегался взглядом по присутствующим. — Рад встрече. — Ой, — хихикнула Анжела, её смех был лёгким и неестественным, — Так даже лучше. Рената, несмотря на старания сохранять спокойствие, чувствовала, как её раздражение растёт. Её желание вмазать Бабич было давно и неизменным, а теперь она была на грани. Пренебрежение и высокомерие девушки только добавляло ей нервозности. Артём, заметив, как дрогнула левая рука Ренаты, невзначай сжал её плечо в поддержке. Это был знакомый жест: одновременно уверенный и заботливый. Он был отличным старшим братом, поддерживающим сыном и обольстительным парнем, всегда способным проявить заботу и стиль в самых напряжённых ситуациях. Артём часто ездил с отцом на светские рауты, когда Рената училась в пансионе. Эти мероприятия стали для него почти вторым домом. К неловким встречам и разговору с недовольными гостями он был готов как никто другой. В этом мастерстве он достиг виртуозности: знал, как парировать любому глупому вопросу, каким бы ни был их оттенок. Поэтому, появившись на мероприятии, он сразу включил своё врождённое обаяние, как будто это было его второе «я». Его уверенная походка и обширная улыбка привлекли внимание всех присутствующих. Своим светским обаянием блондин раздавал комплименты женщинам, целуя их руки и обмениваясь крепкими рукопожатиями с главами семей. Он быстро и естественно завёл разговор с каждым, умело вставляя фразы о их семейных делах и искренне интересуясь их жизнью. Через несколько минут Фаркаш уже был любимцем публики, завоевав внимание и симпатии всех собравшихся. Его обаяние было результатом долгой работы над собой. С детства он привлекал внимание окружающих своей природной харизмой и вниманием к собственному внешнему виду. Он тщательно следил за своим физическим состоянием, тренируясь в спортзале, чтобы поддерживать стройную фигуру. Свою привлекательность он также унаследовал от родителей, но в сочетании с личной харизмой и знаниями различных областей, он создавал впечатляющий коктейль, который пленил всех. Сегодня Артём не утруждал себя излишним подбором одежды, но, несмотря на это, выглядел безупречно. Голубая рубашка идеально подчёркивала цвет его волос, а выглаженные брюки и замшевые ботинки добавляли ему элегантности. Пиджак, накинутый на плечи, и часы на запястье завершали образ, делая его стильным и современным. Уложенные волосы и лёгкий след парфюма только усиливали впечатление. По всем правилам этикета Рената сидела слева от брата, и тот, рассказывая очередную занимательную историю, умел захватывать внимание всех вокруг. Илья Кудинов и Костров были полностью поглощены разговором, искренне восхищаясь новым знакомым. Анжела, которая как-то умудрилась сесть справа от старшего Фаркаша, старалась не упустить ни одного слова, и её улыбка говорила о том, что она была явно очарована. Макеева, расположенная напротив Ренаты, была рада видеть подругу на столь унылом застолье и с нетерпением ждала подробностей о красавчике-брате. Главы семей ободряюще слушали Артёма, весело смеясь и кидаясь шутками. Они ставили его в пример своим детям, восхищаясь его манерами и обаянием. Лариса Кислова, Кристина Бабич, Катерина Кудинова, Татьяна Сокол и Виктория Кострова были в полном восторге, особенно после истории о спасении оленёнка. Несмотря на то, что Рената слышала эту историю уже не один десяток раз, она не могла не оценить, как харизма брата привносила в рассказ драматизм и интригу. Однако младший Сокол и Кислов не скрывали своего недовольства. Их лица выражали явное презрение, а их недружелюбные взгляды не оставляли Артёму сомнений в их мнении. Если бы Рауль был здесь, он, вероятно, также бы не оценил блондина, но, к счастью, его не было. Артём, заметив их настороженность, продолжал сохранять улыбку и уверенность, наслаждаясь тем, что смог продемонстрировать свои лучшие качества и вновь очаровать всех вокруг. — Папочка, — скулит брюнетка, — а можно я пойду на вечеринку? — она хлопает глазками и старается выглядеть максимально невинно. Бабич старший вздыхает и рассматривает дочь с выражением лёгкого сомнения. — Анжелочка, ну ребята у нас сегодня первый раз, — говорит он, — Не красиво же будет так. Ребята же только сегодня к нам пришли.  Анжела, не теряя времени, оборачивается к Артёму с кокетливым видом. — Так он меня и завезёт, — хихикает она, подмигивая ему. — Я его познакомлю с ребятами, — она выпячивает губы, как будто это должно убедить родителей. Артём, почувствовав, как его лицо скривилось от отвращения, старается сохранять невозмутимость. Её навязчивое поведение и попытка использовать его для своих целей начинают раздражать его. — Ну, не знаю даже, — чешет голову Бабич старший, явно не желая терять лицо, но и не будучи уверенным в правильности решения. — Ну чего, молодежи с нами стариками тухнуть, — с улыбкой говорит Кудинова, заливая вино в свой бокал. — Пусть едут развлекаются. — Она подмигивает Анжеле, а остальные взрослые начинают одобрительно кивать, поддерживая его. — Данил, можешь взять мою машину, — говорит старший Сокол, доставая ключи из кармана и протягивая их своему сыну.  — Мы можем взять троих пассажиров, — предлагает Артём с улыбкой. — Напомните в следующий раз рассказать, как я на Байкале помогал китайцам починить машину. — Он отодвигает стул сестры.  — Артёмушка, а как ты общался с ними? — хлопает руками Лариса Кислова, её глаза сверкают от интереса. — Навыков китайского, полученных за время практики, хватило, — отвечает Артём с лёгкой улыбкой. — Но об этом в следующий раз. После прощания со всеми, и очередного акта ненужных любезностей, дети местной буржуазии вываливаются из зала. Гомон их разговоров постепенно затихает за дверями, и оставшиеся взрослые с интересом наблюдают за тем, как молодёжь покидает место. Главы семейств, оставаясь в зале, обсуждают последние новости и планы на будущее, а их супруги поддерживая атмосферу светского общения начинают перебирать все новости и семейство Фаркашей.  — Бля, Бабич, чё тебе нужно на эту вписку? — недовольно восклицает Киса, закидывая пиджак за спину. Он поправляет воротник, поджимает губы и поднимает брови, выражая полное недовольство. — Хочу узнать нашего нового друга в более неформальной обстановке, — отвечает Бабич, хихикая и слегка ударяя Артёма по груди, как будто это шутка. Его смех звучит неестественно и раздражающе. — Кисунь, это же вечеринка твоей девушки, — вставляет свои пять копеек Сокол, поднимая брови и явно не разделяя восторга по поводу затеи. — Зачем так кипятиться? — Сокол, иди на хуй, — отвечает Киса в своей привычной манере, не стесняясь выражений. Его голос звучит громко и нецензурно, привлекая внимание других гостей. — Мне очень нравилось, — говорит Кудинов, его голос немного колебался, как будто он нервничал. Он немного отстраняется от Бабича, стараясь скрыть своё беспокойство. — Артём, можно я у тебя потом детально узнаю про наночипы в роботах? — он мнётся, не зная, как правильно задать вопрос. — Без проблем, Илья, — с лёгкой улыбкой отвечает Артём, накидывая пальто на сестру и проверяя, чтобы не осталось никаких складок. — Буду рад поделиться опытом. Не стесняйся, спрашивай, если что. — Ребят, мы на своей, — Кир махнул в сторону чёрного внедорожника, выделяющегося среди остального автопарка. — Встретимся на месте, — с улыбкой говорит Рита, обнимая подругу. Она наклоняется к ней и тихо добавляет: — Не убей Бабич по пути. — Это замечание было предназначено только для Ренаты, но Киса, стоящий рядом, не удержался и прыснул со смеху. Его смех был громким и неуместным, привлекая внимание к их разговору. — Приложу максимум усилий, — тяжело вздыхает блондика, её тон выражает вежливую агрессию. Она поднимает сумочку и поправляет прическу, явно раздражённая ситуацией. — Я на своей прокачусь, — останавливаясь возле своего спорткара, говорит Киса. Его спорткар был идеально чист и блестел под уличными огнями. — Куколка, подвезти? — он обращается к девушке с каким-то не понятым ей спектром эмоций.   — Буду благодарна, если прокатишь Анжелочку, — хмуро отвечает Ри, наблюдая, как её одноклассница нависает возле брата. Она держится прямо и её голос звучит напряжённо. — Только на лобовом, — ядовито улыбается Киса на прощание и направляется к своей машине.  Дверь спорткара захлопывается с глухим звуком, и Киса садится за руль. Включив двигатель, он громко проезжает мимо, оставляя за собой облако выхлопных газов и тряся улицу звуками мощного мотора. Артём, наблюдая за этим, делает шаг к своей машине и с одобрением улыбается. Он наклоняет голову в сторону Ренаты и её друзей, явно привык к подобным интригующим ситуациям и с лёгкостью справляется с любыми вызовами. — Тём, история про серфинг была лишней, — с раздражением крутит часы, подходя к автомобилю. — И вообще, какая тусовка, сегодня среда, — поджимает губы, словно эта ночь была спланирована с самого начала. — Почему ты не такая классная, как твой брат? — с насмешкой бубнит Анжела, обойдя машину и заметно раздражённо постукивая ногой по земле, как будто это поможет ей справиться с неудовлетворением. — Так, не ссоримся, давайте, садимся в тачку, — нажимает на кнопку ключа от уруса, и яркие фары вспыхивают, ослепляя окружающих и добавляя напряжение в атмосферу. — Это твоя? — интересуется Бабич, пряча лицо за воротом куртки глупо хихикая.  — Да, одна из любимых, — отвечает Артём, открывая дверь машины. Его манеры остаются спокойными и невозмутимыми, несмотря на обстановку. — То есть у тебя ещё есть? — приподнимает брови брюнетка, распахивая серебряный пуховик, словно это должно удивить его. — Бля, Анжел, — бурчит Даня, открывая дверь, — у тебя сегодня вопросы тупее обычного, — он явно раздражён всем происходящим.  Кудинов и Орлов устраиваются на задних сиденьях, их голоса тихо переговариваются на фоне двигателя, который глухо гудит. Бабич занимает место возле водителя, и её взгляд замирает на сумочке Ренаты, лежащей рядом с коробкой автомата. — Я здесь сижу, — указывает на свою сумочку Рената, её голос звучит устало и раздражённо. — А меня укачивает, — бубнит Анжела, — я только на передних сидениях езжу. Пристёгивается и поправляет серебряный пуховик, демонстрируя своё недовольство и лёгкую тревогу. — Та что ж такое, Бабич, — громко возмущается Сокол, — Рената, садись, — зовёт подругу, указывая на свободное место рядом с ним. Его голос звучит с лёгким оттенком воодушевления. — А знаешь, — Артём поглядывает на свободное место возле Орлова, — Рири, садись за руль, — кидает ключи с улыбкой сестре. Фаркаши, довольные новым развитием событий, быстро занимают свои места. Бабич и Орлов выглядят менее довольными, от них прямо таки исходило недовольство и раздражение. Бабич скрестив руки на груди поглядывала в окно, а Орлов поджав губы, совсем утратил пыл.  Во время поездки Илья и Артём увлечённо обсуждали новые достижения в кондитерской технологии. Их разговор был полон технических деталей и новинок, таких как инновационные методы декорирования и новые ингредиенты. Анжела, сидящая на переднем сиденье, наблюдая, как мимо проносятся огни города, то следила за Артёмом через зеркало бокового вида, не скрывая своего любопытства. Даня, между парнями, хмурился от частых комментариев и обсуждений, которые его явно раздражали. Его взгляд не отрывался от профиля девушки сидящей за рулем.  Когда машина остановилась у особняка на скале, гремящий звук музыки уже достигал ушей, напоминая о динамичной и шумной атмосфере, царящей внутри. Ворота, обвивающиеся зелёными растениями, не могли полностью заглушить ритмичные басы и звуки смеха. Пробиваясь через толпу, которая стояла на подъездной дорожке, можно было заметить, что иномарки, припаркованные в хаотичном порядке, формировали своеобразный лабиринт из автомобилей, которые явно стали частью вечеринки. Вокруг особняка разгуливали группы подростков, уже накачанных весельем или алкоголем. Одежда у некоторых была в стиле последней моды, у других — как будто они только что выбежали из дома, что добавляло некой непринуждённости в общую атмосферу. Свет от многочисленных огней и лампочек, которые были разбросаны по территории, играли на лицах людей, создавая мерцающий и почти сюрреалистичный эффект. Семейство Фаркашей и компания вышли из машины и, пробираясь сквозь толпу, заметили, что каждый уголок особняка был занят. Лужайка перед домом была заполнена людьми. Некоторые допивали свои напитки, другие просто валялись в пьяном угаре,  остальные курили кто что.  Войдя в дом, они сразу оказались в центре вечеринки. Людей было немерено, Рената словила ощущение, что она находится на рэйве в центре Берлина. Свет из потока разноцветных ламп создавал калейдоскоп на стенах, и было трудно отличить, где заканчивается человек и начинается световое пятно. Как будто при входе в дом ты уже съедаешь лсд. В воздухе смешалось всё от разных запахов парфюмов до обычного запаха травки.    Главная цель была найти  Кису, Риту и Костра и не потерять брата. Рената пересеклась с несколькими знакомыми лицами, но её интересовало, где именно находятся ключевые персонажи. Среди толпы выглядывали ребята, которых Фаркаш никогда прежде не видела. Их смех и разговоры, казалось, были дополнением к общей шумной атмосфере. Блондинка прокладывала путь сквозь многолюдный зал, пытаясь не потерять ориентацию. Она пробиралась между столами, где местные фуршетные блюда уже были смешаны с чьей-то блевотой, и группами людей, которые общались, смеялись и танцевали. Музыка, играющая из мощных колонок, гремела так, что казалось, стены дома дрожат от басов. Проходя мимо вечно смеющихся групп, Рената старалась не отвлекаться на странные и яркие костюмы гостей, которые только усиливали атмосферу безумия. Сгрудившись в углах, тусовщики отрывались на полную катушку, игнорируя время и пространство. Вдруг, среди обилия лиц, она заметила Кису, танцующую в центре зала. Его движения привлекали внимание всех в округе девочек, и он, похоже, совсем не замечал хаоса вокруг, а наслаждался вниманием. Опять наверное был накачен. Рената направилась к нему, пробираясь сквозь толпу, и успела поймать его взгляд, когда он что-то шептал на ушко хозяйке вечеринки. Она дотянулась до Кисы и сказала: — Где Рита и Костер?  Киса, оскалив улыбку прижав поближе к себе Мэри громко ответил, перекрывая музыку: — Я чё ебу, - агрессивно отмахнулся сосед завлекая свою недодевушку в поцелуй.  — Ри, пошли, - дернул старший брат за руку почему то потерянную в моменте сестру.  Рената кивнула, и, бросив ещё один взгляд на парочку, направилась за Артемом к лестнице, ведущей на второй этаж. Лестница была окружена зловещими тенями, а свет, пробивавшийся через витражи, придавал всему таинственное освещение. По мере подъёма музыка становилась тише, и Рената начала слышать шум разговоров и смеха. На втором этаже её встретила ещё более пёстрая атмосфера. Здесь располагались закрытые комнаты, каждая из которых была занята компанией, и в каждой шла своя версия вечеринки. Ища взглядом Риту и Костра, Рената заметила, что многие гости выглядели ещё более уставшими. Шутки и разговоры были громкими, но музыка уже не заглушала их. В одном из углов она наконец увидела Риту, сидящую на диване с Костром, окружённую смеющимися ребятами. Рита, заметив Ренату, махнула рукой. — Рената! — закричала она, поднимаясь с дивана. Её голос был радостным и громким. — Мы вас ждали! — А где Бабич, Сокол и Кудя? — спросил Кирилл, развалившись на диване и затягиваясь косяком. — Чёрт, — устало простонала Фаркаш. — Ри, милая, они взрослые люди, не стоит за них переживать, — сказал брат Риты, сжимая её плечо. — И если быть откровенным, общество этой Анжелы меня порядком подзаебало, — честно признался Артём. — А ты мне сразу понравился, знал, что ты свой пацан, — продолжая пускать клубы дыма, рассмеялся Костров. Рената рассмеялась вместе с Костровым, чувствуя, как напряжение, которое она испытывала перед приходом, постепенно уходит. Она села рядом с Ритой и потянулась за напитком, который ей предложила подруга. — Да ладно вам, не переживайте вы так за потеряшек, — сказала Рената, — Они, наверное, просто где-то зависли. Уверенна Кудя рядом с Барановой ошивается. А без Бабич и дышится легче.  Кирилл, слегка вытянувшись на диване, продолжал потягивать косяк и весело поддакивать сводной сестре.  Артём тем временем, наконец, выплеснув эмоции, уселся поудобнее и начал рассказывать свою очередную историю, которая вызвала новую волну смеха. Рената заметила, что присутствующее весь вечер волнение постепенно пропадает толи от выпитого, толи от легкого диалога.  Она чувствовала, как обстановка вокруг становится всё более непринуждённой и расслабленной. Слушая Артёма, который энергично и выразительно делился очередной глупой историей, которую она слышала уже сотый раз.  — Слушай, Тём, ты прям мастер встревать во всякие мутные истории, — заметила Рита, прерываясь на момент, чтобы рассмеяться. — Где ты таких историй набираешь? — О, да это просто жизнь, — ответил Артём с улыбкой. Разговор продолжился в том же ключе, переплетаясь с шутками и историями из жизни, пока Фаркаш старший не пропал с радаров из-за важного звонка.  — Ри, слушай, мне срочно нужно уехать по делам, — сказал Артём отведя сестру от компании, стремительно печатая что-то в телефоне. Желваки были напряжённым, а глаза нервно скользили по экрану, это значило только одно, что что-то пошло не так.  — Тём, ты что, в столб ударился? Час ночи, — ответила Рената, делая глоток из стакана. Её голос был полон недоумения и усталости, а взгляд, устремлённый на брата, был полон недовольства. — Да в Австралии сейчас восемь утра, важный звонок, — пояснил старший, снова взглянув на экран. Выражение лица стало ещё более сосредоточенным. — Так давай я с тобой поеду, — предложила блондинка, ставя стакан на столик рядом. — Чего тебе тухнуть? Это надолго. Отдыхай, вливайся в тусовку, — сказал Артём, махнув рукой, чтобы успокоить сестру. В его голосе ощущалось желание поддержать, несмотря на спешку. — Только с этим пижоном соседским не водись, — добавил парень, приподнимая бровь и покачивая головой. В его тоне была ирония и лёгкое предупреждение. — Каким из пижонов? — шутливо переспросила Ри, наклоняя голову и смущённо усмехаясь. — Позвони Светлане, она отправит за тобой водителя, — поцеловав сестру в щеку на прощание, Артём дал последние инструкции. — Я полетел, а тебе, кстати, утром в школу. — Душнила, — смеясь, крикнула в догонку Ри, наблюдая, как Артём исчезает в дверях. Дальше всё пошло до безобразия шаблонно и скучно. Пьяные и обдолбанные подростки, дым от сигарет на балконе, случайные танцы с незнакомыми парнями — всё это быстро наскучило Фаркаш. Глянув на часы, она увидела, что уже три часа ночи, и напомнила себе, что ей нужно в школу. Рената, тихо ругая про себя Сокола, направилась в ванную, надеясь хоть как-то смыть вино, пролитое Даней. Но, к сожалению, её ожидал неприятный сюрприз. Сосед, которого она не особо хотела видеть, прислонился спиной к стене ванной. В руке он держал полупустую бутылку виски, рядом валялись пустые упаковки и карточка. Ри вздохнула и, цокая каблуками, стремительно пересекла ванную комнату к месту, где сидел полуживой Кислов. — Кис, ты как? — спросила она, стараясь не показать своего раздражения. — О, Куколка, ты снова пришла! — удивлённо ответил он, морща лоб. Его глаза были полузакрыты, а голос с трудом выдавливался из горла. — Какое "пришла", Вань, мы последний раз виделись, когда приехали, — с раздражением пояснила, глядя на него с непониманием. — Неееет, ты же была здесь только что, гладила меня по щеке и волосам, — продолжал Кислов, не отрывая взгляда от неё, будто в полусне. — Ебануться, — пробормотала Ри, в полном замешательстве. — Не, ебаться не будем на первом свидании. Я приличный парень, до свадьбы, блядь, ни пальца в рот, ни сантиметра в жопу, — произнёс Кислов с серьёзным видом, как будто это было важное откровение. — Да там не так, — махнула рукой Фаркаш, стараясь собраться с мыслями. — За что мне это наказание? — Не уходи, только, блять, не уходи, — его голос был напряжённым и полным беспокойства. — Сейчас попытаемся вместе уйти, — ответила она, стараясь облегчить ситуацию, но её голос звучал неуверенно, глаза метались по ванной в поисках хоть чего-то. — Останься со мной, посиди, — повторил Кислов, его просьба была искренней, хотя глаза были крайне мутные. — Бля, Кис, посидишь у себя дома, — сказала Рената с лёгким раздражением. Кислов, с растерянным видом, ответил: — Домой нельзя, — его голос был полон отчаяния, он явно чувствовал себя в ловушке. — Кис, у тебя мобилка где? Ваня, похоже, не заметил её вопроса, уставившись в пустоту: — Фаркаш, мне так хуево, — его голос был полон боли и страха, речь неразборчивая, он уже не мог скрыть своё состояние. — Слышишь, как у меня сердце стучит? — схватив её руку, приложил её ладонь к своей груди. — Ты что вообще жрал? — спросила соседка, ощущая сильное сердцебиение, а рубашка Кислова была мокрая от ненормального потоотделения. — Пить хочу, — сползая вниз, простонал парень. — Посмотри на меня, — легонько ударив его по щеке, девушка осмотрела его лицо и обратила внимание на глаза. — Блять, Киса, у тебя радужки даже не видно. Сколько ты выжрал? Кислов с трудом повернул голову в её сторону, его взгляд был стеклянным и невидящим. — Не знаю, — пробормотал он, — бутылка виски... и ещё что-то, не помню. Ри попыталась нащупать телефон Кислова, но в карманах были только ключи от машины и пара купюр. Дальше её действия были хаотичными: помочь ему подняться, плеснуть воды на лицо и шею, закатать рукава рубашки и обшарить карманы. Вспомнив, что телефон Кислов забыл в машине, блондинка помогла ему встать. Сняв лодочки, она с трудом двигалась с ним, делая короткие перерывы каждые пять минут. Они пробирались через толпу людей, и, к счастью, машина Кислова стояла прямо у ворот. Когда они наконец добрались до автомобиля, Рената с трудом открыла дверь и помогла Кислову сесть на пассажирское сиденье. Его состояние оставалось крайне плохим, и она старалась быть максимально аккуратной. — Осторожно, — предупредила она, кладя руку на голову парня, чтобы он не ударился при посадке в низкий спорткар. Она быстро села за руль, завела машину, и рев мотора, казалось, оглушил. Автомобиль легко тронулся с места, и Фаркаш, маневрируя среди брошенных машин, выехала с территории вечеринки. По дороге Ри время от времени бросала взгляды на Ваню, который, хотя и сидел неподвижно, выглядел всё ещё в плохом состоянии. В больницу ехать было нельзя — она не хотела, чтобы Кислов, который и так её недолюбливает, начал её ещё больше ненавидеть. Подъехав к дому, их встретил Сергей, который быстро помог Кисе дойти до дома и распорядился, чтобы горничные подготовили для него комнату. Оставив Кислова на попечение персонала, Рената, вспомнив, почему оказалась в той несчастной ванной, сбросила одежду и направилась в душ, чтобы смыть стресс от ситуации и немного прийти в себя.

***

Утро Фаркаш начиналось в полумраке её спальни. Её пробудил мягкий свет, пробивающийся сквозь плотные шторы. Головная боль, которую она ощущала, была последствием насыщенного вечера и не совсем адекватного сна. Постель была неаккуратно разобрана, одеяло сбито, а подушка затерялась среди завороченных простыней. Рената проснулась с тяжёлым чувством в груди и покалыванием в висках. Она протёрла глаза, чувствуя сухость во рту и лёгкую тошноту. Встав с кровати, она с трудом направилась в ванную, стараясь не смотреть в зеркало, чтобы не увидеть собственное уставшее отражение. Ванная комната, с её прохладной плиткой и светлым интерьером, показалась ей в этот момент оазисом в мире хаоса. Под струей тёплого душа Рената попыталась проснуться окончательно. Она стояла под душем, позволяя воде смывать остатки вечернего макияжа и грязи. Массируя виски и шеи, она надеялась облегчить головную боль и избавиться от остаточных последствий чудо вечеринки. После душа Рената переоделась в уютные домашние одежды и направилась на кухню. Она проскользнула мимо спальни брата Артёма, стараясь не потревожить его, и заметила, что дом уже кишил жизнью. На кухне она увидела брата, который уже судя по всему давно бодорствовал. — Доброе утро, — сказала Рената, заходя в обеденный зал и шоркая тапочками по плитке. Она оглядела стол, на котором был завтрак на троих, и заметила брата, хмурящего брови за планшетом. — Доброе, — ответил Артём, не отрываясь от экрана, где мелькали графики и цифры. — Вижу, вчера всё прошло без приключений. Рената села за стол, потянулась к чашке с кофе и сделала глоток, закрыв глаза от удовольствия. Тарелка с омлетом её не особо заинтересовала, и она отодвинула её в сторону. — Как доехала назад? Светлана сказала, что ты не вызвала водителя, — продолжил Артём, не отрываясь от планшета. Рената вздохнула, отодвигая тарелку ещё дальше и глядя в окно, как будто там был ответ на все её вопросы. — Вот сука, — произнесла она, чувствуя, как терпение на исходе. Брат заметил её недовольство, отложил планшет и с интересом взглянул на сестру. — Что? — спросил он, не понимая, что её так расстроило. — Говорю, скука смертная была вчера, но друг подвёз, домой друг подвёз, — повторила Рената, снова отпивая из чашки и устраиваясь поудобнее в кресле. Артём наклонился вперёд, приподняв брови, и посмотрел на сестру через очки. — Ага. Ничего больше сказать не хочешь? — спросил он строго. Рената придвинула тарелку ближе и откусила кусочек омлета, улыбнувшись с удовольствием. — Завтрак просто отличный, — сказала она, пытаясь перевести тему. — Надо будет повару премию выписать. Артём, выпив остатки кофе, наблюдая за происходящим, чуть не рассмеялся от злости. — Согласен. А тебе, возможно, выписать люлей. Когда твой дружок спустится к завтраку? Завезу вас в школу. Блондинка удивлённо подняла брови и, пытаясь скрыть смущение, взглянула на брата. Артём, сдержав фыркание, продолжил смотреть на неё через очки. — Что? Откуда ты знаешь? — спросила она, стараясь не выдать своих эмоций. Артём с раздражением и подозрением посмотрел на неё. — Можешь мне сказать, кто этот дебил, который спит у нас в гостевой? — спросил он, чувствуя, что ситуация требует разъяснения. Рената, заметив недовольный взгляд брата, вздохнула и спокойно пояснила: — Так это Киса. Вы вчера познакомились. Артём сдвинул очки на переносицу и посмотрел на сестру с упрёком. — Не мне тебя учить, как скрывать своих дружков. Из всех комнат в доме ты положила его возле моей, — заметил он, его голос был исполнен негодования. — Это комната Симоны. Рената пожала плечами и невозмутимо ответила: — Ему вчера стало плохо. Артём продолжил с раздражением: — И ещё, судя по всему, он ночью разбил вазу. Рената, продолжая есть омлет, отмахнулась. — Ой, Тём, одной вазой больше, одной меньше, — сказала она с лёгким раздражением. — Тем более, если это была ваза Симоны, то только хорошо. Артём, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, посмотрел на Светлану, которая тихо вошла в зал и подошла к нему с планшетом. — Светлана, позовите нашего гостя к завтраку, пожалуйста, — попросил он строго. — Хорошо, Артём Аркадьевич, — ответила Светлана, быстро набирая что-то на планшете и делая несколько шагов в сторону, чтобы сказать что-то горничной. Артём снова обратился к Ренате, его лицо стало ещё более серьёзным. — Ри, тебе бы легенду получше придумать. Он живёт в соседнем доме, если ты не в курсе. Или ты опять начинаешь коллекционировать всяких наркоманов? И не стоит так говорить о матери. Рената отодвинула тарелку, не в силах больше есть, и не отводила взгляд от брата. — Кстати о ней, если ты сам начал этот разговор, — перебила она, опуская чашку и глядя на Артёма с вызовом. Артём почувствовал, как раздражение нарастает, и его голос стал более резким. — Хочешь обсудить свою любовь ко всякому сброду? — ответил он, чувствуя, как напряжение растёт. — Можно и так сказать. Почему она мне звонит и жалуется, что ты везде её заблокировал и не отвечаешь? — продолжила Рената, не скрывая недовольства. Артём, стараясь сохранять спокойствие, произнёс: — Давай ты не будешь лезть в наши дела. — Ваш гость скоро будет здесь, — тихо цокая каблуками, подошла к Артёму женщина. — Спасибо, Светлана, — кивнул Артём, возвращаясь к разговору с Ренатой. — Продолжим без лишних скандалов, ладно? Кто-то должен помнить о приличиях, кроме меня. — О, уже не могу дождаться, — буркнула Рената, продолжая завтрак. — Как же я люблю, когда начинается утро с разборок. — Пожалуйста, веди себя, как следует, — попытался закончить разговор Артём, тыкая в телефоне. — Пожалуйста, не давай поводы этой суке мне звонить, — продолжила Рената, её голос был полон раздражения. Она взмахнула рукой, отказываясь обсуждать это дальше. В этот момент Киса, с выражением страдания на лице и держась за голову, вошёл в зал. Его шаги были неуверенными, и он едва не споткнулся, когда опустился на стул у стола. Закрыв глаза, он попытался справиться с болезненным чувством, которое разрывалось в голове. Артём, заметив его состояние, едва сдержал раздражение. Его лицо стало каменным, а глаза сузились от недовольства. Он наблюдал за беспомощным гостем, и это раздражение постепенно накапливалось. — Блять, башка раскалывается, — произнёс Киса, садясь на стул и закрывая глаза. Его голос был хриплым от боли, и он прижал руки к вискам, как будто это могло облегчить страдания. Артём, поворачиваясь к Кисе, не стал скрывать своего раздражения. — Иван, доброе утро, если можно так сказать, — сказал он, в его голосе прозвучала ледяная ирония. Киса, почесывая шевелюру и искоса глядя на происходящее, с трудом реагировал на слова Артёма. Он снова прижал руки к голове и, не поднимая глаз, спросил: — Бля, я чё, не вовремя в вашу семейную зарубу влез? А чё я тут вообще делаю? — О, очень вовремя. Знаешь, всегда приятно завтракать с дружками торчками моей сестры, — с сарказмом ответил Артём, скрестив руки на груди и с удивлением наблюдая за ситуацией. Киса, не обращая внимания на выпад старшего брата Ренаты, заметил тарелку с завтраком и, осведомлённый о собственном голоде, спросил: — О, это что, хавчик для меня? — Артём Аркадьевич, по вашей просьбе личные вещи Ивана только что передали, — тихо произнесла Светлана, подходя к главе стола. — Они в гостевой. — Отлично, благодарю, — кивнул Артём, продолжая пристально смотреть на Кису. Его тон был отчётливо недовольным. — Через сорок минут все должны быть в машине как штыки. Поняли? — Обратился он к сидящим за столом, его голос звучал командно, а глаза сверкали от стального взгляда. — Ахуеть, этот омлет пизже секса, — с набитым ртом трещал Ваня, не обращая внимания на напряжённую атмосферу. Его лицо было явно довольным, хотя он и не замечал, как раздражение окружающих стало ещё заметнее. — Тёмочка, что ты не продолжишь завтракать со мной и моим дорогим другом? — замет ив, что брат встаёт и уходит, вернулась к действительности Рената. — Милая, надеюсь, это была последняя наша трапеза с ним. Он уже разбил нам окно и вазу, — недовольно протянул Артём, поправляя очки и сжимая губы в недовольной гримасе. — А потом, зная твой типаж, может и сердце ещё разбить, — остановившись возле стула сестры, прошептал он ей на ухо, с явным предубеждением в голосе. Киса, продолжая есть омлет, вставил свои пять копеек: — Не гони, окно не я разбил, — его голос был усталым, но в нём всё ещё проскальзывал остатки негодования. Он оторвался от еды и, взглянув на Артёма, добавил: — О, Фаркаш, могу я захаваю твою порцию? — Через тридцать восемь минут в машине, — напомнил Артём, уходя из обеденного зала. Его тон был решительным, и он не стал дожидаться ответа, уже направляясь к двери. Киса, с детской наивностью и невидимой растерянностью, снова спросил: — Так чё, я съем? — Бля, Кис, ешь и не гунди, — с раздражением толкнула свою тарелку Рената. Её лицо было слегка напрягающимся, но она попыталась скрыть усталость за мягким выражением.