Золотая молодежь Коктебеля

— Рената Офелия Фаркаш, всё верно? — спросил мужчина, быстро сверяя что-то в своих безграничных листиках, словно пытаясь заглянуть мне в душу. — Я предпочитаю Рената Аркадиевна Фаркаш, — ответила я приторно улыбаясь и откидываясь на спинку неудобного стульчика, который, кажется, был специально сделан для того, чтобы создать дискомфорт. — Занесем это в протокол, — буркнул следователь, не отрываясь от своих записей. Он явно был утомлён глупыми выходками богатых детей, с которыми ему приходилось иметь дело. Его привычное безразличие в голосе было заметно. — Слушайте, а можно мне, пожалуйста, латте на кокосовом молоке? — от скуки спросила я, стараясь скрыть своё раздражение. — Чашечка кофе могла бы немного развеселить меня. — Что случилось ночью с шестого на седьмое августа? — он уставился на меня с выражением, которое не сулило ничего хорошего. Его глаза не оставляли места для сомнений: он не собирался отступать от своих вопросов. — Отвечайте честно, ваш адвокат должен был вас осведомить, что за дачу ложных показаний следует статья, — произнёс он, крутя в руках ручку, как будто это помогало ему справиться с нервозностью. — Я в курсе, — спокойно кивнула я, стараясь не выдавать своего внутреннего волнения. Адвокат нашей семьи действительно провёл со мной целую вечность, готовя к этому моменту. — Там вроде бы особо ничего не было, — пожала плечами я, делая вид, что не понимаю, к чему он клонит. — Обычная вечеринка, — добавила я, закручивая локон на пальце и задумчиво глядя в потолок. Но внутри меня всё сжалось от страха. Я старалась держать лицо, но в голове крутилось множество мыслей. — Вам знаком этот мужчина? — внезапно, как гром среди ясного неба, он выложил на стол фотографию. Лицо на снимке было слишком знакомо. Я замерла, сердце забилось быстрее, и я постаралась сохранять спокойствие. — Знаете, я уверена, что видела его, — произнесла я, поджав губы и делая вид, что задумываюсь. Моя роль была играть дурочку, или, точнее, быть ею. — Точно, пару раз видела его на вечеринках в компании некоторых моих друзей. — Стараясь сохранить невозмутимость, я слегка прищурилась, хотя внутренне испытывала панику. Следователь тяжело вздохнул, явно ощущая усталость от повторяющихся ответов. Я была шестой в цепочке допросов, и его терпение, судя по всему, было на исходе. В комнате повисло напряжённое молчание, которое было таким же холодным и давящим, как этот бесконечно неудобный стульчик.

***

— Светлана, доброе утро, — сказала Рената, заканчивая завтрак. В её руке был чашка с кофе, которую она уже до конца опустошила, а другая рука нервно перебирала экран смартфона. Кофе из чашки оставил тёплое кольцо на скатерти. Она не отрывалась от телефона, её пальцы быстро скользили по экрану. — Вы сегодня рано. Позвать водителя? — уточнила Светлана, глядя на экран планшета, где отображались действия всех сотрудников. Она выглядела несколько настороженной, как будто уже предвидела возможные проблемы. — Не стоит, я сама доеду нужно перед школой заехать по делам, — ответила Рената, не поднимая глаз от телефона. В её голосе была явная твёрдость, которая звучала как окончательное решение. — Вы уверены? Ваш отец нанял водителя специально для вас, — продолжала настаивать Светлана, её тон был полон обеспокоенности. — Это может быть опасно для вас. — Не стоит, Светлана. Я не против немного проветриться, — сказала Рената, вставая из-за стола и поправляя школьную форму. — Спасибо за заботу, но я вполне справлюсь. — Хорошо, Рената Аркадиевна, — кивнула Светлана, но её лицо выдавало лёгкое недовольство. — Будьте осторожны. Когда Рената вышла из ворот дома, утренний воздух был свежим, но у неё было ощущение, что что-то не так. Она заметила корзину, полную розовых лилий, стоящую у выхода. Цветы были яркими и явно нарочито поставленными, привлекая внимание. Рената, погружённая в телефон, споткнулась о корзину и чуть не упала. Тяжёлая корзина осталась на месте, но её неуклюжесть с корзиной в очередной раз напоминала о раздражающем ритуале. Блондинка поморщилась, оглядывая лилии с явным презрением. Цветы выглядели неуместно и громоздко на фоне утреннего солнечного света. Её глаза сузились от раздражения, и она тряхнула головой, чтобы избавиться от назойливого желания чихать и плакать. — Сергей, доброе утро, — поприветствовала она охранника, который стоял у машины, дожидаясь её. Она протянула руку и взяла у него ключи от автомобиля с лёгкой улыбкой, которая не скрывала её усталости. — Выбросите, пожалуйста, эти цветы, — сказала она, чихнув от пыльцы, которая поднималась из корзины. — Или подарите супруге, — добавила, заметив обручальное кольцо на пальце мужчины, его блеск был хорошо виден на фоне его рабочей формы. — Наверняка, ей будет приятно. Сергей немного удивился, его брови приподнялись в недоумении. Он посмотрел на корзину, потом на Ренату, пытаясь понять её мотивацию. Его выражение лица было смесью удивления и уважения. — Вы уверены? — осведомился он, всё ещё не веря, что это не шутка. — Целиком и полностью, — ответила Рената, искренне улыбаясь. Её лицо было спокойным и уверенным, она старалась развеять любые сомнения. — До встречи. — Хорошего дня, Рената Аркадьевна, — кивнул Сергей, открывая водительскую дверь для неё с уважением, его лицо было наполнено профессиональным сочувствием. — Просто Рената, пожалуйста, — ответила она, ещё раз улыбнувшись и садясь в машину. Она кивнула на прощание, и её лицо наполнилось спокойствием и удовлетворением, когда она начала уезжать. Машина, плавно двигаясь по дороге, оставила позади шумный дом и завтрак, оставив Ренату наедине с собственными мыслями в начале нового дня.

***

В стеклянном пустом здании ресторана, где сквозь окна был видно море и теплые лучи утреннего солнца, парень в черных брюках и яркой рубашке с подкатанными рукавами сидел на диване. Обстановка была элегантной и современно оформленной, с минималистичной мебелью и стильными элементами декора, которые придавали помещению строгость и изысканность.  Парень, раскинувшись на диване, напряжённо держал телефон у уха, и его голос разрывался на фоне тишины. Он безудержно ругался, каждое слово его спора было насыщено эмоциями, словно извергаясь через телефонную трубку. Оскорбления и угрозы, вырывавшиеся из его уст, не щадили ни собеседника, ни окружающую обстановку. Его лицо было сморщено от злости, а руки мимолётно махали в воздухе, как будто он мог физически передать свою агрессию. Но как только он заметил приближающуюся девушку, его выражение лица резко изменилось. Гнев и напряжение мгновенно растворились, уступив место широкой, почти заразительной улыбке. Он стиснул телефон в руке, резко переключив своё внимание, и крикнул в трубку что-то вроде: "Будешь у меня землю хавать, уебок", прежде чем бросить телефон на диван и встать, вытянув руки в приветственном жесте. — Какая честь, младшая Фаркаш посетила моё скромное заведение, — лучезарно продолжал улыбаться Гена, поднимаясь с места и поправляя складки на своей яркой рубашке, которая идеально контрастировала с его черными брюками. Вся его манера поведения была полна неестественного лоска, от укладки до самого стиля. С улыбкой он оставил позади весь налёт гнева, присущего его недавнему разговору по телефону. — Генадий, очень приятно с вами наконец-то лично познакомиться, — с улыбкой кивнула Рената. — Тёма многое рассказывал. — Лапуля, для тебя я просто Гена. К чему эти никчемные формальности, как будто не родные, — Гена распахнул объятия, демонстрируя свое желание продемонстрировать тёплый приём. В его глазах читалась искренняя радость от визита Ренаты. — Это Тёма просил передать, — сказала Рената, ставя на стол массивный железный кейс, отделанный кожаным ремешком и снабжённый замком. — От души, родная, от души. Я за этим набором гонялся хер знает сколько. А твой братец проныра за пару часов мне его оформил, — с искренним восторгом произнёс Гена, прикладывая руку к сердцу и, казалось, искренне восхищаясь трудом Ренаты и её брата. — Этот проныра позвонил мне, и его достала я, — хмыкнула Рената, перебив тираду воспевания её братца. — Так что, не совсем его заслуга. — Как же я был прав, как прав, — Гена помахал пальцем с огромным перстнем, словно подтверждая свои слова. — Красивая, умная и пронырливая. Взяла всё лучшее из своих ген, — хлопнул в ладоши, явно гордясь своим оценочным суждением и похвалой. — Кофе будешь? — вдруг спросил Гена, нахмурившись и одновременно проявляя озабоченность. — У меня ребята заказали новые зерна из какой-то Пидорасии или что-то в этом роде. Интересно попробовать, — добавил он, явно не придавая значения неправильному названию страны, в полном смысле олицетворяя своё стремление к новинкам. — Гондураса, — кивнула Рената. — Но от кофе не откажусь, если можно, с собой, пожалуйста. Мне в школу, — пояснила она, с лёгким сожалением оборачиваясь к Гене, что не сможет задержатся.  — Ну вот и в чём я не прав, что умная, — продолжал улыбаться Гена, ещё шире раскрывая рот в своей фирменной улыбке. Его довольное выражение лица говорило о том, что он гордится своей проницательностью. Махнув рукой, он позвал парня в рабочей униформе, который тут же подошёл, выглядя сосредоточенным и подготовленным. — Даме кофе с собой, из этих залупных зерен, — велел Гена, поморщившись при упоминании экзотического названия кофе. — Как дядя Аркаша? — поинтересовался брюнет, кидая взгляд на Ренату с любопытством. — С утра вроде в Сингапуре был, — пожав плечами, ответила девушка, присаживаясь в удобное кожаное кресло. — Сам знаешь, он на месте не сидит. — Ну стабильно, запроторили тебя сюда в ссылку одну, — начал возмущаться Гена, явно недовольный тем, что её место здесь. — Но знай, если что, звякни, и всё будет решено. Тот, кто надо, будет лежать под слоем земли, — добавил он, смерив её взглядом тёмных глаз. Рената почему-то верила в его слова, видя в них реальную угрозу. — Всё нормально, но буду иметь в виду, — сказала Рената, взяв стаканчик и отпив отличного кофе. — Рада была наконец-то лично познакомиться, Гена. Сейчас мне действительно нужно поехать в школу. — Конечно, не смею тебя задерживать, лапуля, — сказал Гена, вставая и крепко обнимая её. — Кстати, если в твоей шараге будут заебывать Мел, Хэнк или Киса, только маякни. Я этих дебилов быстро в чувство приведу, — заверил он, с полной уверенностью в своей способности устранить любые проблемы. — От таких услуг грех отказаться, — искренне рассмеялась Рената, её смех был лёгким и приятным, от чего Гена ещё больше расцвел. — Мать моя женщина, вы и смеетесь одинаково, — хохотнул Гена, подмечая явное сходство между сестрой и братом. — Буду с тобой честен, первый блин комом, и я уверен, что ты даже лучше своего братца. — Рада, что ты это понимаешь, — продолжала шутить Рената, — но я сохраню твой секрет и не выдам Тёме, что ты тоже считаешь меня более удачным ребёнком. — Ну, теперь тебе не отделаться от игры в покер или просто ужина, — с теплотой сказал Гена. — А теперь иди, грызи гранит науки, — добавил он, игнорируя разрывающийся мобильный телефон, который продолжал звонить на фоне. Рената только кивнула, с улыбкой ответив «Обязательно». Она направилась к выходу, а Гена, тем временем, схватил трубку и вновь погрузился в бурную перепалку, его голос напоминал бурю, разворачивающуюся за стеклянными стенами ресторана. Каждый его окрик и возглас создавали контраст с мирной атмосферой заведения, добавляя нотку хаоса к его внешне спокойному облику.

***

В зале было шумно от звуков мяча, стука кроссовок и командных выкриков. Под яркими потолочными лампами, которые ярко освещали площадку, игроки бегали по корту, выполняя различные упражнения. Тренировка была в полном разгаре. На одном конце площадки группа игроков отрабатывала трёхочковые броски, тщательно следуя указаниям помощника тренера, который методично подсказывал, как улучшить технику. На другом конце команды соревновались в соревнованиях по скорости и ловкости, делая резкие движения, чтобы отработать быстрые переходы. Киса, в спортивной форме, сосредоточенно работал над дриблингом, лавируя между конусами и, помимо всего прочего, искренне пытался улучшить свою технику. Он постоянно поддерживал высокий темп, в его глазах горел огонь решимости. Каждое его движение было тщательно рассчитано и выверено, но не без напряжения: Киса явно чувствовал ответственность за предстоящие испытания. Вдруг тренер Василий Геннадьевич, стоявший у боковой линии и наблюдавший за тренировкой, решил вмешаться. Его взгляд был сосредоточен на Кисе, и он, тихо переговорив с помощником тренера, подозвал игрока. Лицо Василия Геннадьевича было серьёзным, но с лёгкой ноткой задумчивости. Когда Киса подошёл к мужчине, тот моментально почувствовал, как его мышцы напряглись. Брюнет замер на секунду, переводя дыхание, и, хотя в голове проносились различные мысли, он постарался сохранить спокойствие. Василий Геннадьевич стал говорить с ним, его голос был глубоким и уверенным, что сразу привлекло внимание всего состава. — Кислов, совсем другое дело, — с задором потрепал парня по мокрым волосам тренер, его глаза искрились одобрением, и он с удовлетворением смотрел на Кису, который только что закончил напряжённую тренировку. — Было временное помутнение, — ответил Киса, стараясь скрыть волнение за широкой улыбкой. В его глазах мелькала смесь надежды и неопределённости. — Капитанское место остаётся за мной, я вас правильно понял? — с нетерпением и слегка дрожащим голосом уточнил парень, напряжённо следя за реакцией тренера. — Пока что да, но будь честен, Сокол действительно показывает хорошие результаты, — после короткой паузы ответил тренер, немного помедлив и, казалось, взвешивая свои слова. — Его отец очень хочет, чтобы Даня стал капитаном. Киса сразу напрягся, его лицо помрачнело. Он с трудом удержался от того, чтобы не перебить тренера. — Но на матче с Виватом? — не удержавшись, вырвалось у него, и он с тревогой посмотрел на Василия Геннадьевича, не веря в услышанное. — Пока на матче с Виватом ты будешь капитаном, но… — поджав губы, начал тренер, не скрывая серьёзности в голосе. — А что насчёт зимнего кубка? — почти испуганно спросил Киса, его глаза искрились от волнения. Он не мог скрыть тревогу, держа взгляд сосредоточенным. — Вань, ты хороший игрок, — сказал Василий Геннадьевич, его голос стал мягче, но напряжение всё равно оставалось. — Но по поводу капитанства… — он сделал паузу, подбирая слова, и глядя в глаза Кисе, словно искал правильные слова. — Тебе нужно наладить отношения с командой. — Понял, Василий Геннадьевич, — Киса, переминаясь с ноги на ногу, резким движением закончил разговор, пытаясь сохранить уважение, но в его голосе звучала скрытая обида и неуверенность. — Я ещё покидаю? — Минут двадцать и в раздевалку, — кивнув, сказал тренер, и, бросив последний взгляд на парня, удалился, оставив Кису в раздумьях.

***

Звонок наконец разорвал тишину класса. Фаркаш, едва сдержав крик ликования, что урок французского закончился, мгновенно захлопнула ноутбук и схватила его. Она выскочила из кабинета, и свежий воздух ударил в лицо, освежая её уставший мозг. Однако перед ней появилась фигура в коридоре — высокий парень в строго сидящем школьном пиджаке, чёрных брюках со стрелками и с небрежно уложенными волосами. На скорости Фаркаш резко остановилась, и Наташа Баранова, не замечая преграды, врезалась в неё, обе девушки упали на пол с глухим стуком. Кудинов, стоявший неподалёку и, судя по всему, ожидавший свою девушку, молниеносно подскочил к Наташе. Его выражение лица было полным тревоги. Он бросился её поднимать и начал внимательно осматривать, проверяя, не получила ли она ушибов. — Наташ, с тобой всё в порядке? Ты не ушиблась? — его голос был полон волнения, а вопросы сыпались один за другим. Он тряс её немного, как будто надеялся, что таким образом сможет убедиться в её благополучии. — Цветочкек, а ты решила сразу упасть к ногам моим? — усмехнулся Сокол, присаживаясь рядом с Фаркаш и глядя на неё с насмешкой. Именно в этот момент Кудинов прервал их разговор. — Рената, можно тебя на минуточку? — Сокол недовольно вздохнул, видя, что его разговор был прерван, но всё же протянул руку помощи девушке, которая по-прежнему сидела на полу. — Да, Илья, конечно, — сказала Фаркаш, принимая его руку. Кудинов выглядел крайне взволнованным, его частое моргание и нервные движения выдавали его напряжённое состояние. Он был одет как всегда безукоризненно, с идеально выглаженными брюками и пиджаком. Даня Сокол, видя, что разговор явно не о нём, переключил своё внимание на погоду за окном, чтобы не мешать. — Илюш, ты себя нормально чувствуешь? — спросила Фаркаш, улыбаясь и кладя руку на его плечо.  — Мой папа устраивает ужин, и они, то есть все родители, очень хотели бы познакомиться с тобой, — быстро произнес он, как будто боялась, что она не сможет сказать это не получив согласия. — Да? Как здорово, — выдавила блондинка, её тон был натянутым, и на лице отразилось сомнение. Она уже ощущала, что эта встреча может оказаться не слишком приятной. — Если хочешь, Рауль может за тобой заехать. К нам от тебя далеко, — предложил Кудинов, почесывая затылок и явно не зная, куда деть свои руки. Нервозность была очевидна. — Это так мило с вашей стороны, но я думаю, что не стоит утруждать твоего брата такой мелочью. Я доеду сама или попрошу водителя, — быстро ответила Фаркаш, стараясь сделать своё оправдание максимально убедительным. — Честно говоря, мне тоже не нравится идея ужина со всеми, — резко сказал Кудинов, его голос был искренним и откровенным. — Тебе не нужно притворяться передо мной, — добавил он с некоторой теплотой, как будто мог понять её истинные чувства. — Всё в порядке, я благодарна тебе, просто тут, понимаешь, — начала объяснять Фаркаш, но Сокол вмешался. — Кудя, я не хочу наглеть, конечно, — сказал Сокол, подходя к Фаркаш и обняв её за плечо. — Но я заберу Ренатку, — добавил он, стараясь быть тёплым и поддерживающим. — Хорошо, Даня, — ответил Кудинов, поправляя свои очки. — Встретимся на ужине, ребят. Ренат, я тебе скину адрес, — неловко улыбнулся он, направляясь к Наташе, которая явно испытывала дискомфорт от падения и демонстративно растирала ушибленную руку. — Пока. — Я вот кстати с твоим любимым кофе тебя ждал, — произнёс парень, не отрываясь от стены, спиной к ней. Его выражение было на грани терпения, а ожидание явно тянулось для него вечно. Он держал в руках стакан с кофе, который вероятно уже триста раз остыл. — Очень мило, — с недовольством ответила Фаркаш, её лицо отражало замешательство и раздражение. Ситуация, казалось, начинала её угнетать. — А откуда ты знаешь, какой кофе я пью? — С усмешкой подняла бровь девушка, её голос прозвучал вкрадчиво и подозрительно. — Пришлось расспрашивать баристу в кофейне Кудиновых, — ответил он, почесывая затылок и явно не понимая, в какое русло уходит их разговор. Его взгляд метался от кофе к Фаркаш, явно испытывая неловкость. — О, там был тот симпатичный бариста? — Ухмыльнулась Фаркаш, её интерес к разговору, казалось, стал ещё более холодным. Она всё ещё пыталась не заметить навязчивого внимания. — Нет, девушка, — ответил он, переминаясь с ноги на ногу, явно не зная, как продолжить разговор. — И он вообще не симпатичный, Фаркаш, ещё и официантик, — фыркнул парень, раздражённо сжимая стакан, который так и не передал девушке. Его движение было неуклюжим, он явно был не в себе. — И что тебя так смущает в том, что он работник общепита? — С раздражением уточнила Фаркаш, её взгляд метался по коридору в поисках чего-то, что могло бы её отвлечь от разговора. — Какая разница, — парень, явно раздражённый, что разговор пошёл не по его плану, стиснул стакан, словно пытался успокоиться. — Я вообще хотел с тобой поговорить, — сказал он, продолжая мять стакан в руках, но так и не передав его девушке. — Сокол, — раздался голос, и в этот момент капитанский бомбер появился из-за угла, выхватывая стакан из рук стоящего парня и делая большой глоток. — Я предпочитаю эспрессо, — добавил Киса с широкой ухмылкой, закидывая руку на плечо Фаркаш. Запах его парфюма, в котором смешивались ноты древесины и травы, ударил ей в нос, создавая странное чувство контраста с надоедливым разговором. — Куколка, чего такая хмурая? Ничего не болит после вчерашнего? — мурлыкал он, играя бровями и наблюдая за её реакцией. В его тоне было что-то насмешливое, и он явно получал удовольствие от ситуации. — А что было вчера? — нахмурился Данил, голос его выдавал волнение.  Соперничество с Кисловым всегда было частью жизни Данила. Они постоянно соревновались друг с другом, и эта неприязнь, хотя и заставляла его нервничать, была как огонь, разжигающий его амбиции. Это соперничество не ограничивалось только учёбой или спортом; оно пронизывало все аспекты их жизни, включая взаимоотношения с девушками и общение в компании. Данил всегда был готов к противостоянию, и хотя это часто приводило к напряжённым моментам, он не мог представить свою жизнь без этой игры в кошки-мышки. — Огромное самомнение Кисы упало на меня, — ответила Фаркаш, снимая руку с плеча. В её голове уже строился план, как бы избавиться от назойливого внимания. — Ванюша, — раздался писклявый голосок, и брюнетка, высокий и хрупкий образ, подошла к Кислову, целуя его в щеку. Она была в чёрной школьной юбке и белой водолазке, её стройные ножки были видны из-под юбки. Длинные тёмные волосы спадали на спину, а её лицо было аккуратным и привлекательным, с ярким, но аккуратным макияжем. — О, Мария, — хитро улыбнулся Сокол, — Киса тебя как раз искал, — он похлопал Кислова по спине, его улыбка была широкая и довольная. — Всё спрашивал, где ты пропала, — девушка радостно усмехнулась, а Фаркаш наблюдала с озадаченным взглядом. Взгляд Кислова был напряжённым и молчаливым, что только усиливало её беспокойство. — Не передавишь нас? — Фаркаш откинула платиновые волосы назад и начала вертеть часы на руке, привычка теребить что-либо в руках явно выдавала её собственное беспокойство. Впечатление было такое, будто атмосфера коридора вновь стала душной и некомфортной. — А кому это надо? — осведомилась Маша, оценивающий взглядом блондику.  — Это Маша, она на год младше нас, — с хищной улыбкой начал Даня, делая театральную паузу. — И девушка Кисы. Хорошо же смотрятся вместе? Скажи, Рената, — с насмешкой спросил он, наслаждаясь ситуацией. — Котик, сегодня у меня вечеринка будет, — раздражающе чавкала жвачкой Маша, вешаясь на шею Кислова.  «Котик» совершенно не подходило к Кислову. Его образ был скорее хищный, хитрый и ловкий, а прозвище «Киса» идеально отражало его сущность — он был подобен хищнику, настойчиво преследующему свои цели. Но «котик» казалось совершенно неуместным. Это прозвище выглядело как неуместный и поверхностный штамп, не вяжущийся с его настоящим характером. Оно было слащавым и меланхоличным, в контексте Кислова воспринималось как нелепое наречение, которое не могло скрыть его истинную природу. Такой контраст между его реальным образом и этим милым прозвищем только подчеркивал, как неправильно выбрано это обращение, и создавало дополнительный диссонанс в их взаимодействии. — Сегодня же середина недели, — заметила Фаркаш, всматриваясь в брюнетку с выражением недовольства. Неосознанно сделала шаг назад, ей находиться в личном пространстве Кислова и его девушки казалось крайне неудобным. — Данечка, — Маша скулит имя друга, — Из какого села её к нам перевели вообще? — она выпучила губы. Когда она молчала, её привлекательность была заметнее. Видеть, как Кислов, обычно острый на язык и готовый к острым репликам, оказался немым и растерянным, было действительно удивительно. А спутница дней его суровых только усугубляла ситуацию.  Когда раздался звонок, Фаркаш и Кислов почувствовали, что это их спасение. Ситуация была настолько угнетающей и абсурдной, что каждый из них был рад избавиться от неё. Данил Сокол, с удовлетворением наблюдавший за тем, как Кислов теряет уверенность и остаётся в тупике, чувствовал себя победителем. Его план сработал идеально — он смог показать Кислова с другой стороны, осадив его и выведя из равновесия. Ваня стремительно нырнул в кабинет вышей математики, а Фаркаш, не желая оставаться в этом тяжёлом положении, поспешила на урок права. Каждому из них было важно скорее убежать из этой глупой театральной постановки, где режиссером выступал из сосед.  

***

После интенсивной тренировки Фаркаш, измученная и потная, доехала домой на машине. Оставив её у ворот, она с трудом направилась к калитке. На её удивление, у калитки стоял её сосед, обещания с которым ей как-то хватало в школе. — Цветочек, ты получила моё приглашение? — с вальяжным видом, опираясь на калитку и раскинувшись на её фоне, спрашивает Сокол. Его манеры показывали, что он привык к тому, чтобы ему подчинялись, но в его голосе сквозила нота игривого вызова. — Что прости? — вынимая наушники девушка прикрывает глаза и смотрит на него с лёгким раздражением. — О чём речь? Если это важно, давай пройдём домой и поговорим. Или отложим разговор, - вздыхает, её лицо выражает усталость от частых вмешательств Сокола в её жизнь. — После вас, — с изысканным реверансом пропускает её на участок и следует за ней, его движения полны грации, но в глазах сверкает неприкрытая заинтересованность. Его лёгкая усмешка выдает любопытство к её реакции. Перед ними раскинулся передний дворик, утопающий в зелени. Кусты гортензий, тщательно подстриженные, формировали идеальные геометрические формы. Фонтан, обрамлённый цветущими растениями, мягко журчал, создавая атмосферу умиротворения. Плиточные дорожки извивались между аккуратно постриженным газоном, который радовал глаз своей ухоженностью. Уютная беседка с резными деревянными элементами, пара-тройка высоких елей, создававших зелёные шатры, и виноградник, увивавшийся по решётке, завершали картину. Въезд в гараж был утоплен в зелени, а зона отдыха возле входа предлагала роскошные кресла и столик для вечерних посиделок. Всё это отражало утончённый вкус семейства Фаркашей — здесь было дорого, богато, но всё выглядело со вкусом, без излишней вычурности. Сокол, окидывая всё это взглядом, заметно расслабляется и как будто по заученному тексту выдает:  — Прекрасное место. Как всегда, у вас безупречный вкус. Девушка, не отвлекаясь от своей задачи, вздыхает и наклоняется, чтобы найти ключи в сумке. — Рената, здравствуйте, машину только что загнал, — приветствует её улыбчивый охранник, подходя к паре и кидая ей приветливый взгляд. — Попросить накрыть на стол для вас и Данила? — Данила Васильевича, — недовольно поправляет Данил, закатывая глаза и скрестив руки на груди. Его взгляд выражает раздражение, но он старается сохранять внешнее спокойствие. — Извините, Данил Васильевич, — поджимает губы Сергей, кивнув и пытаясь компенсировать свою ошибку. Его лицо выражает вежливое сожаление, которое прерывается легким напряжением. — Нет, не стоит, Сергей, — тепло улыбается Рената, её лицо становится мягче, когда она видит искреннее сожаление охранника. — Данил Васильевич ненадолго к нам, — с лёгким пренебрежением добавляет она, окидывая взглядом охранника, словно извиняясь за такое нахальное поведение соседа. — Понял. Если что, зовите, — Сергей кидает быстрый взгляд на гостя, подчеркивая, что он готов моментально реагировать. Его взгляд выражает готовность и настороженность, словно он может вышвырнуть Данила Васильевича за калитку в любую секунду, если это потребуется.  — Странно, дверь открыта, — хмурится Рената, её лицо выражает замешательство. — Может кто-то из стаффа выходил? Она оглядывается, словно ожидая увидеть что-то необычное. — Давай я зайду первый, просто гляну, всё ли хорошо, — говорит Сокол, успокаивающе поглаживая её по плечу. — Да всё должно быть хорошо, Сергей бы никого не впустил, — отмахивается Рената, сбрасывая его руку. Её лицо становится решительным, но в глазах всё равно читалась лёгкое раздражение от тактильности или же в принципе от самого соседа. — Вообще я просто напрашиваюсь в гости, цветочек, — с игривым подмигиванием говорит Сокол, открывая дверь. Его улыбка была широкой, но в глазах оставалось лёгкое искрение любопытства. Сокол осторожно переступает порог и оказывается в белоснежном холле. Огромное зеркало на всю стену слева отражает его обеспокоенное выражение. Вход в гардеробную справа был закрыт, но тёмно-синий пуфик у двери и стойка с зонтами сразу привлекли внимание. При попытке пройти, он случайно сбивает стойку, и глухой грохот разбитой хрустальной подставки, а также падение нескольких зонтов, нарушают гробовую тишину. Шум волн за окнами, который обычно создавал атмосферу умиротворения, в этот момент лишь подчеркивает неловкость ситуации. Сокол, краснея от смущения, старается сгладить своё неловкое падение, отряхивая пыль с одежды. — То есть так ты меня с армии ждешь? — громкий вопль из гостиной пронёсся эхом по дому, придавая словам угрожающий оттенок. — Водишь уже прям к себе своих хахалей, да? А где же твоя верность, малышка? — голос становился всё ближе, его хриплость и грубость делали слова ещё более угрожающими. Русоволосый напрягается, теряясь в догадках и непонимании. Он неуклюже поворачиваясь на пятках, резко смотрит на хозяйку дома, его лицо выражает растерянность и настороженность. — Рената? — шепчет Сокол, растегивая пальто и стараясь размять шею. Его голос звучит неуверенно, и он озирается по сторонам, в поисках объяснений происходящему. — Не стыдно тебе, стервоза? — кричит вышедший из гостиной парень, его голос полон иронии и насмешки.  Перед Соколом предстает высокий, накачанный блондин, с выражением лица, напоминающим Драко Малфоя из Гарри Поттера. Его острые черты, светлые глаза и хмурый взгляд подчеркиваются хищным оскалом. Серый спортивный костюм, белые носки и тапочки в видесобачек создают странный контраст с его устрашающим обликом. Сокол оценивает ситуацию с недоумением и старается скрыть своё смущение, отряхивая пальто. — Дружище, обороты сбавь, — говорит он, хмурясь и слегка отряхивая пальто. — Разорался, — продолжает Сокол, его взгляд оценивает стоящего перед ним незнакомца с явным недовольством. — Моя малышка уже выросла, — ухмыляется Артём, сокращая расстояние к паре. — Водит домой уже своих хахалей? — его взгляд оценивающе скользит по хмурому Данилу, и в нём проскальзывает не одобрение, а насмешка. — Тёма! — восклицает Рената, выходя из оцепенения. Она бросается на шею блондину, её лицо освещается радостью. — Ты засранец, ты же утром был ещё в Торонто! — вырывается она из крепких объятий брата, её голос полон искреннего удивления и счастья. — Это ты засранка! Почему в обуви со своим дружком домой заходишь и телефон не проверяешь? — хрипло смеётся Артём, его смех наполняет комнату нотками насмешки. Сокол в этот момент замечает, как сильно он похож на сестру, даже смех у них звучит похоже. — Ещё и без манер! Фу, как тебя папа воспитал! Представь нас, что ли, — добавляет он, трепля волосы Ренаты, что создаёт впечатление братской забавы. — Артём, мой старший брат, — с лёгкой гордостью говорит Рената, указывая на блондина. — А это Данил Сокол. Мы учимся в одной школе и ещё соседи. — Наследник винодельни? — с ухмылкой протягивает руку Артём. Его взгляд полон испытательного интереса и лёгкого превосходства. — Да, — отвечает Данил, крепко пожимая руку Артёму. — Приятно познакомиться, Тёма, — выдавливает он улыбку, стараясь скрыть неловкость от ситуации. — Артём, — поправляет Фаркаш старший скользя по новому знакомому  взглядом с явным недовольством. — Рири, время обедать, — говорит брат, беря Ренату за плечи и отводя её в сторону. Его тон становится более решительным, и он с явным удовлетворением от своей роли старшего брата. — Спасибо, что проводил мою сестру, давай, сосед, — добавляет он, хлопая Данила по плечу и подталкивая к выходу. Сокол, не найдя подходящих слов, медленно направляется к выходу, чувствуя себя потерянным. — За подставку не переживай, — хмыкает блондин, заметив замешательство Сокола. — Бывай, соседушка, — добавляет он, ероша Соколу волосы в прощальном жесте. — Не найдешь выход, спросишь Сергея. — Он выставляет Данила за порог и закрывает дверь перед носом, оставляя Сокола на улице в растерянности.  — Позови Светлану, чтобы она отправила кого-то убрать за этим додиком, пожалуйста, — говорит старший, пихая ногой оставшееся основание подставки. Его лицо выражает раздражение от ситуации. — А что у тебя с телефоном, Рири? — добавляет он, хмурясь. — Так у нас же правило без телефонов в школе, вот он и был на беззвучном, — отвечает Рената, направляясь в гардеробную, чтобы повесить бомбер.  — Чего ты вообще с ним домой пришла? — хмурится Артём, засовывая руки в карман и следя за сестрой с недовольным взглядом. — Ой, он же хотел поговорить, — хлопнув себя по лбу, Рената разворачивается к брату. Её лицо выражает лёгкое сожаление, но она явно не понимает, в чём проблема. — Он мне не нравится, — заявляет Артём, продолжая печатать что-то в телефоне с угрюмым выражением. Его голос наполняется недовольством, и он явно недоволен ситуацией. — Ой, Тёмка, тебе никто не нравится, — фыркает Рената, хмуря брови и шутливо подтолкнув брата в плече. — Пошли, набивать живот, а то я реально изголодалась. — Она начинает двигаться к кухне, её настроение явно улучшается при мысли о еде. — Я вижу одна кожа и кости, но этот хмырь мне не нравится, — хмурится Артём, его голос полон недовольства и настороженности. — Чую, что мутный он. — Суши? — предлагает Рената, с улыбкой оглядываясь на брата. — Так точно, младший капитан, — отвечает Артём с усмешкой, его настроение улучшается при мысли о еде, и он следовать за сестрой в кухню. Телефон, о котором девушка вспомнила только после выговора брата, нашелся на дне сумки. Рената вытащила девайс и раздражением выключила беззвучный режим. Её взгляд случайно упал на только что пришедшее сообщение. **sssokol** Я сказал своим, что приехал Артём. Ждём вас у Бабичей в ресторане 7.

**ri.far**

ок