Золотая молодежь Коктебеля

— Я убила его, понимаешь? — слова вырвались, словно невидимая удавка, сжимая моё горло в кольцах страха и вины. — Ты не нажимала на курок, — с этим резким замечанием парень оттянул клуб дыма от своей роскошной кубинской сигары, не скрывая своего недовольства. — Какая разница, если он мёртв? — я продолжала метаться из угла в угол, как загнанная в ловушку дикая кошка. — Fortuna caeca est. Судьба слепа, и её игра неумолима.

***

Пара английского и урок истории прошли без происшествий. Выйдя из кабинета в числе последних, мне понадобилось добрых две минуты, чтобы прийти в себя и понять, где находится мой шкафчик. Кроме яркой уверенности, что он где-то в этом коридоре, больше информации у меня не было. Поэтому, как слепой котёнок, я пробовала чуть ли не каждый третий локер на этаже. — Дурацкая железяка, — легонько стукнув груду металла, пробубнила Фаркаш. — Ничего она не дурацкая, просто ты ключ засовываешь в мой шкафчик, — раздался голос сверху. Оторвав взгляд от несчастного замученного локера, Рената встретилась взглядом с новым персонажем. Тень от широкоплечего парня падала прямо на неё. Перед ней стоял красивый блондин с пшеничными волосами, которые были в красивом беспорядке, и светло-голубыми глазами, в которых читалась искренность и дружелюбие. Мышцы, обтянутые бомбером школы, явно намекали на спортивную карьеру парня. Широкие плечи, сильные руки и крепкая грудная клетка выдавали в нём атлета. Высокий рост и уверенная осанка придавали ему вид настоящего лидера, способного вести за собой команду. Хэнкин излучал тепло и доброту, его лицо было открытым и приветливым. Он явно пользовался популярностью среди одноклассников, но, несмотря на это, в его взгляде не было ни капли высокомерия. В руках он держал спортивную сумку. Казалось, что его голос, такой же тёплый и дружелюбный, как и он сам, мог бы растопить лёд даже в самом холодном сердце. — Прости, пожалуйста, я просто не могу найти шкафчик, — смущённо пробормотала Рената, чувствуя, как её щеки заливаются румянцем из-за такого фиаско.  — Соседний твой, — парень легонько стукнул локер слева, который тут же открылся. — Спасибо большое, э, — замялась Фаркаш. — Борис Хэнкин, — тепло улыбнувшись, он протянул мозолистую руку. От него веяло теплом и дружелюбием, словно он был ходячим солнечным лучом. — Рената Фаркаш, — ответила она, принимая руку. — Наслышан о тебе: победительница олимпиад, спортивная гордость Уилтшира, — Борис улыбнулся ещё шире, явно не скрывая восхищения. В его глазах мелькнуло что-то знакомое, как будто он был рад найти родственную душу в этом хаосе. В этот момент их прервал знакомый голос, и тень, падающая на Ренату, стала ещё темнее. — О, Хэнк, ты уже познакомился с куколкой? — раздался саркастический голос. Перед ними стоял высокий брюнет с пронзительными карими глазами. Его выражение лица можно было бы назвать надменным, если бы не лёгкая усмешка, играющая на губах. Он был одет в ту же красную форму, которая подчёркивала его стройную, но менее мускулистую фигуру. — Привет, Кислов. Видишь, запомнила твою фамилию хотя бы. А ты мою или имя может помнишь? — её голос был спокойным, но твёрдым. Она не собиралась давать ему ни малейшего шанса на победу в словесной баталии. Борис удивлённо поднял брови, но быстро пришёл в себя, понимая, что между новенькой и его другом что-то происходит. — Конечно, куколка, я всё помню, — его улыбка чуть поблекла, но он старался сохранить самообладание. — Хэнк, на два слова, — Кислов резко повернулся к Борису, его глаза метали молнии. — Ребят, а не подскажете, где класс литературы? — вмешалась Рената, пытаясь узнать нужную информацию. Она улыбнулась, но её глаза оставались настороженными. — А ты у нас ещё и поэтичная натура, куколка, — Кислов усмехнулся, не упустив возможности поддеть её. — Тебе на второй этаж и налево, — смущённо улыбнулся Хэнкин, пропуская колкость друга мимо ушей. — Спасибо, — Рената кивнула и направилась в указанном направлении, думая о том, что в этой школе ей придётся не только защищать свои знания, но и выдерживать постоянные словесные перепалки. Проходя по коридору, Рената невольно прислушивалась к разговору двух парней за её спиной. Их голоса были приглушены, но всё же слышны. — Что ты к ней приебался, Кис? — прошипел Хэнкин. — Зачем ты так с ней? — А что, понравилась, Хэнк? — отрезал Кислов. Слушать дальше не хотелось, а опаздывать тем более, так что, направившись на урок, блондинка оставила новых одноклассников за спиной. Коридоры школы были оформлены в строгих черно-бело-красных тонах, что придавало всему зданию элегантный и современный вид. Стены были покрашены в белый цвет, с черными и красными акцентами, создающими контрастные полосы и узоры. По периметру висели стильные черные панно с золотыми рамками, на которых были размещены фотографии и достижения студентов. Шкафчики для учеников, выполненные в черном с красными ручками, аккуратно выстроились вдоль коридора, каждый из них был снабжен современными замками и имел гладкую поверхность. Освещение обеспечивали встроенные в потолок светильники, которые создавали яркий, но не резкий свет, подчеркивающий стильный интерьер. Вдоль стен стояли дизайнерские скамейки с красными подушками, а в уголках располагались декоративные растения в черных горшках, что придавало коридору немного живости и уюта. За стеклянными дверями можно было разглядеть обстановку в классах, где на стенах висели картины в черно-белых тонах, а мебель была выполнена в современном стиле с красными акцентами. Вот он и кабинет литературы. Кабинет литературы в этой школе был оформлен с акцентом на элегантность и комфорт, сочетая черно-белые и красные цвета, характерные для интерьера здания. Стены кабинета были выкрашены в чистый белый цвет, на них в отдельных местах были размещены черные и красные акценты в виде узорчатых панно и полок. На одной из стен висели плакаты с классическими произведениями литературы и портреты известных писателей, выполненные в черно-белом стиле. Огромные окна от пола до потолка обеспечивали много естественного света, который хорошо сочетался с искусственным освещением в виде стильных черных настенных светильников. В задней части кабинета находилась библиотека с полками, наполненными книгами в черных и красных переплетах, что создавалo визуальный контраст и добавляло элемент роскоши. На одной из стен висел большой экран для презентаций и обсуждений, а рядом с ним стоял письменный стол учителя, украшенный письменными принадлежностями и классическими лампами. Людей было в разы меньше, чем на обычных занятиях по истории и английскому. Наверное, всего четырнадцать человек. Фаркаш быстро заняла место у окна за пустой партой. Зазвонил звонок. Теперь в комнату вошла та же блондинка, двигаясь легкой походкой, и за ней следовал новый персонаж. При первом взгляде на него возникла ассоциация с Эминемом — тот самый баскат. Шарф, небрежно обвивающий его шею, мгновенно развеял сходство с известным рэпером. Вместо обычного портфеля у него была сумка, символизирующая неизведанные тайны. На нем был распахнутый пиджак, словно знамя свободы, и сережка в ухе, таинственно мерцающая в свете дня. Его лицо выражало озадаченность, брови слегка нахмурились, словно нота музыки, ожидающая первый аккорд. После вступительных слов преподавателя и разбора домашнего задания обсуждение произведения Сэлинджера развернулось в оживленную дискуссию. — Я думаю, что "Над пропастью во ржи" — замечательная книга, потому что она затрагивает глубокие проблемы подросткового возраста. Холден искренне пытается защитить детей от жестокости взрослого мира. Он хочет сохранить их невинность, чтобы они не сталкивались с лицемерием и обманом, которые он видит повсюду, — сказал Егор с теплотой в голосе. Он вспомнил, как сам когда-то был раздражен окружающим миром, и как эти чувства перекликались с переживаниями Холдена. — Мне кажется, ты идеализируешь Холдена. Его идея о защите невинности выглядит наивной и даже абсурдной. Холден сам не справляется с собственными проблемами и считает, что может контролировать чужую жизнь. Это проявляется в его попытках "спасать" своих младших сестричек и знакомых, не понимая, что они не просят его об этом, — возразила девушка, играя своими длинными волосами. — Кроме того, его представления о том, что дети должны быть защищены от "падения в пропасть", сильно оторваны от реальности. — Не совсем так. Холден не просто пытается контролировать жизнь других; он испытывает глубокую личную боль и страх перед взрослением. Его действия, хоть и кажутся неумелыми, исходят из внутреннего кризиса. Он как бы пытается найти свой путь и помочь другим не повторить его ошибок, хотя делает это довольно грубо, — добавила Рената, крутя карандаш в пальцах. — Вспомни, как он обращается с теми, кто его окружает. Его действия часто становятся следствием его собственного страха и неуверенности. — Но разве не видно, что его поведение также является формой манипуляции? Он жалуется на мир, а сам ничего не предпринимает для его улучшения. Он не просто боится взросления, он сознательно выбирает оставаться в своем детском мире, потому что это проще, — продолжила рыжая девушка, наклоняясь ближе к столу. — Это даже можно рассматривать как эгоизм — его собственные страдания ставятся выше страданий окружающих. — Я согласна, что Холден не идеален, но это не делает его персонаж менее ценным. Мы все можем узнать что-то важное о себе и о мире, наблюдая за его борьбой. Его неумелые попытки защитить окружающих — это проявление его внутреннего мира, который, несмотря на свою запутанность, честен и искренен, — возразила Рената. — Его ошибочные шаги показывают, как сложно быть человеком в этом мире. — Мне кажется, что у Холдена есть и другой недостаток — он часто игнорирует чувства и проблемы других людей. Например, его отношение к своему брату и друзьям. Он требует от них понимания и поддержки, но сам часто бывает груб и неуважителен, — заметила девушка, играя с кольцом на пальце. — Это не помогает его имиджу как спасителя, а скорее делает его несколько эгоистичным. — Это интересная точка зрения, — сказал преподаватель, вставляя свой комментарий, — но нельзя забывать, что через этот эгоизм Сэлинджер показывает общий дисбаланс между подростковым восприятием и реальностью взрослого мира. И хоть Холден и не всегда прав, его внутренние конфликты отражают важные проблемы нашего времени. — Согласен. Главное в книге — это не идеальный герой, а человек, который сталкивается с реальными трудностями и внутренними противоречиями. Это помогает нам задуматься о собственных переживаниях и ценностях, — добавил парень, улыбаясь своим мыслям. Его взгляд был мечтательным и задумчивым. — Верно. Книга открывает нам новые перспективы и помогает глубже понять не только самого Холдена, но и себя. Это и есть её истинная ценность, — подытожила Рената, кивнув в знак согласия. Урок потек в своём обычном русле, а Фаркаш, погружённая в пропасть размышлений, не заметила, как её внимание начало утекать, как песок сквозь пальцы.  Звонок, оглашавший начало перемены, также провозгласил и время ланча. Следуя своему внутреннему ориентиру, Рената, прижимающая к животу предательски издававший жалобные звуки, в направлении первого этажа, где её ожидала гастрономическая передышка. Пытаясь вернуть себя к реальности, она достала телефон — девайс, разрешённый только на этот короткий промежуток времени. Несколько сообщений от друзей и знакомых пестрели на экране, но особенно важно было то, что пришло от отца и брата. Быстро отреагировав на сообщения родственников, Фаркаш вновь оказалась в состоянии лёгкой дезориентации. — Рената, постой, не ускользай! — Воскликнул голос за спиной, настойчивый и живой. — А? Что? — Оглянулась девушка, её взгляд был полон непонимания. — Прошу прощения за беспокойство. Мы одноклассники с тобой, как тебя ещё вчера предупредили. Мы только что вышли с урока литературы. — Ах да, точно, Егор, верно? — Вспомнив имя лысого, с которым Рената недавно пересеклась, не удержалась от удивления. — Совершенно верно, миледи, — с лёгким театральным поклоном ответил парень, его голос был как музыка для ушей. — Егор Меленин к вашим услугам. — Рената Фаркаш, — без промедления сделала ответный реверанс, её улыбка была искренней и тёплой. Этот парень внушал доверие, как мудрый наставник. — Не изволите ли вы, мадам, составить мне компанию до ланчкорта и обсудить шедевры Сэленджера? — предложил Егор, изящно подставив локоть и заставив её смущённо рассмеяться. — С огромным удовольствием, — ответила Рената, обхватив его локоть в белоснежной рубашке. Разговор с Егором развивался легко и непринуждённо, касаясь биографических изысков Сэленджера и его произведений. Дверь в столовую открылась, будто пропуская поток людской реки в этот многолюдный улей. Меленин, не проявляя смущения, поправил свой шарф и начал обходить всех мешающих персонажей, чтобы встать в очередь как можно скорее. — Ох, это прямо дурдом какой-то, — с явным раздражением произнесла Рената, обозревая скопление людей. — Все мы, увы, дураки, — тепло улыбнулся новый друг, не отрывая взгляда от очереди. — Рената, моя душа, не возражаешь, если я ненадолго отлучусь? — Его взгляд был полон невидимой мольбы и надежды на понимание.  — Беги, конечно, — с лёгким вздохом ответила блондиночка. — Я думаю, с выбором капучино или латте я справлюсь.  Оставшись одна, Рената, исследуя заведомо бесконечную очередь в столовой, направила свой взгляд на стоящую пару впереди. Девушка была почти скрыта за спиной парня, который выделялся на фоне остальных. Его спортивный красный бомбер, увлажненные волосы после тренировки, светлые и аккуратно уложенные в быстрый после-душа стиль, а также тонкий, но заметный парфюм, словно ароматный след, привлекали внимание. — Ну и что это за подобие еды? — Широкоплечий парень с лёгкой улыбкой вертел миску с салатом, при этом излучая уверенность, которая была заметна даже в его мимолетном жесте. Он поморщился, приподнимая одну бровь, и взглянул на салат, как на что-то не совсем понятное, но неизбежное. — Егор, если сброшу ещё два килограмма, можно будет делать новую фотосессию, — весело заметила блондиночка, с которой Рената уже пересекалась несколько раз. В её голосе звучала нескрываемая гордость, а лёгкая интонация придавали её словам оттенок игривости.  — О, не скинешь, — отозвалась Фаркаш, насмешливо взглянув на салат. — Здесь в фете столько соли, что она скорее задержит воду в организме, чем поможет сбросить вес. — Она покачала головой, как будто её глаза видели сквозь пластик упаковки всю правду о содержимом. — Серьёзно? — Изумлённо воскликнула одноклассница, словно только что узнала секрет Вселенной, её глаза расширились от неожиданности и недоумения.  — Да, серьёзно, — подтвердила Рената, кивая в сторону другой еды. — Ритусь, я тебе говорю, возьми нормальную еду и не мучай себя, — вздохнул старшеклассник, устанавливая на поднос кусок сочного мяса, его голос был полон сочувствия и едва скрываемой усталости от постоянной борьбы с собственными диетическими выборами.  Когда парень обернулся, Рената смогла лучше рассмотреть его. Лёгкие волны на его волосах были заметны, при этом естественная небрежность укладки подчеркивала расслабленный стиль в данный момент. Его лицо, с выразительными скульптурными скулами и чётко очерченным подбородком, имело следы активного и подвижного образа жизни. Небольшой шрам над правой бровью, едва заметный, придавал его лицу особый характер и ощущение пережитого опыта. Серые глаза, тусклые и почти холодные, словно выхваченные из туманного утреннего пейзажа, были полны скрытого умения разбираться в людях. — И этот салат почти все углеводы. Так что можешь послушать друга и взять те несчастные сырники, на которые ты смотришь, как на невидимое сокровище, — с тёплой улыбкой предложила Рената, возвращая салат на место. Её голос был мягким и ободряющим, словно она предлагала уютное убежище в бурном море выбора. — На твоём месте я бы с ней подружился. Подруга с умом явно будет тебе не лишней, — хмыкнул парень, подходя к столовым приборам. Его тон был добродушным и наполовину насмешливым, как будто он с удовольствием наблюдал за дружескими интригами. Рената почувствовала приятное облегчение, когда услышала бархатный смех парня.  Глаза Ренаты метались по залу, в поисках свободного столика. Эта часть новых школ была для неё особенно неприятной, настоящим испытанием на стойкость. Адаптация была как кость в горле, которую трудно проглотить. Пока найдёшь друзей, место в столовой или просто поймёшь, что никому ты здесь не нужен, уходит уйма времени, что огорчало Ренату. Она каждый раз чувствовала, как её терпение испаряется, а настроение портится. Когда её взгляд наткнулся на пустой столик у большого панорамного окна, она направилась к нему, как бронебойный танк, уверенная и решительная. Этот стол был особенно привлекателен: он находился возле широкого окна, сквозь которое лился солнечный свет, создавая уютный и светлый уголок. Было странно, что такой идеальный стол остался пустовать, особенно учитывая его расположение с видом на зелёный двор с фонтанчиком и оживлённый школьный сад. Видимо, мозг после нескольких уроков не справился с задачей сложить два плюс два и догнать, что это столик явно уже за кем то держится.  Школьница, не теряя времени на раздумья, направилась к удобному столику, предвкушая чашечку теплого кофе и вкусный обед. Устроившись на лавочке, она погрузилась в телефон, который разрывался от сообщений брата о какой-то нелепой ситуации с очередной девушкой. Закатив глаза и закинув мобильник в сумку, она снова повернулась к подносу, но уже перед ней сидел парень, которого она видела на уроке английского. — Легенда Уилтштра передо мной, какая честь, — произнёс он, хлопнув в ладоши, словно только что увидел святой грааль. — Можешь не разбиваться в поклонах, смерд, — фыркнула она, окидывая взглядом его пышную кудрявую прическу и надув губы. — Я тут за печеньем, не за овациями. — Остра на зубок, как и ходят легенды, — продолжал он с игривым блеском в глазах, расплываясь в широкой улыбке. Местный шут-плут, как окрестила про себя Рената, ловко выхватил печенье с её подноса.  — А у тебя, я вижу, язык без костей, — заметила девушка, наблюдая, как он с наслаждением грызёт печенье. — Хочешь проверить? - секундная пауза. — Шутка, — рассмеялся парень, закинув ноги на стол так, будто он единственный в мире обладатель права на это. — Или нет? — Пока что я хочу проверить какого на вкус здешнее печенье, которое ты так с упорством уминаешь, - подметила школьница.  — Знаешь, новые птички в наших краях редкость, а уж такие красивые — тем более, — продолжил он, смакуя выпечку с шоколадом, словно это было произведение искусства абсолютно не обращая внимания на её реплику.   — Да что ты, — усмехнулась блондиночка, поджав губы. — А тут ещё и красивая девушка, о которой я так много наслышан.  — От кого? — заинтересованно спросила она, насторожившись, ведь не очень хотелось, чтобы кто-то рылся в её прошлом. — Мир тесен, а Расл ещё теснее, — загадочно ответил он, как будто делился великим секретом. — Тоже считаешь, что приставка Роял ущербная? — прищурилась она, не скрывая призрения и осуждения колхозного словосочетания. — Только Анжелочка считает, что это, прости Господи, престижно и солидно, — расхохотался он, словно только что произнёс шутку века. — Все остальные как я не сильно в восторге. — В душе не чаю, кто такая эта индивидуум, но уже не по душе, что кому-то может нравиться это название, кроме Веры Иполлитовны, которая триста раз произносила его с неимоверной гордостью, — скривилась Рената, вспомнив раздражающую директрису. — Знаешь, ты мне нравишься. Я чувствую, мы с тобой подружимся, — серьёзно констатировал он, забирая второе печенье с видимым удовольствием. — Хотя, возможно, я тоже подкуплюсь твоим кофе. — Ну, даже если нет, думаю, тебя можно легко подкупить печеньем, — расслабленно ответила она, отпивая кофе и смотря на него с лёгким юмором. — Верно мыслишь, птичка. Легенды говорят, что бывают и красивые, и умные девушки, — улыбнулся он так, что все зубы сверкнули, и окинул её взглядом, как будто только что увидел шедевр искусства. — Ты получается подтверждение и доказательство, что легенды правдивы.  — А ты у нас, — приподняв бровь, начала она, — главный пользователь паблика плохих подкатов? — Какое невежество! Моя матушка была бы в ужасе, что я утратил все свои задатки джентльмена, — проворчал он с лёгким самодовольством хлопнув в ладоши, явно имея сложные отношения с матерью. — Кирилл Костров, но для друзей просто Кир, — подмигнул он, и его лицо стало серьёзным, будто он произносил клятву. — Это был чудный обед, птичка, но мне пора лететь. — Приятно познакомиться, Кирилл, — искренне ответила она, ощущая в нём что-то завораживающее и располагающее. — До встречи, красотка. И для тебя я Кир, — подмигнув и осветив комнату своей белоснежной улыбкой, молодой человек исчез так же быстро, как и появился, оставив за собой лёгкий аромат печенья и загадки. Кирилл оставил после себя лёгкое послевкусие загадки и непринужденного разговора. Рената, уже настроенная на спокойный обед, увидела, как её надежды на приятное времяпрепровождение разбиваются о стену агрессии. Киса, Хэнкин и Егор появились за столом, и ситуация резко изменилась. — Куколка, это наш стол, — заявил Иван, усаживаясь напротив Ренаты. Его голос был резким, а взгляд — яростным. Он уселся, как будто его присутствие было самой важной вещью в комнате. — Серьёзно? Рената, моё имя. Или у тебя с памятью проблемы? — ответила Фаркаш с холодной, едва заметной насмешкой. Она уставилась на парня, как будто он был насекомым, которого только что заметила. — Кис, успокойся, — пробормотал Меленин, неуклюже улыбаясь и пытаясь разрядить обстановку. Его улыбка была неловкой и неубедительной, словно он сам не верил в свои слова. — Здесь есть место для всех. — Это наш стол, — упрямо повторил Киса, его глаза не отрывались от Ренаты, как у голодного волка. — Я не буду есть, пока она здесь и делить его с ней не собираюсь. — Ты что, социофоб? И куда пропала твоя дружелюбность? — Рената скрестила руки на груди и посмотрела на него с явным презрением, её голос был как игла, наказывающая за самоуверенность. — Ты что русских не понимаешь? — рявкнул Иван, его лицо покраснело от злости. — Ты только появилась здесь, а уже меня бесишь, куколка. Везде блять мелькаешь. Прямо как анальная пробка в заднице, - каждое слово словно било по нервам. — Кис, — Хэнкин попытался вмешаться, выглядя беспечно, но его беспокойные глаза выдали напряжение. — Может, давай не будем устраивать эту хуйню? — Да ты что, Хэнк? Или ты с ней в одной команде? — шипел Ваня, его руки нервно тряслись, а лицо начинало изменяться от ярости. — Думаешь, поиграешь в героя и она тебе даст? — Кис, — с большим напором ответил Хэнкин, его взгляд был полон извинений адресованных Рената, но он явно старался сохранить спокойствие. — Не вижу проблемы посидеть всем вместе. — Хватит пиздеть без толку, — рявкнул Кислов, не скрывая своей ярости. — Просто блять уеби отсюда нахуй, и все проблема решена, - его голос разрывал воздух, и каждый его приказ был как удар молота. — Милый, тебе бы нервишки подлечить что ли или в рехаб съездить на летние вместо Ибицы, — ядовито шипела Рената, её глаза сверкали от раздражения. — А то у нас тут и без тебя проблемы с психическим здоровьем. — Ребят, — вмешался Егор, его голос был спокойным и немного наивным, словно он пытался быть миротворцем. — Успокойтесь, я не хочу от Мигеры получить наказание за ор.  Он произнёс эти слова как спасательный круг в бурном море. Такой себе Кот Леопольд. — Да, хватит уже с этими разборками, — согласился Хэнкин, явно стремясь избежать дальнейшего конфликта. Его тон был усталым и немного раздражённым, словно он устал от бесконечных ссор. — Абсолютно солидарна, — Рената встала, её лицо было непроницаемым, но в её глазах всё ещё пылал огонь. — Приятного аппетита, ребята, и надеюсь про пробку ты из своего опыта говорил, пупсик, - ядовито улыбнувшись на последок заявила девушка.   Она развернулась и направилась к выходу, игнорируя последние недовольные выкрики за своей спиной. Каждый шаг был решительным и уверенным, её обед не стоил нервотрёпки, а наживать себе проблемы в первый день было последним, что ей хотелось. Она проиграла битву, но она была уверена, что ещё покажет всем, на что способна. Но Рената явно знала одно, из всех её первых дней в школе, которых было пять в разных странах. Этот занимал почетное второе место. 

***

Спорт всегда был для Фаркаш спасением и отдушиной. Стоя в женской раздевалке, блондинка надела спортивную форму и завязала волосы в тугой хвост. Белая короткая теннисная юбка идеально подчёркивала ноги, красное спортивное поло с логотипом школы выгодно оттеняло светлую кожу, а белые кроссовки завершали образ. Оставив на крючке красную зипку из комплекта, девушка оценивающим взглядом пробежалась по своему отражению в зеркале. "Ладно, спортивная форма очень даже," – подумала она, быстро сделав фотографию, которая тут же оказалась в инста-сторис. Корт был хорош, ничем не уступая площадкам, которые она видела раньше. Мячи с шипением разрезали воздух, сталкиваясь с ракетками, звуки ударов и выкрики игроков создавали своеобразную симфонию тенниса. Несколько ребят в форме играли друг с другом, а она состязалась с тощей брюнеткой.  "Вобла," – подумала она про себя, вспоминая её трупоподобное лицо. Если быть честной, брюнетка была Сереной Уильямс местного разлива.  Достойная соперница, но слабое место у неё всё-таки было. Наверное, из-за кипящей внутри агрессии, новенькая девушка одержала победу, заслужив похвалу тренера и уважение зрителей. В раздевалке раздавались звуки недовольства проигравшей, их резкость и ярость перекрывали шум фена и бесконечное перешептывание школьниц. Блондинка, держась за край шкафчика, время от времени отпивала воду из бутылки, пытаясь не дать напряжению взять верх. Её настроение было далеко от радужного: она планировала остаться и ещё поиграть, стремясь выжать из себя последние силы, чтобы потом просто рухнуть в объятия Морфея. — Что ты, англичанка, приехала и думаешь, что теперь всё вокруг тебя вертится? Все будут поддаваться, потому что у тебя влиятельный папочка или папик? — выпалила девушка в ярко-зелёной юбке. Её голос был, как кривой нож, режущий тишину, а глаза сверкают злобой, отражая её внутреннюю бурю. Яркий зелёный цвет юбки, казалось, специально подчеркивал её ярость и неуважение. "Интересно, тут как в Симс — за дополнительные деньги можно покупать улучшенную форму или как?" — подумала блондинка, смерив холодным взглядом её. Зелёный цвет юбки раздражал её, словно яркое пятно на чистом полотне, и только добавлял раздражения. — Прости, что? — спокойно спросила она, продолжая аккуратно складывать свои вещи в спортивный чехол. Её голос оставался ровным, несмотря на нарастающее напряжение в воздухе, как будто она старалась не допустить, чтобы её эмоции вырвались наружу. "Лучше бы осталась в школьной форме. Звезда пизда, блять." — Может, тебе стоит на Паралимпиаду? Раз ты глухая! — воскликнула девушка, и напряжение в раздевалке стало настолько плотным, что его можно было бы разрезать ножом. Словно густой туман, конфликт окутал пространство, создавая ощущение неминуемой бурю. В воздухе витала зловещая атмосфера, как если бы от одного конфликта она только что избавилась, а новый уже поджидал её. — Какие-то проблемы? — устало спросила блондинка, устремив на брюнетку равнодушный взгляд, как будто пыталась сохранять внутренний покой, несмотря на нарастающее напряжение. После неудачного обеда и агрессивного Кислова этот конфликт был просто последней каплей.  — Родная, проблемы будут у тебя. Едь обратно и пей чай со своими англичанами, иначе моя ракетка попадёт тебе по лицу, а не по мячу, — заявила брюнетка, её голос был холодным и угрожающим. Её хватка на ракетке была сильной и уверенной, контрастируя с её худощавой фигурой, придавая её угрозам ещё больший вес. Она стояла перед Фаркаш с таким видом, словно уже готова была к физическому насилию. — Ты плохо принимаешь мяч на левую сторону у сетки, — как ни в чём не бывало заметила блондинка, аккуратно засовывая часть экипировки в чехол. Её тон был ровным, но внутри она чувствовала, как раздражение и усталость нарастают, словно в бурном море. "Наверное, стоило промолчать." — Нет, вы только посмотрите на эту Первую ракетку, она меня учить надумала! — завопила Бабич, её голос был наполнен сарказмом и вызовом, привлекая внимание зевак, которые собрались в круг, чтобы наблюдать. — Наверное, решила, что раз она из Лондона, то теперь может носить корону и раздавать советы направо и налево.  — Не вижу ничего криминального, просто дружеский совет. И ещё, кстати, помимо Лондона в Англии есть и другие города, — произнесла Фаркаш. Как только она закончила, её слова были прерваны глухим звоном, когда ракетка Бабичи упала на пол. Затем последовал резкий толчок, и Фаркаш почувствовала, как её тело резко качнулось. Скамейка за ней была очень не кстати, и её ноги выскользнули. Она потеряла равновесие и с глухим стуком упала на холодный плиточный пол раздевалки. Падение сопровождалось оглушительным звуком, когда её спина врезалась в жесткую поверхность, и резким болевым ощущением, пронзившим её тело. Лёгкая паника охватила её, когда всё вокруг стало размытым. Голова закружилась, и на миг всё вокруг показалось туманным. Удар был неожиданным, и ей нужно было срочно прийти в себя, чтобы избежать следующего нападения. Если эта дикарка начнёт использовать её голову как мяч для тенниса, Фаркаш ощутит себя, как зелёно-жёлтый мяч Wilson. — Решила устранить конкурентку? — усмехнулась Рената, её улыбка была словно освежающий ветер после бурь, радующаяся тому, что её лицо осталось целым. И чувства быстро возвращались к норме, но эффект неожиданности сработал.   — Бабич, ты что, совсем с ума сошла? — вмешалась другая девушка, хватая брюнетку за плечо и разворачивая к себе. Её появление было очень к стати, разгоняя зевак из раздевалки своим авторитетом и решимостью. — Ритусь, что нашла себе убого подобную? — язвительно бросила Бабич, её голос звучал как рябь на воде, выражая раздражение. — Я думала, Мел пацифист, — хмыкнула Рита, её лицо было напряжено, а её руки сжаты в кулаки. Гнев и недовольство были видны в каждом её движении, как напряжённые струны. — Меньше думай о тех, кто тебе не по уровню, Ритусик, — ядовито усмехнулась Анжела. — А тебе устрою сладкую жизнь, жди каждую нашу встречу как праздник. Бай-бай, — бросила она, поправляя кислотную форму и вытирая лицо, её насмешливый тон был как последний штрих на картине её неприязни. — Ты как? — заботливо спросила Макеева, оглядывая новенькую с тревожным взглядом. Её голос был полон искреннего беспокойства, и её выражение лица выражало искреннюю заботу о пострадавшей. — В восторге, — криво улыбнулась Фаркаш, стараясь не дать слезам подступить к глазам. Несмотря на нарастающую боль и смятение, она старалась сохранять стойкость.  Этот день в новой школе, безусловно, занял почётное первое место в списке худших. Так гостеприимно её ещё не встречали.