Одно пламя

Вечернее небо в Эраклионе напоминало огромный монохромно синий холст, по которому расплескались грязно-желтые брызги, напоминавшие глаза рептилий. Блум, вдыхая блаженную прохладу, вспоминала, как в школе, на уроках рисования, окунала зубную щетку в краску и, брызгая по ровной поверхности листа, создавала дожди, снега, а иногда и такие же звездочки, маленькие, круглые, мягко врезающейся в небесную синеву. Бурная зелень сада контрастировала с этим необъятным цветом и грустные глаза принцессы Домино наполнялись удовольствием от созерцания красоты. На Блум накатила меланхолия. Думать о Скае, о том, что сегодня он объявит об их отношениях, совершенно не хотелось. Принцесса прекрасно понимала, что все это допустила она и только она, что если бы она потрудилась исправить ситуацию, хотя бы сказать принцу строгое, бескомпромиссное «нет» без дурацкого страха потерять давно заплесневевшие отношения, то сейчас не стояла бы здесь в такой раздражающей нерешительности. Ещё больше Блум убивали мысли о Лейле. Ведь она рискнула. Она добавила в еду своей подруги то, что дал Валтор, поверив магу, который по факту сам заварил всю эту кашу. Волшебник мог соврать и тогда только Блум будет повинна в последствиях… — Ты очень бледна сегодня, — Флора обеспокоено погладила подругу по руке. — Блум, ну же! Это первый шаг к тому, чтобы стать королевой своего мира! — Стелла старалась подбодрить подругу на свой манер, но хватило её ненадолго. Стоило лишь обратить внимание на своего отца, идущего в компании Кассандры и Химеры под радостные крики королевских глашатаев, как солнечное настроение испарилось само собой — Эта… — Стелла, — вмешалась Текна — Тебе не пристало обращать внимание на таких особ. Все мы знаем, кто истинная наследница престола Солярии. — Спасибо, — и фея Солнца и Луны, поправив свою безупречную королевскую осанку, сдержалась — Я действительно стала забывать… Блум же продолжала смотреть в пустоту. Пение, танцы, вино, знать, изысканные блюда и изысканное общество — всё ей было безразлично. Всё казалось ей бесцветным и безвкусным. Принцесса Домино списывала это на избыточный стресс и собственную глупость. Ведь будь она умнее, разве находилась бы в такой ситуации? Через несколько минут явился Скай. Он аристократично поцеловал её руку и радостно сообщил, что сегодня между ними всё, наконец, будет ясно. Блум сдержанно улыбнулась и постаралась объяснить ему, что сейчас может быть слишком рано, однако принц Эраклиона раскатисто рассмеялся и заявил своей возлюбленной об обещании, данном в Андросе. Принцесса Домино промолчала. «До свадьбы многое может измениться… — она постаралась успокоиться — Я смогу порвать с ним… Помолвка почти ничего не значит…». Скай вновь поцеловал её руку и удалился. Теперь он должен был произнести речь и рассказать народу, какую счастливицу принц Эраклионский избрал себе в невесты. Блум почувствовала, как кружится голова. — Спасибо всем, кто пришёл сюда разделить со мной момент великого счастья! — воодушевлённо воскликнул Скай, раскинув руки — Я хочу познакомить вас с самой красивой, милой и доброй девушкой во всем Волшебном Измерении. Я хочу соединить наши судьбы и быть рядом с ней всю свою жизнь! Друзья мои, я хочу представить вам… — небольшая пауза добавила его простой, но очаровательной речи немного таинственности, но следующие слова стали неожиданностью для всех собравшихся — Принцессу Айсиса — Диаспро Даль-Тиаспрорри, владычицу вольных городов Ильдиса и хранительницу долины Эфейгиз, известную в Эраклионе как Диаспро, маркизу Лонтан. Блум будто с размаху толкнули в глубокий бассейн. В глазах защипало, уши заложило, в голову ударил озноб, движения значительно замедлились. Мысленный поток, подобно мокрому телефону, отключился. Связь с реальностью была потеряна. Чувства притупились. В этой холодной и прозрачной глади, казалось, утонуло всё, а смотреть через толщу воды не было никакого желания. О да, принцесса Домино обожала бассейны. Несмотря на то, что водную стихию часто противопоставляют огненной, на нежную любовь феи огня к плаванию это ничуть не повлияло. Вода смывала негатив, очищала душу, замыливала хлоркой глаза и забивала уши… Плавая баттерфляем, ловя кислородное голодание, Блум наслаждалась внутренним молчанием. В голове в минуты блаженства была чарующая пустота, шелест утренних звёзд, зов неведомых планет, вожделенный покой… И сейчас она была в воде. С задворок сознания доносились голоса подруг: — Если это так, то он подшутил не на теми людьми! — Стелла кипела. Негодовала. И это событие, наконец, испарило остатки её самоконтроля — Он должен объяснить все! Сейчас же! Он сделает это! — Поддерживаю! — послышался голос Музы. — Скай, что это было? — светлое сопрано Стеллы доносилось уже не так явно, а издали, как во сне. — Как хорошо, что ты здесь, — голос был не знаком фее огня, однако напоминал о Скае… — Стража! Схватить этих ведьм! Блум все ещё ощущала что находится в воде, обрывки фраз плавно обращались в шелест осенней листвы, издаваемый легким и прохладным ветерком. Нет, это был не бассейн. Это был один из старых пляжей Релакса, где осень была лучшим временем года для купания в прозрачных водах Океана Хризантем. Хранительница Огня Дракона бывала там лишь однажды, год назад. Вторые осенние каникулы в Алфее пришлись на бешеное желание Текны попрактиковаться в создании дальних порталов и не менее настойчивое желание Музы показать своё любимое место подругам. Звезды сошлись окончательно, когда Стелла узнала о показе Версадии Донателлы, который должен был пройти именно на Релаксе, в городе Хризантем… На задворках приятного видения царила паника. Отовсюду доносились встревоженные голоса, подруги тащили Блум под руки. — История повторяется с удивительной точностью — вслух заметила волшебница с Зенита. Через какое-то время уже знакомый голос, напоминающий принца Эраклионского, послышался далеко впереди: — Ваши фокусы меня не впечатлили. Отдайте мне принцессу Солярии и никто не пострадает! — Я разберусь, — сказала, очевидно, Лейла и Блум наконец начала прислушиваться — Энчантикс! «Что происходит на самом деле? — спросила фея огня сама у себя — Почему я застряла в видениях? Они не настоящие…». Прекрасной розовой бабочкой Лейла воспарила над землей. Сотни частиц волшебной пыли закружились в воздухе и, наконец, она превратилась. Глаза Блум открылись. Она увидела, как взмыла в воздух её подруга, чьей жизнью она рискнула, поверив магу… — Я… Вижу! — воскликнула Лейла, ощупывая своё лицо — Я вижу! Стрела полетела прямо в её крыло, но Блум успела воспользоваться магией огня и расплавить оружие. Видение будто рассеялось и перед феей огня, наконец, предстала реальная картина. Лейла создала барьер из морфикса: — Они… не смогут нам навредить. На каждый выстрел и удар стена ответит втрое сильнее. — Это значит, мы, наконец, можем уйти? — уточнила Стелла. — Да, — коротко ответила Лейла — И чем раньше, тем лучше. Феи одна за другой поспешили к стоянке, где их уже ждали специалисты и только Блум, окончательно освободившись от морока, решила подойти к границе ближе. Перед ней был не Скай. Не Скай, а его уродливое обнаженное отражение — Что это было? — тихо спросила принцесса Домино, наблюдая как принц упорно пытается сломать стену, разделяющую их. — Я достану тебя! — кричал он и лицо его искажалось злобой. Океан Хризантем был чистым настолько, что каждый красный кленовый лист, каждый гладкий серый камешек и маленькая серебристая рыбка трогательно виднелась из толщи воды. Блум жадно фотографировала глазами каждое движение совершенной природы. Если и было на Земле место столь же прекрасное, где совместились бы очарование осенней природы, костры мертвых листьев, прозрачные тёплые океаны с кораллами и перламутровыми рыбками, плакучие ивы и высокие древесные дома, то о его существовании Блум даже не догадывалась. — Блум, очнись! Оно того не стоит! — Драконы! Здесь драконы! Решительное «Волшебницы Винкс» запустило процесс превращения и праздничные наряды в мгновение ока сменились боевыми костюмами. Блум осмотрелась вокруг. «И ни Вены, ни вальса, ни пудры, лишь хмурых берёз мутный гной…» — старые стихи разбудили внутри феи ощущение морока, но распространялось теперь оно на окружающую действительность. Уж слишком увиденное напоминало сон… Лейла прозрела. И сражалась новыми силами энчантикса против… Ская? Точнее его уродливого отражения, которое не так давно объявило своей невестой Диаспро. Последний был верхом на драконе и единственный хорошо держался в седле, в то время как других наездников животные сбросили и устроили вокруг какой-то беспредел. Блум парила в воздухе и смеялась как сумасшедшая. Вот так история! — Мы должны сделать что-нибудь! — закричала Стелла. — Помоги мне с драконами и принцем! — ответила ей Лейла — Мы эвакуируем людей! — Муза, Текна и Флора, объединив силы, начали помогать тем, кто оказался в эпицентре. Блум надрывала живот со смеху. В её нынешнем воображении перед ней предстал настоящий анекдот. Помимо вышеупомянутых Ская Эраклионского Безмозглого и Лейлы Аиши Прозревшей, она видела, что команда вообще-то отлично справляется без неё, пятой собачьей ноги Блум. Другому человеку это бы не казалось смешным, но такова уж была нынешняя особенность восприятия принцессы Домино. Теперь и потеря дома казалась ей анекдотом в чёрном стиле… — Папа! — Стелла вдруг заметила краем глаза странную картину. Где-то внизу, на земле, лежал король Радиус. Вокруг него находились такие же искалеченные слуги, бегали и суетились те, кому посчастливилось избежать увечий. Король же обречённо взирал на небо. Эта картина иллюстрировала старую пословицу родом из Айсиса — «Перед ликами Ин равен и царь, и простолюдин». Корабль с делегацией Солярии находился в ста метрах от монарха. В него спешно усаживались старые знакомые Стеллы. Блум, взирая на это, словила уже третий приступ истерического смеха: «Удивительные твари и где они обитают. Как они собирались удержать власть и казнить Стеллу, если даже драконы и битвы вызывают у них такой страх? Избавиться от короля таким образом крайне небезопасно и недальновидно…». Принцесса Солярии этого веселья не разделила. Она подбитой ракетой ринулась вниз. В тот миг, когда очередная волна драконьего огня решила окатить землю, принцесса Солярии из последних сил закрыла отца собой. В её голове мелькнула мысль, что девяносто процентов ожога кожи никогда больше не позволят ей вести политическую карьеру…