Небо расскажет...

Тсунаёши поправляет галстук, смотря на своё отражение. Теперь образ слишком идеален. Идеально выглаженные костюм и рубашка, идеально завязанный галстук, идеально начищенные (до сверкания) туфли… Да даже шухер на голове — часть идеального образа. Образа Примо Вонголы, если быть точнее. Савада ненавидит Джотто. За Вонголу, за Наследие, доставшееся от него, и за ответственность, как одного из трёх Небес Три-Ни-Сетте. А так же за кровь. Серьёзно, только из-за своей крови — крови Примо Вонголы — он стал одним из кандидатов. Какого хера «Иэясу Саваду» вообще попёрло скрыться в Японии?! Кандидатом быть — это ладно… Но у Тсунаёши изначально, блять, было прав на кресло больше, чем у тех же сыновей Тимотео! Его простите, кровь Джотто (чтоб ты в собственном пламени горел до конца веков, всё равно не сдохнешь, являясь Волей кольца) проявилась настолько сильно, сколько не было в предыдущих поколениях! Проще перечислить то, в чём они не похожи. Внешне, конечно же. Савада (как же хочется сменить эти чёртовы имя и фамилию, а после скрыться где-нибудь или начать путешествовать) идёт в кабинет, чтобы снова засесть там до глубокой ночи за бумагами (или вообще до следующего утра, так даже проще — не нужно будет проходить по коридорам резиденции Вонголы). Открывает дверь и сразу же смотрит на диван. На языке вертятся различные выражения, широкие в своём выборе: на разных языках, от простых ругательств до отборных матов в многоэтажных конструкциях. На диване лежал Хаято Гокудера, правая рука Босса Вонголы и по-совместительству его Хранитель урагана. Он, обмотанный бинтами, был без пиджака и рубашки. Ему тоже не повезло с кровью, доставшейся от предка — Джи Арчери. Хаято был бледен, чуть ли не сливаясь со своими пепельными волосами. Тсунаёши всё-таки матерится вслух. Его ураган узнал важную информацию, попал в очередную заварушку, но не пошёл в лазарет, как полагалось. А это значило, что в Вонголе завелась крыса. Его кабинет (не для встреч, а тот, в котором он разбирается с документами) был выбран по причине хорошей защиты. Туда могли попасть только сам Савада, его Хранители и Внешний Советник. Тсунаёши походит к дивану, присаживается перед Хаято и аккуратно разматывает бинты. Он бы позвал Рёхея, да только тот сейчас находится на миссии. Савада конечно не солнце, но его Небо — Гармония. При должных тренировках (в весьма страшных ситуациях и обстоятельствах, но опустим это) он смог использовать другие типы пламени, извлекая их из своего. Именно поэтому шатен сейчас собирается подлечить Гокудеру сам. Через полчаса кропотливой работы оставшиеся раны были обработаны заново и скрыты новыми бинтами, а дыхание приобрётшего краски Хаято стало нормальным. Тсунаёши вытер пот с лица и свалился в соседнее кресло. Он стал думать о крысе. Были предположения кто это. Но, самое главное, Савада удостоверился в личности того, кто вставляет Вонголе палки в колёса. Это был один бастард, в котором текла кровь Джотто. Конечно, она была слабее, чем у нынешнего Босса Вонголы, но раз есть, почему бы не предъявить свои права? Права на проклятье. Дурак, не понимающий своего счастья. Нет, Тсунаёши мог бы передать ему трон, если бы тот человек открыто заявил о своих намерениях, но… Он не сдохнет просто так. Да, если бы он так сделал, его бы убили, чтобы потом он резко не передумал и не стал снова претендовать на кресло Босса. Знаете, а ведь Десятое поколение Вонголы прокляты. Чем? Кровью. Кровью своих предков. От того, что они все родились, проявило себя и это проклятие. Тсунаёши, Хаято, Такеши, Ламбо, Рёхей, Мукуро и Кёя — все они те, кто ненавидят свою кровь. Ненавидят тех, из-за кого они стали теми, кем являются сейчас. И уж точно Десятое поколение Вонголы не упустит шанса отыграться на других за проклятие своей крови.