По кругу

      Ночь окунула уютную веранду во дворике в мягкий серебристый свет. Холодный ветерок, заплутавший в густых кустах сирени, проносился мимо фруктовых деревьев, словно шепча древние тайны. Вокруг стояли клумбы с цветами, и их сладковатый аромат смешивался с запахом табачного дыма.         Эльза опустилась в старое кресло напротив матери, поджав ноги и закутавшись в кожаную куртку.  Она пристально смотрела на женщину, которая лениво разливала красное вино по бокалам. Ирина, с её платиновыми локонами, сияющими в лунном свете, казалась безмятежной, но следы её пороков были видны на лице: лёгкая желтизна кожи, морщины и отёчность выдавали частые злоупотребления спиртным.         — Почему ты пьёшь? — хмуро спросила девушка, её голос был тихим, но наполненным укором.         Женщина усмехнулась, словно ожидала этого вопроса.         — Я ненавижу ваши с отцом психологические закидоны, — бросила она резко, делая внушительный глоток вина. Её зелёные глаза вспыхнули холодным блеском.        — Как у вас все легко: "выговорись — и полегчает". Туфта это всё. Вот мой психолог, — она указала на бутылку вина.       Эльза недовольно покачала головой.         — Ты с Петькой, что ли? — внезапно спросила Ирина, приподняв одну бровь. — Отец говорил, ты с каким-то Борей к нему приезжала.         — Если я приехала за тобой, это не значит, что мы вдруг стали близкими матерью и дочкой, и будем обсуждать мою личную жизнь, — отрезала девушка, не сводя взгляда с разросшегося куста сирени.   Её мысли унеслись к тем временам, когда сирень ассоциировалась с весной, первой влюблённостью, лёгкостью. Сейчас же это было напоминанием о том, как давно она перестала верить в романтику.         — Кроме меня, некому было, — добавила она холодно, словно оправдываясь перед самой собой, — У тебя нет ни друзей, ни родных. Ты со всеми перессорилась.         Ирина презрительно усмехнулась.         — Знакомый сюжет, — она затянулась сигаретой и выдохнула струю дыма, который мягко стелился по воздуху. — Один любит тебя, а другого любишь ты, но без взаимности?         Эльза резко вскинула голову.         — И что, если так? Что ты можешь мне посоветовать?       — Резонный упрёк. Я была матерью на троечку, — ничуть не смутившись проговорила женщина, неторопливо потягивая вино.        — На двоечку, — поправила её девушка, даже не скрывая насмешки.       — Но я воспитала тебя сильной, самостоятельной, независимой. А не какой-нибудь наивной дурочкой, которая только и умеет, что плакать в подушку — Ирина подняла подбородок, будто это достижение оправдывало всё.       — Ты воспитала? — с сарказмом переспросила Эльза. — Это жизнь сделала меня такой.         — Да, я воспитала, — с нажимом повторила женщина. — А жизнь тебе показала, как всё устроено.         Эльза фыркнула.         — Ты называешь воспитанием то, что оставляла меня одну в десять лет без еды, пока сама каталась в Крым с каким-то моряком?         Ирина опустила взгляд в бокал.         — Будешь продолжать в том же духе — потеряешь даже то, что тебе дорого: свою красоту, — резко бросила девушка, вставая.   С улицы донёсся звук мотора.  Это, наверное, Саша. Она позвонила и сказала, что им надо срочно встретиться.       — Ты не останешься? — вкрадчиво спросила женщина, в голосе слышалась тень грусти.         — За мной приехала подруга, — коротко ответила Эльза.              — Кто?  — с интересом протянула женщина. — Оставайтесь, посидим женской компанией.         Эльза едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.         — Во-первых, не надо делать вид, что тебе вдруг стали интересны мои друзья. Ты никогда ими не интересовалась. Во-вторых, это Саша. Она встречается с бедным художником. Тебе такая компания бесполезна, — она прищурилась, зная, что у матери было хобби — уводить из семьи мужей своих подруг.         В этот момент на веранду зашла Саша.         — Привет, Ир, — пробормотала она, садясь в плетёное кресло.         — Привет, Сашенька, — улыбнулась Ирина. — Винцо?         — Саш, поехали, — недовольно проговорила Эльза.         — Если Ира не против, может, останемся здесь? — грустно предложила блондинка. — Я не хочу никуда ехать.         — Посидим девочками! — оживилась Ирина, разливая вино по бокалам.

***

      Всю дорогу домой Эльза мечтала о горячей ванне, как о спасении от этого душного хаоса. Ирина и Саша быстро нашли общий язык. Мать рассыпалась в советах, как Саше вести себя с Сальниковым, её вторым по счету бывшим мужем, и даже полуигриво пообещала, что переключит его внимание на себя.       Девушка наполнила ванну почти кипятком, добавила немного лавандового масла и погрузилась с головой. Закрыв глаза, она пыталась разложить последние события по полочкам, но мысли мешались в хаосе. Её взгляд упал на телефон, лежащий на бортике. Она уже несколько раз набирала номер Бори, но так и не решалась нажать кнопку вызова.        — Алло, — голос девушки прозвучал глухо, почти надломленно.       — Какие люди! — на том конце линии раздался знакомый хриплый голос, чуть с насмешкой. — Ну что, привезла мне кусочек Киевского торта?       Эльза сжала губы. Его безразличный тон больно ударил в самое сердце.       — Это всё, что тебя интересует? — она старалась говорить равнодушно, но в голосе проскользнули нотки горечи. — Меня не было три дня, и ты даже не спросил, как я.       — Я знаю, с кем ты была, — оборвал он, будто ставя точку. — Сашка проговорилась. Теперь все на районе обсуждают, как младший Карась сорвался с маминого дня рождения и повёз тебя в Харьков.       — Рыцарь, блядь, — добавил он шёпотом, но она услышала.       Её лицо побледнело от злости.       — Можно было хотя бы позвонить, — холодно произнесла она. — Вдруг он меня изнасиловал и выкинул где-то на трассе?       — Ты серьёзно? — он усмехнулся.       Она осознала, что ему действительно всё равно. Эта мысль словно нож прошлась по сердцу.       — Тебе плевать на меня, — нарушила она затянувшееся молчание. Её голос дрожал, но она сдерживала слёзы.       Он молчал. Она знала, что он не будет оправдываться. Боря всегда был таким: замкнутым, холодным, но она приняла это когда-то за силу. Теперь же она видела в этом безразличие. Это молчание подтвердило её догадки.       — Я не хочу мучить ни тебя, ни себя, — проговорила она быстро, будто боялась, что передумает. — Ты свободен, Боря. Она знала, что глупо надеяться на изменения. Мужчина не меняется ради женщины, сколько бы сил она ни вкладывала.       — Это были хорошие два года, Элли, — его голос был тихим, но в нём не было ни капли раскаяния.       — Согласна, — выдавила она, глотая слёзы.       Она дала волю эмоциям только тогда, когда сбросила вызов. Слёзы хлынули потоком, смешиваясь с горячей водой. "Теперь я тоже свободна," подумала она, но свобода обжигала больнее, чем она ожидала.

***

      Ирина появилась в дверях комнаты, тяжело опираясь на косяк. Её взгляд был уставшим, словно она не спала всю ночь, хотя так и было, а дыхание пахло перегаром. В руках она сжимала пустую бутылку воды.       — Со старым добрым похмельным утром, — хмыкнула Эльза.       — Ты меня вчера спросила, почему я пью, — начала она наконец, перебирая пальцами цепочку на шее. Её голос дрогнул, но она продолжала, будто боялась потерять храбрость. — Но, знаешь... Мне кажется, ты должна это знать.       Девушка не ответила. Она лишь выпрямилась, сложила руки на груди и посмотрела на мать. В её взгляде было больше усталости, чем интереса.       — Всю свою жизнь я любила только одного человека, — Ирина повернулась и встретилась с её глазами. — Твоего отца.       Эльза застыла, словно на мгновение перестала дышать.       — Ты же его ненавидела, — тихо сказала она, но голос звучал как пощечина.       Женщина горько усмехнулась, проведя рукой по спутанным волосам.       — Нет, Эльза, — прошептала она, опускаясь на ближайший стул. — Я ненавидела себя. За то, что любила его. За то, что позволяла ему делать со мной всё, что угодно, лишь бы остаться рядом. Хотя он никогда... никогда меня не любил.       Эльза почувствовала, как в груди поднимается комок. Она отвернулась, устремив взгляд на хмурое небо за окном.       — Почему ты говоришь мне это сейчас? Думаешь, это что-то изменит? — её голос звучал холодно, почти отрешённо.       Ирина тяжело вздохнула, сжимая руки так сильно, что побелели костяшки.       — Алкоголь, другие мужчины... Но это не работало. Ничего не работало. Я только сильнее тонула. Если бы я могла вернуть время назад... я бы осталась с ним. Даже если бы он продолжал меня не замечать.       Девушка резко обернулась. В её глазах читалась боль, которую она не могла скрыть.       — Мне жаль, — тихо сказала она, с трудом сдерживая слёзы. — Ты говоришь, что лучше страдать рядом с тем, кто тебя не любит, чем быть счастливой?       Ирина молча кивнула, словно признавая свою слабость.       — Лучше любить, чем быть любимой, — повторила она, уже едва слышно. — Быть любимой приятно, но это быстро надоедает. А любовь… она всегда даёт силы жить, даже если разрушает.       — Нам с Сашей пора, — сказала девушка, стараясь звучать спокойно.       Ирина не попыталась остановить её. Она лишь смотрела, как дочь уходит, оставляя её одну в спальне, где повисла тишина, густая и мучительная.

***

      Возвращаясь домой, Эльза всё ещё чувствовала горечь утреннего разговора. Но её настроение мгновенно изменилось, когда она встретила Эйнштейна во дворе.       — С Днём освобождения порабощённого народа от Бори! — провозгласил он с таким пафосом, что можно было подумать, он организовал государственный переворот.       Эльза расхохоталась, несмотря на тяжесть на сердце.       — Сегодня будем на балконе жечь его чучело и водить хороводы. Ты приглашен, — ответила она, пытаясь звучать как можно более весело.       — С меня салют, — Лёва подхватил, делая вид, что отдаёт честь. — Вечером всё организую. До встречи! — Он поцеловал её в щёку и поспешил уйти.       Эльза поднялась в свою квартиру. В прихожей её ждал неожиданный сюрприз.       — Это ещё что? — нахмурилась девушка, глядя на большую коробку. Она стояла прямо у порога, а изнутри доносились шорохи.       С осторожностью она приоткрыла крышку, и из коробки выглянул маленький пушистый щенок. Его глаза были такими большими и испуганными, что у Эльзы невольно сжалось сердце. На шее у него был розовый бантик, а рядом лежала записка.       "С удовольствием буду составлять вам компанию на прогулках."       Эльза улыбнулась, прочитав послание.       — Вот же жук, всё запомнил, — пробормотала девушка, поднимая щенка на руки. Она вспоминала разговор с Петей в машине. Она рассказала ему, как в детстве обожала свою первую собаку, и как горько плакала, когда её сбила машина.       Щенок робко лизнул её в нос, и Эльза почувствовала, как что-то тёплое заполняет её изнутри.       — Ну что, дружок, — прошептала она, обнимая его, — кажется, ты появился именно тогда, когда мне это было нужно больше всего.