По кругу

      В тускло освещённой комнате придорожной гостиницы стояла затхлая тишина, которую нарушали лишь скрип кровати да приглушённые голоса дальнобойщиков за стеной. Обшарпанные стены, потертый ковер с пятнами неизвестного происхождения, и крохотная кровать, которая скрипела при малейшем движении, вызывали лишь желание покинуть это место поскорее. В воздухе витал лёгкий запах сырости, смешанный с едва уловимым ароматом розовых пионов, стоящих в бутылке на подоконнике.       Эльза, подложив ладонь под щёку, смотрела на спящего рядом Петю. Его лицо, расслабленное во сне, казалось таким спокойным и безмятежным, что девушка на миг позволила себе забыть обо всём. В нём было столько простоты и честности, что ей казалось: она знает его как свои пять пальцев. Парень из тех, кто никогда не бросает слов на ветер. Если он говорит «люблю», значит, это всерьез и надолго. Он был надежен, как старый сейф, который нельзя взломать, но при этом так безопасно открыть, если знаешь правильный код. Но этот «код» не давался ей легко. Она не могла игнорировать мысль о другом — о Боре.       Эльза тихо вздохнула и перевернулась на спину, стягивая кожаную куртку плотнее к себе вместо одеяла. Кровать предательски заскрипела, заставив девушку на секунду замереть. В голове, как назойливый комар, жужжали воспоминания.       Боязнь быть отвергнутой преследовала её с детства. Она научилась скрывать свои эмоции ещё тогда, когда летала к отцу в Германию. Он всегда был холоден, равнодушен к её переживаниям. Эльза усвоила: жаловаться или плакать бесполезно. Лучше спрятать свои чувства за маской сарказма и независимости. Она носила эту маску годами, пока рядом не появился Петя. Почему именно с ним, она позволила себе хоть немного быть собой? Это казалось ей загадкой, пугающей и манящей одновременно.       Девушка бросила взгляд на подоконник, где сиротливо стояли пионы в импровизированной вазе — бутылке из-под пива.       — Когда ты успел их достать? — её голос прозвучал неожиданно мягко. Уголки губ дрогнули, выдавая улыбку.       Петя, сладко потянувшись, приоткрыл глаза.         — Долго не мог уснуть, — ответил он, словно это было что-то само собой разумеющееся, — решил прогуляться и наткнулся на клумбу.  На самом деле хозяйка гостиницы, женщина в выцветшем халате с хриплым голосом, была готова за пару сотен найти посреди ночи не только пионы, но и луну с неба, если клиент попросит.         — Клумба посреди трассы, — почти шепотом проговорила девушка. На самом деле, ей было приятно, что парень запомнил о пионах.       — И как давно ты не спишь? — она сузила глаза, прищурившись подозрительно, но на её губах играла лёгкая усмешка.         Петя, не моргнув, соврал:                — Пару минут.         Его взгляд скользнул по её лицу.  Даже со следами вчерашнего макияжа, с растрёпанными волосами, она выглядела потрясающе. Её природная красота — не приглаженная и не прикрытая косметикой — завораживала его больше всего.         — Врёшь, как дышишь, — хмыкнула Эльза, с трудом сдерживая смех.         — Как думаешь, в этой дыре можно найти кофе? — Она встала, оправляя куртку.       Парень сел на кровати, не сводя с неё глаз.        — Я узнаю.         — А я пока приведу себя в порядок, — сказала Эльза и, бросив на него быстрый взгляд, направилась в ванную.         Когда за ней закрылась дверь,  Петя на мгновение прикрыл глаза. Он знал, что где-то в этой ветхой гостинице сейчас найдётся кофе, даже если его не было вовсе. Ради неё он был готов разыскать что угодно.   Вопрос был только в одном: как сделать так, чтобы она выбрала его, а не продолжала жить воспоминаниями о другом?

Два дня назад

      — Чего тебе? — Петя холодно сузил глаза, глядя на Борю, который, словно у себя дома, без приглашения плюхнулся на стул напротив. В голосе его сквозило раздражение, а взгляд был колючим, уничтожающим. Всё внутри него кипело, и один- единственный вопрос не давал покоя: что Эльза могла в нём найти?       — Как невежливо, — с тенью насмешки проговорил Боря, небрежно закуривая сигарету. Он откинулся на спинку стула, будто наслаждаясь этой игрой.         — Убирайся, пока цел, — парень резко качнул головой в сторону двух своих парней, что стояли у стены, неподвижные, как статуи, но готовые по его сигналу вцепиться в Борю, как цепные псы.         — Ох, какая угроза, — протянул Боря, выпуская струю дыма и спокойно глядя на Петиных «сторожевых псов». — Но видишь ли, дорогой мой, твоя любовь сейчас полностью зависит от меня.         — А твоя жизнь — от них, — прорычал Петя, указывая на своих людей.        Напряжение в воздухе можно было резать ножом.         Боря усмехнулся, будто всё происходящее его только забавляло.         — Мы оба знаем, что ты ничего не сделаешь, — с ленцой проговорил он, стряхивая пепел на пол. — Ты ведь не хочешь, чтобы Элли узнала, что её герой решил разобраться с соперником, устроив тут мелодраму с кровавым финалом.         Эльза. Она была причиной этого напряжения, причиной их враждебности. Они оба любили её — каждый по-своему, так, как умел.         — Ну так что? — Боря наклонился вперёд, его тон стал холоднее. — Ты хочешь до конца жизни перед сном только представлять её, или готов действовать?         Петя прищурился, чувствуя, как от ярости начинают гореть щёки.         — Не смей говорить о ней так, — прошипел он, с трудом сдерживаясь, чтобы не вскочить и не ударить.         — Расслабься, герой, — спокойно сказал Боря, едва заметно улыбнувшись. — Ты многое теряешь, знаешь ли. Она ещё та штучка. — Он мечтательно закатил глаза, явно нарочно раздражая Петю.        — Эти её поцелуи...        — Замолчи, или я тебе колено прострелю, — Петя резко поднялся, ударив кулаком по столу. Стул под Борей даже слегка закачался.         Боря ухмыльнулся, наблюдая за вспышкой гнева, как за спектаклем.         — О, идеальный экземпляр для нашей Элли, — пробормотал он себе под нос, но так, чтобы Петя услышал.         — Ты вообще к делу когда перейдёшь? — Петя снова сел, не отводя от него тяжёлого взгляда.         — Перейду, — небрежно бросил Боря, затушив сигарету в пепельнице. — Скажи честно, ты хочешь её?         Петя растерялся.         — Что? — выдохнул он, сбитый с толку. — Да… я не знаю… Она мне нравится.         — В каком смысле? — уточнил Боря, приподняв бровь.         — Да во всех, чёрт побери! — Петя зло отмахнулся. — Она мне важна, ясно?         Боря посмотрел на него чуть внимательнее, словно оценивая.         — Хорошо. Тогда двадцать штук зелёных, и она твоя.         Петя застыл.         — Ты что несёшь? — голос его прозвучал сдавленно, словно кто-то выдернул из-под него стул.         — Я серьёзно, — спокойно сказал Боря. — Деньги мне нужнее. Элли, конечно, хорошая, но, знаешь, через пару лет она захочет свадьбу, детей, будет вечно недовольна... А вот доллары — это стабильность. Она мне ещё спасибо скажет.         — Ты совсем с ума сошёл?  Эльза не вещь, чтобы ею торговать! — Петя был в ярости, но старался держаться.         — Да ладно, — Боря отмахнулся. — Я тебе ещё скидку сделал. Ты мне нравишься. Вижу, что не обидишь её.         — И ты просто так исчезнешь из её жизни? — мрачно спросил Петя.         — Не сразу, но да, — Боря кивнул. — Я подготовлю почву, сведу вас и уеду. А потом ты уже сам.         — Ты думаешь, она этого не заметит? — Петя прищурился. — Ты хочешь, чтобы она тебя ненавидела?         — Она умная, — спокойно ответил Боря. — Поймёт, что так лучше. А если не поймёт… Ну, это уже твоя забота, друг.         Петя молчал. Он чувствовал, что в этом предложении что-то неправильное, что это может разрушить всё. Но мысли о том, что Эльза может быть рядом, не отпускали его.  

***

      Эльза отставила чашку с кофе. Они с Петей сидели в углу шумного придорожного кафе, среди запаха жареного масла и затхлости. За соседними столиками — дальнобойщики и уставшие ночные бабочки.       — Я подумала и решила, что мы больше не можем продолжать сеансы, — голос девушки звучал твёрдо, но внутри её что-то дрогнуло.         Петя поднял на неё девушку взгляд, но промолчал, явно ожидая объяснений.         — В психологии есть такая вещь, как контрперенос, — продолжила она, не спеша, будто подбирая слова. — Если коротко, это когда аналитик начинает испытывать сильные эмоции к своему пациенту.         Парень едва заметно напрягся, но виду не подал. Только пальцы, лежащие на столе, чуть дернулись.         — И что это значит? — наконец спросил он, голос звучал спокойно, но в нём сквозило беспокойство.         — Это значит, что я не могу быть объективной. А значит, не могу тебе помочь, — Эльза говорила ровно, будто читала лекцию, но в её глазах мелькнуло что-то уязвимое.         Тишину неожиданно нарушил грубый мужской голос:         — Купите своей жене браслет, — к их столику подошёл тощий мужчина с прищуренными глазами и выложил на стол целую горсть блестящих украшений, явно краденых.         — Мы не пара, — отрезала Эльза с лёгким раздражением, переведя взгляд на Петю.         Торгаш усмехнулся, ничуть не смутившись.         — А сейчас узнаем, станете вы парой или нет, — заявил он с наглой уверенностью. — Зинка! Иди сюда, погадай молодым людям! Он так громко заорал, что все в кафе обернулись.         Эльза закатила глаза, стараясь скрыть раздражение.         — Не надо, — бросила она строго, но мужчина словно её не слышал.         Через секунду к их столику подошла пожилая женщина в ярком платке, с игривой улыбкой и картами в руках.         — Ну что, голубки, посмотрим вашу судьбу? — проговорила она с напускной загадочностью, опускаясь на стул рядом.         Эльза хотела было встать, но Петя остановил его взглядом.         — Ладно, давайте, — мрачно сказала он.         — Давайте! — обрадовалась женщина, раскладывая карты прямо на облезлый деревянный столик. — Сейчас всё узнаем: любовь там, свадьба, детки…         Эльза вздохнула, но парень вдруг замер, его взгляд зацепился за карту, которую старуха вытащила первой.         — Ох, ну ты смотри, дорогуша, — протянула Зинаида, прищурившись. — Карта-то непростая. Тебя ждёт выбор. Большой выбор. И… потери.         — Охотно верим, — Эльза резко поднялась, не дожидаясь конца расклада. — Мы уходим.         Петя бросил на старуху быстрый взгляд. В его глазах читалась тревога, но он послушно поднялся, будто повинуясь невидимой силе.         — А кого она выберет? — спросил он у старухи, стараясь, чтобы голос не дрогнул.         Женщина медленно подняла на него взгляд. Её глаза были как два тёмных омуты, в которых пряталась какая-то зловещая тайна.         — Она не сделает выбор, — наконец проговорила она, её голос звучал странно задумчиво, почти шёпотом. — Не успеет.         Петя нахмурился, почувствовав, как по спине пробежал холодок.         — Что это значит? — настороженно спросил он.         Старуха лишь пожала плечами, снова уткнувшись в свои карты, словно разговор был завершён.         Парень помедлил, не зная, стоит ли продолжать спрашивать. Затем, заметив среди разложенных на столе вещей изящный золотой браслет, инкрустированный мелкими камнями, схватил его.         Он поспешно вышел на улицу, где Эльза, подрагивая от утреннего холода, курила.       — Ну, Петь, — недовольно протянула она, когда он, не говоря ни слова, аккуратно застегнул браслет на её запястье. — Не стоило, ты и так делаешь для меня слишком много.         — Я просто хотел, чтобы он тебе напоминал, что ты не одна, — тихо ответил он, избегая её взгляда.         Она осторожно провела пальцами по браслету, не зная, что сказать.         — Эльза, ты сказала, что испытываешь сильные эмоции к своему пациенту, — начал парень, явно тщательно подбирая слова. Он почесал затылок, словно надеясь, что это поможет ему справиться с неловкостью. — Это получается…         Эльза подняла на него глаза, в которых читалась усталость и легкая грусть.         — Что мы пока можем быть друзьями, — твёрдо сказала она, перебив его.         Петя почувствовал, как что-то сжалось внутри него, но он лишь кивнул.         — Давай не будем спешить, хорошо? — продолжила она мягче. — Я не готова сейчас ни к чему серьёзному.         — Хорошо, — сказал парень после долгой паузы, — я буду ждать. Сколько угодно.         Девушка грустно улыбнулась, но ничего не ответила. Вместо этого она тихо сказала:         — Спасибо.

***

      Это были сумасшедшие два дня. Эльза, сама того не ожидая, сняла свою маску, которую так долго держала перед всеми. Эти два дня изменили многое: её отношение к Пете стало другим, более тёплым, а сомнения насчёт Бори, которые она старалась гнать прочь, подтвердились. Он даже не позвонил, словно её отсутствие ничего не значило. Это разрывало её изнутри, хотя она старалась не показывать этого.         Когда машина наконец остановилась у дома её матери, Эльза почувствовала странное опустошение. Казалось, эти два дня были чем-то вроде затянувшегося сна, а сейчас её ждала холодная реальность.         — Спасибо, что отвёз, — тихо сказала она, избегая взгляда Пети.         — Я пойду, мне нужно поставить чайник, — сухо бросила Ирина, глядя на Петю с едва заметной ноткой одобрения. Она скрылась за воротами, оставив их наедине.         Парень стоял рядом, заметно нервничая.         — Эльза… — начал он, но она перебила его.         — Петя, — Эльза наконец подняла на него глаза, её голос был тихим, но твёрдым. — Ты сделал для меня больше, чем кто-либо за последнее время. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить.         — Мне ничего не нужно, — поспешно сказал он, делая шаг к ней. — Я просто хотел, чтобы ты знала: я всегда буду рядом. Всегда.         Девушка на мгновение замерла, словно обдумывая его слова, затем сделала то, чего сама от себя не ожидала. Она подошла ближе и, встав на носочки, легко поцеловала его в губы. Этот поцелуй был коротким, почти невесомым, но для Пети он значил всё.         — Спасибо, — прошептала она, отстранившись и заметив удивление в его глазах.         — Это… Это за что? — едва выговорил он, поражённый её поступком.         Эльза улыбнулась, но её глаза оставались грустными.         — За то, что ты такой, какой ты есть. — Она провела рукой по его руке, словно пытаясь передать свою благодарность без лишних слов.         Петя смотрел на неё, пытаясь что-то сказать, но слова застряли в горле. Эльза повернулась и быстро вошла во двор, оставив его стоять у машины.         Для Эльзы это был поцелуй благодарности, жест признания его заботы. Но в глубине души она понимала: Петя заслуживал большего, чем она могла ему дать.