Песнь Испытаний

      Хорошие новости всегда поднимали Эллане настроение. Рук, с её лёгкой манерой рассказывать, подробно объяснила план, предложенный Соласом. Все согласились ему следовать, хотя никто толком не понимал, как именно это сделать. Но самым важным для Элланы оказалось известие, что со Стражем и его компанией всё в порядке. Последний груз сполз с её души, оставляя только лёгкость и удовлетворение.       Когда она, собравшись с мыслями, вышла из купален, её встретил Дориан. Он стоял в коридоре, сияя довольством, словно кот, только что получивший самое изысканное угощение. — Миледи, — начал он, изящно склонив голову и чуть карикатурно изобразив поклон. — Разрешите показать вам нашу скромную обитель.       Эллана улыбнулась, принимая его предложение. Дориан повёл её по замку, комментируя всё, что видел, с непринуждённой иронией.       Они зашли в библиотеку, стены которой были уставлены неизвестными книгами, каждая из которых могла бы стать сокровищем для учёного. Эллана с любопытством провела пальцами по корешкам, читая незнакомые заголовки, но вскоре Дориан увлёк её дальше.       В столовой оказалось удивительно много запасов еды — кладовые были переполнены настолько, что Эллане стало интересно, как долго они здесь лежали и не подверглись ли магии. — Полагаю, варенье из орлесианских роз здесь найдётся? — спросила она. — О, без сомнений, — ответил он с нарочитой гордостью.       Эллана засмеялась, но Дориан уже вёл её дальше. Они заглянули в казармы с аккуратными рядами одинаковых кроватей, которые казались слишком строгими для столь необычного места.       Дориан показал ей вихрь воды, льющийся из ниоткуда в никуда. Внутри плавали рыбы с огромными, выпученными глазами. Эллана задержалась у воды, с любопытством глядя на существ. — Думаешь, они такими родились? — спросила она, пытаясь сдержать улыбку. — Или их шокировало наше присутствие, — с ухмылкой предположил Дориан.       Они не пошли в оранжерею — там, скорее всего, уже спала Хардинг, и Эллана не хотела её будить. Вместо этого вышли во внутренний двор.       Эллана остановилась, её взгляд зацепился за огромный силуэт города вдали. На фоне ночного неба он был виден чётко, его сияние отличалось от всего, что она видела раньше. — Чёрный город теперь Золотой, — усмехнулся Дориан, заметив, куда она смотрит. — Совсем как в Песне. — Создатель вернулся в свою обитель… — тихо пробормотала Эллана, скорее себе, чем ему.       Дориан фыркнул. — Лелиана будет в восторге, — воскликнул он, поднимая руки с наигранной торжественностью. — Уже вижу, как она рвёт на голове свои рыжие волосы от радости.       Эллана рассмеялась, но всё же укоризненно посмотрела на него, возможно, слишком театрально. — Ты ужасен, — сказала она, качая головой. — Именно поэтому ты меня и любишь, дорогуша, — заявил он, хватая её за руку.       Прежде чем она успела ответить, Дориан увлёк её к замку, их шаги эхом разносились по каменным плитам двора.       Дверь со скрипом приоткрылась, и в комнату, словно буря, влетел Дориан. Его движения были быстрыми, изящными, словно он оказался на сцене великого театра. Размахнув руками, он закружился в веселом танце, и свечи по всей комнате зажглись, озаряя пространство теплым мерцающим светом. — Комната, — провозгласил он, делая глубокий поклон и приближаясь к Эллане. — Её милости Инквизитора! — Торжественно произнося каждое слово, он протянул к ней руку, а другой легко обнял её за талию. — Выбрал самую лучшую из того, что было! — И, не дожидаясь ответа, закружил её в безумном вихре танца.       Эллана невольно рассмеялась, попыталась протестовать, но удержаться от веселья оказалось невозможно. Она давно не видела Дориана таким — энергичным, жизнерадостным, словно вернувшимся в свой старый, беспечный образ. Когда он наконец закончил свое представление и остановился, опустив её в легком поклоне, она всё ещё улыбалась, слегка задыхаясь от смеха.       Теперь она смогла разглядеть комнату. Чёрные каменные стены были украшены мозаиками, которые мягко переливались в свете свечей. В углу стояла кровать с простыми, но уютными тканями, рядом — стол и шкаф. Большое окно открывало вид на внутренний двор, который выглядел одновременно величественно и тревожно. Но взгляд Элланы привлекло не окно. На прикроватной тумбочке лежал знакомый предмет. — Мой протез… — Она взяла его в руки, словно не веря своим глазам. — Это тот, что Варрик подарил мне на свадьбе.       Дориан кивнул, уперев руки в бока. — Именно он. — Откуда? — спросила она, подходя ближе, держа протез, как нечто хрупкое и драгоценное. — Он был здесь, — пожал плечами Дориан, будто это ничего не значило. — Как это — был здесь? Он должен был остаться в Минратосе! — Эллана нахмурилась, поставив протез обратно на тумбочку. — Здесь много твоих вещей, — сухо добавил он, глядя на неё внимательно.       Эллана заметила шкатулку, стоявшую на столе, и поспешно открыла её. Внутри оказалась коллекция, которую она считала давно утраченной: изящная брошь, исчезнувшая два года назад, одиночная серьга в виде цветка эльфийского корня — та самая, которую она однажды посчитала неудачной шуткой Железного Быка. Там была и жемчужная нить, подаренная Жозефиной, забытая во время их поездки в Вирантиум. Всё это время она считала их утерянными.       Она обернулась к Дориану, глядя на него с недоумением и тревогой, словно он мог объяснить происходящее. — Рук вскрыла комнату Соласа, — нехотя произнёс он. — Там куча твоих вещей: украшения, книги, мантия, даже одежда… — Он на миг замолчал и усмехнулся. — Нижнего белья, правда, не нашел. Наверное, носит при себе.       Эллана улыбнулась, но в её улыбке не было радости. Это было скорее нервное, почти болезненное движение. Она направилась к шкафу, открыла его, и сердце екнуло, когда её догадка подтвердилась. Внутри висела её драконья мантия, аккуратно сложенное платье в цветочный принт, халат из персикового бархата и даже долийские доспехи. Её взгляд задержался на платье, которое она носила на бале в Халамширале. — Это… — она не закончила фразу, просто шагнула назад, отводя взгляд. — Согласен, это жутковато, — задумчиво произнёс Дориан, прислоняясь к дверце шкафа. — Но, по крайней мере, здесь даже Герцогиня Тучка. — Кто? — Эллана нахмурилась, растерянно глядя на него. — Кошка. Та самая из дворца Архонта. Серая, с ушами, усами и хвостом. Ты же помнишь? — пояснил он тоном, которым обычно разговаривают с упрямыми детьми.       Эллана замотала головой, но Дориан продолжил: — Её забрала себе Кальперния. — Он махнул рукой, словно это объясняло всё.       Её взгляд вернулся к вещам, её тут, стоящим здесь, словно ждущим её появления. Эллана не знала, что пугало её больше: то, что они здесь, или то, что Солас действительно берёг их всё это время. — Я принес всё это сюда, — невозмутимо пожал плечами Дориан, словно это было самой обыденной вещью в мире. — Подумал, может, пригодится. — Ага… — протянула Эллана, ещё раз бросив взгляд на содержимое шкафа, будто надеялась, что оно внезапно исчезнет. — Так! — строго сказал Дориан, захлопывая дверцы и отворачивая её от шкафа с явным намерением пресечь дальнейшие размышления. — Хватит, будто ты никогда не видела своих вещей!       Он аккуратно, но уверенно оттолкнул её в сторону, обдав запахом лавандового масла, которым всегда пользовался. — Ещё я принес цветы! — весело сообщил он, направляя её к столику. — Мне не нравится эмбриум, — заметила Эллана с долей вины в голосе, глядя на небольшой букет с яркими лепестками. — Он отвратительно пахнет. — Зато мне нравится, — ухмыльнулся Дориан, явно не принимая её жалобу всерьёз. — Тогда забирай его к себе, — ответила она с улыбкой, добавив обиженное выражение лица для пущего эффекта. — Куда это? — хитро прищурился он, мгновенно уловив её настрой. — В свою комнату, — парировала она, уже предвкушая ответ. — Это моя комната, — торжественно провозгласил он, театрально расправляя плечи. — Ты же сказал, что это моя комната! — с притворной строгостью прикрикнула Эллана, подыгрывая ему. — Это наша комната! — отозвался он с таким же пафосом, ухмылка блеснула в уголке его губ.       Эллана закатила глаза, но продолжила игру: — В таком большом замке не нашлось отдельных покоев для тебя? — Подходящих мне под стать — нет, — Дориан задумался на миг, его взгляд стал серьёзнее. — Ты же сама говорила… — он посмотрел ей прямо в глаза, и Эллана почувствовала странную напряжённость в этом взгляде. — Ты моя жена в глазах Создателя, неужели тебе так жалко кровати?       Эллана замерла, не сразу понимая, как реагировать, но тут же нашлась. — А, поняла… — обойдя его, она грациозно села на кровать, упёрла локоть в колено и приложила пальцы ко лбу, делая вид, что думает. — Тогда всё подходит!       Она хитро улыбнулась, глядя на его лицо. — Ты же всё равно убежишь посреди ночи, — добавила она, наигранно задумчиво покачав головой.       Дориан усмехнулся, но ничего не ответил, оставляя её фразу висеть в воздухе, словно вызов.       Как бы ни старалась, Эллана не могла уснуть. Она ворочалась, пробовала найти удобное положение, но взгляд всё равно упорно цеплялся за шкаф. Мысли о том, что находится внутри, никак не отпускали её. Голова упорно прокручивала вопросы, на которые у неё не было ответов. Что это всё значило? Почему он хранил её вещи? Было странно находиться здесь, в месте, где Солас когда-то жил. Странно знать, что он ходил по этим коридорам, что-то делал, читал или рисовал.       Эллана попыталась отвернуться от шкафа, лёжа на бок, но её взгляд снова упал на прикроватную тумбочку, где лежал протез. Она тяжело вздохнула, чувствуя, как её душит напряжение. Дориан в полудрёме прижался к ней и поцеловал в плечо. Его жест был тёплым и нежным, но не мог унять тревогу, поселившуюся в её сердце.       «Жена в глазах Создателя», — подумала она, вспоминая слова Дориана. Эта мысль вызвала на её губах слабую улыбку. Она перевела взгляд на окно. Где-то вдали, величественно возвышаясь в пространстве Тени, золотился город, некогда называвшийся Чёрным. Чужой и далекий, он выглядел одиноким, как и она сама. Но казалось, что Создатель мог видеть даже оттуда. Ведь Создатель всегда наблюдает.       Она тихо поднялась с кровати. Босые ноги коснулись ледяного пола, и это немного отрезвило её. Эллана не знала, куда именно идёт, но ноги сами привели её к массивной двери, резьба на которой изображала волчьи лица. Грустные и задумчивые, они словно смотрели прямо в её душу.       Комната за дверью была не такой уж необычной. Простая кровать, стол, шкаф и книги, разбросанные по полу. Её взгляд тут же выхватил знакомую обложку. «Мечи и щиты» Варрика лежали на самом верху стопки. Эллана улыбнулась, осторожно подняла книгу и присела на одинокое кресло у стены, украшенной мозаикой с изображением дракона.       Её рука машинально потянулась к мозаике. Прикоснувшись к ней, она почувствовала, как тонкие кусочки стекла задрожали под пальцами. Лампы вокруг вспыхнули ярче, освещая комнату, а часть стены вдруг отодвинулась, открывая проход.       Любопытство оказалось сильнее. Эллана встала и двинулась по узкому коридору. Низкие потолки заставили её подумать о том, как Солас, такой высокий, наверное, вынужден был пригибаться здесь. Она усмехнулась, представляя эту картину.       Коридор вывел её в ещё одну комнату, просторную и светлую. В центре стоял музыкальный инструмент, название которого она не могла вспомнить. Его блестящие белые клавиши сразу привлекли её внимание. Это был инструмент, который она видела в Орлее, но редко. На нём лежали листы бумаги. Она осторожно взяла один из них.       Ноты. Строчки, написанные аккуратным почерком, местами перечёркнутые. Эллана вздохнула. Она ничего не понимала в нотной грамоте. Но всё же ей захотелось узнать, что скрывается за этими мелодиями. Может, Дориан умеет играть? Нужно будет спросить его.       Она снова взглянула на ноты и задумалась о словах Соласа. Он часто говорил, что музыка — это чувства. Ей хотелось бы услышать, что чувствует этот одинокий бог.       На столе стояла разбитая сфера Корифея, её поверхность была испещрена трещинами, но магический отблеск всё ещё искрился на гранях. Рядом находились часы, удерживаемые изящной женщиной из белого мрамора. Эллана помнила, как умоляла Жозефину забрать их из Халамширала. Ей нравилось, как плавно вырезаны из камня складки её одежды, как живо выглядели черты лица статуи.       Чуть поодаль стоял инквизиторский стул — подарок Блэкволла. Его резьба была немного грубоватой, но от этого казалась ещё более искренней. Эллана провела пальцами по деревянной спинке, вспоминая, как он рассказывал, что сделал его в знак уважения к её служению.       Её взгляд скользнул по комнате, и она замерла. Вся стена напротив оказалась покрыта фресками. Линии, краски — всё было ей до боли знакомо. Это были работы Соласа, такие же, как в Скайхолде. Только здесь они занимали куда больше пространства, заполняя комнату атмосферой уюта и… тоски. Эллана долго смотрела на одну из сцен, пальцы невольно сжались в кулак. Каждая деталь говорила о том, как сильно он скучал. Каждая линия, каждый штрих на этих стенах кричал о тоске. Он не хотел забывать то, что делало его счастливым.       Она представила, как он проводил здесь долгие часы, одинокий, окружённый книгами, создавая эти картины. Возможно, он играл на инструменте, стоящем рядом, или просто сидел, смотря на фрески, которые соединяли его с прошлым. В груди болезненно заныло. Эллана подошла ближе к одной из картин — той, что осталась незаконченной в ротонде Скайхолда. Она наклонилась, пытаясь рассмотреть детали, но взгляд зацепился за рисунки, лежащие на столе.       Её сердце пропустило удар. Она осторожно подняла один лист. На нём было её лицо, такое живое, будто Солас рисовал его по памяти. Улыбка, грусть, задумчивость — каждая эмоция передавалась так точно, что Эллана не могла отвести взгляда. Вот её голову украшает свадебный атур, скрывающий уши. На следующем она изображена рядом с Кассандрой на балу в Некрополе. Ещё один — она игриво смотрит на мужчину. Черты его лица были нарочито зачёркнуты чёрным карандашом, но Эллана без труда узнала Дориана.       Её рука замерла, держащая один из рисунков. Эллана отвернулась к окну, чтобы спрятать растерянность. Вновь она увидела вдали Золотой Город. Казалось, он тоже наблюдал за ней.       «Наверное, Создатель и вправду слишком пристально смотрит на меня», — подумала она, тяжело вздохнув. Но злиться она не могла. Вместо этого ей стало жаль его. Жаль Соласа и, быть может, немного жаль саму себя.       Эллана потеряла счёт времени, сидя в этой комнате, где воздух, казалось, пропитан тоской. Она рассматривала рисунки. Но внезапно её слух уловил отдалённые голоса, постепенно становящиеся громче. Она вздрогнула, осознавая, что может быть застигнута врасплох.       Взяв рисунки, Эллана поспешила к выходу, ступая бесшумно, но быстро. Лестница была крутой, и каждый шаг по холодному камню отдавался в её босых ногах.       Приближаясь к звукам, она напряглась, пытаясь разобрать, что произошло. — Что случилось? — Эллана постаралась придать своему голосу строгость, поправляя на плечах розовый халат. Её попытка выглядела почти забавно, но никто не обратил внимания. — Куда ты пропала? — голос Дориана прозвучал резче, чем он, вероятно, хотел. Его взгляд упал на рисунки в её руках, и он сразу же всё понял.       Эллана промолчала, избегая его взгляда. — Мы не можем открыть этот элувиан! — громко сказала Рук, вырываясь на первый план. В руках она держала что-то массивное и продолговатое. — Даже с этой штукой!       Эллана шагнула вперёд, отдавая рисунки Дориану, который тут же беззастенчиво начал их рассматривать. Она протянула руку, чтобы взять артефакт, и её пальцы коснулись гладкой, чуть шероховатой поверхности волчьей челюсти. — Я старалась изо всех сил! — Беллара всплеснула руками, её голос дрожал от напряжения. — Я пыталась направить магию через артефакт, но ни один способ не сработал!       Эллана задумчиво провела пальцем по вырезанным линиям кулона. — Идём, — сказала она твёрдо, разрывая тишину. Её пальцы крепко сжали кулон, как будто в этом предмете был скрыт ответ. — Нужно кое-что проверить.