Вторая жизнь Гермионы Грейнджер

Тридцать пятая глава Гермиона Листья плавно кружились на свежем октябрьском воздухе, словно подчиняясь невидимой симфонии ветра. Они блестели в ярком солнечном свете, добавляя дню особую живость. Антонин Долохов и Софи Блэк шли по улице. Его шаги были уверенными, как всегда, её — чуть торопливыми, но лёгкими, несмотря на каблуки. — Я и Том… — начала Гермиона, её голос дрогнул на мгновение. Она будто бы старалась оправдаться, объяснить нечто, что, казалось, не требовало объяснений. Как будто между ней и Долоховым существовало нечто большее, чем редкие встречи, обозначенные дружеским форматом. Долохов внезапно остановился. Его взгляд был пронзительным, но в нём не было ни упрёка, ни тени раздражения. Он чуть наклонился, легко коснувшись её подбородка. Это было мгновение — лёгкое прикосновение, почти невесомое. Но в нём чувствовалась нежность, тепло и нечто, что заставило её затаить дыхание. — Я не ревную, птичка, — произнёс он тихо, почти шёпотом, но так, что каждое слово обволакивало её, словно заклинание. Он выпрямился, и они снова пошли дальше, как будто ничего и не произошло. Тишина на мгновение стала мягче, спокойнее. — Куда мы идём? — спросила Гермиона, стараясь скрыть любопытство, но её голос выдал больше интереса, чем она того хотела. Она ускорила шаг, не желая отставать. — В одно весьма занимательное место, — с хитрой ухмылкой ответил Долохов, его тон был непринуждённым, но в глазах плясали тени какой-то тайны. — Тебе понравится. — Я ненавижу сюрпризы! — заявила волшебница и закатила глаза. — Неужели я не могу хотя бы один день отдохнуть от всего этого кошмара, который творится вокруг? Антонин чуть повернул голову, бросив на неё уверенный взгляд. — Это поможет, поверь мне. Но сначала — дела. Нам нужно заглянуть в одно место, — произнёс он, внезапно взяв её за руку. Его движение было решительным, но не грубым. Гермиона не успела ответить. Он притянул её ближе, положив ладонь на её талию. В следующий миг всё вокруг закружилось, и они аппарировали. Это была деревня, и Гермиона сразу поняла, что никогда здесь не бывала. Они подошли к поместью, которое не поражало своей роскошью, как Малфой-мэнор или владения Ноттов. Дом выглядел скромно, но каждая деталь намекала на вкус и достаток. К парадному входу вела аккуратная дорожка, обсаженная клёнами. Их ярко-красные и золотые листья играли на солнце, создавая почти сказочный пейзаж. Долохов, не замедляя шага, уверенно открыл дверь, и они вошли. В доме было тихо. Никто не вышел им навстречу. Гермиона чувствовала себя так, будто они вторглись туда, где их не ждали. Не обращая внимания на пустой холл, Долохов поднялся по лестнице. У массивной двери он остановился лишь на мгновение, а затем толкнул её, и та поддалась с глухим скрипом. В комнате за деревянным столом сидело трое волшебников. Их лица были Гермионе незнакомы, но по их манере держаться она поняла, что все трое привыкли к дисциплине и подчинению. При появлении Долохова они поднялись, выражая уважение. — Угости мою спутницу чаем, и без лишних вопросов, — приказал Долохов самому молодому из волшебников. Его голос был твёрдым, не допускающим возражений. Затем он бросил на Гермиону короткий взгляд — мягкий, почти ободряющий, — и кивком показал, что ей следует следовать за молодым человеком. Гермиона оказалась в небольшой комнате, обставленной с простотой, но вкусом. Стены были выкрашены в нежный зелёный цвет, мебель выполнена из светлого дерева. На кофейном столике громоздились книги и магические предметы, но волшебник лёгким движением палочки переместил их на подоконник. На столе появился чайный сервиз, и воздух наполнился ароматом жасмина. Ему было около восемнадцати. Невысокий, с белокурыми волосами и резкими чертами лица, он двигался сдержанно, но с явной осторожностью, избегая лишних звуков. Гермиона несколько раз поднесла чашку к губам, но так и не решилась попробовать чай. — Здесь очень красиво, — наконец заговорила она, нарушая неловкую тишину. — Аллея из клёнов просто восхитительна. Но я не узнаю местности. Где мы? Молодой человек на секунду поднял взгляд, а затем ответил сдержанно: — Простите, мисс, но я не могу вам этого сказать. Я не хочу рисковать, вызывая недовольство вашего друга. Гермиона с интересом посмотрела на него, но больше он не произнёс ни слова. Полчаса в молчании показались ей бесконечностью, и она решилась на новый манёвр: — Простите, — обратилась она, стараясь придать голосу вежливую непринуждённость, — я бы хотела воспользоваться дамской комнатой. — Конечно, я вас провожу, — ответил он, поднимаясь. — Благодарю, но я сама найду дорогу, — быстро перебила волшебница. — Мне будет неудобно, если вы будете ждать под дверью. Его лицо омрачилось, но, поколебавшись, он всё же уступил: — Вниз по лестнице, вторая дверь слева. — Благодарю, — сказала она и направилась к выходу. В её планы, конечно, не входило искать туалет. Любопытство было слишком велико, и она хотела понять, где находится и что скрывается за стенами этого поместья. Гермиона спустилась по лестнице и замерла, услышав приглушённые голоса. Они доносились из одной из комнат. Она осторожно подошла к источнику звука и, приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Это была кухня. За столом стояла волшебница, увлечённо что-то колдуя. Рядом с ней сидела другая женщина, лицо которой Гермиона сразу узнала. Имя всплыло в памяти само собой: Мадлен. Да, именно она приходила к Вирсену, умоляя о своем сыне. Гермиона остановилась на пороге кухни, словно чувствуя, что её появление вызвало напряжение. Ведьма, стоявшая у стола и колдовавшая над едой, подняла на неё взгляд. В её глазах скользнуло мгновенное удивление, но она быстро взяла себя в руки. — Я могу вам чем-то помочь, мисс? — вежливо, но немного настороженно спросила она. Гермиона выпрямилась, придавая себе уверенности, и улыбнулась. — Блэк, мисс Софи Блэк. А вы? — представилась она, деликатно, но с долей любопытства. Ведьма на мгновение замерла, словно боялась произнести своё имя. Её пальцы слегка сжали передник, а взгляд на мгновение скользнул к женщине за столом. — Миссис Аурелия Бёрк, — наконец ответила она, голос её прозвучал сдержанно, но ровно. Она указала на другую женщину. — А это миссис Мадлен Риверс. Так чем могу вам помочь, мисс Блэк? Гермиона сделала шаг вперёд, бросив взгляд на Мадлен. — Я искала дамскую комнату, но, видимо, заблудилась, — сказала она с напускной наивностью, а затем добавила, повернувшись к Риверс: — Мы с вами встречались. Вы помните меня? Мадлен заметно побледнела. Её лицо хранило маску спокойствия, но напряжение в глазах выдавало истинные чувства. — Я не припомню, простите, мисс, — произнесла она, опустив взгляд. — В последнее время я бываю довольно рассеянной. Гермиона пристально смотрела на неё, не спуская глаз. — Как ваш сын? — задала она вопрос, намеренно делая акцент на последних словах. Мадлен резко вздохнула, словно этот вопрос ударил её в самое сердце. Она бросила быстрый, почти умоляющий взгляд на Аурелию Бёрк, как будто искала у неё спасения. Миссис Бёрк вытерла руки о передник, её лицо стало серьезным. — Я покажу вам, где находится дамская комната, мисс. Пройдёмте, — вежливо, но твёрдо сказала она, жестом указывая на выход из кухни. Гермиона бросила последний взгляд на Мадлен. Та отвернулась, глядя в окно. Её пальцы нервно сжимались и разжимались, выдавая нервозность. Как только они вышли в коридор, Гермиона вновь попыталась прояснить ситуацию. — Миссис Бёрк, где мы находимся? — спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал непринуждённо. Однако ответа она так и не дождалась. У лестницы появился Долохов. Рядом стоял тот самый молодой волшебник с белокурыми волосами, который теперь выглядел смущённым. Его лицо пылало румянцем. — Я ни минуты не сомневался в том, что ты отправишься искать приключений на свою голову, — с явным сарказмом произнёс Долохов, скрестив руки на груди. Гермиона прищурилась и высоко подняла подбородок. — Тебе только кажется, что ты хорошо меня знаешь, — отрезала она, вложив в слова вызов. Аурелия, до этого молчавшая, вдруг оживилась. — Мистер Долохов, рада вас видеть, сэр, — сказала она с натянутой улыбкой. — Я тебя тоже, Аурелия, — ответил он холодно, не утруждая себя вежливостью. — Боюсь, мы не станем злоупотреблять твоим гостеприимством. Он сделал шаг к Гермионе, мягко, но решительно подтолкнув её к выходу. Они прошли несколько шагов, прежде чем Долохов резко остановился и обернулся. Его взгляд был жёстким, обращённым к молодому волшебнику. — Тебе стоит быть внимательнее, — произнёс он ледяным тоном. — Ты не справился с таким простым заданием. Тебе повезло, что это было моё поручение. Слова ударили, как плеть. Волшебник опустил голову, а румянец на его лице стал ещё ярче. Долохов задержал взгляд на нём ещё на мгновение, а затем развернулся и направился к выходу, жестом подзывая Гермиону. Она, не дожидаясь, пока он скажет что-то ещё, последовала за ним. Волшебница шла по кленовой аллее, её каблуки слегка стучали по гравию дорожки, но она не замечала этого звука. Её мысли были поглощены вопросами, которые вырывались наружу. — Кто такая Мадлен Риверс? И что она хотела у Вирсэна? — начала она, её голос звучал настойчиво. — Она спрашивала про своего сына. Он забрал его у неё? Он оборотень? Он мёртв? Гермиона подняла глаза на Долохова, который шёл рядом с ней, держа руки в карманах. Его лицо оставалось бесстрастным, а взгляд был сосредоточен на трепещущих на ветру кленовых листьях. Он словно не слышал её вопросов. — Антонин, ты молчишь. Почему ты молчишь? — раздражённо спросила она, ускоряя шаг, чтобы быть с ним на одном уровне. Долохов вдруг остановился. Гермиона едва не столкнулась с ним, удивлённо подняв взгляд. Он развернулся к ней, его глаза пристально смотрели в её. — Тебе не стоит забивать этим свою светлую головку, Софи, — произнёс он спокойно, но с намёком на строгость. Гермиона не отступила. Её губы сжались в тонкую линию, и в глазах вспыхнуло упрямство. — Я хочу знать, — твёрдо заявила она, и, будто ребёнок, пытающийся доказать свою правоту, притопнула ногой по гравию. Долохов приподнял бровь, а затем неожиданно рассмеялся. Его смех был глубоким и искренним. — Ну ты и правда как капризный ребёнок, — сказал он, шагнув ближе к ней. Волшебница почувствовала, как его рука коротко коснулась её талии, и прежде чем она успела возразить, мир вокруг них превратился в вихрь. Всё закружилось, аллея исчезла, уступив место гулу аппарации. Высокая трава колыхалась под лёгким ветерком, словно приветствуя их появление. Просторное поле для квиддича, окружённое открытым небом, казалось бесконечным. Здесь не было трибун, только несколько деревянных лавок по краям поля, напоминая о том, что это место было предназначено не для зрелищ, а для самой игры. Высоко в небе, словно огромные птицы, парили волшебники на метлах, бросая друг другу мяч и крича что-то на расстоянии. Гермиона подняла руку, чтобы прикрыть глаза от солнца, и прищурилась, пытаясь рассмотреть лица игроков. Но яркие лучи и высота делали это почти невозможным. — Что мы здесь делаем? — спросила она, переводя взгляд на Долохова. Он улыбнулся широкой ухмылкой, излучая азарт. — О, это будет весело! Мы будем играть! — произнёс он, словно предвкушая её реакцию. Гермиона подняла бровь, явно не разделяя его энтузиазма. — Ты что, издеваешься? Прежде чем она успела продолжить, волшебники на метлах начали спускаться, кружась плавными дугами. Первым приземлился Абраксас Малфой, чьи платиновые волосы буквально сверкали под солнцем, словно у него был собственный источник света. Следом за ним, соскользнули с воздуха Морвен Нотт и Габриэль Лестрейндж. Последними, весело переговариваясь, приблизились к земле Эван Розье и Орион Блэк. — Это твой новый игрок, Долохов? — с издёвкой спросил Лестрейндж, скрестив руки на груди. — Ну уж нет! — резко возразила Гермиона, голос прозвучал твёрдо. — Я не собираюсь участвовать в этом цирке! Долохов взглянул на неё с лёгким прищуром: — Да ладно тебе. Во всём нужен баланс. Негативные эмоции надо уравновешивать позитивными. Гермиона рассмеялась, но в её голосе звучала ирония. — Если это “позитивные эмоции”, то я даже боюсь представить, чем ты предлагаешь уравновешивать этот абсурд. Абраксас наклонился к ней, делая вид, что шепчет: — Малышка просто испугалась, — сказал он громко, чтобы все услышали. Гермиона отступила на шаг, холодно посмотрев на него. — А вдруг Софи отличный игрок, тогда команды будут неравными, — подал голос Нотт, хмуро глядя на Розье. — Забирай себе Розье, Нотт, — беззаботно бросил Лестрейндж, уже поигрывая мячом в руках. — Эй, я отличный игрок! — воскликнул Розье с преувеличенной обидой. — Но ты не так хорош, как я, — с самодовольной улыбкой ответил Лестрейндж, подбрасывая мяч в воздух. — Я не буду играть! — резко сказала Гермиона, пытаясь привлечь к себе внимание. — Я же говорил, Софи самая настоящая девчонка, — вмешался Орион, подогревая ситуацию. — Она и на метле-то летать не умеет. Гермиона смерила его взглядом. — А ты почему вообще не во Франции, Орион? — отрезала она, демонстративно игнорируя его провокацию. — Потому что я решил сперва надрать тебе зад, — Орион улыбнулся, и это стало последней каплей. — Дай мне метлу, Долохов! — скомандовала Гермиона, её глаза горели вызовом. Долохов лишь усмехнулся: — Вот это я понимаю настрой! — Отлично! — тут же подхватил Розье, потирая руки. — Итак, в моей команде — моей, заметь Лестрейндж, — Софи, Антонин и Габриэль. Против Нотта, Малфоя и Блэка. Игроки разошлись по разным сторонам поля. — На какой позиции я играю? — спросила Гермиона, ловя метлу, которую ей бросил Долохов. — О, мы немного изменили правила, — улыбнулся Розье, явно наслаждаясь моментом. — Какие правила теперь? — насторожилась Гермиона. — Их нет, — рассмеялся Долохов. — Кто больше забьёт голов в кольцо соперника, тот победил. У каждой команды по одному кольцу. Снитча нет. Но вот бладжеры — всегда пожалуйста. Так что не попадайся. — Это самоубийство, — пробормотала Гермиона, поднимая палочку. Она направила её на платье, и оно трансфигурировалось в удобные брюки. Туфли на каблуках тоже превратились в прочные ботинки. Долохов одобрительно кивнул. — Ты уже начинаешь мне нравиться, птичка. Гермиона забралась на метлу. Сначала она с сомнением посмотрела на неё, но потом решительно оттолкнулась от земли. Воздух обжёг лицо, и поле моментально уменьшилось до крошечной зелёной полоски внизу. — Ну что ж, игра началась! — крикнул Розье, подбрасывая мяч в воздух. Гермиона едва успела увернуться, как мимо неё просвистел бладжер, направляемый Орионом. Она резко вильнула в сторону, но её противники уже шли в атаку. Лестрейндж, смеясь, закричал: — Ну что, мисс Блэк, покажите класс! Гермиона с каждым мгновением всё больше погружалась в атмосферу игры. Вначале она действовала неуверенно, её движения были скованными, а попытки удержаться на метле порой выглядели комично. Однако как только её страх начал уступать адреналину, всё изменилось. Она быстро училась, наблюдая за тем, как ловко и дерзко двигались другие игроки. Абраксас Малфой управлял метлой так, будто она была продолжением его тела: каждый его манёвр был плавным и уверенным. Лестрейндж играл напористо и грубо, то и дело намеренно сталкиваясь с игроками другой команды, словно вызывая их на дуэль. Розье излучал наглую самоуверенность, умудряясь одновременно забивать и отпускать колкости в сторону соперников. Солнце палило с высоты, его лучи отражались от полированного дерева метел. Воздух был насыщен запахом травы, которую рвали колдовские ветра, порой вырывающиеся из-под заклинаний. Весь мир сузился до этого поля, до криков, смеха и напряжённой борьбы. Гермиона начала втягиваться. Когда мяч оказался в её руках, она, сжав его так крепко, рванула вперёд. Ветер оглушительно свистел в ушах, но всё это придавало ей сил. — Летишь как на последнем дыхании! — выкрикнул Лестрейндж, мчась рядом. — Давай, Блэк, удиви нас! Гермиона резко ушла влево, уклоняясь от соперника, который попытался перехватить мяч. Её сердце колотилось так сильно, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. — Отлично, малышка! — подбодрил её Розье, направляя бладжер в сторону противника. Но радость была недолгой. Гермиона обернулась, чтобы отследить мяч, и вдруг услышала зловещий свист позади. Она обернулась, но слишком поздно. Бладжер, словно оживший снаряд, со всего размаха ударил её в бок. От неожиданного удара её руки ослабли, и она потеряла контроль над метлой. Ветер вырвал крик из её груди, когда она начала падать. Всё тело сжалось, ожидая столкновения с землёй. Но вместо удара она почувствовала, как её подхватили сильные руки. — Ну-ну, мисс Блэк, вы бы хоть правила почитали, прежде чем бросаться в бой, — проговорил Абраксас Малфой с широкой улыбкой, легко удерживая её. Едва успев отдышаться, Гермиона заметила, что к ней спешит Эван Розье с её метлой в руках. — Вот, держи! — произнёс он с ухмылкой, протягивая метлу. — У нас тут не принято долго валяться, так что вперёд! Не теряя времени, волшебница снова взлетела. Теперь она была более осторожной, но всё ещё охваченной азартом. Она не хотела отставать, ей нужно было доказать, что она не хуже остальных. Долохов в это время забивал очередной мяч в кольцо противника, его движения были точны, как у хищника, атакующего добычу. Лестрейндж мчался рядом с ним, громко выкрикивая указания. Нотт и Блэк пытались защитить свои ворота, но их координации не хватало, чтобы остановить столь дерзкую атаку. Гермиона почувствовала, что начинает понимать ритм игры, ощущать себя частью этой хаотичной и яркой картины. Но удача вновь отвернулась от неё. Уходя от столкновения, она слишком резко повернула, потеряла равновесие и упала на песчаное поле. Высота была небольшой, но удар оказался достаточно сильным, чтобы выбить воздух из лёгких. На мгновение ей стало больно, но вместо того, чтобы жаловаться, она разразилась громким смехом. — Ты что, решила отдохнуть? — выкрикнул Малфой с высоты. — Вставай, Блэк! Отлеживаться будешь дома! Собиравшаяся вокруг толпа поддержала его громким смехом. Гермиона поднялась, отряхнулась и вновь запрыгнула на метлу. Теперь её движения стали более решительными, а азарт кипел в крови. Она с азартом гналась за мячом, забывая о страхе. Но долгие часы игры брали своё. Её дыхание стало сбивчивым, а мышцы ныли от усталости. И тут снова прозвучал свист. Бладжер летел к ней с угрожающей скоростью. Она попыталась уйти от удара, но не успела. Боль пронзила плечо, и её метла дрогнула. В следующий миг она соскользнула вниз и начала падать. Земля стремительно приближалась. Гермиона уже приготовилась к удару, но внезапно остановилась всего в метре над землёй. Её тело окутала невидимая магия, словно поддерживая её в воздухе. Заклинание длилось лишь мгновение. Через секунду её опустили, и она с тихим шлепком приземлилась лицом в песок. Подняв голову, волшебница увидела фигуру на лавке. Том Рэддл, опустив палочку, наблюдал за ней с лёгкой ухмылкой. — Если ты хотела пощекотать себе нервы, то могла бы просто попросить меня, — произнёс он своим мягким голосом, полным иронии. — У меня есть пара иллюзий, которые произведут впечатление. Гермиона, с трудом поднимаясь, отряхнула лицо и одежду. — Можно было и более нежно прервать моё падение, а не бросать меня лицом в песок, — пробормотала она с видом человека, который уже готов бороться дальше. Рэддл коротко хихикнул. Волшебники начали один за другим опускаться с метел, завидев фигуру Лорда Вольдеморта, который по-прежнему сидел на лавке с невозмутимым видом. Игра подошла к концу. Первым к ним подошёл Эван Розье, его лицо раскраснелось от напряжения, а волосы были слегка растрёпаны ветром. — Ну что ж, я считаю, мы победили, — объявил он, оглядывая всех присутствующих. — Даже с учётом твоих падений, Софи. Это, знаете ли, наше командное преимущество. Абраксас Малфой спустился следом, его блестящие светлые волосы выглядели безупречно даже после всей этой шумихи. Он поправил мантию, будто только что вернулся с официальной встречи, а не с жёсткой игры. — Победа, говоришь? — насмешливо протянул он. — Не уверен, что она так уж значима, учитывая, что в вашей команде было на одного игрока больше. Чисто математическое преимущество, если подумать. — Ничего себе! — театрально воскликнул Эван. — Ты всегда такой зануда, Малфой, или это твоя особая способность? Гермиона невольно улыбнулась. Несмотря на усталость и боль от ударов, ей нравилась эта лёгкая атмосфера подшучиваний. — Между прочим, — вмешался Лестрейндж, проходя мимо и бросив взгляд на Гермиону, — ты меня удивила, Блэк. Я не ожидал, что ты так быстро освоишься. Рад, что ты была в нашей команде. Ты впечатлила меня, правда. Волшебница смущённо потупилась, но не успела ничего ответить, как рядом раздался голос Ориона Блэка: — Я же говорил, что ты не умеешь сидеть на метле. Если честно, я уже сбился со счёта, сколько раз ты с неё слетела. Это рекорд, Софи. — Ну спасибо за поддержку, — фыркнула Гермиона, бросив на него недовольный взгляд, но при этом улыбаясь. Их разговоры резко прервались, когда Том Рэддл поднялся с лавки. Его взгляд, холодный и оценивающий, скользнул по каждому из присутствующих, и атмосфера мгновенно изменилась. Волшебники, только что смеявшиеся и шутившие, замолчали, будто невидимое заклинание заставило их сдержать свои эмоции. — Если у вас так много энергии, — произнёс Том с лёгкой усмешкой, — я могу придумать, куда её направить. Что-то более стоящее, чем эта… — он сделал паузу, как будто обдумывая, какое слово выбрать, — игра. Эван Розье, которому явно не хватало напряжённой тишины, тут же вставил: — О, Том, признайся уже, ты просто завидуешь, что мы тебя не пригласили. Губы Рэддла изогнулись в едва заметной улыбке, но его взгляд оставался непроницаемым. — Возможно, — ответил он с лёгкой иронией, — но, раз уж вы так бессмысленно потратили своё время, я полагаю, вы хотя бы успели проголодаться? — Ещё как, — сказал Розье, хохотнув. — Кстати, в моём поместье уже накрыт стол. Всё готово и ждёт появления великих игроков в квиддич. Ну и, конечно же, самого Тёмного Лорда. Том вздохнул, будто эта шутка была ниже его достоинства, но уголки его рта чуть заметно дёрнулись. — Уж точно Тёмный Лорд не жаждет обедать в компании великих игроков в квиддич, — с тонкой издёвкой произнёс он. Волшебники рассмеялись. Даже Гермиона, несмотря на боль в плече, не смогла сдержать улыбки. Они выглядели такими довольными и расслабленными, что атмосфера, ещё недавно столь напряжённая, вновь стала лёгкой. — Ну что ж, не задерживайтесь. — сказал Эван, обращаясь ко всем. И с этими словами он аппарировал. Один за другим волшебники последовали его примеру, растворяясь в воздухе с мягким хлопком. В столовой поместья Розье действительно всё было подготовлено для обеда: длинный стол был накрыт безупречно. На нем красовались блюда, источающие ароматы, которые манили каждого гостя. Запах свежеприготовленного мяса смешивался с тонкими нотками трав, а свежий хлеб наполнял комнату ощущением домашнего уюта. Столовая отличалась аскетичным стилем: серые стены, тёмное дерево и черные детали в декоре создавали атмосферу сдержанной элегантности. Никаких лишних украшений или попыток подчеркнуть богатство — всё было строго, но со вкусом.  Гермиона невольно взглянула на стены, отмечая, как сдержанность интерьера идеально гармонировала с характером хозяина дома. Это место казалось отражением Эвана Розье — хладнокровного, расчётливого, безупречно воспитанного. И в этом она видела схожесть с Томом Рэддлом. Лорд Вольдеморт, вероятно, чувствует себя комфортнее всего именно в этом доме. Эта строгость и отсутствие показной роскоши будто олицетворяли его собственный подход к жизни: власть, сила и контроль, без ненужного блеска. Волшебники сидели за столом, еще не успев до конца отойти от игры, перебрасывались шутками и громко смеялись. — Если бы не моя гениальная стратегия, мы бы проиграли, — хвастливо заявил Эван Розье, подмигнув Софи. — Скажи, Лестрейндж, разве я не лучший капитан? — Если бы не я, вы бы вообще ни одного гола не забили, — ответил Лестрейндж, откинувшись на спинку стула. — Ты только и делал, что кричал «Софи, вправо! Софи, влево!». Это не стратегия, это истерика. — Ну, а как ты хотел? Смотри, сколько раз она с метлы упала! — засмеялся Орион Блэк. — Серьезно, Софи, ты не устала проверять, что крепче: твоя метла или земля? — Но, если быть честным, — начал Эван Розье, раскладывая на свою тарелку ломтик запечённого фазана, — я даже не думал, что Софи настолько увлечётся игрой. Сначала это выглядело как чистое безумие. — Безумие? — усмехнулся Долохов, аккуратно нарезая кусок оленины. — Ты бы видел выражение её лица, когда она пыталась увернуться от бладжера. Я бы назвал это не безумием, а чистым искусством выживания. — Искусством? — протянул Абраксас Малфой, отложив нож и вилку и пристально посмотрев на Долохова. — Для этого, дорогой мой, нужен талант. А в данном случае, — он бросил насмешливый взгляд на Гермиону, — я бы сказал, что это была чистая удача. Волшебница посмотрела на него, приподняв бровь, и, не удержавшись, ответила: — Удача или нет, ты проиграл девчонке, Малфой.  Смех за столом разнесся ещё громче. Волшебники были расслаблены, атмосфера была почти домашней, несмотря на холодный и сдержанный интерьер. Смех за столом стал громче, пока Том Рэддл, сидящий во главе, слегка не постучал костяшками пальцев по столешнице. Его спокойный, почти ленивый жест заставил всех замолчать. Гермиона заметила, что Лорд Вольдеморт всегда занимал место хозяина, куда бы он ни пришёл. Это была не просто привычка — это было правило, установленное самим его присутствием. Даже в этом доме, где царствовал Розье, никто и не подумал возражать. Том сидел, слегка наклонившись вперёд, словно это место за столом принадлежало ему изначально. Лишь в редких случаях, когда это служило его планам, он мог позволить себе занять менее заметную позицию, но и тогда внимание невольно притягивалось к нему, будто само пространство вокруг него становилось более насыщенным. — Вы могли бы потратить время с большей пользой, — внезапно заговорил Вольдеморт, заставив остальных умолкнуть. Его голос был мягким, но проникающим, как острый клинок. — Например, потренироваться в дуэлях. И, возможно, избежать тех же ошибок, которые допускаете в бою. — Ну это не было так уж бесполезно, — отозвался Габриэль Лестрейндж, слегка приподняв брови, как будто что-то обдумывая. — Мне пришла в голову одна занятная мысль. Он сделал паузу, чтобы привлечь внимание. Все взгляды обратились на него. — В начале ноября, а это уже через две недели, состоится чемпионат мира по квиддичу. Угадайте, где? — Во Франции, — отозвался Морвен Нотт, явно угадав с первого раза. — Именно, — продолжил Лестрейндж, улыбаясь. — А это значит, что у нас появится идеальное прикрытие для нашей делегации. Мы можем спокойно отправиться туда, не вызывая подозрений. Никаких нелегальных порт-ключей, никакой маскировки, никаких оправданий. Всё будет выглядеть как обычное путешествие. — Умно, — заметил Розье, покачивая бокал с вином. — Но с учётом нашей компании «обычно» вряд ли получится. Гермиона заметила, как загорелись глаза остальных. Она видела, как из невинной идеи постепенно вырисовывалось нечто большее. — Вижу, это не было бесполезным времяпрепровождением, по крайней мере для тебя, Габриэль, — с одобрением произнёс Вольдеморт. На его лице появилась лёгкая улыбка. — Это отличная идея. Но нам потребуется детальный план. Нам не стоит привлекать к себе внимание, особенно там, где будет множество магов со всего мира. Всё должно быть продумано до мельчайших деталей. Лорд Вольдеморт говорил спокойно, но в его голосе слышалась властная нотка, от которой в комнате становилось прохладнее. Каждый знал, что даже за самым невинным на первый взгляд замечанием могла скрываться угроза. Его слова не обсуждались — они выполнялись. Лестрейндж сразу понял, что момент для шуток и вольностей окончен. Его лицо приняло более сосредоточенное выражение, голос стал ровным, без следа прежней развязности: — Я приготовлю план, мой Лорд. — Гринграсс должен остаться в Англии, — проговорил он, с ленивой грацией обводя взглядом присутствующих. — Эван, займись этим. Если понадобится помощь, думаю, Морвен тебе не откажет. Том взял в руку бокал, слегка повернул его, наблюдая за игрой света в вине, и продолжил: — Что касается его сестры, то она отправится с нами. Это твоё задание, Абраксас. Малфой поднял взгляд, как всегда безупречно вежливый: — Разумеется, мой Лорд. Вольдеморт выдержал паузу, будто раздумывая, стоит ли добавлять что-то ещё. Его губы тронула едва заметная насмешливая улыбка: — Мисс Гринграсс может оказаться весьма полезной. С её помощью мы сможем оказывать давление на её брата. Его слова повисли в воздухе, вызывая волной короткую тишину, нарушаемую лишь тихим звуком ножей и вилок. Долохов рассмеялся, первый разрядив напряжение: — Думаю, мисс Гринграсс сможет скрасить наше общество, — с хитрой улыбкой заметил Долохов, поднимая бокал и внимательно наблюдая за реакцией остальных. — Разве что уроками этикета, — сухо вставил Малфой, откинувшись на спинку стула. Его тон был ровным, но выражение лица выдавало брезгливость. — Это богатое заявление, Абраксас, — продолжил Долохов, не скрывая насмешки. — Но, может, дело вовсе не в её манерах? Просто признайся, что тебе не нравится мысль о том, что хорошенькая Гвэндолин отдаёт предпочтение кому-то другому, а не тебе. — Может быть, ты просто не видишь очевидного, Антонин, — лениво отозвался Малфой, проводя пальцем по краю бокала. — Хотя ты, конечно, привык оценивать женщин исключительно с точки зрения… внешней привлекательности. — А ты, Малфой, наверное, считаешь, что разбираешься лучше? — Долохов прищурился, его тон стал чуть язвительнее. — Напомнить, как твоя “непревзойдённая элегантность” однажды стоила нам клятв в той французской семье? — Хватит, — тихо, но твёрдо произнёс Лорд Вольдеморт. — Гвэндолин действительно может оказаться полезной. Но если кто-то из вас, — он посмотрел на Долохова и Малфоя, — решит, что её роль ограничивается развлечением, то учтите: ваши ошибки я исправлять не буду. Его тон не требовал повторения. За столом мгновенно воцарилась напряжённая тишина. — Что ж, мисс Гринграсс действительно обладает определённым… очарованием, — задумчиво произнёс он, не глядя ни на кого конкретно. — Но важно помнить, что красота — это лишь инструмент, если только не говорить о тех, кто предпочитает думать сердцем, а не разумом. Эти слова вызвали сдержанные смешки. — Неужели это была колкость в адрес Абраксаса? — насмешливо спросил Нотт, бросив взгляд на Малфоя. — С тех пор как та французская ведьма отказала тебе, ты стал слишком… как бы это сказать… чувствителен. Абраксас поднял голову, его глаза вспыхнули холодным светом, но он ответил ровным голосом: — Лучше уж я буду “чувствителен”, чем полагаться на грубую силу, как некоторые из вас. В конце концов, манеры — это то, что отличает нас от… животных. — Вы все слишком увлекаетесь пустыми спорами, — лениво произнёс Лорд Вольдеморт, отпивая из бокала. — Вместо того чтобы думать о деле. Или вы считаете, что сможете победить благодаря остроумию? — Иногда остроумие важнее, чем магическая мощь, — осмелился заметить Долохов с хитрой улыбкой. — Забавно, что именно ты это говоришь, Антонин, — усмехнулся Вольдеморт, откинувшись на спинку стула. — После твоей… неудачной шутки с Гринграссом на прошлой неделе. Это вызвало новую волну смеха. Гермиона наблюдала за происходящим и вдруг поймала себя на мысли, что здесь и сейчас она чувствует себя комфортно. Нет, даже больше — она ощущает, что находится на своём месте, как будто среди друзей. Эти люди — опасные, амбициозные, жестокие. И всё же, сидя за этим столом, наблюдая за их оживлённым спором, она не видела в них тех пугающих тёмных волшебников, о которых ей когда-то рассказывали. Сейчас они казались ей лишь молодыми мужчинами, которые, возможно, выбрали опасный путь, но всё же стремились к чему-то большему. Они хотели изменить мир, сделать его таким, каким они считали правильным. Хотели доказать свою значимость — себе, друг другу, всем тем, кто когда-то усомнился в их силе. На мгновение перед её мысленным взором всплыли лица её прошлых друзей: весёлый Рон, рассудительный Гарри, добродушная Джинни. С ними она чувствовала себя легко и беззаботно, как будто могла быть самой собой. Тогда ей казалось, что это был её мир, её место. Но теперь, находясь здесь, среди людей, о которых любой назвал бы её врагами, она осознала, что ощущает себя ничуть не хуже, чем в их компании. Более того, сейчас она чувствовала себя сильной, значимой, словно наконец обрела свой голос. Её взгляд скользнул к Лорду Вольдеморту. Он был спокоен, безмятежен, как будто происходящее за столом было для него всего лишь представлением. Но в его глазах плясал тот самый опасный свет, который отличал его от всех остальных. Был ли он когда-то таким же, как они? Амбициозным, но ещё человеком, мечтающим о чём-то простом, о свете? Или его тьма — это нечто большее, чем результат выбора? Может быть, она всегда была с ним, окружая его, поглощая всё, к чему он прикасался? Гермиона вдруг поняла, что, несмотря на разницу между Томом Рэддлом и его последователями, она чувствовала себя частью этой компании. Эти разговоры, напряжение, остроты — всё это было непривычным, но теперь каким-то странным образом казалось естественным. Она уже не видела в них лишь угрозу, а в себе — слабую пешку. Я не хуже их. Ни Малфоя с его холодной утончённостью, ни Лестрейнджа с его ядовитой насмешкой, ни Долохова с его жестокой откровенностью. Они не смогут сломить меня. Если кто и может здесь выжить, то только тот, кто умеет быть сильным. И я смогу. Её размышления прервал голос Тома, режущий воздух, как лезвие: — Софи, — произнёс он, и она вздрогнула. Она посмотрела на него, стараясь скрыть своё замешательство. — Ты удивительно молчалива. Сердце замерло на мгновение, но она быстро собралась, сдержанно кивнув: — Просто слушаю, - но поймав его взгляд добавила, - мой Лорд. Том улыбнулся уголком губ, в его взгляде промелькнуло одобрение, но она знала, что под этой улыбкой скрывается что-то большее. — Мудрый выбор, — произнёс он. — Иногда молчание говорит больше слов. Лорд Вольдеморт поднял бокал, и остальные последовали его примеру. Атмосфера снова стала казаться непринуждённой, но Гермиона чувствовала: этот вечер был лишь прелюдией к чему-то куда большему.