Вторая жизнь Гермионы Грейнджер

Двадцать восьмая глава. Гермиона Она проснулась непозволительно поздно, когда утреннее солнце уже давно уступило место золотистому полдню.  Дом был наполнен суетой: эльфы сновали по коридорам, неся на магически парящих подносах сверкающие кубки и вазы с осенними цветами. Из кухни доносился аромат свежевыпеченного хлеба и пряных зелий. Каждая деталь напоминала, что сегодня был день Бала Осени в Нотт-Мэноре. Гермиона медленно поднялась с постели и села, проведя рукой по прохладной поверхности бархатного покрывала. Но мысли всё ещё были не здесь. Ночь в лесах Албании никак не отпускала её. Эти древние места, казалось, дышали собственной магией — глубокой, почти живой. Она ясно помнила, как отчаяние и холод сжимали её, а сознание уже начинало затуманиваться. Гермиона долго не могла уснуть, снова и снова прокручивая в голове сцены, которые развернулись в лесах Албании.  Её преследовал образ Тома Рэддла и Лорда Вольдеморта, словно две противоположные стороны одной монеты, ожившие в древнем магическом лесу. Почему именно он?  Почему именно Том Марволо Рэддл явился ей в тот момент, когда силы покидали её? Ведь в лесу его видение или иллюзия явно помогли ей. Именно Том вывел её из глубины чащи, указав тропу, а Лорд Вольдеморт усилил заклинанием костёр, чтобы она не замерзла от холода. Почему ей не явился кто-то другой, более близкий и родной, тот, на кого она могла бы положиться, как на щит? Почему это был не Гарри, не Рон, а даже не Розье и не Долохов, не кто-то из тех, кого она могла бы представить в моменты отчаяния? Эти сцены снова и снова всплывали в её сознании, как призрачные отголоски сна.  Кем он был?  Отголоском её собственных мыслей, вырвавшийся из подсознания, или же древним духом Албанского леса, принявший его облик? Лес — старый и коварный — сыграл с ней свою игру, взяв облик того, кого её сердце боялось и жаждало одновременно? Она слышала, что магия таких мест может принимать любые формы, чтобы помочь или обмануть. Или, быть может, её собственная магия создала это видение, отчаянно стремясь спастись? Гермиона не находила ответа. Лес был стар, магия его — древней и таинственной. Он помнил слишком многое, и, возможно, знал о ней больше, чем она сама. Но если Том действительно был лишь плодом её воображения, почему она ощущала его присутствие так живо? Будто его холодный взгляд всё ещё касался её, а его голос звучал в воздухе, как эхо, не умирающее до конца. Гермиона встала и, накинув лёгкий халат, направилась вниз. Её ожидал новый день и новые игры, где каждый шаг мог стать как триумфом, так и катастрофой. В гостиной всё кипело: Вальбурга сидела за большим дубовым столом, перебирая украшения, которые искрились магическим светом. Она что-то бормотала про сочетаемость цветов,  поглядывая на фамильное древо. — Как прошло твоё свидание с Абраксасом? — спросила она, не поднимая головы, но её тон выдавал искренний интерес. Гермиона, которую вопрос застал врасплох, ненадолго замерла, прежде чем равнодушно ответить: — Это не было свиданием. Мы ужинали с Эдмундом и Гвэндолин Гринграсс. Гермиона на секунду задумалась, почему она не упомянула Тома. Это было странно, её подсознание словно избегало говорить о нём. — Значит, он будет сопровождать тебя на бал? — раздался голос Ориона, входящего в комнату. Он застёгивал манжеты своей сорочки, а его взгляд — пронзительный и оценивающий — остановился на сестре. — Да, он любезно предложил свою компанию, — ответила Гермиона, осторожно выбирая слова. — Абраксас — человек уважаемый, — заметил Орион, поправляя запонки, инкрустированные фамильными гербами Блэков. Его голос был ровным, но в нём слышалась определённая строгость.  Гермиона мягко улыбнулась: — Его уважение и влияние измеряются золотом, которое хранится в Гринготтсе. — Ты пойдёшь в его сопровождении на встречу к Розье после бала? — вдруг спросил Орион, его голос был холоден, а взгляд изучающим. — Нет, — просто ответила Гермиона. — Я не планирую туда идти. Вальбурга подняла глаза, её брови слегка нахмурились. — Думаю, было бы разумно появиться хотя бы ненадолго, Софи. Из вежливости. — Вальбурга права, — добавил Орион, его тон стал жёстче. — На сколько мне известно, Том был недоволен тобой на прошлом собрании. Мы не можем позволить, чтобы твоё отсутствие было воспринято как оскорбление. Ты же понимаешь, насколько это может быть опасно? Для тебя, для нас, для всей семьи. Гермиона молчала, чувствуя, как слова Ориона опускаются на неё, как цепи. Она знала, что он прав. Том не прощал ошибок, а его недовольство могло быть катастрофой. — Я уже приняла решение, — сказала она наконец. Вальбурга сделала слабую попытку возразить, но её голос заглушил строгий взгляд Ориона. Гермиона развернулась и, ничего не сказав, направилась наверх, оставив их с их тревогами. Гермиона Нотт-Мэнор был словно ожившая картина — великолепный, окутанный магией осени. Вечные плющи, обвивающие стены, переливались в свете заклинаний, а массивные двери, украшенные древними рунами, открывались перед гостями сами собой. Гермиона вошла в главный зал, ощущая, как магия буквально заполняет воздух. Пол был покрыт сверкающими золотыми листьями, которые исчезали, стоило к ним прикоснуться. Огромные кристаллы парили под потолком, разбрасывая приятный свет, словно звёзды. Её появление не осталось незамеченным. Серое платье, облегающее фигуру, было элегантным, утончённым, но без излишеств. Его простой крой подчеркивал её грацию.  Объёмные серьги с чёрными камнями, отливающими глубоким блеском, напоминали о богатстве и влиянии семьи Блэк. Её светлые волосы, уложенные в идеальный узел, открывали линию шеи, добавляя образу изысканности. Она двигалась с привычной уверенностью, будто каждое её движение было выверено. Шёпот гостей сопровождал её по всему залу, но она не обращала внимания. И всё же, когда её взгляд встретился с глазами Тома, время словно остановилось. Он стоял в конце зала, окружённый другими волшебниками, но его ледяной взгляд был устремлён только на неё. Гермиона выдержала его взгляд, позволив лёгкой полуулыбке коснуться её губ, прежде чем продолжить идти вперёд. Она знала, что этот вечер станет испытанием для них обоих. — Потанцуем, ma chère amie? — галантно протянул Абраксас Малфой руку, слегка кивнув головой. Его голос прозвучал мягко, но с оттенком уверенности, как у человека, привыкшего быть в центре внимания. Гермиона взглянула на него, чуть приподняв бровь, и её губы изогнулись в лёгкой, почти дразнящей улыбке: — С превеликим удовольствием, monsieur. — Она вложила свою руку в его, её пальцы едва коснулись его ладони, и звук её лёгкого смеха слился с тихими аккордами оркестра. Абраксас провёл её к центру зала, где уже кружились пары. Оркестр заиграл плавный вальс, и Малфой, демонстрируя свои блестящие манеры, уверенно повёл её в танце. Гермиона ощутила, как его рука крепко, но ненавязчиво обнимает её за талию. — Вы сегодня просто блистаете, мисс Блэк, — произнёс он, слегка склонившись к её уху. Его голос звучал ровно, но в нём проскальзывала тщательно скрытая насмешка. — Неужели вы правда хотели остаться незамеченной? Гермиона улыбнулась, не отводя взгляда от его серых глаз, сверкавших холодным светом: — Я никогда не стремлюсь к незаметности, Абраксас. Но, знаете, иногда тени дают больше свободы, чем центр зала. — Как вы мудры для своего возраста, — заметил он. — Но, думаю, и в центре зала вы справляетесь великолепно. — Комплименты так щедро сегодня льются из ваших уст, что я начинаю подозревать: за ними кроется что-то большее, — тихо проговорила она, мельком взглянув на его рукав, где поблескивали рубиновые запонки. Малфой лишь слегка улыбнулся в ответ, и его шаги стали чуть быстрее, уводя её в новом круге танца. Вечер действительно проходил приятно: музыка, смех, игривые взгляды дам, веселье и мерцающий свет сотен магических свечей, парящих под потолком огромного зала. Каждая деталь была выверена до совершенства — от цветочных композиций до мельчайших узоров на серебряных бокалах. Гермиона, несмотря на внешнюю лёгкость, оставалась наблюдательной. Её взгляд всё чаще останавливался на Томе Рэддле. Он стоял в стороне, в тени огромного камина, и почти не привлекал внимания. Его тёмный костюм был безупречен, но скромен, словно он предпочитал оставаться незаметным. Он держал в руке бокал красного вина, который так и не прикоснулся к его губам. Том улыбался, его голос звучал мягко и убедительно, но его взгляд оставался холодным и оценивающим. — Он танцевал с ней дважды, видимо ей удалось завоевать его расположение, — прошептала Кэтрин Нотт, склонившись к своей подруге Селесте Лестрейндж. Её взгляд был направлен на Тома и Гвэндолин Гринграсс, которая, казалось, сияла от счастья. — Добиться его внимания и завоевать его расположение — это две большие разницы, — отозвалась Селеста, играя золотым кулоном на своей шее. Гермиона, стоявшая неподалёку, слушала их разговор, не выказывая интереса, но внутренне была полностью согласна с Лестрейндж. Том был не тем человеком, чьё внимание следовало бы считать подарком судьбы. Оно было опасным и обманчивым, как блеск льда, скрывающего трещины. Наивная Гвэндолин… Она понятия не имеет, какой ценой может обернуться эта улыбка и мнимая забота. Малфой проводил Гермиону к боковому столику, где её поджидал бокал шампанского. Он сел напротив, бросив быстрый взгляд в сторону Тома. — Похоже, мистер Рэддл сегодня пользуется особым успехом, — заметил он с лёгкой усмешкой, покачивая бокал в руке. Гермиона посмотрела на него исподлобья, и очень тихо ответила: — Лорд всегда знает, как быть полезным в нужное время и в нужном месте. Малфой чуть улыбнулся, но ничего не ответил, оставив её слова без комментария. Бал подходил к своему пику, но многие гости уже готовились покинуть Нотт-Мэнор, направляясь на приём в поместье Розье. Гермиона прекрасно понимала, что Абраксас будет настаивать на том, чтобы она пошла с ним, но её мысли уже были далеко отсюда. Гермиону вышла на задний двор особняка, чтобы отдохнуть от гостей. Лёгкий ветер шевелил пряди её волос, выбившиеся из причёски, а свет фонарей освещал аккуратные клумбы и старые деревья, под которыми собралась лёгкая туманная дымка. Возле одного из деревьев она заметила Антонина Долохова. Он стоял, прислонившись к шершавому стволу, и курил. Его тёмная фигура почти сливалась с ночной тенью, а дым от сигареты поднимался вверх, растворяясь в воздухе. Гермиона остановилась, наблюдая за ним. — Если будете стоять так долго, я могу подумать, что вам есть что сказать, мисс Блэк, — раздался его голос, и Гермиона поняла, что он давно заметил её присутствие. Она подошла ближе, слегка улыбнувшись. — Ничего особенного, Антонин. Просто решила подышать свежим воздухом. Здесь куда лучше, чем в душном зале. Он бросил на неё короткий взгляд, затушил сигарету и тихо сказал: — Бал — это не про воздух. Это про власть. Тот, кто остался там, сейчас заключает свои сделки. Гермиона кивнула, но не ответила. Её мысли вдруг обрели ясность. Словно белёсый дым, покидающий сигарету, она ощутила, куда ей следует двигаться дальше. Пазл сложился в её голове, Гермиона начала понимать, где следует искать нового вожака оборотней. Воспоминания, обрывки фраз и детали недавних событий вдруг соединились в цельную картину, указывая на место, которое ранее ускользало из её мыслей, но теперь всплыло с удивительной ясностью. Вернувшись в особняк, она прошла через тёмный коридор, избегая зала. Она знала, что Малфой ищет её, чтобы сопроводить на приём к Розье, но для себя давно приняла решение: она туда не пойдёт. Подойдя к месту аппарации, Гермиона бросила последний взгляд на освещённый особняк Ноттов, где смех и музыка ещё наполняли ночной воздух, и исчезла, растворившись в вихре магии.  Её цель была простой — скрыться в стенах родового дома, за прочной магической защитой, подальше от тени угрозы, которая, казалось, нависала над ней весь вечер. Пусть Том думает, что я струсила.  Пусть считает, что его слова или угрозы смогли запугать меня. Пусть злится из-за моего отсутствия, по крайней мере, это убережет меня от Круцио и других неведомых мне проклятий, а возможно, и от чего-то еще более жестокого. Гермиона глубоко вздохнула, но чувство облегчения так и не пришло. Наоборот, гнетущее ощущение словно уплотнялось с каждой секундой.  Едва уловимый шепот в её душе упрямо повторял: этот вечер ещё не окончен, и избежать расплаты так просто не удастся. В своей комнате Гермиона опустилась на мягкий пуфик у туалетного столика, её плечи немного поникли от усталости. Она не спешила смотреть в зеркало, словно боялась увидеть своё отражение — не физическое, но внутреннее, то, что скрывалось за этой безмятежной маской.  Она взглянула на своё отражение. В глазах застыла смесь гнева, раздражения и чего-то совсем неуместного в этот момент — сожаления. Ты всё сделала правильно. Иногда нужно проиграть бой, чтобы выиграть войну. Тишину комнаты нарушил резкий треск, и перед Гермионой с лёгким поклоном появился домовой эльф. Его большие глаза, словно полные страха, смотрели на хозяйку снизу вверх. — Молодая хозяйка, в гостиной ждёт мистер Абраксас Малфой из благородного рода Малфоев, — пробормотал эльф, его голос дрожал. Гермиона, не поднимая глаз, лишь махнула рукой, отрезая его на полуслове. — Скажи ему, что я плохо себя чувствую и уже легла спать, — отрывисто произнесла она. Эльф поклонился ещё ниже, но исчезнуть не успел. Скрип двери раздался, как выстрел, и Гермиона подняла глаза. На пороге стоял Абраксас Малфой, изящно облокотившись на косяк. Его улыбка была полна той небрежной галантности, которая обычно очаровывала многих, но сейчас казалась лишь раздражающей. — Это так по-детски, Софи, — с мягкой укоризной произнёс он, его светлые волосы казались серебром в свете свечей. — Думаешь, удастся спрятаться? Да ещё и с таким нелепым оправданием? Эльф тихо исчез, оставляя их вдвоём. — Уходи, Малфой, — серьёзно сказала она, снимая серёжку. Голос был холодным, почти ледяным, но руки оставались спокойными. — Я не в настроении шутить. — Ты прекрасно знаешь, что нам нужно идти к Розье, — сказал он, не двигаясь с места. — Я не приглашала тебя, — бросила она, снимая вторую серёжку. — И я не собираюсь участвовать в очередном спектакле Рэддла. На секунду улыбка исчезла с лица Малфоя, уступая место сосредоточенности. — Нам не стоит опаздывать, — его голос звучал всё более настойчиво, но внешне он оставался собранным и элегантным, как и всегда. Гермиона не обратила на него внимания, аккуратно снимая браслет. — Просто скажи, что не нашёл меня, — спокойно произнесла она, взглянув на него снизу вверх. Его взгляд изменился: от лёгкого раздражения к чему-то более серьёзному, почти угрожающему. Абраксас сделал шаг вперёд, закрыв дверь за собой. — Тебе нравится дразнить его? — спросил он, его рука уже лежала на палочке. Гермиона молчала, но её действия говорили за неё. Она встала, взмахнула палочкой, и её платье превратилось в лёгкую ночную рубашку. Это был явный знак её отказа подчиниться. — Просто сделай то, что он велит. Дай ему то, что ему нужно!— его голос стал жёстче, а шаг — ближе. Она резко обернулась, её глаза встретились с его. — Это делаешь ты? — произнесла она, голос звенел от напряжения. — Подчиняешься всем его приказам? — Софи… — Убей семью маглов, Малфой! Как прикажете, Повелитель! Принеси младенца для обряда, Абраксас! Конечно, мой Лорд! — её голос стал громче, в нём звучала ненависть. — Вот как ты оправдываешь себя, верно? Ты боишься последствий. Боишься взять ответственность за свои поступки, перекладывая её на Вольдеморта! Малфой сжал палочку сильнее, его лицо утратило последние тени дружелюбия. — Замолчи, — сказал он громче, чем явно планировал. — Ты трус, Малфой! Готов выполнять любой приказ, каким бы нелепым или жестоким он ни был, только чтобы не вызвать его гнев! — Дефиндо! — закричал он, махнув палочкой. Заклинание рассекло воздух, направляясь прямо к Гермионе. Но она была готова. Её палочка быстро взметнулась вверх, отбивая атаку. — Вот так ты решаешь свои проблемы? — её голос был холодным, но с каждой секундой она говорила громче. — Только подчинением? Малфой шагнул ещё ближе, угрожающе направив палочку на неё. — Если потребуется, я использую Империус, чтобы заставить тебя сделать, что нужно. — Попробуй, — ответила она, не опуская свою палочку. — Посмотрим, что у тебя получится. Он не ответил сразу, его взгляд стал ещё мрачнее. — Ты можешь скрыться от меня, — медленно сказал он, — но от него не убежишь. Ты это прекрасно понимаешь. Прежде чем совершать что-то безрассудное, подумай о своей семье. Эти слова заставили Гермиону замереть. Её пальцы сжали палочку ещё сильнее. Гнев внутри сменился волной страха. — Ладно, — наконец выдохнула она, опуская палочку. Её голос был ровным, но глаза блестели. — Я пойду. Малфой кивнул, убирая свою палочку. — Мне нужно переодеться, — сказала она холодно, отведя взгляд. — Я останусь, — его голос звучал так, будто другого выбора у неё нет. — Я не стесняюсь, — бросила она через плечо, и её палочка снова сверкнула в воздухе. Её ночная рубашка исчезла, уступив место элегантному платью из чёрной ткани, которая переливалась тёмно-синим у подола. Платье мягко облегало фигуру, а открытые плечи и руки добавляли нотки изящества и дерзости.  Она призвала с помощью заклинания диадему с тёмно-синим камнем, ловко закрепив её так, чтобы она не слишком бросалась в глаза. Она посмотрела на своё отражение в зеркале. Лицо было спокойным, взгляд твёрдым. Я больше не стану бояться. Она подошла к Малфою, протянула руку, не говоря больше ни слова. Он молча взял её за руку, и они вместе направились вниз. В гостиной их уже ожидал камин. Ярко-зелёное пламя вспыхнуло, и через мгновение они исчезли, оставляя за собой только тихий запах сажи и холодное эхо пустого дома. Поместье Розье встретило Гермиону своей мрачной элегантностью, не похожей на показное великолепие других чистокровных домов.  Здесь не было ни хрустальных люстр в десятки свечей, как в Малфой-Мэноре, ни богатых золотых рам с портретами предков, как у Блэков.  Атмосфера этого места словно дышала скрытой мощью и холодной сдержанностью. Тёмное дерево стен и высоких дверей мягко переливалось в тусклом свете чёрных канделябров. Серые каменные стены, украшенные редкими магическими барельефами, не кричали о богатстве, но внушали трепет.  Всё в этом доме говорило о власти, завуалированной под простоту, и теперь Гермиона поняла, почему Том выделял Розье среди остальных. Поместье словно отражало саму суть его хозяина: строгость, расчётливость и скрытую опасность. Но времени осматриваться не было. Абраксас Малфой, крепко держа её за руку, двигался по коридорам уверенно и быстро. Его шаги отдавались глухим эхом в высоких сводах, а рука, сжимающая её запястье, напоминала о его раздражении. — Можешь идти быстрее, — бросил он коротко, не глядя на неё, когда она попыталась немного замедлить шаг. Гермиона вздохнула, но ничего не ответила. Она не собиралась подогревать его раздражение ещё больше, хотя каждое движение Малфоя сейчас только сильнее раздражало её. В нём всё ещё чувствовалась эта нервная напряжённость после их ссоры в её комнате. Когда они вошли в бальный зал, Абраксас остановился, окинув помещение внимательным взглядом. Просторное, но тёмное помещение украшали высокие окна, скрытые тяжёлыми бархатными шторами. Несколько магических огоньков плавали под потолком, бросая мягкий свет на мраморный пол. Дамы в элегантных, но приглушённых тонах платьев группировались у длинных столов, покрытых дорогими скатертями. Лица их были сосредоточены, разговоры — шёпотом, но даже здесь витало напряжение. Мужчин было немного. Это могло означать только одно: избранные уже собрались для встречи с Лордом Вольдемортом. Малфой заметно напрягся, его взгляд заметался, выискивая кого-то. Не найдя того, кого искал, он сжал её руку сильнее, почти болезненно, и, не говоря ни слова, потянул её за собой в сторону коридора. — Довольно! — резко сказала Гермиона, вырывая руку из его хватки. Её голос звучал чётко и звонко, привлекая на секунду несколько взглядов из зала. — Я здесь. Ты выполнил приказ. Абраксас обернулся, его губы сжались в тонкую линию, а взгляд потемнел. — Я не пойду на собрание, — продолжила она с вызовом, чуть приподняв подбородок. — Я останусь здесь, с другими дамами. Тут моё место, верно? Её слова были полны язвительности, и каждое из них звучала как небольшой удар. — Или ты хочешь устроить дуэль прямо здесь, в зале? — добавила она, поднимая бровь. Малфой пристально смотрел на неё, его лицо стало напряжённым, но он молчал. Несколько секунд они обменивались взглядами: она — гордая и упрямая, он — раздражённый и почти опасный. Наконец, он резко развернулся и, бросив на неё последний недовольный взгляд, исчез в коридоре. Гермиона осталась стоять на месте, внимательно наблюдая, как его силуэт растворяется в тени. Её губы тронула лёгкая усмешка, но внутри всё ещё закипало раздражение. Она отошла к одному из столов и осторожно взяла бокал с кроваво-красным вином. Я не из тех, кто танцует под чью-то дудку, Малфой, даже если эта дудка принадлежит Лорду Вольдеморту. Том  Том Рэддл знал, что Софи избегала его. Она упорно прокладывала невидимые границы, которые он видел и чувствовал. Она умудрялась не только избегать долгих разговоров, но даже мимолётных встреч, словно тщательно просчитывала свои маршруты, чтобы не пересекаться с ним. Это его раздражало, но ещё больше интриговало. Её поведение, её взгляды, порой смелые и вызывающие, а иногда — наполненные скрытым страхом, говорили о многом. Она была противоречива, как буря, которую нельзя предсказать. Иногда Софи проявляла покорность, отвечала на его ласки, даже искала его одобрения.  Но в ней пылал огонь, который невозможно потушить. Он видел её стремление к свободе и борьбу, которая шла у неё внутри. Лорд Вольдеморт никогда не недооценивал противника. Он обладал острым умом и почти идеальной памятью . Видел вещи, скрытые от других.  Софи стала для него не просто объектом интереса — она была загадкой. И эту загадку он собирался разгадать. Он прекрасно знал, что она не была настоящей Софи Блэк. Душа этой девушки пришла из другого пространства, а может даже и времени, и это не могло быть случайностью.  Лорд Вольдеморт был уверен, что всё происходящее связано с ним. Он знал, что обладает исключительным предназначением, и этот феномен лишь подтверждал его теорию. Хотела ли она убить его? Несомненно. И Том не сомневался, что она попыталась бы, будь у неё возможность. Но она не знала, с кем имеет дело. Смерть не пугала его, ведь ему суждено жить вечно. Тем не менее Лорд Вольдеморт держал девчонку рядом, настолько близко, что мог ощущать тепло её дыхания. Её присутствие позволяло ему наблюдать за ней, за её борьбой и страхами, за её слабостями. Том любил наблюдать, как она борется между долгом и собственными желаниями, как разрывается между тьмой, которая в ней была, и светом, к которому она отчаянно тянулась.  О да, Лорд Вольдеморт видел, что в её сердце есть тьма, и она была похожа на ту, что жила в нём самом.  Её амбиции, стремления, желание менять мир и достичь чего-то большего — всё это заставляло его видеть в ней частичку себя. Но вместе с этим он видел её несчастье. Глубокое, пронизывающее. Софи была несчастной. Её жизнь, полная потерь и боли, сделала её такой. И Том понимал, что Лорд Вольдеморт сыграл в этом не последнюю роль. И всё же… Она тянулась к теплу, к свету. Ей были нужны семья, друзья, привязанность.  Стоило ему проявить немного мягкости, как она расцветала, становилась наивной, почти домашней.  Том вспомнил, как она робко держала в руках кружку кофе, боясь пролить - её стеснение, смешанное с нежностью. Тогда он ощутил нечто странное — чувство, которое не испытывал никогда. Но это же чувство его злило. Софи стала для него чем-то большим, чем просто объект изучения или разменная фигура в его планах. Она становилась слабостью, а у Лорда Вольдеморта не может быть слабостей. Сейчас Тёмный Лорд стоял у окна, ожидая, пока все собравшиеся займут свои места. Камеральный зал был превращён в нечто величественное: в воздухе парили светящиеся черепа, словно символы власти, а вдоль стен горели черные канделябры, свет от которых отбрасывал причудливые тени. На собрании присутствовали лучшие из его последователей, те, кого он считал достойными быть частью его элиты. Новички, в том числе Эдмунд Гринграсс, стояли в сторонке, напряжённые и испуганные. Для них это был экзамен, который они боялись провалить. Лорд Вольдеморт оглядел зал и сделал шаг вперёд. Его тёмная мантия, расшитая алыми нитями, казалась продолжением его самого, когда он поднял палочку и провёл ею в воздухе. Перед ним возникли мерцающие образы, очертания Франции, её магических анклавов, мест силы. — Наш мир уязвим, — начал он, его голос прозвучал громко, но ровно. — Магическая Британия стоит на грани великих перемен, но мы не одни. Магия Франции, старинная и мощная, угасает, а её наследие переходит в руки тех, кто этого недостоин. Он взмахнул палочкой, и образы преобразились, показывая группу магглов, захвативших волшебный артефакт. — Это их слабость, — продолжил Вольдеморт. — И наша возможность. Гриндевальд знал это, когда строил свои планы. Он видел, что магия Европы должна быть очищена от примесей, от грязи, которая угрожает её силе. Тёмный Лорд медленно обвёл взглядом зал, и каждый чувствовал, что эти слова обращены лично к нему. — Мы должны взять на себя эту ответственность, — сказал он. — Если мы не будем действовать, будущее магии окажется в руках слабых. Я не допущу этого. Взгляды собравшихся были полны благоговения и страха. Лорд Вольдеморт чувствовал, как его власть крепнет. Его идеи проникали в умы его последователей, как яд, оставляя за собой след верности и поклонения. Он улыбнулся, обратив взгляд на Эдмунда Гринграсса. — Эдмунд, — произнёс он, — твой час настал. Гринграсс, побледнев, сделал шаг вперёд. Рэддл медленно поднял палочку, и воздух вокруг новобранца задрожал. Слабый золотой свет начал собираться вокруг его руки, превращаясь в чёрный дым. — Ты вступаешь в наш круг, — произнёс Вольдеморт. — Ты получишь силу, которой не обладают другие, но с этой силой приходит и ответственность. Ты готов? — Да, мой Лорд, — прошептал Гринграсс, его голос дрожал. Тёмный Лорд усмехнулся и резко направил палочку на его руку. Чёрный дым начал вливаться в кожу, оставляя на ней след метки. Эдмунд закричал, но крик был приглушён магией. Лорд Вольдеморт нарочно задержал процесс, позволяя боли оставить свой след в душе нового последователя. Когда всё закончилось, Гринграсс, пошатываясь, поклонился. — Добро пожаловать, — произнёс Рэддл холодно, и зал ответил приглушённым гулом одобрения. Но внутри Лорда Вольдеморта бурлила другая буря. Он не мог сосредоточиться полностью. Он знал, что она где-то здесь, недалеко, но не пришла. Девчонка нарушила порядок, бросила ему вызов своим отсутствием. Дверь отворилась с протяжным скрипом, нарушая тишину, будто сама комната вздохнула при виде того, кто вошёл. В проёме возник Малфой — бледный, но всё ещё держась с присущим ему аристократическим достоинством.  Тяжёлый взгляд Тёмного Лорда, холодный и проницательный, устремился на него, заставляя воздух в помещении словно загустеть. — Мой Лорд, — начал Абраксас, быстро приближаясь к столу, слегка склонившись в поклоне. Он хотел было продолжить, но Тёмный Лорд оборвал его одним взмахом руки. — Садись, мой дорогой друг, — голос Вольдеморта был обманчиво мягким, будто бархатная перчатка скрывала стальную хватку. — Я надеюсь, ты выполнил моё поручение. На бледном лице Малфоя появился едва заметный румянец, и его пальцы невольно дрогнули, когда он опустился на стул. Он уловил взгляд Вольдеморта — колючий, предвкушающий, и понял, что отвечать не следует. Для Лорда любые объяснения — это уже оправдания, а оправдания — проявление слабости. Когда собрание подошло к концу, а напряжение, царившее в зале, медленно растворилось вместе с последними уходящими Пожирателями, остались только тени — и трое: Лорд Вольдеморт, Антонин Долохов и Абраксас Малфой. Абраксас подошёл к нему — осторожно, будто каждое его движение взвешивалось на золотых весах. — Не захотела прийти? — слова Вольдеморта прозвучали как укол, едва коснувшись воздуха, но пронзая насквозь. Он даже не ждал ответа, в глазах его уже читался вердикт. — Круцио. Заклинание сорвалось с его губ, точно змеиный шёпот, и Абраксас рухнул на пол, его пальцы вцепились в холодный камень. Боль, острая, как тысяча игл, прошлась по его телу, выжигая нервы. И всё же он не издал ни единого звука, лишь стиснул зубы так, что на скулах проступили вены. — Она внизу? — Том произнёс вопрос на этот раз почти небрежно, как будто давал Малфою передышку. Малфой поднялся на колени, тяжело дыша, и, собравшись с силами, ответил: — Да, мой Лорд. Вольдеморт улыбнулся — хищно и холодно. — Отлично держишься, Бракс. — Его голос звучал, как шелест листьев в мёртвом лесу. — Но в следующий раз будь убедительнее. А то я начну думать, что ты не способен справиться с одной маленькой девчонкой. Абраксас промолчал, вытягиваясь в привычно прямую и гордую позу. И Лорд был доволен. Лорд Вольдеморт спускался по величественной лестнице поместья Розье, сопровождаемый Долоховым и Малфоем. Его шаги звучали мерно, будто отсчитывая ритм тишины. На стенах тени колыхались в свете пламенеющих факелов, превращаясь в чудовищ и шепча проклятья, непонятные простым смертным.  Сама атмосфера, пропитанная магией и силой, подчёркивала его присутствие. Музыка в бальном зале смолкла на долю секунды, словно оркестр поддался его силе, прежде чем вновь заиграть, но уже тише, покорнее. Все взгляды, восхищённые и испуганные, обратились на него. Тёмный Лорд шагал сквозь толпу, и каждый маг, каждый волшебник склонял голову, низко и почтительно. Здесь он был властелином. Его власть была непререкаемой, его сила — абсолютной. Здесь не было сомнений, только поклонение и страх. Он взошёл на небольшой подиум в центре зала, где располагались диваны для избранных, но его взгляд метался по танцующим. Её здесь не было. И это раздражало. Нет — злило. Но вдруг его внимание приковал силуэт, который он узнал бы из тысячи. Она. Софи кружилась в танце в паре с высоким волшебником, изящно и плавно. Чёрное платье с глубоким синим отливом струилось вокруг её ног, будто ночное небо впиталось в ткань. Платье подчеркивало её тонкую талию, а открытые плечи выглядели особенно хрупкими, создавая иллюзию уязвимости. Но это была иллюзия — Лорд Вольдеморт знал это слишком хорошо. И всё же внимание его приковала блестящая диадема, украшавшая её голову. Артефакт, о котором он знал достаточно, чтобы ощутить приступ ярости. — Долохов, я убью её. Сейчас. Здесь. — Голос Лорда Вольдеморта был шёпотом, но в нём звучала такая ненависть, что даже Долохов на мгновение потерял дар речи. — Мой Лорд… — начал Антонин, голос его дрогнул. Тёмный Лорд бросил на него быстрый, жёсткий взгляд. — Неужели ты привязался к девчонке? Я уже начал думать, что у тебя нет сердца, Антонин. Ответа он не ждал. Одним быстрым движением он направился на паркет. Музыка всё ещё играла, но танцующие начали замедлять шаги, уступая место Тёмному Лорду, словно подчиняясь невидимому приказу. Софи заметила его, когда он был уже рядом. Тени от свечей играли на его лице, подчеркивая резкие скулы и тёмный блеск глаз. Он был воплощением силы и опасности. Волшебник, с которым танцевала Софи, почувствовал его присутствие и тут же убрал руку с её талии, исчезая в толпе. Том протянул руку. — Окажете мне честь, мисс Блэк? — Его голос был учтив, но под этим таился металл приказа. Софи подняла взгляд и встретилась с его глазами. В них плескалось что-то первобытное и тёмное, но она не отвела взгляда. — Для меня это честь, — сказала Софи, вложив свою руку в ладонь Лорда Вольдеморта. Её голос звучал нежно, но в глазах играло нечто большее, чем простая любезность. Том Рэддл внимательно смотрел на неё, его взгляд был тяжёлым, изучающим, словно он пытался читать её, заглянуть прямо в самую душу. Она старалась держаться ровно, но он видел то, что скрывалось за её маской — страх. Едва заметный, но такой сладкий. Ты можешь сколько угодно притворяться отважной, но я чувствую запах твоего страха. Его пальцы чуть сильнее сжали её ладонь, когда он уверенно повёл её в танце. Его шаги были чёткими, властными, а хватка на её талии говорила больше, чем слова. Это был не просто танец — это было проявление силы, демонстрация того, кто здесь контролирует всё, даже её дыхание. — Почему ты так уверена, что я не накажу тебя за дерзость? Думаешь, я не заставлю тебя упасть на колени прямо здесь и сейчас? Думаешь, кто-то сможет тебя защитить? — прошептал он ей на ухо, его голос был низким, шипящим, как змеиный шёпот. Он слегка отстранился, чтобы встретиться с её глазами. Он искал там панику, любое проявление слабости. Но Софи, чуть приподняв подбородок, тихо ответила: — Я чем-то вызвала ваше недовольство? Её тон звучал невинно, даже наивно, но Рэддл уловил скрытую дерзость. Она сделала паузу, а затем, чуть приблизившись, добавила на полтона тише: — Мой Лорд. Лорд Вольдеморт чувствовал, как внутри него закипает ярость, смешанная с азартом. Её игра захватывала его. Он знал, что она испытывает границы, смотрит, как далеко может зайти. Его губы дрогнули в едва заметной усмешке, а пальцы на её талии крепче впились в ткань платья. — Ты уверена, что хочешь начать ещё одну партию? — его голос был ледяным. — Я всегда играю чёрными, и я всегда выигрываю. Софи подняла на него взгляд, её голубые глаза блестели от света люстр, но не от страха. — В таком случае, первый ход за мной, — сказала она твёрдо, но её голос дрогнул на последнем слове, выдавая напряжение. Лорд Вольдеморт чуть прищурился, наслаждаясь моментом. Её смелость восхищала и злила одновременно. Он тянул её за собой в ритме вальса, словно напоминая, что здесь, как и в жизни, всё будет так, как он решит. Когда музыка закончилась, он плавно, но решительно разжал хватку, отпуская её. — Не желаете подышать свежим воздухом, мисс Блэк? — спросил он с лёгкой издевкой в голосе, но её уже нельзя было обмануть: это был приказ, завуалированный под предложение. Софи посмотрела на него с лёгкой улыбкой, но её глаза не смеялись. — Боюсь, я обещала танец Абраксасу, — ответила она невинно, и Том почувствовал, как что-то острое кольнуло его изнутри. Провоцируешь меня? Ты понимаешь, что делаешь, верно? — В таком случае, после танца, приглашаю вас выпить с нами, — произнёс он, слегка повернув голову в сторону подиума, где его свита уже расположилась на диванах. — Уверен, вы скрасите нашу компанию, мисс Блэк. Его взгляд был пристальным, и, наклонившись ещё ближе, он добавил, так что только она могла услышать: — Настоятельно рекомендую принять предложение. Софи чуть замялась, и на её лице появилась тень сомнения. Она кивнула, позволяя себе лёгкую улыбку. — Разумеется, мой Лорд. Лорд Вольдеморт чуть приподнял уголок губ, удовлетворённый её ответом, и направился к подиуму. Усевшись рядом с Розье, он сделал знак Абраксасу. Малфой понял его без слов, поднялся и через мгновение уже кружился в танце с  Софи. Тёмный Лорд смотрел на неё, не отрываясь. Её платье, с глубоким синим отливом, плавно струилось за ней, подчёркивая грациозность каждого движения. Но его взгляд не был восхищённым, он был хищным. Она уверена, что сможет удержать контроль. Как же сладко будет наблюдать, как она теряет его. Когда танец закончился, Абраксас отвёл её к подиуму. Том поднялся, протянув ей руку, чтобы помочь подняться по ступенькам. — Вы сегодня особенно красива, мисс Блэк, — сказал он, накрывая её руку своей ладонью чуть дольше, чем было нужно. Софи чуть наклонила голову в знак благодарности, её взгляд был спокойным, но Рэддл знал, что под этой маской кроется напряжение. Он сел рядом с ней, слегка разворачиваясь, чтобы смотреть ей прямо в лицо. — Скажи, — его голос звучал спокойно, почти дружелюбно, — ты часто позволяешь себе такие игры? Или это только для меня? Софи встретилась с его взглядом. Её голос был ровным, но она сделала паузу, как будто собираясь с мыслями. — Как бы я осмелилась играть с Вами, мой Лорд. Том усмехнулся. Его рука скользнула по спинке дивана, почти касаясь её плеча. Её дыхание стало чуть быстрее, но она не двинулась. — Знаешь, что отличает хорошего игрока от великого? — спросил он, его голос звучал почти нежно, что делало его ещё опаснее. Софи покачала головой. — Великий игрок знает, когда пора остановиться, — сказал он, наклоняясь ближе. Её дыхание стало тише, и Тёмный Лорд заметил, как её пальцы слегка сжали платье. Он смотрел на неё, чувствуя, как ярость и вожделение внутри него сплетаются воедино. Она была одновременно его вызовом и его трофеем.