Вторая жизнь Гермионы Грейнджер

Двадцать седьмая глава Гермиона Пару часов спустя Гермиона уже была в Министерстве Магии, еле держась на ногах.  Тяжелая ночь, казалась далёким кошмаром, но тело напоминало, что кошмар был вполне реальным.  Зелья для восстановления сил, которые она машинально выпила утром, мало помогли: усталость окутывала её липкой сетью. В голове шумело, мысли путались. В коридорах Министерства всё бурлило — привычный гул голосов, стук каблуков и шелест бумаг сливались в атмосферу, от которой хотелось спрятаться.  Но укрыться не было времени: коллеги то и дело подходили к ней с поручениями и вопросами, каждое из которых звучало как что-то неотложное, что требует немедленного внимания. К одиннадцати утра Гермиона решила сбежать — хотя бы на несколько минут. Министерский кафетерий был единственным местом, где можно было найти уголок покоя.  Взяв большую кружку крепкого кофе, она устроилась за дальним столиком у окна, спиной к залу, надеясь, что её не заметят. За зачарованным окном кружились золотые листья, раскрывая всю красоту октябрьской поры, а внутри кафетерия царила редкая для Министерства тишина. Волшебница сделала первый глоток, чувствуя, как горячий кофе согревает её изнутри. На мгновение ей показалось, что напряжение слегка отпускает. — Рад видеть, что ты всё ещё жива, — раздался знакомый голос, полный лёгкой насмешки. Гермиона вздрогнула. Она подняла глаза и увидела Эвана Розье, стоящего рядом с собственной кружкой в руках. Его лёгкая усмешка, как всегда, скрывала что-то большее, чем хотелось бы разгадать. — Признай, ты волновался, — с усталой усмешкой ответила Гермиона, отпив ещё кофе. Он смотрел на неё пристально, словно пытаясь прочитать по её лицу то, что она не собиралась говорить. — Всё прошло… как планировалось? — спросил он наконец, не отводя взгляда. — Планов не было, — коротко ответила волшебница, глядя в свою кружку, избегая его взгляда. Но Розье не успел продолжить. Голос Габриэля Лестрейнджа раздался прямо за её спиной, холодный и острый, как осколок льда: — Оборотни. Опять нападают. В этот раз в Англии. Гермиона обернулась и увидела, как Лестрейндж, с видом победителя, сел на стул рядом с Розье, небрежно скрестив ноги. Его глаза с лёгкой насмешкой изучали её лицо. — Кто-то пострадал? — спросила Гермиона, в её голосе прозвучали искреннее беспокойство и тревога. Мысли уже мчались вихрем: возможно, убийство Грегора Сангвини действительно было ошибкой. Пока он был жив, хотя бы было ясно, откуда ждать удара и кого следует искать. Теперь же всё выглядело так, словно кто-то, гораздо более опасный, стоял за этими атаками. Лестрейндж, казалось, наслаждался её беспокойством. Его голос звучал небрежно, почти скучно: — В этот раз две магловские семьи. Кощунственное зрелище, могу сказать. Нашим аврорам пришлось хорошенько потрудиться, чтобы замести следы. — Он сделал паузу, наслаждаясь эффектом своих слов. — Ты вообще читаешь «Пророк», Блэк? Гермиона вздохнула, потирая виски. Она уже собиралась что-то ответить, но её взгляд привлёк знакомый силуэт в дальнем конце зала. Мистер Селвин, её непосредственный начальник, пересекал кафетерий быстрым шагом. Увидев Гермиону за одним столом с Розье и Лестрейнджем, он на мгновение замер, словно оценивая ситуацию. Затем, решившись, направился к ним с привычно серьёзным выражением лица. — Мистер Лестрейндж, мистер Розье, — формально поздоровался он, прежде чем перевести взгляд на волшебницу. — Мисс Блэк, вас ожидает журналист из «Ежедневного Пророка» в моём кабинете. Гермиона не удивилась. Она сразу догадалась, что от неё хотят. Едва она поднялась из-за стола, чтобы последовать за Селвином, как услышала тихий голос Розье: — Уверен, ты блистательно справишься. Она мельком взглянула на него. Его взгляд, в котором смешивались любопытство и нечто ещё, задержался на ней чуть дольше, чем было необходимо. — Благодарю за веру, — бросила она, поднимая подбородок и направляясь вслед за начальником. Лестрейндж усмехнулся ей вслед, отпуская едва слышное: — Не потеряйся в собственных словах, Блэк. Её шаги эхом отдавались по коридорам Министерства.  Гермиона отчаянно пыталась отказаться от интервью, ссылаясь на важные дела и необходимость срочно заняться отчетами, но её аргументы натолкнулись на ледяную настойчивость мистера Селвина. Теперь она сидела в просторном кабинете своего начальника, где приглушенный свет ламп создавал уютный, но обманчиво расслабляющий настрой. За окнами, окутанными лёгкой магической дымкой, кружились осенние листья, словно отражая хаос мыслей в её голове. Напротив неё, закинув ногу на ногу, расположился журналист из Ежедневного пророка — мистер Аббот. Его бледное лицо озарялась предвкушением, как будто он собирался вытянуть из неё больше, чем она была готова отдать. — Думаете ли Вы, мисс Блэк, что в такой способ оборотни пытаются показать, что с ними нужно считаться? — протянул Аббот, не скрывая ядовитой ухмылки. Гермиона сцепила руки под столом, стараясь сохранить спокойствие. Его вопросы становились всё более острыми, как лезвие ножа, и явно были направлены на то, чтобы её спровоцировать. — Я считаю, что жестокость — это всегда ошибочный путь, — ответила она ровным тоном, но её голос всё же дрогнул, выдавая внутреннее напряжение. — Такой метод не ведёт к решению проблем, а лишь порождает ещё больше страданий. Аббот сделал пометку в своём блокноте, а затем посмотрел на неё поверх своих очков, как ястреб, нашедший уязвимое место в добыче. — Значит ли это, что Министерство готово сесть за стол переговоров с убийцами? — продолжил он, глядя прямо ей в глаза. Гермиона сделала вдох, чтобы удержать эмоции под контролем. Она чувствовала, как в ней растёт раздражение, но не могла позволить себе потерять самообладание. — Министерство делает всё возможное, чтобы прекратить эти бесчеловечные убийства и защитить как волшебное, так и магловское сообщество, — ответила она чуть более жёстко, чем планировала. — Вы не отвечаете на вопрос, мисс Блэк, — язвительно заметил Аббот, откидываясь на спинку кресла. — Ведь ещё вчера Вы открыто высказывали поддержку оборотням. Что изменилось? Или Ваше мнение зависит от политической конъюнктуры? Гермиона сжала зубы. Каждый его вопрос был словно удар, но она знала, что любая неосторожная фраза может быть вырвана из контекста и разнесена на первых полосах. Она собиралась ответить, когда двери кабинета внезапно распахнулись. На пороге появился Габриэль Лестрейндж. Его тёмный силуэт выглядел эффектно на фоне золотистого света коридора, а взгляд серых глаз буквально пронзал пространство. — Интервью закончено, мистер Аббот, — произнёс он холодным, но уверенным голосом. — Думаю, это не вам решать! — с вызовом ответил журналист, резко повернувшись в его сторону. Аббот пытался сохранить контроль над ситуацией, но лёгкий блеск волнения промелькнул в его глазах. Лестрейндж не шелохнулся, но его выражение лица сделалось пугающе спокойным. В этот момент в воздухе почувствовалась едва уловимая вибрация магии. — Мистер Лестрейндж прав, — мягко, но твёрдо вмешалась Гермиона, стараясь предотвратить обострение. Она встала из-за стола, её движения были быстрыми, словно она опасалась, что ситуация выйдет из-под контроля. — У меня действительно много дел. Благодарю за беседу, мистер Аббот. Журналист хотел что-то возразить, но волшебница уже направилась к выходу. Она пересеклась в дверях с Лестрейнджем, их взгляды встретились, и он, не говоря ни слова, чуть склонил голову, давая понять, что всё под контролем. Гермиона мысленно поблагодарила его, прежде чем исчезнуть в длинном, залитом полумраком коридоре. Её шаги эхом отдавались в тишине, но в голове всё ещё звучали вопросы Аббота. Гермиона знала, что это интервью не станет последним, и ей придётся вновь столкнуться с этим неприкрытым давлением. Но сейчас ей нужно было сосредоточиться на том, чтобы разобраться с куда более сложной задачей — с тем, что скрывается за вспышками этих жестоких нападений. День подходил к концу, и усталость, накопленная за последние часы, уже не скрывалась за маской собранности. Гермиона собиралась домой, едва ли надеясь на полноценный отдых, но на выходе из Министерства её догнал Абраксас Малфой. Его белокурые волосы, безупречно уложенные, блестели в свете уличных фонарей, а манеры, как всегда, вызывали одновременно восхищение и лёгкое раздражение. Он выглядел так, будто был рожден для подобных моментов — элегантный и уверенный в своей неотразимости. — Софи, ты выглядишь так, будто тебе нужен хороший ужин в достойной компании, — начал он, подставляя ей локоть. Гермиона слабо улыбнулась, прекрасно понимая, что этот вечер не будет таким уж беззаботным, каким он его представляет. — Абраксас, могу поклясться, что чувствую себя мертвой, — ответила она, изо всех сил стараясь сохранить любезность в голосе. — Тем более. Это будет приятный вечер, я обещаю, — настаивал он, словно не слышал её слов. Его взгляд стал чуть мягче, но в нём читалась настойчивость. — Софи, не заставляй меня умолять. Меня снова хотят сосватать. Если я приду с тобой, никто не станет поднимать неудобные вопросы. Волшебница вздохнула, понимая, что отказываться бесполезно. — Хорошо, но мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя. — Я зайду за тобой через час, — с видимым удовлетворением ответил Абраксас, слегка поклонившись. Малфой-Мэнор встретил Гермиону ледяным великолепием. Домовики оставались невидимыми, но их магия проявлялась во всём: свечи вспыхивали сами собой, ковры расправлялись перед её ногами, и даже массивные двери открывались едва слышно, словно приветствуя её. Абраксас проводил её в малую гостиную, куда вели тёмные, узкие коридоры. Она почувствовала облегчение, когда оказалась вдали от главного зала с его холодной роскошью. Здесь, в малой гостиной, обстановка была более камерной: небольшой стол с магически сверкающим серебром и хрусталём, камин, в котором трещали поленья, и несколько мягких диванов, создающих иллюзию уюта. На одном из диванов сидела Гвэндолин Гринграсс. Её песочное платье, идеально подчёркивающее фигуру, делало её похожей на изысканную статуэтку, ожившую гостиной. Чёрные волосы, уложенные безупречно, спадали на плечи, а зелёные глаза, яркие и цепкие, вспыхнули при виде Гермионы. — Софи, какая неожиданная встреча, — произнесла она, и в её голосе звучал тонкий оттенок фальши. Она перевела взгляд на Абраксаса и добавила: — Я всё гадала, для кого это дополнительное место за столом. Гермиона сдержанно улыбнулась, не спеша, направилась к книжному шкафу и, слегка опираясь на его полированную поверхность, холодно ответила: — Мы ждём ещё кого-то? Или сегодня только Гвэндолин будет украшать наш вечер, дорогой? — она обратилась к Малфою, её голос был мягким, но в нём звучала легкая насмешка. Как будто в ответ на её слова двери гостиной открылись, и вошли двое мужчин.  Первого она узнала сразу — это был Эдмунд Гринграсс. Невысокий мужчина с волнистыми каштановыми волосами и тёплыми карими глазами, которые неизменно привлекали к нему внимание. Его лёгкая манера держаться и постоянная полуулыбка делали его приятным собеседником и желанным гостем на светских вечерах. Однако за этим обаянием скрывалась некоторая поверхностность. Эдмунд любил блеск великих идей, но редко углублялся в них, предпочитая наслаждаться их внешней привлекательностью.  Он умел подстраиваться под собеседника, иногда чересчур стараясь понравиться. Это делало его в чём-то непостоянным: он легко менял своё мнение, чтобы произвести хорошее впечатление. Хотя он был душой компании, в нём ощущалась слабость к удовольствиям — азартным играм, вину, лёгкому флирту. Эдмунд избегал прямых конфликтов, предпочитая обходные пути, что порой выглядело как трусость.  Однако второй гость заставил Гермиону внутренне напрячься. Том Рэддл. Если бы я знала, кто будет здесь этим вечером, я бы ни за что не согласилась прийти.  Но теперь уже было поздно. Том, войдя в комнату, на мгновение остановил на ней взгляд, и ей показалось, что в его тёмных глазах мелькнула искра удивления.  Или это было притворство? Он так мастерски владел своими эмоциями, что разгадать его истинные намерения было невозможно. После формальных приветствий они заняли свои места за столом. Абраксас сел во главе стола, справа от него расположилась Гермиона, сразу возле неё - Эдмунд, напротив Гермионы сидела Гвэндолин, а рядом с ней — Том. Гвэндолин совершенно не была заинтересована в Абраксасе Малфое, всё её внимание принадлежало исключительно Тому Реддлу. Но Гермиона сегодня не чувствовала ни малейшей ревности к Гвэндолин.  Она смотрела на её попытки привлечь внимание Тома с лёгкой усмешкой, словно наблюдала за наивной девчонкой, которая играет с огнём, даже не понимая, насколько он обжигает.  Да, Гвэндолин была красива — её изящные черты, идеальная осанка и умение флиртовать могли бы очаровать любого мужчину. Но Том… Том был совсем другим.  Гермиона знала: его невозможно увлечь одним лишь внешним блеском или лёгкими заигрываниями. Для него люди были инструментами или препятствиями, и в них он ценил только ум и силу. А вот того, что могло бы действительно его заинтересовать, у Гвэндолин, увы, не было. Она видела, как мисс Грингасс с улыбкой смотрит на Тома, как то и дело касается его руки или плеча, поддакивает, ловит каждое его слово. Том же, несмотря на всю его внутреннюю холодность, отвечал ей с неизменной галантностью.  Он позволял ей лёгкие вольности, которые в другой компании, при другом раскладе, были бы немыслимы по отношению к тому, кем он стал.  Лорд Волдеморт не позволял касаться себя без причины, не терпел фамильярности. Но здесь он был неожиданно терпим. Возможно, он считал эту игру забавной, или же просто использовал её, как часть своего тщательно продуманного плана. Гермиона смотрела на них и думала, что Гвэндолин совсем не понимает, кто перед ней. В её глазах Том был просто харизматичным мужчиной, притягательным и опасным.  Но для Гермионы его опасность была реальной и ощутимой, словно лезвие, скрытое под бархатной оболочкой. Гвэндолин же видела только его привлекательность, не осознавая, на что он способен, если что-то пойдёт не по его воле. Она не представляла, каким безжалостным может быть Том Рэддл и какие цели скрывает его очаровательная улыбка. Гермиона перевела взгляд на Эдмунда, который, казался полностью очарованным Тёмным Лордом. Его взгляд горел, когда Том говорил о «новом порядке», о будущем магического мира. Эдмунд кивал, задавал вопросы, ловил каждое слово. Гермиона видела, как он буквально подпитывался идеями Тома. — Это мероприятие после бала, в поместье Розье,  звучит… весьма интригующе, — сказал Эдмунд, после того как Том пригласил его на встречу. — Ты не пожалеешь, если придёшь, — ответил Рэддл, чуть склонив голову. Его голос звучал ровно, но в нём была та скрытая сила, которая не оставляла выбора. Гермиона наблюдала за Томом весь вечер, прекрасно понимая, что она здесь не случайно. Каждый его взгляд, каждое слово казались тщательно рассчитанными, словно он уже разыгрывал сложную партию.  Гермиона откинулась на спинку стула, осторожно крутя бокал в пальцах, пока Гвэндолин начинала свою очередную словесную атаку. — Софи, — обратилась та с напускным дружелюбием, скрытым под натянутой улыбкой, — не изменила ли ты своего мнения насчёт оборотней после последних новостей? — Её голос звучал сладко, почти певуче, но вопрос был заточен, как клинок. — Говорят, семья магглов была жестоко растерзана этими… существами. Опасно. Воздух в комнате сразу стал тяжелее, словно магия сама замерла, наблюдая за их разговором. Лёгкое потрескивание свечей будто подчёркивало напряжение. Гермиона подняла взгляд, едва заметно улыбнувшись уголком губ, но её глаза оставались холодными. — С каких это пор тебя так волнуют магглы, Гвэндолин? — спросила она с мягкой вежливостью. Этот ответ застал мисс Гринграсс врасплох, и её улыбка дрогнула. На мгновение она потеряла уверенность, будто поняла, что сама попала в расставленную ловушку. Рядом раздался тихий, почти незаметный смех Рэддла. Его тёмные глаза горели странным, тревожным блеском, а губы изогнулись в едва заметной улыбке — одобрение в адрес Гермионы - за находчивость, насмешка в адрес Гвэндолин - за откровенную глупость. — Сегодня магглы, а завтра волшебники, — выдавила из себя мисс Гринграсс, стараясь вернуть контроль над беседой. Гермиона чуть приподняла бокал, окидывая взглядом мужчин за столом. — Я уверена, нам не о чем беспокоиться, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Мы под защитой столь могущественных волшебников. — Её взгляд остановился на Томе чуть дольше, чем на остальных, и тонкие струи напряжения, казалось, пробежали между ними. Том ответил ей всё той же загадочной улыбкой, чуть более явной теперь, но не менее тревожной. — И всё же, твоя позиция… — начала было Гвэндолин снова, но её прервал брат. — Гвэн, — с упрёком вмешался Эдмунд, — это всего лишь ужин. Возможно, стоит оставить такие темы для другой обстановки? — О, мне всегда приятно слышать, когда кто-то может сказать что-то интересное на столь… тонкие темы, — вдруг произнёс Том. Его голос был мягким, как бархат, но каждое слово казалось пропитано скрытым значением. Гвэндолин, не заметив скрытого намёка, расцвела в улыбке, будто эти слова были направлены исключительно ей. Когда ужин подошёл к концу, и бокалы на столе опустели, мисс Гринграсс кокетливо наклонилась вперёд. — Я бы с радостью прогулялась в вашем саду, мистер Малфой, — произнесла она с многозначительным взглядом в сторону Тома Рэддла. Гермиона наблюдала за этой сценой. Её взгляд скользнул по лицу Тома, и на мгновение она ощутила жгучее желание рассмеяться — но вместо этого сдержанно отставила бокал. — Где уж точно я не хотела бы оказаться, так это в твоём саду, Абраксас, — спокойно, но с лёгкой усмешкой сказала она. — Уж слишком живы воспоминания о звёздном небе, под которым кто-то кричал от «впечатлений». Эдмунд чуть подавился вином, но быстро взял себя в руки. — Софи, — мягко и загадочно проговорил Лорд Вольдеморт, — возможно, стоит рискнуть. Сегодня всё может закончиться… намного тише. — Сегодня был долгий день, — с намёком сказала Гермиона, вставая, — это был прекрасный ужин в не менее приятной компании, но пожалуй, мне пора домой. Однако Лорд Вольдеморт поднял на неё взгляд — глубокий, пронизывающий, словно он читал её мысли. Это был немой приказ. Ему не нужно было говорить вслух. Гермиона замерла, ощутив, как её воля на мгновение дрогнула под этим взглядом. Абраксас, заметив молчаливую игру между ними, усмехнулся и пожал плечами. — О, Софи, прогулка в саду освежит голову после столь тяжёлого дня, — сказал он с лёгкой усмешкой, будто это предложение было случайным. — И, возможно, бокал вина на свежем воздухе сделает вечер ещё приятнее. Гермиона вздохнула, прекрасно понимая, что её попытка уйти провалилась. Малфой-Мэнор окутывала тишина, прерываемая лишь лёгким шелестом листвы. В саду царила завораживающая, но едва ощутимая магия, словно сам воздух хранил следы древних чар. Здесь всё дышало изысканностью: ухоженные аллеи с живыми изгородями, хрупкие лепестки ночных цветов, мерцающих бледным светом, и величественные статуи, отбрасывающие причудливые тени в свете парящих фонарей. Казалось, этот сад жил собственной жизнью, не принадлежащей обыденному миру. В самом центре, окружённая вьющимися розами, стояла альтанка. Её стены, словно сплетённые из серебристых ветвей, излучали едва уловимый свет. Здесь всё было пропитано аристократизмом: стол из тёмного дерева, покрытый тончайшей скатертью с вышитыми магическими узорами, изящные кресла, обтянутые бархатом. Над головой, как защитный купол, нависала крыша альтанки, увитая лозами, которые будто бы тихо шептали на языке древних заклинаний. Гости собрались внутри, наслаждаясь напитками и негромкой беседой. Ночь была прохладной, и дамы, окутанные теплыми и мягкими шалями, то и дело поправляли их, стараясь согреться. Гермиона, сидя на краю, казалась задумчивой, в то время как Гвэндолин, облачённая в песочное платье, беззаботно смеялась, её звонкий голос заполнял тишину. Том Рэддл был воплощением сдержанной элегантности. Его мантия, безупречно чёрная, контрастировала с бледностью его кожи. С лёгкой небрежностью он сидел на краю стола, словно каждый его жест и поза были продуманными до мельчайших деталей. Один изящный взмах палочкой — и воздух внутри альтанки наполнился мягким теплом, как если бы сама природа подчинилась его воле. — Тебе повезло, Софи, — произнесла Гвэндолин с лёгкой насмешкой, откинувшись в кресле. — Сегодня облачно, так что ничего не напомнит тебе о твоём «звёздном небе». — Она хихикнула, явно не понимая смысла своих собственных слов. Но спустя мгновение её лицо стало задумчивым. — А вот мне не повезло. Я обожаю звёзды. Этот сад был бы куда прекраснее, если бы над ним сияло ночное небо. Гермиона мельком взглянула на Тома, на его лице промелькнула едва уловимая тень усмешки. Малфой, сидящий неподалёку, едва заметно напрягся, словно почувствовал, что этот разговор может обернуться чем-то большим. Том поднялся, его движения были медленными и грациозными. Каждый взгляд, каждое слово исходили от него с таким вниманием, словно он был хозяином не только этой встречи, но и самой атмосферы. — Разгонять тучи я не стану, мисс Гринграсс, — произнёс он, и в его голосе прозвучала насмешливая нотка, замаскированная под безупречную вежливость. — Но кое-что я всё же могу сделать. Он поднял свою палочку, и воздух вокруг стал вибрировать. Словно незримая сила проникла в пространство, заставив сад ожить. Из земли, как лёгкие золотые искры, начали подниматься тончайшие светящиеся линии. Они двигались медленно, напоминая светлячков, чьи крохотные тела зажигались в темноте, оставляя за собой длинные следы света. Искры кружились в воздухе, подчиняясь невидимому приказу Тома Рэддла. С каждым новым взмахом палочки из искр выстраивались звёзды. Они зависали над гостями, переливаясь, как алмазы, и постепенно складывались в сложные фигуры. Одни линии пересекались, соединяясь в причудливые созвездия, другие расходились, создавая иллюзию движения. Воздух наполнился лёгким звоном, будто эти звёзды пели, раскрывая свою магию. Казалось, ночное небо спустилось прямо сюда, в сад Малфой-Мэнора, чтобы восхитить тех, кто осмелился на него взглянуть. Гермиона, любуясь этим чудом, почти сразу заметила несоответствие. Два созвездия, сверкающие рядом, никак не могли существовать вместе. — Кассиопея и Южный Крест не могут быть видны одновременно, — тихо сказала она, её голос был больше похож на шёпот, обращённый к себе. — Но это… потрясающе. Она взглянула на Тома, и в этот момент ей показалось, что только он может понять её. И он действительно мог. — Вы очень наблюдательны, мисс Блэк, — отозвался он, подняв бровь. В его голосе звучало лёгкое удивление. — Вы правы, эти созвездия не пересекаются. Но магия создана для того, чтобы нарушать правила. Разве не в этом её очарование? — Он сделал шаг ближе, его глаза неотрывно смотрели на неё. — Думаю, небольшое отступление от законов природы вполне допустимо, особенно ради красоты, которую так ценят женщины. Гермиона встретила его взгляд, не осмелившись ответить. В этот момент она чувствовала, что её слова значат больше, чем могут понять остальные. — Меня Вы уже впечатлили, Том, — кокетливо произнесла Гвэндолин, её голос был полон восторга. Она поднялась, чтобы лучше рассмотреть созданное им небо. — Это просто невероятно! Вы так талантливы! Опасно. Лицо Лорда Вольдеморта на мгновение изменилось, его черты обострились, словно сталь, а взгляд стал холодным и резким. Это заметили лишь Гермиона и Малфой. Лорда Вольдеморта нельзя было называть по имени, и то, что Гвэндолин сделала это, было непростительной дерзостью. Если он и позволял кому-то так обращаться к нему, то это случалось крайне редко и лишь в исключительных случаях. Но Гвэндолин не обратила внимания. Её наивный восторг был неподдельным, и она продолжала улыбаться, словно не осознавая, насколько близка к грани. Том Рэддл сделал шаг вперёд, его лицо вновь стало дружелюбным, а тон голоса мягким, почти нежным. — Я рад, что Вам понравилось, мисс Гринграсс, — сказал он с деликатной улыбкой, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на теплоту. Гермиона видела, что это была лишь маска. Ни в одном из его жестов не было настоящей нежности — всё это было тщательно рассчитанной игрой. — Это было восхитительно, Том! — продолжала Гвэндолин, совершенно не замечая опасности. Гермиона, почувствовав, как напряжение накрывает её, подняла бокал и залпом осушила его. Малфой, сидящий рядом, лишь молча наблюдал за происходящим, стараясь скрыть своё беспокойство. — Магия всегда оставляет след, — наконец произнёс Том, обводя взглядом своих гостей. — Но не забывайте: она может быть столь же прекрасной, сколь и опасной. Эти слова прозвучали мягко, но от них повеяло угрозой. Гвэндолин засмеялась, словно приняв их за шутку, но Гермиона знала, что за этой улыбкой скрывается нечто более мрачное. Тишина Малфой-Мэнора была обманчива. Даже за стенами величественного особняка воздух был пропитан магией, а в ночной темноте сад казался живым. Его кусты-изгороди словно шептали о тайнах, скрытых за их густой листвой. Ночная прохлада проникала сквозь шали и ткани платьев, оставляя на коже лёгкий холодок, который никак не мог устранить даже недавний, казавшийся бесконечным, вечер. Гермиона была обессилена. Казалось, что силы покинули её окончательно, обескровили, лишили остатков энергии. Прошлая ночь, проведённая в лесах Албании, лишила её сна, возможности укрыться и хотя бы ненадолго почувствовать себя в безопасности. Но ещё хуже была ночь, проведённая до этого в постели Лорда Вольдеморта. Она не могла бы назвать её мучительной — напротив, там было слишком много всего, что заставляло кровь бурлить. Но именно это бурление, напряжение, требовавшее полной отдачи, лишало её сна и покоя. Гермиона уже пыталась уйти. Попытка провалилась. Теперь она больше часа пыталась собрать силы для новой. —Абраксас, — произнесла она, стараясь вложить в голос максимум вежливости и непринуждённости, — могу я попросить тебя проводить меня домой? Уже поздно, и я опасаюсь, что камин в гостиной скоро закроется. А с учётом недавних слухов о нападениях оборотней, прогулки по Лондону в одиночестве кажутся мне… рискованными. Абраксас Малфой, сидевший напротив, выслушал её с лёгкой полуулыбкой. Его взгляд скользнул к Тому, который, казалось, был поглощён своими мыслями. —Что я был бы за хозяин, если бы отказал вам в просьбе, мисс Блэк, — протянул он, обворожительно улыбнувшись. — Конечно, я вас провожу. Но прежде чем Гермиона успела поблагодарить его, Том поднял взгляд. Его холодные глаза сверкнули почти с насмешливой заинтересованностью. —Вы так спешите домой, мисс Блэк, — мягко произнёс он, но в его словах ощущалось что-то зловещее. — Вам не понравился вечер? Гермиона сглотнула, тщательно подбирая слова. —Я устала, мистер Рэддл, — ответила она, стараясь звучать искренне. — Сегодня был достаточно напряжённый день на работе. Он откинулся на спинку кресла, его тонкие пальцы скользнули по подлокотнику, словно вычерчивая невидимые узоры. —В таком случае, позвольте мне проводить вас, — произнёс он. — Абраксасу, думаю, лучше остаться с гостями. Я ведь тоже уже собирался попрощаться. —Буду тебе очень благодарен, Том, — вмешался Малфой, звуча скорее как союзник Рэддла, чем как её защитник. — Если только вы, мисс Блэк, не настаиваете на том, чтобы именно я вас проводил. Гермиона натянуто улыбнулась, чувствуя, как её план рушится. — В этом нет необходимости, Абраксас. — Её улыбка была такой же искусственной, как и её тон. — Я уверена, что с мистером Рэддлом буду в абсолютной безопасности. Какая ложь. Она знала это. Том знал это. И Малфой тоже это знал. Но никто из них не собирался произносить правду вслух. Попрощавшись с гостями, Гермиона и Том шагали по дорожкам сада к точке аппарации. Гермиона отчаянно старалась сохранять видимость спокойствия. Лорд Вольдеморт рядом с ней был внешне расслаблен, но она чувствовала в нём нечто угрожающее, как натянутую струну, готовую порваться в любую секунду. Она думала о созданных им звёздах. Магия, с которой он творил их, была потрясающей, почти искусством, и её разум всё ещё пытался разгадать, какие заклинания он использовал. Гермиона хотела сосредоточиться на этом, а не на том, что её ждёт дальше. Когда они подошли к точке аппарации, Том сделал шаг вперёд, притянув её к себе. Его пальцы сомкнулись вокруг её талии с такой силой, что она не смогла вырваться. Мир вокруг них растворился в вихре магии, и, не успев даже моргнуть, Гермиона оказалась в своей комнате. Это было невозможно. —Как некрасиво, мистер Рэддл, — сказала она, пытаясь сохранить холодную уверенность в голосе. — Ломать древнюю защиту рода Блэков, чтобы ворваться в мою спальню. Том усмехнулся, глядя на неё с нескрываемым превосходством. —Я ничего не ломал, — ответил он с лёгкой усмешкой. — Просто воспользовался… лазейкой. Входом, о котором ты даже не знала. Гермиона шагнула назад, но Том сделал шаг вперёд, легко перекрывая ей путь. Его рука скользнула к её запястью, и он притянул её ближе. —Твой комментарий о «звёздном небе» был дерзким, — произнёс он тихо. Его глаза похолодели, словно застывшая гладь озера. — Очень… смелым. Опасно. Но через мгновение его выражение смягчилось. Холодный блеск в глазах уступил место чему-то мягкому, почти нежному. —Но я не злюсь, — добавил он, его голос стал тише, ласковее. — Есть вещи, которые разозлили меня куда больше, чем твоя маленькая дерзость. Он приблизился к ней так близко, что его дыхание коснулось её кожи. Носом он слегка задел её щёку, оставив едва уловимое ощущение тепла. —Я чувствую твою магию, — прошептал он. — Она ослаблена. Где ты потратила столько сил? Гермиона почувствовала, как сердце замерло. В его голосе была угроза, замаскированная под интерес. Опасно. Опасно. Опасно. Ей нужно было что-то сделать. Найти способ отвлечь его. И она знала, что делать. Гермиона подняла руку, осторожно коснувшись его лица. Её губы мягко коснулись его губ. Это был тихий, почти невесомый жест, но Том тут же ответил. Его поцелуй был жадным, властным, будто он пытался полностью поглотить её. В этот момент он был не только Лордом Вольдемортом, но и воплощением силы и желания, которые невозможно было игнорировать. Он оторвался от её губ, слегка улыбнувшись, его лицо было всё ещё слишком близко. —Сегодня я не стану задерживаться, — прошептал он, его голос звучал так близко, что она почувствовала вибрацию от его слов. — Тебе нужно отдохнуть. Он не дожидался ответа. Вдохнул её запах, словно запоминая её, и растворился в клубах чёрного дыма, оставив её одну в комнате. Гермиона стояла посреди своей спальни, её руки всё ещё дрожали. Она знала, что этот мужчина был опасен, но знала и то, что никуда не сможет от него убежать.