Вторая жизнь Гермионы Грейнджер

Двадцать первая глава Том Том оказался в темном коридоре, едва освещенном мерцающим светом магических факелов. Их пламя горело неровно, а воздух вокруг был пропитан легким запахом серы и старой древесины.  Пространство для аппарации было едва заметно на полу — узор из серебристых рун, которые мягко светились, будто дышали.  Том уверенно шагнул вперед, его темная мантия бесшумно скользила по каменному полу. Впереди была массивная деревянная дверь.  Дверь открылась сама, как только он приблизился, впуская его в другой мир — закрытый дуэльный клуб. В клубе витал густой магический дым, клубящийся словно живой и преломляющий тусклый свет хрустальных люстр, парящих под потолком. Дым менял оттенки, переливаясь от серебристого до фиолетового, и создавал впечатление, будто реальность здесь была слегка размыта.  Волшебники, сидящие на глубоких креслах и диванах, мгновенно обратили на него внимание. Разговоры стихли, и в воздухе повисло напряжение. Кто-то в полумраке шевельнул рукой, инстинктивно хватаясь за волшебную палочку, но никто не осмелился сделать лишнего движения. Лорд Вольдеморт не обратил на их реакцию ни малейшего внимания. Его шаги были уверенными, взгляд устремлен прямо перед собой, где, в самом конце зала, возвышался подиум. На резном кресле, восседал Макдафф. Его глаза, блестящие в полумраке, смотрели на Тома с явным интересом. — Рад снова тебя видеть, Макдафф, — с теплой, но чуть насмешливой улыбкой произнес Лорд Вольдеморт, его голос разлился по залу, как бархат, глубокий и завораживающий. Волшебница, сидевшая рядом с Макдаффом, напряглась. Ее пальцы сжали рукоять палочки, и белые костяшки выдавали внутреннее напряжение. Этот жест не ускользнул от внимательного взгляда Тома. — Добрый вечер, мистер Рэддл, — Макдафф галантно кивнул.  Он поднялся с кресла, а следом, неохотно, поднялась и его спутница.  — Позвольте представить: Луиза Дюваль, — Макдафф сделал паузу, его тон стал холоднее, почти насмешливым. — Впрочем, не думаю, что ее имя стоит того, чтобы вы обременяли себя памятью. Лорд Вольдеморт склонил голову, его движения были плавными. Он смотрел на Луизу так, будто изучал что-то редкое и прекрасное. — Каждое имя чистокровного волшебника достойно того, чтобы его помнить, — сказал он, его голос звучал сдержанно. — Особенно если оно принадлежит такой очаровательной волшебнице. Щеки Луизы слегка порозовели, но она быстро овладела собой.  Макдафф, казалось, не обратил на это внимания, лишь чуть усмехнулся. Он сел обратно в свое кресло, Луиза заняла место рядом, но Том не стал следовать их примеру сразу.  Вместо этого он окинул взглядом зал. Его холодный, расчетливый взгляд пронзил каждого из присутствующих, и многие опустили глаза, стараясь не встречаться с ним взглядом. Только после этого он сел, расположившись слева от Макдаффа так, чтобы видеть всех. Том давно пытался привлечь Макдаффа в свои ряды. Этот волшебник был не просто могущественным, но и невероятно хитрым, настолько, что сумел избежать расправы даже в эпоху террора Гриндевальда.  Там, где другие были сломлены или мертвы, Макдафф всегда находил способ выскользнуть из ловушки, сохраняя свои силы и власть. Но для Лорда Вольдеморта этого было недостаточно. Ему нужно было не просто союзничество, а полное подчинение.  Макдафф был как хищник, готовый вцепиться в любого, кто покажется слабым, и Рэддл это прекрасно знал.  Однако он был терпелив. Благодаря усилиям своих верных слуг и, конечно же, очарованию Софи Блэк, он уже добился многого. Макдафф понимал: противостоять Лорду Вольдеморту было бессмысленно. В этот момент в зал вошли Лестрейндж и Софи. Они двигались бесшумно, словно тени, их фигуры растворялись в полумраке, а шаги заглушались мягкими коврами. Волшебники в зале лишь мельком взглянули на них, продолжая сидеть неподвижно, будто загипнотизированные. Когда они подошли к столу, глаза Софи на мгновение округлились от удивления, но она быстро взяла себя в руки. — Позвольте представить, — произнес Лорд Вольдеморт, его голос был чуть мягче, но от этого не менее завораживающим. — Габриэль Лестрейндж и Софи Блэк. — Он сделал паузу, его взгляд медленно переместился на Макдаффа. — Думаю, этого волшебника не нужно представлять, а его спутница… — Том едва заметно улыбнулся, — очаровательная мисс Луиза Дюваль. Лестрейндж коротко кивнул, его лицо оставалось бесстрастным. Луиза сделала то же самое, но не сводила глаз с Софи. Казалось, в её взгляде было больше, чем обычное любопытство. Макдафф встал, его движения были медленными, почти ленивыми, но в каждом жесте чувствовалась сила. Он посмотрел на Софи с таким видом, будто хотел заглянуть ей в самую душу. — Ваше присутствие наполнило этот зал светом, мисс Блэк, — произнес он, его голос звучал низко и бархатисто. — Вы, как всегда, неотразимы. Холод пробежал по спине Софи, но она не выдала своих чувств. Едва заметно улыбнувшись, она вложила ладонь в протянутую руку Макдаффа. Его губы, прохладные и почти невесомые, коснулись ее кожи. На мгновение она почувствовала, как магическая энергия прошла по ее телу, словно змей. Лорд Вольдеморт наблюдал за этой сценой с едва заметной усмешкой. Он был доволен. Софи сыграла свою роль, и теперь ему оставалось лишь подтолкнуть Макдаффа еще ближе к краю, чтобы тот, сам того не заметив, добровольно оказался в сети. Мгновением позже официантка появилась у их столика, поставив на стол поднос с напитками. Её движения были осторожны, почти торжественны, но что-то в её взгляде — быстрый, чуть встревоженный взгляд, который она бросила на Макдаффа — заставило Софи напрячься. Том лениво откинулся в кресле, наблюдая за её действиями с тонкой усмешкой. — Надеюсь, ты не планируешь нас отравить, Макдафф? — голос Лорда Вольдеморта звучал с мягкой иронией, но в его глазах сверкнул холодный огонёк. Макдафф усмехнулся, поднимая бокал с рубиново-красной жидкостью. На мгновение он пристально посмотрел на напиток, как будто проверяя что-то на вкус магической ауры. Затем его взгляд вернулся к Тому. — Яд — это оружие женщин, — произнёс он с лёгкой насмешкой. Его голос был мягким, почти успокаивающим, но в этой мягкости чувствовался ядовитый шип. Сделав паузу, он бросил взгляд на свою спутницу. — Прошу принять мои извинения от имени мисс Морис. Она, возможно, перегнула палку в своём стремлении защитить меня. Но вам, думаю, было известно, что я не нуждаюсь в защите. Вольдеморт чуть наклонил голову, его тонкая улыбка не исчезала. — Не стоит беспокоиться, — сказал он, затем, бросив взгляд на Софи, добавил: — Мисс Блэк позаботилась о том, чтобы мисс Морис больше никого случайно не отравила… даже из лучших побуждений. В зале на мгновение стало особенно тихо. Рэддл внимательно наблюдал за реакцией Макдаффа, хотя заранее знал, что тот останется равнодушным. И действительно, лицо Макдаффа не дрогнуло, но вот мисс Луиза Дюваль заметно напряглась. Её губы плотно сжались, а взгляд стал холодным. Том уловил негодование, вспыхнувшее в её глазах. Значит, она знала эту девушку. Прекрасно. Софи же, напротив, выдавала свои эмоции слишком явно. Она побледнела, её пальцы нервно касались серебряного браслета на запястье, будто она искала в нём защиту. Губы её слегка дрогнули, и это не ускользнуло от внимания Рэддла. Его раздражение вспыхнуло, как искра. Ей нужно было лучше контролировать себя. Никакая пешка, тем более такая бесполезная, не стоила её нервов. Макдафф тоже не пропустил её реакции. Его глаза весело блеснули, и он, чуть насмешливо улыбаясь, произнёс: — Женщины всегда такие эмоциональные и чувствительные. Увы, это их главная слабость. — Это сексизм в чистом виде, мистер Макдафф, — внезапно отрезала Софи, её голос был острым, как лезвие, и почти пронзил напряжённую тишину. Глаза Макдаффа вспыхнули азартом, он чуть подался вперёд, словно охотник, заметивший жертву. — А вы, мисс Блэк, всегда защищаете слабых и наивных? — его слова прозвучали как вызов, а губы растянулись в хищной улыбке. Софи встретила его взгляд без тени страха. — Женщины не слабее мужчин, и уж тем более не наивнее их, — отрезала она с ледяной уверенностью в голосе. Том внимательно наблюдал за происходящим. Софи удивила его. Несмотря на её видимую нервозность, в её голосе не было ни малейшего намёка на страх. Она держалась уверенно, и её слова прозвучали настолько твёрдо, что в зале, казалось, стало ещё тише. Макдафф замер на мгновение, словно оценивая её, но затем его улыбка стала шире. — Прекрасно, — мягко произнёс он. — Как жаль, что столь яркие личности встречаются так редко. — А вы что думаете, мисс Дюваль? — неожиданно вмешался Лестрейндж, его голос был ровным, но в нём слышалась злая насмешка. Все взгляды обратились к Луизе. Девушка, казалось, совсем не ожидала, что её втянут в этот разговор. Её руки сжались на волшебной палочке, и в её глазах мелькнула тень страха. — Я… — начала она, но тут же осеклась, её взгляд метнулся к Макдаффу, словно она искала у него поддержки. — Я думаю… что эмоции — это сила. — Её голос дрогнул, но в конце она собралась, выпрямившись на своём месте. Макдафф чуть приподнял бровь, но ничего не сказал. Том лишь слегка усмехнулся, словно наблюдая за кукольным представлением, в котором каждый актёр играет свою роль. Том заметил, как взгляд Софи стал холодным и острым. Ещё немного, и она вполне могла бы вызвать Макдаффа на дуэль. Эта мысль позабавила его. Её отвага, безрассудство и горящая внутри ярость — всё это напоминало Тому гриффиндорскую сущность, которую он обычно презирал, но в её случае считал… полезной. Его тонкие губы изогнулись в насмешливой улыбке. — Я вижу, дуэльный подиум пустует. Что за упущение! — произнёс он, обводя зал своим ледяным взглядом. — Отнюдь, — ответил Макдафф с лёгкой улыбкой. — Просто волшебники предпочитают скрывать свою силу, чтобы не выглядеть слабыми в случае поражения. Лорд Вольдеморт рассмеялся, его смех звучал, как эхо тёмного заклинания, обволакивающее зал. — Скрывать свою силу? Какая глупость. Настоящая демонстрация силы способна сокрушить противника ещё до начала дуэли. У слабого волшебника нет шансов, демонстрирует он свою силу или скрывает её. Он проиграет — это закон магии. Макдафф молчал, наблюдая за ним. Том не стал ждать ответа, вместо этого его взгляд скользнул к Лестрейнджу и Софи. — Здесь становится скучно, — произнёс он, а в его голосе слышался приказ. — Развлеките нас. Лестрейндж безмолвно поднялся, его лицо оставалось абсолютно бесстрастным. Софи же замерла, не понимая, что от неё хотят. Но когда Габриэль повернулся и протянул ей руку, она побледнела. Её сердце сжалось от тревоги, но она всё же поднялась, решительно направившись к подиуму. Том откинулся на спинку кресла, наблюдая за их покорностью. Он был доволен. — Я надеюсь, это будет захватывающее зрелище, — холодно и жёстко произнёс он, а его слова, словно острые иглы, вонзились в воздух. — Не хотелось бы тратить время попусту. Он слегка улыбнулся. Софи поднялась на подиум, чувствуя, как вокруг витает магия. Воздух был плотным и холодным, наполненным напряжением. Свет, исходящий от свечей, стал тусклее, будто подиум забирал их энергию, а волшебники в зале замерли, наблюдая, как два дуэлянта занимают позиции. Лестрейндж слегка поклонился, его движения были точными и грациозными. Софи последовала его примеру, но в её взгляде сверкнул вызов. — После вас, мисс Блэк, — галантно произнёс Лестрейндж, указывая рукой. Она не стала медлить. Софи взмахнула палочкой, и в ту же секунду свечи потухли, а подиум погрузился в абсолютную тьму. Эта тьма, однако, не была обычной: она была живой, густой, словно живая ткань, которая обволакивала всё вокруг. Из этой тьмы вырвался алый свет — на фоне подиума возник огромный силуэт: огненный дракон, сотканный из пламени, с раскалёнными крыльями и сверкающими глазами. Его рёв прокатился по залу, словно удар грома, а жар от его тела заставил присутствующих невольно прикрыться руками. Дракон взмыл в воздух, осветив зал огненным сиянием, и устремился прямо на Лестрейнджа. Тот среагировал мгновенно. Его палочка описала сложный круг, и из неё вырвалась ледяная волна. Огонь и лёд столкнулись посередине подиума, и жар тут же сменился ледяным холодом. На пол осели капли расплавленного льда, а в воздухе повисли облака пара. Лестрейндж улыбнулся и резко взмахнул палочкой. С потолка начали срываться хрустальные люстры, осколки которых, устремились на Софи, превращаясь в острые ледяные иглы. Софи не дрогнула. Её палочка описала стремительный жест, и все осколки остановились в воздухе, будто наткнулись на невидимую стену. Ещё одно движение — и лёд превратился в дождь из мягких снежинок, который медленно осыпался на подиум. — Красиво, — сказал Лестрейндж с едва заметной усмешкой, а затем, не дав ей времени на ответ, резко направил на неё новую атаку. Три тёмные змеи, сотканные из густого фиолетового дыма, вырвались из его палочки. Их тела сверкали, будто покрытые чёрным зеркалом, а глаза горели зелёным светом. Они двигались молниеносно, окружая Софи с трёх сторон. Она знала, что это опасно. Взмах её палочки был точным и быстрым: змеи исчезли, но на их месте появилась её собственная магия. Из её палочки вырвался вихрь молний, которые, словно стая птиц, заполнили пространство вокруг Лестрейнджа, удары которых заставили его мгновенно поставить защитный щит. Эта магия была опасной. Каждый удар молнии ослеплял зрителей, а воздух наполнился запахом озона. Но Лестрейндж не отступал. Его контратака была жестокой. Подиум превратился в поле битвы. Тёмные заклинания разрывали воздух, оставляя следы разрушения. Красные и зелёные вспышки света отражались от стен, создавая хаос. Одно из заклятий Лестрейнджа ударило Софи в плечо, заставив её вскрикнуть от боли и упасть на одно колено. Однако она стиснула зубы, её пальцы по-прежнему крепко сжимали палочку. Лестрейндж, увидев, как она упала, начал наступать, атакуя всё быстрее. Но Софи, отступая, умело ставила щиты. Она заманивала его ближе, ближе… Когда он оказался в непосредственной близости, она резко вскочила на ноги, её лицо озарилось улыбкой. Лестрейндж понял свою ошибку, но было поздно. Взмах её палочки — и на него наложилось заклинание замедления. Его движения стали медленными, словно он двигался в густой воде. Софи подняла палочку, направив её на него. Экспеллиармус мог бы завершить дуэль. Но она замерла, затем повернулась к Тому, её взгляд был ледяным и уверенным. — Вы удовлетворены, или мне убить Лестрейнджа? — произнесла она холодно, выдержав паузу, прежде чем добавить: — Мой лорд. В зале повисла напряжённая тишина, словно время остановилось. Лорд Вольдеморт широко улыбнулся, тонкие черты его лица казались мраморной маской, которая вот-вот оживёт. Он был доволен.  Нет, даже больше — испытал чувство глубокого удовлетворения. Всё прошло лучше, чем он предполагал.  Лестрейндж оказался отличным дуэлянтом, но это не стало неожиданностью для Тома. Он знал, что Габриэль будет силён, хладнокровен и точен в своих заклинаниях.  Однако Софи… Она превзошла все его ожидания. Её обманчиво хрупкий вид, нежный голос — всё это лишь фасад, за которым скрывалась искусная ведьма, способная поразить своей магической мощью любого противника. Выражение лица Макдаффа Том запомнит надолго. Этот гордый и циничный мужчина, привыкший держать свои эмоции под контролем, выглядел так, словно его застали врасплох. Он был потрясён.  Потрясён грацией дуэли, напряжением в воздухе, но более всего — властью, которую Том демонстрировал с пугающей лёгкостью. Едва заметный жест или слово, и Софи подчинялась, словно марионетка в руках кукловода.  Больше того, Макдафф явно поверил: стоит Тому лишь произнести приказ — Софи убьёт Лестрейнджа, не дрогнув. А как эффектно закончила дуэль Софи, назвав его «Мой Лорд». Этот титул звучал как клятва верности, как символ её безоговорочной принадлежности ему. Том почувствовал, как его собственная власть стала ещё ощутимее. Она подчёркивала его могущество перед остальными. Лорд Вольдеморт не ответил на её слова. Только лениво взмахнул рукой, указывая дуэлянтам на диван перед собой, словно король, который благосклонно приглашает приближённых разделить с ним толику его времени.  Лестрейндж и Софи, тяжело дыша после напряжённого поединка, опустились на мягкую обивку. В комнате витало ощущение магической бури, будто воздух до сих пор разрезали линии заклятий. — Что насчёт реванша, мисс Блэк? — голос Макдаффа звучал живо, с оттенком восхищения. Его глаза горели азартом. — Вы намного сильнее, чем я изначально предполагал. Боюсь, в нашей последней дуэли вы играли со мной в поддавки. Софи легко улыбнулась, но в её глазах светилась загадка. — О, мистер Макдафф, тогда у меня действительно не было выбора. — Она склонила голову, слегка откидывая назад свои светлые локоны. — Габриэль сильный и опасный дуэлянт, это правда, но он не стал бы калечить или убивать меня. А с вами… — Она сделала короткую паузу, будто размышляя, стоит ли говорить дальше. — С вами я бы уже лежала мёртвой, задень я ваше самолюбие. Её голос был мягким. Макдафф прищурился, словно изучая её. — А я так понимаю, — продолжил он, и его тон стал чуть более непринуждённым, — что и случайно упавшая застёжка вашей мантии не была такой уж и случайностью? Ваше красное платье… — Он задержал взгляд на ней, слишком долго, слишком откровенно. — Это зрелище я запомню надолго. Софи лишь чуть приподняла бровь, сохраняв спокойствие, но Лорда Вольдеморта её реакция не убедила.  Его улыбка на мгновение застыла.  То, что он чувствовал в этот момент, можно было сравнить с огненной волной, охватившей его сознание. Ему пришлось приложить титанические усилия, чтобы не произнести заклинание, которое уже вспыхнуло на кончике языка. Круцио. Прямо сейчас. Прямо здесь. Но он удержался. Макдафф был нужен ему. Нужен для дела.  Не сейчас. Ещё представится случай. Внешне лицо Тома оставалось безмятежным, даже дружелюбным. На его губах застыла лёгкая вежливая улыбка, но в душе бушевала фурия.  Эмоции, которые он считал давно погребёнными в глубинах своего существа, внезапно восстали, словно древний демон. Она моя. Только моя. Софи принадлежала ему. Ему одному. И мысль о том, что кто-то другой может даже взглянуть на неё с вожделением, приводила его в ярость.  Том знал, что способен убить всех в этом зале ради неё, если понадобится. И ему бы хватило на это сил. Он медленно перевёл взгляд на Софи.  Что она чувствует? Понимает ли, какую бурю пробудила в его сердце?  Том вдруг вспомнил, почему взял её с собой. Это был тщательно спланированный ход, шаг, который должен был впечатлить Макдаффа и втянуть его в игру. Но он не предвидел, что этот план так глубоко заденет его самого. Он жаждал мести. Жаждал заставить Макдаффа страдать за каждое двусмысленное слово. — Мисс Дюваль, а вы любите дуэли? — Его голос был холоден, но в нём звучала едва уловимая угроза, которую мог почувствовать только самый чуткий слух. Луиза Дюваль сидела, словно птица в клетке, окружённая хищниками. Казалось, её худенькие плечи вот-вот сгорбятся под невидимой тяжестью атмосферы. Она украдкой бросала взгляды на Вольдеморта, на его спокойное, почти расслабленное выражение лица. Вопрос, обращённый к ней, был настолько явно пропитан вызовом, что любая реакция, кроме идеально правильной, могла стать для неё последней. Сама мысль о дуэли с одним из этих тёмных волшебников пробирала её до самых костей.  Она - простая волшебница, скорее декоративная фигура в сложной игре Макдаффа. Её существование было ценным лишь до тех пор, пока оно служило его целям. Если бы она погибла, он бы не моргнул и глазом. В то время как Луиза едва удерживалась от паники, Макдафф, казалось, наслаждался её страхом. Он сидел, лениво облокотившись на подлокотник дивана, а на его губах играла широкая ухмылка.  Его глаза вспыхнули азартом, словно он ожидал начала спектакля. Конечно, он с удовольствием посмотрел бы, как испуганная волшебница умоляет Лорда Вольдеморта о пощаде. Для него это стало бы идеальным доказательством абсолютной власти Тёмного Лорда. Но Том, сидящий напротив, считал иначе. Он видел насквозь эту жалкую игру Макдаффа, его дешёвую попытку разыграть интригу.  Такая демонстрация власти казалась Тому нелепой, почти унизительной. Чего стоило поразить дрожащую от страха женщину? Один жест, одно заклинание — и всё закончено. Это было слишком легко, слишком скучно. Замешательство Луизы становилось всё заметнее. Она с трудом удерживала взгляд, её губы чуть дрожали, как будто она боялась, что любое слово станет смертельной ошибкой. Молчание затянулось. Вольдеморт позволял ему длиться, испытывая её. В этом молчании было больше власти, чем в самых громких приказах. Когда напряжение стало невыносимым, он мягко, почти успокаивающе сказал: — Ну что вы, мисс Дюваль, — его голос прозвучал так, будто он действительно хотел её утешить, — я не стану вызывать вас на дуэль. А мисс Блэк и мистер Лестрейндж уже достаточно вымотаны весьма впечатляющим поединком. Эти слова звучали спокойно, почти как комплимент.  Взгляд Тома скользнул по Лестрейнджу и Софи, отмечая их усталость, но вместе с тем и силу, которую они демонстрировали. Каждый штрих этой картины был выверен, каждый нюанс говорил о власти, которую Том держал в своих руках. Луиза выдохнула, но не расслабилась. Все взгляды всё ещё были устремлены на неё, и она понимала, что ответа ждут именно от неё. Она нервно прокашлялась, стараясь собраться с мыслями. — Боюсь, я придерживаюсь более… консервативных взглядов, чем мисс Блэк, — произнесла она, подбирая слова так, будто шла по тонкому льду. — Я считаю, что женщине не место на подиумах для дуэлей. Вольдеморт широко улыбнулся. Его улыбка была тёплой, почти дружелюбной, но внутри неё не было ни капли искренности. В ней читалась насмешка, искусно замаскированная под добродушие. — Женщины созданы для любви, а не для войны. Верно? — произнёс он с такой мягкостью, что её значение стало ещё более язвительным. Луиза растерянно кивнула. Её взгляд забегал по комнате, словно она искала спасения, но здесь его не было. — Вы правы… — начала она, но замолкла, не зная, как закончить фразу. В её глазах снова мелькнул страх, и Рэддл заметил это с мрачным удовлетворением. Он наслаждался этим моментом, смаковал её замешательство, её нерешительность. Она не знала, как к нему обращаться, как закончить предложение так, чтобы угодить ему. — Были бы мы сейчас в другой компании, — сказал Лорд Вольдеморт, его голос вдруг стал ледяным, — ты, дорогая, целовала бы мои ноги, обращаясь ко мне «Повелитель». Он рассмеялся, но в этом смехе не было радости, только холод и властность.  Этот звук, раздавшийся в гнетущей тишине, будто заполнил всё пространство комнаты, усилив атмосферу напряжения. Луиза вздрогнула, но Том уже не смотрел на неё. Его взгляд устремился куда-то вдаль, как будто он видел что-то, что было сокрыто от остальных. Макдафф, сидящий напротив, неожиданно рассмеялся, но его смех был иным — низкий, чуть хриплый, с лёгкой ноткой насмешки, как будто он не только наслаждался моментом, но и подыгрывал Вольдеморту. — Луиза, — произнёс он, откидываясь на спинку дивана с ленивой грацией. — Тебе стоило бы привыкнуть. Наш милорд обладает… своеобразным чувством юмора. — Его взгляд блеснул, задержавшись на лице девушки. — Не так ли, мистер Рэддл? Вольдеморт перевёл взгляд на Макдаффа, и на мгновение их глаза встретились. В этой короткой, но напряжённой дуэли взглядов читалось больше, чем могли бы выразить слова. Тёмный Лорд лишь слегка наклонил голову, будто соглашаясь, но его улыбка осталась той же — холодной, бездушной, и вместе с тем исполненной властности. — Конечно, Макдафф, — спокойно отозвался он. — Юмор — тонкая штука. Кому-то он помогает, а кого-то ломает. Луиза почувствовала, как её дыхание участилось, но заставила себя остаться внешне спокойной. Она знала: любое проявление слабости только раззадорит этих мужчин. Её взгляд метнулся к Софи, которая сидела неподалёку, по-прежнему грациозная и невозмутимая, словно происходящее её совсем не касалось. Но в глазах Софи Луиза заметила лёгкую тень. Это была не жалость, нет, скорее некое мимолётное признание того, что она понимает её страх. Макдафф взял бокал с вином, стоявший на низком столике, и сделал небольшой глоток, прежде чем снова бросить взгляд на Луизу. — Ну, что ты молчишь, дорогая? Наш Лорд только что подарил тебе такую… трогательную метафору, а ты не отвечаешь? Луиза с трудом удержала себя от того, чтобы не вскочить и не убежать. Её сердце бешено стучало, но она знала: другого выбора у неё нет. — Я… благодарю за ваше… чувство юмора, милорд, — пробормотала она, пытаясь удержать голос от дрожи. Том молча наблюдал за ней, продолжая смаковать её замешательство. Затем он слегка наклонился вперёд, сев ближе к краю кресла, словно хищник, готовящийся нанести последний удар. — Прошу меня извинить, но я ужасно устала, — раздался вдруг мягкий, но решительный голос Софи. — Завтра трудный день, и я думаю, нам с Габриэлем следует вернуться в гостиницу. Слова, произнесённые столь спокойным тоном, прозвучали как удар грома в тишине.  Лестрейндж резко повернулся к ней, и в его взгляде промелькнула тень гнева, замешанная с тревогой. Этот взгляд, мгновенный, как вспышка, был полон предупреждения. Он ясно дал понять Софи: не вмешивайся, не пытайся защитить девушку, чья судьба уже, возможно, предрешена. Но Софи, казалось, не обратила на него внимания. — Софи права, мой Лорд, — осторожно добавил Лестрейндж, подбирая слова так, будто шагал по минному полю. — Если Вы, конечно, не возражаете. Вольдеморт поднял на него взгляд, бесстрастный и острый, как лезвие ножа. В воздухе повисла напряжённая пауза, но затем Том медленно кивнул.  На самом деле, он и сам уже устал от общества Макдаффа, его двусмысленных намёков и открытой провокации. — Конечно, — проговорил Том, поднимаясь с кресла. Его движение было медленным. Как только он поднялся, остальные тоже последовали его примеру. Лестрейндж встал первым, за ним, словно тень, Софи. Луиза Дюваль, хоть и запоздало, но поспешила повторить их движение, неловко поднявшись на ноги. — Был рад нашей встрече, Макдафф, — вежливо произнёс Вольдеморт, его голос был холодным, но отточенно учтивым. — Надеюсь на плодотворное сотрудничество. — У меня надолго останется приятное послевкусие от сегодняшнего вечера, — ответил Макдафф, ухмыльнувшись. Его тон был слишком лёгким, но взгляд снова задержался на Софи, и в этом взгляде не было ничего случайного. Лорд Вольдеморт мгновенно понял, что именно Макдафф имеет в виду. Его спокойное лицо оставалось неподвижным, но внутри бушевал шторм. Ярость, такая сильная, что её было почти больно сдерживать, вновь взметнулась в его груди. Но он знал, что сейчас не время давать ей волю. Эмоции не должны были взять верх — это было его железное правило. — Был рад встрече, Луиза Дюваль, — бросил Том коротко, повернувшись к девушке. Он не дожидался её ответа. Одним уверенным шагом направился к месту для аппарации, оставив за собой ощущение ледяного вихря. Софи молча последовала за ним, её лёгкий шлейф чёрной мантии скользил по полу. Лестрейндж шёл последним, но, проходя мимо Луизы, его взгляд задержался на ней. В этих глазах на мгновение мелькнуло что-то, что можно было бы принять за сочувствие, но затем он отвернулся, и на его лице снова появилось привычное хладнокровие. Макдафф остался стоять в комнате, проводив их своим жадным, самодовольным взглядом. На губах его играла ухмылка, полная скрытого удовольствия. Луиза опустилась обратно в кресло, чувствуя, как напряжение наконец отпускает её, но в голове всё ещё звучали холодные слова Лорда Вольдеморта, его ледяной смех и взгляд, в котором таилась бездна.  Гермиона В номере гостиницы царил полумрак. Единственным источником света служила тусклая лампа, стоявшая на небольшом столике у стены. Комната казалась ещё более тесной и угнетающей из-за гнетущей тишины, которая повисла в воздухе. Рэддл молча стоял у окна, глядя в тёмный город за пределами стекла. Он не произнёс ни слова с тех пор, как они вернулись. — Мой Лорд, — осторожно начал Лестрейндж, нарушая молчание, — стоит ли нам обсудить, что завтра будет происходить на конгрессе? Том не сразу ответил, словно обдумывал нечто совсем иное. Наконец он, всё так же глядя в окно, коротко бросил: — Ты знаешь, что делать. Лестрейндж, привыкший к холодной ясности Тома, слегка напрягся, но решил не переспрашивать. Он кивнул и медленно направился к двери, стараясь не производить лишнего шума. Уже на пороге он услышал, как Лорд Вольдеморт произнёс: — Габриэль. Лестрейндж обернулся, ожидая. — Это была отличная дуэль. Габриэль чуть помедлил, опустил взгляд и ответил с горькой откровенностью: — Но я проиграл, мой Лорд. Тёмный Лорд повернулся к нему, его лицо было холодным, но голос приобрёл почти задумчивый оттенок: — Это не важно. Цель оправдала средства. Лестрейндж молча кивнул, больше ничего не говоря. Его шаги стихли за дверью, оставляя Лорда Вольдеморта и Гермиону наедине. Тёмный Лорд продолжал стоять у окна, но теперь его спокойствие выглядело пугающе. Как только Лестрейндж покинул номер, что-то в его облике изменилось. Его лицо, на котором всегда царило бесстрастие, исказилось напряжением.  Воздух в комнате вдруг стал тяжёлым, словно напитанным электричеством. Гермиона, всё ещё молча стоявшая у стены, почувствовала, как страх охватывает её. Она увидела, как Вольдеморт сделал шаг в её сторону. В его красных глазах пылал огонь. Он выглядел так, словно внутри него бушевала буря, и эта буря была готова вырваться наружу. Гермиона невольно отступила назад, её ноги наткнулись на край кровати.  На миг ей показалось, что она больше не Софи Блэк. Её охватило странное чувство, будто она превратилась в ту самую Луизу Дюваль, которую всего несколько мгновений назад она жалела. Та же беспомощность, тот же страх. Может быть, в его глазах каждый — Луиза Дюваль. Лорд Вольдеморт остановился, его дыхание было тяжёлым и резким. Он поднял палочку, медленно и угрожающе направив её на неё. Гермиона знала, что это значит. Она почувствует боль. Её сердце сжалось от ужаса, когда она встретила его взгляд. Она не могла пошевелиться, её мысли были охвачены паникой. — Том, — прошептала она, не веря что собирается это сказать. Её голос дрожал, словно стекло, готовое треснуть. — Останешься со мной? На секунду тишина стала ещё более невыносимой. Его взгляд оставался холодным, но что-то изменилось. Его рука, держащая палочку, медленно опустилась. Том больше ничего не сказал. Его фигура растворилась в клубах чёрного дыма, оставив комнату пустой. Гермиона, дрожащая от магического истощения и страха, опустилась на пол. Она прислонилась к краю кровати, ощущая, как её силы покидают её. Внутри неё всё ещё звучали слова, которые она произнесла, и тишина, последовавшая за ними. “Как долго я смогу удерживать этот хрупкий баланс?” — подумала она, закрывая глаза. Её пальцы дрожали, и холод проникал в каждую клеточку её тела.