Вторая жизнь Гермионы Грейнджер

Девятнадцатая глава  Гермиона Это не были шелковые простыни из старинного французского поместья Ноттов, где каждый предмет будто дышал роскошью и холодным блеском аристократии. Это были простые льняные простыни классического белого цвета. Они пахли чистотой и свежестью. Едва уловимый аромат бергамота и лаванды витал над постелью, словно напоминание о чем-то мягком, домашнем, почти безопасном. Гермиона лежала неподвижно, затаив дыхание. Она не знала, сколько времени прошло, с тех пор как она оказалась в его объятиях, и не могла понять, спит ли он.  Спиной она чувствовала его тепло, дыхание, которое где-то в глубине путалось в прядях её волос. Это дыхание было размеренным, ровным, но, всё же было дыханием Лорда Вольдеморта. Она не могла поверить, что он потерял бдительность.  После её дерзкой, пусть и неудачной, попытки убить его, он наверняка не позволил бы себе ослабить хватку. Гермиона не собиралась больше пытаться, по крайней мере в ближайшем времени. Второго шанса у неё не будет — в этом она не сомневалась.  Волшебница решила направить свои силы на другое. Его крестражи. Но как уничтожить их?  Единственное известное ей средство — яд василиска, а эти существа давно стали мифами, исчезнув вместе с древними временами. Гермиона правда знала, где можно найти одного. Но только представив себе эту авантюру, она слабо усмехнулась.  Проникнуть в охраняемый Хогвартс? Открыть Тайную комнату, рискуя жизнями десятков детей, студентов, ни о чем не подозревающих жителей замка?  И что потом? Сможет ли она сама убить это древнее чудовище? Даже если каким-то чудом ей это удастся, как объяснить свои действия Дамблдору или аврорам, которые несомненно будут вынюхивать каждую деталь её поступков? Вариант обратиться к самому Лорду Волдеморту с просьбой одолжить немного яда звучал так абсурдно, что Гермиона даже не рассматривала его всерьез.  Нужно было найти другое решение, другой яд, что-то похожее по свойствам, но информация о крестражах в этом времени была скудна, почти недосягаема.  Её мозг лихорадочно искал пути, все чаще возвращаясь к Дамблдору. Может, настало время рассказать ему правду? Открыть будущее? Но стоило вспомнить, как легко тот бросал осиротевшего Гарри в лапы Волдеморта год за годом, руководствуясь пресловутым «общим благом», как её губы скривила горькая усмешка. Нет. Он — не союзник. Гермиона обвела взглядом комнату, и её мысли ненадолго ушли от крестражей. Лунный свет, скользя сквозь полупрозрачные шторы, едва освещал пространство. Комната была небольшой, но уютной. Как и в гостиной, здесь не было ничего лишнего. Всё дышало аккуратностью, будто принадлежало человеку, ценящему порядок. На комоде, стоящем у стены, ровным рядом выстроились книги. Их придерживали изысканные подпорки, выполненные в виде чёрных змеек с изумрудными глазами. Возле книг стояла небольшая шкатулка, украшенная замысловатыми узорами. Гермиона не могла разглядеть её толком издалека, но сердце забилось чаще.  Быть может, именно там хранится его кольцо. Его крестраж. Мысль оборвалась резким движением. Горячая ладонь обхватила её шею, сдавив так, что ей стало нечем дышать.  Гермиона судорожно перевернулась на спину, а над ней, словно ночной кошмар, склонился Лорд Вольдеморт. Его глаза пылали алым огнём, в их глубине плясала то ли кровь, то ли всепоглощающее пламя. — Попытайся убить меня снова, — прошипел он, сжав её горло сильнее, — и ты будешь умолять о смерти. Но я не проявлю милосердия. Гермиона смотрела в его горящие глаза, чувствуя, как с каждой секундой её страх становится почти осязаемым, впиваясь в неё ледяными когтями. И вдруг он разжал пальцы. Она закашлялась, пытаясь сделать вдох, но её тело, словно оцепенев, отказывалось подчиняться. Его взгляд снова стал чёрным, глубоким и бездонным, как ночное небо без звёзд. Вольдеморт усмехнулся, его губы растянулись в почти ласковой улыбке. Он медленно опустился рядом, словно ничего не случилось, притянул её к себе, коснулся губами виска и тихо сказал, почти нежно: — Ты нужна мне. Помни это. Тёплое дыхание скользнуло по её коже, но его слова жгли. Гермиона замерла, прислушиваясь к его дыханию, вновь ставшему спокойным и ровным. Но она знала, что этот монстр не спит. И не сомневалась: скоро он снова проявит свою истинную сущность. Том Когда он покидал спальню, она спала. По крайней мере, выглядела спящей. Ему пришлось наложить на неё невербальный Сомнус — иначе она продолжала бы ворочаться, дрожа от страха, не смея даже закрыть глаза. Девчонка была слишком напугана. Он чувствовал это в каждом её жесте, видел в отблеске глаз, слышал в сбивчивом дыхании. Она не могла расслабиться в его присутствии. И это его устраивало. Так и должно быть. Страх был его главным инструментом. Софи должна была знать своё место. От одного звука его имени её должно бросать в дрожь, пальцы должны холодеть, а сердце сжиматься. Она не имела права даже помыслить о том, чтобы причинить ему вред. Но её ненависть к нему — такая наивная, такая предсказуемая — раздражала его не меньше, чем забавляла. Умная девочка, но всё равно пытается противиться неизбежному. Скоро она поймёт: нет никого сильнее и опаснее, чем он. А пока она должна оставаться рядом, под его контролем, в пределах его досягаемости. Опасная близость — лучший способ держать врагов в узде. Войдя в гостиную, Том лениво взмахнул палочкой, и по комнате прошёлся тихий шелест магии. Из невидимого потока появилась кофейная турка, две чашки, сахарница. Всё само собой наполнилось и зажило собственной, едва уловимой жизнью. Аромат свежеобжаренных зёрен заполнил воздух. Том сел в кресло, лениво откинувшись на его спинку, и развернул свежий выпуск “Ежедневного Пророка”. Он редко находил в этой прессе что-то по-настоящему ценное, но… его интересовало другое. Как люди реагируют. Что пугает их? Что их вдохновляет? Его размышления прервал едва слышный шорох за спиной. Софи появилась в дверях, одетая всё в то же лёгкое платье. Она шагнула в гостиную нерешительно, словно боялась, что её появление станет причиной чего-то ужасного. — Доброе утро, — негромко произнесла она, опустив взгляд, будто стараясь не встречаться с ним глазами. Том поднял взгляд от газеты и мягко улыбнулся — так, как умеет только он, чтобы это выглядело как настоящая доброта. — Доброе утро, — сказал он, указав на чашку рукой. — Присаживайся. Или ты предпочитаешь чай? Софи на мгновение замялась, но потом кивнула: — Нет, спасибо. Я люблю кофе. — Она осторожно села напротив него, чувствуя, как её окутывает аромат крепкого напитка. — Ты пьёшь с молоком? — спросил Том будничным тоном, наливая кофе в её чашку. Гермиона  Гермиона пришла в замешательство. На секунду ей показалось, что она находится в каком-то искажённом мире, где всё перевёрнуто с ног на голову.  Том Реддл — человек, от одного взгляда которого сковывает страх — вдруг стал спокойным, почти дружелюбным. Его голос звучал мягко, без издёвки, а в его движениях не было ни капли угрозы. Кто сейчас перед ней ? Она внезапно поняла, что видит в нём трёх разных личностей. Том Реддл — это блестящий стратег, умный, расчётливый и бесконечно амбициозный. Лорд Вольдеморт — воплощение ужаса и силы, жестокий, холодный, непреклонный. И Том - почти обычный — добрый и понимающий, без тени холодного расчёта или скрытой угрозы. Его взгляд был тёплым, голос — спокойным и уверенным, будто рядом с ним действительно можно было почувствовать себя в безопасности, хотя бы на мгновение. — Нет, — сказала она, стараясь сохранить голос ровным. — Я пью чёрный, без молока и сахара. А ты? Её слова застали её саму врасплох. Почему она спросила? Ей что, действительно интересно узнать больше о нём? Том, чуть приподняв бровь, внимательно посмотрел на неё, а затем слегка усмехнулся. — Без молока, — сказал он коротко, делая глоток из своей чашки. — И без сахара. Моя жизнь и так достаточно сладкая. Она не смогла сдержать слабой улыбки. — Тогда мне две ложечки, пожалуйста, — пошутила она. Том рассмеялся. Это был неожиданный звук — тёплый, раскатистый, почти искренний. Он легко протянул ей сахарницу, всё ещё улыбаясь. Они замолчали, каждый углубившись в свои мысли. Она смотрела на чашку, но ощущала, как его взгляд скользит по её лицу, изучая каждую деталь. — Ты можешь воспользоваться камином, — вдруг сказал Том, нарушая тишину. Гермиона подняла взгляд, встретившись с его глазами. — Я предпочла бы вернуться домой менее заметным способом, — ответила она осторожно. Его глаза сузились, а улыбка на мгновение исчезла. — Ах да, — сказал он тихо, почти задумчиво. — Орион вчера вернулся из свадебного путешествия. У тебя дома наверняка станет более шумно. Гермиона вздрогнула. Её пальцы сжали чашку так, что она едва не выскользнула из рук. — Я знаю, что ты солгала мне. — продолжил Том, вставая и приближаясь к ней. Его голос был мягким, но в этом мягком тоне звучало обещание опасности.  Он подошёл совсем близко, так что она могла чувствовать его дыхание на своей коже. Его пальцы, лёгкие и прохладные, коснулись её щеки. — Но ты ведь больше так не будешь, правда? Гермиона кивнула, стараясь сохранить хотя бы видимость спокойствия. — Прекрасно, — прошептал Том. Он отстранился, сделав шаг назад, и указал на дверь. — Я провожу тебя до места аппарации. — Я буду благодарна, — ответила она чуть слышно. Но благодарность была лишь формальностью. Вернувшись домой рано утром, Гермиона буквально растворилась в тени, как ночной призрак, чтобы никто не заметил её возвращения. Сердце её всё ещё билось чаще обычного, а в голове звучал холодный, проникающий в душу голос Лорда Вольдеморта.  Её руки дрожали, пока она сбрасывала с себя мантию, и желание смыть с себя весь этот день становилось почти нестерпимым. Она отправилась в ванную, наполнила её горячей водой, и уже через несколько минут пар окутал комнату, скрывая от её взгляда отражение в зеркале. Гермиона провела рукой по воде. Как ей вообще удалось уснуть в кровати Лорда Вольдеморта? Неужели её усталость  пересилила инстинкт самосохранения? Ведь это всё равно что добровольно погрузиться в пасть к змее — красивой, опасной, завораживающей, но смертельно ядовитой. Когда она вышла из ванной, запах лаванды и тепла окутывал её тело, но этот уютный кокон тут же рухнул, как только её взгляд упал на фигуру, сидящую на краю кровати. — Орион, — только и смогла выдохнуть она. Он сидел напряжённо, его пальцы скрещены в замке, глаза сверкали холодной яростью. Как только Гермиона вошла, он резко взмахнул палочкой, и дверь за её спиной негромко щёлкнула — заглушающее заклинание. Никто теперь не услышит их разговора. — Где ты была? — его голос, хотя и звучал тихо, словно громом раскатился по комнате. — Во-первых, — начала Гермиона, стараясь сохранять спокойствие, хотя раздражение уже закипало в её груди, — я совершеннолетняя. Мне не нужно отчитываться перед тобой, где я была и что делала. — Во-вторых, — она окинула его взглядом, — это не твоё дело. Орион поднялся с кровати и приблизился к ней, его тень от лампы сделала его ещё выше и внушительнее. — Ты была с ним? — прошипел он. — С кем? — спросила волшебница, чувствуя, как усталость начинает перевешивать раздражение. — С кем?! — Орион сделал шаг вперёд, и его голос задрожал от гнева. — А много у тебя вариантов? Скажи, с кем ещё ты могла провести ночь? Я говорю о том, с кем у тебя скоро будет помолвка. С Абраксасом Малфоем? Гермиона остановилась, вскинув бровь. — Помолвка? — она тихо рассмеялась, словно сама мысль была абсурдной шуткой. — Кто тебе это сказал? — Он проводит с тобой слишком много времени! — Орион махнул рукой, как будто прогоняя её смех. — Он официально ухаживает за тобой. И теперь он втянул тебя в эти проклятые политические игры! — Орион, — Гермиона сложила руки на груди, взгляд её был пронзительным. — Я не была с Малфоем. — Я так и знал, — пробормотал он, отходя в сторону. Затем резко обернулся, словно его осенило. — Я говорил тебе держаться подальше от Долохова! Он опасный. Бескомпромиссный, жестокий. Хладнокровный убийца. Гермиона вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Если бы ты только знал, с кем я провела ночь, то ты бы с радостью выбрал Долохова. — Надеюсь, ты держишь слово и будешь держаться от него подальше, — сказал он наконец. Гермиона пожала плечами, не удосужившись ответить. Её обещания ничего не стоили, и они оба это знали. — Чем ты разозлила Тома? — вдруг спросил он, и его голос стал ниже, настороженнее. — Я слышал, что ты была на собрании. В голове Гермионы эхом отдались слова Рэддла: «Мне не нужен повод, чтобы угрожать, пытать или убить». Неприятный холодок пробежал по её коже, словно кто-то незримый дотронулся до неё ледяной рукой. — Разве ему нужен повод? — сухо бросила она, но её взгляд был направлен куда-то в пустоту. — Отцу это не понравится, — продолжил Орион, прерывая её мысли. — А если будет скандал, то это не понравится и Тому. — Тогда сделай так, чтобы отец не узнал, — ответила Гермиона, её голос был спокойным, но в нём звучала отчётливая угроза. — Лукреция расскажет ему. Или этот идиот Игнатус, её муж. Орион сел на кровать, его голова склонилась в жесте усталости. — Всё не так плохо, как тебе кажется, — начала Гермиона, присаживаясь рядом. Её голос был мягче, почти умоляющим. — Собрания строго конфиденциальны. Игнатус может быть глуп, но он знает, когда стоит держать язык за зубами. Орион поднял голову, и в его глазах сверкнула решимость. — Я поговорю с Томом. Я скажу ему, чтобы он держал тебя подальше от своих игр. Гермиона резко поднялась. — Орион, — в её голосе зазвучали тревога и ярость, — не делай этого. Он не изменит своих планов, а ты только разозлишь его. — Софи, — он встал, положив руки ей на плечи. — Тому нужны деньги и влияние Блэков. Он не станет рисковать. Волшебник ободряюще сжал её плечи, словно пытался уверить её, что всё будет в порядке, и направился к двери. — Ори, — позвала его Софи, но когда он обернулся, она лишь покачала головой. На мгновение ей захотелось рассказать ему всё. Рассказать о том, что она провела ночь с Рэддлом, что всё гораздо сложнее и опаснее, чем он думает. Но страх за него — и за себя — пересилил. Она знала, что это только создаст больше проблем. Когда дверь закрылась за ним, Гермиона опустилась на кровать, прикрыв лицо руками. Холодный голос Вольдеморта вновь зазвучал в её голове: «Ты нужна мне. Помни это». Её сердце сжалось. Том Вернувшись с тяжёлой встречи в Гейдельберге с одним из скрывающихся последователей Гриндевальда, Том Марволо Рэддл выглядел вымотанным, но в его глазах горел тот хищный огонь, который никто из его окружения не осмеливался игнорировать. Он сидел в роскошной гостиной поместья Ноттов, потягивая из бокала виски. Вокруг него восседали его ближайшие последователи: Эван Розье, Габриэль Лестрейндж, Антонин Долохов и Морвен Нотт. Каждый из них был по-своему опасен и амбициозен, но перед Томом они всегда оставались лишь пешками в его тщательно продуманной игре. Магия, которой Вольдеморт пользовался для своих частых путешествий между странами, требовала огромной силы и мастерства. Она оставляла на нём едва заметные следы усталости, но он никогда не позволял себе выглядеть слабым. Сейчас он был полон решимости поделиться полученной информацией и обсудить дальнейшие шаги в своих великих планах. — Немецкие маги всё ещё разобщены, — начал он, едва слышно, но его голос заставил всех наклониться ближе, чтобы не упустить ни слова. — Гриндевальд оставил после себя тень, но не опору. Однако есть те, кто… Раздался треск зелёного пламени, вспыхнувшего в камине, и на миг комната наполнилась звуком магии. Тёмный Лорд поднял взгляд — его губы едва заметно изогнулись в ухмылке. Из огня вышел Орион Блэк, отряхивая мантию и оглядывая собравшихся. Он двигался с той уверенностью, которая была присуща чистокровным волшебникам его рода, но в его глазах отражалась напряжённость, которую Том тут же заметил. Рэддл знал, что Орион не пришёл просто так. Очевидно, он уже слышал о произошедшем на последнем собрании, а значит, пришёл просить за свою сестру. И Лорд Вольдеморт приготовился насладиться этим моментом. Орион пересёк комнату уверенной походкой, коротко кивнул каждому из присутствующих, прежде чем обратиться напрямую к Тому. — Мой Лорд… Но Вольдеморт его прервал, не дав договорить. — Орион, как приятно видеть тебя! — в его голосе звучала нарочитая доброжелательность. — Как твоё свадебное путешествие? Орион замер, явно не ожидая такого начала. — Вальбурга прекрасно себя чувствует, надеюсь? — продолжил Том, внимательно изучая лицо Блэка. Тот слегка замялся, что, казалось, только позабавило Вольдеморта. — Не стой так, — Рэддл жестом указал на диваны у камина. — Располагайся. Морвен, налей что-нибудь нашему другу. Кажется, он немного напряжён. Нотт, сидевший рядом с Томом, тут же поднялся и с изысканной вежливостью протянул Ориону бокал с янтарным напитком. — Ты среди друзей, мой дорогой друг, — с лёгкой улыбкой сказал Тёмный Лорд. Орион, явно стиснув зубы, сел на диван рядом с Лестрейнджем. Он выглядел так, словно сидел на раскалённых углях, но старался сохранять спокойствие. — Так где вы были? — спросил Розье, словно между делом, хотя в его голосе звучал интерес. — Мы были в Италии, в Палермо, — коротко ответил Орион. Его взгляд вновь вернулся к Вольдеморту, который, казалось, едва сдерживал насмешливую улыбку. — Мой Лорд, когда я вернулся домой… — Тебя беспокоит твоя сестра, — перебил Тёмный Лорд, его голос звучал мягко, но угрожающе. Он впился взглядом в Ориона, словно хотел прочесть все его мысли. — Ты хочешь узнать, что произошло на собрании, верно? — Мой Лорд, я не знаю, что она сделала, — начал Орион, с трудом удерживая спокойствие. Лорд Вольдеморт наклонился вперёд, его голос стал ниже. — Вот именно, Орион. Ты не знаешь. Но могу заверить тебя, она пришла ко мне сама. Орион побледнел, но тут же нахмурился, его кулаки сжались. — Софи ещё девчонка! — горячо воскликнул он. — Она только год назад окончила Хогвартс. Она пережила тяжёлую болезнь, её здоровье всё ещё… — Она мне полезна, — холодно перебил Вольдеморт. — Очень талантливая ведьма. Её место - среди нас. Его слова прозвучали как приговор, и Орион понял, что спорить бесполезно. Но ярость полыхала в его голубых глазах, и Том заметил это. Уголки его рта изогнулись в насмешливой улыбке. — Не смотри на меня так, Орион, — сказал Лорд Вольдеморт с игривой ноткой, — а то я подумаю, что ты хочешь вызвать меня на дуэль. Орион открыл рот, чтобы возразить, но Том жестом остановил его. — Прими мои поздравления, — сказал он с улыбкой, от которой по спине Ориона пробежал холод. — Я слышал, ты скоро станешь отцом. Орион побледнел ещё сильнее. Тёмный Лорд откинулся на спинку кресла, довольный произведённым эффектом. — Благодарю, мой Лорд, — тихо сказал Орион, с усилием взяв себя в руки. — Это пока тайна, но вы, как всегда, на шаг впереди. — Всегда, — мягко подтвердил Лорд Вольдеморт, а в его глазах блеснуло нечто, что заставило Ориона напрячься ещё сильнее. Один за другим последователи начали поздравлять Ориона, но атмосфера в комнате осталась натянутой. Лишь Рэддл, казалось, был полностью расслаблен, наслаждаясь своей победой. Орион не расслабился до самого конца вечера. Он пил мало, отвечал коротко и всё время украдкой посматривал на Тома. Ему было ясно: угроза была произнесена неявно, но она была реальной. Вольдеморт дал ему понять, что любое вмешательство в его планы относительно Софи может привести к последствиям для Вальбурги и их будущего ребёнка. Когда вечер закончился, и Орион покинул поместье, он сжал кулаки так, что ногти вонзились в ладони. Его голова была полна тревожных мыслей, и, несмотря на страх, он знал, что должен будет что-то предпринять. После того как Орион скрылся в свете камина, в комнате воцарилась тишина.  Том, опустившийся в своё кресло с бокалом виски, задумчиво провёл пальцем по краю стекла, наблюдая, как янтарная жидкость играет на свету. Он взглянул на затухающее пламя, и на его губах появилась едва заметная улыбка. Вечная игра, Орион. Шаг за шагом, и ты всегда будешь следовать за мной. Как и остальные. Том задумался о своей партии, о тех пешках, которые он расставлял с таким искусством.  В моей игре нет пути назад. Пожирателем Смерти можно перестать быть только если тебя самого пожрёт смерть. Он сделал глоток, позволив виски разлиться тёплым пламенем по его горлу. Лёгкое тепло напомнило ему о хрупкости тех, кто окружал его. Их тела были лишь оболочками, их души — игрушками в его руках. И даже Орион Блэк, гордый наследник древнего рода, не был исключением. Так что и у тебя, и у твоей сестры, мой дорогой друг, выход только один: подчиниться… или умереть. Лорд Вольдеморт был доволен. Он прекрасно знал, что Орион будет метаться, разрываться между долгом и любовью к сестре. Но выбора у него не было.  Софи уже стала частью игры, причём важной фигурой, и он не собирался позволять ни Ориону, ни кому-либо ещё ставить под сомнение её место рядом с ним. Собравшиеся в комнате последователи притихли, видя, как их лидер углубился в свои мысли. Лишь Розье осмелился нарушить молчание. — Всё в порядке, мой Лорд? Том поднял на него взгляд, который заставил его замереть на месте. — В полном, Эван. Просто думаю о том, как легко управлять теми, кто считает, что имеет выбор. Розье кивнул, не решаясь продолжить разговор. Том вновь уставился на угасающее пламя. В голове у него уже выстраивался новый ход, новая комбинация, в которой судьбы тех, кто осмеливался приближаться к нему, переплетались в сложный узор. Игра продолжалась.