Вторая жизнь Гермионы Грейнджер

Четырнадцатая глава Гермиона На улице всё быстрее темнело, мрак, как густое покрывало, опускался на прибрежные холмы, скрывая силуэты деревьев и далекие огоньки в окнах домов. Гермиона оставалась в своей комнате в летней резиденции Ноттов. Морской воздух с запахом соли и свежести заливал комнату, но девушка, всё равно, выходила на балкон, чтобы сделать очередной вздох полной грудью. Порой, казалось, что лишь свежий ветер может немного утихомирить те беспокойства, которые терзали её разум. Затем она возвращалась в комнату и снова начинала шагать туда-сюда, не находя себе места. Когда Макдафф покинул поместье, антиаппарационный купол спал, словно невидимая преграда, отгораживающая их от мира. И тогда, как будто по чьей-то тёмной воле, маги, без конца атакующие защиту, исчезли. Вскоре в гостиную вошли Долохов и Малфой. Оба замедлили шаг, заметив фигуру в кресле — Лорд Вольдеморт. Долохов, с его бесстрастным лицом, встретил Тёмного Лорда лишь легким поклоном, не разрывая молчания. В отличие от него, Малфой, с выражением неподдельного удивления, широко улыбнулся и произнёс: — Какой приятный сюрприз. В этой фразе было больше фальши, чем искренности. Розье, стоявший в углу, наблюдал за ними с отчётливым пониманием того, что сюрпризы в этом доме никогда не бывают хорошими. Лорд Вольдеморт обратился к Гермионе с предложением отдохнуть в своей комнате. Голос его был строгим, но учтивым. Гермиона не стала возражать — она знала: сейчас её жизнь висит на волоске, и любое неверное движение может стать фатальным. Невыразимая тяжесть охватывала её душу, и, сославшись на головную боль, она ушла в свою «клетку». Когда дверь закрылась за ней, Гермиона знала, что не будет ни отдыха, ни сна. В её голове вертелись лишь мысли о том, что Том мог наложить на помещение «Муфлиато» или ещё более тёмное заклинание. А может, дверь её комнаты была заперта магически, не давая ни шанса на побег. Она подошла к дверной ручке, но не осмелилась её повернуть. Не было ничего, что могло бы гарантировать, что Том не заметит её попытки выбраться. Её нервы были на пределе. Гермиона невольно начала теребить серебряный браслет на своём запястье. Но вспомнила слова Долохова — «Ты выдаешь свою нервозность этим». Он был прав. Мысли рвались в разные стороны, её разум метался, пытаясь понять, что происходит. Что с Долоховым? Он уже мёртв? Нет, Вольдеморт не стал бы убивать такого ярого сторонника. А может, он не такой уж и ярый? Он ведь помог ей, хоть и знал что это не понравится Вольдеморту. Что с Розье? Избежит ли он наказания за то, что отвлек Тёмного Лорда? Гермиона нахмурилась. С каких пор её начали волновать Пожиратели Смерти? Это преступники, настоящие чудовища. Они убивают без раздумий, и не задумываются о том, что их жертвами могут стать невинные люди. Могли бы они убить её, зная кто она на самом деле? Воздуха в комнате стало невыносимо мало, и волшебницы снова шагнула на балкон. Морской бриз обдувал лицо, но так и не приносил облегчения. Он только усиливал тревогу, как если бы сама природа почувствовала её состояние и пыталась заставить её сдаться. Как только постучали в дверь, Гермиона вздрогнула. Она даже не пыталась скрыть своего волнения, когда прошептала: — Войдите. На пороге стоял Абраксас Малфой, его улыбка была весёлой, а сам он был полон энергии. — Не спишь? — его голос был мягким, но в нём было что-то странное, что Гермиона сразу почувствовала. Она ответила с надеждой, скрывая собственные страхи: — Нет, я уже отдохнула и готова вернуться домой. Абраксас только улыбнулся шире, войдя в глубь комнаты, но оставив дверь открытой, и произнес: — К чему такая спешка? Мы во Франции, работа выполнена. Можно и отдохнуть, верно? Что скажешь на счёт вечернего магического Бреста? Он говорил спокойно, но Гермиона заметила, как его пальцы нервно подергиваются, словно не в силах удержать напряжение. Она сразу поняла: Дэвид был наказан и это последствия Круцио. Он, казалось, не замечал боли. Гермиона почувствовала, как её сердце сжалось. Этот волшебник, перенесший пытки мгновением ранее пытается изо всех сил скрыть свою боль и она готова признать у него это выходит блестяще. Годы тренировок. — Я бы хотела пораньше лечь спать, — начала было она, но Малфой прервал её, его голос стал резким, холодным, как лёд. — Выспишься дома. Переоденься. — Его приказ был чётким, не терпящим возражений. Он сделал паузу, а затем, словно пытаясь добавить уверенности, сказал мягко и жизнерадостно: — Будет весело, обещаю. И, не дождавшись ответа, вышел из комнаты. Гермиона осталась одна, глядя на закрытую дверь. Она знала, что у неё нет выбора. Гермиона долго стояла перед зеркалом, всматриваясь в своё отражение. Её выбор пал на тёмно-синее, почти чёрное платье, лёгкое и воздушное. Ткань струилась вдоль фигуры, мягко подчёркивая её тонкую талию, открытые плечи и хрупкость образа. Простота фасона контрастировала с элегантностью, притягивающей взгляды. Локоны она оставила свободно спускаться на плечи, позволив им быть естественными, как будто весь её образ возник спонтанно, а не был тщательно продуман. Единственным украшением стал жемчуг — утончённый, как вечерний морской бриз. Она не стремилась наряжаться. Напротив, её цель была проста: соответствовать статусу своих «новых друзей» и ни в коем случае не дать Вольдеморту повода для раздражения. Простой неверный шаг — и напряжение, уже висевшее в воздухе, могло обрушиться на неё с новой силой. Спустившись в гостиную, Гермиона мгновенно поняла, что её выбор оказался удачным. Гостиная была наполнена атмосферой спокойного аристократического величия. Её спутники выглядели безупречно: костюмы, идеально сидящие на их фигурах, элегантность манер, всё было согласно моде 1950-тых годов, эпохе изысканности и скрытой силы. Она остановилась у входа и позволила себе коротко оглядеть собравшихся. Долохов и Розье были, как всегда, сдержанными, будто мраморные статуи, заточённые в своих привычных ролях. Малфой что-то рассказывал Рэддлу, тот слушал его с лёгкой, чуть насмешливой улыбкой, едва тронувшей губы. Но когда Гермиона вошла, разговор мгновенно оборвался, и все взгляды обратились к ней. Молчание длилось долю секунды, но для Гермионы оно показалось вечностью. В груди всё сжалось. — Я не стану защищать тебя от настырных пьяных мужчин, предлагающих своё внимание, — с весёлой ухмылкой произнёс Долохов, нарушая напряжённое молчание. — Я думала, ты уже понял, что я в состоянии защитить себя от настырных мужчин, — ответила Гермиона, стараясь придать голосу уверенность. Слова вышли ровными, даже шутливыми, но внутри всё дрожало. Она чувствовала, что балансирует на тонкой грани, не зная, как правильно вести себя в этом обществе, где каждая деталь, даже неверный жест, может быть расценена как слабость. — Прекрасно выглядите, мисс Блэк, — голос Вольдеморта прозвучал неожиданно мягко, но с едва уловимым оттенком чего-то холодного. — Я рад, что вы решили скрасить нашу компанию в такой приятный субботний вечер. Гермиона удержала взгляд на нём, пытаясь понять, что он на самом деле хотел сказать. Его слова были вежливыми и галантными. У меня не было выбора, и ты это прекрасно знаешь. — Благодарю. Это честь для меня. Гермиона сделала крошечный реверанс, не сводя глаз с Вольдеморта. Её слова прозвучали правильно, идеально. Волшебница решила сменить тему, чтобы избавиться от ощущения, что её душат невидимые сети. — Мы воспользуемся аппарацией? — спросила она, стараясь придать голосу как можно больше непринуждённости. Розье, стоявший немного в стороне, усмехнулся: — Ну уж точно не пойдём пешком. И прежде чем Гермиона успела что-то сказать, он шагнул к ней, обхватив её талию, почти как рыцарь, небрежно защитивший даму от невидимой угрозы. Его прикосновение было неожиданным, но он не оставил ей времени на реакцию. В следующее мгновение всё закружилось: свет гостиной исчез, сменяясь тёмной, звенящей пустотой аппарации. Волшебница на миг потеряла ориентацию, но перед её глазами всё ещё стояли образы тех, кто остался в гостиной. Их взгляды, их улыбки, их напряжённое спокойствие. Всё это не давало ей забыть: она была пешкой на чужой доске, где каждое её движение могло стоить слишком дорого. Магический Брест встретил их вечерним очарованием. Узкие улочки, вымощенные старинным камнем, освещались мягким светом парящих фонарей. Витрины магазинов и ресторанов манили взгляд изысканным убранством, напоминая о той эпохе, когда магия ещё не пряталась от мира, а жила с ним в гармонии. Гул тихой беседы, смех, музыка, доносящаяся издалека, переплетались, создавая удивительно тёплую и непринуждённую атмосферу. Компания неспешно шла вдоль набережной, наслаждаясь видом моря, чёрного, как бездна, и звёздного неба над ним. После прогулки они поужинали в уютном ресторане, где стены были увешаны редкими артефактами и картинами с морскими мотивами. Гермиона замечала, как взгляд Тома иногда останавливался на ней, холодный, почти оценивающий, но затем снова превращался в маску лёгкой дружелюбной улыбки. После ужина они заглянули в несколько пабов, и, несмотря на свои первоначальные сомнения, Гермиона начала чувствовать себя частью их компании. Атмосфера была удивительно располагающей: остроумные шутки, тонкий юмор, захватывающие дискуссии о редких видах магии, а также об устройстве магического общества — всё это наполняло вечер живой энергией. Гермиона поймала себя на мысли, что чувствует себя в своей тарелке. Вольдеморт, как она и предполагала, умел выбирать людей в свой узкий круг. Среди них не было глупцов, только те, кто обладал интеллектом, харизмой и какой-то неуловимой внутренней силой. Она с интересом наблюдала, как остальные общались с Рэддлом. Его одновременно боялись и уважали, но иногда позволяли себе шутки в его адрес или даже лёгкие колкости. — Я бы не отказался от общества дамы, — ухмыльнулся Малфой, бросив на Софи веселый взгляд. — Француженки, как известно, отличаются своей любвиобильностью. — Избавь нас от подробностей, — насмешливо вставил Розье, сделав ещё один глоток из своего бокала. Гермиона улыбнулась, но предпочла промолчать. Она не знала, как правильно реагировать на подобные комментарии, чтобы не показаться слишком застенчивой или, наоборот, дерзкой. Том Рэддл, который всё это время был молчалив, внезапно повернулся к ней. — Что насчёт прогулки по берегу моря? Волшебница подняла на него глаза. Она почувствовала, что в его словах было что-то большее, чем просто предложение. — Вы говорили, что любите море, мисс Блэк, — добавил он, заметив её нерешительность. — Да, — кивнула она, стараясь скрыть лёгкое волнение. — Я не против подойти к морю ближе. Едва она произнесла эти слова, как всё вокруг изменилось. Земля ушла из-под ног. Гермиона не успела понять, что происходит, когда почувствовала сильные руки, обхватившие её талию, и горячее дыхание на своём плече. Это не было аппарацией, к которой она привыкла. Ощущение разрывающей силы пронизывало её тело, словно она была разобрана на мельчайшие частицы, а затем снова собрана. Мир вокруг неё вспыхнул ярким светом, а затем утонул в темноте. Её охватил страх. Она ощутила странную лёгкость, граничащую с ощущением, что её тело может раствориться в пустоте. На какой-то миг всё замерло, и девушка почувствовала, что может исчезнуть навсегда. Но всё прекратилось так же внезапно, как началось. Гермиона оказалась на широком пустынном пляже. Перед ней расстилалось море — огромное, тёмное и бесконечное. Только лунный свет разливался по волнам, превращая их в серебряные дорожки. Она сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с дезориентацией. — Том, — тихо произнесла она, оборачиваясь. Но его нигде не было. Страх вновь закрался в её душу. Она машинально потянулась за палочкой, спрятанной в складках платья, но замерла, почувствовав его дыхание на своей шее. — Ты боишься меня? — голос Тёмного Лорда был низким, мягким, почти шёпотом. Гермиона застыла, чувствуя, как её сердце бешено колотится в груди. Она знала, что он уже знает ответ. — У меня есть повод? — её голос прозвучал едва слышно. Она смотрела на море, стараясь не поворачиваться. Волшебник медленно провёл кончиками пальцев по её ключице, отодвигая волосы с шеи. — Меня устроило бы короткое “да”. Гермиона сделала глубокий вдох, пытаясь подавить внутреннюю дрожь. — Ты не любишь, когда тебе лгут? — её голос звучал спокойно, но в нём сквозило напряжение. На миг ей показалось, что стоит ей обернуться, и она увидит не лицо Тома, а змееподобное чудовище, преследовавшее её в кошмарах. — Чего ты боишься? — прошептал он ей на ухо, едва касаясь его губами. В её сознании вспыхнули образы. Она боялась того, что он прочтёт её мысли, её слабости. Боялась его силы, которая могла разрушить всё вокруг. Боялась его взглядов, его манипуляций, его желания держать её в ловушке. Но она не могла сказать этого вслух. Гермиона резко обернулась. Она встретила его взгляд — холодный, пронизывающий, но всё ещё человеческий. Это был Том, тот самый Том, красивый и харизматичный. Её руки дрогнули, она подалась вперёд и, приподнявшись на носочки, поцеловала его. Том ответил на поцелуй так, как Гермиона и не могла ожидать: его движения были властными, почти хищными, как у хищника, который захватил добычу. Её сердце колотилось, каждый удар будто отдавался эхом в груди. Она отстранилась, чувствуя, как по её лицу пробежала тень страха. Том, заметив это, усмехнулся. Он провёл кончиками пальцев по её щеке, затем чуть грубее, почти вызывающе, притянул её ближе. Вдохнул аромат её волос и мягко, но настойчиво обвил рукой её талию. — Ты дрожишь, — заметил он с лёгкой усмешкой. — От холода, — ответила она чуть резче, чем хотела. — В таком случае… — Рэддл сделал шаг назад, снял туфли и, резко махнув рукой, снял заклинанием обувь с её ног. Прежде чем Гермиона успела понять, что он собирается делать, Рэддл подхватил её на руки. Его сильные руки казались железными, как будто они не могли позволить ей вырваться, даже если бы она захотела. Он шагнул в море, и прохладная вода обволокла его до пояса, промочив одежду. — Том, что ты делаешь? — её голос дрожал, но он не ответил. Его лицо было сосредоточенным, почти отрешённым. Она чувствовала, как её ноги касаются воды, а затем вдруг оказались под поверхностью. Гермиона вскрикнула, но внезапно почувствовала, как они погружаются глубже. Вода обволакивала её, холодная и давящая. Волосы всплыли вверх, платье колыхалось вокруг, как живое. Она почувствовала странную лёгкость, но вместе с этим её охватил ужас. Том стоял неподвижно, как будто сила воды вовсе не касалась его. Он крепко держал её в своих объятиях, не позволяя ей вырваться или подняться на поверхность. Гермиона начала сопротивляться, её руки дергались, пытаясь освободиться из железной хватки. Лёгкие сжались, воздуха не оставалось. — Дыши, — его голос прозвучал так близко, будто не было воды между ними. Она потрясённо посмотрела на него, не веря, что он говорит серьёзно. — Дыши, — повторил он, и в его глазах мелькнуло что-то, что заставило её подчиниться. Она открыла рот, и вода хлынула в её лёгкие. Её охватило жжение, паника нарастала. Но внезапно всё прекратилось. Гермиона почувствовала, как тьма захлестнула её. Лёгкие больше не сжимались, дыхание стало лёгким, и внезапно она поняла: она может дышать под водой. Открыв глаза, она увидела магический мир. Вокруг них расстилалась подводная бездна, освещённая мягким лунным светом, пробивающимся сквозь толщу воды. Рифы, наполненные магическими существами, сверкали, как тысячи крошечных звёзд. Рэддл продолжал держать её, его глаза внимательно изучали её лицо, словно проверяя её реакцию. — Это красиво… — прошептала Гермиона, удивлённая, что её голос слышен. Том слегка улыбнулся, и впервые в его взгляде она заметила что-то похожее на тепло. — Я обещал, что ты не утонешь, — сказал он. Но в его голосе был скрытый смысл, и это её насторожило. Внезапно они снова оказались на суше. Гермиона осознала, что стоит босиком на мягком песке. Вокруг простиралось море, а перед ними возвышался маленький островок, окутанный лунным светом. Она отшатнулась от волшебника, ощущая, как дрожат её ноги. — Это иллюзия? — спросила она, пытаясь найти ответ в его глазах. — Если ты не можешь отличить, тогда имеет ли это значение? — загадочно ответил он. Его слова пробудили в ней внутренний страх. Она достала палочку, ярко прошептала: — Люмос! Кончик палочки засиял светом, разгоняя тьму. Но волшебник расхохотался. Гермиона резко обернулась, но его уже не было. — Том, пожалуйста, не играй со мной. Мне страшно, — прошептала она, не в силах скрыть дрожь в голосе. Ответом ей был только шум моря. Она сделала шаг вперёд. — Я боюсь тебя, Том, — наконец призналась она, её голос дрожал, но в нём было странное чувство облегчения. Внезапно он появился перед ней, его глаза, словно ледяные озёра, пронизывали её насквозь. — Я же говорил… меня устроит короткое «да», — прошептал он, и его голос был опасно мягким. Он притянул её к себе и страстно поцеловал. На этот раз она не сопротивлялась. Её руки обмякли, а мысли смешались в хаотичный водоворот. Гермиона чувствовала себя совершенно беззащитной. Его поцелуй был сильным, даже властным, но вместе с тем в нём было что-то неуловимо гипнотическое. Когда он наконец отстранился, волшебница поняла, что её тело предательски поддалось ему. Она стояла, тяжело дыша, чувствуя, как по её коже пробегают мурашки. — Ты моя, — шёпотом произнёс он, властно взяв рукой её за подбородок. В этот момент она поняла, что игра закончилась. Она проиграла. Он поймал её, как паук ловит муху в свои сети. Его прикосновения, его слова, его взгляд — всё говорило о том, что теперь она принадлежит ему. И в глубине души Гермиона осознала, что этот плен не окончится, пока Том сам этого не захочет.