Вторая жизнь Гермионы Грейнджер

Тринадцатая глава Том Том Рэддл был невероятно талантливым волшебником, в чём ему было трудно найти равных. Он впитывал знания, как губка, жадно и ненасытно. Причём владел не только теорией, но и умел использовать её на практике, совершенствуя каждое заклинание, каждую магическую технику. Его разум был острым, а память — практически безграничной. Волшебник не просто читал строки из книг, он словно вырезал их в своей памяти, поглощая каждую деталь, каждый нюанс. Том Рэддл мог цитировать главы наизусть, а на его счету уже была сотня, если не больше, магических трудов, от базовых пособий по бытовой магии до самых запретных фолиантов, касающихся Тёмных искусств. В свои двадцать лет он уже превосходил знаниями многих профессоров Хогвартса, которые преподавали ему всего несколько лет назад. Он был умнее, чем волшебники, вдвое или втрое старше его, и это осознание не удовлетворяло его, а лишь разжигало ещё больший голод. Голод знаний, голод силы. Сила была для Вольдеморта смыслом, целью, почти религией. Знания становились ступенями, ведущими к абсолютной власти. Рэддл не пренебрегал даже мелкими деталями, запоминая то, что другим показалось бы незначительным: например, что заместитель министра магического здравоохранения каждую неделю навещает свою магловскую правнучку в Лондоне, лишённую магии. Или то, как проходят засекреченные собрания Аврората. Или тайные встречи членов Визенгамота. Интересовался ли Лорд Вольдеморт политикой? Без сомнения. Но быть лицом на политической сцене он не стремился. Никто и никогда не заподозрил бы, что Том Рэддл, работающий простым консультантом в лавке подозрительных тёмных артефактов в Лютном переулке, мог управлять целым теневым государством. Его власть не имела официального статуса, но была абсолютно реальной. Вольдеморт владел голосами влиятельных волшебников в Министерстве, знал об их слабостях, пороках и тайных желаниях. Он мастерски манипулировал ими, словно кукловод своими марионетками. Ему не раз предлагали посты в Министерстве, некоторые из них весьма престижные. Но Том всегда вежливо отказывался. “Министерство не для меня,” — объяснял он, обворожительно улыбаясь, и в этих словах звучала абсолютная честность. Лорду Вольдеморту было мало звания или должности. Ему не нужно было играть в демократию. Его планы были куда более масштабными. Он хотел править. Каждую среду Рэддл собирал своих последователей. Это были тщательно организованные собрания, где он обсуждал планы, координировал действия и контролировал всё, что происходило в Министерстве и других значимых структурах. Но полных собраний он избегал. Собрать всех своих сторонников в одном месте значило привлечь внимание. Его система была чётко структурирована. Она напоминала пирамиду власти, где было три уровня: узкий приближённый круг, чуть более широкий круг доверенных, и остальные последователи. Чёрные метки, которыми он так гордился, были привилегией только узкого круга. Эти волшебники были его ближайшими союзниками — если вообще в его мире можно было говорить о “доверии”. Том не доверял никому, но тех, кто носил метки, он мог назвать своими друзьями. Волшебник проявлял жестокость даже к ним, но иногда прощал им ошибки, которых не простил бы никому из последователей. Для узкого круга его терпимость была чем-то вроде благосклонности, но никто из них не мог знать, когда она закончится. Работа в лавке «Горбин и Бэркес» приносила Тому свои преимущества. Магазин был настоящей сокровищницей для изучения магических предметов, многие из которых не найти даже в архивах Министерства магии. Через лавку он также заводил полезные знакомства: его покупатели часто были влиятельными, но весьма сомнительными личностями. Том Рэддл был обаятельным и харизматичным. Он умел очаровывать даже самых скупых и равнодушных посетителей. Он превращал любой разговор в игру, мастерски угадывая, что нужно его собеседнику. Владелец лавки уважал Рэддла. Возможно, даже немного боялся его. Этот страх заставлял хозяина платить Тому щедрую зарплату, дополняя её высокими комиссионными. Но владелец прекрасно понимал, что волшебник не задержится здесь надолго. “Ты слишком умён для такой работы,” — однажды сказал он Рэддлу, пытаясь пошутить. “Верно,” — ответил Том с улыбкой, но в его глазах сверкнуло что-то холодное. Том был уверен: работа в лавке — лишь временный этап. Она давала ему всё, что нужно, чтобы двигаться дальше. Но день, когда он покинет это место, был лишь вопросом времени. Хозяин лавки надеялся, что этот день наступит как можно позже. Том Рэддл никогда не позволял себе лениться. Эта привычка была родом с детства. Он привык вставать рано и ложиться глубокой ночью, потому что искренне считал, что каждая упущенная минута приближает человека к неудаче. Сон для него был непозволительной роскошью — временем, которое он мог бы потратить на что-то более значимое. То же самое он думал и о многих других “бесполезных” занятиях. Например, о баллах и приёмах. Однако, как человек практичный, Рэддл никогда не избегал этих мероприятий. Балы были для него не развлечением, а инструментом. Волшебник появлялся на них, чтобы укрепить свою репутацию, создать иллюзию невинности и наладить связи. Именно такие вечера позволяли ему встречаться с магической элитой, устанавливать нужные контакты и собирать информацию. Но настоящий интерес для Вольдеморта представляли события, которые происходили после официальных мероприятий. Его последователи часто продолжали вечер уже в другой обстановке, куда приглашались только проверенные и преданные. Эти встречи носили неформальный характер: обсуждались планы, проводились дуэли, а сам Том нередко демонстрировал свои навыки, раскрывая перед ними новые горизонты магии. Эти встречи становились наградой для его приближённых. Они видели в них знак одобрения, возможность приблизиться к своему лидеру. Вольдеморт, в свою очередь, использовал их для того, чтобы ещё сильнее закрепить своё влияние. В такие моменты он редко проявлял жестокость — только если кто-то явно переступал границы. Для большинства же встречи были источником вдохновения и подтверждением их значимости. Но этот уикенд обещал быть необычно тихим. Ни баллов, ни собраний, ни знаменательных событий. Том мог позволить себе редкий вечер покоя. В пятницу он устроился в любимом кресле в своей квартире. На столике рядом с ним лежала старинная книга по трансфигурации. Она раскрывала малоизученные аспекты превращений живой материи, и Том погружался в неё с неподдельным интересом. Он переворачивал страницы, пока внезапная мысль не выдернула его из чтения. Недавняя встреча с Софи в библиотеке всплыла в памяти. Девушка вела себя странно. Явно избегала его взгляда, старалась держаться на расстоянии — и делала это уже несколько месяцев. Это было правильным решением с её стороны, если ей есть что скрывать. И её поведение лишь усиливало его подозрения. Она держалась уверенно, но Том, как никто другой, умел чувствовать эмоции. И страх, исходящий от неё, был почти осязаемым. Ему даже казалось, что он буквально вдыхает этот страх, наслаждаясь им, как изысканным ароматом. Том Рэддл проанализировал своё поведение в её присутствии и пришёл к выводу, что не давал ей прямых поводов для такого отношения. Он был уверен, что никто из его приближённых не осмелился бы рассказать Софи что-то лишнее. Но её страх… Он был странным. И это делало её интересной. Его мысли переключились на последователей: Долохов, Малфой и Розье. На этих выходных Вольдеморт поручил им непростую задачу: выследить одного из сторонников Гриндевальда. Убивать его не требовалось, но они должны были дать понять, что Лорд Вольдеморт знает о нём и что не боится показать свою силу. Это была не просто проверка их лояльности. Это было послание, тонкая игра, в которой Вольдеморт всегда выигрывал. Он был уверен, что они справятся. По-другому быть не могло. Но всё же… мысли об их миссии слегка напрягали его. Субботним днём Рэддл направлялся в поместье Эбботов. Это была услуга владельцу лавки, в которой он работал. Эббот хотел переместить крайне опасный тёмный артефакт, не привлекая внимания авроров, и Том, зная, как использовать эту ситуацию в своих интересах, согласился. Выходя из своей квартиры, он шёл по улице, погружённый в свои мысли. Едва он приблизился к точке аппарации, как внезапно почувствовал лёгкое покалывание в левой руке. Оно было слабым, но настойчивым. Том замер. Он прекрасно знал, что это значит. Кто-то из его последователей взывал к нему через Метку. Он опустил взгляд на свою руку. Покалывание усилилось, вызывая раздражение. Ему понадобилось лишь мгновение, чтобы осознать, что это — не часть плана. Они нарушили его распоряжение. На лице на миг застыло абсолютное спокойствие, но внутри всё закипело. Идиоты. Они ничего не могут сделать без моего вмешательства. Его челюсти сжались. Гнев нарастал, как лавина. Я лично убью их. В глазах Вольдеморта на секунду вспыхнуло красное пламя, отражая бурю, бушующую внутри. Воздух вокруг него задрожал, насыщаясь тяжёлой магией. И вдруг, словно сама ночь поглотила его, Вольдеморт превратился в клубы густого чёрного дыма. Они завихрились вокруг него, подчиняясь его воле, и исчезли в воздухе, не оставив и следа. Рэддл двигался быстро, почти молниеносно, сквозь пространство. Его гнев не ослабевал, а только разжигал магию внутри него. Тёмный Лорд направлялся туда, где его ждали, — или, скорее, туда, где его боялись. Вольдеморт уже знал, что их встреча не будет долгой. Возможно, она станет последней для кого-то из тех, кто осмелился вызвать его в этот день. Он был зол. Нет, не просто зол — ярость накрыла его волной, холодной и беспощадной. Вольдеморт ненавидел, когда его вызывали по метке без должной причины. Он ясно дал понять, что такие призывы допустимы только в случаях, когда есть угроза высшей цели. Это должно было быть что-то, что способно сорвать миссию или уничтожить все планы. Вопрос жизни и смерти? Жалкая отговорка. Тёмный Лорд не верил, что это действительно исключительный случай. Когда он приблизился к очертаниям поместья Ноттов, его глаза сузились. Примерно пятнадцать волшебников изо всех сил пытались пробиться через защитную магию рода. Это бы было невозможно, будь кто-то из Ноттов в поместье. Но сейчас их усилия могли увенчаться успехом через несколько часов, если, конечно, сила и удача не подведут. Пересекши магический барьер, Тёмный Лорд сразу ощутил знакомый антиаппарационный купол. Однако для него это не было препятствием. Он предпочитал более тёмный способ перемещения. Значит, вы в ловушке. Черные туфли из драконьей кожи стукнули о холодный каменный пол гостиной. Сгустки густой темной магии, сопровождавшие его появление, постепенно рассеялись. Вольдеморт, грациозный, словно дикий зверь, скользнул взглядом по комнате. Его глаза, налитые красным огнем, остановились на Софи, которая вжалась в стену. Он полностью проигнорировал Розье, стоявшего чуть в стороне. Рэддл был прирожденным легилиментом. Ему не нужно было использовать заклинания, чтобы читать мысли, лежащие на поверхности сознания — достаточно одного взгляда. На лице Софи мелькнуло: “Он… аппарировал? Нет… Он прилетел. Он намного сильнее, чем я могла представить.” Тонкие губы Вольдеморта тронула хищная усмешка, и волшебница, как будто поняв, что он знает, о чем она думает, поспешно отвела взгляд. Молчание затянулось. Воздух в комнате казался неподвижным, тяжелым, как перед грозой. — Мой… — Эван Розье уже собирался преклонить колено, чтобы произнести заветное “Мой Лорд”, но слова застряли у него в горле, как будто сам воздух воспротивился. Невидимое заклятие, едва уловимое, заставило его замереть. Рано. Она не должна знать. — Ты один? — холодно произнес Тёмный Лорд, не удостаивая Софи взглядом. — Или у тебя есть еще сюрпризы? — короткий, ледяной взгляд всё-таки скользнул по девушке. — Макдафф в комнате для гостей, — сухо ответил Майер, но в его голосе проскользнула тень тревоги. Тяжелая люстра зазвенела, окна скрипнули, словно предчувствуя новый удар. — Что за бессмысленное уничтожение магии, древней, величественной! — глаза Лорда Вольдеморта вспыхнули красным, но через мгновение вновь стали почти черными. Взгляд Рэддла смягчился, будто он только что услышал слова Розье. — Макдафф? Значит, вам удалось. Отличная работа. Улыбка тронула губы Вольдеморта — тонкая, почти насмешливая. Как будто ему было совершенно безразлично, где сейчас Долохов и Малфой, и что в комнате находилась Софи, которую он явно не планировал вводить в курс дела. — Приведи его. Последние слова прозвучали настолько тихо, что Розье вздрогнул и поспешно скрылся за дверью. Гермиона. — Как вам Франция, мисс Блэк? — неожиданно спокойно спросил Том Рэддл, словно их окружала не смертельная угроза, а уютный вечер за чашкой чая. — Я всегда любила море, — вырвалось у Гермионы прежде, чем она успела подумать. Она мгновенно пожалела о сказанном. Какое море? Что за чушь! Конечно, в Англии есть море, но что это за комментарий?! Нужно было упомянуть Елисейские поля или, может, Эйфелеву башню! Идиотка! Вольдеморт, ничем не выдавая своих мыслей, небрежно оперся о белоснежный старинный стол, крутя в пальцах волшебную палочку. Дверь вновь открылась. Вошли Розье и Макдафф. Гермиона напряглась, шагнув назад. Рэддл, напротив, оставался расслабленным, словно знал, что всё под контролем. Розье передал палочку Макдаффа Вольдеморту. — Приветствую, мой дорогой друг, — размеренно произнес Тёмный Лорд. Макдафф ничего не ответил. Его взгляд был прикован к женской фигуре. Он сделал шаг вперед. Гермиона замерла, даже перестала дышать. — Никогда не стоит недооценивать красивых и умных женщин, — усмехнулся Макдафф, прищурившись. — Софи, — протянул он её имя с откровенной нежностью. Она молчала, боясь даже моргнуть. — Мне досталось ласковое “Сомнус”. Надеюсь, к моим товарищам вы были столь же великодушны? — иронично бросил Макдафф. Гермионе перед глазами предстала вчерашняя ночь. Бездыханное тело молодого волшебника на мостовой, его стеклянные, ничего не выражающие пустые глаза. Её лицо стало мертвенно-бледным, губы задрожали. — Ну что вы, дорогая, мы не были близки, — холодно заметил Макдафф, будто прочитав её мысли. Он сделал ещё шаг, почти касаясь её своим присутствием. — Безумство — отличительная черта рода Блэков. Только безумец мог решиться на такое, — продолжил он, словно любуясь её лицом. — Вы безумны. — Не больше, чем волшебник, стоящий передо мной, — твёрдо произнесла Софи, подняв взгляд. — Вы обо мне? — спросил он с легкой игривостью, оборачиваясь к Вольдеморту. — Или о нём? Гермиона молчала, но её усилия не показать страх были очевидны. Макдафф повернулся к Тёмному Лорду, который молча наблюдал за всем этим, оставаясь невозмутимым. — Добрый день, мистер Рэддл. Или вы предпочитаете другое обращение? Вольдеморт выдержал долгую паузу, прежде чем, лениво бросив палочку Макдаффу, произнес: — Забирай своих людей и убирайся. У меня нет времени демонстрировать свою силу. — Вы уже как нельзя лучше продемонстрировали её, — с тонкой улыбкой парировал Макдафф. Сделав паузу, он добавил: — Сэр. На мгновение задержав взгляд на Гермионе, он тепло произнес: — Когда он вам надоест, найдите меня, мисс Блэк. И исчез за массивными дверями веранды, оставляя за собой напряженную тишину.