Вторая жизнь Гермионы Грейнджер

Двенадцатая глава Гермиона Розье аппарировал мягко, почти незаметно. Гермиона почувствовала лёгкое давление в груди, когда их окружение изменилось. Она замерла, рассматривая место, куда их перенесло. Это был настоящий сказочный замок: они оказались в огромном зале, наполненном зеркалами и изысканной мебелью. Белоснежные рамы массивных окон обрамляли такие же белоснежные шторы, а две изящные витиеватые лестницы вели на верхний этаж. Здесь царила темнота, но через открытые стеклянные двери на веранду проникал тёплый воздух летней ночи. В нём ощущалась тонкая смесь морского бриза и аромата садовых цветов. Гермиона, хоть и не знала, в какой именно части Франции находится, готова была поклясться, что из этих окон днём открывается вид на роскошный сад… а может быть, даже на море. Ещё мгновение — и она, возможно, позволила бы себе утонуть в очаровании роскошной обстановки. Но воспоминания об обстоятельствах, которые привели её сюда, словно ушат холодной воды, заставили протрезветь. Внезапно нахлынуло напряжение. Гермиона начала нервно шагать по залу, словно пытаясь сбежать от своих мыслей. Эвана Розье, не обращая на неё внимания, направился к шкафу в дальнем углу, где извлёк бутылку янтарного виски. Налив себе полный стакан, он с усталым видом опустился в глубокое кресло. Гермиона сняв мантию, бросила её на ближайший диван, и продолжила расхаживать по залу, словно дикий зверь в клетке. По лестнице элегантно спустился Абраксас Малфой. Его вид резко контрастировал с тяжёлой атмосферой. Весёлый, как будто ничего не случилось, он улыбался, а в глазах плясали озорные искры. — Мисс Блэк, вы превзошли все наши ожидания! — восторженно воскликнул он, распахнув руки, словно собираясь объявить её победительницей турнира. — Предлагаю выпить шампанского! Волшебница замерла, застигнутая врасплох его словами. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла связать ни одной фразы. — Он в “комнате для гостей”? — холодно и с каплей иронии спросил Эван, не отрывая взгляда от стакана. — Там, где и должен быть, — безмятежно ответил Абраксас, бросив быстрый взгляд на Гермиону. Сердце девушки сжалось. Она прекрасно понимала, что “комната для гостей” — это эвфемизм для темницы или чего-то ещё хуже. На мгновение ей стало душно. Казалось, воздух в зале был пропитан ощущением безысходности. Я зашла слишком далеко. Перешла черту. Назад пути уже нет! — Вот, выпей, — мягко сказал Абраксас, протягивая ей бокал шампанского. — На тебе лица нет, Софи. — Спасибо, — прошептала она, принимая бокал. Усевшись в кресло, она почувствовала, как ноги отказываются держать её. Тишину нарушил лёгкий звук аппарации. В зале появился Долохов, сияя довольной улыбкой. — Всё прошло как нельзя лучше! — объявил он, словно поздравляя всех с успешно выполненной миссией. Эта фраза стала для Гермионы спусковым крючком. Её взгляд наполнился яростью. Она вскочила с кресла, бокал выпал из её рук и разбился о пол. — Как нельзя лучше? — закричала она, подбегая к Антонину. Её руки резко толкнули его, заставив прижаться спиной к колонне. Она выхватила палочку и приставила её кончик к его шее. — Ты ещё говорил, что мой план был не безупречен! — продолжала она, её голос дрожал от гнева. — А у тебя вообще был план, Долохов? Или это всё чистая импровизация? По-твоему, я должна быть в восторге от того, что всё держалось на мне? Это слишком уж “большая услуга”! Её дыхание было прерывистым, но рука держала палочку уверенно. Долохов остался невозмутим. С лёгкостью, словно это была детская игрушка, он вырвал палочку из её руки и отбросил на холодный каменный пол. Затем он шагнул вперёд, вынуждая Гермиону отступать. — Ты думала, мы сюда развлекаться отправились? — сказал он, его голос звучал со злостью, но не громко. — “Эван, привет! Что у тебя на сегодня? Ах, ничего? Ну тогда полетели во Францию, схватим самого опасного последователя Гриндевальда. Живым, конечно. Легко справимся, почему бы и нет!” Сарказм сочился из каждого его слова. Гермиона замерла, чувствуя, как страх смешивается с осознанием их общей безысходности. Она смотрела на Антонина, и её глаза наполнились слезами. Мир вокруг казался невыносимо тяжёлым. Она устало опустилась в кресло и закрыла лицо руками. — Всё закончилось, птичка, — неожиданно ласково произнёс Долохов, наклоняясь к ней. — Ты великолепна в красном. Его слова пробудили в ней странное чувство спокойствия. Она подняла голову и посмотрела на него. — Дай мне эту дурацкую вилку. Я хочу домой, — сказала волшебница, её голос дрожал, но в нём звучало упорство. Антонин, уже наливающий себе новый стакан огневиски, даже не обернулся. — Нам придётся задержаться во Франции, — спокойно сказал он, словно обсуждал прогноз погоды. — Мы так не договаривались! — выкрикнула Гермиона, вскочив на ноги. Он повернул голову, и на его лице появилась едва заметная ухмылка. — А мы разве о чём-то договаривались? — Проклятье! — Гермиона выкрикнула это так громко, что её собственный голос отразился от стен зала. Она выскочила через открытые двери на веранду, оставив свою палочку лежать на каменном полу. Розье, который всё это время наблюдал за сценой, медленно поднял взгляд. — Женщины всегда слишком эмоциональны, — тихо сказал он. — И чересчур чувствительны, — добавил Малфой, откинувшись на диван. Мужчины рассмеялись. Гермиона проснулась с мучительной головной болью. Голова раскалывалась, а во рту было сухо, как в пустыне. Воспоминания о прошлой ночи возвращались обрывками, как старый, плёнкой перескакивающий фильм: она запивает огневиски шампанским, потом танцует с Розье, дальше они сидят на песке у моря, а затем она почему-то пьёт какую-то синюю жидкость на брудершафт с Абраксасом Малфоем. С трудом поднявшись на локти, Гермиона осмотрелась. Спальня, в которой она оказалась, могла соперничать с гостиной по роскоши. Комната была огромной, светлой, с белоснежными шторами и дверьми на балкон, которые были распахнуты настежь, впуская аромат цветов и солёный бриз. Где-то вдалеке пели птицы, но ей было не до них. Приведя себя в порядок и выбрав что-то из гардероба хозяйки поместья, Гермиона спустилась в гостиную. За массивным деревянным столом уже сидели Долохов и Розье, неспешно завтракая. — Присоединяйся. Тебе нужно поесть, — заботливо пропел Долохов, откидываясь на спинку стула. — Где мы? — спросила Гермиона, всё ещё не до конца проснувшись. — Летняя резиденция Нотта, — ответил Розье, почти не глядя на неё. Уловив её удивлённый взгляд, он добавил: — Западная Франция. Брест. — Когда мы вернёмся домой? В понедельник мне на работу, — бросила она, садясь на краешек стула. — Зависит от ситуации, — отозвался Розье так же буднично, словно говорил о погоде. Гермиона нахмурилась, наблюдая за ним. Она вдруг поймала себя на мысли, что Эван Розье стал чуть более внимательным к ней после вчерашнего. Раньше он, как правило, её игнорировал, а теперь… может быть, вчера она заслужила его доверие? — Нам нужно обменять нашего пленника на кое-какую информацию, — пояснил Розье, отложив вилку. — Не ходи туда-сюда. У меня уже голова кружится. Сядь и съешь что-нибудь, — скомандовал Долохов. — Малфой сейчас договаривается о встрече. Как только решим этот вопрос, вернёмся в Лондон. В этот момент в гостиную влетел Абраксас Малфой, прижимая к груди коробку свежих круассанов. — Доброе утро, мисс Блэк! — радостно поприветствовал он её. — Ты был в пекарне? Ещё чуть-чуть, и мисс Блэк подумает, что ты приехал сюда в отпуск, — язвительно заметил Розье. — Это чудесные круассаны! Нужно уметь наслаждаться мимолётными мгновениями этой жизни, — с широкой улыбкой заявил Абраксас. — Иии? — протянул Антонин, явно ожидая отчёта. — Через час. Набережная Дуана, 2. Бар “Де ла Марин”. Мы приглашены на бранч, — бодро сообщил Малфой, занимая место за столом. Через час волшебники сидели за столиком в указанном баре. Вместе с ними за столом были ещё двое мужчин и одна женщина. Волшебница с прямой осанкой произносила тост: она говорила о международном сотрудничестве, равенстве мужчин и женщин и, конечно, о важности чистой крови. Гермиона почти не слушала её. Её взгляд был прикован к бутылке с вином. Что-то в пузырьках показалось ей странным. Они не поднимались вверх, как должно быть, а циркулировали по кругу, создавая причудливый узор. Едва женщина закончила тост, Гермиона вскрикнула: — Не пейте! Вино отравлено! В следующее мгновение зал погрузился в хаос. Все, кто находился за столами, одновременно выхватили палочки. Вспышки заклятий осветили бар, разнося мебель и разбивая окна. Гермиона увидела, как Розье, который не дослушал тост и уже сделал глоток из бокала, закашлялся кровью. Он рухнул на пол, хватаясь за горло, его глаза наполнились ужасом. Аппарируй! - скомандовал Малфой. — Нельзя! Он умрёт! — закричала Софи, подбегая к Розье и яростно роясь в карманах своей мантии. Она нащупала безоар, мгновенно засунула его в рот Эвану и прижала пальцами его челюсти, чтобы заставить проглотить. Тем временем Долохов и Малфой отбивались от атак, выпуская тёмные заклинания, которые сотрясали стены бара. — Мы должны уходить! — выкрикнул Долохов, отправляя заклинанием в стену нескольких противников. — Сейчас! — Эван! Эван! Ты меня слышишь? — Гермиона отчаянно трясла Розье, который начал приходить в себя. — Блэк… — прошептал он едва слышно, и этого было достаточно. Она прижалась к нему и аппарировала. Они оказались в переулке, возле какой-то магазина. — Где мы? — прохрипел Эван, с трудом поднимаясь. — Я не знаю, — пробормотала Гермиона, торопливо оглядываясь. — Мы слишком близко к бару. Я не знаю местность, оставляю слишком сильный след аппарации. Если я аппарирую в поместье, нас сразу найдут. — Тшшш, — Розье жестом попросил её замолчать. На его лице появилась лукавая улыбка, и он, не сказав ни слова, аппарировал. Ещё раз. И ещё. При третьем перемещении они наконец оказались в гостиной поместья. Гермиону сразу же вырвало на холодный каменный пол возле места аппарации. Эван, обессиленный после отравления и нескольких быстрых перемещений, потерял равновесие и рухнул на диван. На его губах мелькнула едва заметная улыбка, и он неожиданно тихо засмеялся. — Ты всегда носишь с собой безоар, Блэк? — спросил он, его голос звучал хрипло, но в нём угадывалась тень удивления. — Я осторожная, — сказала она, тяжело дыша. Её взгляд на мгновение задержался на Розье, и она вдруг добавила с усталой иронией: — И зачем я только ела эти дурацкие круассаны? Пол мгновенно стал чистым. Камень вновь блестел, как будто ничего не произошло. Софи перевела взгляд на идеальную поверхность и саркастически фыркнула: — Надо же, как по волшебству. Она поднялась на ноги и устало опустилась в кресло напротив Эвана. Тот закрыл глаза, расслабившись, будто только что избавился от непосильной ноши. Прошло около трёх часов. Розье, растянувшийся на диване, спал, его дыхание стало ровным и глубоким. Гермиона, напротив, не находила себе места. Она металась по гостиной, поглядывая на часы, висящие над камином. Её мысли крутились вокруг Малфоя и Долохова. От них не было никаких вестей, и эта неизвестность разъедала её изнутри. У неё было нехорошее предчувствие, что ситуация вышла из-под контроля, и напряжение внутри росло с каждой минутой. Внезапно воздух в комнате изменился. Она почувствовала резкий магический толчок. Люстра над их головами зазвенела, как будто кто-то приложил к ней невидимую силу. Величественные двери на веранду задрожали. Гермиона резко обернулась и посмотрела на Розье. — Эван! — она подошла к нему и тронула его за плечо. - Что-то происходит. Он мгновенно открыл глаза, взгляд стал острым, как будто он всё ещё находился на поле боя. Поднявшись с дивана и приказав Гермионе оставаться в гостиной Розье исчез за одной из дверей. — Нас нашли, — коротко бросил он, вернувшись через пару минут — Но наш гость пока на месте. — Что нам делать? — спросила Гермиона, её голос дрожал, но она старалась сохранить спокойствие. — Мы не сможем аппарировать, — Розье подошёл к окну и выглянул наружу. — Они наложили купол. Их много, слишком много. Его лицо стало напряжённым, в глазах блеснуло что-то, напоминающее отчаяние, смешанное с решимостью. — У нас нет других вариантов, — медленно сказал он, повернувшись к Гермионе. С этими словами он начал закатывать рукав своей мантии. Волшебница замерла, её взгляд устремился на его руку, и в следующий момент она увидела то, чего боялась больше всего. На его предплечье ярко выделялась чёрная метка. Символ, который она надеялась больше никогда в жизни не увидеть. Змея, извивающаяся изо рта черепа, словно насмешливо смотрела на неё. — Не делай этого, — её голос сорвался на шёпот, а лицо исказилось от ужаса. Она сделала шаг назад, не в силах оторвать взгляд от метки. Её губы беззвучно шевельнулись, повторяя те же слова: — Пожалуйста… Но Розье даже не посмотрел на неё. Его лицо застыло в маске хладнокровной решимости, и он произнёс заклинание. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь гулом магии, исходившей снаружи. Гермиона почувствовала, как её охватывает холодный страх. Она знала, что теперь всё изменится. Оставалось только ждать.