Вторая жизнь Гермионы Грейнджер

Шестая глава Гермиона. Гермиона смотрела на своё отражение в зеркале. И хотя девушка, глядящая на неё с другой стороны, всё ещё казалась чужой, Гермиона понимала, что начала привыкать к своей новой внешности. Аристократические черты лица, идеальная фарфоровая кожа — всё это ей шло так естественно, что порой казалось, будто она всегда выглядела именно так. Светлые волнистые волосы мягкими локонами спадали до плеч, обрамляя лицо. Голубые выразительные глаза в сочетании с длинными чёрными ресницами делали взгляд особенно глубоким и пронзительным. Она была красива. Но дело было не только в красоте. В её облике читались изысканность, тонкость аристократических манер, то неуловимое ощущение исключительности, которое всегда привлекало Вольдеморта. Он ценил не просто внешнюю привлекательность, но ту редкость, которую видят только избранные, ту идеальную смесь грации и статуса, которую могли позволить себе лишь немногие. Гермиона с лёгкой завистью подумала о том, как же ей не повезло в прошлой жизни, где её собственная внешность и манеры были куда более заурядными. Неудивительно, что именно такая девушка, как Софи могла вызвать интерес Тома Рэддла. Она выпрямилась, слегка откинув плечи назад, и перевела взгляд на своё платье. Кремовый вечерний наряд, изысканно сидящий на её фигуре, подчёркивал аристократическую тонкость её телосложения. Скромные украшения на шее и запястье лишь добавляли образу утончённости, не отвлекая внимания от её естественной красоты. Но больше всего Гермиона радовалась тому, что её левую руку больше не обезображивает отвратительный шрам — напоминание о боли и страхе, которые преследовали её пять лет. Теперь, каждый раз глядя на свою руку, она испытывала только чувство облегчения, что оставила тот кошмар позади. Гермиона ещё раз внимательно посмотрела на своё отражение. На губах появилась лёгкая улыбка, выражающая не только удовлетворение, но и уверенность. Она чувствовала в себе силу. У неё был план. Возможно, он был ещё не до конца продуман, но это не имело значения. Её мир мог стать лучше. И уже совсем скоро она сделает свой первый шаг к этому. Гермиона никогда не бывала на столь величественном балу. Бальный зал в её„новом” родовом поместье был расширен с помощью магии незримого расширения, как и внутренний двор. Даже пышное празднование победы над Вольдемортом, которое она помнила из своего времени, не могло сравниться с этим великолепием. Здесь всё было доведено до абсолютного совершенства: изысканные мелодии оркестра, тонкие закуски, вальсы и менуэты, свет, мягко переливающийся сквозь хрустальные люстры. Каждый штрих словно стремился поразить воображение, заставляя затаить дыхание от восхищения и захватывающей красоты. Гермиона невольно ловила себя на мысли, что её поражает не только роскошь, но и общество. Она не могла припомнить, чтобы когда-либо видела столько чистокровных волшебных семей в одном месте. В её времени их осталось настолько мало, что их присутствие едва ли воспринималось всерьёз. А здесь, в 1950-х годах, они блистали в полном своём величии: утончённые манеры, лёгкие, непринуждённые улыбки, идеально выверенные наряды, лишённые вульгарности, но говорящие о неоспоримом богатстве. Гермиона чувствовала себя в окружении чужого ей мира, мира, который она никогда не считала своим. И всё же теперь она начинала лучше понимать Тома Рэддла. Видя его в чёрном фраке, в котором он уверенно обсуждал что-то с Орионом, Гермиона ясно осознавала: этот блестящий мир навсегда оставил на нём свой след. Для бедного сироты мальчишки из магловского приюта этот мир был манящим миражом, за которым он гнался всю свою сознательную жизнь. Возможно, Том отчаянно мечтал стать частью этого мира, проклиная свою судьбу за то, что родился в иных обстоятельствах, без имени и наследства. Но он не остановился, пока не добился своего. Правда, этого ему было мало. Он не просто хотел стать частью этого мира, Вольдеморт хотел большего — чтобы все эти влиятельные люди склоняли колени перед ним. Вечер проходил превосходно. Гермиона обменивалась любезностями с волшебниками и волшебницами, танцевала с десятками кавалеров, и даже успела насладиться танцем с Абраксасом Малфоем, который оказался потрясающим партнёром. Но с Томом Рэддлом она не перекинулась и парой слов — он её не приглашал, а она не стремилась нарушить дистанцию. И всё же, даже находясь в окружении других, Гермиона не могла избавиться от чувства, что его тяжёлый взгляд постоянно следил за ней. Держится подальше. Тем лучше для меня. Не будет мешать осуществлению моей сегодняшней цели. Гермиона уже битый час выжидала, пока Антонин Долохов снова выйдет во двор, чтобы выкурить очередную сигарету. Она знала, что он всегда уходил один, и надеялась, что этот раз не станет исключением. Антонин Долохов был сильным и опасным чистокровным волшебником, старше Гермионы почти на двадцать лет. Его избегали в обществе, шепча за спиной о мрачной славе, которая за ним тянулась, но на такие мероприятия его приглашали в знак уважения к его роду и статусу. Он приходился дальним родственником семье Блэков, а потому его присутствие на балу было предсказуемо. Гермиона помнила, как в «её времени» попала под его личное проклятье, и целый месяц провела в лазарете, проклиная этого человека. Но сегодня ей нужна была его помощь. Он не казался похожим на того жестокого Долохова из её воспоминаний, хотя угроза, исходившая от него, всё ещё ощущалась. Когда Антонин, как и ожидалось, покинул зал, Гермиона отправилась за ним. По пути она спросила у домовика, что именно он подарил ей на день рождения. Выходя на холодный весенний воздух, она почувствовала, как тело, разгорячённое танцами, тут же остывает. Долохов стоял в одиночестве под раскидистым дубом во внутреннем дворе. — Чем обязан такой компании, мисс Блэк? — лениво протянул он, выпуская кольцо сигаретного дыма. — Вы пришли на мой день рождения без подарка, мистер Долохов, — начала Гермиона с напускной обидой. — Уверяю вас, это недоразумение, — усмехнулся он, его улыбка была почти насмешливой. — Мой подарок самый большой, так что он точно здесь. Если бы я знал, что вы решитесь искать его, я бы обязательно принёс что-нибудь скромнее. Гермиона откинула волосы за спину, на её лице заиграла лёгкая кокетливая улыбка. — Вы можете исправить это недоразумение, — предложила она, делая шаг ближе. — Я весь во внимании, — с видимым интересом ответил он. Девушка осторожно начала, стараясь говорить уверенно, хотя её голос предательски дрожал: — Вы закончили Дурмстранг, много путешествовали и знаете многих влиятельных людей. К тому же вы сильный и… опасный волшебник. Антонин вскинул бровь, его зелёные глаза сузились. — Скажите мне, от кого вы это слышали, и я вырву ему язык, — тихо, но резко ответил он. Гермиона почувствовала, как холодный воздух остужает её плечи. Или это был страх? — Пытаетесь меня напугать? — осторожно спросила она. Долохов сделал затяжку и выпустил дым, его взгляд был пристальным и тяжёлым. — В этом нет необходимости. Вы уже напуганы.— произнес он, не отрывая взгляда от её лица. — Вы бесконечно долго теребите свой браслет, мисс Блэк. Гермиона быстро отпустила серебряный браслет с гербом рода, который бессознательно сжимала в руке. Собрав волю в кулак, она сделала ещё один шаг вперёд. — Вы заболеете, если останетесь здесь, маленькая птичка, — с едва заметной усмешкой сказал он, его взгляд скользнул к её глазам. — Я всё ещё не получила свой подарок, — твёрдо произнесла Гермиона, отчаянно скрывая дрожь в голосе. — Не томите… — протянул Долохов, его глаза пробежались по её фигуре, остановившись на хрупкой талий, полуобнажённых плечах и декольте платья. Гермиона глубоко вдохнула, пытаясь собраться. — Мне нужно, чтобы вы нашли кое-кого для меня, — сказала она, и в её голосе прорезалась сталь. — Я назову имя, только если вы согласитесь. Он молчал, разглядывая её, словно оценивая, насколько серьёзны её намерения. — У меня с ним личные счёты. Мне нужно знать, где он бывает, когда остаётся один. Я бы хотела поговорить с ним… тет-а-тет. Видите ли, мистер Долохов, я не могу обратиться с этим к кому-либо ещё. Для них я лишь “маленькая птичка”, а для меня важно, чтобы это осталось в секрете. На лице волшебника появилась насмешливая ухмылка. — И что я получу за эту услугу? — спросил он, его голос звучал лениво, почти скучающе, но глаза выдавали интерес. Гермиона поняла, что он не воспринимает её всерьёз. Возможно, он решил, что она ищет потерянного любовника, чтобы отомстить за измену. — У меня есть золото, — начала торговаться она, прекрасно понимая, что деньги его не интересуют. — Мне не нужны деньги, — коротко отрезал он, словно подтверждая её догадки. — Тогда что вы хотите за такую “маленькую” просьбу? — Гермиона попыталась придать своему голосу кокетливые нотки, но в душе затаила дыхание. Антонин сделал шаг вперёд, быстро и неожиданно, так что Гермиона едва успела отступить, пока он не схватил её за запястье. Резким движением он притянул её ближе, заставив спиной прижаться к шершавой коре дуба. Его холодные пальцы скользнули по её щеке, затем медленно опустились к талии. — Вы привлекательная женщина, леди Блэк, — произнёс он тихо, почти шёпотом, его дыхание смешалось с запахом табака. — Я бы не отказался… развлечься с вами. Может быть, даже прямо здесь. Гермиона почувствовала, как ноги становятся ватными, но она собрала всю свою волю. Он блефует. Он не посмеет. А если всё-таки рискнёт? — Это было бы слишком просто. Я вам не верю, — уверенно заявила она, стараясь не выдать дрожь в голосе. На его лице мелькнула тень удивления, но она тут же сменилась хищной улыбкой. — Вы так дёшево себя цените? — спросил он с насмешкой. — Вы не похожи на мужчину, который станет насиловать женщину, — ответила Гермиона, её голос прозвучал твёрже. — Вы скорее из тех, кто любит доставлять удовольствие. Долохов отпустил её так же резко, как схватил, отступая на шаг назад. На его лице заиграла лёгкая улыбка, и Гермиона услышала, как он тихо выдохнул, словно собираясь с мыслями. — Кого вы хотите найти? — спросил он после короткой паузы. Гермиона выпрямилась и поправила сползшую с плеча тонкую шаль. Её губы тронула едва заметная улыбка. — Вы согласны? — Если мы договоримся о цене, — ответил Антонин, его глаза блеснули в темноте с интересом. Собрав остатки смелости, Гермиона сама приблизилась к нему, не позволяя себе колебаний. Она наклонилась и едва слышно прошептала ему на ухо: — Грегор Сангвин. Долохов резко выпрямился. Весёлое любопытство исчезло с его лица, сменившись чем-то более тёмным и опасным. — Ты хоть понимаешь, что просишь? — его голос прозвучал низко, словно рычание. — Этот человек ест таких “птичек”, как ты, на завтрак. Он разорвёт тебя на куски, вырвет кишки и выжжет глаза! Откуда ты вообще о нём знаешь? — Это не твоё дело, — с вызовом ответила Гермиона, выдержав его пристальный взгляд. — Найди его. А “цену” за услугу оставлю за тобой. Ты получишь всё, что захочешь, в любое время. — Любую услугу? — уточнил он, поднимая бровь. — Любую, — подтвердил её голос, хоть внутри она дрожала от осознания, что могла только что подписать себе приговор. Долохов молчал, словно взвешивая её слова, затем его губы тронула знакомая хищная улыбка. — По рукам, маленькая птичка, — сказал он, протягивая ей руку. Гермиона пожала его руку, и дрожь от напряжения едва не выдала её. На подкашивающихся ногах она вернулась обратно в зал, стараясь выглядеть как можно увереннее. Она не могла поверить, что ей удалось заключить сделку.