А я Люблю и Ненавижу!

       Они десять минут пялились друг на друга, пока я сидел и задыхался в этой чёртовой колеснице Нептуна. Наконец, послышался шёпот Томми: — Что, Терри? Терри, блять! ТЕРРИ! С каких это пор она стала «Терри»?! Я тут же одёрнул себя. Бля, это высший идиотизм ревновать моего Томми к какой-то Терезе. Ну и подумаешь назвал он её… ТЕРРИ МАТЬ ВАШУ! ЧТО ЗА ДЕРЬМО БЛЯТЬ?! КАКАЯ ЕЩЁ НАХУЙ ТЕРРИ?! Так, Ньют! Успокойся. Вдох-выдох… ЧЕМ ЭТО ОНИ ТАМ, СУКА, ЗАНИМАЮТСЯ?! Я навострил уши. — Они убьют тебя, — прошептала Тереза сквозь всхлипы.        Не трахаются, уже не плохо. — Вы должны бежать. — пробормотала она — Не спорь со мной, вы должны бежать от меня! Уходи! Убегай! Прошу тебя! — Тереза… — шелест — Терри, я найду тебя.        Возникла тишина. Что происходит? Чем они без меня там занимаются?! Я ищу щель из-под навесок и выглядываю наружу. Но корзина внезапно нагибается и переворачивается верх тормашками. Кто победитель по жизни? Я, сук! Конечно же, я! Я грохаюсь со всей дури на колени Томми: — Ёбанные котятки!.. Тереза ошарашенно смотрит на меня: — Ньют? Что ты здесь делаешь? — В Покемон Го играю! — зло шиплю я.        Томас помог мне подняться и вновь обернулся к Терезе: — Прости. Но ты идёшь с нами. — Вы не можете! Нельзя! В этот раз спросил я: — Почему? Пока не расскажешь что да как, мы ни шагу отсюда. — я скрестил руки на груди, выжидающе пялясь на Терезу. — Они сказали, что убьют Томаса. И сказали сказать это вам. — И чтоб мы бежали, а всё выглядело, будто ты пытаешься бороться с собой? — Да. — Но ты можешь пойти с нами. — Тогда они убьют вас. — Не смогут. Они и так пытались сделать это тысячу раз. Что изменилось теперь? — Они будут пытаться найти ещё жертву. Томми поднялся: — Пусть ищут. Мы никого им не отдадим. Хватит с нас потерь. Настало время перестать играть по их правилам. Я дополнил его речь: — И дать им, наконец, отпор. Тереза тяжко вздохнула: — Ребят, вы больные? Они укокошат нас всех по одному. Томми ответил: — Пусть попробуют. Нам всего лишь нужно сбить их переменные и заставить идти против себя же. — Сбой в Матрице — кивнул со смешком я — И одну из таких переменных мы уже сломали — ты идёшь с нами. Это повлечёт целый ряд сбоя в их плане. Смекаешь? Мы можем их сделать. Они будут торопиться строить матрицу далее, но вместо этого станут возникать ошибка на ошибке. Томми кивнул: — И мы будем по ним бить. Тереза улыбнулась: — Хорошо. Я иду с вами.        Мы вышли из Башни. Глэйдеры уже были здесь. Они устроились в теньке здания и теперь хомячили во всю остатки провианта. Тереза вышла, здороваясь с каждым. Все рады были её видеть живой и здоровой. Даже Клинт. — А где Джеф? — спросила она у него. Тот отрицательно мотнул головой, сдерживая подступающие чувства. Тереза ошарашенно уставилась на него и хрипло прошептала: — Не может быть… — она приобняла Клинта. Тот был не против.        Эрис, завидев Терри, радостно кинулся на её тушку: — О май гот! Я так скучал по тебе! И голосу твоему в голове! Я думал, ты мертва. Томми ошарашенно уставился на них: — Так вы знакомы? — Да, — улыбнулась Тереза — До Лабиринта ещё. Он был единственным, кто говорил, когда я была в отключке. И когда со мной никто не хотел разговаривать. — насупилась она.        Томми не на шутку разозлился: — Так вы всё это время общались с друг другом через Лабиринты, но нам об этом ничего не говорили? Молодцы, блять! — он в сердцах плюнул и отошёл любоваться закатом с гордо поднятой головой, обиженно закатанной губой и перекрещенными руками на груди. Я вздохнул и решил, что будет лучше оставить его наедине.        Я пробрался через столпившихся глэйдеров к Минхо: — Нам надо кой-что обсудить. Но не здесь. Он подозрительно покосился на меня и буркнул: — Ты не изнасилуешь меня, со мной мои верные трусы! Я уставился на него, как на идиота. Хотя, почему как? Он рассмеялся в духе Задорного и всё-таки двинулся за мной. Мы отошли на приличное расстояние. Усадив свою несчастную задницу на разгорячённый песок, я начал рассказ о придуманном плане. Минхо внимательно слушал, не перебивая. И когда я закончил, он наконец откомментировал: — Мда, палёное дельце вы замутили. — Чё это палёное сразу?! — возмутился я. — Ты забыл, Ньют, одну важную тему. ПОРОК не допускает ошибок. То, что вы воссоздали якобы из пепла — скорее всего, было задумано роботами в халатах, как очередная погорелая авантюра. — ПОРОК допускает ошибки! Он делает это постоянно, просто ты не замечаешь. — Например? — Хочешь примера? Отлично! Я и Томми. — Чего?! — Если бы ПОРОК думал, что мы сойдёмся, они бы забрали не Терезу, а меня. Дальше, ты и Эрис. Ты всё это время был натуралом — и тут возник такой БАХ! Что это, по твоему? — Непредусмотренная случайность. Возможно, сдвиг по фазе из-за постоянного общения с гомиками. Кто знает, вдруг это заразно. — Да иди ты знаешь куда! — Куда? — На хуй к своему приятелю! — Да я не против. — ухмыльнулся мечтательно Минхо. — Я это к тому, что они опять совершили ошибку. Непредусмотренная случайность! Именно! Из-за этого они допускают ошибки. — Ты о члене, что ли? — Блять, Минхо! Кореец заржал. — Хотя да, твой папашка явно ошибся! Не тем сперматозоидом звезданул. Член у тебя — вот что такое ошибка! — А вот щас обидно было. — Да мне поебать. — Мудак. — Уёбок. Слушай дальше. — Внимаю каждому слову, о Ваше Величество. — Третья ошибка — опять-таки непредусмотренная случайность. Или я, ушедший с Томми. Кто мог подумать, что я пойду вместе с ним да ещё и в этой штуке буду? А кто мог знать, что я навернусь и окажусь за пределами корзины? Никто. Однако это повлияло на выбор Терезы, которую Томми бы, пойдя один, отпустил, что, собственно, он и хотел сделать, пока не появилась эта непредусмотренная случайность. Четвёртую ошибку мы можем выявить, проведя параллели между событиями в нашем Лабиринте и событиями у Эриса. У них умерла девчонка, которая нравилась ему. Рейчел. У нас Галли пытался убить Томми, но по чистой, опять-таки, случайности умер, загородив Томми, Чак. — Ладно. Допустим, ты прав. Но выходит, что ПОРОК за 3 года эксперимента допустил всего лишь четыре ошибки. Это не повод ликовать, а тем более выстраивать грандиозные планы. — Это правда ты говоришь? Во-первых, четыре ГРУБЕЙШИХ ошибки, Мин. А, во-вторых, есть ещё одна, пятая ошибка. — И какая же? Я улыбнулся ему, но что кореец подозрительно покосился: — Они решили связаться с нами!