Двойные проблемы

      Реджина влетела в дом по адресу Миффлин-стрит 108, часто стуча каблуками по полу. Уперев руки в бока, она встала у подножия лестницы и крикнула строгим голосом:       – ГЕНРИ ДЖЕЙМС МИЛЛС! Немедленно тащи сюда свою маленькую попку!       Эмма вбежала следом, наконец-то её догнав.       – Реджина, может, тебе стоит...       – Не говори мне успокоиться, – отрезала Реджина. – Я разберусь. Он, очевидно, рассмеётся, если его попытаешься наказать ты. У меня за плечами десять лет лишения его телевизионных привилегий. Я знаю каждый трюк из его книги.       Вышли Мэри Маргарет с Дэвидом, чтобы узнать, из-за чего шум. Ранее миссис Медоуз высадила Генри здесь после того, как забрала детей из кинотеатра, и, поскольку дома никого не было, она позвонила его бабушке с дедушкой. К настоящему времени Генри уже спал наверху, в своей спальне (по крайней мере, они так думали). Прекрасные оценивали сцену, гадая, что же произошло между двумя женщинами сегодня вечером. Если это кричала не одна из них, то тогда кто? Казалось, Реджина была чем-то взбешена и готовилась прочитать своему сыну адскую родительскую нотацию. Эмма стояла рядом, на этот раз ничего не предпринимая, чтобы вмешаться.       – ГЕНРИ! – закричала Реджина. – Я считаю до трех, и если к этому времени тебя здесь не будет, я пожертвую твой xbox на благотворительность. РАЗ!       – Что происходит? – растерянно спросила Мэри Маргарет.       Эмма пожала плечами и подняла руки в знак капитуляции:       – Эй, не смотри на меня так. Я не собираюсь вмешиваться, иначе она может наказать и меня тоже. Очевидно, это их разборка.       – ДВА!       – Что-то не так? У Генри неприятности? - спросил Дэвид.       – Мы выяснили, что он баловался с темной магией, – сказала Эмма.       – О боже мой, и всего то? – Мэри Маргарет с облегчением вздохнула. – Я думала, ты собираешься сказать "наркотиками".       – ТРИ!       В фойе возник небольшой смерч из фиолетового дыма, а когда он рассеялся, на том месте стоял одиннадцатилетний мальчик в пижаме. Лицо Генри было подавленным и настороженным, очевидно, он знал, что у него большие неприятности с мамой. Взрослые в шоке уставились на него, увидев, как он волшебным образом появляется из ниоткуда в той же манере, которую часто использовали мистер Голд, Кора и сама Реджина.       Эмма разинула рот.       – Пацан! Как тебе это удалось? С каких это пор ты можешь аппарировать?       – Это не так уж сложно, – сказал Генри.       Реджина наклонилась, чтобы быть на уровне своего сына.       – Я не впечатлена, молодой человек. Мистер Голд нам всё рассказал. Что ты можешь сказать в свое оправдание, а?       – Хм, простите? – Генри попытался изобразить свою милую кривую улыбку, но это не произвело бы никакого эффекта на родителя, давно привыкшего к такой тактике. Он нервно сглотнул, когда понял, что подход не работает.       – Что я тебе говорила о мистере Голде! Никогда ему не доверять. Как ты мог позволить ему учить тебя магии? Ты же знаешь, насколько он опасен. Ты читал в своей Книге Сказок о том, как этот чёрт Румпельштильцхен развратил меня, и о цене, которую я заплатила за эти уроки. Он сказал нам, что ты использовал темную магию, чтобы наложить проклятие!       – Эй, ты тоже накладывала! – Генри нахмурился, обвиняя её в лицемерии. Реджина выпрямилась во весь рост, но время, когда она возвышалась над ним, прошло, и он не испугался. – Ты всё время пользовалась магией, мама. Но у тебя всё равно не было своего счастливого конца. Наша жизнь была отстойной, пока проклятие было здесь. Мы оба были одиноки.       – И ты думаешь, что магия - ответ на все вопросы? Всё, что стоит иметь, можно получить и без применения магии.       – Не всегда!       – Зачем ты это сделал, Генри?       – Так было нужно, – настаивал Генри. – Проклятие было плохим, но всё, что произошло с тех пор, как оно разрушилось, было еще хуже. Мы потеряли Эмму и Мэри Маргарет в портале, потом появилась Кора и снова обратила тебя во зло. Тебе больше никто не доверял, и Мэри Маргарет сделала так, чтобы ты убила свою мать. Вы с Эммой почти не разговаривали. Я ненавидел это. Вся моя семья разваливалась на части! Несмотря на то, что они герои, но они бы убили тебя, чтобы помешать тебе, убить их первой. Ты моя мама. Ты не можешь умереть. Предполагалось, что после снятия проклятия все станет лучше, а не хуже. Ничто из этого даже не имело смысла. Вы, ребята, все портили, постоянно ссорясь. Я люблю всех вас, вы моя семья, и я не хочу никого терять!       Взрослые обменялись неловкими взглядами во время обличительной речи Генри, видя свои постыдные поступки глазами ребенка. Они пытались защитить его от происходящего, но это повлияло на него гораздо сильнее, чем они предполагали. Реджина тоже не перебивала.       Генри продолжил, отстаивая свою правоту перед всеми своими родителями, бабушкой и дедушкой:       – Я хотел избавиться от магии, но это не сработало. Все остальные использовали магию, чтобы получить то, что хотели - мама, Эмма, мистер Голд, Мэри Маргарет, Дэвид - все вы использовали магию, и это не всегда было во благо. Так что я тоже начал. Но я сделал с помощью неё кое-что хорошее.       – Генри, ты не можешь знать этого наверняка, – сказала Реджина, всё ещё в режиме лекции. – Как только ты высвобождаешь магию, она делает то, что хочет. Когда ты произносишь темное заклинание, ты никогда не можешь быть уверен, какой эффект оно может иметь. Злодеям - вроде меня, нам всё равно, но тебе не должно быть. Я воспитала тебя хорошим человеком. Я воспитывала тебя так, чтобы ты был лучше меня.       – Мы одинаковые, мама. Когда меня чуть не исключили из школы за использование магии, дети начали называть меня Принцем-полукровкой, потому что ты Королева. Они говорят, что я такой же, как ты.       Его слова явно ошеломили Реджину. Она подошла, села на нижнюю ступеньку лестницы и закрыла глаза руками.       Генри печально проводил её взглядом, а затем опустил взгляд на пол у своих ног. Родительское неодобрение всегда ранит сильнее, чем когда на тебя кричат по какой-то другой причине. Он думал, что если кто и поймет, почему он наложил темное проклятие, то это будет его мама. Может быть, на этот раз она не сможет простить его. Он доставил ей много хлопот за последний год или около того, он пытался её оттолкнуть и причинял боль им обоим в процессе. Может быть, это стало последней каплей, и она больше не захочет такого сына как он.       – Мама?       Затем настала очередь Эммы. Она наклонилась до уровня Генри, пытаясь поймать его взгляд, и взъерошила ему волосы.       – Пацан, всё в порядке. Причина, по которой твоя мама так злится, в том, что она боится за тебя. Город в опасности, и нам понадобится твоя помощь, чтобы его спасти. Как думаешь, ты готов к этому?       – Вы позволите мне помочь? – Генри энергично закивал. – Да! Что надо делать?       – Проклятие на самом деле не было снято... – Эмма объяснила всё, что мистер Голд рассказал им о возвращении проклятия, не только Генри, но и чтобы её родители тоже были в курсе дел. Поскольку слушал Генри, она намеренно опустила несколько наиболее пугающих деталей (например, то, что целью является Реджина, и тот факт, что Генри может перестать существовать, если они напортачат с приготовлением Истинного Любовного Зелья). Она также объяснила роль Генри в том, что он привёл подростков в Сторибрук в интересах его родителей.       – Так вот как Эм и Ри сюда попали, – сказала Мэри Маргарет. Кусочки головоломки наконец-то встали на свои места. - Ты привел их сюда, Генри?       – Да, – подтвердил Генри. – Голубая фея испортила моё желание, по этому я нашёл другой способ его осуществить. На самом деле она была сильно этим недовольна. Я не могу понять, на чьей, на самом деле, она стороне.       – Но зачем тебе понадобилось зеркалить сюда девочек? – спросил Дэвид.       – Мистер Голд сказал, что ему кое-что известно обо мне в будущем. Он сказал, что если мои родители не будут вместе, проклятие никогда не будет снято, и меня не будет существовать. Это прямо как в фильме "Назад в будущее". Марти Макфлай помогает своим родителям полюбить друг друга в прошлом, чтобы не исчезнуть самому в будущем. Я произнёс заклинание Отражения из книги Коры, чтобы привести сюда юных версий моих мам и помочь им быть вместе. Но этого было недостаточно, чтобы убедиться, что я буду рождён, потому что они обе девочки. Так что я воспользовался своим желанием. Астрид мне помогла. Я взял у нее немного волшебной пыли, и посыпала ею Эм и Ри, пока они спали. Хотя я не знаю, сработало ли это.       Эмма прочистила горло:       – Сработало. Эм беременна.       – ЧТО?! – взвизгнула Мэри Маргарет. Кончики её пальцев взлетели к губам. – Она... О боже мой. Она так юна. Моя малышка.       – Как это произошло? – спросил Дэвид, прибывая в таком же шоке, как и его жена.       – Желание, – вздохнула Эмма. – Очевидно, оно привело к тому, что Эм и Ри каким-то волшебным образом вместе зачали ребенка. У Голда есть заколдованный глобус, который может показывать кровных родственников. Он понял, что Генри не был его внуком, потому что его кровь показывает только Нила в Нью-Йорке. Нил на самом деле не отец Генри. Я все еще не уверена, что полностью понимаю это. Это безумие, но … Ри каким-то образом замешана в зачатии. Кто знает, какое влияние магия оказывает на генетику. Может быть, он всегда был её сыном, мы просто не знали этого.       Генри улыбнулся и приподнял брови.       – Значит, это действительно сработало! Я имею в виду, конечно, сработало. Я знал. Само собой, я родился, потому что я уже здесь.       – Поверь, малыш, – сказала Эмма. – Ты точно родился. Я была там. Я помню тебя и твою большую голову. Когда ты успел загадать желание, Генри?       – В ту ночь, когда, вы все пошли на собрание Совета.       Эмма покосилась на своих родителей:       – Это была первая ночь, когда у нас с Реджиной была "ночевка".       – Ты забеременела от неё, когда вы были здесь, будучи подростками? – проворчал Дэвид. – Кажется, мне нужен мой меч. Или дробовик. Возможно, и то, и другое. Может даже дробовик с мечами вместо патронов.       Мэри Маргарет стояла с открытым ртом, подыскивая слова:       – Я... я понятия не имею, что сказать. Когда родилась моя дочь, если бы кто-нибудь сказал мне: "Угадай, в кого она влюбится по уши и от кого у нее будет ребенок, когда она вырастет?" Я бы ни за что не догадалась ответить: "Мой заклятый враг, злая королева Реджина".       Эмма пробормотала:       – Она не казалась мне злой в ту ночь, когда лежала обнажённая в моих объятиях и стонала моё имя.       – Эмма Эвелин Свон! – прошипела Мэри Маргарет. – Прямо здесь стоит ваш одиннадцатилетний ребёнок.       – О чём вы шепчетесь? – подозрительно спросил Генри.       – Ни о чём, – ответила Мэри Маргарет. – Так ведь, Эмма?       – Хм, да, как скажешь. Хм, моё второе имя Эвелин? С каких пор?       Генри снисходительно похлопал Эмму по плечу:       – Вот как мамы дают тебе понять, что у тебя проблемы. Когда они в таком порядке используют все твои имена.       – Эм знает, что беременна? – спросил Дэвид.       Эмма бросила взгляд на Реджину, прежде чем ответить, поскольку вопрос был опасно близок к теме, которая их поссорила:       – Мы точно не знаем. Прошло всего несколько недель. Нельзя рассчитывать на то, что они поймут, что означают физические симптомы. У Эм было дерьмовое образование, включая сексуальное просвещение, хотя она думает, что знает всё. Я поняла это только после того, как оказалась в тюрьме, а когда поняла, то вспомнила, что какое-то время чувствовал себя отвратительно, не понимая, что все это значит.       – Какой был срок, когда ты узнала о беременности, Эмма? – спросила Мэри Маргарет. – Разве это не должно подсказать нам, когда девочки вернутся в прошлое?       Эмма пожала плечами.       – Тогда я этого не знала. К тому времени, когда я обратилась к нужному врачу, я не могла вспомнить соответствующие даты, поэтому они определили срок родов, основываясь на размерах ребенка на УЗИ. Никому не было дела до беременной девочки-подростка с улицы, которая попала в тюрьму, особенно той, которая точно не знала, как она попала в такое положение. Я была совсем одна.       Лицо Мэри Маргарет поморщилось, и не успела Эмма опомниться, как оба родителя одновременно заключили её в крепкие объятия. Рука Дэвида, как обычно, поглаживала её голову, он всегда так делал по непонятной ей причине. Это было так, как если бы он думал, что она все еще новорожденная, у которой не хватает в шее силы, чтобы поднять собственную головку. По всем правилам, её родителям следовало бы больше беспокоиться о городе и воспоминаниях людей, а также о перспективе забыть друг друга. Вместо этого они утешали свою дочь, в данный момент, ставя её на первое место.       В последний раз, когда Эмма их видела, она кричала на них после ужина в их квартире, так что в настоящее время она не чувствовала себя заслуживающей родительской любви. Только теперь, став родителем, она смогла понять, почему они всё ещё её любят, потому что дети заслуживают того, чтобы их любили, даже когда они плохие. Её родители так легко приняли её в свои сердца, и Эм тоже, даже когда та была несносной девчонкой. Они любили её, даже когда она осыпала их оскорблениями и отталкивала. Пришло время начать открыто показывать им, что как дочь она отвечает им взаимностью.       – Мне п-правда жаль, – прошептала Эмма в шею матери. – Насчет того, что было раньше. Я...       – Ты больше никогда не будешь одна, слышишь меня? – со слезами на глазах произнесла Мэри Маргарет. – Даже если ты убежишь, я разыщу тебя и задушу в объятиях.       Каждый из них вовремя высвободился из объятий. Дэвид достал свой носовой платок, чтобы вытереть слезы со щек Эммы, и это заставило её смущенно захихикать. Ей было трудно им открыться, но их непоколебимая родительская любовь рушила её стены одну за другой.       И снова самый молодой наблюдатель вернул их в нужное русло.       – Значит, проклятие на самом деле не было снято... но почему тогда город в опасности? – спросил Генри. – Почему граница пытается сделать его меньше?       Эмма надеялась, что он пропустит мимо ушей эту часть её объяснения, но он слишком умен. 'Маленький ботаник. Это стопроцентная вина Реджины в том, что она таким его воспитала.'       Она взглянула на Реджину, которая продолжала молча сидеть на нижней ступеньке, казалось, полностью игнорируя остальных. Происходящее, должно быть, причиняло ей глубокую боль, и Эмме было невыносимо видеть её такой. Она хотела подойти и утешить её, но после их затянувшейся ссоры из-за Генри она не была уверена, что это будет приветствоваться. Она боялась за женщину из-за ряда причин. И она не хотела, чтобы Генри знал правду о страшной угрозе его матери. Это напугало бы его, он слишком мал, чтобы справиться с этим. За прошедший год у него и так было достаточно семейных проблем.       – Пацан, это...       – Это из-за меня, – устало вмешалась Реджина. – Проклятье настигает меня.       – Реджина! – прошипела Эмма.       – Он заслуживает знать правду. Больше никакой лжи.       – Но… – Генри оглядел каждого из взрослых. – Все потеряют память. Магия исчезнет. Что будет с мамой?       – Я не выживу. – Реджина спокойно встала и указала на дверь. – Эмма, ты должна забрать Генри и уехать из Сторибрука. Сейчас же.       – Что?! – возмущённо воскликнула Эмма. – Мы не можем уйти. Нет!       – Да. Ни один из вас не был проклят, так что вы сможете пересечь границу целыми и невредимыми. Ты была права. Ты должна была забрать Генри давным-давно и оставить нас самих разбираться со всей этой сказочной чепухой. Ты должна была забрать его у меня. Я ни о чем не жалею. Я знаю, кто я и что я сделала, но я никогда не хотела, чтобы мой сын стал таким же, как я. Увези его, прежде чем начнется бойня. Мы должны поставить его на первое место.       – Реджина, – Эмма положила руку на плечо Генри, потому что у него снова стал виноватый вид. – Он хороший сын, а ты хорошая мать. Ты хорошо его воспитала. Но, в конце концов, детям приходится самим социализироваться. И да, они косячат, но это не значит, что ты несешь ответственность за всё, что они делают. Это почти всё, что я знаю о воспитании детей. Я эксперт по косякам, но не более того. Я не хочу делать это без тебя. Лучший способ поставить Генри на первое место - это сохранить его семью. Мы все вместе справимся с этим, хорошо?       – Ты, правда, злишься, мама? – пробормотал Генри. – Я сделал это ради тебя. Ради всех нас.       Эти слова окончательно сломили Реджину. Слезы потекли по её щекам, и она покачала головой. Её голос стал хриплым:       – Генри, нет. Тебе не следовало этого делать.       – Но, мам, мы не были счастливы. Не совсем. Мы скучали по Эмме, и даже не подозревали об этом. Если мы с Эммой сейчас уедем, это будет так же плохо, потому что тогда мы будем скучать по тебе. Я сделал это, чтобы у нас троих был шанс стать настоящей семьей.       – Генри, мы всегда были настоящей семьёй. Для меня никогда не имело значения, как ты появился на свет. Я люблю тебя. Я хотела бы быть такой матерью, какую ты заслуживаешь. Без меня ты бы никогда не подвергся всему этому, магии и темным проклятиям... ничему из этого. Я исправлю это для тебя, милый, даже если это будет последнее, что я сделаю. Вполне возможно, так оно и будет.       – Нет, – твердо сказала Эмма. – Ты этого не сделаешь. Генри это начал, так что он будет тем, кто это исправит. Вот как дети учатся на своих ошибках. Наша работа как родителей - помогать ему, а не врываться и жить за него.       Реджина шагнула к ней со свирепым взглядом и вцепилась кулаками в куртку Эммы.       – Мы НЕ станем рисковать жизнью нашего сына для того, чтобы преподать ему урок самостоятельности! Вряд ли сейчас подходящее время для того, чтобы проверять свои родительские навыки воспитания.       – Спасение города зависит от нас. Он просто должен сварить зелье. Ты ведь можешь помочь ему с этим, верно?       – Мистер Голд сказал, что зелья - твоя специальность, мама, – сказал Генри. – Пожалуйста, позволь мне помочь? Ты нужна мне. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Пожалуйста, мама, пожалуйста?       Реджина смиренно вздохнула, столкнувшись с методом убеждения, которому она была бессильна сопротивляться. Что такого было в тоне голоса её ребенка и в его умоляющих глазах, что заставило её решимость угаснуть? Это сработало на кассе супермаркета, когда он умолял купить конфеты, и это сработало, когда он упрашивал разрешить ему пойти на день рождения Итана Джи в четвертом классе, потому что все остальные собирались - она не хотела давать добро, и на то были веские причины.       Реджина отпустила куртку Эммы и сделала несколько шагов назад, прижимая кончики пальцев к вискам.       – Расскажи мне подробно, как ты наложил проклятие Отражения, Генри. Мне нужно знать.       Генри протянул плоскую ладонь, и в клубах фиолетового дыма появился свиток старой бумаги. Это была свернутая в рулон недостающая страница из книги Коры, и он показал её ей. Это было скорее похоже на кулинарный рецепт, со списком ингредиентов для зелья и инструкциями по изготовлению проклятия с нуля. Реджина была не единственной, кто её узнал.       – Это то, о чем я думаю? – спросила Мэри Маргарет.       – Да, страница из книги заклинаний моей матери, – сказала Реджина. – Мы с Эммой обнаружили, что там не хватает одной страницы.       – Это та самая страница, которая была вырвана из волшебной книги Коры? – спросила Эмма. – На ней проклятие Отражения, которое привело сюда подростков? Но ты же говорила, что на пропавшей странице было заклинание Барьера?       Реджина перевернула листок и показала обратную сторону.       – Видишь? Это одна и та же страница. Проклятие отражения находится на другой стороне страницы вместе с заклинанием Барьера. Мы предположили, что тот, кто украл страницу, охотился за проклятием, чтобы ослабить границы города, но на самом деле интерес представляла другая сторона.       – Ну что ж, – сказала Эмма. – Теперь мы знаем, как кто-то вломился в ваш дом и украл его. Ему даже не было нужды вламываться.       Реджина бросила суровый взгляд на своего сына и взяла вырванную страницу.       – Генри, я не учила тебя так обращаться с книгами. Ты вырвал страницу.       Генри вздрогнул:       – Мне было физически больно это делать.       Эмма закатила глаза:       – Ботаны! Вы оба. Вас больше заботит то, что книга порвана, а не её кража и неправильное использовании магии.       – Прости, но я должен был вырвать лист! - Генри проигнорировал остроумное замечание Эммы, умоляя Реджину понять. - Как ты и говорила, мама, проклятия нужно произносить с оригиналов. Я вырвал страницу, чтобы ты не заметила пропажи книги.       – Что ты сделал потом? – спросила Реджина.       Мальчик объяснил как наложил проклятие Отражения для всеобщего блага, а затем Реджина прочитала знакомый почерк.

Мясо болотной змеи, В котле варится и запекается. Глаз тритона и палец лягушки, Шерсть летучей мыши и язык собаки, Хвост ужа и жало медянки, Нога ящерицы и крыло совенка. Для того, чтобы чары принесли много беды, Кипите и пузыритесь, как адский бульон! С двойными проблемами и трудом Гори огонь, кипи котел.

      Дэвид улыбнулся тому, насколько уместными были эти строки:       – Двойные проблемы? Это звучит в точности так же, как то, что Эм и Ри появились в Сторибруке.       – Они принесли с собой нечто большее, – сказала Мэри Маргарет с огоньком в глазах.       Реджина еще раз просмотрела весь свиток и нахмурилась.       – Генри, ты уверен, что выполнил эти действия правильно? В этом списке написано "Лошадиный цветок", а не "фиговина", как ты только что сказал. Ты забыл оставить жабу на месяц под холодным камнем, пока яд не просочится из ее пор?       У Эммы отвисла челюсть:       – Он точно наложил проклятие?!       – Эй, – сказал Генри, обидевшись на пренебрежительное отношение к его магическим навыкам. – У меня вообще-то получилось.       – Действительно ли это так? Как ты узнал, как приготовить волшебное зелье? Где ты взял все эти странные вещи?       – Я использовала свой химический набор и кое-какие ингредиенты, которые есть у мамы дома.       – Реджина! – недоверчиво переспросила Эмма. – Как ты могла хранить все это дома, когда у тебя ребенок?       Реджина на неё посмотрела с толикой мягкости во взгляде:       – Моя мать оставила здесь свои припасы. В свою защиту скажу, что Генри не жил со мной после того, как ко мне вернулись мои магические способности. Он не годовалый ребенок, за которым нужно присматривать ежесекундно. Я также больше не прячу яды и не блокирую крышку унитаза.       – Какого чёрта вообще блокировать крышку унитаза?       – Есть риск утонуть, – вставила Мэри Маргарет. – Кроме того, маленькие дети любят забрасывать туда разные предметы. В этом году мы уже дважды вызывали сантехников в школу из-за недосмотра воспитателей детского сада. Дети кидают в унитаз разные вещи и засоряют его.       – Или из них пьют, – сказала Реджина.       Остальные были в ужасе, но не больше, чем сам ребенок, о котором шла речь.       – Фууу, пацан! Ты пил из унитаза? – Эмма скорчила гримасу отвращения, как будто больше ни за что не собирается позволять ему делиться с ней едой.       Генри стал отрицать:       – Нет, не пил!       – Это было лишь однажды, – ненароком сказала Реджина. – С ним всё было в порядке. Туалетная вода не вредна, если сам туалет чистый и не содержит отбеливателя и других химикатов.       – Охренеть, кажется, мой детектор лжи сломался, – сказала Эмма. – Я не могу определить, разыгрываешь ты нас всех прямо сейчас, Реджина, или нет. Ты не выдумываешь это для пущего эффекта или что-то в этом роде? Ха, если это правда, держу пари, ты не была такой спокойной, когда это случилось. Нифига. Пятьдесят баксов на то, что ты отправились прямиком в отделение неотложной помощи и запугали врачей, заставив их провести все нужные и ненужные тесты... Боже, пил туалетную воду. Дети действительно делают такие вещи?       – Ты даже представить себе не можешь, – сказала Реджина, насмешливо скривив губы. – Ты пропустила вопиющие и прискорбные ситуации, которые дети безостановочно создают. К этому привыкаешь. Когда на часах три часа ночи, и ты вместе с больным ребенком покрыты тремя видами телесных жидкостей, единственное, что нужно сделать, это пойти с ним в душ и надеяться, что на рассвете сможешь сжечь простыни. А ещё взрывающиеся от содержимого подгузники, собирание всех видов жуков и липкие сюрпризы в маминой сумочке.       – О, это забавно! – Эмма рассмеялась. – Думаешь, загнать меня в угол из-за отвратительных аспектов материнства? Я принимаю вызов. Беременность - это так отвратительно, ты даже себе не представляешь. Это девять месяцев рвоты, мочеиспускания при чихании, и твоё тело не в состоянии решить, что ему больше нравится - запор или диарея. О, и позвольте мне рассказать тебе кое-что о так называемом "чуде рождения". Ребенок - это не единственное, что выходит из тебя, когда ты тужишься… А потом в течение нескольких недель это похоже на место преступления в твоем нижнем белье. Кровь просто не...       – ОСТАНОВИСЬ! – Дэвид прижал ладони к ушам. – Прекрати. Пожалуйста. Это больно слушать.       Все три женщины одарили его опасными взглядами, как будто они были оскорблены от имени всех женщин, но именно Мэри Маргарет наотмашь ударила его по плечу.       – Больно слушать?! Думаешь, тебе больно,       Дэвид? Я была той, кому пришлось через это пройти, чтобы произвести на свет твою дочь. Она такая же прямолинейная и нетерпеливая, как ты. Дэвид растерялся и пошёл на попятную:       – Ах, д-да. И она... она замечательная. Молодец, любовь моя.       – Спасибо, папа, – сладко сказала Эмма. – Она действительно проделала хорошую работу. Я получилась потрясающей, не так ли?       – Ты говоришь совсем как Эм, – прокомментировал Генри.       Мэри Маргарет и Реджина обменялись печальными взглядами, молча сочувствуя друг другу по поводу своих вторых половинок, как бы говоря «Неужели это то, с чем нам действительно приходится мириться?»       Эмма и Дэвид начали хихикать между собой в заговорщической манере гордых папочки и дочки. Они попытались скрыть это, а потом к ним присоединился и Генри.       – Довольно шалостей, – с напускным раздражением сказала Реджина. – Мы можем вернуться к проклятию Отражения. Если Генри по ошибке изменил ингредиенты проклятия, это могло непредсказуемо повлиять на результат. Что-то в присутствии Эм и Ри в Сторибруке могло измениться. Возможно, оборотная страница, заклинание Барьера также было активировано, что сейчас заставляет границу сжиматься.       – Подожди, – перебила Эмма. – Помнишь, что сказал Голд, Реджина? Он, вроде как, думал, что девочек здесь на самом деле нет. Что они просто волшебные видения или что-то в этом роде. Что, если он ошибался, а я оказалась права? Девочки здесь действительно как путешественницы во времени из прошлого. Может быть, именно это и пошло не так с заклинанием?       – Я никогда раньше не слышала об успешном применении заклинания путешествия во времени. Но это возможно. Это означало бы, что они - наши настоящие более юные копии, а не просто зеркальные отражения.       – Тогда им придется вернуться в прошлое. Очень скоро. В противном случае мы с тобой можем перестать существовать, а это значит, что Генри не будет существовать, как и самого Сторибрука. Что, если наше прошлое изменилось настолько сильно, что мы разрушили структуру пространства и времени? Или как там это называется.       Генри встрепенулся:       – Но мамино проклятие называлось «проклятие, которое положит конец всем проклятиям». Что произойдет с проклятием Отражения, когда мы приготовим зелье Истинной Любви и по-настоящему разрушим проклятие Сторибрука?       – Проклятий больше не будет, – мрачным голосом сказала Реджина. – Даже если мы выживем и город останется, границы больше не будет.       – А что будет с Эм и Ри? – спросила Эмма.       – Они исчезнут.       Мэри Маргарет вдруг вспомнила, что никого, кроме Генри, не было дома, когда они с Дэвидом приехали:       – Где сейчас Эм и Ри?

***

      Фамильный склеп семьи Миллс, Мемориальный Комплекс Сторибрука.       Холод каменного пола заставил Ри проснуться. Девушка почувствовала слабость и дезориентацию. Голову пронзила стреляющая боль, и она поморщилась. Девушка села и огляделась по сторонам. Она находилась в месте, которое было странным, темным и пугающим. Это выглядело так, как будто она находилась в семейном склепе Миллс, но это был не тот склеп, который принадлежал её матери в поместье дома. Этот был её.       'Что я здесь делаю? Я ничего не соображаю.'       Ри попыталась вспомнить, что произошло вечером. Она приготовила ужин, Эм понравилось, они пошли гулять, они обручились…       'ЭМ!' просигналил её разум, и события потоком на неё нахлынули. Эм исчезла! Эта ужасная миссис Гандер похитила её, или увезла с собой, или ещё что. Она должна была её найти. Она никогда не простит себе, если с Эм или ребенком случится что-то плохое.       Ри подбежала к двери склепа и попыталась её отпереть, но та не поддавалась. Она несколько раз дернула за ручку и заколотила в дверь. Она попыталась воззвать к магии крови, которая запечатала дверь, и та неохотно повиновалась. Её зарождающаяся магия всё ещё слишком непредсказуема.       На её собственной земле угроза причинения вреда одному из членов королевской семьи была эффективным, хотя и подлым методом политического шантажа. Похоже, Гандер применила здесь старую тактику. Ри будет вынуждена заплатить любой требуемый выкуп за безопасность своей девушки. Злая Гусыня, вероятно, не осознавала, что на самом деле взяла двух заложников. У Эм был безбилетный пассажир на борту, о котором никто, кроме них самих, не знает.       'Я должна была лучше заботиться о ней - о них! Она беременна, и никто, кроме меня, об этом не знает. Я должна быть сильной прямо сейчас. Она надеется, что я спасу её. Она нуждается во мне.'       Она вспомнила, как читала в одной из книг Реджины по магии, что ей нужно научиться сосредотачиваться, а затем позволить своим эмоциям пробудить свою необузданную силу. Любая сильная эмоция может быть использована в качестве источника энергии до тех пор, пока человек, стремящийся её использовать, правильно её идентифицирует. Любовь самая сложная и труднодоступная из эмоций, в то время как гнев самый простой и легкодоступный ресурс.       'Я должна сосредоточиться и использовать свой гнев. У меня его предостаточно.' Губы Ри изогнулись в улыбке. Она позаботится о том, чтобы древний враг её семьи пожалел о своей последней угрозе.       Ри сжала дрожащие руки в кулаки и услышала треск. Она отскочила назад, когда замок разрушился сам собой, превратившись в облако желтого дыма. Звук, который она услышала, не был хрустом её костяшек, это было свидетельством того, что её гнев проявился. Однако обладание магией больше её не пугало. Было приятно ощущать, как сила готовится к тому, чтобы быть использованной для достижения её цели.       Двери хранилища распахнулись сами собой. Молодая и будущая королева вышла в ночь.       Снаружи было совсем темно, и погода резко ухудшилась. Ри поёжилась на холодном ветру и потёрла свои обнаженные плечи. Она сделала всего один шаг и чуть не наступила на что-то, лежавшее в траве. Девушка присела на корточки, чтобы поднять телефон Эм, понимая, что её девушка, должно быть, уронила его туда (случайно или намеренно), когда Гандер её забрала.       Ри, больше не чуждая технологиям, управлялась с кнопками и значками так же ловко, как и любая другая девушка её возраста. Она пролистала список контактов в поисках определенного адреса. Мэри Маргарет, организованная школьная учительница, обладала всей информацией, необходимой Ри, чтобы разыскать нужный дом в Сторибруке.       Она постучала по экрану, и благодаря волшебству Интернета появилась карта с указаниями маршрутов для пешеходов. Она не планировала идти к месту назначения пешком, эта ситуация определенно оправдывала бег.       'Я иду за тобой, Эм!'       Ри увидела вспышки в своем сознании, как Эм хватают и забирают у неё. Память слилась с воображением, когда она представила все ужасные способы, которыми древняя семья Гандер традиционно причиняла боль и убивала тех, кто проявлял магическую силу или общался с низшими существами, такими как феи. Что миссис Гандер собирается сделать с Эм?       'Мое сердце так сильно все чувствует, и прямо сейчас ему страшно за них, за мою настоящую любовь и моего маленького сына. Ты не представляешь, что ты наделала, ты, злая старая Гусыня. Но ты вот-вот об этом пожалеешь.'       Люси Гандер сильно недооценила Ри, как и многие другие до неё. Она затеяла ссору с семьей Свон-Миллс, и это было бы худшей ошибкой, которую она когда-либо совершала.       'Причинишь им боль, и дорого за это заплатишь.'       Ри не знала этого, но она была не одинока в своем стремлении. Крошечная фигурка в белой пижаме следовала за ней на расстоянии со всей скрытностью опытного ниндзя.