Двойные проблемы

      Это были выходные, так что, конечно же, Реджина обнаружила своего сына сидящим в зале за мультиками с тарелкой фруктовых хлопьев на завтрак. Это была неудачная привычка, которую он приобрёл, когда жил с Эммой. Теперь у Реджины появилось два человека, которых нужно убедить в важности здорового завтрака (или, возможно, их трое, если Эмму и Эм считать разными людьми). Ей пришлось смириться с этим, потому что она сама ввела правило «только выходные» и теперь должна была его выполнять. Это было задумано как компромисс между её более строгим воспитанием и стилем невмешательства Эммы.       Генри поднял голову, когда заметил ее присутствие:       – Привет, мам.       – Доброе утро, Генри. Хорошо спал?       – Ага.       – Прости, мы с твоей мамой не смогли вчера вернуться домой вовремя и пожелать тебе спокойной ночи. Надеюсь, вам троим, удалось хоть немного поспать во время небольшого сабантуйчика прошлой ночью. Ты хорошо себя вёл, пока нас не было?       – Да, мама, – пробубнил он.       Реджина собиралась оставить его смотреть мультики, когда Генри поставив телевизор на паузу, её окликнул. Что-то в его тоне заставило её предположить, что он хочет поговорить или что-то у неё спросить, поэтому она села рядом с ним на диван.       – Мам? А где Эмма?       – Наверху. Всё ещё спит. Кажется, девочки тоже ещё не проснулись.       – Значит, мы с тобой одни?       Реджина кивнула, гадая, в каком направлении пойдет разговор. Она получила свой ответ, когда он начал задавать ей всевозможные вопросы об её отношениях с Эммой. Казалось, ему особенно хотелось услышать, действительно ли она влюблена и действительно ли она счастлива, но некоторые из его вопросов тревожно касались вопроса о том, думает ли она, что Эмма будет с ней постоянно. Когда она спросила его, скучает ли он по отцу, он ответил, что скучает, и казался разочарованным уходом Нила. Эмма рассказала ей о своем разговоре с Генри, так что она знала, что ее сын беспокоится о том, что чувствует себя брошенным. Очевидно, это была обычная проблема для детей, когда их родители-одиночки снова начинали встречаться.       – Мне нравится, что Эмма живет здесь с нами, – сказал Генри. – Ты никогда ни с кем не встречалась до неё. Почему?       – Я не хотела ни с кем встречаться. Мне было... – Реджина сделала паузу, – страшно.       – Но ты... – удивление Генри сменилось смущением. – Ты Злая королева. Я думал, ты ничего не боишься.       На самом деле все было совсем наоборот. Реджина никогда в жизни так не боялась, как в тот день, когда Эмма Свон появилась в Сторибруке, готовая снять проклятие и забрать у нее сына. Страх, который рос по мере того, как Эмма и Генри становились ближе друг к другу и к правде. Земля начала крошиться под ногами Реджины, но она сделала слишком много шагов кривой дорожке, чтобы повернуть назад. Осознание того, что она что-то чувствует к раздражающему новому шерифу, было невыносимо. Сама мысль о потенциальном счастье наводила страх сама по себе, напоминая о том, как в последний раз она была счастлива в романтическом плане... и потеряла все это в одно мгновение.       Но теперь все изменилось. Она нашла способ получить всё, несмотря на страх.       – Вы с Эммой напоминаете мне, чего я боюсь, – тихо сказала Реджина.       Генри почти шёпотом признался, что ему тоже было страшно. Когда он переехал жить к Эмме, окружающие за спинами шептали, что Реджина снова станет злой. Он не хотел в это верить. Он считал, что вся его семья разваливается на части. Но теперь всё стало хорошо, потому что они зажили все вместе.       – Хорошо быть дома, – сказал Генри. – Я скучал по тебе, пока я жил у Мэри Маргарет. Никто не бодрствовал, когда я вставал рано, и мне казалось, что я один.       – Я тоже по тебе скучала. Больше, чем ты можешь себе представить.       – Но у меня была Эмма, а у тебя никого не было. Но теперь она есть у нас обоих, да же?       – Генри, тебе может быть трудно это понять из-за всего произошедшего. Но Эмма очень важна для меня. Я очень люблю её.       Генри улыбнулся в своей особенной кривой манере:       – Я же говорил тебе, что она поможет тебе найти свой счастливый конец.       – Да, говорил.       Реджина тоже улыбнулась, особенно обрадовавшись, когда Генри забрался к ней под руку, чтобы обнять. Он задавал вопрос за вопросом о Зачарованном лесе и жизни в замке и был поражен, когда она сказала, что сама когда-то участвовала в битве. Он также расспрашивал её о её магии. Это напомнило ей, что они с Эммой все ещё не поговорили с Генри о магии, но сейчас она слишком наслаждалась обществом своего сына, чтобы портить момент.

***

      Ри уже какое-то время не спала, но продолжала лежать в постели с Эм и ждать, когда та проснётся. Она подумывала разбудить её поцелуем, но Эм лежала к ней спиной. Как только сонная девушка заёрзала, показывая, что проснулась, Ри прижалась к её спине. Эм прибывала в полусонном состоянии, поэтому отреагировала на объятие без особого энтузиазма.       – Доброе утро, соня, – сказала Ри.       – Ага. Привет, – отозвалась Эм. – Вау, утречко.       – Похоже, мы можем прекрасно провести день на открытом воздухе. Может, позже прогуляемся с Генри. Ты ещё не проголодалась? Хочешь встать и позавтракать? Уверена, Реджина приготовит тебе эти полоски из поросят, если ты захочешь.       Эм застонала, у неё скрутило желудок от одной только мысли:       – Бекон? Ой, нет. Фу.       – Ой, я думала, тебе нравится.       – Не сейчас.       – Хорошо, тогда что-нибудь другое? Или, может быть... – Ри на пару секунд притихла. – Ты не хочешь ещё полежать в постели и заняться чем-нибудь ещё?       – Ещё рано. Я хочу спать.       – В последнее время ты какая-то уставшая. Уверена, что с тобой всё в порядке?       – Да, я в норме, – нетерпеливо сказала Эм. – Я просто хочу спать.       Та казалась довольно уставшей и раздражённой. Эм и в лучшие времена не была любительницей ранних прогулок. Ри подумала, что ей лучше не приставать больше с расспросами, но, возможно, она не будит против тихих объятий. Она обняла Эм за талию, случайно прижимайтесь в её груди.       – Ай! – пожаловалась Эм, сворачиваясь калачиком.       – Извини, – сказала Ри. Она отстранилась, не совсем уверенная, что сделала не так. – Я не хотела. Тебе больно? Пришло время твоего ежемесячного цветка?       Эм зарычала:       – Ри! Ты меня бесишь. Ещё слишком рано для этого. Я должна спать, как все нормальные люди. Иди, завтракай или найди себе какое-нибудь занятие, пока реально не наступит день.       – Хорошо, капризные штанишки! – пропела Ри и сбросила одеяло со своей стороны. – Уверена, Генри уже проснулся. В любом случае я нравлюсь ему больше, чем ты.       – Везучая, что скажешь.       Выходя за дверь, Ри оглянулась на свёрток в постели, где единственной видимой частью подростка были светлые волосы. Очевидно, она слишком переусердствовала в роли няньки, что трудно даётся девушке, и Ри поняла, что после автоаварии слишком много на себя взяла. Эм не смогла бы так быстро заснуть, особенно в таком настроении, поэтому она бросила несколько прощальных слов в качестве извинения.       – Я люблю тебе, Эм, но мне не нравится, как ты со мной разговариваешь. Вижу, ты проснулась не в настроении, так что я оставлю тебя в покое. Увидимся через несколько часов, когда тебе станет лучше.

***

      Эмма сонно плелась на кухню с открытым только одним глазом, где Реджина и Генри были уже одеты и, очевидно, ждали только её пробуждения. Она проснулась одна в постели и спустилась вниз на звук гремящей посуды. У неё было искушение поспать подольше, но она уже проснулась, а бездельничать без соседки по кровати слишком скучно.       – Что за шум? – пробормотала Эмма.       – Эмма, ты проснулась! – удивился Генри. – Наконец-то. Мы уже целую вечность как встали. Мы позавтракали без тебя.       Затуманенным взглядом Эмма посмотрела на часы в микроволновке и издала стон отвращения. Ни них 6:58 утра.       – Что за...? Почему я вообще не сплю? Почему вы, ребята, встали раньше семи в субботу?       – Выспались, – сказал Генри. – Я обычно встаю в шесть, чтобы посмотреть мультики. Мама тоже.       Эмма плюхнулась на кухонную скамейку, слишком сонная, чтобы переварить новость о том, что её отпрыск - жаворонок. Он просыпался в какое-то безбожное время каждое утро, пока они жили у Мэри Маргарет, но она предполагала, что это только потому, что его распорядок дня был нарушен, и он вставал пораньше, чтобы нарушать строгое расписание своей мамы.       Реджина весело ей улыбнулась. Прошлой ночью они с Эммой легли спать не то чтобы поздно, но поначалу точно не спали.       – Кофе? – невинно предложила Реджина.       – Да, – протягивая руку, простонала Эмма. – Давай.       Видя, как Эмма потянулась за пакетом с зёрнами, которые могла вполне съесть сырыми, Реджина выхватила его и пошла к кофеварке, чтобы приготовить. Но пар и скрежет добавили совершенно новую какофонию звуков раннему утру.       Эмма положила голову на руки. Её голос звучал приглушённо:       – Это ты имела ввиду, говоря, что будешь пытать меня, Реджина?       – Что мы сегодня будем делать? – спросил Генри.       – Завтракать, пацан. Это всё, что я на данный момент запланировала.       – Я подумала, что позже мы могли бы прогуляться по парку, – предложила Реджина. – Погода хорошая.       – Конечно, у тебя уже есть план на день, – пробубнила Эмма. – Разве мы не можем просто спокойно плыть по течению, и посмотреть, куда нас занесёт ветер?       Генри встрепенулся:       – Зло должно вставать рано и начинать день с чистого листа. Ему всегда приходится всё тщательно планировать, потому что, что бы оно не делало, Добро всегда побеждает. Вот почему ему нужен хороший план, иначе история никогда не сдвинется с мёртвой точки. Я ведь прав, мам? Ты же придумывала Запутанные заговоры в своём Логове Зла в былые времена?       – Да, дорогой.       – Прекращай называть маму злой, Генри, – поучала Эмма. – Хотя разбудить кого-то ранним субботним утром, на мой взгляд, сущее зло.       Реджина поставила перед Эммой кружку, которая тут же взяла её в руки и жадно отхлебнула.       – Оох! Благодарю вас, миледи, за столь ценный дар. Я знала, что именно по этой причине тебя полюбила. Тебе следовало пригласить меня на свидание на чашечку кофе, когда мы впервые встретились, вместо того чтобы затевать со мной серию ссор, чтобы показать своё большое плохое «я». Но тебе предстоит пройти ещё долгий путь, прежде чем я прощу тебя за раннее пробуждение.       – Ты странная, Эмма, – заявил Генри.       – Почему?       – Ты очень ворчливая по утрам.       – Удивительно, – усмехнулась Эмма. – Это вы, ребята, странные. Неестественно в такое время бодрствовать, не говоря уже о том, чтобы быть такими весёлыми в столь ранний субботний час. Нормальные люди ещё спят.       – Не-а, – Генри торжествующе покачал головой. – Ты в меньшинстве. Мы с мамой оба встали, и только ты осталась спать, Эмма.       – Пацан, тебя должно быть подменили в больнице. Он весь в тебя, Реджина, – устало пошутила Эмма.       Ри вприпрыжку вбежала на кухню, выглядя такой же счастливой, как двое других Миллсов. Мало того, что девчушка уже была одета, как остальные, она ещё и была одета как Реджина. Они обе одеты в чёрные юбки, а свитер Ри был почти такого же цвета, что и блузка её старшей копии. Переодевание подобным образом происходило и между двумя другими двойниками, но те часто ссорились между собой по утрам из-за того, кто первым оденет ту или иную рубашку. Эм и Эмма привыкли прятать свою любимую одежду, но загвоздка в том, что обе с легкостью находили вещи, и плюс ко всему они прятали их в одних и тех же местах.       Ри пожелала всем доброго утра, а затем обвила руками шею Генри, чтобы поцеловать его в макушку.       – Привет, Ри! – поприветствовал её Генри.       – Доброе утро, мой маленький принц, – сказала Ри. – Чем сегодня займёмся?       Они вдвоём начали радостно болтать о выходных, и, похоже, на повестке дня была поездка в парк. Очевидно, Ри и Реджина не сговариваясь, придумали один и тот же план на день.       – Теперь я реально в меньшинстве, – проворчала Эмма. – Нечестно использовать своего клона, чтобы доконать меня, Реджина, особенно, когда Эм здесь нет. Эй, мы можем устроить Войну клонов между девчонками! Мы выставим их на ринг и заставим драться. Эм - панк, но держу пари, Ри становится раздражительной, когда злится. Это будет славный бой.       – Ты глупенькая, – заявил Генри.       – Где та Эмма, которая меньше меня раздражает? – спросила Реджина у Ри.       – Слишком раздражительная, чтобы вставать. Она снова заснула. – В голосе Ри звучала лёгкая обида, когда она это говорила, что вызвало у Эммы подозрения.       – Эй, не расстраивайся из-за неё, – сказала Эмма. – Подросткам нужно много спать. Они это перерастают.       Реджина многозначительно подняла бровь:       – И когда же ты это перерастёшь?

***

      Примерно через час, когда она оделась и проснулась, Эмма обнаружила Ри сидящей во дворе снаружи. Она подошла и села рядом с ней. Девушка выглядела задумчивой и погружённой в свои мысли, когда крутила в руках травинку. Они немного посидели вместе наслаждаясь утренним солнцем.       – Эй, Ри, – начала Эмма. – Ты как? Или хочешь побыть наедине с собой.       – Я... – Ри пожала плечами, продолжая глядеть на землю, – не хочу.       - Ты можешь сказать мне, если тебя что-то беспокоит.       Голос Ри был тихим:       – Я, наверное, немного скучаю по дому. Я тут уже довольно долго. Я скучаю по дому. Безусловно, мне нравится быть здесь со всеми вами - в особенности с Эм и Генри, но я также скучаю по своей семье. Больше всего я скучаю потому, что там всё имеет смысл. Этот мир такой запутанный, каждый день я ощущаю себя отсталой по сравнению со всеми остальными. Я не знаю, куда я вообще вписываюсь.       – Ага, именно через такое проходят все подростки. Наверное, это просто часть взросления. Однажды ты найдёшь своё особое место в мире, Ри. А пока довольствуйся тем, что ты здесь с нами. Кто-то должен беречь Эм от чрезмерно больших неприятностей, – пошутила Эмма.       Ри всё ещё выглядела неуверенно и закусила губу. Она произнесла это в спешке, прежде чем успела хорошенько подумать:       – У нас был секс!       – О...       – Не сердись, – умоляла Ри. – Никому не рассказывай, чем я с тобой поделилась! Пожалуйста, не делай этого. Я не вынесу позора, если все узнают...       – Тсс, всё в порядке, я не злюсь. Это твоё решение, так было всегда. Я просто не хотела, чтобы тебя вынуждали сделать это до того, как ты будешь готова, и после пожалеешь об этом. Я обещаю, что никому об этом не расскажу. Даже Эм и Реджине.       – Хорошо, – выдохнула Ри. – Спасибо тебе, Эмма.       – Итак. – Эмма улыбнулась. – Что скажешь? Как ты себя после этого чувствуешь?       После этого вопроса Ри будто прорвало... Она стала делиться тем, что чувствовала с Эм, и как изменились их отношения. Секс оказался более удивительным и приятным, чем она могла себе представить. Эм была так с ней нежна, и она искренне надеялась, что Эм с ней тоже получила удовольствие. Рассказала, как ей повезло, что она встретила Эм, потому что Реджина сказала, что первый раз не принесёт ей ничего хорошего. После рассказа о том, каким замечательным оказался её первый раз, Ри перешла к тому, о чём беспокоилась. Она хотела глубже исследовать новую сторону себя дальше, но всё, что она узнала из дома о социальных последствиях, не даёт ей покоя.       Эмма насколько могла, развеяла её беспокойство, рассказав, что все, о чём в её возрасте думает подросток, что чувствует, это нормально.       – Я хочу сделать это снова, – признавшись, Ри покраснела. – Но я не уверена, хочет ли этого Эм.       Эмма открывает рот, а затем хмурится.       – Погоди. Мы говорим об одной и той же Эм Свон? Безумно влюблённом в тебя подростке, похожем на меня, но вдвойне больше раздражающей?       Ри пожала плечами:       – Обычно она начинает действовать. Пока что от неё нет даже намёков. Я думаю, её что-то беспокоит.       – Я уверена, что тебе не о чём беспокоиться. Это новое открытие для вас обеих.       – Может, она просто не хочет. Может, для неё всё недостаточно хорошо прошло, потому что я неопытна...       – Нет, Ри. Это не так. Я точно знаю, потому что вы двое почти то же самое, что мы с Реджиной, и когда мы впервые занялись сексом, это было потрясающе. Потому что это мы.       Ри возразила:       – Но у Реджины больше опыта, чем у меня.       – Это не имеет значения. Это больше связано с тем, что ты чувствуешь и как относишься к своему партёру, а не от применения десятка поз. Дело в том, что даже если у тебя было несколько партнёров, первый раз, когда ты занимаешься сексом с новым партнёром, это всегда всё равно, что первый раз, ведь первый раз с ним. И каждый раз отличается от предыдущего. По ходу дел ты узнаешь, что нравится твоему партнёру. Со временем вы лучше узнаете предпочтения друг друга.       – Что ты подразумеваешь под "лучше"? Кстати, Мэри Маргарет упоминала, что есть больше десяти способов это сделать. Это правда?       Эмма удивлённо моргнула и разинула рот:       – Это... это из разряда того, что мне не нужно знать о моих родителях.       Ри хихикнула над её реакцией:       – Я знаю. Это забавно, потому что они такие старые.       – Старые? Я того же возраста, что и они!       Несмотря на раздражение из-за намёка подростка на то, что её возраст 28 почти 29 лет был классифицирован как "старый", Эмма была рада видеть, что молодая девушка выглядит немного счастливее, чем до этого. Как странно пытаться вспомнить, какого это быть восемнадцатилетней, когда беспокоилась о самых разных вещах и изо всех сил пыталась понять, что всё это значит.       Эмма слышала более подробно о том, через что прошла Реджина, когда была немногим старше Ри, и хотя она была полна решимости оставаться сильной и спокойной ради Реджины, пока слушала... внутри неё кипел огонь негодования и ненависти к Коре и королю. Мысли об этом вызывали у неё тошноту от того, что он был у Реджины первым, или что вообще был. С тех пор, как Эмма начала подозревать, что Ри и Эм занимаются большим, чем просто целуются друг с другом, ей хотелось радоваться за них (особенно за юную Реджина) так как они получили шанс переписать прошлое.       Прошлой ночью Реджина поделилась с Эммой чём-то сокровенным. Чём-то чего Эмме не хотелось, чтобы Ри пришлось так долго ждать, чтобы самостоятельно это обнаружить...       Они не всегда занимались сексом, когда искали близости, даже ночью, когда были в постели одни. Временами они просто разговаривали, или целовались, или обнимали друг друга ради обычной близости. Но когда они занимались сексом, это могло длиться сколько угодно - от быстрого и интенсивного до медленного занятия любовью всю ночь напролёт.       Прошлой ночью Реджина оговорилась, назвав её "Мисс Свон". Половина Эммы сочла это забавным, когда как другая половина вспомнила, как рьяно та баллотировалась на пост мэра в прошлом году, и решила этим воспользоваться. Они обе придерживались своих ролей, притворяясь, что именно так всё и было в прошлом году, когда они только познакомились... вот только фантазии взяли верх и причины, сеющие между ними раздор в реальной жизни были отброшены. После этого Эмма не смогла сохранить невозмутимого выражения лица и отпустила какую-то шутку, над которой Реджина тоже ни могла не посмеяться...       "– Я не думала, что будет так, – тихо призналась Реджина, когда её смех стих.       – О чём ты? – спросила Эмма.       Они вместе лежали в постели. Должно быть, была поздняя ночь или, может даже, раннее утро, но свет в спальне был приглушён.       – Тебе известно, что Грэм был моим любовником, и я никогда его не любила. Ему ничего не угрожало. Мне не нужно было рисковать своим сердцем или своим телом. Через какое-то время это вошло в привычку, и думаю, в сложившейся ситуации мы оба просто получали удовольствие. Я догадывалась, что с любимым человеком всё будет по другому. Но одного я не знала, одна из многих вещей, которое показали мне отношения с тобой, это то, что секс может быть не только приятным, но и весёлым... я этого не знала. – Реджина выглядела почти смущённой, от того что открыто говорит о таких вещах.       У Эммы закружилась голова от счастья такого трогательного признания:       – Тебе нравится, когда я заставляю тебя смеяться?       – Полагаю, да. Ты говоришь много глупостей, дорогая.       – Хорошо. Потому что не думаю, что я смогу перестать быть весёлой.       Реджина все ещё была слишком счастлива, чтобы сделать что-то большее, чем бросить на нее нежный взгляд поверх подушек.       – Эй, Реджина. Ты, наверное, подумаешь, что я спрашиваю у тебя это для того, чтобы позлить, после того, как я застукала тебя с Эм за разговором об этом в твоём офисе, но что ты думаешь о нашей сексуальной жизни? Я имею в виду, тебе хочется чего-то... эдакого?       – Думаешь, раз я злая, мне нужны кнуты и цепи?       – Хм...нет?       – Потому что мне ничего из этого не нужно, чтобы тебя мучить.       – Меня это совершенно не успокаивает, – с тревогой сказала Эмма.       – Хорошо. И не должно.       – А что насчёт тебя, дорогая, – своим самым соблазнительным голосом прошептала Реджина. – Хочешь попробовать что-нибудь ещё?       – Угадай, что сегодня пришло по почте, – выпалила Эмма. – Помнишь, я говорила, что есть кое-какие, эммм, штуки, которые мы могли бы попробовать?       Реджина прищурилась:       – Ты заказала это в мой дом?       – Это обычная коричневая коробка, которую принёс посыльный. Никаких надписей типа "ЛЕСБИЙСКАЯ СЕКС-ИГРУШКА". Почтальон и без того был слишком напуган доставляя посылку по этому адресу. К тому же, тебе стоит больше беспокоиться о том, что я воспользовалась твоей кредитной картой.       – Ради твоей же безопасности, надеюсь, ты этого не сделала. Не хочу, чтобы в выписке с моей кредитной карты фигурировало какое-то неприемлемое название веб-сайта.       – Расслабься, я купила на ebay. Продавец указал, что он "подержанный", но им пользовались один или два раза, перед перепродажей. Он практически новый.       Реджина кинула на неё самым яростный взгляд типа "я убью тебя", который она когда-либо на себе ощущала. Но Эмма давно миновала тот этап, когда боялась Злой королевы. Особенно сейчас, лёжа в постели с её гибким обнажённым телом, накрытым одной только простынёй, после того, как она сбросила её со скалы экстаза. У Реджины, скорее всего, нет сил убивать кого-то прямо сейчас одним только взглядом, как бы не пыталась.       Эмма расхохоталась.       – Боже мой, Реджина. Твоё лицо! О, это забавно. Я так сильно тебя задела!       Реджина схватила ближайшую подушку и ударила её ею, но Эмма смеялась так сильно, что не могла нормально вздохнуть, а каждый раз, когда пыталась заговорить, Реджина снова её била, и она безуспешно пыталась отбиться от неё поднятыми руками.       – О Боже, прекра... – выдохнула Эмма, продолжая заливаться смехом.       Она провела рукой по спадавшим ей на лицо спутанным волосам.       Удар.       – Я пошутила! Прости! Клянусь, он...       Удар.       – …новый! Я купила...       Удар.       – ...никогда больше. Для тебя только лучшее, моя Королева!       Реджина на секунду прекратила её лупасить, и Эмма воспользовалась этой возможностью, чтобы вырвать у неё подушку. Отбросив её в сторону, она потянулась к Реджине, чтобы снова уложить её на себя. Обе женщины измученно смеялись."       Ри хихикала над историей, поэтому Эмма толкнула её в бок и притянула в объятия.       – Называй меня старой, пока можешь, юная леди, – поддразнила Эмма. – Однажды ты станешь ощутимо старше меня. Реджина не была удивлена, когда я сказала ей об этом. Вся эта история с проклятием заставила меня полностью пересмотреть свои мысли на счёт майско-декабрьских отношений… Дело вот в чём, Ри. Секс может быть очень весёлым, когда ты доверяешь своему партнёру. Вы можете смеяться и хорошо проводить время, что особенно помогает, когда всё идёт не очень хорошо.       Ри выглядела сбитой с толку этим заявлением:       – Что значит "не очень хорошо"? Я думала, что должно быть очень хорошо, если между людьми взаимные чувства.       – Первый раз занятия сексом не будет лучшим в твоей жизни. Даже для пары, у которых обычно отличный секс, не каждый раз проходит идеально. Порой вы пробуете что-то, что не подходит ни для тебя, ни для твоего партнёра. Порой одному из вас просто не хочется в этот день этим заниматься. Такое бывает.       – Такое бывало у вас с Реджиной?       – Мхм, иногда, – с улыбкой ответила Эмма. – Но знаешь что? Когда дела идут не идеально, счастливый конец становится ещё слаще.       После этих слов Ри определённо стала выглядеть намного счастливее.

***

      На следующий день Реджина была по локти погружена в бумажную работу в своём домашнем кабинете, несмотря на то, что было воскресенье. Она сидела на диване в своём кабинете с бумагами, разложенными перед ней на низком кофейном столике.       В дополнение к своим обычным обязанностям, необходимость руководить предвыборной компанией выходила за рамки её рабочего времени. К счастью Кэтрин предложила помочь с бюджетом (мэр финансировала это из собственного кармана), а также занялась организацией рекламы. Её помощь была неоценимой, и у Реджины появилось больше времени, чтобы посвятить его публичным выступлениям и интервью, в которых она, воспользовавшись возможностью, собиралась огласить предвыборные проблемы.       Очевидно, что у неё достаточно опыта для этой должности, и в другое время и в другом месте её компания была бы надёжным тылом... но раньше Реджине не приходилось по-настоящему этим заниматься. Она была мэром столько, сколько здесь живущие помнили, дымка проклятия не позволяла никому возразить против её условий.       Самая серьёзная проблема была в том, что местные предрассудки и её прошлое всегда будут работать против неё. Неважно, насколько искренне она будет себя представлять или насколько она будет сосредоточенна на том, чтобы делать только лучшее для Сторибрука и его жителей, её прошлое в качестве Злой королевы (убийцы и мучительницы насылающей проклятия) всегда будет на первом месте в умах её избирателей.       Доктор Хоппер предложил ей один из способов справиться с этим - раскрыть подробности своего прошлого, чтобы смягчить часть своих злодеяний. Это рискованно, но могло бы окупиться сочувствием. Она полувежливо отказалась. Дэниэл, её брак, её детство... это темы, к которым она предпочла бы не возвращаться, и уж точно публично их не освещать.       В данный момент, когда Ри в Сторибруке, итак много напоминаний о её прошлом.       Вчера днём они все впятером пошли гулять в парк. Ри и Генри весело гонялись друг за другом, и трудно было понять, кому больше нравились карусели (Реджина никогда в детстве не уделяла много времени играм). Эм плелась за ними, ей не хватало обычно присущей ей энергии и бодрости. Когда Реджина обратила на это внимание Эммы, та лишь небрежно пожала плечами и сказала, что это одна из капризных сторон Эм.       Реджина оторвала взгляд от блокнота, в котором делала заметки для выступления, и увидела, что в комнату вошла Эм.       – Извини. Ты занята, – пробормотала Эм.       Реджина улыбнулась:       – Для тебя я не так уж и занята, дорогая. Почему бы тебе не посидеть немного со мной?       Эм подошла, чтобы улечься на сидение рядом с ней, и прижалась к ней сбоку. Должно быть, она ищет немного утешения, поэтому и кажется такой подавленной. Подросток подняла взгляд от коленей Реджины, посмотреть над чем женщина работает.       – Всё в порядке, Эм? Ты выглядишь уставшей.       – Есть немного.       – Генри снова болтал и не давал вам двоим спать всю ночь? В следующий раз отправьте его в его собственную кровать, иначе ни одна из вас не сможет нормально выспаться. Уверена, тогда ты хорошенько отдохнёшь, Эм. Поверь мне, у детей хорошо получается утомлять взрослых. Я ценю то, что ты присмотрела за ним в пятницу вечером, и я так горжусь тобой, в последнее время ты стала ответственной девушкой. Но тебе пока не обязательно выступать в роли матери Генри, ты ещё совсем молода, а забота о ребёнке может быть эмоционально истощающей.       – Откуда ты знаешь, что делать? – тихо спросила Эм. – Когда ты усыновила Генри, как ты узнала, как быть хорошей мамой?       – О. – Реджина перестала писать и улыбнулась, удивленная вопросом. – Я не знала. Раньше я даже не держала ребёнка на руках, но как только в моих руках оказался Генри, это было похоже на... судьбу. Как будто он всегда был моим.       – Он твой.       – Однажды он будет и твоим тоже. Меня это раздражало очень долгое время, ведь когда Эмма впервые тут появилась, она сразу же нашла с ним общий язык. Генри очень на меня злился, узнав, что он усыновлённый. Мне было больно, поэтому, ну, я долго не могла найти с сыном общий язык. Это было непросто. Разумеется, всё шло не идеально. Я ужасно уставала, в первые недели он всё плакал и плакал. Я понятия не имела, что делаю не так, даже начала думать, что не справляюсь.       – Так, раз ты не была счастлива, почему не вернула его обратно? Однажды у меня была приёмная семья, и они отдали меня обратно в детдом.       – Я не могла его отдать. Было уже слишком поздно. Он уже пробрался в моё сердце. Я хотела быть его матерью больше, чем продолжать дышать. Я знала, что должна поставить его на первое место в своей жизни, я это чувствовала.       Реджина остановила себя, чтобы не сказать, что она не хотела, чтобы его приёмная мать поступила как родная, бросив его. Именно это она тогда чувствовала и до недавнего времени тоже, пока не услышала о том, через что прошла Эмма, принимая решение отдать ребёнка. Если бы Эмма от него не отказалась, то Реджина бы никогда не стала Генри матерью, а если бы Реджина тогда себе его не оставила, то Эмма тоже бы не получила второй шанс стать для Генри мамой. Материнство их объединило.       – Могу я тебе кое-что сказать? – спросила Эм.       Она ёрзала на месте, играя с карманом своей толстовки.       – Конечно.       – Я боюсь рожать ребёнка. Я боюсь оставаться так надолго одна, до тех пор пока мы снова не воссоединимся. Я чувствую, что должна отказаться от него, и я боюсь, что поступлю неправильно. Я даже не знаю, что правильно. Я не хочу, чтобы он меня ненавидел.       – Тебе не нужно бояться, Эм, – улыбнулась Реджина. – Тебе не придётся вечно оставаться одной, они будут ждать тебя. Ри не сможет тебя отвергнуть, Генри ей точно этого не позволит. Он поймёт, когда станет старше. Что касается твоего будущего, тут мне неизвестно, всё может измениться. Что бы ты не решила, это будет твой выбор. Когда придёт время - сама узнаешь.       – Да, наверное. Есть кое-что ещё... – произнесла Эм, притворяясь застенчивой. – У меня самая большая, самая жалкая, очень неловкая влюблённость в тебя, Реджина.       Реджина рассмеялась и обняла Эм за плечи. Эм нахально ей улыбнулась.       – Да, дорогая. Я это заметила.       – Хорошо. Ладно, красотка, я перестану доставать тебя и позволю вернуться к работе.       Эм вскочила с места и вышла из кабинета.       Реджина вздохнула про себя, думая об обеих версиях самой важной женщины в её жизни. 'Эмма Свон. Ты всегда была очаровательной. Или только я в любом возрасте слаба перед двоими чарами?' Она вернулась к работе над своей речью и пыталась предугадать, какие вопросы зададут им репортёры.       – Тук-тук.       Реджина подняла голову и увидела в дверях улыбающуюся Эмму, держащую в одной руке кружку кофе, в другой книгу Коры с магическими заклинаниями. Аромат кофе с ванилью опережал её, когда она вошла и протянула ей кружку. Реджина с благодарностью взяла, удивлённая (и в то же время нет) таким заботливым жестом.       – Я заметила, что моя женщина слишком много работает, поэтому пришла, чтобы уговорить её сделать перерыв, – сказала Эмма.       – У меня нет время на такой перерыв, о котором ты мечтаешь, – криво усмехнулась Реджина. – Само собой не днём, пока дети дома.       – Я пришла принести тебе кофе, Реджина, а не свою булочку. Кроме того, ты подняла этот вопрос... Не у меня тут на уме был сексуальный подтекст.       – Я работаю. – Реджина отложила свои записи и сделала первый глоток кофе. – Спасибо, дорогая. Я знала, что существует причина, по которой я позволяю тебе просыпаться каждое утро. В такие моменты как этот, я испытываю облегчение оттого, что мне не удалось выгнать тебя из города. Однажды ты, возможно, загладишь вину за все те неприятности, что мне причинила.       Эмма схватила одно из вездесущих яблок из миски на столе и откусила огромный кусок. Она легла на диван и непристойно устроилась на коленях Реджины, заработав приподнятую бровь. Пара кожаных ботинок была перекинута через самый дальний подлокотник. Две женщины в такой же позе могли бы лежать, прижавшись друг к другу в гостиной, читая или смотря телевизор.       – Что ты делаешь с книгой моей матери? – спросила Реджина.       – Исследую, – сказала Эмма. – Я просматривала ваши фокусы-покусы в поисках чего-то что помогло бы нам с борьбой сжатием границ и подростками, путешествующими во времени. У тебе есть ещё какие-нибудь штучки, припрятанные в твоём Логове Зла?       – Если ты имеешь ввиду моё хранилище, тогда да. Кроме магических предметов, ингредиентов для зелий и моей двуглавой гадюки. Опасные вещи из других миров, к которым никто не должен приближаться.       – Что ещё у тебя в хранилище двухголовое а, Реджина? – Эмма многозначительно поиграла бровями.       Реджина цокнула:       – Ну как же без этого? Превращения всего в сексуальный подтекст.       – Да, должна. Кстати, на какой из версий английского языка написана книга твоей мамы? У меня проблемы с её чтением.       – Как и следовало ожидать, она написана магией. Поскольку ты сама волшебница, Спасительница, тебе должно стать яснее, если ты её уговоришь. Она не постижима для всех обычных людей без магии. Однако я посоветовала бы тебе не экспериментировать с тёмными заклинаниями моей матери, если ты не знаешь, что делаешь. Они жёстко относятся к системе. Ты должна быть уверена, что не привязываешь эту магию к себе, ту самую, которую используешь, и не перенапрягаешь её. Я заметила, что ты колдуешь бессознательно, когда получаешь доступ к своим силам, поэтому, предполагаю, что это для тебя естественно.       Эмма пожала плечами и подняла книгу:       – Почему эта страница отсутствует?       Это привлекло внимание Реджины. Её мать всегда тщательно оберегала свою книгу заклинаний, даже спала с ней под подушкой. Она почти никогда не пропадала из её поля зрения. Когда она попала в руки Реджины, та относилась к ней с таким же почтением, хотя её почтение основывалось на понимании её силы, а не на поклонении.       – Там не должно быть вырванных страниц, – сказала Реджина. – Какой именно?       – Эммм, её же нет, гений, – пошутила Эмма. – Откуда мне знать, что на ней было?       – Умничаешь, – пробормотала Реджина.       Она взяла у Эммы книгу и провела большим пальцем по торчащему из переплёта грубому корешку - остатку вырванной страницы. По её расположению в книги, она поняла, что тут было.       – Я помню эту страницу. Тут было заклинание барьера. Моя мать использовала его, чтобы не дать мне сбежать от моего предстоящего брака. Эту же магию я использовала для создания границ вокруг Сторибрука, чтобы никто не мог покинуть город.       Эмма быстро села и уставилась на неё:       – Так вот оно что! Это должно быть связано с тем, что происходит с границей. Мог же кто-то использовать это заклинание, чтобы испортить городскую линию? Ты можешь снова использовать заклинание, чтобы это исправить?       – Не без недостающей страницы. Проклятия необходимо накладывать с оригиналов, их нельзя скопировать или выучить.       – Получается, кто-то её украл. Кто мог это сделать? У кого кроме тебя был доступ к этой книге?       – Ни у кого. Она была заперта в моём доме с тех пор, как я получила её от мистера Голда. Кроме того, она абсолютно бесполезна для тех, кто не владеет магией, потому что они даже не смогут её прочитать, не говоря о применении одного из этих проклятий.       – Выходит, это сужает список тех, кто может: первое - использовать магию, и второе - проникнуть в твой дом незамеченным. Может, мне следует арестовать себя, – пошутила Эмма.       – Я была бы счастлива надеть на тебя наручники, Эмма, – небрежно предложила Реджина. – Но прямо сейчас мне нужно вернуться к работе.       В чрезмерно драматичной манере Эмма громко вздохнула. Она встала с дивана и, волоча ноги, поплелась к двери:       – Хорошо. Прекращаю тебя доставать. По крайней мере, ненадолго.       Не поднимая головы, Реджина снова приступила к работе со своими заметками.       – Я позволю тебе «доставать» меня позже. При условии, что ты сейчас уйдёшь и позволишь доделать кое-какую работу.       Эмма пулей вылетела за дверь.