Двойные проблемы

      – С того дня, как в Сторибруке появились ваши молодые копии? – Арчи наклонил голову и постучал пальцем по подбородку, изучая Эмму так, будто она его клиентка. – Хм, и как они?       – Они подростки, во всей своей красе, – Эмма закатила глаза. – От чего и безумно драматичны. Мы все живём в крошечной квартирке, так что там довольно таки много народу.       Арчи медленно кивнул:       – А как насчёт твоего взаимодействия со своей копией… высказывала ли она тебе свою точку зрения на какое-то определённое событие в прошлом или проблематичный выбор, который мог бы привести к тому, что ты стала такой, какая есть сейчас?       – Я…возможно? – Эмма пожала плечами. – Эм бесит.       – Только тебя? Или других тоже?       – Нет, она прекрасно ладит с Реджиной. Они обе.       – Как думаешь, почему так? – спросил Арчи, и его тон подсказывал, что она сама должна найти ответ на данный вопрос.       – Эммм…       – Нам что мало проблем, чтобы ещё и прибегать к услугам доктора Хоппера, – нетерпеливо прервала Реджина, – и поучаствовать в психоанализе Эммы и её детских проблем?       – Эй, Арчи! – К нему подошла Руби и схватила за рукав. – Тебе надо увидеться с девчонками. Они как мини-версии Эммы и Реджины. Будет весело!       Мэри Маргарет хихикнула:       – Они не такие уж и маленькие, Руби, просто немного моложе.       – Они такие МИЛАХИ вместе. Божечки, это самый мимимишный подростковый роман, который я когда-либо видела.       Арчи заинтересованно поднял брови, сначала взглянув на Эмму, затем на Реджину:       – О, так девушки встречаются?       – С самой первой встречи, – фыркнула Руби. – Кажется, это любовь с первого взгляда.       – Они знали о Генри? – дальновидно поинтересовался Арчи.       – Поначалу нет, - ответила Эмма. – Но теперь знают.       – Они поссорились из-за Генри. Не зная, чей он. Но теперь помирились, и смирились с мыслью, что он их общий сын, – сказала Мэри Маргарет.       – Интересно, – задумчиво произнёс Арчи.       – В чём именно твой интерес? – категорично сказала Реджина, пронзая психиатра своим взглядом.       Эмма вновь услышала щебетание сверчков в неловкой тишине:       – Лааадненько, может нам стоит немного поесть…       Реджина покинула кабинет, очевидно, недовольная запланированным советом. Эмма кинулась за ней. Заместитель мэра уже спускалась по лестнице, каблуки цокали по дешёвому линолеуму, когда шериф её окликнула:       – Реджина, подожди!       Реджина остановилась и, когда Эмма подошла, смущённо на неё посмотрела:       – Они знают о нас.       Эмма старалась не показывать эмоций:       – Хорошо. Может и так. Для тебя это проблема?       – Ты меня спрашиваешь? Сама как думаешь?       – Реджина. Ладно, я тебя поняла. Это не просто. Понимаю, ты волнуешься, но не стоит. Всё будет хорошо.       – Эмма, ради своего счастливого конца, я уничтожила королевство. Меня не волнуют слухи. Но это может отразиться на Генри, не говоря уже о моих шансах на переизбрание.       Свон понизила голос до полушепота:       – Мы недолго вместе. Для нас это в новинку. Мы объясним Генри. Мы не обязаны сейчас всем о нас рассказывать. Но и держать наши отношения в секрете вечно не сможем. Рано или поздно люди всё равно узнают, и…у них будет реакция. Ведь раньше у тебя не было отношений с женщиной.       – У меня вообще не было отношений, – сказала Реджина. – Я никогда не выходила с ним в свет. Мы вынуждены были скрываться, и встречались тайком.       Эмму накрыло волной сочувствия. В последний раз, когда Реджина была влюблена и люди об этом прознали, это привело к смерти Дэниела и разбило ей сердце. Почти без какого-либо опыта на любовном фронте, она провела годы в браке без любви, существующим для общественности. Её опасения по поводу того, как их отношения примет общественность вполне понятны.       – Почему у нас до сих пор не было секса? – Внезапно потребовала ответа Реджина.       Вопрос огорошил Эмму:       – Э. Откуда такие вопросы?       – Почему ты не переходишь к активным действиям? Уже сожалеешь…       – Нет, – поспешила с ответом Эмма. – Причина, по которой я не перехожу к так называемым активным действиям, состоит в том, что я не хочу, чтобы мы после об этом пожалели. Эм и Ри поспешили и столкнулись с трудностями. Я не хочу, чтобы с нами произошло что-то похожее. Я сдерживаюсь из-за тебя.       Глаза Реджины опасно сузились:       – Прости?       – Нет. Нет. Ты не так поняла, – Эмма, явно нервничая, вздохнула, желая, понятно разъяснить свои мысли. – Уфф, рядом с тобой мои мозги отказываются работать. Пожалуйста, позволь объяснить. Только не думай, что это потому что я тебя не хочу…потому что я хочу. Поверь, правда, хочу. Но в прошлом году мы всё время ссорились, и ты испугалась, когда мы просто поцеловались. Я не хочу, чтобы это повторилось. Я хочу, чтобы ты получала удовольствие. Хочу, чтобы тебе было приятно. Хочу, чтобы всё было идеально. Для нас обеих.       – О.       Эмма подняла бровь:       – И это всё? Тебе лучше использовать больше букв, когда мы начнём спать вместе. Я учителем буду так-то.       – Что ты этим хочешь сказать? Меня едва ли можно назвать девственницей. Я знаю больше, чем ты думаешь.       – Прааавда? И когда ты нашла время для изучения? – На лице Эммы отобразился шок. – О Боже, это была ТЫ. Я как-то нашла парочку ссылок в истории браузера у Генри. Думала, ему друзья пошлятину шлют.       – Это была не я, – быстро сказала Реджина.       – Ой, ВРУШКА. – Эмма засмеялась над потрясающей тайной, которую раскрыла. – Признаю, ты довольно хорошо замела следы. Генри бы не догадался, но от меня свой секретик тебе утаить не удалось. Я что угодно могу раскопать.       – Я знаю то, чего интернету не ведомо. Я тебя уничтожу.       – Ох, тогда нам придётся прервать собрание, чтобы рассмотреть данное заявление.       – Я бы с радостью, вот только собрала этих людишек в своём офисе ты, Эмма. Думай об этом как о расплате за всё своё нытьё на моих собраниях.       – До сих пор не понимаю, зачем ты меня на них вызываешь! Там чертовски скучно и они имеют ничего общего с работой шерифа.       – Знаю, – высокомерно сказала Реджина. – Возможно, мне просто захотелось полюбоваться на нечто красивое. Офисное искусство.       – Ты заставила меня оторвать задницу от кресла, чтобы просто поглазеть? Почему-то не верится. Пожалуйста, продолжай объективизировать меня.       – Не веришь? Вспомни, как я запустила под стол свою авторучку, – прошептала Реджина, играя с воротником рубашки Эммы.       – Ты…ты провела рукой по моему бедру. Это вышло случайно, верно? – Эмма закрыла глаза. – Знаешь, у меня крыша тогда поехала. Ты вела себя так, будто ничего не произошло, и мне показалось, что это была лишь моя фантазия.       – Происходящее сейчас тоже лишь твоя фантазия? – Реджина наклонилась, прижимая губы к изгибу, где шея Эммы встречалась с плечом.       – Чёрт, надеюсь, что нет. Или я заплачу.       – Эмма, – тихонько упрекнула Реджина. – Ты собираешься целовать меня своим грязным ртом?       Едва она успела это произнести, как Эмма тут же потребовала продолжительного поцелуя и на несколько минут обе совершенно забыли, где находятся.       – Кхм-кхм, девочки?       Позади раздался строгий голос, прерывая и заставляя их отпрянуть друг от друга.       – Заседание продолжается, – сказал Дэвид с каменным выражением лица. – Вы с нами?

***

      На заседании Совета за ужином продолжались обсуждение угрозы и судьбы Сторибрука, хотя разговоры были обо всём. В основном не по теме. Эмма была благодарна, что ей больше не нужно играть главную роль. Она сидела в стороне рядом с Реджиной, поедая еду из контейнеров на вынос.       – Эмма, твои родители знают? – пробормотала Реждина.       – Дэвид только что узнал, – мрачно сказала Эмма. Учитывая его реакцию на их объятия и поцелуи, ранее он об этом не знал. – А Мэри Маргарет знает, что у меня какое-то время были к тебе чувства. Знаю, вероятно, ты бы хотела, чтобы она вообще никогда о нас не узнала, но на тот момент мне больше не с кем было поговорить. И она видела нас на днях в участке, когда приехала предложить тебе работу мэра. Поэтому могу точно сказать – она о нас знает.       – Замечательно.       Эмма была удивлена:       – А? Ты не злишься?       Реджина ухмыльнулась:       – Напротив. Я надеюсь, они бьются в муках от представлений, что я буду делать с их дочерью.       – Меня вообще-то это тоже мучает, – проворчала Эмма.       Реджина наклонилась, чтобы прошептать её несколько слов на ухо, но заметив направляющегося к ним Арчи, села обратно.       – Эй, Арчи, – вежливо поприветствовала Эмма.       Арчи принёс с собой стул и присел рядом с ними:       – Извините, что прерываю.       – Мы уже привыкли, – сказала Реджина с фальшивой добротой в голосе.       – Проживая в квартире с пятью людьми, уверен, что так и есть. – Арчи усмехнулся, а затем понизил голос и его тон стал серьёзным: – Послушайте, я хотел заверить вас обеих, что вы можете мне доверять. Я понимаю, у вас очень щекотливая ситуация. Мне не понаслышке знакомо слово – конфиденциальность.       – Спасибо, – выдохнула Эмма. – Мы не хотим, чтобы все узнали. По крайней мере, до того как мы расскажем Генри.       – Конечно, – с улыбкой кивнул Арчи. – Позвольте мне сказать: замечательно видеть вас обоих счастливыми. Особенно тебя, Реджина.       Реджина тут же заняла оборонительную позицию:       – Почему? Думаешь, в подобном состоянии у меня меньше шансов тебя убить?       Психиатр покачал головой:       – Нет. Я проявляю интерес к моим бывшим пациентам и их семьям. Генри мой любимчик. Я очень сожалею о случившемся с тобой в том году. Тебя обвинили в моей «смерти», и это пошатнуло твою работу над собой. В некотором смысле я чувствую свою ответственность за то, что больше не могу тебе помочь. Прими мои соболезнования об утрате матери.       Замечая, что Реджина опустила взгляд, Эмма сунула руку под стол, сплетая их руки воедино. Словно непроизнесенное извинение за прошлое недоверие. Она осознает, что именно её действия, или скорее бездействие, подтолкнули загнанную в угол и уязвимую Реджину прямо в руки матери. Свон поклялась себе больше никогда не подводить Миллс. Эмма помнила, как несколько недель держала рыдающую и обезумевшую Реджину в своих объятиях, и только сейчас поняла, что Арчи единственный, кто ей пособолезновал. Независимо от того, что вытворяла Кора, Реджина любила свою мать и все ещё переживала утрату.       – Доктор Хоппер, я была бы признательна, если бы вы возобновили встречи с Генри, – проговорила Реджина. – Это не обязательно должна быть терапия. У него мало друзей, а вы важны для него.       – Я бы тоже этого хотел.       Эмма радостно улыбнулась Реджине:       – Ага, он хороший парень, не так ли? Если не принимать во внимание прогуливание уроков и кражу кредитных карт.       – Я никогда не поощряла подобного поведения. Эти черты характера он унаследовал генетически, – сказала Реджина.       – Вы с сыном не связаны генетикой, Реджина, но уж больно он на тебя похож. – Замечая нахмуренный взгляд Реджины, Арчи кивнул: – Да, именно так. Даже будучи злой и нестабильной, ты подняла его, и он стал хорошим мальчиком. Ты не смогла бы этого сделать, если бы в тебе не было добра.       – Это ты ещё не встречался с Ри, Арчи, – сказала Эмма. – От её милоты гниют зубы.       – Арчи! Если ты планируешь поесть, тебе лучше быстрее перебираться к нам, – Руби позвала его с другого конца кабинета.       – Подожди секундочку, Руби, – ответила Арчи. – Хочу сказать тебе ещё одну вещь Реджина. – Мое мнение не особо популярно, но чисто с эгоистической точки зрения я рад, что ты наслала на Зачарованный лес проклятие.       – Что? – ожидаемо опешила Реджина.       – Я - совесть. Моё предназначение – помогать людям искать свой путь. Но мои родные были жестоки и коварны, я не мог избавиться от их контроля, пока не загадал желание, изменившее мою жизнь. Но ценой стала жизнь в теле сверчка. Здесь же, – Арчи поднял брови. – Я могу делать то, что люблю и быть собой. Так что спасибо тебе за это. У тебя больше сторонников, чем кажется.       – Не этого я желала, создавая проклятье, – упрямо сказала Реджина. – Если оно и принесло кому-то счастье - это нежеланный побочный эффект.       Арчи пожал плечами, якобы говоря «не хотела, но сделала», и поднялся с места, чтобы присоединиться за столом к Руби.

***

      – Как я рада, что заседание закончилось, – простонала Эмма, делая наклоны головы, чтобы снять напряжение в шее.       Остальные уже покинули участок, сразу после окончания заседания Военного совета. Эмма с родителями и Реджиной остались немного передохнуть, прежде чем отправиться домой. Она с Мэри Маргарет расставили все столы по местам, а Реджина «контролировала» их работу из-за стола шерифа.       – Дэвид, ты готов идти? – Спросила Мэри Маргарет, когда муж вернулся с улицы с пустыми вёдрами из-под мусора.       – Да. Выйдите на минутку, пожалуйста, я хочу поговорить с Реджиной, – обратился Дэвид к жене и дочери, и добавил: – Один на один.       Эмма вскочила со стула:       – Ни за что.       – Я хочу знать, что происходит между вами двумя.       – О нет, Дэвид, только не начинай, – простонала Мэри Маргарет.       – Я понимаю, что вы обо мне беспокоитесь, – Эмма попыталась оборвать идею отца на корню.       – Нет, дорогая. Всё хорошо, – со слащавой улыбкой сказала Реджина. – Позволь отцу высказать все обиды на меня.       – Мне не стоит, и начинать, Реджина, – протянул Дэвид. – Иначе мы просидим здесь всю ночь.       – Действительно. Тогда может, не будем тратить воздух на этот разговор.       – Интересная подборка слов. Учитывая, что я был там тогда, в последний день. И знаешь последнее, что я помню о Зачарованном лесу? Как я с дочерью на руках сражался с твоими охранниками. Она родилась всего несколькими минутами ранее и если бы не твои угрозы в сторону её матери, ей вообще бы не грозила опасность.       Реджина саркастически закатила глаза:       – Да, давайте воспользуемся моментом и оценим иронию этой истории любви.       – Любовь? Так ты это называешь?       – Я не собираюсь перед тобой оправдываться.       Дэвид повысил голос:       – Я не позволю тебе снова причинить боль моей дочери! Ты была готова заколдовать даже собственного сына, чтобы заставить его полюбить себя. С чего мне думать, что ваши чувства друг к другу реальны?       – Потому что твоя жена всё ещё жива, – насмехалась Реджина. – Для этого заклинания требуется сердце того, кого я больше всех ненавижу. Со стороны она выглядит вполне здоровой.       – Так, стоп! – Вскрикнула Эмма, хватая отца за рукав и оттягивая назад. – Прекратите это, пожалуйста. Вороша прошлое, мы ничего не добьёмся и не выясним, кто виноват в большей или меньшей степени. Это бессмысленно. Мы попали в дерьмовую ситуацию, но от наших споров граница не перестанет уменьшаться, и не поможет вернуть людям воспоминания. Да, мы застряли в этом мире по вине Злой королевы… но…я люблю её, ясно? А тебе говорить не хотела, потому что знала, как ты на это отреагируешь.       Дэвид вздрогнул, услышав признание дочери, но решил пока помолчать, позволяя Эмме продолжить.       – Единственное, что мы все должны понять, это то, что у Эм и Ри было трудное детство, которое изменило их и превратило в нас. Почему Реджина стала злой, а я – доброй? Да потому что Румпельштильцхен ещё до нашего рождения раздал нам роли. Что если было бы наоборот? Ты бы любил меня, родись я злой принцессой?       – Любил бы, – яростно сказал Дэвид.       – Почему кто-то становится плохим? Они с самого рождения такие или с ними случаются плохие вещи? Может, некоторые сильнее других или люди, просящие помощи не получают её. Лично у меня никогда не было демона, шепчущего мне на ухо, и развращающего мой разум, – Эмма взяла паузу и сделала вдох. – Итак. Я хочу, чтобы мой сын рос в лучшей семье, чем были в детстве у меня, и чтобы перед ним лежало больше дорог, чем перед его матерями. А мы не сможем дать ему этого, ели ссоры продолжатся. Я доверяю Реджине… Этого для тебя должно быть достаточно.       Дэвид медленно кивнул, бросая взгляд на Реджину, переваривая в голове слова дочери и её яростную защиту женщины, которую, исходя из только что сказанного, она любит.       – Этого достаточно. Это всё, что я хотел знать, – Дэвид повернулся к Реджине. – Надеюсь, ты действительно изменилась. Если нет, то у тебя есть две веские причины, чтобы начать меняться сейчас. Позаботься о моей дочери.       – В противном случае меня сожгут на костре? Да, спасибо, о Прекрасный принц, я поняла твой намёк, - с не добрым блеском в глазах сказала Реджина.       – Нет, намёка в моих словах нет. Это не было угрозой, Реджина. Лишь просьба позаботиться о дочери.       Дэвид повернулся к Эмме и поднял брови, придавая своему следующему родительскому наставлению серьёзности:       – То же самое касается вас, юная леди.       – Хм, что? – Сказала Эмма, смущённая обращением отца к себе.       Настала очередь Мэри Маргарет сложить руки на груди и приковать взгляд к дочери:       – Эмма, ты уже пригласила её на свидание?       У Эммы от удивления рот стал шире ворот:       – Эммм, я…       Дэвид подмигнул жене и начал читать лекцию дочери:       – Открывай перед ней двери, покупай цветы, приходи по её зову. Не смотри так на меня, Эмма, я тебя знаю. Узнавай её, делай комплименты по поводу нарядов, и не забывай…       – Галантность всегда в моде, – чопорно закончила Мэри Маргарет. – Относись к ней как к принцессе.       Эмма удивлённо моргнула и перевела взгляд на Реджину, которая также была лишена дара речи от глупой шутки, которую затеяли родители.       – Оххх… вау. Советы свиданий из Средневековья. Мам, пап спасибо, конечно, но это сверх раздражает.       Дэвид поднял руку и погладил дочь по голове:       – Обращайся. Это вина твоей матери. Я не ждал дочку, поэтому у меня была запланирована речь только для сына. Не хотел, чтобы ночи репетиций прошли даром. Так или иначе, думаю хоть что-то из неё тебе да пригодится.       – Боже, убей меня, - простонала Эмма в ладони. – Родители меня позорят!       – Не смотри так на меня, – сухо сказала Реджина. – Я пыталась избавить мир от них.       Мэри Маргарет наблюдала за их взаимодействием с озорством в глазах:       – Реджина, вообще-то мы с Дэвидом должны поблагодарить тебя за нашу историю любви. Нашей случайной истории любви не было бы, если бы ты не изгнала меня из королевства. Неважно сколько усилий ты приложила, чтобы разрушить нашу истинную любовь, ведь именно благодаря тебе мы нашли друг друга.       – О. Мой. Бог. Прекратите, сейчас же! – В ужасе сказала Эмма. – Вы самоубийцы что ли? Похоже, её сейчас вырвет.       Реджина действительно смотрела на Прекрасных так, будто у неё во рту находилось что-то мерзко-горькое:       – Полагаю, мне придется мстить через вашего первенца.       Глаза Эммы округлились от глубокого горячего голоса Реджины, пропитанного чистой похотью. Лишь мысль об этом послала дрожь по позвоночнику. Миллс на секунду поджала губы. Затем быстро, как вспышка молнии, обхватила лицо Эммы руками, и облизала кожу от подбородка до скулы.       ‘О Боже, Боже, Боже.’ Эмма от шока застыла на месте, чувствуя как по щекам разливается кровь. Это было…да, чертовски приятно,…но о чём Реджина думала, демонстрируя это перед её родителями! ‘Все семьи – безумны, или только моя особенная?’ задалась она вопросом.       – Очень смешно, – проворчал Дэвид.       – ПРОЧЬ. Уходите отсюда, обе, - с кривой усмешкой сказала Мэри Маргарет.       Великолепная улыбка Реджины объявила о своей победе, и она взяла Эмму за руку:       – Пошли, дорогая. Мы уезжаем.