Роз твоих не коснулась гроза над миром

я взойду на костер весной, обескровлена и легка, бог простит меня, а пока все, кто любит меня, за мной

Она хотела быть королевой. Бабушка растила из младшей внучки королеву, нашептывая ей, что она должна быть правительницей. Не явной — о нет, явно править леди Оленна считала слишком неразумным для женщины. У женщин другой путь — тайный. Путь интриг, путь улыбок, за которыми скрывается ненависть, путь учтивых речей, что подразумевают под собой проклятия. Править должен мужчина. Точнее, на троне должен сидеть мужчина — на Железном Троне, неудобном и колючем, но таким желанным для всех Великих Домов Вестероса. Трон драконов, который сначала узурпировали олени, а после — львы (Маргери называла все своими именами, Роберт был узурпатором, а дети его хоть и носили его имя, но были бастардами его жены и плодами инцеста). Казалось бы, к трону, охраняемому такими грозными существами, не может подступиться нежная хрупкая роза… …но роза проросла прямо на троне, между стали из слитых в одно клинков побежденных врагов Эйегона Таргариена. Роза пустила корни глубоко, но не ради власти. Не только ради власти. Маргери видела нищих. Маргери видела голодных. Маргери видела, как дети дерутся за корку хлеба, а подростки ловят голубей на ужин. Улицы в Королевской Гавани воняли гнилью. Маргери смотрела, не пряча лицо за пологом кареты, и не подносила к губам платок, чтобы не слышать отвратительный запах. Ей было тринадцать лет, когда бабушка взяла ее с собой в столицу, и если до того юная роза не знала, зачем ей быть королевой, то теперь поняла, зачем. Чтобы эти люди получили надежду. Чтобы эти дети не голодали. Чтобы вместо нечистот улицы благоухали розами, как в Хайгардене. Чтобы стать королевой, ей нужен был король. Мужей у Маргери Тирелл было трое. Ренли Баратеон, младший брат погибшего узурпатора Роберта, казался ей лучшим вариантом — не потому, что он ей нравился. Он ей не нравился, и она ему тоже. Ренли был влюблен в ее брата Лораса, а Лорас отвечал ему взаимностью — он и подговорил Ренли предъявить свои права на трон. Ренли было легче всего управлять, он любил Лораса и в итоге сестра и брат Тиреллы могли вместе влиять на короля. Цепочка получалась идеальная — Ренли сделает то, что скажет ему любовник, Лорас скажет Ренли то, о чем попросит его сестра. Маргери обожали все ее старшие братья. Но они с Ренли не успели консумировать брак — король был убит тенью. В тень никто не поверил и обвинили Бриенну Тартскую, женщину-рыцаря, влюбленную в Ренли /Маргери было легче поверить в тень, чем в то, что бедняжка Бриенна могла поднять меч на героя своих грез/. Но, так или иначе, Ренли умер, Маргери осталась девушкой и тем самым — выгодной невестой. Ее девичество и богатство ее Дома, плюс бабушкины интриги, сделали Розу Хайгардена невестой второго короля. Джоффри Баратеон. Джоффри Ланнистер, но это скрывали. В отличие от Ренли, управлять им было сложно, мальчишка был жестоким, глупым и злым, он издевался над бедной северянкой Сансой Старк, что была его невестой, пока ее отца не обвинили в измене, но Маргери Джоффри заглядывал в рот и делал все, что она говорила. Маргери бесстрашно ходила по Блошиному Тупику в сопровождении испуганных слуг, отмахивалась от их предупреждений «миледи, вы порвете платье» и раздавала нищим монеты или хлеб. Они сразу же полюбили ее — сложно не полюбить красивую и улыбчивую королеву, которая ведет себя мило и вежливо даже с грязными оборванцами и щедро одаривает их деньгами и едой. Замужество с Джоффри грозило Маргери неприятностями — у него были явно садистские наклонности, и Леонетта, сестра Золотой Розы (жена ее брата) бледнела от страха от одной мысли про брачную ночь. Но до брачной ночи Джоффри не дожил — он не дожил даже до конца свадьбы. Когда его глаза закатились и почернели, и он стал задыхаться — Маргери испугалась, но не только. Она сразу поняла, что это. Яд, чей состав и ей был знаком. «Неужели ты думала, что я отдам тебя этому зверю?» — сказала потом бабушка. В убийстве Джоффри никто и не подумал обвинить Тиреллов, благо, желающих смерти короля было достаточно много. Например, Санса Старк, которая вовремя сбежала. Или Тирион Ланнистер, карлик, дядя Джоффри — если бы его убил Тирион, Маргери бы поняла и не осудила. Джоффри издевался над беднягой слишком жестоко. Серсея решила, что он и есть убийца, а бабушка Маргери договорилась об ее браке с младшим братом Джоффри. Томмен Баратеон, в отличие от старшего из детей Серсеи, был милым и добрым мальчиком. Настолько милым, что младше Маргери всего на пару лет, он казался ей ребенком, и в постели с ним роза просто спала. Она понимала, что брак необходимо консумировать, что нужны наследники, но не могла себя заставить — даже Ренли с его предпочтениями в ее голове мужчиной был больше, чем любящий девушек и влюбленный непосредственно в Маргери Томмен. Серсее роза врала, что муж не дает ей спать по ночам, а Томмену — что стесняется, боится и ей нужно время. Верили оба. Все шло неплохо, Томменом управлять было еще легче, чем Ренли, ибо бедный мальчик ее любил, мешала только Серсея, с которой Маргери пыталась подружиться, но тщетно — все ее попытки королева-регент принимала в штыки. Впрочем, у леди Тирелл — и у младшей, и у старшей — были свои способы побеждать врагов. Только Маргери не успела. В столицу явились люди, называющие себя Воробьями. Они поклонялись Семерым богам, как и многие в Вестеросе, но их вера была чересчур фанатичной. Серсея заключила союз с их предводителем — Его Воробейшеством, и Лораса обвинили в мужеложстве, а Маргери — в том, что она его покрывала. Тиреллов заключили в тюрьму, Серсея была рада без памяти, но ее связь с воробьиной сектой обернулась и против нее. Так же, как и мужеложство, было осуждаемо кровосмешение, о том, что Серсея спала со своим братом — знали все, узнали и воробьи. Серсея тоже оказалась в тюрьме и к тому же прошла дорогу очищения — ужасное наказание для женщины; ей обстригли волосы и заставили идти по улице обнаженной. Сначала Маргери было ее жаль — розу могли бы тоже подвергнуть тому же наказанию, но она вовремя выкрутилась, заявив старому сектанту, что обратила в истинную веру Томмена, и королеву простили. Она усердно изображала верующую, выучила наизусть Семиконечную Звезду — толстую книгу о религии, но втайне ненавидела все, что связано с богами. Во время суда над Лорасом Маргери перестала жалеть Серсею. Теперь она жалела о другом — что не видела ее позорного шествия и не могла бросить в нее камень. Младшая роза вывернулась из воробьиных лап, но, увы, Рыцарь Цветов, как называли ее брата — нет. Вырезанная на лбу звезда лучше, чем смерть или путь раскаяния, но Лорас был таким красивым! А потом они услышали странные звуки, и Маргери забыла о красоте Лораса. Обо всем забыла, но вспомнила то, от чего у нее кровь застыла в жилах. Серсеи здесь нет. Томмена здесь нет. Почему? Дальнейшее леди Тирелл помнила смутно. Она кричала, что нужно уходить, что надо уводить людей, но дверь септы Бейелора не открывалась, Лорас схватил сестру в охапку, толкая на землю, а потом мир заволокло зеленой вспышкой. «У Тиреллов такие же знамена», — отстраненно подумала Маргери перед наступлением темноты.

***

…она лежит на чем-то мягком, но не на перине. И даже не на матрасе. Нет, это трава, но лежать не жестко, и земля теплая. В Хайгардене Маргери часто сидела под деревом на холме или ложилась на лужайке среди цветов — аромат цветов она тоже чувствует. Открыв глаза, роза видит, что она в лесу. Точнее, на поляне. Здесь тепло, солнечно, бабочки порхают, поют птицы, небо ясно-голубое, но — это не похоже на окрестности Красного Замка. Маловероятно, что от взрыва Маргери улетела куда-то — от взрывов не улетают, а рассыпаются в пепел. Значит, она умерла? В Семиконечной Звезде мало говорилось о том, куда люди попадают после смерти, только описывались мучения грешников в седьмом пекле. Это место на седьмое пекло походит меньше всего, но сомнений нет — Маргери умерла. Значит, Лорас и отец — тоже. Бабушки и матери в септе Бейелора не было, как и Уилласа и Гарлана с Леонеттой. На всякий случай Маргери осматривается по сторонам в поисках Лораса, но брата здесь нет. И отца нет. Только она одна, цветы и птицы. И платье ее, на удивление, от взрыва не пострадало, более того — в волосах осталась золотая корона. Маргери ее не снимает. Она все равно королева. Даже если она погибла, даже если она в неизвестном месте, титула ее никто не лишал. Кстати, где она?.. Единственный способ выяснить — встать и пойти куда-то в надежде найти кого-то, кто мог бы рассказать Маргери о здешних местах. Так она и делает — встает, отряхивает юбку от травинок и решительно шагает вперед. Спустя пару часов блуждания по лесу Маргери понимает, что, во-первых, растения здесь те же, что и в Вестеросе. Это хорошо — она травница, она умеет лечить с помощью трав и убивать тоже. Цветы многие недооценивают; даже бабушка высмеивала герб дома Тиреллов, но цветы не слабее львов, волков и оленей. Цветы могут спасти жизнь, и цветы могут отнять ее за считанные секунды. Во-вторых, Маргери понимает, что она заблудилась. Это уже плохо — одна в лесу, без еды — можно найти ягоды и орехи, но голод они не утолят, спать на земле Маргери тоже не хочется, а если здесь есть дикие звери? Раздавшийся волчий вой убеждает розу — звери есть. В кустах загораются красные глаза. Пока Маргери гуляла по лесу — сгустились сумерки, на небе появились первые звезды, и ночью, одна, в окружении волков и без оружия, Маргери рискует умереть вторично. У нее нет даже кинжала с ядовитым лезвием — да и что волкам этот кинжал? Люди бы испугались, если бы одного из них убили ядом, это бы их отвлекло, а волки не среагируют на смерть одного из них. Они — животные. Несмотря на весь ужас, Маргери хочется смеяться. Один раз умерла, и сразу же второй? Что же это за везение такое? Или в том и заключен смысл седьмого пекла, чтобы умирать раз за разом?.. Ну уж нет. Розы живучие. Еще одно из их достоинств — там, где волки и львы погибают, розы живут, крепко цепляясь корнями в землю. Отступив назад, Маргери поднимает с земли камень. Не самое лучшее оружие, но ударить волка по голове можно. А еще — никогда нельзя упускать шанс, если он есть, хуже уже не будет. Маргери набирает в грудь воздуха. — Помогите! — голос звонко разносится на весь лес.