Overlord

Анэйс медленно открыла глаза, чувствуя, как мир вокруг вращается, а в висках отдаётся тяжёлый стук, словно кто-то пытался выломать её череп. Она прищурилась, пытаясь сосредоточиться на окружающей обстановке. Потолок… не её. Её сердце сжалось в груди. В комнате царил строгий порядок: полки с книгами, аккуратно сложенные бумаги, чёрно-зелёный оттенок тканей. Комната Реддла. Она резко села, но тут же пожалела об этом — головная боль была ещё сильнее. — Что за…? — прошептала она, оглядываясь. Кровать, в которой она лежала, явно принадлежала ему. Тяжёлое одеяло, которое она скинула в сторону, запах, знакомый до дрожи — смесь чистого мыла, немного полынного оттенка, и чего-то дымного. Паника охватила её. “Почему я здесь? Как я сюда попала? Что произошло?” — мысли метались хаотично, но ответы не приходили. Последнее, что она помнила, был разговор с Мильсбером в «Трёх метлах». Они смеялись, говорили о всяком… Пили. Много пили. А дальше — чёрная дыра. Её взгляд упал на кровать. Она судорожно осмотрела себя. Всё, что на ней было, — это нижнее платье. Верхняя одежда исчезла. “Нет, нет, нет…” — в голове забилась тревога, пока её пальцы сжались в кулаки. — Это невозможно… — прошептала она, чувствую, как внутри разрастается страх. Её сердце бешено колотилось. Может ли такое быть? Она пыталась вспомнить, но сознание упорно отказывалось восстанавливать события. Всё, что оставалось, — это бесконечные догадки. — Что я сделала? Что он сделал? Её дыхание стало прерывистым. Если это случилось… Она уткнулась в ладони, чувствуя, как холодный пот стекает по вискам. Она подняла голову и оглядела комнату ещё раз, надеясь найти хоть какую-то подсказку. Но Реддла нигде не было. Стол был аккуратен, как всегда. Его мантия висела на спинке стула. Анэйс вскочила с кровати, игнорируя головокружение, и сделала несколько неуверенных шагов к двери. Она должна уйти, пока он не вернулся. Её рука уже потянулась к ручке, но в этот момент дверь открылась сама. В комнату вошёл Том. — Куда это ты так спешишь, Анэйс? — его голос был ровным, почти ленивым, но в нём чувствовалась нотка насмешки. — Мы ещё не закончили. Анэйс попятилась, чувствуя, как её спина упирается в край кровати. — Закончить? — её голос дрогнул. — Что ты имеешь в виду? Её сердце стучало так громко, что, казалось, Том мог это слышать. Он медленно закрыл за собой дверь и сделал шаг в её сторону, его тёмные глаза внимательно изучали её лицо. — Ты выглядишь напуганной, — заметил он, чуть приподняв бровь. — Хотя я и ожидал, что ты проснёшься в таком состоянии. — Том… — её голос сорвался, и она судорожно сглотнула. — Что произошло? Почему я здесь? Реддл на мгновение задержал взгляд на её трясущихся руках, затем выдохнул, словно собирался объяснять очевидное. — Ты вчера явно перестаралась с выпивкой, — начал он, доставая из кармана флакон с густой  жидкостью. — И я, будучи, как ты выразилась, не таким, как все, решил, что оставлять тебя в таком состоянии одну будет крайне неразумно. Анэйс смотрела на него, чувствуя, как паника нарастает. — Не таким, как все? — прошептала она. — Том, скажи честно… Мы… Я… — Она закусила губу, силясь произнести вопрос. — Это произошло? Его лицо слегка дрогнуло — на долю секунды она заметила удивление, а затем на его губах появилась насмешливая улыбка. — Что произошло, Анэйс? — спросил он, чуть наклоняя голову, будто дразнил её. Её лицо вспыхнуло, и она отступила ещё на шаг. — Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю! — выкрикнула она, пытаясь придать своему голосу уверенности, но он всё равно дрожал. — Я… я не помню. Ничего! Том рассмеялся тихо, почти искренне, но в его смехе всё равно ощущалась доля язвительности. — Ты правда думаешь, что я бы воспользовался ситуацией, в которой ты даже не способна вспомнить собственное имя? — Его глаза потемнели. — Думаю, я заслуживаю большего, чем быть тем, о ком ты потом пожалеешь. Анэйс замерла, не зная, как реагировать. — Тогда… — она судорожно выдохнула, её плечи чуть расслабились. — Ничего не было? — Нет, — коротко ответил он, подходя ближе и протягивая ей флакон. — Вот, выпей это. Антипохмельное зелье. Голова перестанет гудеть. Анэйс нерешительно взяла зелье, её пальцы всё ещё дрожали. — Но я ничего не помню, — прошептала она, почти себе под нос. — Совсем ничего. Том прищурился, его губы чуть дрогнули, но он удержался от новой улыбки. — Может, это и к лучшему, — ответил он, отступая на шаг. — Всё, что тебе нужно помнить, — я тебя сюда привёл, потому что ты была не в состоянии дойти сама. А теперь выпей и перестань строить себе трагедию. Она стиснула зубы, но всё же подняла флакон к губам, чувствуя, как  жидкость разливается по телу. — Спасибо, — пробормотала она, отворачиваясь, чтобы не видеть его самодовольное выражение лица. Однако её взгляд всё равно избегал Тома, который стоял напротив, будто ожидал какого-то продолжения. — Спасибо, — повторила она чуть громче, но голос всё ещё дрожал. Том склонил голову, наблюдая за ней. — Не за что, — ответил он спокойно. — Хотя, признаться, мне интересно, почему ты так легко предположила худшее обо мне. Анэйс резко подняла голову, её глаза метнули искру гнева. — А почему бы и нет? — парировала она. — После всего, что я видела, что слышала… ты думаешь, я должна была поверить, что ты просто из милости решил позаботиться обо мне? Том усмехнулся, его губы скривились в легкой, почти пренебрежительной улыбке. — И всё же, — сказал он, делая шаг к ней, — ты не думаешь, что это немного несправедливо? — Несправедливо? — её голос дрогнул от возмущения. — Ты хочешь говорить о справедливости, Том? После всего, что ты… Она замолчала, осознавая, что не хочет продолжать, не хочет давать ему этой победы. — Забудь, — добавила она, отворачиваясь. — Спасибо за зелье. Теперь я пойду. Но он не двинулся с места, и его голос был тихим, но настойчивым: — Ты даже не спросишь, что вчера произошло? Анэйс напряглась, её плечи приподнялись, как у зверя, загнанного в угол. — А что, ты собираешься рассказать? — осторожно спросила она, не поворачивая головы. Том чуть усмехнулся, его взгляд скользнул по её фигуре, будто он оценивал, как далеко она готова зайти в своих предположениях. — Ты пила с Мильсбером. Больше, чем следовало. Он, кстати, весьма забавный в таком состоянии. — Его голос стал чуть насмешливее. — Особенно когда начинает называть меня «ненаглядным». Анэйс вспыхнула, вспоминая мельком что-то из их разговора, но не была уверена, правда это или её воображение. — А дальше? — она повернулась к нему, напряжённо всматриваясь в его лицо. — А дальше… ты сказала мне, что не можешь вернуться в свою комнату, — продолжил Том, его глаза чуть прищурились, словно он проверял её реакцию. — И что я должен был найти способ тебя укрыть. Её губы чуть приоткрылись от удивления. — Ты лжёшь, — прошептала она, глядя на него с подозрением. Том не ответил, только улыбнулся той загадочной улыбкой, которая всегда выводила её из равновесия. — Могу дать тебе одно: ты умеешь удивлять, Анэйс, — сказал он, слегка качнув головой. — Хотя, быть может, тебе стоит быть чуть осторожнее в том, что ты говоришь, даже когда выпиваешь. Её сердце замерло. — Что я сказала? — прошептала она, чувствуя, как страх снова захватывает её. — Слишком много, — коротко ответил Том, его улыбка пропала, и он отступил на шаг. Анэйс смотрела на него, не зная, что ответить, её голова снова закружилась, несмотря на зелье. Том спокойно уселся в кресло напротив неё, явно не собираясь уходить. Он облокотился на спинку, скрестив руки на груди, и посмотрел на Анэйс. — Ты ведь хотела поговорить, — начал он, выдержав паузу. — Вчера ты только и повторяла, что нам нужно поговорить. Анэйс нахмурилась, избегая его взгляда. — Не помню, чтобы я говорила что-то подобное, — сухо ответила она, чувствуя, как внутри вновь поднимается тревога. — Нет, это было очень убедительно, — Том наклонился вперёд, словно чтобы подчеркнуть серьёзность своих слов. — Ты была абсолютно уверена, что это важно. Она скрестила руки на груди, отводя глаза. — Может, тебе показалось, — буркнула она. — Зачем вообще вспоминать, что я могла сказать, когда не понимала, что делаю? — Потому что это касалось нас, — спокойно продолжил он. Эти слова будто обрушились на неё. Анэйс почувствовала, как её сердце замерло. Она подняла на него взгляд, пытаясь найти в его лице хоть какую-то подсказку, но Том оставался невозмутим. — Нас? — переспросила она, пытаясь сохранить равнодушный тон. — И что же я могла сказать? — Ты говорила о чувствах ко мне, — ответил он без лишней торжественности, словно это была самая обычная тема для разговора. Анэйс рассмеялась нервно, стараясь отмахнуться от его слов. — Это точно ложь, — выдохнула она. — Правда, — Том склонил голову набок, его голос оставался спокойным, но в нём звучала доля насмешки. — Ты сказала, что я «тебя тяну». Что вряд ли кто-то другой смог бы так… зацепить тебя. Она вспыхнула, глядя на него с недоверием. — Я бы такого не сказала, — возразила Анэйс, хотя её голос дрогнул. — Сказала, — Том выдержал её взгляд, его спокойствие только усиливало её замешательство. — Я даже поверил тебе. Анэйс попыталась перевести разговор в другое русло, махнув рукой. — Даже если я это сказала, это ничего не значит. Мы просто поцеловались, ну… бывает. Первый поцелуй всегда странный, говорят. Том удивлённо поднял брови. — Это был твой первый поцелуй? — спросил он с лёгкой ноткой удивления. Анэйс почувствовала, как её лицо заливает краска. — Неважно, — отрезала она, поднимаясь с кровати. — Я не хочу это обсуждать. Том продолжал смотреть на неё. — Ты прожужжала мне все уши, что мы должны поговорить, — заметил он, не скрывая лёгкого укора. — А теперь сама хочешь сбежать. Анэйс вздохнула, отвернувшись. — Потому что не помню, о чём именно хотела поговорить, — бросила она через плечо. — И вообще, это неважно. Она направилась к двери, чувствуя, как Том смотрит ей вслед. — Кстати, — его голос был совершенно спокойным, как будто он просто решил сменить тему. — Мне прислал письмо Амори. Приглашает на Рождественскую вечеринку. Анэйс замерла у порога, обернувшись к нему через плечо. — И? — Может Деметра тебе тоже написала? — с намёком спросил он, его взгляд слегка насмешливый. Анэйс почувствовала, как раздражение смешивается с новым потоком вопросов. Но вместо того чтобы ответить, она лишь молча вышла из комнаты, хлопнув дверью, направляясь к себе. Анэйс закрыла за собой дверь, в её голове всё ещё звучали слова Тома. Прислонившись спиной к холодной древесине, она тяжело выдохнула, затем направилась к столу. На нём, среди прочих вещей, лежало письмо с гербом Розье. Она развернула пергамент, бегло пробежала глазами текст:

“Дорогая Анэйс,

Ты, конечно, понимаешь, что Рождество — это повод собраться всем нашим кругом. Жду тебя завтра в поместье Розье. Пожалуйста, не опаздывай.

С уважением, Деметра.”

— Великолепно, — пробормотала Анэйс, складывая письмо. Она уселась на край кровати, размышляя, как ей завтра вести себя среди всех этих знакомых лиц. Она ещё раз прочитала письмо, пытаясь найти скрытый подтекст, как вдруг в дверь постучали. — Том, я не хочу говорить! — раздражённо выкрикнула она. — Ну и отлично, что не хочешь, — донёсся хриплый голос Мильсбера из-за двери. — Это я. Анэйс фыркнула, откладывая письмо, и сказала: — Заходи. Дверь тут же распахнулась, и Мильсбер, ни слова не говоря, буквально завалился на её кровать. — Мильсбер! — возмутилась Анэйс, поднимаясь. — Ты что творишь? — Тише, — простонал он, откидываясь на подушки. — Мне плохо. Голова раскалывается. Анэйс скрестила руки на груди, глядя на его болезненное выражение лица. — Как ты собираешься завтра ехать к Розье в таком состоянии? Давиан лениво открыл один глаз. — Ещё не знаю, — признался он, махнув рукой. — Кстати, тебя пригласили? Анэйс кивнула в сторону стола. — Вот только что прочитала. Мильсбер тихо засмеялся, затем вновь застонал, приложив руку ко лбу. — Всех наших пригласили, — пробормотал он. Анэйс прищурилась. — И Альтею тоже? При этих словах Давиан резко подорвался, но тут же схватился за голову и рухнул обратно. — О да, — простонал он, прижимая ладонь ко лбу. — Я утром проснулся, пить хотел — не могу. Решил на кухню сходить, эльфам велеть зелье сделать. А потом что-то плохо стало… Прилёг в гостиной. Анэйс сдержала смех. — И? — И тут эта Альтея появилась, — продолжил он, словно собираясь с силами. — Подошла к двери Реддла и давай стучать. Ему, видимо, не спалось, потому что я слышал, как он ходит по комнате. Она спросила, пришло ли ему письмо. — Что он ответил? — Анэйс не могла сдержать любопытства. — Ничего, — хмыкнул Мильсбер. — Но она упрямая, стучала дальше. И он ей открыл. Анэйс приподняла бровь. — Что сказал? — Ооох… — протянул Мильсбер с театральной паузой. — Очень агрессивно сказал, что если она ещё раз так сделает, то он кинет в неё авадой. Анэйс не удержалась и тихо засмеялась. — И что Альтея? — Стояла виноватая, — пожал плечами он, — руку к его груди прижала, шепчет: «Я не хотела так…» А потом вдруг как заорёт: «Почему она у тебя в кровати?!» Анэйс почувствовала, как кровь приливает к щекам. — Подожди, что? — Я тогда голову поднял, — продолжил он, театрально хлопнув себя по лбу, — а ты там спишь у него. Анэйс замерла, глядя на него с неподдельным ужасом. — И что Реддл? — Закрыл дверь и сказал, чтобы она уходила, — фыркнул Мильсбер. — Сказал, что это не её дело. Анэйс закрыла лицо руками, не зная, смеяться или кричать. — Ты издеваешься! — Ничего я не издеваюсь, — хохотнул он, потирая рукой голову. — Вот честно, я бы тоже покричал, за компанию с ними. Интересно же, реально, почему ты была у Реддла? Анэйс закатила глаза, пытаясь скрыть смущение. — Я это у тебя хотела спросить, — огрызнулась она, скрещивая руки. — Ну, я не знаю. Ты сама должна знать, ты же там была, — он хитро прищурился. — Я ничего не помню, — наконец призналась она, отвернувшись. — Я тоже, — пожал плечами Мильсбер. Анэйс фыркнула, опустившись обратно на кровать. — Ну класс, — издевательски протянул он. — Смотри только, чтобы не забеременела. — Ничего не было! — резко ответила Анэйс, развернувшись к нему. Мильсбер поднял бровь. — Ты же сама говоришь, что не помнишь. — Реддл сказал, что ничего не было, — устало отозвалась она, не желая продолжать разговор. — Ну, я не понимаю, — продолжал он с нарочитым любопытством, подперев щеку рукой. — Целуетесь, ты спишь у него, а гавкаете друг на друга как собаки. Это такой странный флирт? Или вы просто не определились? Анэйс вскочила, схватила ближайшую подушку и со всего размаха ударила Мильсбера. — Замолчи! — рявкнула она, вцепившись в подушку, готовая ударить его снова. Мильсбер захохотал, прикрываясь руками. — А вот за это точно всем расскажу! Анэйс замерла, прищурившись. — Ты обещал. Он посмотрел на неё с неожиданной серьёзностью и развёл руками. — Я сдержу обещание, не парься. Но, Анэйс, ты правда забавная. Она вздохнула, бросив подушку обратно на кровать. — Ты невыносим, Мильсбер. — Это я знаю, — с ухмылкой ответил он, снова развалившись на кровати. Утро выдалось беспокойным. Анэйс металась по комнате, вытаскивая из шкафа платья, юбки и туфли, примеряя их перед зеркалом. Одно казалось слишком простым, другое — чересчур нарядным. “Что, если Альтея пустит слух? Или что хуже, Реддл скажет что-нибудь?” — думала она, бросая очередное платье на кровать. На полу уже громоздились её вещи:косметика, одежда. Анэйс задумалась, стоит ли брать любимую шаль, если всё равно никто не оценит. “Лучше подготовиться ко всему, чем выглядеть неподобающим образом,” — решила она, аккуратно складывая её в сумку. В этот момент в дверь громко постучали. — Заходите! — крикнула она. Дверь открылась, и в комнату вошёл Давиан, лениво потягиваясь. — Собираешься? Хорошо. У тебя два часа, а потом отправляемся, — сказал он, оглядывая её хаос. — Два часа?! — ахнула Анэйс, хватаясь за голову. — Ага, и учти, останемся там до конца каникул. Так что не забудь про подарок Реддла, — добавил он с усмешкой. — Для Реддла? Зачем? — она нахмурилась, бросая на него встревоженный взгляд. — Ты не знала? У него день рождения 31 декабря. Мы будем у Розье как раз в это время. — Ты издеваешься? Как я за два часа найду подарок?! — взвыла она, садясь на кровать и прикрывая лицо руками. Мильсбер усмехнулся: — Спокойно, поможем. Главное, не паникуй. Сначала доделай свои сборы, а потом разберёмся. — И почему всё всегда так сложно? — пробормотала Анэйс, вскочив и продолжив собирать сумку . Мильсбер окинул взглядом её попытки привести вещи в порядок: — Кстати, платье выбери получше. У Розье в доме будут все. А пока пошли за подарком, время не ждёт. — Только попробуй крутить глазами и подгонять, — бросила Анэйс, схватив сумку и направившись к выходу. — Ну что, как думаешь, что можно подарить человеку вроде Реддла? — Анэйс нервно поправила шарф, кутаясь от холодного декабрьского ветра. Мильсбер задумчиво пожал плечами: — Если учесть, что он редко выражает хоть какие-то эмоции… даже не знаю. Может, что-то связанное с семьей? Он же всё время твердит про чистую кровь. — Ага, то есть ты предлагаешь подарить ему семейное древо или герб? — фыркнула она. — Ты хоть представляешь, сколько это стоит? — Ну, тогда что-нибудь загадочное. Он любит древности, артефакты… что-нибудь, чтобы выглядело внушительно, — Мильсбер заговорщически подмигнул. Они остановились у старой, почти разваливающейся лавки с пыльным витражом, на котором еле читалась надпись: “Антикварные сокровища и редкости”. — Идеально, — усмехнулся Мильсбер. — Если что-то и подойдёт Реддлу, так это точно здесь. Они вошли в тёмное помещение, наполненное запахом старой древесины. За прилавком стоял старик с длинной седой бородой и стеклянным взглядом. Когда он увидел Анэйс, его лицо исказилось в странной улыбке, обнажив кривые зубы. — Добро пожаловать, — прохрипел он, медленно опираясь на трость. — Что вы ищете, юная леди? — Подарок на день рождения… для друга, — неуверенно ответила она, чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом. Старик наклонился ближе, изучая её с пугающей внимательностью. — Для друга, говоришь? Дай мне твою руку, дитя. — Моё что? — Анэйс отступила на шаг. — Не бойся, — пробормотал он, протягивая свою костлявую руку. — Я помогу тебе выбрать то, что принесёт ему судьба. — Анэйс, может, не стоит? — пробормотал Мильсбер, но она, поддавшись странному гипнотизму старика, медленно протянула руку. Его пальцы, холодные как лёд, сжали её ладонь. Старик закрыл глаза и начал тихо бормотать, словно погружаясь в транс: — История двух душ, переплетённых нитями судьбы… Юная звезда освещает путь тьмы. Но тьма, хоть и пьянит светом, поглощает его, делая своим… Анэйс нахмурилась, но не прерывала его. — Она станет для него якорем, огнём, что согревает лёд. Но всякое пламя сжигает само себя. Огонь угаснет, оставив холодную пустоту. А тьма… Тьма найдёт свою истинную форму, взойдёт на трон, но её триумф будет горьким… без света. Старик резко открыл глаза и отпустил её руку. — Что вы сейчас сказали? — прошептала Анэйс, чувствуя, как по спине пробежал холод. — Ничего, чего вы сами не знаете, — сказал он, слабо улыбнувшись. Затем медленно повернулся к полке за своей спиной, достал чёрный бархатный футляр и открыл его. Внутри лежал массивный серебряный медальон с гравировкой в форме змеи. — Медальон Салазара Слизерина, — торжественно произнёс он. — Говорят, он принадлежал самому основателю Хогвартса. Анэйс недоверчиво посмотрела на украшение, затем на старика. — Медальон Слизерина? Правда? Старик лишь загадочно улыбнулся: — Истина и легенда идут рука об руку, дитя. Подарите это своему другу. Его судьба и судьба этого медальона… тесно связаны. — Ну, выглядит впечатляюще, — заметил Мильсбер, кивая на футляр. — По крайней мере, это в его стиле. Анэйс ещё раз взглянула на медальон и кивнула: — Беру. Старик улыбнулся ещё шире, закрывая футляр и протягивая ей. — Пусть этот дар станет началом чего-то великого… или ужасного. Слова старика продолжали звучать в её голове, пока они выходили из лавки, но Анэйс старалась не придавать им значения. “Это просто сказки,” убеждала она себя, крепче сжимая в руках футляр. Они шли по заснеженной улице, Анэйс крепко сжимая в руках бархатный футляр с медальоном. Давиан шел рядом, периодически посматривая на нее, словно пытался понять, что она думает. — Ну? — наконец нарушил он тишину. — Ты реально веришь в этот бред про судьбы и свет с тьмой? Анэйс хмуро посмотрела на него: — Не знаю. Но он говорил странные вещи… слишком странные. Мильсбер фыркнул: — Это просто старый шарлатан. У таких всегда целый набор туманных пророчеств для впечатлительных клиентов. Ты ещё подумай, может, он в свободное время на чайные листья гадает. — Всё равно, — задумчиво ответила она, — он говорил так, будто знает что-то… о Томе. — Знает о Томе? — Мильсбер остановился и поднял бровь. — Не думаю, что у этого старика хватит мозгов раскусить Реддла. Анэйс покачала головой: — Нет, он не говорил прямо. Но его слова… они задели что-то внутри. — Ладно, — примирительно сказал Мильсбер, поднимая руки. — Но даже если это правда, какая тебе разница? Ты купила подарок, он выглядит внушительно. Том оценит, и на этом всё. Она остановилась, задумчиво разглядывая футляр: — А если он прав? Если этот медальон действительно имеет значение? — Тогда считай, что ты выбрала идеальный подарок, — невозмутимо заявил Мильсбер, продолжая идти. Анэйс догнала его, продолжая размышлять: — А его слова про свет и тьму? Огонь, который угасает? Мильсбер закатил глаза: — Я бы на твоём месте не придавал этому значения. Старик просто говорит загадками, чтобы казаться умным. Ты же сама видела его зубы — этот человек не заслуживает доверия. Анэйс хмыкнула, но всё же не могла избавиться от неприятного ощущения. — А что, если он видел будущее? — Если он видел будущее, то мог бы предсказать, что я не собираюсь ему платить втрое больше за эту побрякушку, — с усмешкой ответил Мильсбер. Анэйс усмехнулась, но на душе всё равно осталась тяжесть. Она взглянула на футляр и тихо сказала: — Я всё равно не могу избавиться от чувства, что этот подарок что-то значит. — Значит, так и должно быть, — философски заметил Мильсбер. — Главное, что теперь мы можем вернуться в замок, а ты можешь не думать о том, что подарить Реддлу. Анэйс только кивнула, но внутри ощущение тревоги всё ещё не отпускало её. Анэйс поспешила к себе в комнату, хватая по пути последние вещи. Она нервничала, чувствуя, что время поджимает, и в спешке затолкала в сумку свою покупку, аккуратно упакованный футляр с медальоном, а также остальные вещи. Застегнув сумку, она огляделась, проверяя, ничего ли не забыла, и поспешила обратно к Мильсберу, который ждал её у лестницы. — Ну что, готова? — спросил он, глядя на её переполненную сумку. — Более-менее, — выдохнула она, поправляя волосы. — А как мы собираемся отправляться? — Как-как? — усмехнулся Мильсбер. — Трансгрессией, конечно. Анэйс замерла на месте, её глаза широко раскрылись. — Трансгрессией? Но я не умею! — Ты серьёзно? — он удивлённо поднял бровь. — У вас что, в другой стране этому не учили? — Нет, — с явным раздражением ответила Анэйс. Мильсбер фыркнул: — У нас их ещё на шестом курсе провели специальные занятия. Все слизеринцы точно прошли, а остальные факультеты — кто как. Ты вообще в курсе, что с семнадцати лет трансгрессировать можно без ограничений? — Теперь в курсе, — буркнула она, потупив взгляд. — Но это не значит, что я знаю, как это делать. Мильсбер покачал головой: — Ладно, помогу. Только, знаешь, есть такая штука, как расщепление. Анэйс недоверчиво посмотрела на него. — Расщепление? — Да, — с наигранной серьёзностью ответил он. — Это когда какая-то часть волшебника остаётся на месте. Нога, например. Анэйс побледнела. — Это шутка? — Конечно, — рассмеялся он, но тут же добавил с усмешкой: — Ну, почти. Всё будет нормально. Сегодня точно твоя рука не останется в Хогвартсе. Она только успела открыть рот, чтобы ответить, как её неожиданно закрутило. Резкий рывок, дезориентация, словно всё вокруг слилось в сплошную пелену, и внезапно она почувствовала под ногами холодную землю. Анэйс резко выпрямилась, хватаясь за Мильсбера, чтобы не упасть. — Мерлин, — простонала она, держась за живот. — Это ужасно. — Да брось, — отмахнулся Мильсбер. — Это твоя первая трансгрессия, всё пройдёт через минуту. Ты молодец, кстати. Анэйс огляделась. Перед ними возвышались кованые ворота, окружённые густыми деревьями, за которыми виднелось поместье. Оно было величественным, но, как отметил Мильсбер, гораздо меньше, чем она ожидала. — Это не основное поместье Розье, — пояснил он, замечая её удивлённый взгляд. — Это зимняя резиденция. Для камерных встреч, как сегодня. Анэйс слабо кивнула, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. — Трансгрессия — это не для меня, — пробормотала она. — Перестань, — усмехнулся Мильсбер, похлопав её по плечу. — Скоро привыкнешь. Теперь давай, вставай прямо. И помни, главное — не показывай, что тебя тошнит. Это же высший свет. Анэйс бросила на него недовольный взгляд, но выпрямилась, поправила волосы и глубоко вздохнула. — Хорошо, пошли. Они шагали по утоптанной тропе, проложенной сквозь заснеженный сад. Снежные деревья возвышались по обе стороны, их ветви, украшенные инеем, словно наклонялись к ним. Анэйс украдкой поправляла сумку, перекинутую через плечо, пытаясь сосредоточиться на предстоящей встрече, но чувство дискомфорта после трансгрессии никак не покидало её. Когда они подошли к массивным дверям, перед ними внезапно появился домовой эльф в строгом костюме. Он склонился в низком поклоне, а затем протянул свои худые руки за их багажом. — Добро пожаловать, — произнёс он скрипучим голосом. — Хозяин ожидает вас в гостиной. Анэйс лишь кивнула, передавая эльфу свою сумку, и вместе с Мильсбером направилась в дом. Огромные двери вели в просторную гостиную, залитую мягким светом камина. Там, на одном из диванов, развалившись сидел Амори. Рядом с ним сидел Реддл. — Ну вот и вы, — Амори поднялся, улыбнувшись друзьям. — Добро пожаловать. Реддл чуть приподнял голову, окинув их взглядом, и тут же обратил внимание на Анэйс. — Что с ней? — Первый раз трансгрессировала, — усмехнулся Мильсбер, кивая на девушку. Амори нахмурился, глядя на её бледное лицо. — Мы можем позвать эльфа, он принесёт что-то от тошноты. — Не надо, — быстро ответила Анэйс, стараясь сохранить лицо. Реддл отложил книгу и, приподняв уголки губ в легкой насмешке, произнёс: — У Анэйс в последнее время всё случается впервые. Она метнула на него злой взгляд. — Закрой рот, — отрезала она, поворачиваясь к Амори. — Где Деметра? Амори усмехнулся, кивнув в сторону лестницы. — На втором этаже. Делает прическу Альтее. — Как давно вы прибыли? — спросила Анэйс, переводя взгляд на Реддла. Он лениво облокотился на спинку дивана. — Я прибыл пару минут назад. А вот Яксли… — он сделал паузу, — добралась сама. Анэйс раздражённо нахмурилась, но ничего не сказала, чувствуя, как напряжение нарастает. Анэйс остановилась перед дверью, откуда доносились громкие голоса. Она колебалась, не решаясь войти сразу, но всё же прислушалась. — Мне эта прическа не нравится! — жалобно прозвучал голос Альтеи. — Мы меняем её уже четвёртый раз! — раздражённо отозвалась Деметра. — Ну давай попробуем лучше, — настаивала Альтея. — Я хочу быть красивой. — Альтея, если  Реддл тебя не любит, прическа ничего не изменит, — холодно парировала Деметра. — Ты не понимаешь! — вскрикнула Альтея. В ответ раздался тяжёлый вздох. — Всё, хватит. Я знала, что без твоих истерик не обойдётся, но терпеть я это больше не хочу. Выходи. — Деметра! — Выходи, — резко отрезала та. Через секунду дверь распахнулась, и Альтея выскочила в коридор, наткнувшись на Анэйс. — И эта здесь, — с досадой бросила она, смерив девушку презрительным взглядом. Анэйс приподняла бровь, но ничего не ответила, лишь чуть отступила, пропуская её. Альтея фыркнула и поспешно ушла вниз по лестнице. Из комнаты вышла Деметра. На ней было ослепительное блестящее платье, которое подчёркивало её стройную фигуру. Её светлые волосы были аккуратно собраны в низкий пучок. На лице ещё сохранялось недовольное выражение, но, увидев Анэйс, оно смягчилось. — Наконец-то хоть кто-то адекватный, — пробормотала Деметра, скрестив руки на груди. Деметра шагнула вперёд и крепко обняла Анэйс, её жест был тёплым, даже неожиданным после недавнего раздражения. — Как ты добралась? Всё в порядке? — спросила она, отстранившись, но оставив руки на плечах Анэйс, внимательно разглядывая её лицо. — Первый опыт трансгрессии чуть не отправил меня в мир иной, но вроде жива, — с усмешкой ответила Анэйс. — Хорошо, что хоть не расщепилась, — шутливо заметила Деметра, качнув головой. Затем её взгляд стал чуть более серьёзным. — Ладно, нам нужно уже собираться. Пойдём, я помогу тебе. Анэйс не стала спорить, следуя за Деметрой в комнату. — Я нашла для тебя идеальное платье, — сказала Деметра, доставая из гардероба изящное зелёное платье в пол. Его ткань мягко переливалась при свете, а простой, но элегантный фасон подчёркивал утончённость. — Зеленое? Не слишком ли явно для Слизерина? — пошутила Анэйс, беря платье из рук Деметры. — О, перестань, это твой цвет, — ответила Деметра, подталкивая её к зеркалу. Анэйс быстро переоделась, чувствуя, как ткань облегает её фигуру идеально. Деметра тем временем занялась её волосами, ловко закручивая локоны в мягкие волны. Завершив макияж лёгким блеском на губах и акцентом на глаза, Деметра отступила на шаг, чтобы оценить результат. — Какая же ты красивая, — с улыбкой сказала она, не скрывая восхищения. — Все взгляды будут прикованы к тебе. Анэйс посмотрела на своё отражение и невольно слегка покраснела. — Спасибо, Деметра. Но я надеюсь, что взгляды всё же будут прикованы к кому-то другому. — О, Анэйс, — хмыкнула Деметра. — Уж в этом доме ты точно не останешься незамеченной. Пока Анэйс и Деметра обсуждали последние школьные новости и делились сплетнями, дверь внезапно распахнулась, и в комнату ворвалась Миридия. Она с разбегу обняла Анэйс так крепко, что едва не сбила её с ног. — Анэйс! Как же я соскучилась! — воскликнула она, отстраняясь, но всё ещё держа её за руки. Миридия выглядела ярко и эффектно. На ней было платье насыщенного фиолетового цвета, усыпанное мелкими блестками, словно звёздное небо. Верх платья обрамляли кружевные рукава, а подол касался пола, мягко шурша при каждом её движении. Её   волосы были уложены в хаотичные кудри, а на шее блестело ожерелье с крупным аметистом. — Ты просто чудо, — добавила она, оглядывая Анэйс с ног до головы. — Деметра, ты отлично поработала! — У нас просто был идеальный материал, — ответила Деметра с улыбкой. Анэйс почувствовала себя немного неловко от такого внимания, но тут в коридоре начали доноситься голоса и смех. Гости начали собираться. — Нам пора спускаться, — сказала Деметра, подхватывая Анэйс под руку. Когда девушки вошли в гостиную, внимание на мгновение переключилось на них. Анэйс встретилась взглядом с Ноттом, который стоял возле камина с бокалом вина. Его прежняя обида, казалось, растаяла, и он вернулся к своей привычной манере. — Анэйс, как всегда, восхитительна, — сказал он, подходя ближе. — Это платье будто создано для тебя. — Спасибо, Нотт, — ответила она, стараясь скрыть лёгкую улыбку.

***

Гостиную наполнял шум голосов, звон бокалов и музыка. Длинные столы, накрытые белыми скатертями, были уставлены изысканными блюдами: запечённые индейки с золотистой корочкой, разнообразные салаты, фруктовые композиции и десерты, от которых пахло корицей и шоколадом. В углу стояли кристальные графины с вином, виски и сливочным элем. Танцплощадка заполнилась парами: девушки кружились в платьях, сверкающих в свете люстр, мужчины вели их, иногда неуклюже, но весело. Со временем атмосфера становилась всё более расслабленной. Половина гостей уже напилась, кто-то сидел на диванах, лениво перебрасываясь шутками, кто-то танцевал вполсилы. Амори подошёл к группе своих друзей с чуть покрасневшими щеками и с ухмылкой произнёс: — Кажется, нам не хватит комнат. Кто-то будет спать вдвоём. Анэйс, слегка опьянённая, вздохнула и махнула рукой. Она решила не спорить и, прихватив свою сумку, отправилась в одно из крыльев, куда указал Амори. Забредя в первую попавшуюся комнату, она увидела две кровати. “Идеально,” — подумала она, решив, что у неё хватит сил только на то, чтобы рухнуть на одну из них. В углу другой кровати кто-то уже спал. Анэйс решила не беспокоить этого человека и, сняв туфли, легла на свободное место. Но тишину нарушил низкий, чуть хриплый голос: — Могла бы хотя бы предупредить, Анэйс, что ты зашла. Девушка застыла, узнав голос. Она приподнялась на локтях и посмотрела на говорившего. — Как ты понял, что это я? — спросила она, пытаясь сохранить спокойствие. — Запах твой, — небрежно ответил Том. Анэйс нахмурилась. — Ты знаешь, какой у меня запах? Реддл усмехнулся. — Конечно, — он сел на кровать. — Трудно не запомнить. Она чувствовала, как её щеки начинают гореть, но заставила себя держаться. — Много говоришь— бросила она, поднимаясь на ноги. — А ты всегда не даёшь мне на них ответить, — сказал он с лёгким укором, будто это было её вина, также вставая с кровати. Анэйс усмехнулась, глядя на него. — Это я не отвечаю на вопросы? Реддл начал подходить ближе, его взгляд стал серьёзным, а голос обрёл остроту. — Да, — он остановился в нескольких шагах от неё. — Я пытался поговорить с тобой, но это же не я начал убегать. — А что мне оставалось делать? — она подняла подбородок, её взгляд был прямым и вызывающим. — Поговорить, — резко ответил он, делая ещё шаг. — Вместо того чтобы вечно убегать. — Что это бы изменило? — её голос дрогнул, но она продолжала. — Теперь будет не Альтея, а Анэйс? Том замер, их лица теперь разделяли всего несколько сантиметров. Его глаза блеснули в тусклом свете, а голос стал ещё тише: — Ты не она. Анэйс почувствовала, как её дыхание сбилось, и вдруг весь мир вокруг замер. Она видела только его глаза, чувствовала только его близость. — Том… — её голос был едва слышным, но она не успела договорить. Том придвинулся ближе так стремительно, что Анэйс не успела отреагировать. Её дыхание оборвалось, когда его губы внезапно накрыли её. Этот поцелуй не был осторожным или нежным — он был резким, почти яростным. Его руки поднялись к её лицу, пальцы осторожно, но решительно обхватили её скулы. Она ощутила прохладу его ладоней, которая резко контрастировала с горячим прикосновением губ. Он прижался к ней сильнее, как будто боялся, что она попытается убежать. Анэйс в первый момент замерла, поражённая. Её разум на мгновение отключился, оставляя только ощущения. Губы Тома двигались настойчиво, но с какой-то пугающей точностью, будто он знал каждую её реакцию заранее. Её руки дрожали, но почти инстинктивно потянулись к его плечам. Она почувствовала  ткань его рубашки под пальцами и сжала её, словно пытаясь удержаться. Её дыхание было сбивчивым, но она ответила на поцелуй, сначала неуверенно, а потом всё более уверенно, не осознавая, как теряет контроль. Том, почувствовав её ответ, притянул её ближе, его пальцы скользнули вниз, обхватывая её за шею, а затем за талию. Он действовал так, словно для него сейчас не существовало ничего, кроме неё. В каждое движение он вкладывал напряжение, накопленное за всё это время. Её голова слегка запрокинулась назад. Она ощущала его дыхание на своей коже, чувствовала, как его губы настойчиво прокладывают путь, не оставляя ей ни шанса на сомнения. Его руки на мгновение отпустили её, лишь чтобы обхватить её за талию и притянуть к себе настолько близко, что между ними не осталось ни сантиметра. Это было больше, чем просто поцелуй. Когда они, наконец, разорвали поцелуй, оба дышали часто и прерывисто. Том не отстранился далеко, их лица всё ещё были так близко, что Анэйс могла почувствовать тепло его дыхания. Его глаза блестели, и в их глубине читалась смесь эмоций — страсть, злость, и что-то ещё, что она не могла понять. Анэйс с трудом собралась с мыслями, но всё, что она смогла вымолвить, это: — Что… ты делаешь? Том усмехнулся, уголки его губ приподнялись в едва заметной улыбке. — То, что ты так долго хотел.