Overlord

Том сидел в своём кресле, опершись локтями на колени, и бессмысленно смотрел в пол. В комнате царила тишина, которую нарушало только негромкое стучание часов. Обычно этот звук успокаивал его, позволял сосредоточиться. Но не сейчас. Сейчас его мысли были далеки от спокойствия. Он стиснул пальцы, отчего костяшки побелели. Это было случайно. Да, случайность. Нелепая ошибка. Так он говорил себе раз за разом, пытаясь найти логическое оправдание тому, что произошло. Он не планировал этого. Всё, что он хотел, — это цепочку. Её цепочку. Он подготовил план. Подойти ближе, отвлечь её, чтобы незаметно забрать, пока она не замечает. Но что-то пошло не так. Всё пошло не так. Почему? Всё обернулось совершенно непредсказуемо. Вместо того чтобы сосредоточиться на цели, его внимание сместилось. Её голос, отрывистый, раздражённый, но всё же какой-то мягкий. Её глаза — светлые, глубокие, смотрящие на него так, будто она видела насквозь. Том выпрямился в кресле и провёл рукой по лицу, будто пытаясь стереть мысли, которые захватили его. Это просто слабость. Это не имеет значения. Он заставил себя выровнять дыхание. Всё, что произошло, — ошибка. Её нельзя повторить. Но почему тогда перед глазами снова и снова всплывал тот момент? Её губы под его, её ладонь, сжимающая ткань его мантии. Всё происходило так быстро, так естественно. Том не думал, он просто… поддался. Это не должно было случиться, но всё же случилось. И что теперь? Она слабость.  Он поднялся с кресла и начал мерить шагами комнату. Ему нужно избавиться от этих мыслей, сосредоточиться на другом. На чём угодно. На изучении книг, на планах. Но как только он пытался направить мысли в нужное русло, перед глазами снова вставал её образ. “Почему я вообще думаю о ней?” — прошептал Том себе под нос, в его голосе прозвучала явная досада. Её черты лица. Как она смотрела на него — сначала с раздражением, потом с вызовом. Она не боялась его. Это раздражало его до глубины души. Он остановился посреди комнаты и закрыл глаза, позволяя себе секунду тишины. Это не важно. Она не важна. Но он знал, что это ложь. Том шёл по коридору подземелий, быстрыми, резкими шагами, словно пытался убежать от собственных мыслей. Его челюсти были сжаты, руки сжаты в кулаки. Каждый шаг отдавался эхом в пустых каменных стенах, но он не слышал этого. Всё, что он слышал, всё, что билось в его голове, — это собственный голос, отчаянно твердящий одно и то же: “Это случайность. Это ничего не значит. Это ошибка. Это…” Он остановился, тяжело выдохнув. Ладонь взлетела к его волосам, приглаживая их. “Нужно просто избавиться от этого ощущения. Всё станет проще. Вернётся привычный порядок.” Его взгляд упал на дверь комнаты Альтеи. Она была там. Конечно, была. Сидела внутри, обиженная, возможно, расстроенная. Но она всё равно ждала. Она всегда ждала. Она всегда была там, когда он хотел. Готовая принять его слова, его грубость, его желания. Эта мысль давала странное, мимолетное чувство. Он не стучал, он просто распахнул дверь с такой силой, что её петли скрипнули. Альтея вздрогнула, резко обернувшись. Она сидела на кровати, голова склонилась, пальцы нервно перебирали постель. Но как только она увидела его, её лицо изменилось. Свет надежды вспыхнул в её глазах, как будто его возвращение было ответом на её мольбы. — Том, — её голос был мягким, наполненным облегчением, словно всё плохое, что произошло между ними, вдруг испарилось. — Ты… пришёл. Он закрыл за собой дверь, не сводя с неё тяжёлого взгляда. — Раздевайся. Она замерла. Её глаза широко раскрылись от неожиданности, и руки остановились. — Том… — она попыталась улыбнуться. — Может, не сейчас? — Сейчас, — перебил он её, делая шаг вперёд. Его тон стал ещё резче. Она сидела на месте, глядя на него с растерянностью. — Ты… ты даже не объяснишь? — пробормотала она, пытаясь найти в его взгляде хоть какую-то теплоту, хоть какой-то намёк на понимание. — Почему так? Он не отвечал. Ему не нужно было объяснять. Всё внутри него бурлило, рвалось наружу. Он был здесь не ради неё. Он был здесь ради себя. Его шаги были медленными, но тяжёлыми, будто каждый из них приближал его к чему-то неизбежному. Но чем ближе он подходил, тем сильнее внутри него поднималось чувство отвращения. Её глаза. Тёмные, блестящие от напряжения. Не те. Её лицо. Мягкое, доверчивое. Не то. Её голос. Полный надежды и лёгкой тревоги. Не тот. Его тело остановилось само собой, словно он ударился о стену. Он стоял, глядя на неё, но видел кого-то другого. Светлые глаза. Эти чертовы светлые глаза. — Том? — её голос дрогнул. Он закрыл глаза, стиснув зубы. Это было мерзко. Фальшиво. Ошибочно. — Забудь, — выдавил он сквозь сжатые губы, разворачиваясь к двери. — Том! — её голос стал выше, полон отчаяния, но он не обернулся. — Забудь,Яксли, — бросил он через плечо, холодно и отстранённо, прежде чем шагнуть за порог и захлопнуть дверь с такой силой, что камни в стенах затряслись. В коридоре он остановился на мгновение, чувствуя, как внутри разливается тошнотворная волна. Его грудь тяжело поднималась и опускалась. Всё пошло не так. Всё было неправильно. Он пытался найти оправдание своим действиям, но каждая мысль возвращалась к одному и тому же: это было неправильно. “Это не то, — думал он, стискивая зубы. — Всё идёт не так.” Позади раздались быстрые шаги, эхом повторяя его собственные. — Том! — голос Альтеи звучал тревожно и обиженно. Он замер, закрыв глаза. Медленно повернувшись, он увидел её, приближающуюся с отчётливым упрямством. — Что это было? — начала она, её голос дрожал от эмоций. — Почему ты так себя ведёшь? — Просто забудь. Вернись в свою комнату. — Нет! — резко ответила она, подойдя ближе. — Я не уйду, пока ты не объяснишь. — Здесь нечего объяснять, — отрезал он, но его голос был недостаточно твёрдым. — Это из-за неё!— голос Альтеи стал резче.  — Замолчи, — перебил он, шагнув ближе. — Ты… ты держишь меня на расстоянии. Ты кричишь на меня. А теперь… Том поднял руку, словно собираясь остановить её, но опустил её, глядя прямо в её глаза. — Просто закрой рот, Альтея. Он закрыл глаза на мгновение, его терпение истощилось. Решение было ужасным, но оно пришло само собой. “Просто сделай это. Забудь. Переступи.” Том шагнул к ней, схватил её за плечи и без предупреждения накрыл её губы своими. — Том… — её слова утонули в поцелуе. Она замерла на мгновение, но потом ответила, обняв его за шею. Её движения были отчаянными, она словно пыталась удержать этот момент, удержать его. Но Том… Том не чувствовал ничего, кроме пустоты. Её губы были не теми. Её прикосновения раздражали. В его голове всплывали светлые глаза Анэйс, её тихий голос, её запах. Всё сравнение было не в пользу Альтеи. Он отстранился резко, как будто её прикосновения обожгли его. — Нет, — выдохнул он, стирая с губ след поцелуя рукой. — Что? — Альтея смотрела на него с потрясением. — Том… — Это отвратительно, — выпалил он, глядя ей прямо в глаза. — Ты… что ты сейчас сказал? — её голос дрожал от обиды. — Это всё не то, — бросил он, гнев закипал в его голосе. — Ты не то. Альтея сделала шаг назад, её глаза блестели от слёз.  — Это из-за Анэйс? — Хватит говорить её имя! — вспыхнул Том. — Почему ты говоришь так? Почему ты смотришь на меня, как будто я грязь? Её губы дрогнули, но она так и не нашла слов продолжить дальше.  Том развернулся и ушёл, оставляя её в коридоре. “Это было ошибкой,” — думал он, шаг за шагом удаляясь от неё. Альтея стояла посреди комнаты, смотря на пустоту, куда исчез Том. Его слова резали по живому. “Ты не то.” Эти три слова, простые и жестокие, как удар ножа. Она чувствовала себя окончательно сломленной. Не злой, не уязвлённой — а именно сломленной. В её голове всё ещё звучал его голос, холодный и равнодушный, его взгляд, полный раздражения. Он не смотрел на неё, как раньше, с лёгким снисхождением, которое она всегда принимала за скрытую симпатию. Нет, в этот раз он смотрел на неё так, словно она была помехой. Пустой фигурой. Она опустила взгляд на свои руки, словно пытаясь найти в них утешение. Но ничего. Только холод. Её сердце болезненно сжалось, когда в сознании всплыло его имя. Том. Он всегда был сдержанным, скрытным, с этим вечным налётом загадки, который притягивал её, как мотылька к огню. Она любила его. Любила всем своим существом. Любила так, как только можно любить — слепо, преданно, безрассудно. Она всегда знала, что Том не разделяет её чувств. Что он видит в ней лишь удобную тень, всегда готовую подчиниться его прихотям. Но она всё равно продолжала быть рядом. Она думала, что однажды он увидит её по-другому. Однажды он поймёт, что никто не сможет любить его так, как она. Но теперь… Теперь эта вера рушилась, как карточный домик. Анэйс. Её имя эхом прозвучало в её голове, заставив сжать руки в кулаки. Всё это из-за неё. Альтея знала, что Анэйс была другой. Она не смотрела на Тома с любовью, как Альтея. Она не пыталась завоевать его расположение. Она просто была. Резкая, независимая, холодная. И именно это привлекало его. Альтея чувствовала, как внутри разгорается огонь обиды. Она ненавидела Анэйс за то, что та пришла и забрала у неё то, что она пыталась построить годами. Забрала даже не усилием, а просто своим присутствием. Перед глазами всплыли все их моменты с Томом. Как он позволял ей сидеть рядом в библиотеке, даже если не говорил с ней. Как он иногда, совсем изредка, касался её руки, поправляя что-то, или смотрел на неё чуть дольше, чем нужно. Она цеплялась за эти крохи, строила из них целую вселенную. Но теперь… Теперь всё это рухнуло. Его слова были ясны, как никогда. “Ты не то.” Она медленно пошла к своей комнате, не чувствуя под ногами пола. Её обида не была направлена на Тома. Она не могла злиться на него. Она всё ещё любила его, несмотря на его жестокость, несмотря на его холод. Она злилась на Анэйс, которая разрушила её мир. Вернувшись в комнату, Альтея рухнула на кровать. В голове крутились сцены, где Том смотрел на Анэйс, его взгляд был другим — мягким, почти заинтересованным. Почему? Почему именно она? Слёзы хлынули из её глаз, она прижала подушку к лицу, чтобы не слышать собственные всхлипы. Она чувствовала себя потерянной. Её любовь, её преданность, её внимание— всё это оказалось никому не нужным.

***

Утро в Большом зале было невыносимо тихим, но Анэйс нашла для себя отдаленый уголок за столом Пуффендуя. Она никогда раньше не садилась здесь, но сегодня ей нужно было место, где её никто не потревожит. За столом Слизерина находиться не хотелось — слишком пристальное внимание, слишком много вопросов. Ей хотелось исчезнуть, раствориться среди чужих. Пуффендуйцы, хоть и удивлённо косились на неё, не решались подойти ближе, и не задавали вопросов. Анэйс провела рукой по своему стакану с тыквенным соком, разглядывая его, словно там можно было найти ответы на свои вопросы.  “Всё, что произошло вчера, было слишком… бессмысленным. Бесполезным”. Она тряхнула головой, заставляя себя не углубляться в эти мысли. “Что бы это ни было, это не должно занимать мою голову.” Но разум всё равно упорно возвращался к тому моменту. Губы Тома, его взгляд, напряжение в воздухе. Она до сих пор не могла понять, почему это случилось. Что он хотел этим сказать? Манипуляция? Или он просто… Нет. Она резко отодвинула от себя тарелку. Всё это — его действия, его взгляды, его намерения — были тем, что она должна была игнорировать. Это не приведёт ни к чему хорошему. Это только разрушит её ещё больше. “Мне не нужны новые проблемы. И так достаточно того, что у меня уже есть,” — решила она. Анэйс подняла глаза, чтобы проверить, насколько заметно её бегство к чужому столу, и увидела его. Том сидел за столом Слизерина. Его фигура, как всегда, была безупречно прямой, а пальцы с безупречным спокойствием держали чашку. Но его глаза… Он искал. Она это знала. Это чувство, когда кто-то ищет тебя взглядом в толпе, невозможно не заметить. Он нашёл её. Их глаза встретились. Несколько секунд. Или вечность. Его взгляд был пристальным, будто он пытался что-то прочесть в её лице. Но прежде чем она успела хоть как-то отреагировать, он отвернулся и уставился в свою тарелку. Она нахмурилась. “Зачем он это сделал? Что он хочет? Почему он вообще меня искал?” Мысли вихрем пронеслись в её голове, и на этот раз она не смогла отогнать их. —Моро! — голос вырвал её из размышлений. Она обернулась и увидела Давиана, который стоял рядом с её местом, с недовольным выражением лица. — Ты куда вчера исчезла? — начал он без лишних предисловий, бросая на неё укоризненный взгляд. — Я обыскал весь замок. — А ты зачем меня искал? — отозвалась она, чувствуя раздражение. Он усмехнулся и сел напротив неё, опираясь локтями на стол. — Потому что мне скучно. Яксли и Реддл — вообще не вариант для компании. Ты хоть немного адекватная из тех двоих. Анэйс закатила глаза. — Спасибо, конечно. Очень вдохновляюще. — Слушай, — он наклонился вперёд, заговорщически понизив голос, — у меня идея. Пошли в Хогсмид. Она замерла, приподняв бровь. — В Хогсмид? Зачем? — Ну, не знаю. Погуляем, выпьем сливочного пива, просто развеемся. Ты всё равно сидишь тут, как мышь, притворяясь пуффендуйкой. — Это место спокойное, — буркнула она, делая вид, что продолжает пить свой сок. — А я предлагаю ещё более спокойное. Ну, или хотя бы более весёлое. — Мильсбер, с чего вдруг ты решил, что я хочу с тобой куда-то идти? Он откинулся назад,чуть не упав со скамьи. — Потому что в замке сплошная скукота. Смотря на тебя,складывается впечатление, что ты прямо сейчас заплачешь. Она не смогла сдержать лёгкую улыбку. — Тебя так и распирает от уверенности. — Разумеется. Так что? Ты идёшь? Она задумалась на мгновение, а потом пожала плечами. — Ладно. Почему бы и нет. — Отлично! — его лицо озарилось широкой улыбкой. — Тогда встретимся у главных дверей через полчаса. И он, не дожидаясь ответа, поднялся и направился к выходу, оставив её сидеть за столом в полном недоумении. Через пару минут после ухода Мильсбера, Анэйс встала из-за стола, не доев свой завтрак, и направилась к себе. Она чувствовала, что долго находиться в Большом зале ей невыносимо. Люди вокруг, взгляды — всё это раздражало и вызывало странное беспокойство. Дойдя до своей комнаты, она быстро переоделась в более теплую одежду — светло-серое пальто и плотные сапоги, — собираясь выйти на улицу. Свежий воздух был необходим, чтобы немного развеять мысли, которые, казалось, завязли в голове. Уже спускаясь к главному входу, она думала о том, как дожить до конца этих каникул.  “Никаких пересечений с Реддлом. Никаких разговоров с Альтеей. Просто выжить.” Её шаги эхом отдавались в пустых коридорах, пока она не добралась до массивных дверей главного входа. У дверей её уже ждал Мильсбер. Он стоял, облокотившись о стену, его пальто было небрежно застёгнуто, а на лице была лёгкая улыбка. — Наконец-то, — сказал он, расправляя плечи.  Анэйс кивнула, не особо желая разговаривать, но он продолжил: — Знаешь, я тут подумал… Каникулы длинные, в замке делать особо нечего. Может, на сливочном пиве останавливаться не будем? Она приподняла бровь, немного удивлённая его предложением. — Ты хочешь напиться? — Нет-нет, — засмеялся он, поднимая руки в притворной защите. — Просто выпить немного, расслабиться. А то в последнее время я только и думаю о  ссоре с отцом. Анэйс остановилась, посмотрела на него внимательнее. — Что случилось? — Да, — вздохнул он, почесывая затылок. — У нас, скажем так, разные взгляды на жизнь. Он считает, что я должен быть “настоящим чистокровным наследником своего рода”, как он говорит, а мне иногда хочется просто быть собой. Анэйс не ответила сразу. Ей показалось странным, что Мильсбер решил поделиться чем-то личным, но, возможно, ему просто нужно было выговориться. — Ну так как? — спросил он, улыбнувшись. — Ты идёшь? После недолгих раздумий она кивнула: — Ладно. Только потому, что мне тоже нужно отвлечься. Они вышли за пределы замка и направились по заснеженной тропинке в сторону Хогсмида. Морозный воздух приятно холодил щёки, а снег скрипел под ногами. — А как прошёл лично у тебя Святочный бал? — неожиданно спросила она, чтобы поддержать разговор. Мильсберг усмехнулся: — О, это был полный хаос. Если честно, я ожидал большего. Но, кажется, всем было весело, особенно тебе. Она бросила на него вопросительный взгляд. — Ты и Реддл, — продолжил он. — Вы танцевали как будто… ну, как будто были парой. Анэйс почувствовала, как её сердце чуть ускорило ритм. — Это было просто танец, — спокойно ответила она. — Серьёзно? — он поднял бровь, явно не веря. — Это так выглядело? Она не хотела углубляться в этот разговор, поэтому, прищурившись, спросила: — А что это было с Миридией? Теперь уже его лицо побледнело. — Что? — Ты и Миридия. Вы же целовались, — произнесла она с хитрым видом, наблюдая за его реакцией. Мильсбер резко остановился, его глаза округлились. — Ты это видела? — Ты думаешь, такие вещи остаются незамеченными? Он запустил руку в волосы, видимо, пытаясь придумать, что сказать. — Только никому не рассказывай! — выпалил он наконец. — Это в секрете. Я думал, что и она об этом не проболтается. Анэйс засмеялась. — В секрете? Ты же знаешь, что Миридия — это ходячая газета. Давиан простонал, прикрыв лицо рукой. — Я знал, что это было плохой идеей. Она продолжала смеяться, и ему, кажется, стало немного легче. — Ну, по крайней мере, ты не судишь меня, — пробормотал он. — Нет, не сужу, — с улыбкой ответила она. — Просто удивляюсь, как  это получилось. Он закатил глаза, и они продолжили путь. В воздухе, несмотря на холод, чувствовалась лёгкость. Анэйс поймала себя на мысли, что этот момент с Мильсбером был почти нормальным, без напряжения, без лишних мыслей. Просто разговор, просто смех. И это было как раз то, что ей сейчас нужно. Когда они вошли в «Три метлы», тёплый, почти душный воздух с запахом сливочного пива обволок их. В зале стоял шум —посетители разговаривали, смеялись, стукались кружками. Анэйс сразу заметила, что паб был полон, но удалось найти пару свободных мест за барной стойкой. Мильсбер направился к бару, Анэйс следовала за ним. — Ладно, слушай, — начал он, слегка обернувшись к ней. — Я не собирался рассказывать об этом, но раз уж ты знаешь… Она приподняла бровь, подавая ему знак продолжать. — Это было… случайно. Я имею в виду, с Принц. Мы сидели в Когтевранской башне, вдвоем,что само по себе уже странно. — Это точно, — вставила Анэйс. Они остановились у стойки, где бармен, массивный мужчина с седеющими висками, протирал кружку. Мильсбер продолжил свой рассказ, не сбавляя темпа: — Ну вот. Она принесла выпивку. Мы смеялись, шутили. И… Не знаю. Всё как-то вышло само собой. Она вдруг поцеловала меня. — Сама? — удивлённо спросила Анэйс. — Сама, — подтвердил он, пожимая плечами. — А я… ну, я не отстранился. В это время он подошёл ближе к бармену и, между делом рассказывая свою историю, ловко сунул пару галлеонов в карман мужчины. Бармен чуть прищурился, кивнул едва заметно, и через несколько секунд перед ними появились два стакана с янтарной жидкостью. — А это что? — спросила Анэйс, чуть приподняв свой стакан. — Не сливочное пиво, — ухмыльнулся он, потягивая свой напиток. — Ты пытаешься меня напоить? — Может быть. А может, просто хочу, чтобы ты расслабилась. — Он подмигнул ей и направился к свободному столику в углу. Когда они уселись, Мильсбер продолжил: — Так вот, мы поцеловались. Потом она вдруг рассмеялась и сказала, что просто хотела проверить, как это будет. — И как? — спросила Анэйс, уже чувствуя лёгкое тепло от огневиски. — Странно. Забавно. И… ну, неожиданно. Думаю, это самое странное, что случилось со мной за последнее время. Анэйс сделала глоток, чуть задумалась, а затем, как бы невзначай, бросила: — Это не самое странное. — А что тогда? — оживился он, прищурившись. Она слегка покраснела, поставила стакан на стол и наконец произнесла: — Я поцеловалась с Реддлом. На мгновение Мильсбер застыл, как будто не до конца понял её слова. — Ты… что? — переспросил он, не веря своим ушам. — Ты всё правильно услышал, — вздохнула она, опуская глаза. — Подожди! — Он резко поставил свой стакан на стол, чуть не расплескав содержимое. — Ты серьёзно? С Реддлом? Томом Реддлом? Тем самым? — Да, с ним, — сухо подтвердила она, пытаясь не смотреть ему в глаза. — И как… Почему… Когда это случилось? — Он явно был в шоке, его голос становился всё громче. — Тише, — шикнула она, бросив быстрый взгляд на посетителей вокруг. — Тише? — он нахмурился, понизив голос, но его тон остался напряжённым. — Это же просто… Это же Реддл! — Но… как? Почему? — продолжал он. Она наконец посмотрела на него, пожала плечами и ответила: — Я не знаю. Это просто… произошло. Мильсбер откинулся на спинку стула, пытаясь переварить услышанное. — Это официально самое странное, что я слышал за все свои каникулы, — сказал он, покачивая головой. — Том Реддл, он… — Не продолжай, — перебила его Анэйс. — Ладно, — сдался он, поднимая руки. — Но, знаешь, если бы кто-то другой мне это рассказал, я бы никогда не поверил. Она только молча пожала плечами, пытаясь не думать о воспоминании, которое вновь мелькнуло у неё перед глазами. Анэйс внимательно смотрела на Мильсбера, ожидая, пока тот перестанет поражённо качать головой и приведёт свои мысли в порядок. Она сделала ещё один глоток огневиски, чувствуя, как тепло от напитка разливается по её телу. — Слушай, — начала она, опуская голос. — Никому об этом не рассказывай, ладно? — Да ты что, — ответил он, подняв руки в знак сдачи. — Моё молчание надёжнее гоблинского сейфа. — Правда? — она чуть прищурилась, недоверчиво изучая его лицо. — Правда, — заверил он её, кивая. — Если ты будешь хранить мои секреты, я буду хранить твои. Договор? Анэйс слегка кивнула и опустила глаза на свой стакан. — Договор. — Ну и отлично, — ухмыльнулся он, делая большой глоток огневиски. — Но знаешь, может, нам лучше сменить тему? — Согласна, — быстро согласилась она. Давиан поднял свой стакан, будто предлагая тост. — Тогда выпьем за то, чтобы не вспоминать ни Тома, ни… в общем, никого, кто испортил нам настроение. Анэйс хмыкнула, подняв свой стакан. — С удовольствием. Они чокнулись, и спустя пару минут разговор вернулся к привычным, более лёгким темам. — Знаешь, — начал Мильсбер, чуть откинувшись назад и скрестив руки на груди, — Лестрейндж и Нотт — это просто ходячие катастрофы. Особенно на шестом курсе. — А что они натворили? — с интересом спросила она, ухватившись за возможность отвлечься от своих мыслей. — Ох, чего они только не натворили! — фыркнул он. — Помню, как однажды они спорили, кто больше девчонок за неделю “уговорит” на свидание. Анэйс фыркнула, представляя это соревнование. — И кто выиграл? — Лестрейндж, конечно. Он умудрился “очаровать” трёх за один вечер. — А Нотт? — Нотт дошёл до двух, — ухмыльнулся Мильсбер. — Но одна из них потом швырнула в него учебником заклинаний, так что… Анэйс рассмеялась, представляя эту сцену. — Ну, честно говоря, ничего другого я от них и не ожидала. — Вот именно, — согласился он. — Поэтому, если ты вдруг решишь с кем-то встречаться, то только не с Нотом, ладно? Она нахмурилась, услышав это замечание, и вопросительно посмотрела на него. — С чего ты вообще взял, что я могла бы встречаться с Ноттом? — Ну, я видел, как он к тебе приглядывается, — пожал плечами Мильсбер. — А Нотт — это такой тип, который использует девочек только для своих целей.   Разговор попозже стал легче, и они начали обсуждать других учеников, учителей и весёлые школьные события. Анэйс и Давиан пили, смеялись и болтали до самого закрытия паба. Они переместились на улицу, сели на заснеженную лавочку неподалёку и продолжили обсуждать всё, что приходило в голову. Анэйс чувствовала, как огневиски согревает не только тело, но и больше развязывает язык. Мильсбер рассказывал одну шутку за другой, от которых она то заливалась смехом, то качала головой, недоверчиво глядя на него. — Ты точно когда-нибудь получишь из-за своего языка, — сказала она, смахивая слёзы со щёк от смеха. — Эй, — возразил он, поднимая палец. — У меня дар убеждения! — Это точно, — согласилась она, чуть пошатываясь, когда встала с лавочки. — Но нам пора. Смотри, всё уже закрыто. Мильсбер оглядел пустую улицу. — Ох, похоже, ты права. Значит, уже ночь… или утро. — Значит, надо вернуться в замок, пока нас не застукали, — сказала Анэйс, но тон её был совершенно несерьёзным. Они, всё ещё смеясь, направились обратно в Хогвартс. По дороге Мильсбер рассказывал ещё одну историю о том, как Нотт однажды случайно наложил на себя заклятие, от которого у него весь день была красная борода, и как Лестрейндж попытался изобразить директора Диппета,который стоял у него прямо за спиной. — А ты знаешь, — начал он, едва не падая на скользкой дорожке, — ты мне нравишься, Анэйс. Ты… настоящий человек. Не как остальные. — Спасибо, — ответила она, помогая ему удержаться на ногах. — Ты тоже не так плох, хотя иногда и слишком громкий. — Это комплимент? — Возможно. Когда они подошли к замку, Анэйс услышала тихий скрип двери и обратила внимание на фигуру, которая стояла в проёме. В лунном свете стало видно, что это был Том. Его лицо было мрачным, а взгляд — недовольным. Мильсбер сразу же начал смеяться, увидев его. — О, ненаглядный пришёл! — воскликнул он и направился к Тому, шатаясь. — Мильсбер, что ты делаешь? — прошипела Анэйс, но он её не слушал. Мильсбер подошёл к Реддлу и обвил его руками, словно собираясь обнять. — Мой любимый, мой самый хороший, — пробормотал он, притуляясь головой к его груди. Реддл замер, словно не веря своим глазам, а затем оттолкнул его с раздражением. — Что ты делаешь? — резко спросил он, глядя на Мильсбера. — Ну ты что, Томми, не сердись! — смеялся тот, отступая на шаг. — Я просто рад тебя видеть! — Уже полночь, — холодно сказал Том, глядя теперь на Анэйс. — Вас нет, и если кто-то из профессоров заметит вас в таком состоянии, это будет катастрофа. — Не бурчи, — парировала Анэйс, проходя мимо него. — Лучше отойди, дай мне пройти. Мильсбер, всё ещё смеясь, схватил Тома под руку. — Помоги нам, друг мой.  — Мильсбер, отстань, — резко ответил Том, высвобождая руку. — Ты пойдёшь сам. А я отведу Анэйс в её комнату. Давиан присвистнул, подняв брови. — Так держать, Реддл. Так держать. Он развернулся и, всё ещё усмехаясь, пошёл в другую сторону, оставив Анэйс и Тома одних перед входом в замок. Том молча ждал, пока Мильсбер исчезнет из поля зрения, прежде чем повернуться к Анэйс. Она стояла у входа в замок, чуть пошатываясь, и её лицо выражало упрямство и явное недовольство. Он посмотрел на неё, затем медленно протянул руку, чтобы взять её под локоть. — Не надо, — резко сказала она, отстраняясь. — Ты едва стоишь, — спокойно ответил он, делая шаг ближе. — Я сама дойду, — огрызнулась Анэйс, чуть повышая голос. — И вообще, что ты делаешь? Реддл проигнорировал её протесты и снова попытался взять её за руку, но она вновь отстранилась. — Не трогай меня! — её голос стал громче, и в нём слышались обида и злость. — Ты… Ты даже не удосужился поговорить со мной после того, что случилось! Том замер на мгновение, но ничего не сказал, только слегка нахмурил брови. — Мы поговорим утром, — произнёс он спокойно, вновь протягивая руку. — Сейчас тебе лучше просто пойти и проспаться. — Проспаться? — Анэйс вскинула голову, и её глаза сверкнули. — Ты серьёзно?  Он молчал, как всегда, его взгляд был непроницаем. Это только больше раздражало её. — Ты не понимаешь, да? — продолжила она, уже почти крича. — Ты не такой, как все. Ты… ты притягиваешь. И я… — Она замялась, но, чувствуя горячий прилив злости и обиды, всё же продолжила: — Я думаю о тебе. Больше, чем хочу. Больше, чем должна. Он сделал шаг вперёд, а она не отступила, смотря ему прямо в глаза. — Знаешь, Том? Иногда я даже думаю… что было бы, если бы мы могли быть вместе. Настоящими, понимаешь? Что-то построить. Эти слова заставили его остановиться. Он смотрел на неё, словно не веря своим ушам. — Построить? — эхом повторил он, его голос был едва слышен. И в этот момент его рука ослабла. Анэйс, всё ещё стоявшая на нетвёрдых ногах, не удержалась и упала прямо на пол. — Отлично, — сухо сказала она, поднимая глаза на него. — Великолепно. Спасибо, Том. Она попыталась встать, но ноги подкашивались, и ей приходилось опираться на стену. Том всё ещё стоял, как громом поражённый, его лицо было бесстрастным, но глаза выдали замешательство. — Ты… серьёзно это сказала? — наконец выдавил он, его голос был тихим, словно он не хотел, чтобы её ответ был слышен. Анэйс, тяжело дыша, смотрела на него снизу вверх. — Серьёзно. А теперь можешь оставить меня в покое. Она попыталась подняться сама, но Том, стряхнув с себя оцепенение, протянул руку, чтобы помочь ей. Она на секунду поколебалась, но, понимая, что не сможет встать без его помощи, всё же позволила ему поднять её. — Ты… слишком много говоришь, когда выпьешь, — наконец произнёс он, его голос вернулся к привычному холодному тону. — А ты слишком мало говоришь всегда, — парировала она. Том снова ничего не ответил. Вместо этого он подхватил её под локоть, на этот раз крепче, и повёл в сторону подземелий. Девушка продолжала бурчать, явно не обращая внимания на свои собственные слова, словно просто проговаривала свои мысли вслух. — Вот так всегда, — возмущалась она, еле переставляя ноги. — Думаешь, что всё под контролем, а потом… бац! Том не отвечал. Он молча поддерживал её под локоть, чуть наклоняясь, чтобы она не упала. Когда они добрались до комнат Слизерина, он произнёс пароль, и дверь в комнату девушки бесшумно открылась. — Садись, — коротко бросил он, подводя её к кровати и помогая сесть. Анэйс плюхнулась на край кровати, всё ещё недовольно ворча, пока Том, не говоря ни слова, снял с неё пальто и аккуратно поставил её ботинки у двери. — Ложись и спи, — спокойно произнёс он.  Том проигнорировал её неразборчивое бурчание и обернулся, чтобы убрать пальто на спинку стула. Когда он повернулся обратно, его взгляд остановился на листе пергамента, чуть помятом и едва выглядывающем из-под неё. — Ты сидишь на письме, — сказал он, протянув руку. Анэйс моргнула, словно только сейчас заметив это, и машинально сдвинулась. Том, стараясь, чтобы она не обратила на это внимания, поднял письмо. Бумага была грубая, почерк размашистый, небрежный. Он развернул пергамент и быстро пробежал взглядом по тексту.

“Ты думаешь, что сможешь избежать своей участи? Гриндевальд тебе не поможет. Попочка будет бессилен. Мы знаем, кто ты, и скоро ты заплатишь за свои ошибки. Следи за своими шагами — они могут стать последними.”

Слова были холодными и полными ненависти. Том на мгновение замер, перечитывая их снова и снова, пытаясь осмыслить. Гриндевальд? Какая связь?  Анэйс тем временем уже почти задремала, её голова чуть покачивалась, но Том решил, что оставлять её одну в комнате после очередного письма будет слишком рискованно. — Ты не останешься здесь одна, — твёрдо сказал он, убирая письмо в карман мантии. — Что? — пробормотала она, подняв голову. — Ты пойдёшь спать в мою комнату. — Нет, — тут же возразила она, хотя её голос был слабым. — Я… я не буду с тобой спать. Не хочу быть второй Альтеей. Том прищурился, его лицо стало напряжённым, но он удержал себя от резкого ответа. Вместо этого он тихо пробормотал: — Ты никогда не будешь второй Альтеей. Его голос был низким и едва слышным, но в нём звучала непривычная мягкость. Подхватив её под руки, он помог ей встать и повёл по коридорам замка, едва сдерживая недовольство. Когда они добрались до его комнаты, он аккуратно уложил её на кровать, подоткнул одеяло, чтобы ей было тепло, и на мгновение задержался, разглядывая её лицо. Анэйс уже почти спала, её дыхание стало ровным, а лицо — расслабленным. Том же не мог позволить себе расслабиться. Он сел в кресло у окна, вытащил письмо из кармана и снова пробежал взглядом по строкам. “Кто отправляет эти письма? Почему ей угрожают? И как всё это связано с Гриндевальдом?” — размышлял он, его взгляд холодел с каждой мыслью.