Overlord

Анэйс прижалась лбом к холодному стеклу, глядя на серую мглу за пределами Хогвартса. Её взгляд блуждал в пустоте, но мысли возвращали её в прошлое, в те дни, когда жизнь была другой — ярче, теплее, наполненной любовью. Ощущение одиночества, которое сейчас терзало её, пробудило воспоминания, которые она старалась похоронить глубже всего. Когда-то её семья была полной. Она, мама и отец. Они были всем друг для друга, и Анэйс верила, что это никогда не изменится. Она помнила, как отец, обычно строгий и замкнутый с чужими людьми, становился другим, когда был рядом с ними. Взгляд его смягчался, голос теплел, а улыбка озаряла всё вокруг. — Ты моя маленькая принцесса, — говорил он, подхватывая Анэйс на руки, когда она бежала к нему по широкому мраморному залу. — А мама у нас — королева. Они устраивали ужины в саду, где фонарики плавали в воздухе, а стол был уставлен любимыми блюдами Анэйс. Отец рассказывал истории — иногда смешные, иногда невероятные, а мама смеялась так искренне, что даже звёзды на небе казались ярче. Она вспоминала утренние прогулки, когда отец держал её за одну руку, а мама — за другую. Её мир был таким простым и беззаботным. Отец тогда не говорил о магическом мире, о чистоте крови или великих переменах. Он был просто её папой, человеком, который любил их с мамой больше всего на свете. Анэйс вспоминала, как мама играла на пианино. Музыка заполняла дом, создавая чувство безопасности. Отец сидел рядом, внимательно слушая, иногда наклоняясь, чтобы поцеловать её в щёку. Тогда они были единым целым, их семья казалась неразрушимой. Но затем что-то изменилось. Постепенно, словно холодный ветер проник в их дом, сметая всё тепло. Мама исчезла из их жизни, а с ней ушло и ощущение уюта. Отец больше не улыбался. Музыка в доме замолчала. Вместо ужинов в саду наступили долгие дни молчания. Он ушёл полностью с головой в свои идеи, стал окончательно одержим идеологией чистоты крови и тем, как «спасти» магический мир. Но для Анэйс это была не спасительная миссия, а что-то тёмное и разрушительное, что забрало у неё всё, что она любила. Она запомнила, как однажды отец сказал: «Ты должна быть сильной, Анэйс. Теперь ты — моя наследница, и на тебе лежит ответственность». Эти слова звучали как приказ, холодный и непреклонный. Её мир сузился до стен их огромного дома. Ей запретили покидать его. Эльфам было строго указано не выпускать её наружу. Единственным, кто оставался рядом, был Рики, старый домовик, служивший их семье ещё до её рождения. Он стал её другом. Он приносил ей книги и рисовальные принадлежности, учил её смешивать цвета и создавать узоры. Рисование стало её отдушиной, единственным моментом, когда она могла почувствовать себя ребёнком. Но это не продлилось долго. Отец решил, что она должна быть готова к его войне. Её жизнь наполнилась изучением тёмной магии, тренировками и бесконечными уроками обороны. Она больше не была дочерью, она была солдатом. Рики пытался помочь ей сохранить остатки детства, но за это его наказывали. Однажды, увидев, как он помогает Анэйс с рисунком, отец остановился в дверях и холодно произнёс: «Домовик не должен отвлекать тебя. Ему следует помнить своё место». С тех пор Рики больше не приносил ей краски. Теперь, стоя у окна Хогвартса, Анэйс вспоминала всё это с тяжёлым сердцем. Она больше не могла назвать отца человеком, которого любила. Она ненавидела его за то, что он лишил её детства, за то, что она больше не могла быть собой, за то, что его идеи и фанатизм привели к войне, в которой её фамилия была проклятием. Ей нельзя было говорить, кто она на самом деле. Её настоящая история была слишком опасной. Но даже при всём этом она не могла понять, почему одиночество, к которому она привыкла с детства, больше не казалось ей привычным. И ответа не находилось. Анэйс вздохнула и выпрямилась, оторвав взгляд от серого, туманного пейзажа за окном. “Нечего об этом думать,” — подумала она. Через две недели Хогвартс вновь наполнится учениками, шумными разговорами и оживлением, которое она начала считать привычным. Всё вернётся на свои места, и одиночество перестанет так остро ощущаться. Решив отвлечь себя от размышлений, Анэйс накинула на плечи мантию и направилась в Большой зал на завтрак. Холодный камень пола казался особенно ледяным под ногами, когда она шагала по пустым коридорам. Портреты на стенах, лишённые обычного хаоса из-за малочисленности учеников, всё равно не упустили возможности прокомментировать её появление. — О, юная леди, ранняя пташка, — заметила старуха с большими очками, сидящая перед камином на одном из портретов. — Лучше бы тебе не терять времени даром, девочка! Учись, пока можешь, — проворчал другой портрет, на котором изображён бородатый маг. — Никогда не знаешь, когда знания спасут тебе жизнь. Анэйс проигнорировала их, хотя внутренне усмехнулась. “Если бы они знали, что спасать свою жизнь я научилась ещё до того, как пришла сюда,” — подумала она, обходя угол. Она наконец вошла в Большой зал. Просторное помещение, обычно наполненное голосами сотен студентов, казалось особенно пустым. Свет от зачарованного потолка падал на длинные столы, но лишь за двумя из них сидели ученики. За столом Слизерина она заметила Тома и Альтею. Их присутствие было почти неизбежным, но это совсем не радовало её. Том всегда вызывал у неё внутреннее напряжение, а Альтея, которая после недавних событий только злилась сильнее, и вовсе не вдохновляла на общение. Она решила сесть подальше от этих двоих, надеясь, что хоть немного уменьшит их внимание к себе.   Аппетита почти не было — мысли путались, и она искала, чем бы заняться, чтобы отвлечься от скуки. Сидя в раздумьях на другом конце стола, она заметила, как к ней подошел Том. Без всяких слов он уселся рядом. — Что с письмами? — спросил он, едва ли не заглянув ей в глаза. — Какими? — ответила она, устало подняв взгляд. Том приподнял бровь, изучая её реакцию. — Не было. — А с настроением как? — продолжил он, с интересом наблюдая за её лицом. — Ничего, — коротко отозвалась девушка. Том усмехнулся, почувствовав её напряжение. — Ты сегодня многословная, — сказал он с ухмылкой. — Повеселю тебя. Покажешь мне еще какие-нибудь заклинания? Она молчала. — Что с тобой? — спросил он снова, его глаза были полны любопытства. — Хорошо, только не на улице. Там холодно, — пробормотала она, пытаясь как-то избежать его следующих вопросов. Том встал, будто не замечая её слова, и подал ей руку. — Кто сказал, что это будет на улице? — произнес он, помогая ей встать и направляясь к выходу. Анэйс стояла на восьмом этаже, глядя на обычную каменную стену. Её терпение иссякало. — Мы так и дальше будем смотреть на стену? — произнесла она, бросая на Тома вопросительный взгляд. — Я жду, пока к тебе дойдёт, — с лёгкой ухмылкой ответил Реддл. — Что ко мне должно дойти? — раздражённо переспросила она, не понимая, что он задумал. Том закатил глаза. — Представь, что тебе очень нужно место, где ты можешь спрятаться ото всех. Где будет всё, что ты захочешь, — его голос был мягким, но в нём сквозила нотка нетерпения. Анэйс посмотрела на него, явно не понимая, к чему он ведёт. — Просто представь место, где тебе будет удобно. Представь, как оно выглядит, — добавил Том, глядя на неё с долей раздражения. Анэйс закатила глаза, но всё же закрыла их и позволила себе представить. В её воображении всплыл образ дома — не просто дома, а кабинета её отца, тёплого и уединённого места, где она когда-то чувствовала себя в безопасности. Вдруг она услышала странный звук — металлический скрежет, который будто бы раздавался прямо из стены. Звук нарастал: сначала глухое эхо, а затем короткий лязг, словно невидимый замок провернулся, а за ним — шелест, будто что-то тяжёлое двигалось внутри каменной кладки. Анэйс открыла глаза. Прямо перед ней возвышалась большая дверь, которой там не было секунду назад. Дверь была массивной, выполненной из тёмного дерева, с металлическими узорами, напоминающими виноградные лозы. — Это что? — медленно спросила она, не отрывая взгляда от двери. — Выручай-комната, — невозмутимо ответил Том, словно всё происходящее было самым обыденным делом. — И как так получилось? — её голос звучал растерянно, она даже сделала шаг назад. — Это магическая комната, которая появляется только тогда, когда кто-то действительно в ней нуждается, — объяснил Реддл. — Она принимает любую форму, которая тебе нужна в данный момент. Анэйс на мгновение задумалась, переваривая услышанное, но потом нахмурилась, глядя на него. — Ладно, упустим. Но всё же, ты решил со мной опять общаться? — Я и не думал переставать, — с лёгкой усмешкой отозвался Том, скрещивая руки на груди. — Просто складывается впечатление, что не я эмоциональная девушка, а ты,— съязвила Анэйс, проходя через дверь. — Знаешь, что… — начал он, но не успел договорить: девушка, шагнув внутрь, приложила палец к его губам, требуя тишины. Её глаза широко раскрылись, и дыхание сбилось. Перед ней оказался кабинет её отца. Стены были обшиты тёмным деревом, пол устилал старый ковёр с мелким орнаментом. В углу стоял большой письменный стол с выточенными ножками, заваленный книгами, свитками и перьями. За ним возвышалось кресло с высокой спинкой, в котором Анэйс когда-то видела отца, читающего или пишущего. Справа от стола — массивный шкаф с древними томами, а на стенах — картины в тяжёлых рамах. Но больше всего её внимание привлек диван у окна. Тот самый, на котором она в детстве играла, иногда засыпала или просто сидела рядом с отцом, наблюдая за его работой. В углу стоял старый глобус, который она когда-то пыталась крутить, а рядом — небольшой столик с шахматной доской, на которой их партия так и осталась недоигранной. Анэйс чувствовала, как в груди сжимается что-то болезненное и тёплое одновременно. Её взгляд метался по комнате, пока она впитывала каждый знакомый ей с детства элемент. Том молча стоял позади, наблюдая за её реакцией. — Это… — её голос сорвался. — Это то, что ты хотела увидеть, — спокойно сказал он, но в его голосе читалась странная мягкость. Анэйс смотрела на комнату, не отрываясь, словно боясь, что, если она закроет глаза, всё исчезнет. Но чем дольше она стояла там, тем сильнее становился комок в горле. Воспоминания нахлынули, холодным водопадом обрушиваясь на неё. Она сделала шаг назад, затем ещё один, пока её спина не упёрлась в стену. Она не могла там остаться. Комната дышала домом, в котором она больше не могла находиться. Домом, который тянул её к себе, словно призрак прошлого, но одновременно отталкивал, напоминая о том, чего она лишилась. Том последовал за ней, закрыв дверь. Он нахмурился, внимательно наблюдая за её растерянным лицом. — Что случилось? Анэйс, пытаясь взять себя в руки, отвела взгляд. — Можно… можно поменять? — Конечно, — спокойно ответил он. — Представь что-нибудь другое. Она замялась, опустив глаза, а затем, подняв голову, выдохнула: — А можешь ты? Том посмотрел на неё, затем бросил короткий взгляд на дверь. Его взгляд стал сосредоточенным, сосредоточение сменилось лёгкой напряжённостью. Через несколько секунд дверь снова преобразилась, и он без слов толкнул её, открывая проход. Теперь перед Анэйс была совершенно другая комната. Полумрак. Несколько свечей, расставленных по высоким подсвечникам, отбрасывали колеблющийся свет. В центре комнаты стоял стол из чёрного дерева с аккуратно завитым узором, по обе стороны от него — два глубоких дивана, обитых тёмным бархатом. Анэйс посмотрела на Тома, а тот слегка кивнул, словно отвечая на невысказанный вопрос. Его рука мягко, но настойчиво подтолкнула её к одному из диванов. — Садись, — сказал он, присаживаясь напротив. — Теперь можешь выдохнуть. Анэйс опустилась на диван, положив руки на колени. Она смотрела на пламя свечей, не решаясь заговорить первой. Тишина между ними заполнила пространство, не давя, а позволяя обоим привыкнуть к новому виду комнаты. Том откинулся на спинку дивана, его взгляд был изучающим, а голос — с той ленивой насмешкой, которая раздражала и одновременно притягивала. — Что за комната была до этого? — его вопрос прозвучал неожиданно мягко, но в глазах горела привычная жажда узнать всё. — Она напоминает поместье Лестрейнджей. Анэйс напряглась, но попыталась скрыть свои эмоции, приподняв подбородок. — Это кабинет моего отца, — коротко бросила она, избегая излишних подробностей. Том наклонил голову, будто оценивая, стоит ли копать глубже. — Не хочешь поговорить об этом? Она встретила его взгляд холодно, но без видимой злости. — Ты меня сюда позвал, чтобы опять узнать, кто я? — её голос был напряжённым, но спокойным. — Ну, — протянул Реддл, едва заметно пожимая плечами, — я не собирался узнавать именно сейчас, но так уж получилось, что ты сама начала себя выдавать. — Он усмехнулся, словно говорил о чем-то забавном. — На самом деле, я хотел, чтобы ты мне показала ещё пару заклинаний. Анэйс хмыкнула, поджала губы и отвернулась на мгновение, будто обдумывая его слова. Затем вернулась к нему, скрестив руки на груди. — Реддл, давай так: у тебя есть три вопроса, на которые я могу отвечать… увиливая. После этого я дам тебе книгу с заклинаниями, и до конца каникул мы закроем тему занятий. Пойдёт? Том приподнял бровь, явно удивлённый таким предложением. — Ничего себе, решила рассказать? — его тон был издевательским, но в глазах мелькнул интерес. Анэйс склонила голову набок, её губы изогнулись в чуть язвительной полуулыбке. — Или ты соглашаешься, или я ухожу. Выбирай. Том не ответил сразу, но его взгляд стал более пристальным, словно он взвешивал, стоит ли соглашаться на её условия. После короткой паузы он усмехнулся и кивнул. — Хорошо, — проговорил он с явным удовольствием.  — У меня только одно условие, — Анэйс скрестила руки на груди, пристально глядя на Тома. — Ты не спрашиваешь, кто я и кто мои родители. Том, задумчиво приподняв бровь, обдумывал её слова. После короткой паузы он кивнул, соглашаясь. — Хорошо. Тогда первый вопрос: какая чистота крови? Анэйс слегка нахмурилась, стараясь подобрать слова. — Не знаю. Его бровь поползла ещё выше. — В каком смысле не знаешь? — В прямом. Знаю только, что мама была  чистокровной, — она сделала небольшую паузу, будто сама не была уверена, стоит ли продолжать, — а про отца… Думаю, он либо полукровка, либо чистокровный. Том изогнул губы в едва заметной усмешке, его голос звучал холодно и насмешливо: — А может, грязнокровка? Анэйс взглянула на него с уверенностью, которая пробивалась сквозь легкую досаду. — Во-первых, я знаю, что нет, — её тон стал твёрже. Она не могла себе представить, чтобы её отец оказался магглорожденным. Если бы это было так, его действия и убеждения не имели бы никакого смысла. — А во-вторых, ты не любишь магглорожденных? Реддл усмехнулся, откинувшись назад, словно её вопрос показался ему нелепым. — Не люблю? — его голос звучал насмешливо и одновременно угрожающе. — Нет, Анэйс, я их презираю. Том ухмыльнулся, но в этой усмешке не было ни капли тепла. Он откинулся на спинку дивана, наблюдая за ней, как охотник за своей добычей. Она скрестила руки на груди, чувствуя, как внутри закипает негодование. — Почему? Потому что они родились в семье магглов? Это делает их хуже? Том поднял бровь, как будто удивлён её наивностью. — Конечно. У них нет ни знаний, ни традиций, ни настоящей связи с магией. Они просто крадут то, что принадлежит нам. Анэйс нахмурилась, чувствуя, как внутри неё нарастает волна злости. — Никто ничего не крадёт, Том. Магия — это дар, а не привилегия. — Ты говоришь, как Дамблдор, — бросил он, его тон стал насмешливым. — Это прозвучит мило, если не учитывать, что их вмешательство уничтожает наш мир. — Ты серьёзно думаешь, что все проблемы магического мира связаны с магглорождёнными? — её голос стал твёрже. — Это не магглы выжигают друг друга изнутри. Это делают такие, как ты. Его глаза сузились, а руки, лежавшие на подлокотниках, сжались в кулаки. — Такие как я? Её голос стал низким и глухим, но каждое слово было словно удар. — Да. Люди, которые делят магию на достойную и недостойную. Те, кто готовы сжечь всех, кто не вписывается в их идеальную картину. Том прищурился, его лицо стало холодным, а голос низким. — Ты опасно играешь, Анэйс. — Я просто говорю правду, Том, — ответила она, глядя ему прямо в глаза. — А ты, похоже, её боишься. В комнате повисла напряжённая тишина. Том медленно поднялся, нависая над ней. — Я ничего не боюсь. И ты это знаешь. Она выдержала его взгляд, не дрогнув. — Тогда докажи это. Признай, что не кровь делает человека сильным, а его выбор. Он ещё несколько секунд молча смотрел на неё. — Ты упрямая. С этими словами он сел обратно, на этот раз, казалось, немного расслабившись. — Ладно, закроем эту тему. — Анэйс вздохнула, чувствуя, как напряжение медленно растворяется. — Второй вопрос. Том на мгновение задумался, его тёмные глаза не отрывались от её лица, словно пытались проникнуть глубже, увидеть то, что она не хотела показывать. — Почему ты иногда так странно себя ведёшь? — Странно себя веду? — переспросила она, поджимая губы. — Может быть, потому что мне не хочется, чтобы люди знали обо мне больше, чем нужно. — А чего ты боишься? — уточнил он, не отводя взгляда. — Я это засчитаю как третий вопрос? — она подняла бровь, пытаясь сменить тон разговора на более лёгкий, но в её голосе всё же прозвучала тень раздражения. — Нет, просто уточняю, — Том слегка улыбнулся, но в этой улыбке было больше холода, чем тепла. — Тогда скажу так: я не боюсь, я просто привыкла, что чем меньше люди знают, тем лучше для меня. Он кивнул, соглашаясь. — Хорошо, — Анэйс скрестила руки на груди, напрягшись. — Есть ещё вопросы или перейдём к книге? Том чуть наклонил голову, будто размышляя, но его взгляд выдавал азарт, словно он наслаждался их разговором. — Последний вопрос. Зачем ты вообще сюда приехала ? В Хогвартс. Анэйс неожиданно застыла, этот вопрос выбил её из равновесия. Но она быстро скрыла это за легкой улыбкой. — Скажем так, это было не моё решение. — Ты же училась в Дурмстранге? — Том чуть прищурился, его тон был почти ленивым, но взгляд не отрывался от лица Анэйс. Она почувствовала, как внутри всё напряглось, но быстро скрыла это за лёгкой усмешкой. — Это уже четвёртый вопрос, а мы договаривались на три, — напомнила она. — Я просто уточняю, — ответил он, пожав плечами, будто это ничего не значило. — Ладно, — наконец сказала она, скрестив руки. — Не училась. Но на этом вопросы точно заканчиваются. Она поднялась с места, направляясь к выходу. — Постой, — вдруг произнёс Том, и в его голосе появилась доля упрёка. — Ты должна мне книгу, помнишь? Анэйс остановилась и обернулась, её глаза слегка сузились. — Точно, — сухо ответила она. — Сейчас принесу. Анэйс уже сделала шаг к выходу, когда Том снова прервал её движение: — Я схожу с тобой, — произнёс он, его голос звучал спокойно, но в глазах читалось что-то большее, чем просто интерес. Девушка закатила глаза, оборачиваясь. — У меня ещё есть дела, — сказал Реддл, скрестив руки. — И мне проще будет идти из подземелий, нежели отсюда. Она тихо вздохнула, но возражать не стала.  Вместе они направились по коридорам, их шаги гулко отражались от каменных стен. Атмосфера между ними была напряжённой, но каждый предпочитал молчать. Достигнув гостиной Слизерина, Анэйс уже собиралась подняться к своей комнате, когда Том остановился за её спиной. — Я могу зайти с тобой, — вдруг предложил он. Она резко обернулась, удивление было написано у неё на лице. — Зачем? — спросила она, её тон был больше раздражённым, чем любопытным. — Есть в этом какой-то смысл? — Ну, может, ты будешь долго искать книгу, — ответил он спокойно, словно его предложение было самым естественным в мире. — А со мной тебе будет веселее. Анэйс усмехнулась, покачав головой. — С тобой веселее? — переспросила она, её губы изогнулись в ироничной улыбке. — Ты вообще представляешь, как это звучит? Том лишь спокойно смотрел на неё, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнуло нечто похожее на насмешку. — С тобой точно не будет веселее, — добавила она, сделав шаг в сторону лестницы. — Это ты узнаешь только после, — бросил он в ответ, чуть склоняя голову. Анэйс ещё пару секунд смотрела на него, затем тяжело вздохнула. — Хорошо, — наконец сказала она. — Можешь зайти. Но не вздумай трогать мои вещи. — Даже не думал, — ответил он с лёгкой ухмылкой и последовал за ней. Анэйс вошла в комнату, жестом указав Тому на свободный стул у письменного стола: — Садись и не вздумай мешать, — бросила она, направляясь к стопке книг в дальнем углу комнаты. Том кивнул, но вместо того чтобы сесть, остался стоять, медленно оглядывая помещение. Его взгляд пробегал по полкам, кровати, закрытому сундуку у изножья. Всё было безупречно прибрано, но взгляд задержался на небольшом комоде у стены. На его поверхности поблёскивала цепочка — та самая, которую Альтея описывала. Она действительно выглядела именно так, как в газете. Том шагнул ближе, продолжая следить за Анэйс краем глаза. Девушка, погружённая в поиски, сосредоточенно перелистывала страницы одной из книг, которую вытащила из стопки, едва обращая внимание на его передвижения. “Вот она,” — мысленно отметил он, остановившись у комода. Его пальцы слегка дёрнулись, словно хотели тут же схватить вещь и спрятать, но он остановился. “Как это сделать незаметно?” Если он попытается просто взять цепочку, Анэйс может заметить. Она наверняка будет спрашивать, зачем она ему. Впрочем, цепочку явно стоило изучить. Том задумался, не обратить ли внимание Анэйс на что-то ещё, чтобы она отвлеклась. Например, задать ей очередной раздражающий вопрос. Или же просто ждать подходящего момента, пока она окончательно не увлечётся своими поисками. Он снова скользнул взглядом к Анэйс. Девушка переложила уже вторую книгу на пол и что-то пробормотала себе под нос, недовольно морща лоб. Том сделал шаг назад от комода, затаив дыхание, чтобы дождаться момента, когда можно будет действовать. Анэйс, наконец, вытащила нужную книгу из самой нижней стопки, чуть поморщившись. Поднявшись, она протянула её Тому. — Держи. Теперь не трогай меня до конца каникул, — заявила она строго, стряхивая с ладоней пыль. — Если что-то непонятно, после каникул всё объясню и покажу. Том взял книгу, внимательно оглядывая её. — Мне всегда всё ясно, — спокойно ответил он, поднимая глаза на девушку. Но вопреки её ожиданиям, он даже не пошевелился, чтобы уйти. Анэйс нахмурилась, скрестив руки на груди. — Всё, можешь идти. Том не ответил. И не придумал ничего лучше, чем сделать шаг вперёд, направляясь прямо к ней. Анэйс инстинктивно отступила, пятясь спиной к комоду, пока не упёрлась в его деревянный край. — Ты что делаешь? — возмутилась она, но страха в её голосе не было. Она просто пыталась понять его намерения. Том остановился совсем близко, надвисая над ней, а его лицо было едва ли в нескольких дюймах от её. Том усмехнулся. В этот момент он хотел протянуть руку и взять цепочку, лежащую на комоде за её спиной, но что-то пошло не так. Её глаза, серые и дерзкие, отвлекли его. Затем взгляд скользнул вниз, к губам, чуть приоткрытым от быстрого дыхания. Всё остальное он забыл. Его рука, вместо того чтобы потянуться к цепочке, легла на край комода, как будто замыкая пространство вокруг неё. Без предупреждения он склонился ближе, его губы резко коснулись её губ. Поцелуй был неожиданным, резким, как удар молнии. Когда его губы коснулись её, прикосновение было мягким, едва ощутимым. Словно проверяя границы, он медленно двигался, давая ей возможность осознать происходящее, но не давая шанса отстраниться. Его рука легла на её лицо, кончики пальцев скользнули вдоль линии её скулы, оставляя за собой ощущение тепла. Но это нежное начало длилось лишь мгновение. Как только она ответила, даже неосознанно, его поцелуй стал глубже, настойчивее. Его губы двигались так, будто это был не просто поцелуй. Он прижал её крепче, словно желая стереть границы между ними. Его дыхание стало неровным, смешиваясь с её, а рука скользнула к её затылку, чтобы не позволить ей отступить. Каждый его жест был наполнен скрытой страстью, контролем и жаждой доказать своё превосходство. Их дыхание смешалось, а в комнате повисла тишина, нарушаемая только гулом крови в ушах. Том отстранился резко, словно внезапно осознал, что только что произошло. Его дыхание было неровным, но лицо оставалось почти безэмоциональным, если не считать тени замешательства, промелькнувшей в глазах. Он задержал взгляд на Анэйс всего на секунду, будто пытаясь понять, что именно его толкнуло на этот порыв, но ничего не сказал. — Это случайность, — наконец произнёс он тихо, его голос был ровным, но отстранённым, как будто он пытался убедить в этом больше себя, чем её. Том сделал шаг назад, бросил на неё последний взгляд и стремительно вышел из комнаты, оставив Анэйс одну в странной, гнетущей тишине. Она осталась стоять у комода, прижимаясь к его краю, словно не доверяла своим ногам. Её губы всё ещё горели, напоминая о том, что только что произошло. Её мысли путались. Этот поцелуй был её первым. И он был с Томом Реддлом. Тем самым Реддлои, которого она, где-то в глубине души ненавидела, но почему-то никогда не могла отвести от него взгляд. Её пальцы нервно сжались на краю комода. Ей не нравился его характер, его холодность, его властность. И всё же этот момент будто бы заставил её взглянуть на него иначе. Возможно, он ей всё же нравился. Или нет. Она сама не могла ответить. Всё, что она знала, — это то, что от мысли о том, что только что произошло, её сердце снова начинало биться быстрее. Том шел  быстрыми шагами. Его мысли были настолько спутанными, что он едва ли осознавал, куда направляется. Он пытался упорядочить всё в голове, но это оказалось сложнее, чем он думал. Он не хотел, чтобы всё вышло так. Это произошло… машинально. Он даже не думал, что делает. Всё, что он хотел, это отвлечь её. Отвлечь, чтобы взять цепочку. Но вместо этого он сам оказался полностью отвлечен этим моментом. Том злился на себя. На то, что позволил себе потерять контроль, на то, что зациклился только на её губах, на этом мгновении. Он едва помнил, зачем вообще изначально находился в её комнате. Всё, что он видел теперь в голове, были её светлые глаза. Красивые. Слишком красивые, чтобы оставаться безразличным. Эта мысль заставила его остановиться посреди гостиной.  «Нет. Это какая-то шутка. Это не может происходить со мной». Том тряхнул головой, будто пытаясь избавиться от мыслей, и ускорил шаг, стремясь быстрее дойти до своей комнаты.  Том ворвался в свою комнату, захлопнув дверь с такой силой, что эхо прокатилось по коридору. Он даже не успел толком осознать, что делает, когда перед ним уже оказалась Альтея, вскакивающая с места. — Наконец-то, — произнесла она с явным раздражением. — Почему так долго? Ты взял цепочку? — Нет, — резко бросил Том, проходя мимо неё к столу, словно она была пустым местом. — Нет? — переспросила Альтея, прищурившись. — Почему тогда так долго? Что с тобой вообще? Ты выглядишь странно. —Яксли, заткнись, — рявкнул он, обернувшись к ней так резко, что её голос словно оборвался в воздухе. Его глаза блестели яростью. — Просто уйди. — Нет, Том, — упрямо сказала она, сдвинув брови. — Что-то случилось, я вижу это. Что вы там делали? — Это не твоё дело! — выкрикнул он, шагнув ближе. — Перестань лезть туда, куда тебя не просят. — Нет, это моё дело! — выпалила Альтея, с вызовом глядя на него. — Ты изменился с тех пор, как она появилась! Ты проводишь с ней время, ты говорил, что она тебе неинтересна, но… — Довольно! — Том почти кричал, его голос звучал как раскат грома. — Том, послушай, — попыталась сказать она, но он перебил её: — Убирайся. Прямо сейчас. Том отвернулся, чтобы не смотреть на неё. Всё, о чём он мог думать, — это Анэйс. И как её светлые, серые глаза прожигали его разум в тот момент. Цепочка? Она его больше не интересовала.